Довериться (To Trust) (джен)

Северус совершенно неожиданно проснулся от смутного предчувствия неприятностей. Натренированные рефлексы заставили его мгновенно подняться с кровати с палочкой в руке. Именно тогда он заметил слабый звон в ушах — звон, который мог уловить только он, потому что это было его собственное заклинание, призванное следить за самочувствием мальчика и в случае необходимости предупредить его об опасности.

Но чары действовали довольно странно. Они не разбудили его, как планировалось; он сомневался, что вообще проснулся бы, если бы не отчетливое чувство тревоги.

Северус не стал раздумывать над этим вопросом. Он быстро направился к спальне Поттера, готовый к худшему.

Того не было в постели. Северус окинул взглядом комнату и заметил тонкую полоску света, пробивающуюся из узкой щели между полом и дверью в ванную. Он не стал стучать, а повернул ручку двери, и, обнаружив, что она не заперта, распахнул ее.

Первыми бросились в глаза неприкрытые плитки пола, испещренные капельками темной жидкости. Коврик свисал с боковой вешалки. Он ощутил слабый металлический запах, который тут же распознал благодаря своему шпионскому опыту.

Мгновением спустя он увидел сцену целиком.

Мальчик сидел на закрытой крышке унитаза, наклонив голову вниз; его глаза смотрели невидяще, лицо было смертельно бледным. Правой рукой мальчик сжимал небольшое лезвие, а левая рука ладонью вверх покоилась на бедре. Она была в крови.

С ужасом Северус понял, что произошло.

Не делай резких движений.

— Мистер Поттер, бросьте нож, — ровным низким голосом попросил он.

Не поднимая взгляда, мальчик уронил нож на пол.

— Спасибо. Протяните руку.

Ребенок поднял голову. Теперь он выглядел измученным. Его взгляд больше не был пустым — в его глазах плескалась такая мука, какой Северус никак не ожидал встретить в столь юном создании.

— Вы не можете просто оставить меня? — хриплым шепотом попросил он.

Мерлин всемогущий, вложи в мои уста верные слова.

— Нет. Вы можете добровольно протянуть руку, или я сделаю это сам.

Северус сделал паузу, внимательно наблюдая за тем, как Поттер медленно вытянул левую руку, демонстрируя глубокую кровоточащую рану на запястье.

Не теряя ни секунды, взмахом палочки Северус очистил и тщательно перевязал рану, незаметно просканировав ребенка на предмет других повреждений. Не найдя больше ничего и убедившись, что рана затянулась, Северус медленно приподнял его голову. Тот не сопротивлялся; остекленевший взгляд показывал, что он не до конца сознает происходящее, а обычно живые, умные зеленые глаза казались тусклыми и пустыми. Он весь будто бы уменьшился в размерах, словно жизненная сила покинула его. Или, возможно, ребенок сам ее отбросил.

Северус заставил себя сосредоточиться на самом насущном. Кровопотеря не казалось значительной, но все же до обморока, возможно, оставалось совсем немного. Северус положил руку на худое плечо, намереваясь вывести Гарри из ванной.

— Вам нужно принять несколько зелий. Идемте.

Не дожидаясь ответа, Северус легонько потянул его к себе, но колени ребенка тут же подкосились, а глаза закатились назад. Выругавшись, Северус подхватил Гарри на руки.

Он спустился по двум лестничным пролетам в свою лабораторию, не позволяя себе слишком много думать. Время беспокоиться он найдет позже, и тогда сколько угодно сможет бичевать себя за пренебрежение нуждами подопечного. Сейчас же требовалось сосредоточить все внимание на другом.

Северус вошел в небольшую комнату, примыкавшую к его лаборатории, и наколдовал раскладушку, на которую бережно уложил свою ношу. Убедившись, что жизненные показатели стабильны, глубоко выдохнул.

Кроветворное, препарат с железом и регенератор нервов, если потребуется.

Через несколько мгновений Северус уже держал все нужные зелья в руках. Специальным заклинанием он ввел их ребенку прямо в желудок и прислонился к стене, не позволяя себе присесть. Как он мог пропустить подобное?

Я не догадался осмотреть его вещи. Казалось, у него вообще ничего с собой не было. Но это не оправдание; ребенок под моей опекой владел таким смертоносным предметом, а я упустил это из виду. И почему не сработали заклинания контроля? Видимо, они не предназначались для обнаружения вреда, который мальчик причинил себе намеренно. Мне не пришла в голову такая возможность при настройке мониторящих чар. Но он мог умереть, промедли я чуть дольше — вот единственная причина, по которой они хоть как-то отреагировали.

Он с треском провалил единственную работу, которую ему доверили, единственное задание, которое поклялся выполнить не только для того, чтобы искупить прошлые ошибки, но и потому, что сам этого хотел. Он надеялся исправить то, что едва не сломало мальчика, находившегося под его опекой, удивлявшего его на каждом шагу и вызывавшего эмоции, которые, как он долгое время считал, были запрятаны слишком глубоко, чтобы их можно было извлечь.

Проще говоря, он стал дорог Северусу. Он хотел, чтобы ребенок доверял ему и чувствовал себя в безопасности в его присутствии, хотя одному Мерлину было известно, как вообще возможно выстроить такое доверие — ведь сам Северус никогда и никому полностью не доверял. Он не мог избавиться от стремительно возраставшей потребности отдать все, что у него есть, этому мальчику, несмотря на боль, которую он непременно испытает, если впустит чужого ребенка себе в душу. Чистейший ужас охватил его, когда он понял, на что тот решился…

Гарри был уже не просто мальчиком, которого Северус был вынужден взять к себе по просьбе директора. Он был его ответственностью, его подопечным, и он не собирался уклоняться от своих обязанностей. Он увяз слишком глубоко, и пути назад не было. Но он и не думал отступать.

* * *

Гарри открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Его кулаки сжались вокруг чего-то мягкого, и от этого ощущения он снова открыл глаза. Его сердце бешено заколотилось; он быстро огляделся, не понимая, где он находится и как сюда попал. Его взгляд зацепился за темную фигуру на периферии, и он не смог сдержать панического вздоха, вырвавшегося из легких. Он решил спать не в приюте для бездомных, а на частично скрытой от посторонних глаз площадке возле него из боязни, что его могут отправить обратно к Дурслям, но тот странный человек, расположившийся неподалеку, продолжал смотреть на него со странным блеском в глазах и не отвел взгляда, даже когда Гарри явно заметил его внимание. Неужели этот тип куда-то его уволок? Чего ему надо? А вдруг...

Гарри обхватил себя руками, когда темная фигура двинулась к нему. Он резко сел, затем замер, когда рука легла ему на плечо, и несколько раз моргнул.

Снейп.

Недавние события неуклонно всплывали в сознании. Гарри медленно обвел взглядом окружающее пространство и обнаружил, что лежит на раскладушке в комнате, примыкающей к лаборатории Снейпа.

— Ложитесь обратно.

Гарри дернулся в ответ на голос, его плечи напряглись, прежде, чем он усилием воли опустил их и позволил Снейпу уложить его на подушку.

— Не садитесь, я приподниму спинку.

Снейп взмахнул палочкой, и Гарри почувствовал, как верхняя половина раскладушки поднялась вверх, и он оказался в полусидячем положении. Затем Снейп, словно из ниоткуда, достал стеклянную бутылочку, наполненную водянистой темно-коричневой субстанцией, и протянул ее Гарри.

— Кроветворное. Я уже дал вам первую дозу, но теперь необходима вторая.

Гарри послушно проглотил зелье, скривившись от металлического вкуса. Как только Гарри осушил флакон, Снейп протянул ему стакан воды, который тот с благодарностью выпил, удивившись, что и не подозревал, как сильно его мучила жажда.

Снейп протянул ему еще одно зелье, на этот раз бледно-желтого цвета.

— От слабости и головокружения.

Гарри проглотил неприятно склизкое, но, к счастью, безвкусное варево. В голове прояснилось, а тело стало медленно наполняться энергией.

Нет, я не хочу себя так чувствовать. Я был почти у цели. И именно в этот момент ему приспичило появиться.

Но действительно ли он этого не хотел? Помощь Снейпа и его деловой подход к ситуации, которую создал ему Гарри, и неудобства, которые он причинил, заставили почувствовать что-то другое. Нечто иное, чем неослабевающая ярость и страх, снедавшие его, кажется, целую вечность.

Должно быть, он действительно не хочет, чтобы я умер... Ну да, у него же будут проблемы, если я умру в его доме. Вот почему он это делает.

От этой мысли Гарри стало спокойнее.

После нескольких минут молчания Снейп прочистил горло.

— Полагаю, теперь вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы встать?

Гарри кивнул и осторожно поднялся с койки. Он действительно чувствовал себя хорошо. Физически, по крайней мере.

Я не хочу чувствовать себя нормально. Я не хочу ничего чувствовать.

— Вы присоединитесь ко мне в гостиной, и мы это обсудим, — бесстрастно скомандовал Снейп.

Гарри позволил вывести себя из лаборатории и провести по лестнице в гостиную, где его усадили на диван. Снейп, вместо того чтобы сесть напротив, устроился рядом. Гарри сгорбился, но Снейп тут же крепко обхватил его за плечи и повернул лицом к себе.

— Посмотрите на меня.

Гарри сглотнул и решительно уставился на свои колени, не в силах поднять голову.

— Гарри.

Употребления его имени оказалось достаточно, чтобы вывести его из транса, и он поднял голову, чтобы встретиться взглядом со Снейпа.

— Ты можешь объяснить? — это не было требованием. Лицо и голос мужчины ясно указывали, что это было не более чем вопрос, на который он очень хотел бы получить ответ.

Мог ли он объяснить?

Гарри открыл рот, и снова закрыл. Он не мог проронить ни звука. Как и при первой встрече с этим человеком, он оказался в ловушке темного, магнетического взгляда Снейпа, но на этот раз все было по-другому. Если приглядеться, в глубине этих глаз отчетливо читался гнев, но отнюдь не только он. Там была забота. Тепло. И... что-то еще.

Ни один взрослый никогда не смотрел на него так. Никогда. Он видел только презрение, ярость, ненависть и отвращение в глазах всех тех, кому приходилось заботиться о нем. Взгляд Снейпа был новым. Единственным в своем роде. И Гарри не мог его выдержать.

Он почувствовал жжение в уголках глаз.

Нет. Не плачь...

Но остановиться он уже не мог. Годами копившаяся боль, страх и мучения вырвались из него потоком слез. Гарри вырвался из хватки Снейпа, спрятал лицо в ладонях, уперся локтями в бедра. Все его тело сотрясалось от силы рыданий и от усилий, которые требовались, чтобы они оставались беззвучными.

Спустя несколько секунд его осторожно притянули за плечо. Гарри мгновение сопротивлялся, но быстро сдался, прижавшись к боку Снейпа.

Он не знал, как долго они оставались в таком положении; рука Снейпа крепко прижимала Гарри к себе, а он почти беззвучно рыдал, пряча лицо в мокрых от слез ладонях.

Снейп молчал, за что Гарри был ему благодарен. Он не просил перестать плакать. Он не презирал его за это и не пытался утешать. Он просто сидел рядом, обнимая и давая возможность выплакаться.

В конце концов слезы иссякли, и Гарри тихо отстранился. Снейп молча отпустил его. Гарри вытер лицо рукавом, слишком уставший, чтобы смущаться, хотя он знал, что должен бы. Несмотря на усталость, он чувствовал себя так, словно избавился от груза, тяготившего его долгие годы. Стали ли причиной сами слезы, или же последующее за ними такое нужное и правильное молчание?

Гарри поднял голову, почувствовав руки на своих плечах, и встретил взгляд Снейпа.

— Почему, Гарри? — голос Снейпа был низким, почти шепотом, а его глаза не отрывались от глаз Гарри, они даже не моргали, как будто ответ на его вопрос — это все, что имеет значение.

Я должен ответить, я в долгу перед ним.

Что заставило его сделать это сейчас, когда в последние несколько недель его жизнь была лучше, чем когда-либо прежде?

Ответ пришел к нему сам.

— Я п-пытался... — голос Гарри стал хриплым. Он прочистил горло, которое, казалось, было наполнено опилками.

— Я слишком сильно старался в-выжить, чтобы понять, что мне... мне...

Что мне незачем жить.

Гарри прикусил губу и попытался отвернуться, но Снейп придержал его за подбородок. Гарри внимательно посмотрел на мужчину, лицо которого исказилось, а в глаза затуманились какой-то старой болью.

— Я знаю, Гарри, — не отрывая взгляда, еле слышно произнес Снейп. — Я знаю, что боль может стать настолько сильной, что ты вообще перестаешь чувствовать что-либо. Она душит, связывает тебя, пока ты полностью не потеряешь себя в ее тисках. Пока боль не станет всем, что у тебя есть, и ты не сможешь отделить себя от нее.

Гарри резко вдохнул при этих словах. Он уставился на Снейпа. Тот действительно знал. Снейп понимал, что он чувствовал и что толкнуло его на такие отчаянные меры. Он не злился, он понимал. Потому что когда-то, наверное, сам был на его месте.

— Вы... вы правда знаете, — прошептал Гарри.

Снейп медленно кивнул и взял его за руку.

— Как бы ты ни думал, ты не одинок, — голос Снейпа был твердым и решительным.

Я должен так думать. Мне никто не нужен. Я не могу ни от кого зависеть. Я должен быть способен справляться в одиночку.

Снейп словно прочел его мысли.

— Ты не можешь быть сильным все время, Гарри. И ты не должен быть таким. Ты можешь впустить других. Позволить им поддержать тебя, когда ты не в состоянии сделать это сам.

Снейп словно говорил на другом языке, — эти слова были слишком чужими, чтобы Гарри смог перевести их в понятную ему речь. Но интонация голоса не требовала интерпретации. Она говорила о многих вещах, которые Гарри не нужно было переводить. Она говорила об уверенности, о понимании и горьком опыте, который никак не передать словами. И этому голосу Гарри никак не мог не поверить.

— Гарри.

Гарри посмотрел Снейпу прямо в глаза. От его рук по плечам расходилось тепло.

— Ты позволишь мне, Гарри? Позволишь ли ты мне стать для тебя таким человеком?

Гарри не отводил взгляда от глаз Снейпа. Глаз, которые могли хранить тайны, нести бремя, которое не мог нести никто другой. Это были глаза, которые не подведут его.

Медленно, не отрывая взгляда, словно боясь его потерять, Гарри кивнул.