Два Блэка (гет)

Северус Снейп никогда не задумывался, что созданный им в Хогвартсе образ тирана и деспота не лучшим образом сказывается на его репутации у студентов и некоторых преподавателей. Снейп считал себя этаким надломленным, почти мертвым в душе человеком, которого могла вернуть к жизни пресловутая и так старательно воспетая Альбусом Дамблдором «любовь» и иже с ней.

Однако Снейп никогда не жаловался. Он терпел.

После смерти единственной любви Снейпа — Лили Эванс — прошли годы, и Снейп постепенно «отмокал». Психика — удивительная вещь. Травмирующие события она пытается стереть, задвинуть на дальний план и не возвращаться к ним. А если и придется вернуться, то побыстрее проскочить их и пойти дальше. Это происходило и со Снейпом.

Годы преподавания в Хогвартсе сделали его холодным, спокойным и уравновешенным, а образ холодного и строгого профессора завоевал авторитет у многих студентов, особенно у слизеринцев.

— Ну будет вам, Северус, — сказал на пятый год преподавания Снейпа в школе директор Дамблдор, держа его под локоть на праздновании Рождества. Дамблдор говорил тоном немного выше обычного, употребив некоторое количество спиртного. — Идемте потанцуем!

Северус Снейп не любил танцевать. Он вообще недолюбливал общество и так называемые выходы в свет. Снейп предпочитал свою мрачную лабораторию, мрачную комнату и вообще все места, где были мрак и тишина. Поэтому сейчас в мрачной душе Северуса боролись два желания: отпихнуть директора подальше и свалить в свои покои либо остаться здесь на потеху студентам и показать несколько неуклюжих па.

— Синистра, держите голубчика! — Дамблдор ухитрился-таки сунуть Снейпа в руки молоденькой профессорши по Астрономии и сам отправился к столу, поблескивая глазами в сторону Минервы МакГонагалл.

«Ненавижу», — подумал Северус и осклабился в сторону Синистры.

Студенты дружно захлопали, а Северус положил руку на талию хорошенькой профессорши и повел в пламенном танго, от которого у многих старшекурсниц воспылали щеки и сердца.

Спустя несколько мучительных минут танец был завершен, раздались аплодисменты, и смущённый Снейп, под видом «промочить горло» отправился к столу, а затем потихоньку ускользнул из Большого зала.

Этот бал, как и другие мероприятия, «направленные на социальное взаимодействие и развитие коммуникации», должен был, по мнению Дамблдора, разрушить образ мрачного профессора зельеварения Северуса Снейпа и сделать его персону более «раскрепощенной».

Снейп плевался от всех этих слов и мероприятий, но делать было нечего — он был должен Дамблдору, и кто знал, что этот хитрый пьющий старикан попросит его сделать в уплату долга в будущем.

Годы шли, и Снейп чувствовал, что скоро его относительно приятной и терпимой жизни придет скорый и трагичный конец.

И вот наступил тысяча девятьсот девяносто первый год, и в школу должен был поступать славный и глубоко любимый всем магическим миром Гарри Поттер, более известный как уничтожитель Волдеморта.

Для Северуса Снейпа это событие означало только одно: у Дамблдора появится новый любимчик, а у самого Снейпа — дополнительная головная боль.

Так и случилось.

— Этот наглый, заносчивый и высокомерный мальчишка ведет себя как его наглый отец! — разорялся Снейп в кабинете Дамблдора, когда Гарри Поттер улизнул от него и Филча с маленьким драконом.

— А мне кажется, в нем куда больше от матери, — спокойно потягивая виски из стакана, ответил Дамблдор, сидя за столом в своем кабинете.

— Не надо, Дамблдор. Не. Надо.

Директор лукаво улыбнулся. Он прекрасно знал, что главной болевой точкой Снейпа является его любовь к ныне покойной Лили Поттер, а соответственно, этим именем можно было легко манипулировать, воздействуя на мрачного и строгого профессора.

— Будет вам, Северус, — довольно улыбаясь, сказал Дамблдор. — Мальчик вырос в ужасных условиях. Без родительской любви и ласки. Если он себе позволяет некоторые вольности…

— Вольности? — перебил Снейп. — Вольности, Дамблдор? Он приволок в школу огнедышащего дракона!

— И сам переправил его к семье, — почти лениво ответил Альбус.

— Мальчишка врёт и постоянно что-то скрывает! Он нарушает все писаные и неписаные школьные правила! И ему все сходит с рук! — возмутился Снейп.

— Ничего он из указанных правил не нарушил, — прикрыв глаза, отмахнулся Дамблдор. — А если и нарушил, то по благому делу. И понес за это соответствующее наказание.

— Ну, Дамблдор! — буквально плевался ядом Снейп. — Если он еще раз позволит себе высказываться у меня на уроках…

— Вы накажете его и будете смотреть, как он чистит колбы или считает флоббер-червей, — приоткрыв один глаз, бросил Альбус, на колени к которому прилетел и уселся феникс. — Вы обещали, Северус.

Снейп опасно сузил глаза, вытянул вперёд сжатые губы, напомнив Дамблдору куриную гузку, и вышел из кабинета. Альбус погладил феникса по перьям и сладко уснул в своем кресле.

* * *

Плыли дни, и Северус Снейп все ближе продвигался в глазах Гарри Поттера к первому месту в гонке за звание «самого отвратительного и ужасного человека на земле, который вечно сует свой длинный нос в чужие дела и вставляет палки в колеса правым и ни в чем не повинным».

Когда Гарри Поттер прошел все препятствия на пути к философскому камню и преодолел его, Снейпа, загадки с различными жидкостями — Северус не верил ни на миг, что у Поттера хватило бы мозгов самому все разгадать, и был прав, только не знал об этом! — уровень ненависти Северуса Снейпа перешел допустимые рамки и прорвался в новую директорию — вожделения мести.

Поэтому Снейп ждал удобный случай поквитаться, и таковой скоро представился.

Не заметив первого сентября «звездного мальчика» на перроне в Хогсмиде и услышав рассказы прибывших на Хогвартс-экспрессе студентов об обгоняющем поезд летающем автомобиле, Снейп почувствовал, что сегодня его мечты сбудутся, и сладко потирал руки, ожидая, когда Гарри Поттер «с подпевалой» Роном Уизли соизволят явиться в замок.

— Ах ты ж! Ах ты ж! — Снейп схватился за сердце, увидев, как летающий автомобиль врезался в Гремучую иву и как дерево дает сдачи.

Но страх за ценный экземпляр магического дерева быстро растаял: Поттер с Уизли живыми и невредимыми выбрались из-под града ударов и поспешили к воротам в замок.

— Нет, Дамблдор! Это переходит всякие границы! — разорялся час спустя в кабинете директора Снейп. — Мальчишка сломал дерево, приехал на машине в школу! Его видели по меньшей мере семь маглов! Семь! И что? Как всегда, ему все сошло с рук!

— Северус, я как законодатель этих правил уверяю вас, что мальчик не нарушил ни одного школьного правила, — спокойным голосом, что еще больше приводило в бешенство Снейпа, ответствовал Альбус. — Вот, читайте…

— А как же Статут о Секретности? — возопил Снейп.

— Ну, это не моя юрисдикция, — еще более спокойно произнёс Дамблдор, откидываясь в кресле. — Министерство магии пусть разбирается. Или вы хотите, чтобы я стал министром?

Глаза Дамблдора лукаво блеснули, а губы тронула едва заметная улыбка.

— Ну, знаете ли! — Снейпа перекосило от злости, и он, громко хлопнув дверью, вышел из кабинета Дамблдора, а директор посмеялся в усы и продолжил заниматься своими делами.

Так и швартовало Снейпа от злости к бешенству и от ненависти к ярости. Северус понимал, что он сам сотворил себе этот раздражитель, но застарелая ненависть к отцу Гарри Поттера не отпускала, накладывалась на неприязнь к мальчишке, душила Снейпа и мешала ему спокойно спать.

А тут еще объявился в стенах замка «убивец окаянный», жаждущий истреблять грязнокровок — и полукровок, если уж на то пошло. Снейп, конечно, догадывался, что это за монстр, и знал, что знает и Дамблдор, но его неотступно преследовало впечатление, что здесь каким-то образом замешан Поттер.

— Паранойя, — диагностировал Альбус, когда Снейп рассказал, что его мучает один и тот же кошмар: как Гарри Поттер превращается в гигантскую змею и нападает на учеников Слизерина и на самого Северуса. — Второй стадии.

Дело было в лазарете в три часа ночи, куда Снейп пришел за снотворным, а Дамблдор просто шлялся по школе, выискивая нападавшего на учеников и патрулируя коридоры под дезюлиминационным заклинанием.

— Северус, — почти ласково произнес Дамблдор. — Идите спать. И завтра не дежурьте. И на уроки можете не приходить.

— Ну уж нет, — отрезал Снейп. — Такого подарка Поттер от меня не получит.

— Ну как знаете, — ответствовал Дамблдор и зашелестел мантией по полу, направляясь к выходу из лазарета, оставляя Северуса Снейпа в который раз без ответов на вопросы и без премии за тяжелую работу.

* * *

Терпение Снейпа переполнилось в очередной раз, и аневризма ненависти лопнула в конце учебного года, когда Поттер таки победил василиска, нашёл Тайную комнату Слизерина и спас девчонку Уизли, и Дамблдор по доброте душевной отсыпал щедрой рукой гору бриллиантов в пользу Гриффиндора, обеспечив своим любимчиками Кубок Школы, на который так рассчитывал в этом году Снейп.

Поэтому, уходя на летние каникулы, Снейп думал о том, что ему нужно обязательно успокоиться, выспаться, а главное — набраться терпения, потому что Гарри Поттеру предстояло учиться еще долгих пять лет в Хогвартсе, которые для Северуса по мере взросления Поттера становились все более и более трудными и непредсказуемыми.

Однако длительные прогулки по свежему воздуху и здоровый сон делали Северуса Снейпа раздражительным и ленивым. Он привык спать по распорядку дня — подъем в семь утра, уроки, обед, опять уроки, ужин, проверка домашних заданий и опять сон. А слишком много времени на сон и на себя он просто не знал, куда девать, и потому начинал читать, писать и варить разнообразные зелья, желая, чтобы лето быстрее кончилось.

В один из таких прекрасных августовских дней Северус Снейп долго гулял перед сном по улочкам Лондона и думал о том, какой «подарочек» ему в этом году преподнесет Поттер и как в очередной раз унизит и «опрокинет» Дамблдор, который постоянно шел на поводу у мальчишки.

Тридцать первого августа тысяча девятьсот девяносто третьего года Северус отправился в Хогвартс, чтобы подготовить вместе с Дамблдором, Филчем и Хагридом школу к приезду студентов.

— Старая гвардия в сборе, — улыбаясь, тепло приветствовал Альбус Дамблдор. — Рад всех видеть!

Уборка замка, подготовка школьных журналов и учебные планы на год были быстро розданы и изучены.

Отужинав вепрем в красном вине, преподаватели разошлись по своим кабинетам, готовые ждать и принимать юные умы для их дальнейшего обучения.

Однако Северус Снейп не смог заснуть. То ли вепрь не желал перевариваться, то ли вино просилось на свободу, Северус не мог понять и ворочался в своей постели.

— Мерлин! — глянув на песочные часы, которые показывали полночь, Северус решил встать и выпить антидот от несварения.

Не найдя в своих запасах оного зелья, Северус отправился в Больничное крыло и нашёл там колбочку с синей жидкостью, по виду похожую на нужное зелье.

— Ой, — Снейпа вновь скрутило от боли, и он залпом выпил зелье.

В желудок будто упал ледяной ком.

Северус быстро дошёл до своей комнаты, ожидая, что ему вот-вот понадобится визит в туалет.

Но ничего не произошло.

Снейп пришёл в спальню и лёг на кровать. И тут на потолке он заметил синюю искру.

— Неужели это... Нет, нет! — взревел Северус, но его мышцы уже сковало спазмом, и потом всё поглотила тьма.