Томми Аткинс (джен)

Сержант Том Риддл перевёл взгляд на календарь — да нет, всё правильно, второе апреля... Да и не склонен командир к дурацким шуткам.

— Экзамен, сэр? — на всякий случай переспросил он.

— Совершенно верно, экзамен, — подтвердил Прюэтт. — По особому распоряжению, но от того не менее официальный. Согласитесь, преподаватель-офицер смотрится куда лучше... Итак, сдав экзамен и получив звание, вы будете командированы в Хогвартс — да, это именно командировка, вы по-прежнему числитесь в штате. Догадываетесь, почему?

Том догадывался — бульдоги под ковром ещё не успели сцепиться, и ситуация могла повернуться как угодно. В таких условиях лишняя страховка не помешает...

— Так точно, сэр! — ответил он.

— Вот и прекрасно, сержант. Комиссия, конечно, будет благосклонна... Но всё же советую использовать эти две недели с толком.

Выйдя из кабинета, Том прикурил и глубоко затянулся. Экзамен на лейтенанта, надо же!.. Нет, он, разумеется, не против, но всё равно это довольно неожиданно, хотя и логично.

В способности сдать экзамен даже без подготовки он не сомневался, однако и пренебрегать двумя неделями не стоило — где-то среди его бумаг был учебник по тактике... Докурив, Том бросил окурок, на лету уничтожил его и отправился к себе. Всё это следовало тщательно обдумать... Тщательно и спокойно, несмотря на то, что всё уже решили за него. В тех самых кабинетах, куда у него нет доступа... Пока. Но теперь этот доступ из абстрактной возможности становится вполне реальным, так сто действовать нужно быстро и точно — как и подобает SAS.

— Эй, добрая волшебница Глинда! — крикнул Том с порога. — Твой муж скоро станет лейтенантом!

— А генералом он стать не думает?! — отозвалась Глинда с кухни.

— Возможно, что и станет... — протянул Том. — Я за обедом всё расскажу, ладно?

— Но только вообще всё, — заявила Глинда, выглянув с кухни. — И на стол накроешь.

Допускать мужа на кухню Глинда категорически не желала, так что он принялся за дело, в очередной раз поражаясь своей удаче. Конечно, его жена вовсе не была примерной домохозяйкой — но зато Том мог, не задумываясь, доверить ей прикрывать свою спину. Глинда ловко вела хозяйство — и не менее ловко налаживала связи с разными интересными личностями... При этом не позволяя аврорам даже догадаться о своём существовании.

— Итак?.. — Глинда уселась за стол и подозрительно уставилась на мужа.

— Всё очень просто — сержанта в Хогвартсе наше начальство сочло недостаточно внушительным, так что через две недели меня ждёт экзамен, лейтенантские погоны, а потом — командировка в Хогвартс. И при этом я остаюсь на службе Его Величества...

— Неплохо, неплохо, — Глинда даже изобразила аплодисменты, пару раз хлопнув в ладоши. — Карьерный рост я могу только одобрить... Причём во всех направлениях. Кстати говоря, Вэл меня на одно дело навела, но нужна твоя помощь...

— И что от меня потребуется?

— Да ничего особенного, просто присмотреть за клиентом — что-то он мутит не то... Или это уже просто паранойя прорезалась...

— Здоровая паранойя нам с тобой точно не повредит, — хмыкнул Том. — Ладно, давай своего клиента, попробую проверить...

Клиент оказался зельеваром из Лютного — а значит, мутил что-то не то по определению. Вопрос был в том, насколько именно «не то», но выяснить это было несложно...

— Всего-то? — хмыкнул Том. — Могу хоть сейчас Малфою написать, он эту публику неплохо знает. И, что важно, мне он не станет задавать вопросов.

— Пиши, — согласились Глинда. — Дело, может, и не срочное, но тянуть тоже нельзя.

Сова отправилась к Малфою уже через полчаса, а ещё через час с небольшим вернулась с запиской: «Сволочь, но терпимая».

— Значит, дела вести можно, — заключила Глинда. — Сколько у нас таких клиентов было... Ладно, мы встречаемся у лавки Костаса через два часа, так что имей в виду...

— Само собой, — Том подмигнул, — меня никто не увидит...

Встреча в Лютном прошла на отлично — клиент рыпаться либо не собирался, либо не рискнул. Зато появился отличный повод навестить Борджина — кое-что из своей доли добычи Том собирался продать, и стоило посмотреть, что нынче в цене... Но именно сегодня его вела судьба. Или Магия — так самая, в которую верили некоторые.

На витрине лежал медальон Слизерина. Настоящий медальон Слизерина, его реликвия... На которую уже нацелилась Хепзиба Смит — всем известная старая дура, считавшая себя антикваром.

— Я покупаю, — Том поднял медальон. — Сколько?

— Молодой человек!.. — возмутилась Хепзиба.

— Триста галлеонов, — Борджин явно не представлял себе, что у него в руках, а Том не видел никаких причин этим не воспользоваться. Выписав чек, он бросил его на прилавок, взял медальон и прошипел:

— Откройся!

Медальон с тихим щелчком раскрылся, демонстрируя герб Слизерина — серебряный Уроборос в зелёном поле.

Хепзиба охнула и демонстративно схватилась за сердце. Борджин судорожно вздохнул, осознав, что он продал и сколько это стоит на самом деле. Исключительно довольный собой Том защёлкнул медальон, взял Глинду под руку и нагло удалился...

— То есть ты — прямой потомок Слизерина?!

— Не совсем, но других всё равно нет, — Том снова открыл медальон. — Так, сделал он его уже после основания Хогвартса, раз таки ещё и его герб... А это что?

— Кажется, это тоже открывается, — Глинда провела пальцем по краю створки. — Ну-ка, попробуй опять пошипеть...

Оба герба неожиданно откинулись в стороны, открыв портреты мужчины и женщины в необычной одежде.

— Если мне не изменяет память, так одевались византийцы... — протянула Глинда, осторожно поднеся медальон к лампе. — Так, а вот и надпись... Ух ты! Знаешь, что тут написано? «Благослови Господь давших мне жизнь и знания» по-гречески. Похоже, это его родители...

Том разглядывал портреты, пытаясь как-то уложить в голове увиденное. О Салазаре Слизерине было известно немного — и Тому больше всех — но даже ему было трудно представить Слизерина носящим медальон с портретами родителей... Тем не менее, медальон был. И портреты были.

— А мы, оказывается, слишком плохо думали о Салазаре, — хмыкнула Глинда, уткнувшись подбородком в плечо мужу. — Не такой уж он и мерзавец был, оказывается... Не больше, чем его современники.

Том улыбнулся, погладив её по голове. Салазар преподнёс потомкам очередной сюрприз? Он и при жизни был весьма своеобразным человеком... Так что ничего удивительного, что он и спустя тысячу лет после своей смерти ставил магов в тупик.

— Жизнь полна сюрпризов, — задумчиво сообщила Глинда, — и это её главное достоинство, правда?

Жизнь, конечно, полна сюрпризов, но чаще всё же чаще движется по накатанной колее. Служба продолжалась, Том исправно гонял солдат, перечитывал уставы и наставления и ждал. Две недели — не такой уж большой срок, а сделать за это время предстояло немало... Да ещё вопрос, кто будет в комиссии — в армии всё ещё предостаточно идиотов с мечами на погонах, от которых можно ожидать всего. Завалить, может, и не завалят, но нервы вытянут и свитер свяжут... Нет уж, лучше готовиться ко всему.

И Том готовился — в основном зубря уставы. На память он никогда не жаловался, но подробности стоило освежить — в конце концов, шагистикой ему заниматься давно не приходилось — всё больше занимать других... Да и вообще, уставы писали умные люди и лишний раз перечитать всегда полезно.

Две недели пролетели, и Том предстал перед комиссией. Блистающей орденами, титулами и генеральскими физиономиями... Правда, оба генерала явно не сидели всю войну в штабе, полковник казался знакомым... Ну а не узнать блондинку из Отдела Тайн было невозможно.

Последним членом комиссии был сам Прюэтт — видимо, ещё одного мага под рукой не оказалось. Правда, Тома это ничуть не успокоило — фаворитизма командир не выносил и придираться будет тщательно. Ну...

— Мистер Риддл, — начал генерал постарше, — всем, здесь присутствующим, известны ваши таланты, однако порядок есть порядок... Поэтому поблажек не ждите — вам ясно?

— Так точно, сэр! — бодро гавкнул Том, и экзамен начался.

И уж лучше бы это был новый рейд в логово чернокнижников...

Поблажек не просто не было — комиссия насела на Тома и не слезала до самого вечера — но вышел из комнаты уже лейтенант Риддл. Вымотанный, но весьма довольный собой и жизнью. Офицерское жалование в этом играло не последнюю роль... Но всё же отнюдь не главную.

Дорога в Хогвартс открыта, и остановить его уже никто не сможет. Даже если Дамблдор вздумает дать задний ход, ничего у него не выйдет...

Диппета Том в расчёт не принимал — директор почти ничего не решал ещё до войны, а теперь и вовсе свалил всё на заместителя. Дамблдор, конечно, себе на уме, но ссориться с Короной даже ему не с руки... Значит, уже сейчас пора готовиться к новой работе — не являться же в Хогвартс с пустыми руками? Да и дети — всё-таки не солдатня, с ними надо аккуратно... Хотя принцип тот же.

Дома Том не успел сказать ни слова — Глинда с радостным воплем бросилась ему на шею.

— Молодец! — выдохнула она ему в ухо. — Я в тебе не сомневалась!

— Ну ещё бы! — фыркнул он в ответ, взъерошив Глинде волосы. — Я же Том Риддл, единственной и неповторимый!

— Как всё прошло?

— Ну, гоняли меня долго и упорно, но так и не догнали, — ухмыльнулся Том. — Но такой комиссии ты бы и в Оксфорде не увидела... Целых два генерала и невыразимец — это тебе не шутки! Да и Прюэтт... В общем, так или иначе, а я теперь лейтенант. И это прекрасно...

Прекрасно — но офицерские погоны обязывали по многому, и Том не обольщался — неприятностей новое звание гарантировало множество. Правда, и возможностей давало немало... Даже лейтенанту — ведь когда-то и генералы были лейтенантами.

— Давай устроим вечеринку? — предложил Том, снова взъерошив волосы Глинде.

— А давай!

— Лейтенант Риддл, поздравляю, — Прюэтт протянул руку. — Надеюсь, вы на меня на в обиде за вчерашнее.

— Никак нет, сэр! — бодро отозвался Том, пожимая руку. — Я всё понимаю, сэр — служба...

На вчерашнее упорство и попытки его завалить Том действительно не обижался — во-первых, на начальство обижаться бесполезно, а во-вторых, Прюэтт, вцепившись в него, отвлёк внимание генералов. Ну и заставил поработать мозгами, не без этого.

Пройдясь по базе и убедившись, что всё в порядке, Том уселся за свой стол и со вздохом принялся за бумаги. Ну кто бы сомневался — жалоба на Блэка. В очередной раз — пятый или шестой... И будет ещё больше — не говоря уж о том, что офицеру приходится изводить бумаги куда больше, чем сержанту. Просто Саймон Джошуа Блэк отличался буйным нравом и крайней изобретательностью, которые охотно применял — с вопиющим результатом. Именно вопиющим — никакого другого слова Том подобрать не мог. И сделать, кстати, тоже — чудеса военной бюрократии не позволяли отправить паршивца в карцер, чем он и пользовался...

Дочитав жалобу, Том бросил её в коробку для Прюэтта — раз Блэк не пойман на месте, то и разбираться с ним предстояло командиру. Всё же в умелых руках бюрократия — поистине благодетельная сила... Вздохнув, Том принялся за следующий документ. Бюрократия, мать её...

Как известно, лучший отдых — смена деятельности, и Том, отложив последний документ — устрашающего вида инструкцию по предупреждению венерических заболеваний — отправился в обход. По идее, личный состав сейчас должен был заниматься самообразованием — а вот чем он занимался по факту, следовало выяснить… А затем объявить построение и ознакомить с той самой инструкцией — как будто это поможет и солдатня перестанет гоняться за каждой юбкой.

В доме, как ни странно, не было никого, кроме дежурного, с умным видом пялившегося на телефон, и это было подозрительно. Ещё более подозрительным было его сообщение, что все ушли на стрельбище — это было чревато неприятностями…

Стрельбище размещалось на отшибе, из дома — а тем более из кабинета Прюэтта — не просматривалось и потому зачастую использовалось для решения разнообразных вопросов. До «несчастных случаев» со стрельбой дело, к счастью, пока не доходило… Но драка там или намечалась, или уже шла полным ходом.

Однако на стрельбище происходило нечто гораздо более удивительное — солдаты действительно занимались самообразованием. Если точнее — изучали историю огнестрельного оружия на примере мушкета…

— Вольно, джентльмены, — махнул рукой Том, когда вся компания, завидев его, вытянулась. — Оуэн, если не секрет, где вы раздобыли это устройство?

— Дядя одолжил из своей коллекции, — сообщил Оуэн, — сэр. Присоединитесь? Мы только начали…

— А почему бы и нет? — венерическая инструкция могла и подождать вечернего построения, а мушкетов Том живьём до сих пор не видел.

Выступление Оуэна оказалось неожиданно интересным, да к тому же завершилось стрельбой — и Том проникся немалым уважением к предкам. Просто стрелять из него было делом не слишком простым, а уж стрелять прицельно и при этом попадать… Не говоря уж том, что заряжать мушкет приходилось почти минуту с тлеющим фитилём в зубах — причём в самом буквальном смысле. Слетевший с курка фитиль Оуэну пришлось зажать в зубах — и, на взгляд Тома, слишком близко к тлеющему концу. На взгляд Оуэна, судя по гримасам — тоже… И стрелял он куда громче современной винтовки — так, что в ушах звенело. Каково было самому стрелку, можно было легко представить — а при том, что возможности заткнуть уши ватой у мушкетёра не было, предкам Том искренне сочувствовал.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается, и Том, дождавшись, пока Оуэн вычистит и упакует мушкет, сообщил:

— Так, джентльмены, с самообразованием на сегодня закончено, поэтому приступим к образованию. Все на плац, немедленно!

Солдаты стояли на плацу и преданно поедали взглядами Тома. Том, стоявший перед строем, торжественно и с выражением зачитывал «Инструкцию по предотвращению распространения венерических заболеваний среди военнослужащих». Инструкция была длинной, заунывной и составленной в таких выражениях, что каждый пункт хотелось закончить словами «Помилуй меня, грешного»… И, разумеется, почти бесполезной — всё-таки хоть какое-то развлечение… Нет, серьёзно — бордели с инфицированным «персоналом», сказочка ещё прошлой войны, там упоминались. Можно подумать, диверсантам на вражеской территории делать больше нечего, кроме как по борделям шляться… Лучше бы, наконец, прислали инструкцию по работе в облучённой местности, а то пока что единственное, что можно сказать — от неё лучше держаться подальше. Прошлогодняя история с демонической бомбой у американцев, помнится, впечатлила всех, особенно Прюэтта…

Все эти размышления ничуть не мешали Тому зачитывать инструкцию, а личному составу — внимать, шёпотом комментируя особо удачные пассажи. Некоторые из них Том, кстати, даже переписал в любимую чёрную тетрадь — уже четвёртую — настолько они напрашивались в какой-нибудь отчёт…

Поскольку рано или поздно кончаются даже министерские инструкции, вскоре Том распустил подчинённых и вернулся к себе. Визит столь впечатляющего общества не мог не вызвать панику у снабженцев, этим надо было пользоваться, пока они не успокоились, для чего откопать список необходимого… А куда он делся, Том представлял весьма смутно. Список был составлен ещё неделю назад, но пришлось его отложить — зато теперь был шанс выбить что-то сверх того. Плохонький, правда, шанс…

Завтрашний день планировалось посвятить прыжкам, и Том возвращался домой в приподнятом настроении. Снова в небо… И ведь как-то надо будет выкраивать в Хогвартсе время на прыжки — всё остальное он и на месте может себе устроить, но прыжки… Даже вышка не подойдёт, да и строить парашютную вышку в Хогвартсе ему никто не даст — больше того, он и сам за это не возьмётся.

Воспоминания о прошлогоднем аврале были слишком свежи.

Впрочем, рассуждать о том, что готовит абстрактный грядущий день, можно долго — а вполне конкретный завтрашний сулил немало нервотрёпки, несмотря на любимое занятие. У ж слишком довольный вид был у командира, когда он отдавал приказ — несомненно, он что-то задумал… А любая командирская задумка всегда оборачивается головной болью для личного состава. И особенно — для младших командиров, которым эти идеи придётся исполнять — и следить за тем, чтобы солдаты не проявляли солдатскую смекалку в самый неподходящий момент. Потому что они наверняка так и сделают — и тогда может быть всё, что угодно…

Солдаты ничего особенного не натворили — только неведомо зачем украсили борта «Дельфина» красно-белыми португальскими крестами прямо поверх штатных ронделей. Краткое расследование не выявило ни мотива, ни виновных, в результате чего Том устроил всему отряду разнос, проверил снаряжение и приказал грузиться в самолёт, пообещав нечто ужасное… И, прежде чем подняться на борт, отловил техника и велел взять со склада противогазы — на всех — и принести их на поле.

Наконец, «Дельфин» оторвался от земли, набрал высоту и лёг на курс. Пять минут — и выброска начнётся… А на земле «художников» будет ждать сюрприз. Замечательный сюрприз… Что бы там ни замышлял Прюэтт, у него получится лучше.

Вспыхнула зелёная лампа, открылась дверь — и высадка началась. Совсем как тогда, осенью сорок четвёртого… Том поёжился, тряхнул головой, словно надеясь выбросить неприятное воспоминание — и прыгнул. Мгновения наедине с бездной, ради которых он и живёт… И тугой рывок раскрывшегося купола. Там, внизу, его бойцы сейчас собирают парашюты, косятся на «Виллис» и думают, что всё закончилось… А зря.

— Итак, джентльмены, за высадку я смело ставлю всем нам высший балл, — объявил Том, едва погасив купол. — А сейчас вам предстоит преодоление заражённой местности — поэтому парашюты собрать и погрузить в машину, разобрать противогазы и надеть… А теперь — в расположение бегом марш!

Десантники сорвались с места, издавая разнообразные трагические звуки из-под масок, а Том бежал рядом, наслаждался зрелищем и искренне жалел, что в Хогвартсе такое устроить не получится…