Altera fabula (джен)

Ночью Гарри снова сидел на своем подоконнике — по вкусу было ему это время, несмотря на то, что за день уставал и голова иногда была как ватная. Пока он смотрел на звезды, в ней как-то постепенно сам укладывался прошедший день.

Гарри его жизнь нравилась все больше. Тихие Дурсли его устраивали, особенно в плане кормежки. И даже иногда развлекали. Особенно забавно было смотреть, как ускорялся Вернон, стоило ему завидеть племянника. А еще как-то вечером Гарри с удовольствием наблюдал, как тот сам мыл свою машину: пыхтение было слышно со второго этажа. Ради такого зрелища вернуться от Снейпа пораньше определенно стоило, так что даже хорошо, что он его выставил.

Дадли по-прежнему закрывался на два замка. Гарри задумался: вот бы научиться проходить сквозь стены! Но потом раздумал. Дрожащий как заячий хвостик кузен этого не стоил, а дел и так хватало.

Воспоминания про разговоры с кузеном постепенно сходили на нет, хотя пообщаться Гарри по-прежнему был бы не прочь. Было что рассказать, эх! Статут, правда… Но какой нафиг Статут, когда в семье он вообще-то второй волшебник — первой была мама? Можно подумать, кто-то чего-то не знает, ага. Может, если им рассказать об устройстве волшебного мира, они наоборот, успокоятся? Узнают, что колдовать ему нельзя…

«Ага, — ответил Гарри сам себе. — И дядя опять битой размахивать начнет. Ну уж нет. Хм, значит, и в моем случае в этом Статуте есть смысл».

Увы, поделиться можно было только с графом Дракулой, да тот особого интереса не проявлял — кот был взрослым и очень даже сам по себе. Зато не обижался, если сам внимания не получал — когда Гарри возвращался, ему обычно хотелось только спать. Ужик же вообще был… Змея и змея. Его интересовало, кого бы съесть и как самому не попасться. А у Гарри голова по-прежнему пухла от вопросов, но он, кажется, начал уже к этому привыкать.

Заниматься он продолжал со всем старанием, но если после того, как он закончит эти несчастные прописи, Снейп выдаст ему такие же новые, он его, наверное, покусает… Хотя пока нельзя. И вообще, надо бы узнать у него побольше не только о том, что пригодится в школе.

Особенно Гарри интересовала недвижимость Поттеров — продолжать жить у Дурслей он совершенно не хотел. Однако он заметил, что вопросы про его семью Снейпу не нравятся, а сердить единственного нормального волшебника, пока что расположенного к нему, было, мягко говоря, недальновидно.

С ним еще никто так не возился, и терять это совершенно не хотелось. Тем более, что там его в волшебном мире ждет? Судя по тому, что он недавно видел, ничего особо хорошего. Значит, стоит как следует подготовиться. А кто поможет-то? Гарри вспомнил угодливые до приторности улыбочки продавцов в книжном, противные рожи гоблинов, сумасшедшие гримасы Олливандера… Мадам Малкин разве что была на нормальную похожа, ну так не швею же расспрашивать об устройстве мира, верно? Хотя кое-что, может, и стоит спросить… Про Снейпа, точно. Тот про себя вообще ничего не рассказывает!

Гарри ужасно нравился его образ. Сразу видно, что это крутой, темный и сильный волшебник. Хотелось так же. До того дохотелось, что волосы, кажется, начали понемногу расти и перестали торчать во все стороны. Ну, сперва он перед зеркалом их приглаживал, конечно. А потом как-то само.

А еще ему нравились язвительные замечания профессора. После откровенной и тупой ругани Дурслей это было… это было стильно, вот! Эх, раньше бы с ним встретиться — он бы в школе мог ответить кое-кому!

Гарри придумал пару таких ответов Полкиссу, а потом зевнул и потянулся. Эх, завтра же к врачу…

* * *

В Мунго в целом все оказалось почти как в обычной больнице, вот только на некоторых пациентов смотреть было реально жутко. В коридоре Гарри шарахался от людей, которые не очень-то были на людей похожи: кто-то шел сам, кому-то помогали, самые страшные летели на носилках. Перемещающиеся по лицу огромные бородавки, ухо на затылке, как потом выяснилось, третье, лишние конечности, птичьи клювы, когти… Пока они шли до детского отделения, было на что посмотреть. Да еще Снейп ехидно комментировал и промолчал только раз, когда мимо бегом пролетели два санитара с носилками, на которых лежал просто очень бледный человек, над кожей которого выступали жуткие черные сосуды.

Когда они пришли, Снейп не без удовольствия обратил его внимание на молодую мать, держащую на руках ребенка года на три-четыре младше Гарри, по его прикидкам. У того не было кистей обеих рук, но кровь не шла и боли, видимо, тоже не было. Парнишка был зареван, но сидел спокойно, правда больше всего Гарри впечатлило спокойствие его матери. Ведь ее ребенок в жизни теперь ничего не сможет сделать руками! Как можно?

Каково же было его изумление, когда Снейп объяснил, что примерно так выглядит расщепление. А женщина, обернувшись на их разговор, посетовала на неслуха, который схватился во время аппарации за косяк двери дома так, что она даже не успела глазом моргнуть. И вот теперь придется несколько дней пить костерост, отращивать новые руки.

У Гарри чуть глаза на лоб не полезли.

— Теперь вам понятно, что аппарировать самостоятельно ни в коем случае нельзя? — спросил Снейп, когда мамаша с ребенком прошли в один из кабинетов.

— Но ведь я так уже много-много раз делал!

— Что?! Когда?

Но в это время их пригласили в соседний кабинет.

— Элиэн Логан, дежурный специалист? — уточнил Снейп, пожимая руку поднявшемуся из-за стола врачу в песочно-желтой мантии и такой же шапочке.

— Здравствуйте, профессор Снейп, — ответил тот и поднял брови, переводя взгляд со Снейпа на Гарри и обратно.

— Сначала клятву о конфиденциальности, мистер Логан. Или вы просто забудете о нашем посещении.

— Так врачебная тайна же, декан!

Снейп внимательно посмотрел на целителя, а Гарри успел подумать, как удачно, что он попал к ученику профессора. Хорошо бы наладить контакт.

— Ладно, если вы настаиваете…

Гарри запоминал формулировку, стараясь ничего не упустить. Вот запястье доктора-волшебника оплела тонкая светящаяся нить, а когда она погасла, тот продолжил:

— Буду рад помочь вам и вашему сыну, профессор.

— С чего вы взяли, что это мой сын? — поразился Снейп, а у Гарри внутри екнуло: что-то будет.

Целитель ухмыльнулся и посмотрел за их спины, так что они синхронно обернулись и увидели свое отражение.

— Поттер, — пробормотал Снейп. — Это еще что?

— Я ничего не делал!

Сзади весело фыркнул целитель.

— Потом поговорим, — Снейп обернулся к мистеру Логану и кивнул на Поттера. — Общий осмотр, но прежде всего ме… на… вам стоит тщательнее осмотреть глаза и шрам на лбу.

И приподнял со лба Гарри отросшие черные волосы — уже почти прямые.

— Гарри Поттер? — изумленно произнес целитель.

— Вот именно. И сентенция насчет нашего родства не делает чести вашему профессионализму.

Целитель прокашлялся, пряча улыбку, достал палочку и начал делать перед Гарри какие-то пассы, а потом отправил в соседнюю комнату — раздеться и лечь на кушетку. Уходя, Гарри видел, как целитель что-то зашептал Снейпу, и тот хмуро кивнул в ответ.

А потом прибежали еще какие-то целители, Гарри крутили-вертели, махали палочками вокруг него, наконец разрешили одеться и напоили каким-то не очень приятным зельем. А потом положили обратно, мистер Логан взмахнул палочкой и сказал: «Сомнус»…

Гарри это заклинание знал! Его хотят усыпить? Глаза стали смыкаться, но внутри родилась злость. Она постепенно разрасталась, пока не затопила его целиком, и в тот же миг глаза открылись и он сел, подозрительно глядя на взрослых.

— Какая потрясающая сопротивляемость! — воскликнул кто-то. — Молодой человек, вы просто уникум!

— Сами вы уникумы, — обиделся Гарри. — В жизни бы не догадался, что для того, чтобы разобраться, что у человека со зрением, его надо раздеть, покрутить со всех сторон, а потом еще и усыпить!

Целитель Логан многозначительно хмыкнул и покосился на хмурого Снейпа, который быстро уткнулся носом в какие-то записи, а потом повернулся Гарри.

— Мы провели полную диагностику вашего организма, мистер Поттер. Вы ведь никогда не были в нашей больнице?

Гарри кивнул.

— Первичная диагностика необходима. Теперь вы будете наблюдаться у нас, как и все волшебники, проживающие на нашей территории, и повторно вы будете ее проходить после совершеннолетия, а потом — по желанию, обычно раз в десять лет. А вот для того, чтобы разобраться с вашим шрамом, нужно, чтобы вы уснули. Во время бодрствования активность вашего мозга влияет на это, — целитель осторожно дотронулся до лба Гарри, но шрама не коснулся.

— Так бы и сказали, — пробурчал Гарри. — А то неизвестно, чего от вас ждать.

— Мистер Поттер, мы же врачебную клятву давали… Никогда не вредить пациентам!

— До недавнего времени я жил у магглов и считал волшебство сказкой, так что извините, я не в курсе.

Пришло время удивляться целителю, но град его вопросов Снейп довольно быстро прервал, переадресовав к Дамблдору, которого целитель, видимо, тоже неплохо знал — сразу замолчал. Так что Гарри был снова благодарен Снейпу. А потом, конечно, преспокойно уснул, особенно после утвердительного кивка профессора.

Только через два с лишним часа они покинули больницу и отправились на скрытую в кустах небольшого запущенного парка аппарационную площадку.

Гарри довольно улыбался: у него наконец-то были новые, совершенно потрясающие очки! Во-первых, в них он гораздо лучше видел. Во-вторых, они почти не чувствовались, а самое главное — не спадывали ни при каких обстоятельствах! Последнее было совершенно восхитительно, и Гарри то и дело тряс или наклонял голову, чтобы еще раз убедиться в этом. Это точно стоило и дюжины галлеонов, и всего потраченного времени.

— Поттер, вы так хотите обратно в больницу? — не выдержал Снейп. — Соскучились?

— Э, нет, сэр.

— Тогда прекратите выкручивать себе шею, вывих, конечно, лечится быстро, но ощущения, говорят, не самые приятные. Что вам неймется?

— Волшебство, конечно, вещь странная, — Гарри поднял на него радостные глаза. — Но иногда просто потрясающая!

Снейп вместо ответа вздохнул, протянул ему руку, и их тут же утянул аппарационный вихрь.

* * *

Снейп был зол, как мантикора и… растерян. Он уже ожидал, как его погребет под собой бурный поток вопросов от Поттера, его планы на день накрылись медным тазом, а нужно было еще раз просмотреть копию больничной карты — в Поттере обнаружилось немало неприятных вещей. Так что придется еще Дамблдору вопросы задавать, а это само по себе было довольно-таки муторным и малоэффективным занятием. Иногда даже рискованным. Ах, да, еще серьезно поговорить с Гарри по поводу его внешнего вида. И выяснить про его аппарацию или что там это на самом деле. И сделать ревизию ингредиентов для варки витаминного зелья для мальчишки.

Нет, знал же, что от Поттера нельзя ожидать ничего хорошего!

Он потер переносицу и посмотрел на мальчишку в ожидании того, что сейчас из него посыплется вопрос за вопросом. Тот, конечно, спросил, но совершенно не то, что ожидал Северус:

— Профессор, почему вы так огорчились?

Снейп издал какой-то невнятный звук и прошел на кухню.

— Идемте обедать, Поттер.

— О, рыба с картошкой!

Проголодаться они оба успели довольно основательно, так что некоторое время у каждого из них было время подумать, с чего начать разговор. Гарри наметил десяток-другой вопросов, но благоразумно решил потерпеть, хоть было и непросто.

— Для начала я хотел бы узнать, что вы сделали со своими волосами.

— Ничего, сэр! Правда! Они сами. Ну… я один раз водой перед зеркалом пригладил, и с тех пор они такие.

Снейп печально обозревал на голове Гарри укороченную почти что копию собственной прически.

— Зачем?

Гарри пожал плечами.

— Вы хоть представляете, что будет, когда вы явитесь в школу вот в таком виде? Что подумают о вас и ваших родителях?

— Что папа был тот еще рогач, — заявил нахальный мальчишка, практически лишив Северуса дара речи. К сожалению, не успел он досчитать до десяти, как речь прорвалась сама:

— А что подумают о вашей матери?!

— Ей уже все равно, — неожиданно упавшим голосом выдал мальчишка и сгорбился.

Северус вскочил:

— Как вы смеете? — он хотел взять и потрясти за шкирку этого наглеца, но тот вместо того, чтобы съежиться от страха, рванулся к нему, хватая за обе руки, и, глядя прямо в глаза, едва ли не закричал:

— Ей правда все равно! — из глаз брызнули слезы. — А я ничего, ничего о ней не знаю! Даже где они оба похоронены. Даже фотографии ни одной не видел. Мне сказали, что они были безработными и погибли в автокатастрофе, потому что были пьяными — и это все! И вы ничего не хотите говорить… — он отпустил руки Северуса и оперся на подоконник, касаясь лбом стекла.

Снейп судорожно выдохнул и на секунду прикрыл глаза. Какое Мунго, какой Дамблдор, какой шрам… Рука сама протянулась и легла на черноволосую макушку.

— Ваша мать была в детстве моим лучшим другом.

— Вы ее любили? — спросил Гарри, глядя в окно. — Своего лучшего друга?

— Да, — коротко ответил Северус, глядя, как по улице ветер гонит несколько желтых листков.

Осень будет ранней.

— А…

— Конечно, я расскажу. И даже покажу, если хотите, но для этого нужно договориться с директором. У него есть удивительный артефакт — омут памяти. Думаю, если вы сами его попросите, он разрешит им воспользоваться. И… — Снейп отстранился, — одну колдографию я вам дам.

Через пару минут Гарри разглядывал фотографию, с которой ему улыбалась и махала рукой симпатичная рыжая девушка с зелеными глазами.

— Я правда могу ее взять? А как же вы?

— У меня есть еще такая. Курсе на пятом, думаю, вы и сами научитесь делать копии. А может, и раньше. И давайте договоримся, Гарри…

Мальчишка вскинул на него свои невозможные глаза.

— Завтра вы приведете свои волосы в привычную им форму нескромного вороньего гнезда, а я аппарирую вас в Годрикову впадину. Там они жили, там и похоронены.

— Хорошо. Спасибо, сэр.

— Вам меньше всего стоит походить на меня, в том числе внешне.

— Но почему?

— Об этом я вам тоже расскажу, — упавшим голосом произнес Снейп, но тут ему пришла, кажется прекрасная идея, и он едва не прикрикнул на Гарри: — А сейчас давайте-ка пошевеливайтесь! Пора готовиться к работе. Будем готовить зелье для укрепления вашего зрения. Резать вам придется много… и не только резать!

Смотреть, как похоронное выражение на детской еще мордашке сменяется предвкушением, оказалось на удивление приятно. Может, в чем-то верно его предположение, и мальчишке любое занятие или интересное дело помогают так же, как и ему, Северусу? Они прошли в гостиную, где на рабочем столе Поттера, уже подогнанном по его росту, лежали готовые к занятиям прописи — оставались последние страницы.

— Для начала вы выучите правила поведения в лаборатории, — Снейп протянул ему небольшую брошюрку.

— Это все? — обрадовался Гарри. — Я быстро. А может, мне их переписать, ну, пером?

— Хорошая мысль, — одобрил Снейп.

«Хм, действительно, два в одном — и с пером достаточно поупражняется, там страницы на три… и в голове что-то да останется».

— Я подойду через двадцать минут, — Снейп направился вниз, в лабораторию, а Гарри кивнул, не отрывая глаз от текста.

«Северус, может, хватит уже кривить душой, особенно перед собой-то? В этой лохматой голове все, что надо, остается и даже на правильных местах оседает, пора уже признать».

Он обновил защитное заклинание на столе и достал старую пару перчаток из драконьей кожи.

«Не рановато ли для таких далеко идущих выводов? Хотя сам же собрался работать с парнем. Героя надо вооружить, да получше. Лили не простила бы, если бы я этого не сделал».

Он уменьшил заклинаниями перчатки до детского размера и внимательно оценил собственную работу. На пару часов хватит.

После Лили мысли перекинулись на ее родственников. Точно, хотел же их посмотреть на предмет закладок — слишком неадекватным для нормальных людей было их поведение. Вот об этом он первым делом Поттера и расспросит.

* * *

Когда знания Гарри были тщательно проверены, они наконец спустились вниз, надели рабочие мантии, куда больше напоминающие халаты, и перчатки. Гарри рассматривал необыкновенные переливы на чешуе. Драконья кожа! И, главное, подошли замечательно! Неужели профессор купил заранее?

Да, Гарри мог сегодня себя поздравить. Снейп действительно оказался лично знаком и, видимо, замешан в том, что происходило с его родителями, и, кажется, про маму он сказал правду… Все же здорово, что была возможность научиться делать жалобное лицо и даже плакать, когда было нужно. Вот только благодарить компашку Дадли за это он точно не будет.

Гарри сосредоточился: уходить в свои мысли, пока Снейп говорит — как минимум не полезно. Потому что говорить он не очень-то любит и фигушки повторит, если прослушаешь.

А что с такими прослушавшими бывает, Гарри сегодня в больничных коридорах насмотрелся.

Снейп проинструктировал его о том, что и как предстоит нарезать, и выдал длинный, темный, почти черный нож, даже выглядевший хищно, так что Гарри едва не завибрировал от восхищения. Нарезать у него получалось ловко, нож был потрясающим. Снейп посмотрел за его руками, чуточку поправил, а потом отошел и занялся своими делами.

— Поттер, вам ваши родственники жить не мешают?

— Да я их не вижу почти…

— Да? Расскажите-ка поподробнее, если не сложно. Начиная с того, что там было с письмами.