Altera fabula (джен)

Альбус Дамблдор, именуемый Великим Светлым, (точнее, старательно продолжающий им прикидываться, но после убийства личности Геллерта Гриндевальда уже не обманывающий сам себя), думал. Усиленно, аж мозги скрипели. Головоломка под именем Северус Снейп не складывалась, несмотря на то, что он прочитал все записи и просмотрел все, что нашел об этом волшебнике. Видимо, Гринедвальд просто не все фиксировал — несколько важнейших точек были опущены. Почему и зачем, хотелось бы знать, а еще лучше — понять, что же там произошло. У Альбуса возникло стойкое ощущение, что дело это совсем тухлое, даже для Гела.

Одна часть вопросов касалась его матери, Эйлин Принц, другая — его детства. Довольно странного детства, как ни крути. И встреча с той девочкой, Лили — нет, не сама встреча, но очень уж похоже на запечатление. А ведь мальчик давно вышел из того возраста, чтобы это заработало, да что там — чтобы вообще возникло само по себе.

С ненавистью, взращиваемой со школьной скамьи, все было более-менее понятно, но Распределение? С такими задатками, как у этого — какой, к Мордреду, Слизерин? Шляпу почистить, что ли… Да, надо будет, только руки все не доходят, чистка-то требуется весьма и весьма мудреная. Альбус бросил взгляд на шкаф, в котором мирно спала Шляпа, и вздохнул, возвращая мысли в старое русло.

Дальше вообще было черт-те что, особенно с собеседованием в грязном трактире, само по себе натуральное издевательство, если подумать. То, что Геллерт практически сфабриковал Пророчество, было яснее ясного, то, что неглупый юноша пошел, как на веревочке, по выстроенной им траектории, в целом тоже было понятно. Но с какой стати он постоянно винит в смерти Лили Поттер лично себя? Ведь в то время он понятия не имел даже о том, что та беременна! Он и про замужество даже мог не знать, хотя последнее вряд ли, конечно, времени прошло достаточно. Почему он до сих пор настолько зациклен на этом? Если это все — на ментальных закладках, впору с ума сойти, причем давно уже. А этот держится как-то, значит, дело в чем-то еще. Как бы не навредить…

Альбус давно понял, что в голове у его подчиненного много чего понакручено, но как разбираться с этим, пока не представлял. Работа с мозгом — очень тонкая вещь. И… страшная. Он боялся самого себя, боялся мясницкого ножа собственного разума, в который сам же его превратил. Боялся, что тот не вернется к прежней форме — тонкий, изящный скальпель, а чаще просто щуп… Однако операцию проводить рано или поздно придется, и делать это — ему. Но пока одна мысль об этом вгоняла старого и опытного мага в дрожь. Бедный мальчик…

Зато чем больше Альбус узнавал, тем меньше его терзала совесть за то, что сделал с бывшим другом. И, хотя его смерть не спасла еще никого и никого не освободила, хотя бы ребенок был в безопасности. Гарри Поттер, перед которым, по идее, были виноваты все до единого.

Альбусу очень хотелось узнать о нем еще немного, и, обнаружив, что Северус сегодня вечером вернулся в свою школьную лабораторию, он поспешил к нему. Да, Альбус решил не отрывать его от дел, а заодно посмотреть наконец, как тот живет и работает — может быть, это даст ему возможность сделать хотя бы небольшой шажок к пониманию загадки по имени Северус Снейп?

Полы очередной «звездной» мантии цвета электрик взметнулись, когда он отчего-то заторопился на лестнице, ведущей в подземелья. Вот что бы Геллерту не выбрать менее вырвиглазные расцветки, а?

Уже подходя к лаборатории, Альбус заметил, что дверь слегка приоткрыта. Хорошо, значит он не застанет Снейпа врасплох или за чем-то нежелательным. Он сделал несколько шаркающих шагов и открыл дверь.

«Загадка» что-то сосредоточенно мешала в котле.

* * *

Северуса работа всегда успокаивала: был в необходимой для нее сосредоточенности какой-то умиротворяющий компонент. Кипящий котел был островком спокойствия, местом его власти, способом выживания, в конце концов.

Видеть за этим занятием дилетантов было практически невыносимо. Но приходилось. Чертов директор, ведь говорил же ему, что куда легче было бы с ЗОТИ, если уж он обязан торчать в Хогвартсе. Впрочем, первые годы это было для него необходимо — отсидеться, переключиться — о да, толпа подростков в пубертатном возрасте отлично переключит кого угодно с чего угодно, а уж если вы за них еще и отвечаете… Зарекомендовать себя лояльным гражданином… хотя это было все равно, что барсу пятна отмывать. Ему самому в то время было все безразлично: тьма в душе, чернота снаружи. Нормально. Гармонично даже.

Его процесс был открытым — он признал тогда все, хотя слышал едва ли половину. Зачем его вытащил Дамблдор, да еще так картинно — он тогда даже не понял и не удивился. Какая разница. Жить, не жить… Поклясться, пообещать… Когда память о той ночи начала отступать, он постепенно ожил, тогда до него и дошло. Вот только на себя было уже плевать.

Минимум движений, минимум эмоций — по крайней мере, в том, что обращено к людям. Судьба навсегда отняла у него ту часть его мира, где было что-то хорошее — что ж, пусть теперь мир ничего хорошего ждет и от него.

Надо же было возникнуть этому мальчишке! Поттер, проклятое имя, от которого никогда не было ничего хорошего и от которого Снейп никак не мог ожидать того, что он увидел. Кого увидел.

Мальчишка, который повел себя с самой первой минуты так, словно Снейп его своим появлением осчастливил, переворачивал все его представления. О нем. О себе. Таких Поттеров быть на свете не могло, это аномалия. Нахальная, жадная до знаний и вообще любой информации, зубастая… мда, очень зубастая. Снейп усилием воли согнал с лица расплывшуюся по нему дурацкую улыбку. Ведь был уверен, что к такому его лицевые мышцы в принципе не способны, а вот поди ж!..

Вдобавок приспичило же директору как раз перед этим проводить на себе какие-то эксперименты, видимо, ментального плана, в результате которых стало совершенно непонятно, что собой представляет личность, именуемая Альбус-и-так-далее-Дамблдор. Но ведь поклялся, значит, все-таки он. С другой стороны — Альбус. Поклялся. Ничуть не лучше, чем уткнувшийся в него носом Поттер.

Услышав шаркающие шаги, он подумал о Филче, притормозил реакцию в котле и приготовился поставить зелье на Термостазис, но вместо старика-завхоза перед ним нарисовался… директор. Сам.

Снейп от удивления чуть мешалку не выронил. Но не мог не позволить себе крошечную, но все же греющую душу мстюльку: вернул зелье в прежний режим и решил не отвлекаться, пока не доделает или пока Альбус не возмутится. Даже пари сам с собой заключил, что вперед. Ставил на Альбуса.

И проиграл. Все-таки к обновленному директору он не привык, определенно. Тот мирно сидел, сложив ручки и понемногу осматриваясь, почти как Поттер в его гостиной первое время, только без восторгов, и внимательно смотрел за его работой, ни слова не говоря. Да, такое не к добру. Он закончил, погасил огонь, закрыл котел и повернулся к директору.

— Чем могу быть полезен?

— Я думал, у тебя есть ко мне вопросы, — начал тот. — Вот, появилось немного времени, чтобы я мог на них ответить.

— Вы… пришли ко мне, — глаза Снейпа расширялись с каждым словом, — чтобы ответить на мои вопросы?!

— Ну и узнать о Гарри.

— Кхм… — Снейп снял защитные перчатки и потер переносицу. — Обычно вы вызывали меня к себе.

— Я помешал? — поставил седенькие брови умильным домиком директор, и Северус снова вцепился в свою переносицу.

Он отошел от лабораторного стола и пригласил Дамблдора в кабинет. Там ему было удобней беседовать, все настраивало на деловой лад, а главное, это наконец помогло ему переключиться.

* * *

— Чаю?

Ну как же без классического вопроса. Тут и время, чтобы подумать, пока чашки с ароматным янтарным напитком окажутся в руках собеседников достаточно, даже если распоряжение будут выполнять по зову директора молниеносные домовики Хогвартса. Да и нервы, в последнее время изрядно расшатанные, чем-то успокаивать надо. И нет, кофе для этого предлагать не стоит. Не тот случай.

— Альбус, что было наверчено на портале?

После первой пары глотков вопрос чудесным образом приобрёл обыденное звучание. Похоже, и сам Дамблдор его ожидал, а потому ответил, как ему и следовало:

— Э… а что там было?

— Вам нравится делать вид, что поставите мне долгожданный зачет, если я сам перечислю? Вы уже не мой профессор! — Северус совершенно не хотел заводиться, но его выдержка в последние дни то и дело давала сбои. И какие! Благо кроме него самого и Поттера об этом никто не знал.

— Но пока еще ваш директор, Северус, — устало и как бы разочарованно ответил Альбус: старик явно не хотел давить ни интонацией, ни взглядом. Но отвечать пришлось.

Снейп вздохнул:

— Я снял чары приязни и завязанного на кровь Защитника… Альбус, это же натурально темные заклятия, и на крови Поттера! У меня в голове не укладывается! Кто теперь на вас работает — это же совершенно незнакомый почерк?

Дамблдор молчал и кивал, а Снейп заводился все больше, пока не сорвался:

— Я хочу знать, что со мной происходит! Почему я ношусь с Поттером, как курица с яйцом? Дамблдор, это сильнейший маг, я вроде не слабый, но ведь чуть сам Поттеру мордредов тортик не испек!

И вот тут директор широко открыл глаза и… хихикнул:

— Северус, а ты умеешь?

Снейп мысленно поблагодарил Поттера за подготовку: именно такая неожиданная реплика не завела его возмущение еще дальше, а наоборот, охладила. Потому что… тренировался буквально час назад. Его взгляд скользнул по столу и уголок рта дрогнул.

— Желаете попробовать? — он взял в руки журнал, аккуратно погладил пальцем по корешку, поставил нижним обрезом на стол и сверху картинно оперся подбородком, обратив обложку от себя, чтобы директор мог все хорошо рассмотреть.

— Туше, — весело и как-то очень живо, не как раньше, рассмеялся Дамблдор. — Жалею, что не могу сделать колдофото.

— Они звук не воспроизводят, — парировал Снейп.

— И это правильно. Такие шутки, они хороши для двоих. Но предложение тортика от человека, поигрывающего журналом «Ядодел», меня, безусловно, всякий раз бодрило бы…

— Меня больше всего взбодрил бы ваш ответ на мой вопрос.

— Я нашел только то же, что ты озвучил, больше ничего — вздохнул Дамблдор. — И я был уверен, что для тебя все это снять несколько проще, чем для меня. Я… могу экранировать, поставить щит, но убрать темные заклятия, тем более кровные…

— Значит, это не ваша работа. А я уж думал, вы на досуге… — Снейп сделал паузу, в ответ на его сарказм Альбус закашлялся чаем, быстро отстраняясь и убирая капли, а тот продолжил, естественно: — Тогда чья?

— Пока могу сказать только то, что больше этот маг никому не навредит. Клянусь своей магией.

— Мда. Вот теперь я вас действительно узнаю, — хмуро процедил Снейп. — Несмотря на клятву.

— Северус… Ты подумал о том, чтобы убрать с тебя что-либо? Может, позволишь посмотреть…

Снейп наклонил голову, отводя глаза, хотя сами они начали напоминать черные пустоты, в которых Альбус сразу почувствовал щиты.

— Не позволю.

Голос Снейпа показался чужим, ему не принадлежащим. «Геллерт… сволочь, что ты на мальчика понавесил?!» — мысленно воскликнул Альбус, но только головой покачал.

— Как скажешь. Без менталистики я могу только снять твое обещание защищать Гарри. Ты же не обидишь мальчика без него?

— Снимайте, — Снейп выдержал приличную паузу и ехидно спросил: — Или я должен сначала принести клятву о том, что не обижу вашего Поттера?

Альбус Дамблдор еще ни разу в своей жизни не видел, чтобы ухмылка была одновременно саркастичной, печальной и усталой.

— Да что ты говоришь, Северус, нет, конечно…

«Так вот к каким отношениям он привык, — Альбусу было самому от себя противно, хоть в данном случае он сам «ничего такого не делал». — Нет, делал… Выпустил на волю, дал второй шанс, надеясь, что его самопожертвование будет не напрасным… эх».

Он достал палочку — свою старую, с детства служившую ему верой и правдой, и сосредоточился.

Отзывать клятву, всех слов которой он не знал, да еще оказавшуюся то, что называют «с подвыподвертом», оказалось делом не пяти минут. Но вот последние линии медленно, словно нехотя, покинули костлявое запястье, Снейп вздохнул, глядя с удивлением, все еще смешанным с недоверием.

— Надеюсь, о результатах расскажешь?

Тот молча кивнул.

Только по пути к себе Альбус Дамблдор сообразил, что так ничего нового и не узнал про Гарри Поттера, ребенка пророчества, героя и прочая, прочая. Кстати, а что, если мальчик спросит, откуда взялась его история? Ведь спросит, если совсем не дурак… И что отвечать-то? О, Мерлин, Мерлин…