Маги, магглы и сквибы (джен)

081801Aaug95 (8 августа 1995 года. 18:01)

К сидящим за столом Джону, Рону и Харви присоединяются, с опозданием на целую минуту, возбужденные Синтия и Миа.

— Группа, хорошие новости. Эм нашел для нас немного времени, будет с минуты на минуту. Формат такой — я быстро рассказываю главное, потом у вас буквально по полминуты, если хотите что-то добавить. Только самое главное — главные достижения, неудачи, запросы.

В дверь вплывает темно-зеленый костюм. Рональд и Миа уже научились разбираться в костюмах. Такое качество стоит не меньше тысячи фунтов, не считая рубашки, галстука и запонок. На лице у Эм привычная улыбка доброго дядюшки, в руке чашка кофе.

— Рад видеть всех в добром здравии. Как дела, Джон?

— Продвигаемся, сэр.

— Новости?

— Новости большой политики — Дамблдор теряет позиции. Он лишился места председателя Визенгамота, и место представителя Британии в МКМ. В подконтрольной министерству прессе второй месяц идет кампания по дискредитации его и Поттера. Налицо жесткая реакция министерства на сообщение о возрождении Того-Которого, и поддержке его некоторыми сторонниками нынешнего министра. Кто инициировал кампанию и ею руководит, сам министр, сторонники Того-Которого, или третьи силы, пока сказать невозможно. Считаем неизбежной и атаку на пост директора. Ответная реакция пока неизвестна.

Наши успехи — установление отношений с Мальчиком-Который-Выжил, и его подругой Грейнджер. Потенциально возможно превращение в свободные от диктата Дамблдора фигуры, склонные прислушиваться к нашему мнению. На Мальчика-Который было нападение, он отбился, применив магию, нарушив закон о ограничении колдовства несовершеннолетних, и Статут секретности. Ждет слушания в министерстве в субботу. К сожалению, связь прервалась четыре дня назад, надеюсь временно.

Синтия подняла и опустила руку.

— Новости?

— Оба «взяты под защиту» организацией Дамблдора, а практически — изолированы. Я только что получила письмо от Грейнджер. Они в ответ завербовали потомственного мага, тоже из команды Дамблдора. Завтра он прибудет на переговоры.

— То есть, Дамблдор теряет по всем фронтам, и нам ничего не известно об его ответных ходах?

— По словам Грейнджер, «восстанавливает организацию». Скорее всего, вернее будет «восстанавливает боевое крыло». По слухам, тем же занимается и Тот-Которого.

— Что еще?

— Еще составлены списки активно действующих членов магического сообщества — коммерсантов, должностных лиц, парламентариев, судей и т. п. Пытаемся прояснить как фракционную принадлежность в мире магов, так и их связи с миром маглов — наличие документов, собственности, деловой и политической активности. Хорошо бы привлечь профессионалов, как минимум для обработки официальных записей.

— Еще что-то?

Синтия опять подняла руку.

— Да?

— Если я правильно поняла, в субботу решается будущее Поттера. Он может быть значительно поражен в правах, вплоть до пожизненного запрета использования магии. Мне кажется, это будет одновременно большим ударом по Дамблдору, и потенциальной потерей нами сильного союзника. Рассчитывать на беспристрастность министерства нельзя. Я считаю, стоит рассмотреть возможность вмешаться.

— Джон, твое мнение?

— Я так не думаю, сэр. Если Поттер — ключевая фигура Дамблдора, он сделает все, чтобы Поттера вытащить. Если мы вмешаемся — это может еще сильнее повредить репутации Поттера среди магов. Хуже того, Дамблдор может отказаться защищать чужую фигуру. Мне кажется, пока стоит держаться в стороне. Хотя в целом вернуть наблюдателя в Визенгамот считаю полезным, нужно тщательно выбрать время и обстоятельства для этого шага.

* * *

— Прекрасная погода сегодня, — обратился высокий бледный мужчина к паре сидящих за столиком кафе женщин в нелепых синих панамках.

Первой реакцией было немедленно от чужака отделаться. Слишком уж дисгармоничным было сочетание спутанных волнистых соломенного цвета волос с горящими огнем угольно-черными глазами, и нелепого, в сравнении с остальными тонкими чертами лица, носа картошкой. Однако, раз уж Эмме самой не пришло в голову ничего умнее синих панамок, которые им с Гермионой пришлось купить после того как их шляпки унесло порывом ветра в море, то и к другим стоило быть снисходительнее.

— Ночь ожидается и вовсе прекрасная. Какое ваше любимое созвездие?

— Большой пес, конечно.

— Прекрасный выбор. Не желаете с нами прокатиться на машине? Тут недалеко. В доме проще избегать чужих ушей.

— Конечно, милые дамы, — сказал Сириус.

Ответить иначе не позволяло воспитание, но никакого воодушевления он не испытывал. Слишком уж неприязненно посмотрела на него эта дамочка постарше, и слишком оценивающе — вторая. Не так как он привык — без восхищения, без расчета что из него можно выдоить. Скорее, с немым вопросом, можно ли с ним вообще иметь дело.

Сириус женщин не жаловал. Его родственницы осыпали его увещеваниями, призывали поступать прилично, непрерывно взывали к долгу. Девицы помоложе смотрели с интересом, и первое время были готовы на многое. Он привлекателен, богат, раскован, умел. Однако дай им только заподозрить, что они значат для него чуть больше, чем ничего, и они немедленно начинали пользоваться приёмчиками первой группы. По большому счету, все женщины добивались от него одного и того же — пытались заставить его поступать как хочется им, совершенно игнорируя его собственные желания.

— Сириус, — начала дамочка помоложе, как только они договорились о неформальном общении, — мы очень обеспокоены тем, что творится вокруг Гарри и Гермионы. Настолько обеспокоены, что попытались сами решить некоторые вопросы, но потерпели поражение. Сейчас вы — наша единственная надежда.

(Вот так, сразу, начинают давить. Ну, давайте, рассказывайте что вам в действительности нужно…)

— Мы проанализировали события, происходившие вокруг Гарри в Хогвартсе, и выяснили, что им манипулируют, выращивая из него убийцу Волдеморта.

(Ого!)

— Впрочем, нас настораживает не только это. Хуже, что вопрос выживания Гарри не является граничным условием.

— Граничным условием?

— Сириус, скажите, вас учили чему-то в семье?

— Конечно. Всех магов учат, с раннего детства.

— Расскажете, чему именно?

— Честно говоря, не люблю вспоминать. Меня тошнило и от бандитской истории нашей семьи, и от этикета напыщенных жаб, от лицемерия в политике, финансы всегда были скучны. Боевая магия и фехтование — я только их любил. Танцы… смотря с кем.

— Но вам пытались дать знания и умения чтобы вы могли потом нормально ориентироваться во внешнем мире и вести дела семьи.

— Конечно.

— Прошу прощения, еще один нескромный вопрос. Я читала в газетах, родители часто устраивают помолвки своим детям в довольно раннем возрасте, часто даже еще до школы, это так?

— Дурацкий обычай. Я когда узнал, что мне кого-то подыскали, целую неделю бесился. Правильно как Джеймс — на ком захотел, на той и женился.

— Но вам подбирали невесту.

— Конечно. Потом все пришлось отменить, когда я из семьи ушел. Я только обрадовался.

— Гарри не получил, и не получает такого образования. Детство он, как вы знаете, провел у маглов. Как он будет заводить семью? Как он будет ее обеспечивать? Кстати, скажите, у Гарри ведь, наверное, есть наследство? Я слышала, его отец был из обеспеченной семьи. Да и что-то о «детском сейфе», с довольно приличной суммой золота…

— У Гарри есть вполне достойный капитал, и он из достойного рода, поэтому может рассчитывать на одобрение родителей почти любой невесты, и в то же время ему нет необходимости искать невесту с приданым, если вы об этом.

— А Гарри знает чем владеет?

— Эм-м, да, действительно. Я неплохо жил на деньги дядюшки, оставившего мне дом и сейф, не испытывал нужды в войне за наследство, и теперь понимаю, что ни разу не спросил Гарри о наследстве Поттеров.

— Сириус, я могу вам сказать, что Гарри понятия не имеет что ему принадлежит.

— Но вы хотели бы знать, конечно?

— Я хотела бы чтобы Гарри знал. У меня самой нет никаких планов на этого выдающегося, но слишком молодого для меня юношу.

— Но есть у вашей… племянницы?

— Я не родственница Гермионы.

— Прошу прощения, мои намеки были бестактны.

— Тогда позвольте мне продолжить. Гарри не знает о наследстве, он вообще не знает ничего о завещании своих родителей...

— Постойте! Этого не может быть! Как же тогда он получил доступ к сейфу?

— Ключ от сейфа ему удалось забрать, но впервые он увидел его в возрасте одиннадцати лет в руках Хагрида, который получил его у Альбуса Дамблдора. Гарри также считает, что именно Дамблдор передал ему мантию его отца, хотя письмо не было подписано.

Хочу также добавить, что его приемная семья не получала денег на его содержание. Мы проверили их счета на протяжении последних пятнадцати лет, и значительных отклонений расходов от доходов не найдено. Гарри был для них нищим подкидышем и обузой. Эмма в этом году покупала ему полный комплект одежды, потому что Гарри ходил в обносках.

Сириус сидел совершенно онемев. Впрочем, избиение продолжалось…

— Итак, Гарри фактически лишен наследства и воспитания. К взрослой жизни его не готовят, зато он по нескольку раз в год сталкивается со смертельной опасностью. Мы думаем, что его в большинстве случаев подстраховывают, но похоже, что эта подстраховка далеко не всегда эффективна. В некоторых случаях, страхующие совершенно точно провалили возложенные на них обязанности.

Вам так не кажется?

Сириус подумал, что сотня дементоров — перебор даже для пары подготовленных авроров, и что они с Гарри действительно могли лишиться души на месте. И что от Волдеморта тоже далеко не всем удавалось уйти, и не похоже, чтобы Гарри кто-то страховал.

— Да, Гарри достается иногда больше, чем даже взрослый может выдержать.

— Это приводит нас к неприятной мысли. Нам кажется, что для успешного исполнения плана, не знаю уж чьего, выживание Гарри не требуется.

— Постойте. Вы хотите сказать, что Гарри хотят убить?

— Пожалуй, это слишком сильное заявление. Пока что нам только кажется, что если Гарри умрет, это не сильно расстроит того, кто за всем этим стоит. Впрочем, вы и так наверняка знаете, что Волдеморт хочет его убить, хотя мы все еще не понимаем почему.

— У меня есть кое-какие идеи на этот счет, но я пока что не готов ими делиться.

— Как вам угодно, Сириус. Это не самое важное. Куда важнее, что Гарри — сирота. Его некому защитить. Всех друзей у него, на сегодня — Гермиона и дети одной семьи.

— Уизли.

— Совершенно верно. И прямо сейчас эта семья не оставляет Гарри одного ни на минуту.

— Мне об этом стало известно вчера.

— Прекрасно. Скажите, Сириус, когда Гарри умрет, кто может настаивать на расследовании обстоятельств его смерти? Я имею в виду не официальных лиц, а людей, которым он дорог. Кто его семья, кто его друзья? Ну же?

— М-маглы, маглорожденная школьница, беглый преступник, в смысле, я…

— Вот, вы все понимаете.

— Но есть еще Уизли.

— Которые состоят в организации того самого директора школы, который, судя по всему, не против того чтобы Гарри участвовал в этих смертельно опасных приключениях. Сириус, вам все понятно?

— Более-менее. Нужно как минимум найти завещание родителей Гарри. Мерлиновы штаны, я понятия не имел, что все настолько плохо!

— Почему же?

— Синтия, я был в тюрьме.

— Это я знаю. Почему вы были в тюрьме? Вы совершили преступление?

— Синтия, это тяжелая для меня история. Я совершенно неправильно себя вел в тот день, когда убили Джеймса и Лили, да и позднее, на допросе.

— Тогда позвольте мне вам рассказать. Вы были в тюрьме потому, что вы — крёстный отец Гарри Поттера, и единственный человек, который мог бы уберечь его от предназначенной ему судьбы. Кстати, скажите, у него ведь и крёстная мать должна была быть? Кто она?

— На нее и мужа напали Пожиратели. Они оба потеряли рассудок, и многие годы находятся в клинике святого Мунго. Скорее всего, они никогда не поправятся.

— Эмма, почему я не удивлена? — Синтия села еще ровнее, и сложила руки на коленях.

— Кстати, Сириус, вы знаете, что у Гарри необычное магическое ядро?

— Что вы имеете в виду?

— Ну как что, вы не поинтересовались почему у Гарри, в отличие от других волшебников, магическое ядро двойное?

— Как двойное? Откуда вы знаете?

— Это не так важно. Важно, что насколько нам известно, состояние магии Гарри совершенно уникально, и мы не знаем, это следствие его особенных возможностей, или наоборот, угрожающее жизни состояние. Вы лучше скажите, когда Гарри последний раз проходил толковое медицинское обследование, и почему у него такое плохое зрение?

— Но… я его не раз видел в больничном крыле Хогвартса…

— И это хорошая клиника, в которой практикуют специалисты?

— Мадам Помфри — хороший колдомедик.

— Это все? Один медик? Работающий на того же человека, который и без того держит судьбу Гарри в своих руках? Того самого, у которого по школе целый год ползал василиск, которого школьнику пришлось заколоть мечом? Вы, кстати, знаете, что Гарри был отравлен ядом василиска?

Сириус? Сириус!

Сириуса повело в сторону, и его лицо начало быстро меняться. Волосы темнели пока не стали цвета воронова крыла, нос утончился и приобрел горбинку. Если бы Синтия его не подхватила, Сириус свалился бы на пол. Хотя он не казался крупным, удерживать его, как и любого человека, потерявшего сознание, было нелегко. Синтии пришло плотно обхватить его своими руками и прижать к спинке стула.

— Эмма, кажется, все еще хуже, чем мы думали.

— И да и нет. Мы на этих мужчин надеемся, а они вон какие слабенькие. С другой стороны, этот оказался симпатичнее, чем я думала. Я-то замужем, я ты присмотрись.

— Ой, Эмма, зачем мне такие инфантильные великовозрастные балбесы?!

— Эй, я еще тут, не надо обо мне в третьем лице.

— О, очухался. Что это с вами?

— Не знаю. Наверное, трансформация много сил отняла. Я привык, что анимаформа так же стабильна, как и человеческая, а отдельные изменения внешности очень трудно удерживать без практики.

— Ну вот и слава богу. Давайте, наверное, все же перейдем к какому-то планированию. Мы все же надеемся, что интересы Гарри вам не чужды, и это вы будете нам подсказывать что нужно делать чтобы ему помочь.

— Хорошо. Обследование в Мунго я устрою. Есть у нас там пара молодых шутничков, я у них кое-что позаимствую. Завещание… даже не знаю с какой стороны подступиться. Это дело для хорошего адвоката…

— Мы заходили к одним, они на «Грейнджер, подружка Поттера» попытались нас задержать.

— Кто?

— Личи.

— Ну вы нашли с кем дело иметь! Самая пронырливая и продажная семейка из всех, кого я знаю. Я бы сходил к Райкенфелдам, но не могу, я же в розыске.

— Это мы и сами можем. Кроме того, мы прекратим поиски вас с магловской стороны.

— Вот даже так?

— Даже так.

— Тогда я буду думать шире.

— Думайте. Но главное все же не возбудить лишних подозрений, и не подставить Гарри.

— И Гермиону.

— И Гермиону, конечно. Кстати сказать, Сириус, мы читали, что маги могут читать мысли, это правда?

— Конечно.

— Гарри могут прочитать?

— Вне всяких сомнений. Дамблдор даже считает, что Вы-Знаете-Кто может читать Гарри на расстоянии.

Синтия потерла пальцами виски.

— Нет логики. Мы увозили Гарри от родственников несколько раз. Он не только гостил у Гермионы пока его не забрали обратно люди Дамблдора, но и постоянно удирал от родственников из Литтл-Уингинга, иногда на целый день, и на десятки километров, но напали на него по месту его проживания.

— Вы его забирали от родственников? Но это же опасно!

— Чем же? Дом его родственников защищен очень слабо, если вообще. Чем же для него опасно быть вне дома, когда никто не знает где его искать в следующий момент? Он, по большей части, учился ездить на машине с нашим агентом.

— На машине? И ничего мне не сказал. Эх, надо мне найти мой мотоцикл. Нет, наверное, проще будет купить новый. Если, конечно, вы не ошибаетесь насчет своих возможностей воздействия на магловскую полицию.

— Поверьте, не ошибаемся. Кстати сказать, у вас магловские документы есть? Иначе ваша поездка действительно закончится на первом же полицейском. И не думайте, что мы можем одобрить заколдовывание полицейских. Мы вам сделаем новые. Отдам при следующей встрече. Эмма, у вас есть фотоаппарат?