Томми Аткинс (джен)

Разложив на столе испорченный пергамент, Амелия Боунс тщательно чистила револьвер. Том же, наблюдая за ней, ломал голову, пытаясь понять, откуда этот револьвер взялся.

Вообще, револьвера было два, но если один — стандартный «Энфилд №2» он сам же и подарил Амелии, то происхождение потрёпанного и явно не раз бывшего в употреблении «Бульдога» без клейм и номеров оставалось загадкой. Сама ученица на этот вопрос отвечать отказалась вежливо, но твёрдо, и Том не стал настаивать. В конце концов, и так понятно, что мимо Лютного этот револьвер не прошёл… А тех, кто мог в Лютном раздобыть револьвер, было очень немного, и не сам Том, так Джеки знали их и в любой момент могли раскрутить — если вдруг понадобится. У кого-то, конечно, мог возникнуть вопрос, как четырнадцатилетней девчонке вообще дали оружие… Но только не у магов. Волшебную палочку получали в одиннадцать лет — и изначально этому предшествовала конфирмация, да и сейчас некоторые маги регулярно посещали церковь. А волшебная палочка — в том числе и оружие… И поскольку маги считали, что одиннадцатилетнему можно доверить палочку — и заботу о спасении души — то и в том, что тинейджеру можно доверить револьвер, никто бы не усомнился — разумеется, из тех, кто вообще знал, что это такое.

— Молодец, — кивнул Том, когда ученица собрала вычищенный револьвер. — И отстрелялась ты для первого раза вполне прилично.

— Спасибо, учитель… Но всё же я не попала в центр ни разу.

— Из десяти новобранцев хорошо, если хотя бы половина вообще попадает в мишень, — покачал головой Том. — Так что ты уже лучше минимум половины новобранцев. Да и потом, семёрка у тебя была…

— Случайно, — возразила Амелия. — Но, наверно, для первого раза это действительно приемлемо. Я посмотрю книги?

— Конечно, — Том кивнул, — можешь даже не спрашивать — моя библиотека в той же мере и твоя. Только предупреждай, если захочешь взять что-нибудь почитать — чтобы знать, где искать, когда оно мне понадобится.

Амелия, воспользовавшись разрешением, вытянула с полки чёрную тетрадь, открыла и замерла.

— Учитель… А зачем вам таблица стрельбы русского миномёта? — спросила она.

— То есть, что такое миномёт, тебя не интересует?

— Ну я знаю, в учебнике же написано. Я даже, в общем, поняла, что такое таблица стрельбы, но…

— Зачем она мне? Просто на всякий случай. Никогда не знаешь, где и чем придётся драться, так что характеристики самого распространённого оружия стоит знать… Кстати, это тоже урок для тебя — не всегда можно воспользоваться привычным и знакомым инструментом, поэтому стоит иметь запасной план.

— А когда дойдёт до дела, все планы развалятся, — заметила Амелия. — Папа так всегда говорит.

— И он отчасти прав, но только отчасти, — кивнул Том. — Хороший план достаточно гибок, ведь всё предусмотреть невозможно, но основные моменты вполне себе предсказуемы…Но вернула бы ты тетрадку на место — там многое не для оглашения.

— Рецепт бренди, угу, — кивнула девочка. — Такое почти у всех чистокровных магов есть, и у многих полукровок, только они обычно не так выглядят, а поприличнее. И гораздо скучнее… Но это всё неважно. Вот, — она положила на стол аккуратно сложенный лист дорогой бумаги, — рецепт зелья, излечивающего любые болезни и раны. Абсолютно любые, даже безусловно смертельные — если только человек не умер мгновенно, это зелье поможет… Но только один раз. Его можно выпить только раз в жизни, во второй оно просто не подействует…

— Даже одного раза может быть достаточно, — хмыкнул Том. — Но почему?..

— Видите ли, в моей семье всегда считалось, что ученик не должен только брать — он должен что-то дать учителю, что-то новое и значимое. И нет, я спросила разрешение, прежде чем скопировать этот рецепт.

— Что ж, — Том прочитал рецепт, аккуратно сложил и убрал в карман, — я уже говорил, что может хватить и одного раза, так что это как раз новое и значимое, по крайней мере, для меня. Надеюсь, ты не станешь возражать, если я покажу это Горацию? Ему оно тоже может оказаться нужным, а кто-то ещё… Вряд ли на всю Британию найдётся ещё хоть один алхимик, способный на такое.

— Профессору Слагхорну можно, — подтвердила Амелия. — А вот миссис Глинде — надо обязательно, я для неё его, в общем-то, и переписывала…

Отправив ученицу домой, Том заглянул к жене, узнал, что его помощь пока не требуется, и собрался уже вернуться в кабинет, когда Дэвид полез в тумбочку и ухитрился в ней застрять.

— Ну всё, всё, — извлечь сына удалось без жертв и разрушений, которые Дэвид производил старательно и с удовольствием, да ещё и помогая себе магией.

— Чудо чудовищное, — вздохнул Том. — Вот зачем ты туда полез?..

Ответа он, разумеется, не получил. Дэвид вполне бойко выдавал отдельные короткие слова, но на этот раз надулся и отвернулся, сидя на руках у отца.

— Нельзя же взять и не залезть в тумбочку, — улыбнулась Глинда. — Знаешь, я была чуть старше, когда полезла в пруд, потому что мой кузен рассказал, будто бы там на дне лягушиный город. Забавно, этот момент я помню очень отчётливо, в отличие от всего остального — первые более-менее связные воспоминания начинаются лет с трёх… Мне потом рассказывали, что, когда меня выудили из пруда, я брыкалась и орала, что там нет никаких лягушек. А потом выбросом подпалила ему штаны на заду… И с тех пор мы с ним почти не общаемся.

— Бывает же… — хмыкнул Том, всё-таки отцепив сына и усадив его на диван. — Ладно, сейчас Джеки должен прийти, пойду выясню, чего ему надо…

Джеки уже ждал в кабинете, о чём-то яростно препираясь с Кэролайн. О чём именно — Тома не интересовало, да и не стоило пытаться разобраться в этих спорах — Риверс имела очень неплохое образование, причём магловское тоже, а Джеки лишь казался тупым качком. Диплома он, конечно, никакого не имел, но в юности предпочитал пабу библиотеку, а познакомившись с Глиндой, плотно налёг на самообразование…

— Так, голубки, потом наворкуетесь! — Том хлопнул в ладоши. — Джеки, что ты мне хотел рассказать?

— Ну, я тут ковырялся во всех этих мутных делах, и подумал: там везде так или иначе замешана Дикая Охота…

— Да, я тоже обратил на это внимание, — кивнул Том. — И что это нам даёт?

— Ну… я тут припомнил кое-что из детства — любил я страшные сказки, да и до сих пор люблю, поговорил с умными людьми и не очень… И кажется, понял, что случилось. Охота явилась за кем-то, и теперь без добычи не уйдёт. Те два придурка просто попались под ноги… Ну, это ты и сам знаешь. Вот только дело в том, что она всё ещё здесь. А значит, добычу ещё не нашла… А ты сам мне велел следить за Диппетом — а он прячется. Хорошо так прячется, плотно — без разрушителей проклятий его разве что танками выковыряешь, да и то, придётся восьмидюймовками поработать. И вот тут я подумал — а не за ним ли явились? Согласись, он не слабак, много чего знает и умеет, достаточно знаменит… Стар, правда, но, как я слышал, и сейчас может зажечь так, что мало не покажется… Вполне достойная добыча.

— А ещё вор, — добавил Том. — Видели бы вы бухгалтерию Хогвартса при нём…

— Да ладно, покажи мне англичанина, который ни разу не прибегал к помощи Короны, — фыркнула Кэролайн. — Про склад под Борнмутом слышал?

— Какой ещё склад?

— Хоум Гард там своё барахло хранила. В сорок пятом склад закрыли, барахло то ли списали, то ли просто бросили… Короче, склад ничей, по бумагам его вроде как и нет, караулит его один отставной капрал, он же потихоньку распродаёт… Но местные повадились туда лазить и задаром таскать… Я, кстати, там себе револьвер нашла, — Кэролайн выложила на стол револьвер Нагана, — клейма русские, так что Мордред знает, как оно туда попало, а я ведь там ещё русские винтовки видела довоенные…

— Во-первых, это брошенное имущество, во-вторых, покажешь мне этот склад, — отмахнулся Том, — и мы не об этом. Если Охота действительно нацелилась на Диппета — я им только спасибо скажу, пусть забирают в ад или откуда они там…Но беда в том, что она могла нацелиться на кого угодно — на любого из нас, на магла, чем-то привлёкшего внимание, на короля или наследницу… А Диппету и без того есть, от кого прятаться. Так почему ты решил, что именно он?

— Потому что чёрт его знает, но мне так кажется, — пожал плечами Джеки. — А если мне чего кажется вот так, на ровном месте, то оно так и будет, проверено.

— У тебя Трелони в роду нет? — буркнул Том.

— Ну, мы с Пэт одно время очень мило и глубоко общались, но это ещё до войны было… — протянул оборотень. — Это же не считается?

— Вряд ли, — буркнул Том. — В общем, вывод простой: а хрен его знает. Но что-то точно будет…

Интуиция Джеки его почти никогда не подводила — Том это и сам знал. У оборотней вообще обострённая интуиция, но Джеки выделялся даже на общем фоне, и если ему что-то пришло в голову, это следовало иметь в виду, но… Почему, будь он проклят, именно Диппет? Или, может быть, он действительно проклят? Заложный, как называли подобных неудачников русские маги — действительно заложивший жизнь какой-то из сил… Если так, то это объясняло многое — однако Диппет, хоть и не блистал умом, дураком уж точно не был и должен был понимать все последствия подобного шага — если, конечно, сам его сделал. Потому что простое проклятье точно не могло дать такого эффекта…

Впрочем, как бы там ни было, если ледяные воины всё-тки заберут Диппета, вряд ли кто-то станет предъявлять им претензии…

Том прошёлся по кабинету, задумчиво трогая корешки книг. Он и сам не жаловался на интуицию, а она упорно твердила: Джеки ошибается. Диппет — далеко не главная цель… Хотя ему почти наверняка конец. Но нет, Охота явилась не за ним — и хорошо, если тот самый Год черепов им не устроят. Сиды… Да полно, сиды ли это? Насколько знал Том, обитатели Холмов тоже старались не поминать лишний раз Дикую Охоту и держаться от неё подальше — как и люди. Её точно так же боялись… А потому Том подозревал, что Охота была чем-то иным, запредельным — но чем именно? Да и важно ли это? С другой стороны… Кто знает себя и своего врага, будет побеждать всегда. Кто знает себя, но не знает врага, будет то побеждать, то проигрывать. Кто не знает ни врага, ни себя, будет всегда проигрывать. Себя Том знал… А вот противника — не очень. Он даже не представлял, что это — как, впрочем, и все остальные. Дикую Охоту знали под разными именами во всём мире — но больше о ней не знали ничего…

Да и противником она могла считаться очень условно — это была стихия, существующая по собственным законам, людям неподвластная и людей не замечающая… Но рассуждать на эту тему можно было долго и безрезультатно, Поэтому Том зажёг свет и достал с полки «Введение в археологию Крита» Пендлбери.

— Том, у меня для вас есть новости, — сообщила ван Хельсинг сразу после завтрака. — Загляните к мне, как будет время.

— Разумеется, — Том кивнул.

Что случилось? Скоро он это узнает, а пока что его ждут ученики… Которые явно успели нафантазировать Мерлин знает что. Озабоченные придурки… Впрочем, он и сам в их возрасте был немногим лучше.

Долго ждать не пришлось — окна совпали на втором уроке, и Том, зайдя в кабинет, осведомился:

— Итак?..

— Я разобрала тот рисунок, — сообщила Лидвин. — Не могу сказать, что полностью, но всё же… И это безумие. Они действительно хотели призвать Дикую Охоту… Чтобы присоединиться к ней.

— Безумие!

— Абсолютное. Но они это сделали… А вот что из этого вышло бы, мы, к счастью, так и не узнали. Ничего хорошего — это можно гарантировать, но что именно…

— Это не так уж и важно, — отмахнулся Том. — Так ли, иначе ли, но их безумная затея — к тому же, очевидно, нереализуемая — сорвалась. Смею надеяться, никто больше не попытается это повторить… И мне, кстати, очень интересно, как они вообще додумались до подобного — это же, по сути дела, продажа души дьяволу.

— Я тоже об этом думала, — Лидвин собрала со стола бумаги и заперла их в сейф. — Но так ничего путного и не смогла придумать. Видимо, они были не столь уж ревностными христианами, или же для них это выглядело иначе… А может быть, что-то довело их до такого отчаяния, что это казалось единственным выходом. Бывают случаи, когда даже смерть не избавляет от проблем…

Том промолчал. Лидвин ван Хельсинг вызывала у него немалые подозрения, и то, что с самого верха ему категорически запретили вести расследование, их только укрепил. Расследование он, конечно, прекратил… Но собирать подворачивающиеся детали головоломки ему это не мешало. Деталей было немного… Но кое-что уже вырисовывалось — странное настолько, что Том иногда сомневался, в здравом ли он уме. И вот сейчас — ещё один намёк…

Но сказал он совсем другое:

— Может быть… Но они ведь должны были понимать, что у них ничего не выйдет — так зачем?

— А затем, что Охота вполне могла явиться, — ответила Лидвин. — Жертвоприношение наверняка привлекло бы её внимание… Вот только дальше всё пошло бы не по плану. Не представляю, как бы они на это отреагировали, да и не хочу я этого знать. Я прожила долгую жизнь, видела много всякого, но вот именно это — то самое знание, что умножает скорбь.

— У меня тоже нет ни малейшего желания это выяснять, — согласился Том.

Вроде бы всё решилось, и дело закрыто… Но приближался Самайн, и, казалось, сама реальность замерла в ожидании… чего-то.

— Мир припал на брюхо, как волк в кустах, — Сципион Лавгуд покачал бокал с коньяком и сделал крохотный глоток. — Мир ждёт… Ждёт, когда придёт Тот День.

— Тот День? — Тому не нравился тон Сципиона — хотя и так было понятно, что имелся в виду не просто день.

— Der Tag, — Лавгуд сделал ещё один глоток. — Тот день, когда Кайзерлихмарине и Роял Нэви сойдутся в решающем сражении… И вы помните, что случилось в тот день.

Том помнил — и потому сравнение Сципиона показалось ему даже более странным, чем обычно. Да, англичане проиграли это сражение… Но благодаря этому выиграли войну, ведь как бы ни кичились победой немецкие моряки, Флот Открытого Моря с тех пор в море не выходил.

— Вот только кто тут Битти, а кто Шеер?..

Монах сидел на чурбаке, пил чай с травами и созерцал закат над осенним лесом. Том постоял рядом, хмыкнул, сел на бревно рядом и тоже стал смотреть на закат — а закат того стоил.

— Саовина близится, — негромко сказал отшельник. — Что-то кончается, что-то начинается… Снова.

— Снова?

— Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит, — отозвался монах, — идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои. Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь. Но не войти дважды в одну реку, и правы те, кто говорит, что мир развивается по спирали…

— Думаешь, скоро начнётся новый виток? — спросил Том, прикрыв глаза — заходящее Солнце всё ещё было слишком ярким.

— Уже начался, — монах отпил чая. — Или, может, начинается прямо сейчас… И знаешь, что самое удивительное? Мы ничего не заметим. Старый мир сгинет, родится новый… Но никто этого не заметит. Я пойду молиться, ты отправишься домой, мои соседи соберутся в пабе — и всё это будет уже в новом мире. Но однажды мы оглядимся — и увидим новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали… И удивимся весьма.

Том сидел на бревне и в немом восхищении слушал. Он бы никогда не поверил, что есть кто-то, кто может переплюнуть Лавгуда — но старому монаху это удалось. И, как и у Лавгуда, его слова лишь на первый взгляд казались бредом. Стоило хоть на секунду задуматься над ними — и становилось ясно, что смысл в них был… И иногда даже получалось понять, какой именно.

— Может быть, ты и прав, — хмыкнул Том. — Может быть… Что-то кончается, что-то начинается, и кто знает, что ждёт нас через миг?.. Знаешь, Джозеф, познакомлю-кая я тебя с одним моим другом — тоже оборотнем. Примечательная личность… Думаю, вы с ним быстро найдёте общий язык. И да, — Том встал, — спасибо за закат.

— Бог в помощь, — отозвался отшельник.