Вальпургиев рассвет (джен)

В марте случилось то, что вполне могло произойти еще осенью. Амбридж удалось раскрыть кружок Поттера и Малфоя. Можно было что угодно говорить им про конспирацию, но подростки — не те люди, кто будут относиться к этому по-настоящему серьезно. С другой стороны, для подростков цена провала обычно ниже.

Обычно, но не сейчас. Амбридж после серии жалоб в министерство вела себя как конь, которому кое-куда попала вожжа. Если бы не директор, взявший все на себя, Поттер, а с ним и Малфой, не отделались бы строгим внушением. При всех своих особенностях Амбридж прекрасно понимала, что такое пиетет перед начальством и мерила всех по себе.

Беллатрикс и Сириус слышали эту историю лично от Дамблдора. Старый волшебник сидел у окна в гостиной и медленно рассказывал о том, что происходило в кабинете директора.

— Куда же вы теперь, Альбус? — спросил Сириус.

— Значит, Амбридж теперь директор? — спросила Беллатрикс.

— Теперь? — директор улыбнулся и посмотрел поверх очков на Сириуса. — У меня есть дела и вне школы. Придется немного поработать лопатой и проверить одну свою гипотезу. Что касается Амбридж, то министерство может считать ее директором, — со слов Дамблдора явно выходило, что считать так будет только министерство. — Больше всего мне жаль Хагрида, конечно.

— А меня волнуют наши дети. Что будет с ними? — резко спросила Беллатрикс.

Дамблдор помолчал, смотря на Беллу поверх очков. «Наши дети? Похвально», — читалось во взгляде старика.

— Из школы их не отчислят, мадам Блэк, — наконец, сказал он. — Но, боюсь, некоторые действия им придется свернуть.

«Черный легион Хогвартса». Именно так называлась статья в «Пророке», появившаяся на следующий день на первой полосе газеты.

«Господа, все это время "Пророк" обращался к обществу с предупреждениями. Имея тяжким трудом заработанный доступ к информации из самого Министерства, мы неуклонно призывали вас задуматься об истинной подоплеке происходящих событий, найти их истинного виновника и ни в коем случае более не доверять ему.

Взрослые, знающие жизнь маги все как один вняли нам, сплотившись вокруг фигуры Министра, и коварный враг, разумеется, протянул лапы к детям, которых мы с вами так опрометчиво отдали ему.

Вчера в результате долгой, кропотливой оперативной и агентурной работы Аврорат сумел раскрыть террористическую ячейку прямо в Хогвартсе. Министерство проявило похвальную оперативность, и юные экстремисты были задержаны уже на стадии обучения личного состава — до того, как на их ладонях оказалась кровь невинных жертв.

Вы спросите — как это вообще возможно? Там, в школе, где дети находятся под неусыпным надзором преподавателей и чар замка?

И преподаватели, и чары, как мы знаем, контролируются одним человеком — директором Хогвартса Альбусом Дамблдором. Что тем более интересно, если учесть, что по показаниям внедренных агентов и в захваченных документах малолетние террористы именуют себя "Отрядом Дамблдора".

Впрочем, некоторые доказательства и свидетельства, переданные "Пророку" человеком, не желающим разглашать свое имя и прямо относящееся к делу служебное положение, указывают, что с некоторых пор эти милые детишки — некоторые из них, наиболее пострадавшие от злонамеренной промывки мозгов — были представлены одиозной госпоже Блэк. И, скорее всего, должны были занять подобающее место в ее — казалось бы — совершенно противоположных декларируемым целям Дамблдора планах.

Под гнетом неопровержимых доказательств Дамблдор сразу же во всем сознался, однако, пользуясь знанием здания, сбежал из-под ареста, временно помешав окончанию следствия.

В Аврорате нас заверили, что не винят несчастных обманутых детей — считая, что Министерству нужно наконец усилить воспитательный, патриотический компонент в образовании. Но скрывающегося Дамблдора будет ждать заслуженное возмездие по всей строгости закона.

В Министерстве же нас заверили, что новый директор Хогвартса уже назначен. Им стала уважаемая преподавательница школы Долорес Амбридж».

* * *

Дамблдор оказался в своем репертуаре. Наметить цель, но при этом не сказать ничего сверх необходимого. Впрочем, трудно было обижаться на директора — они с Беллатрикс друг другу не доверяли и вряд ли когда-то будут доверять. Старик сказал, что он займется поиском крестражей. Два уже уничтожены, но где остальные и есть ли они вообще? Никто пока что этого не знал, если, конечно, не считать Волдеморта.

Дом на Гриммо сидел в осаде. С середины января на площади постоянно дежурил аврор. Без толку, конечно: старый дом был окружен множеством защитных чар, для взлома которых потребовалось бы согнать Отдел Тайн и дать им поковыряться неделю или две. Блэки не пользовались камином — вместо этого они просто аппарировали с крыльца. У них не было проблем с доставкой продуктов. Все родственники и соратники Блэков, как один, заверяли, что нигде их не видели. К дому на Гриммо не вело никаких видимых ниточек, и поэтому каждый день очередной аврор стоял у стыка домов номер одиннадцать и тринадцать, рассчитывая непонятно на что.

Родители Пенелопы в самом начале февраля уехали в Новую Зеландию к родственникам. После побега все, не сговариваясь, решили, что Британия для Кристалов — крайне опасное место; планируй Белла операции Упивающихся, она бы обязательно наведалась в гости к тестю и теще Сириуса. Пенелопа с мужем проводила родителей; это была единственная вылазка Блэков, совершенная без необходимости.

* * *

— По-моему, это Долиш, — Беллатрикс отвернулась от окна.

— Определенно, — согласился Руквуд.

Аврор стоял и мерз возле крыльца блэковского дома.

— Так все же, — Белла прошла к дальнему углу и уселась в кресло-качалку. — Августус, что ты думаешь по поводу крестражей?

— Я по-прежнему не вижу точек соприкосновения, — поморщился невыразимец. — Допустим, что у нас есть личный дневник Темного Лорда и медальон Слизерина. И что? Сколько еще может быть крестражей? Один? Два? Мы точно знаем, что даже один крестраж — уже чрезвычайно рискованная операция. По меньшей мере, во всей той периодике, которую нашли мы и Снейп, не отмечено случаев, когда создавали больше одного. Мы идем по зыбкой дорожке домыслов.

— Допустим, что медальон — это или артефакт основателей, или собственность Гонтов, — Беллатрикс потерла подбородок. — Просто допустим, что в создании крестражей есть система и, например, Волдеморт обращал в них артефакты основателей…

— Тогда встает вопрос — почему меч Гриффиндора не обращен? — пожал плечами Руквуд. — Или диадема, которую искали с одиннадцатого века? И где чаша, куда она пропала в середине двадцатого?

— Чаша? — Белла покачнулась. — Знала бы, куда она пропала — сказала бы. Может, лежит тихо-мирно у кого-то в сейфе, а мы тут ломаем голову.

— Аналогично с Гонтами. Что такого удивительного у них было? Медальон, который уничтожен, и кольцо, которое делось неизвестно куда. Да, безусловно, крестраж делать, за неимением лучшего слова, лучше всего из артефакта. Но артефактов много.

— И есть вещи, которых мы не знаем.

— Именно, — согласился Руквуд.

Волшебник прекратил любоваться на страдания Долиша и уселся на диван напротив Беллатрикс.

— Сириус и Пенелопа подали мысль, — Беллатрикс посмотрела под потолок, — опросить тех, кто учился с Волдемортом или учил его. Он не мог просто так взять и из ниоткуда додуматься до крестражей. Если дневник был создан в сорок третьем, то он узнал все еще в школе.

— Любопытно поискать того, кто с ним учился, — хмыкнул Руквуд. — Кто поговорит с портретом вашей тетушки, например?

— Мальсибер поговорит. Тетка всегда нежно его любила и ставила в пример Сириусу. Пусть выползет из лаборатории, оторвется от своих ядов и займется этим делом.

— Все равно если спрашивать, то лучше всего начать со Слагхорна, — сказал Руквуд. — Декан точно знает больше остальных. Я не уверен, что это что-то даст, но за неимением лучших идей можно сделать вылазку к нему.

— Можно, — согласилась Белла. — И вот что еще… змея.

— А что змея? — приподнял бровь невыразимец. — Магическая змея. Если речь идет о крестраже, то… это просто исключено. Живой объект не годится.

— И тем не менее, — возразила Беллатрикс, — тот же Поттер постоянно видит сны, несмотря на все занятия окклюменцией.

— Я видел мало окклюментов, способных защищать ум во сне, — Руквуд напоминал отца, который объясняет сыну, что вода сухой не бывает. — Поттер отбил лбом аваду, это феномен. Я много чего видел, я много чего знаю, начиная взломом проклятий и заканчивая принципами работы маггловского реактора, но Поттер — это уникум. У меня нет рациональных объяснений такому…

…Мальсибер, как и ожидалось, не добился ничего. У Слагхорна их ждала закрытая дверь. Старик Гораций сбежал неведомо куда; по всей видимости, он тоже понял, что в Британии стало небезопасно.

В самом начале мая на связь вышли близнецы Уизли. Сириус на полдня выбрался в Нору и вернулся оттуда с ворохом новостей про политику Амбридж и ситуацию в Хогвартсе. По большому счету, Бродяга не рассказал ничего нового. Разве что близнецы бросили Хогвартс и собираются, наконец, открывать магазин; чек на предъявителя уже выписан.

Беллу куда сильнее волновало то, что племянник пока еще не успел починить Исчезательный шкаф в Выручай-комнате. У них с Драко, начиная с января, был свой секрет — Малфой обещал восстановить шкаф и получить средство связи между Хогвартсом и Гриммо.

* * *

В дверь молотили так, что проснулась Вальбурга. Белла и Тонкс даже из гостиной услышали истерические вопли тетки. Женщины, не сговариваясь, подскочили с мест и быстро зашагали к двери; уже на лестнице они столкнулись с Сириусом и Люпином — оборотень с утра нагрянул на Гриммо. Где-то пролетом выше маячил Руквуд; из-за его спины высовывалась голова Мальсибера.

Вальбурга замолчала, увидев злобные, напряженные лица Блэков. Беллатрикс успела представить себе все, что угодно, вплоть до бреши в защитных чарах дома. Но все оказалось прозаичнее и гораздо страшнее. В дверь яростно барабанила Нарцисса; свободной рукой она крепко держала под локоть Панси Паркинсон. Девушка кривилась от боли, но боялась даже пискнуть. За ними обоими стоял Флинт и всем своим видом показывал, что все еще более серьезно, чем кажется.

Бледная — бледная по сравнению с обычным своим видом — Нарцисса буквально втащила Паркинсон в прихожую.

— Говори! — резко, почти крича, приказала Нарцисса. — Говори им все!

— Они в Отделе Тайн, — чуть не плача, заговорила Паркинсон. — Они все пошли в Отдел Тайн!

Беллатрикс беззвучно выругалась, уже зная, что она услышит.

Поттер лег поспать после экзамена и почти сразу же проснулся. Он увидел во сне, как фальшивый Волдеморт пытает Люпина и тут же собрал отряд школьников. Они попробовали выбраться в Лондон через камин, но Амбридж их поймала в самый последний момент. Тогда им удалось заманить инспекторшу в лес, к спрятанному фордику, и уже там надежно обездвижить.

Панси высадила у Министерства семерых — Поттера, брата и сестру Уизли, Грейнджер, Малфоя, Нотта и Лонгботтома. Но в старый фордик, который мог увезти всю семью Уизли, влезло девять учеников. Сама Панси и Сьюзен Боунс тут же рванули к лондонской квартире Флинта. Оттуда уже Сьюзи отправилась к тете, а Паркинсон — прямиком в Малфой-мэнор.

Произошло то, что должно было произойти рано или поздно. Подростковая самоуверенность, смешанная с нежеланием думать хотя бы на два хода вперед, потащила Поттера и компанию прямо в змеиную пасть. Можно было бы понять, что за несколько часов случится одно из двух: или Люпин будет мертв, или его специально держат в живых до прихода Поттера. Можно было бы понять, что если он жив в течение нескольких часов, то десяток минут уже ничего не поменяет. Можно было — но для этого нужно быть человеком если не с боевым, то хотя бы с жизненным опытом. У подростков, поверивших в убедительную и страшную картинку, такого опыта не было.

Попытка вырастить в детях самостоятельность сыграла сейчас с ними всеми злую шутку — у Поттера был бездарно потраченный запас времени, у остальных — нет.

— Сириус! — Мерлин, хорошо еще, что Нарцисса не впадает в истерику! — Срочно запроси своих о помощи. Мы не можем их дожидаться, пусть догоняют. Руквуд! Мальсибер!

— Готовы, — эти двое даже говорили одинаковым голосом.

Беллатрикс поискала взглядом Пенелопу — младшая Блэк пришла на шум и стояла в дверном проеме, рассматривая все это столпотворение.

— Пенелопа, Нарцисса, останьтесь на Гриммо. Свяжитесь с Тонксами, пусть срочно прибудут сюда, готовьтесь к приему раненых. Мы отправимся через гостевой вход в Министерство. Камины должны быть закрыты, или я чего-то не понимаю. Где Люциус?

— Уже собирает людей в Мэноре, — Нарцисса держала себя в руках.

Меньше чем через три минуты из Малфой-мэнора аппарировал десяток волшебников.

* * *

Когда Беллатрикс набрала последнюю цифру, в будке зазвучал приятный женский голос:

— Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.

— Беллатрикс Блэк и десять волшебников — родственники и коллеги, — резко выдохнула ведьма. — Идем по душу министра.

Прошла секунда, потом другая. Белла успела подумать, что аппарат просто проигнорирует ее слова, но в этот же самый момент голос заговорил вновь:

— Благодарю вас. Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите их к мантии спереди.

В углубление для возврата монет высыпался десяток значков. Беллатрикс сгребла их и, не глядя, протянула остальным.

— Уважаемые посетители, — продолжил приятный, но уже надоевший женский голос, — вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.

Пол вздрогнул и начал медленно опускаться — расширенная будка поползла вниз. Беллатрикс всматривалась сквозь стекло и золотистый экран «Протего». Нет, в атриуме царила полная пустота — Упивающихся не так много, чтобы держать под контролем все. Надо одновременно смотреть за каминами и гостевым входом, но любой нормальный волшебник будет вываливаться через камин.

Дверца распахнулась; в тишине ее лязг напоминал грохот лавины. Беллатрикс шагнула вперед, перехватив поудобнее палочку. Цепочка волшебников двинулась вглубь Министерства; на полу сиротливо остался лежать значок, на котором автомат вывел: «Беллатрикс Блэк — визит вежливости».

* * *

Дежурный колдун лежал под столом. Кто-то надежно оглушил его и спеленал хорошим, качественным «Инкарцеро». Приводить дежурного в чувство никто не стал. Даже если старенький волшебник и успел запомнить что-то важное, это не стоило нескольких минут.

Белла больше всего опасалась засады. Но лифт проехал ровно, гигантская змея не выскочила из темного угла, а за очередным поворотом их не ждал пяток волшебников с палочками наизготовку. Похоже, что все Упивающиеся собрались в Отделе Тайн.

— Руквуд?

— Секунду, мадам Блэк, — невыразимец аккуратно осматривал двери.

Где-то там, в глубине Отдела, что-то вскрикнуло и прошумело. За спиной Беллатрикс зашелестели, засобирались Вальпургиевы рыцари и примкнувшие к ним родные и знакомые Беллы. Прошла секунда перед тем, как Руквуд обнаружил дверь и приготовился ее открыть.

Они пришли вовремя. Там, внизу, на платформе возле арки смерти, копошились школьники и полтора десятка волшебников, как один, одетых в длинные черные мантии и маски. Белла различала их по силуэтам даже в полумраке. Вот Лестрейндж и Крауч стоят перед Поттером; вот Макнейр держит Лонгботтома; вот Долохов целится в племянника; вот Треверс поворачивается от лежащих на полу Уизли.

И за мгновение до того, как Треверс развернулся на еле слышный за воплями и руганью хлопок двери, Беллатрикс рявкнула во всю мощь легких:

— Смерть фальшивому Волдеморту!

— Смерть фальшивому Волдеморту! — проорал десяток глоток.

* * *

— Ты!!! — взвыл Крауч.

Упивающиеся очень быстро среагировали, но когда они еще вскидывали палочки, на них уже обрушился град заклинаний. Сполохи простых чар, змеистые искры проклятий и мерцающие серебряные стрелы растекались по наспех выставленным щитам. Беллатрикс и не рассчитывала свалить всех одним махом — не тот противник; но от школьников Упивающиеся отвлеклись. Крик сверху сразу показал им, кто тут опаснее и на кого надо обратить все свое внимание.

Краем глаза Белла увидела, как племянник совершенно не волшебным образом ударил коленом кого-то долговязого; Малфой и Поттер отскочили прочь от свалки. Треверс, уже стоявший лицом к Вальпургиевым рыцарям, снова развернулся к школьникам.

Беллатрикс, не снижая темпа, вскинула палочку — с ее кончика сорвалась струя пламени. Розовые и синие языки переплетались вместе в совершенно неестественные, кричащие, причудливые комбинации. Жидкий огонь перетек через край чужого «Протего» и обнял Треверса, как удав кролика. Левый рукав волшебника моментально обратился в облако густого черного дыма. Треверс заорал не от боли и не от жара — «Пламя перемен» превращало его руку в какое-то щупальце. Вихрь чистого, безумного хаоса вился вокруг него — с пугающей быстротой исчез всякий намек на кости; сросшиеся пальцы бессильно обмякли. Белла уже отпустило заклинание, но волшебное пламя жило своей, хаотической жизнью.

Уже Беллатрикс выставила «Протего», уже Тонкс перехватила защитные чары на себя, пока тетушка колдует, уже полетело проклятие в МакНейра, а Треверс, упав на землю, все еще визжал от ужаса на одной высокой ноте. Из-под его подмышки полезли наружу разноцветные перья. Когда пламя перемен угасло, Упивающемуся мог позавидовать иной галльский петух.

Волны заклинаний накатывались одна за другой вниз, к постаменту арки, и разбивались о барьеры, выставленные цепочкой бойцов Волдеморта. Упивающихся было чуть больше, но они пока еще отбивались под постоянным натиском.

Беллатрикс спускалась вниз — вечно держать этот вал они не смогут, пройдет минута, другая, и численный перевес Упивающихся заиграет. Крауч и Долохов уже командовали внизу. Кто-то, вроде как Эйвери, уже сбил пламя с Треверса — он уже вставал, помятый, шокированный, но на что-то еще способный.

Крэбб вертелся, как уж на сковородке — Сириус и Люпин окучивали его и его соседей не хуже швейной машинки, не давая даже убрать щиты. Эйвери изредка огрызался из-за щита проклятиями, которые тут же таяли на «Протего» Селвина. Они все научились воевать за семидесятые годы — мирное время могло отразиться на четкости исполнения, но не на знаниях о том, что и как надо делать. Ряды сходились — еще чуть-чуть, и уже точно не будет никаких залпов Авадами, бой разобьется на несколько пар, где все решит личное мастерство.

Краем глаза Белла увидела, что трое школьников осторожно, по краю комнаты пробираются к цепочке своих. Поттер, Малфой и Лонгботтом держали «Протего» и отстреливались от Джагсона простыми чарами.

Арка манила ее, как золото гоблина. Сквозь крики, шум заклятий, топот и ругань Беллатрикс слышала шепот. Или ей казалось, что она его слышала — с этим чудовищным сооружением нельзя быть ни в чем уверенным. Волшебница шла к ней — на Упивающихся, но к ней, к невидимому пологу. Она еще раз сотворила «пламя перемен» — и шепот стал громче. Уже сине-розовый поток разбился о щиты, которые сразу подяли Лестрейндж и Крауч, но шепот не унимался. Арка будто жила своей жизнью — она чувствовала, она предвкушала подношение.

Беллатрикс не услышала, скорее почувствовала, как кто-то произнес два заветных слова:

— Авада Кедавра! — рявкнул молодой голос.

Ведьма рефлекторно присела на полусогнутых ногах — зеленая молния прошла над ее головой, в дюйме от волос, и ударилась куда-то об потолок. Не глядя и не целясь, Белла выпустила «Редукто» и рванулась вниз. В барьер людей Волдеморта врезался клин Вальпургиевых рыцарей и перестрелка закончилась в тот же миг, став рукопашной.

Она увидела, как Сириус и Люпин прорываются к школьникам, но через секунду Белле стало не до остальных; перед ней вырос до ужаса знакомый тощий человек. Антонин, Антон Михайлович Долохов, уже без маски, с холодной злой улыбкой.

— Блэк.

Беллатрикс не разменивалась на формальные приветствия — она сразу же выкинула вперед «Ступефай» — заклинание прошло рядом с Долоховым. Антонин, не раздумывая, наколдовал проклятие, которое растеклось по золотому щиту «Протего». На «Силенцио» никто из них даже не разменивался — они знали, что оба владеют невербальной магией.

Блэк и Долохов бились, не обращая ни малейшего внимания на все, происходящее вокруг. Беллатрикс отбивала проклятия, резко огрызалась своими и медленно дожимала противника. Долохов был опытнее, но Беллатрикс — моложе, быстрее и просто в лучшей форме. Ведьма медленно, но верно его дожимала — Антонин уже защищался, а не нападал.

Что-то, прилетевшее со стороны, ударило Долохова в бок. Старый боевик успел среагировать и прикрыться «Протего», но вот от удара Беллатрикс он защититься не успел; ведьма тут же приложила его мощным «Петрификусом». Долохов упал, и только тогда Белла вернулась в окружающий мир.

Сначала перед ней очутилась Тонкс. Племянница наседала на Эйвери, не давая ему ни мгновения на отдых. Краем сознания Белла отметила, что неожиданный подарок Долохову прилетел оттуда. Потом она увидела Сириуса с Люпином, которые бились с Краучем и Рабастаном у самой Арки — их палочки мелькали, как шпаги.

Беллатрикс сделала шаг к свояку и племяннику, на которых наседали двое Упивающихся, но тут двери наверху распахнулись еще раз, пропуская команду Ордена Феникса. Не теряя ни секунды, шестеро волшебников бросились вниз. Белла швырнула проклятие в Эйвери и, не сдерживаясь, расхохоталась безумным высоким смехом. Сейчас все кончится — кончится так, что лучше и быть не может.

Она рванулась к Малфоям, прямо на ходу выпуская режущее заклятие. Макнейр и Крэбб кое-как смогли закрыться от дружного залпа — вместе с Беллой на них набросились сразу четверо волшебников. Ведьма, не снижая темпа, бросила еще одно проклятие. И еще одно. Упивающиеся упали один за другим — Макнейр от ее проклятия, Крэбба ударил «Петрификусом» Люциус.

— Все! — выдохнула Беллатрикс. Ведьма развернулась на пятках, подыскивая новую цель.

Она не заметила момент, в который это произошло. Только когда оказавшийся рядом с ней Поттер заорал что-то нечленораздельное, Белла увидела, как Люпин валится за Арку. Рядом с Сириусом упал на пол Рабастан, но Крауч бежал куда-то к выходу, отбив удар Блэка.

Крауч выскочил из зала, и Поттер бежал прямо за ним.

— Вернись! Вернись, идиот! — закричала Белла и понеслась следом.

Впереди раздавался издевательский хохот Крауча. Барти уходил прочь — Беллатрикс не знала, кто еще бежит следом за ней. Она промчалась мимо аквариумов — Крауч и Поттер уже скрылись в дверном проеме. Ведьма не увидела их, зато очень хорошо увидела длинную змеистую нить Финдфайра. Крауч выпустил адский огонь, чтобы задержать любую погоню. У волшебницы был один миг на размышления, и она бросилась не назад, а вперед, пока тонкая нить не превратилась в сплошную завесу.

* * *

Беллатрикс не нажала, а просто стукнула кулаком в кнопку с надписью «Атриум». Лифт поехал вперед — невыносимо медленно, чуть ли не с черепашьей скоростью. Белла даже не дождалась, когда разъедутся створки — она выскочила в Атриум.

— Наверное, ты в первый раз применяешь Непростительное, Поттер?! — до нее донесся голос Крауча. — Ты должен хотеть, чтобы они работали! Ты должен хотеть причинять боль и наслаждаться ей! Сейчас я тебе покажу, как это делается…

Барти пошел к фонтану; Беллатрикс его видела, он ее — еще нет.

— Правильно! Смотри, как надо, Поттер! — выкрикнула волшебница, целясь в Крауча. — Круцио!!!

…Шепот Арки, казалось, достал до Атриума. Крауч повалился на землю, корчась и извиваясь; каким-то чудом он закатился за камин. Белла сделала пару шагов.

— Ба-арти! Выходи! — позвала она и чуть ли не сорвалась на визг. — Куда ты спрятался?!

Он еще собирался привезти ее к фальшивому Волдеморту в железной клетке! Беллатрикс едва не крикнула, что отучит его давать такие обещания; только проблеск разума удержал ее от того, чтобы сдать с потрохами Снейпа. Ведьма шагнула ближе к каминам. Даже Поттер, прятавшийся за фонтаном, судорожно сглотнул, увидев лицо Беллатрикс — бледное, оскаленное, с горящими глазами.

— Крауч, я говорила уже — тебе со мной не сладить! Выходи, обещаю без дементоров — честно досидишь срок, от которого тебя спас папочка!

Белла хохотнула и собралась искать новое оскорбление, но Крауч выкатился сам — помятый, побитый, но яростный.

— Предательница! — крикнул он. — Иди сюда!

Барти выпустил проклятие — оно отразилось от выставленного «Протего», расцветило лучи-стрелы на пряжке Беллы и улетело куда-то в потолок. Белла даже не стала уворачиваться — она просто выбросила «Инкарцеро», которое продавило чужой щит чуть ли не до самого корпуса.

Сейчас Крауч не был ей соперником — не после пыточного проклятия и выматывающего боя. Его еле хватало, чтобы держать чудовищный натиск Беллатрикс и робко огрызаться. Белла поймала его на очередной контратаке — ее «Экспульсо» с силой бросило Крауча на ступени возле каминов. Мощь заклятия была такова, что застежка, державшая плащ Упивающегося, разлетелась вдребезги — полы плаща разметались по полу, как крылья поверженного ангела.

Барти не успел поднять руку — Беллатрикс ударила еще раз и для верности приложила его «Петрификусом». Боковым зрением она видела, что где-то там Поттер стонет от горя или от боли — парень держался за голову.

— Вот и все, Крауч, — прошипела Белла, нависая над ним. — Финдфайр не продержится долго, это Отдел Тайн. Еще пять минут — и все будет кончено. Пророчество вы так и не взяли.

Стоны Поттера, шум крови в ушах… Беллатрикс глубоко вдохнула, стараясь хоть как-то прийти в себя. Она переложила палочку в левую руку и начала разминать уставшие пальцы.

— Все, Барти. Вы позорно провалились. Вас просто бросили. Фальшивого Волдеморта тут нет…

Даже сквозь шум и стоны Белла услышала хлопок посреди Атриума и резко развернулась на звук.

— Ты в этом настолько уверена, Беллатрикс?