Томми Аткинс (джен)

Внизу проплывали присыпанные снегом улицы и крыши Литтл-Хэнглтона. Декабрь расщедрился на ясный и безветренный день, и лучшего момента для первого прыжка не было...

— Знаешь, метла явно проигрывает, — признал Абраксас, уставившись в иллюминатор. — Не хочется этого признавать, но тут маглы нас обошли на десяток кругов самое меньше.

— Зато аппарация для них ещё долго будет чистой фантастикой, — пожал плечами Том. — Кое в чём маги лидируют, и даже с большим отрывом, но этот отрыв всё время сокращается... Ладно, нам пора.

Том открыл дверь, впустив в кабину морозный ветер. Абраксас поёжился — пять тысяч футов и сто тридцать пять узлов впечатляли — и пробормотал:

— Знаешь, Том...

— Не знаю, — Риддл выпихнул приятеля из самолёта, а через несколько секунд прыгнул сам.

Неделя дрессировки пошла впрок — в воздухе Абраксас действовал вполне прилично, не хуже среднего новобранца. Само собой, ошибок хватало — но ничего серьёзного...

Потянув стропы, Том развернулся, сблизившись с Малфоем, полюбовался его ошалелой физиономией и показал большой палец — Малфой в ответ только закатил глаза.

Разумеется, приземлился Абраксас далеко не гладко — промахнулся, погасил купол только со второго раза, чуть не запутался в стропах...

Но ему было наплевать на всё. Когда Том приземлился рядом, Абраксас — на подкашивающихся ногах и с улыбкой до ушей — заявил:

— Это охрененно! Том, мне разрешат ещё хоть один прыжок?!

— Понятия не имею, — честно признал Том.

Он не представлял, как и почему разрешили хотя бы этот прыжок — но, видимо, командование, а то и кто повыше, имели хитрый план... или план — их, если уж на то пошло. Так или иначе, но Том о желании Малфоя доложил, а неделю назад Прюэтт сообщил, что разрешение есть. Тому оставалось только пожать плечами, взять под козырёк и написать Абраксасу...

И вот теперь Абраксас распробовал и хочет ещё. Что прикажете делать?.. Очевидно — как раз то, что прикажут. Разобраться в хитросплетениях большой политики Том пока что был не в состоянии — не хватало информации. Однако влип он в неё по самые ноздри... И надо разбираться, кто там кого и в какой позе. Особенно у маглов — как бы маги ни пыжились, никакой собственной внешней политики у них не было. Магловские же политики всё больше и больше напоминали гиен, нашедших тушу. Союзники увлечённо глодали Европу и очень нехорошо косились друг на друга, но сцепиться не рисковали. Правда, ходили всякие разные слухи — но слухи ходят всегда...

Собрав парашюты, Том и Абраксас забрались в грузовик, и Том закурил. Политические игры успели порядком осточертеть, но влез он в них сам и по доброй воле — поздно воротить нос.

— Слушай, Том, — Абраксас достал портсигар и закурил папиросу, — что нужно, чтобы попасть к вам?

— Адские тренировки и опыт службы, — покачал головой Том. — Вряд ли тебе это светит — разве что сначала года два отслужишь. Так-то задатки у тебя есть, но чтобы сделать из тебя хотя бы десантника, времени и сил уйдёт...

Малфой основательно задумался — перспективы были довольно своеобразными... С одной стороны — возможность получить немалые чины и даже титулы (а Малфои до Статута были баронами). С другой — даже в мирное время служба в специальных частях весьма рискованна уже хотя бы потому, что мирного времени для них не бывает... Да и казарма — не особняк с домовиками и даже не школьное общежитие.

Малфою определённо было о чём подумать — если его вообще признают годным. Сейчас можно не грести всех подряд, а Абраксас выносливостью не блистал... Да и не зависело от них двоих ничего — решать будут в тех кабинетах, куда им хода нет. Пока, по крайней мере...

Докурив, Абраксас взмахом палочки уничтожил окурок и сказал:

— В любом случае, вот так, с ходу, я ничего решать не буду. Конечно, военная карьера для джентльмена — дело хорошее... Но матушку, боюсь, эта новость прикончит.

Том промолчал — магия может многое, но далеко не всё. Полностью убрать с сердца громадный рубец — не может. Пусть инфаркт поражает магов в десятки раз реже, чем маглов — но противопоставить ему ни тем, ни другим особо и нечего...

— Абраксас, мой скользкий друг... — задумчиво протянул Том, когда пауза уж слишком затянулась. — Советую вернуться к этому разговору после твоей свадьбы... Кстати, ты же, кажется, помолвлен?

— Да, с младшей Селвин. Милашка, — Абраксас закатил глаза, — вот только восемнадцать ей в мае исполнится...

Грузовик остановился, Том спрыгнул на землю, помог выбраться Малфою и сообщил:

— А теперь — самое интересное!

— Что?..

— Укладка парашюта!

Малфой страдальчески закатил глаза. Укладку парашюта он искренне ненавидел, но Том не собирался делать приятелю никаких скидок. Хочешь прыгать — учись всему, что полагается парашютисту...

К удивлению Тома, Прюэтт разрешил Малфою приходить и прыгать, если отряд не занят испытаниями или тренировкой. Малфой пришёл в восторг, Том — как-то не очень, но и возражений не имел. Потому что, во-первых, чем крепче Малфой застрянет в их деле — тем лучше, а во-вторых, сержантов всё равно не спрашивают. Особенно в таких делах...

— Постараюсь не мешать, — заявил Абраксас, выслушав ответ. — Ну, до встречи в Визенгамоте...

Том поморщился — тащиться в Визенгамот желания не было, но сам же всё это заварил, так что делать нечего...

На сей раз Визенгамот заседал куда спокойнее — никто не хотел тратить время перед Рождеством впустую. Как Том и ожидал, в тексты предложенных законов никто не вникал, приняв все разом — ладно хоть просмотрели хотя бы бегло, иначе Том окончательно лишился бы последних остатков уважения к Визенгамоту... Которого и так было очень мало. Визенгамот давно уже превратился в бесполезную говорильню, но всё же оставался высшим законодательным органом магической Британии, и Том собирался выжать из этого всё, что можно.

Заседание уложилось в один день, обошлось без эксцессов и закончилось торжественным обедом. Первый тост достался Тому, как самому молодому члену Визенгамота — и Том, разумеется, поднял бокал за короля... Выпили без энтузиазма... а зря. Кое-кто явно не хотел вспоминать, что маги — тоже подданные Короны и расстроился, когда об этом напомнили. Том запомнил — пригодится, не сейчас, так позже...

Остальные тосты были вполне обыденными, за столом потихоньку завязывались разговоры, как и на любом званом ужине — от маглов не отличишь, как ни старайся. Соседями Тома оказались Доминик Селвин — типичный стареющий провинциальный джентльмен, весьма и весьма общительный — и Марк Гринграсс, и если против второго Том ничего не имел, то первый...

— Итак, маглы весьма любезно выиграли для нас эту войну...

— Вынужден вас поправить, мистер Селвин, — покачал головой Том. — Эту войну мы проиграли.

— Что?!

— Проиграли, — с нажимом повторил Том, — и когда я говорю «мы», я подразумеваю Британскую Империю.

— Мой юный друг, я понимаю, что молодости свойственна сила чувств, а ужасы минувшей войны не могли не повлиять на умы вашего поколения, но всё же, откуда столь.. неожиданные выводы?

— Что ж, вот вам факты, — покровительственный тон старикашки откровенно злил. — Вы бывали в Палестине?

— Как-то не случалось.

— Я был там совсем недавно — по делам службы — и могу вам сказать: Палестины нет. Есть Эрец Исраэль... и наша администрация ещё не вылетела оттуда лишь потому, что в наступающем году нам и так придётся оттуда уйти. То же самое творится и в Индии — только там ещё есть призрачный шанс сохранить хоть какое-то влияние. Южная Африка... О, это отдельный разговор — как раз сейчас там приходят к власти те, кто в детстве на собственной шкуре испытал гостеприимство Китченера... Но это всё, строго говоря, пустяки. Пока в наших руках остаются Гибралтар, Суэц и Сингапур, империя останется империей... Если, конечно, не учитывать свободу торговли.

— Свобода торговли — одна из важнейших ценностей нашего общества! — возмутился Селвин. — Это понимают даже маглы!

— То-то у нас ковры-самолёты запрещают... — хмыкнул Том. — Свобода торговли в пределах империи у нас была. Теперь она есть не только у нас... А у кого самый большой торговый флот? Реально, а не на бумаге?

Селвин, кажется, начал понимать, к чему клонит Том.

— Маги не зависят от магловских судов... — заявил он, однако Том снова перебил его:

— Мы оба прекрасно знаем, что это не так — мы покупаем у маглов более семидесяти процентов продовольствия... А Великобритания давно уже зависит от колоний. Но имперские торговые соглашения больше не действуют...

Вот тут старый Селвин скис — его семейство много лет торговало с раджпутскими магами, и пускать на свою делянку кого-то ещё не желало...

— Мистер Риддл, вы позволите задержать вас на несколько минут? — окликнул его у самого камина старший Малфой.

— Почему бы и нет? — Том остановился. — Полагаю, вас беспокоит новое увлечение Абраксаса? В таком случае могу вас заверить, что это даже безопаснее квиддича. Тем более — для мага...

— Рад слышать, но это не всё, что я хотел с вами обсудить, — кивнул Малфой. — Ваши предложения оказались весьма неожиданными и необычными, хотя и не лишены смысла — в отличие от большей части того, что проходит через Визенгамот. Но если вы собираетесь заинтересовать ими Дамблдора...

— Если бы вы внимательнее изучили внесённые нами предложения, мистер Малфой, вы бы заметили, что с идеями Дамблдора они имеют мало общего. Исчезающе мало, я бы даже сказал... И чем меньше он об этом знает, тем лучше для всех, включая и его самого.

— Кстати, а что вы скажете о нём самом?

— Сложная личность... — задумчиво протянул Том. — Кое в чём он, конечно, прав, но другая часть его идей — полная чепуха. Не знаю, как, но он ухитрился сохранить изрядную долю юношеского максимализма, но при этом стать циничным интриганом... а подобное сочетание не может быть устойчивым. К тому же после победы над Гриндевальдом он получил его палочку...

Недосказанность повисла в воздухе — слухи о том, что Гриндевальд владел той самой Бузинной палочкой, ходили давно, а самому Тому было отлично известно, что это правда. А ещё всем было известно, что Том своими глазами видел тот бой, и раз уж он упомянул палочку...

А ведь эта палочка и сама будет втягивать Дамблдора в авантюры, пока тот не сообразит от неё избавиться — а он вряд ли это сделает — или не умрёт. И всё это произошло бы и само по себе... А теперь, когда он почти что открытым текстом подтвердил эту историю, проблем у Дамблдора резко прибавится.

— Что ж, не смею вас задерживать, — обозначил намёк на поклон Малфой, — и буду рад вас видеть в любой момент...

— Взаимно, — и Том шагнул в зелёное пламя.

— Как прошло заседание? — спросила Глинда, не отрываясь от чистки ружья.

— Как и ожидалось, — хмыкнул Том. — Смотрю, обзавелась новой волшебной палочкой?

— Пока нет, — Глинда тяжело вздохнула. — Видишь, какой-то урод стволы покорёжил? Хорошо ещё, у самого дула...

Взмах палочки, неразборчивая формула — и на стволах, брызнув искрами, появился глубокий разрез.

— Ну вот... — протянула Глинда и снова полоснула палочкой по стволам. На этот раз — снеся их вместе с куском ложа.

— Так-то лучше, — удовлетворённо заметила Глинда, — Секо!

— Всё-таки, магия — это вещь, — хмыкнул Том. — Несколько минут — и обрез готов... Вот только зачем он тебе?

— Пригодится, — пожала плечами Глинда. — Обрез, знаешь ли, лишним не бывает. Особенно при нашем образе жизни он не повредит... Потому как накоротке палочка против него не играет — обрез быстрее, как и пистолет, кстати. Но обрез убойнее, да и выглядит страшнее.

— И откуда у тебя такие познания?..

— Вообще-то, нас готовили на с случай высадки японцев... А ещё мой дедушка был бушрейнджером, но я тебе этого не говорила, — Глинда аккуратно смазала спусковой механизм и принялась собирать обрез. — Кстати, вас разве этому не учили?

— Нас учили пользоваться всем, что подвернётся под руку, так что было не до подобных тонкостей, — Том взъерошил волосы жены. — Кстати, я тут подумал: а не протащить ли тебя в Хогвартс преподавать магловедение?

— Ну, если хоть четверть того, что я слышала, правда — хуже от этого точно не будет, — Глинда пожала плечами. — Так-то я не против, но вряд ли получится.

— Не попробуем — не узнаем, — пожал плечами Том. — Во всяком случае, пока нет нового учебника, говорить не о чем. А учебник как раз переписывают — кстати, с моим участием...

— Не шутишь? — хмыкнула Глинда, убрав обрез в стол. — А впрочем, неважно, это всё равно дело не завтрашнего дня. Кстати, у этого парня ещё и две немецких штурмовых винтовки — вам не надо?

— Мерлина ради, что за люди у тебя в друзьях?

— Самые разные, — заверила мужа Глинда. — И очень интересные... Но не очень законопослушные, откровенно говоря. Официально я вас точно не буду знакомить, но если что — обращайся...

— Надеюсь, до такого всё же не дойдёт, но спасибо, — хмыкнул Том. — Между прочим, командир обещал неделю отпуска — может, куда-нибудь съездим?

— Например, в Швейцарию — там моя подруга живёт, и давно зовёт в гости, — предложила Глинда. — К тому же, там много всякого интересного...

— Только ковены этим никогда не поделятся, — отмахнулся Том. — Ты же знаешь, какие там порядки.

— А кто говорит о ковенах? — изумлённо вскинула брови Глинда. — Нет, милый мой, всё будет гораздо интереснее...

Том успел неплохо изучить жену и прекрасно понимал, что примерной домохозяйки из неё, к счастью, не получится. Не то, чтобы она влезала в приключения... Но покойный шкипер Райли возил не только те грузы, что были занесены в декларацию, а его жена вела всю переписку и участвовала во всех его делах. А обрез при всём желании причислить к Непростительным не получится...

— Опять твои тёмные делишки? — Том подмигнул. — Что ж, согласен и даже не спрашиваю, что у тебя на уме...

Даже самая лучшая мысль вредна, если приходит не вовремя. Чем эта мысль несвоевременнее, тем охотнее её поддержит начальство.

Всё это Том отлично знал и потому не удивился, когда за пять дней до Рождества Оуэна осенила мысль испытывать подвесные системы на вышке. Идея неплохая, но имевшая один недостаток — парашютной вышки у отряда не имелось. Прюэтта это не остановило — такие пустяки вообще не могут остановить британского офицера и джентльмена — и за четыре дня до праздника отряд обзавёлся кучей стальных труб... Которых на сколь-нибудь приличную вышку не хватало.

Положение спас Роулинг — их радист, как оказалось, до войны учился на архитектора и первым делом вспомнил про радиовышку в Москве, а в попытке объяснить, о чём речь — про старые американские линкоры. Единственное, что понял из его речи Том — вышка у них будет. Вопрос в том, кто всё это будет строить... Хотя о чём это он? Всё предельно ясно...

— Ну что ж, джентльмены... — Прюэтт кровожадно потёр руки. — Приступим!

С помощью автогена, трансфигурации, Мерлина, военных инженеров, а также обширных познаний в их интимных отношениях между собой к сочельнику тридцатиметровая вышка всё-таки была построена.

Местное население, всё это время предпочитавшее наблюдение за стройкой пабу, разразилось аплодисментами.

Том, мрачно глядя на зевак, курил и тихо радовался, что его это всё не касается — пусть даже всего на неделю...

Потому что приказ уже подписан, и отменить его может только война. И теперь, как только он сдаст дела Джерри и выйдет за ворота, начнётся его отпуск — и пока он не кончится, все могут выстроится в очередь и поцеловать его в зад!