Маги, магглы и сквибы (джен)

Гарри нужно было переварить шокирующие новости, поэтому обедали прямо там же, в комнате у Сириуса. Дождавшись, пока Сириус раскурит очередную сигару, Гарри вытащил блокнот, который мусолил в руках во время обеда, и начал:

— Нестыковок я пока не нашел. Разве что никто не знает, хоркракс у меня в голове или нет. А еще дементоры помогли мне вспомнить тот вечер, и Дамблдора я там не помню.

— Что у тебя в голове, мы разберемся. Пригласим кого-нибудь под клятву о неразглашении. А вот почему ты не помнишь, наверняка сам можешь объяснить. Можешь?

— Могу. Дамблдор отдал мне мантию-невидимку, только когда я уже поступил в Хогвартс, и сказал, что «взял её у моего отца». Он мог быть в мантии в то время, что я помню, и стереть из моей памяти, когда появился. Я ведь только кусок вспоминаю, до зелёной вспышки, а потом больше уже ничего. Я неплохо научился вспоминать с помощью магии, но после этой зеленой вспышки — просто чернота.

— Если что-нибудь еще заметишь — говори. Захочешь поделиться с кем-то — делись, но будь осторожен, иначе за твоей головой может начаться охота. Кстати сказать, нам нужно будет завтра встретиться с одним человеком. Точнее, с несколькими, но только один может знать о хоркраксе, и нам надо к этой встрече подготовиться.

— Подожди, Сириус. Я пока еще не готов. Мне надо понять: Дамблдор, получается, был такой же Тёмный лорд, как и Волдеморт?

Сириус с удовольствием пыхнул сигарой раз и другой.

— Нет, но это был очень хороший вопрос. Мы как раз должны были об этом поговорить. О цветах. «Тёмный», по-твоему, это цвет чего?

— Э-э… не знаю. Предмет называется «защита от тёмных искусств».

— Тогда слушай, раз уж вам на истории магии забыли рассказать. Саму магию так и не удалось толком классифицировать. Чего только не придумывали. То пытались свести к четырем стихиям, то к пяти началам, то к шести. Магию делили на магию жизни и смерти, хаоса и порядка, разума и тела, придумывали даже магию теней и магию света, но как бы ни делили, всегда находились заклинания, которые было непонятно куда отнести. Эту ересь уже отбросили.

Хотя источники магии и отличаются по свойствам, но маги так и не знают, из-за чего это различие происходит. Не нашлось еще такого магического Ньютона, который бы объяснил её «цвета». То есть, может, когда-то в Атлантиде и были, но их надписи еще никому не удалось перевести, а пока два одинаково белых на вид источника обладают свойствами одновременно схожими и разными, примерно как белый кот и белый лебедь, и черная кошка куда больше похожа на белого кота, чем на чёрного ворона.

В общем, «искусства» — правильно. Но никаких «светлых» искусств нет и не было, а «тёмные» давно уже стали синонимом «страшные», то есть пугающие толпу. «Тёмные» — это не только всякая некромантия, но и всё, что не по уму кретинам, «высокие» искусства, более могущественные.

Единственная реальная разница — часть магов сознательно ограничила себя магией, не требующей жертвоприношений, а другие продолжали их применять в своих ритуалах. В свое время на жертвенной крови поднимали защиту практически всех мэноров, и этого тоже. Сейчас ритуалистика в Британии открыто не изучается, вообще никакая. Не то чтобы запрещены были сами ритуалы — запрещены убийства и магов, и маглов, а на книззлах или гиппогрифах иногда такое получается, что лучше бы не начинали.

Ритуалы надо переосмысливать, придумать, как аккумулировать и освобождать магию. Не в тех смешных количествах, как это сейчас делают, а сравнимо с полной жизненной силой мага. Сейчас это делать некому. Может быть, Харви займётся… Я думаю, ты понял, что на словах Дамблдор жертвы не одобрял, поэтому считается светлым, но, глядя на твой шрам, я в этом сомневаюсь. Уф-ф, что-то я устал. Синтия, продолжишь?

Синтия заговорила из своего удобного кресла.

— Маглы пытаются всех делить не на тёмных и светлых, а на «хороших» и «плохих». Делятся они и по намерениям, и по средствам, причем никак не договорятся, что важнее. Грубо, некоторые считают, что если чтобы предотвратить войну надо вернуться в прошлое и убить будущего злодея в колыбели или разбомбить целый город, где он прячется, не считаясь с потерями, то это нормально, главное — что потом станет лучше бóльшему количеству людей. Другие, наоборот, считают, что убийство ничем оправдать невозможно, надо действовать другими методами… а если это приведет к миллионам смертей потом, то это не их проблема, главное — что у них руки чистые.

Если ты еще не понял, оба подхода примерно такая же дрянь, как с вашими черно-белыми магиями. Почему? Да потому, что что одному хорошо — то другому плохо, и все хотят хорошего себе или по-своему. Даже отпетые террористы. Поверь мне, я с ними наобщалась. Они все, как один, борцы за справедливость, за свой народ, против угнетателей и всякой «нечисти». И убивают террористы и правительства одинаково усердно. Различается только масштаб. У правительств обычно размах больше, они стирают с лица земли целые города. Это тебе говорит человек, который на правительство работал до самого последнего времени.

В итоге ты просто выбираешь себе сторону и сам себя убеждаешь, что вы хорошие, а все, кто против, — плохие. Как ты понимаешь, «плохие» думают точно так же, что хорошие как раз они. Иногда, особенно внутренне честные, люди понимают, в какую дрянь они вляпались, и уходят; иногда их кто-то переубеждает. Сириус так ушел от родителей — его переубедил Дамблдор, в том числе и через его друга Джеймса. В итоге, естественно, оказывается, что на другой стороне примерно то же самое. Такие же интриги, склоки, предательства, гибкая мораль и жестокость, лицемерно прикрываемые ссылками на врагов, которые «еще хуже».

Возвращаясь к Дамблдору: он не светлый и не тёмный, а, извини меня, обычный негодяй, каких много и у маглов. Хочет всего хорошего для себя, своих и по-своему, для чего мало, что пролез в правительство, так еще и завел свою частную военную организацию… или лучше назвать её «банда»? На посту главного судьи без суда законопатил Сириуса в Азкабан пожизненно. Работая директором, добился того, что его ученики начинают воевать между собой с первого класса, а выпускаясь, идут кто к нему в банду, кто к Тому-Которому, и война разгорается с новой силой.

Тут Гарри не выдержал.

— Дамблдор, значит, негодяй, а Волдеморт?

— И Волдеморт негодяй, только попроще и калибром поменьше. Ему ума и терпения не хватило добиться такого положения как у Дамблдора, и он пошел в террористы. Терроризм — оружие слабых. Не без труда, но мы собрали полную коллекцию номеров «Пророка» за последние пятьдесят лет, и в ситуации более-менее разобрались.

Волдеморт — оторванный от жизни мечтатель-магглоненавистник, травмированный жизнью в приюте и бомбардировками, который хотел возродить величие волшебного мира, подчинив себе маглов, и за их счет дать волшебникам лёгкую и красивую жизнь — лучше, чем до принятия разорившего волшебников Статута секретности. Для начала — это просто нереально, эту войну маги неизбежно проиграют.

— А Дамблдор был против?

— Дамблдор? Конечно, нет. Дамблдор был рад, что нашел такого дурака. Его слава победителя Гриндевальда пошла на убыль, и все, чего он добился — место декана Гриффиндора. Места директора Хогвартса ему пришлось ждать много лет. Волшебники ведь дольше живут, значит, у них дождаться продвижения по службе практически невозможно. У маглов это куда проще… до определенного уровня, конечно.

И вдруг тут подарок. Тот-Который начал терроризировать Британию. Многие сильные маги самоустранились, кто втайне разделяя надежды Того-Которого, кто не желая рисковать семьей, кто не желая нарушать закон, а одинокий Дамблдор со своей бандой выступил защитником страны, постепенно стал лидером «прогрессистов», то есть прикрывающих преследование своих эгоистических интересов разговорами о всеобщей справедливости и прогрессе, а незадолго до победы — и главой Визенгамота.

— А чего Дамблдор хотел добиться?

— С этим сложнее. Деятели калибра Дамблдора работают с настроениями и иллюзиями и обещают вообще всё хорошее против всего плохого. Их очень трудно поймать за руку. Но мы считаем, что Дамблдор шел к власти, чтобы сделать то, что не удалось его другу Гриндевальду. Гриндевальд хотел завоевать магловский мир, помогая маглам своей страны против других стран. Потом он собирался стать бессменным бессмертным советником магловских правителей мира, через них управляя всей планетой по своему хотению. В конце концов его остановили совместными силами магов и маглов разных стран, просто раздавили.

Дамблдор урок усвоил, и хочет сначала мирно объединить магловский мир в единое планетарное государство, а потом уже контролировать единое магловское правительство с помощью международной конфедерации магов, в которой он председатель. Мудрые маги должны вести человечество к счастью… как его понимает Дамблдор. Подробностями он с нами не делился, как ты понимаешь.

Скорее всего, и у него тоже ничего бы не получилось, но, к счастью, он сделал ошибку и нарвался на проклятье Того-Которого, поэтому магловское человечество еще какое-то время сможет развиваться естественным путём, а обеспечить немногочисленным магам приемлемую жизнь, как ты знаешь, нам уже не составляет никакого труда.

Я думаю, что будущее за добровольной кооперацией. Сириус со мной не согласен. Он считает, что маго-магловский мир будет более жестоким и репрессивным и для тех и для других и лучше продолжать жить раздельно. Надеюсь, однажды мы все же дорастём до мирного сотрудничества, но пока что и мирного сосуществования достаточно.

Чтобы избежать крупных катастроф, маглы поддерживают статус-кво на международном уровне, пекутся о разделении властей, создают системы сдержек и противовесов, позволяют гражданам высказывать свое мнение, чтобы опасные тенденции были видны заранее и их можно было исправить. Получается не идеально, но в принципе потери среди магловского населения от насилия достигли уже пренебрежимо малых величин, бедных становится все меньше, продолжительность жизни растёт… в общем, на сегодня, нам кажется, что маглы в целом на верном пути, а значит, магам не стоит вмешиваться. Совсем грубо: маглам не нужны маги, считающие, что они вправе перекраивать мир по своему хотению, ни Дамблдор, ни Гриндевальд, ни Тот-Который. Сириус взялся последнего убить, чтобы вытащить тебя, маглы ему помогли исходя из своих интересов.

Гарри сидел в кресле, прикрыв глаза, и молчал. Наконец он встал, прошелся по комнате и сел обратно, на этот раз уже ровно, руки на коленях.

— А мы, значит, завтра идем разговаривать с другой стороной. Дамблдор и орден Феникса были якобы белые, значит, мы будем говорить с якобы черными, с Пожирателями, так?

Сириус громко цокнул языком.

— Я тебе говорил, растёт парень! Да, Гарри, мы пойдем к тем, кто помогал мне убивать Лорда, и среди них будут Пожиратели. Сами они убить его не могли, а не мешать и даже помочь — смогли.

— Примерно так же, как я не мешал им убивать Дамблдора?

— Некоторые так же, а некоторые сделали побольше тебя. Особенно леди Нарцисса Малфой. Естественно, об этом не стоит говорить слишком громко, как не стоит говорить о твоем хоркраксе. Это понятно?

— Понятно.

— Прекрасно. Нас ждут к полудню. Миа поможет тебе одеться прилично.

Гарри встал с кресла, но не вышел вслед за Синтией, а пройдя кругом по комнате, остановился возле Сириуса и принялся шептать ему в ухо. Сириус свою реакцию скрывать не пытался.

— Не волнуйся, другую найду… Да ты что! А дальше?.. Чума! Серьёзно?.. Ну ты хоть?.. Не стал рисковать не, посоветовавшись? Это правильно, конечно, но… А-а-а! Противозачаточное — это ты молодец, да. Не зря я тебя учил. У меня вечно была проблема вовремя остановиться, а вот Ремус всегда легко выскакивал. Знаешь как? Делал вид, что он страшный тормоз. Очень эффективная тактика… Ты целых полгода тормозил? Ладно, выкрутился — и молодец. Годное приключение. Такие отчаянные девахи не часто встречаются. Будет что на старости лет вспомнить.

* * *

Харви нашелся в собственной комнате избивающим странного вида деревянный цилиндр с него ростом, с торчащими из него отростками толщиной с руку. Получалось не очень. Цилиндр от ударов вращался, и Харви периодически било отростками то по ногам, то по рёбрам. Харви ойкал и шипел, но продолжал упражнения. Гермионе пришлось еще раз открыть дверь и хлопнуть погромче.

— О, привет. Хорошо, что пришла. Я всё не мог придумать, как откосить от этого злодея. У меня от него уже все болит.

— Помазать заживляющим?

— Э-э, ну, помажь, конечно. Только это, пока я не забыл, вот это тебе сказано передать.

— Блокнот?

— Ну да.

Гермиона начала его просматривать. Похоже на её переписку с Харви, только довольно много слов, и выражений выделены розовым маркером и совсем мало зелёным.

— Это что, наша переписка?

— Да. Блокнот с чарами только по одной странице показывает, а мне важно было не потерять, что ты пишешь, я и копировал все в отдельный блокнот.

— Понятно.

— А твоя мама его недавно нашла, исчеркала и велела тебе показать.

— Зачем? Я там почти все наизусть помню.

— Сказала, ты поймешь.

Розовым маркером было выделено «что ты голову мне морочаешь», «охренел», «морочил голову», «совсем с ума сошел», «идиот», «идиот», «тугодум ты наш», «очешуеть», «молчи!», «бестолочь». Пролистав еще десяток страниц, Гермиона нашла и одинокое выделенное зеленым «молодцы!».

— И сколько тут этих, розовых?

— Э-э, там на обложке сзади должно быть.

На последней странице обложки поверх розового было написано «68», а на зеленом фоне «2».

Да уж. Давно её так технично не тыкали носом в лужу. Стыдоба-то какая…

— И это мама моя сделала… Не знаешь зачем?

— Ну, она говорила, я на тебя в прошлый раз положительно повлиял.

— И она что, хочет, чтобы ты опять «повлиял»?

— Не знаю, у неё спроси.

— Спросить, знает ли она, как ты на меня влияешь?

— Знаешь что, она попросила показать тебе блокнот — я показал, а промеж собой сами и разбирайтесь, без меня. Понятно?

Положение было сложным. Мама была права, и такое поведение было, мягко говоря, неадекватным, особенно учитывая, что родители были у Харви гостями и ему было неудобно лишить их защиты от пожирателей — это понятно. С другой стороны, она же ему помогала? Ну да, она ему помогала, поэтому он не позволил себе её поправлять. Предпочёл не заметить для пользы дела или с ним так всю жизнь обращаются, вот он и привык? Не успев даже понять, что она делает, Гермиона сказала: «я зайду часов в девять», вышла за дверь, и только там поняла, как колотится сердце и как ослабели ноги.