Довериться (To Trust) (джен)

Маленький черноволосый мальчик сидел, скрестив ноги, в конце тихого темного переулка, тускло освещенного несколькими старыми уличными фонарями. Он перекатывал из одной руки в другую какой-то небольшой предмет, почти полностью скрытый слишком длинными рукавами его темной куртки. Остальная часть его тела оставалась совершенно неподвижной, зеленые глаза странно светились в лунном свете, немигающе глядя прямо перед собой. Для постороннего наблюдателя, если бы таковой имелся, он мог показаться изваянием, лишь только медленные, обдуманные движения его рук доказывали обратное.

Тишину внезапно нарушил приглушенный звук щелчка, после чего один фонарь быстро перегорел. Это не было странным происшествием: уличные фонари давно отжили свой век. Однако мальчик тут же напрягся, его глаза быстро забегали слева направо. Раздался еще один щелчок, и перегорела вторая лампа. Мальчик напрягся еще сильнее, если это вообще было возможно, и быстро поднялся из сидячего положения. Его взгляд остановился на чем-то в другом конце узкого переулка. Спустя несколько мгновений он различил высокую худощавую фигуру, облаченную в мантию, которая слегка развевалась на легком ветерке прохладной летней ночи.

Фигура подняла длинную руку с зажатым в ней небольшим предметом, и третий (и последний) фонарь погас, оставив переулок в почти полной темноте. Затем новоприбывший взмахнул длинным, похожим на прутик предметом, и на его кончике появился яркий светящийся шар. В его лучах стало отчетливо видно морщинистое лицо немолодого мужчины. На нем были очки в форме полумесяца, а ярко-голубые глаза за ними были ясными, мерцающими, устремленными на маленького черноволосого мальчика в другом конце переулка.

Выражение лица мужчины казалось задумчивым, как будто он вспоминал давно минувшие события. "Дежа вю", — пробормотал он себе под нос, а затем, казалось, вернул себя в настоящее. Испытующе поглядев на мальчика несколько мгновений, пожилой мужчина улыбнулся.

— Ах... Гарри, — мягко произнес он, приближаясь к мальчику; уверенность походки не соответствовала его годам.

Мальчик, напряженный, как свернутая пружина, оставался на месте, нащупывая что-то в кармане своих потертых джинсов.

Пожилой мужчина снова заговорил.

— Я искал тебя несколько дней, Гарри. Я рад, что ты в безопасности.

Мальчик слегка дернулся, но единственным его ответом стал испытующий взгляд.

— Это довольно небезопасный район, — продолжал мужчина, которого явно не смущало молчание мальчика. — Очень хорошо, что ты не пострадал.

Мальчик снова не ответил, но сделал небольшой шаг назад.

Улыбка старика погасла, сменившись скорбным выражением.

— Мне ужасно жаль твоих родственников, Гарри, — мягко сказал он. — Терять тех, кого мы любим, невыносимо больно.

На лице мальчика промелькнуло странное выражение, а затем оно вновь вернулось к решительной пустоте. Наконец, он заговорил.

— Кто вы и что вам от меня нужно?

Мужчина выглядел печальнее и, возможно, даже старше, чем показалось вначале.

— Что ж, Гарри, — ответил он, — раз ты лишился семьи, тебе, само собой, потребуется крыша над головой. В конце концов, до начала обучения остается еще несколько месяцев. Поэтому я договорился, что до этого времени ты будешь проживать в доме одного из моих коллег, которому я всецело доверяю.

— Вы не ответили на первую часть моего вопроса.

— Увы, ты прав. В старости мои мысли блуждают, причем довольно часто весьма странными путями, — мужчина снова улыбнулся, словно пытаясь успокоить мальчика. Однако тот выглядел безразличным и продолжал смотреть на мужчину, терпеливо ожидая его ответа.

— Я — профессор Альбус Дамблдор, директор Хогвартса.

Мальчик поднял брови, явно не удовлетворенный ответом.

— Какое это имеет отношение ко мне?

Пожилой мужчина выглядел удивленным.

— Наверняка ты слышал о школе чародейства и волшебства Хогвартс, Гарри. Неужели твои родственники не сообщили тебе о его существовании?

Глаза мальчика слегка сузились, и можно было почти явственно услышать, как шестеренки в его мозгу крутятся на максимальной скорости. Однако он продолжал молчать, лишь пристальнее глядя на собеседника.

Дамблдор вздохнул.

— Очевидно, нет. Признаюсь, я не предвидел этого события, при всем моем мнимом всеведении, — казалось, он говорил больше сам с собой, чем с мальчиком, который продолжал смотреть на него, не мигая.

— Тетя ничего не рассказывала тебе о твоем наследии, дитя?

На лице мальчика промелькнуло понимание.

— Если вы говорите о том, что я волшебник, то я в курсе.

— Я полагаю, — с облегчением произнес директор, — она просто предпочла не обсуждать с тобой этот вопрос подробно?

— Можно и так сказать, — ответ мальчика был несколько резким, и в нем явно сквозила ирония.

— Что ж, Гарри, — продолжил Дамблдор, — Хогвартс — это школа, где учатся развивать и контролировать свои магические способности многие дети, такие как ты. Если я не ошибаюсь, ты должен получить письмо о зачислении в течение ближайших двух месяцев. Насколько я помню, в июле этого года тебе исполнится одиннадцать?

Мальчик медленно кивнул.

— Я рад, что мы это прояснили, — директор засунул руку в карман и вытащил горсть маленьких желтых конфет. — Лимонную дольку? Я нахожу их довольно вкусными и успокаивающими, — мужчина неспешно посмаковал одну из них, на мгновение устремив взгляд вдаль. — Прости старика за бред, но говорят, что обоняние служит мощной связью с эмоциями. Поскольку вкус тесно связан с обонянием, неудивительно, что еда может быть таким утешением.

Мальчик отрицательно помотал головой, следя глазами за каждым движением мужчины

— Нет? Ну что ж, значит, мне достанется больше, — сказал тот, засовывая в рот еще одну.

— Теперь вернемся к текущему вопросу. Я слишком склонен отвлекаться на болтовню, — продолжил он. — Почему ты покинул дом своих родственников после их смерти, Гарри? Это кажется довольно опрометчивым поступком.

— Я этого не делал.

— Ты не сбегал из дома? — озадаченно уточнил Дамблдор. — Тогда как ты оказался в Лондоне, дитя?

На этот раз мальчик не ответил, его взгляд метнулся в сторону

— Кто-то привез тебя сюда? — настороженно спросил Дамблдор. — Но ведь не было ни малейших признаков... — его речь прервалась.

Мальчик напрягся, бессознательно скрестив руки на груди.

— А вам-то до этого какое дело?

Дамблдор вздохнул.

— Хорошо, — примирительно промолвил он, — пока оставим этот вопрос. — Согласен ли ты последовать за мной, Гарри, чтобы я мог сопроводить тебя в твой новый дом?

Казалось, мальчика позабавили эти слова, хотя настоящего веселья на его лице и близко не было.

— Говорят, не стоит идти за незнакомцами, особенно за теми, кто предлагает сладости.

Дамблдор усмехнулся.

— Ты прав, Гарри, твоя осторожность достойна восхищения. Но действительно ли я незнакомец?

— Да.

Несмотря на грусть, Дамблдор не казался чрезмерно удивленным его ответом.

— Я хорошо знал твоих родителей, Гарри, и они доверили мне отвечать за твою безопасность в том случае, если что-то помешает им самим позаботиться об этом.

Выражение лица мальчика стало таким, что его можно было описать только как болезненное, хоть и приглушенное, будто боли намеренно не позволили быть полностью осознанной. Из-за этого он словно съежился, несмотря на то, что не шевельнул ни единым мускулом.

Это изменение не ускользнуло от внимания пожилого мужчины; его рот слегка искривился, как будто он попробовал что-то горькое.

— Твои родители очень любили тебя, Гарри, и все, чего они хотели для тебя — это долгая, счастливая жизнь.

Мальчик сделал вдох, как будто хотел заговорить, но потом закрыл рот, сжав губы.

Дамблдор с минуту изучал мальчика, на его лице отражалось грустное, но в то же время ласковое выражение.

— Ты так напоминаешь мне свою мать, Гарри. У тебя ее глаза, но я уверен, что ты и так это знал.

Руки мальчика сжались в кулаки, а глаза заметались, не зная, куда направить взгляд. Затем он, казалось, обуздал свои эмоции, нацепив маску безразличия.

Дамблдора это не провело, но он больше ничего не сказал на эту тему.

— Не присоединишься ли ты ко мне, Гарри? Уверяю, твоя мать была грозной ведьмой, и если бы ты пострадал от моих рук, она, несомненно, даже с того света нашла бы способ отомстить мне.

Дамблдор терпеливо ждал, пока мальчик размышлял. Наконец, он пришел к какому-то выводу и сделал осторожный шаг в сторону старика. Дамблдор, довольный, протянул правую руку.

— Ты должен взять меня за руку, Гарри, так как мы используем метод перемещения, известный как аппарация.

Мальчик медленно протянул руку, нерешительно обхватив пальцами предплечье мужчины.

— Приготовься, дитя. Путешествие может быть... неприятным.

И с приглушенным хлопком старик и черноволосый мальчик исчезли с пустынной улицы.

Снова почувствовав под ногами твердую почву, Гарри еле сдержал рвотный рефлекс, порадовавшись, что в желудке ничего не было со вчерашнего дня.

— Все в порядке, Гарри? — спросил Дамблдор, смахивая воображаемую пыль со своей мантии. — Ощущения могут быть весьма обескураживающими.

Гарри отрывисто кивнул.

— Очень хорошо, тогда просто следуй за мной.

Мысли Гарри неслись вскачь, с трудом переваривая поток недавно полученной информации. Школа магии? Ищущие его люди? Смерть Дурслей?

Гарри и сам не мог объяснить, что привело его сюда — ведь буквально каждая клетка его тела умоляла пуститься в бегство при первом появлении этого странного человека. Вот кто, скажите на милость, в здравом уме согласится отправиться за каким-то жутким стариком, который утверждает, что знает его родителей? Никто! Даже если он не солгал относительно того, что родители Гарри доверили ему его безопасность — то этот Дамблдор не слишком-то хорошо справлялся со своей работой, не так ли?

Ага, появился из ниоткуда, как только Дурсли померли, а до того, что я уже сто лет не появлялся на пороге их дома, ему и дела нет.

Мысль о том, что их смерть может заставить его страдать, была смехотворной. Очевидно, что этот человек совершенно ничего не знал.

Но несмотря на все это что-то подсказывало Гарри: Дамблдор не желает ему зла, или, по крайней мере, не причинит вреда в ближайшее время. У Гарри было хорошее чутье; оно не раз спасало ему жизнь, и сейчас это чутье подсказывало ему идти с этим человеком.

А магическая школа?

Я знал, что у меня есть некие силы, но то, что таких людей немало? Похоже, существует целое общество волшебников; тогда у них, само собой, должна иметься и школа.

Гарри не был глупцом; он знал, что не может быть единственным человеком с подобными силами, но целое сообщество — это совсем другой уровень. Почему же он был полностью отрезан от него? Почему волшебники дали о себе знать только сейчас?

Гарри еле сдержался, чтобы не фыркнуть, вспомнив один из вопросов Дамблдора: «Тетя ничего не рассказывала о твоем наследии»?

Петуния рассказывает ему что-то помимо его дневных обязанностей? Ага, прямо разбежалась.

Гарри отбросил эту мысль и стал осматриваться вокруг.

Они шли по темной, неприметной дороге с несколькими приземистыми, скромными, но ухоженными домами. Однако Гарри не терял бдительности: он знал, что они не зря оказались в этом месте. Тут должно быть нечто иное, иначе им нечего здесь делать.

И действительно, Гарри наконец разглядел что-то странное вдалеке. Это было слабое свечение, мерцающий туман, который, казалось, окружал обширный пустой участок земли в конце дороги. По мере того, как они с Дамблдором постепенно приближались, у Гарри возникло ощущение, что только они могли его видеть, хотя он не мог сказать, откуда ему это известно.

Когда они достигли края тумана, Гарри замешкался, бросив короткий взгляд на Дамблдора, а затем отвернулся.

Насколько я понимаю, это какой-то ядовитый газ, который вырубит или убьет меня, как только я соприкоснусь с ним.

В ответ на незаданный вопрос Гарри Дамблдор заговорил.

— Эта энергия состоит из множества защитных заклинаний, которые не позволяют посторонним проникнуть сквозь них или даже определить местонахождение этой области.

Наверное, из-за этой защиты он и привел меня сюда. Что-то мне подсказывает, что тот, кто здесь живет, страдает паранойей в средней или тяжелой форме. Если только он сам не прячется... но тогда почему мне безопасно находиться здесь? Если вообще кто-то и вправду собирается обеспечить мою безопасность, что само по себе сомнительно.

Гарри внимательно наблюдал, как Дамблдор достал из рукава своей мантии предмет, похожий на палочку, и произвёл им сложную серию движений над туманом, после чего повернулся к Гарри.

— Мне нужно, чтобы ты погрузил сюда руку, так магия узнает тебя и позволит пройти.

Чудненько, мне надо просто сунуть руку в какое-то непонятное вещество и посмотреть, что произойдет. В энциклопедии того, чего не следует делать, это было бы правилом номер один. Точнее, правилом номер два, так как первое я уже нарушил: «Не ходить за незнакомцами с конфетами, которые размахивают палочками».

Дамблдор, казалось, заметил сомнения Гарри и слегка улыбнулся, погрузив собственную руку в туман. Слегка успокоенный, Гарри сунул туда же ладонь, подсознательно приготовившись к сильной боли, и с облегчением почувствовал лишь слабое покалывание.

— Очень хорошо, Гарри, этого достаточно, — сказал Дамблдор.

Гарри подождал, пока Дамблдор пройдет за границы защиты, прежде чем решиться на это самому. Он крепко зажмурился, сделал два больших шага вперед и снова открыл глаза. То, что недавно было большим бесплодным участком земли, превратилось в большой, ухоженный участок, окружающий средних размеров дом из серого камня. Следуя к дому за Дамблдором по узкой дорожке, вдоль которой росли деревья и странные растения, Гарри посмотрел дальше и понял, что окружающая земля простирается бесконечно, без видимого конца.

Это бессмысленно, как магия может быть настолько безграничной? Это полностью нарушило бы законы природы, баланс вселенной, само существование...

А в принципе, зачем вообще заморачиваться?

По мере того как они приближались к дому, в груди Гарри зарождалось беспокойство, которое становилось все более навязчивым. Дамблдор дважды постучал в дверь, и она почти сразу же открылась. Гарри тщательно контролировал свое дыхание.

В дверях появился высокий, стройный мужчина в темной мантии. Его лицо было длинным, угловатым и бледным, как будто он редко выходил на улицу. У него были прямые черные волосы с сальным блеском, падавшие на плечи, и длинный крючковатый нос. Но больше всего поражали его глаза. Они были глубоко посаженными и настолько темными, что зрачки едва можно было различить. Однако по-настоящему примечательным аспектом было их почти магнетическое свойство; Гарри почувствовал, что должен смотреть прямо в них, и, как только он это сделал, ему стало трудно оторвать взгляд.

Я ему не нравлюсь.

Это было нетрудно определить: неприязнь и раздражение, казалось, волнами исходили от этого человека.

Дамблдор прочистил горло, и мужчина, наконец, отвел взгляд.

— Спасибо, Северус, что согласился принять нас в столь поздний час, да еще и без заблаговременного предупреждения.

Мужчина слегка дернулся, но это было единственной реакцией на заявление Дамблдора. Впрочем, последний ничуть не смутился, словно давно привык к подобному обращению, и повернулся к Гарри.

— Гарри, это профессор Северус Снейп. Он весьма уважаемый мастер зелий в Хогвартсе, а также декан факультета Слизерин.

Слизерин? Мне положено знать, что это значит?

— Северус любезно согласился оставить тебя здесь на следующие несколько месяцев, пока ты не пойдешь в школу. Я уверен, что ты будешь весьма доволен своим жильем.

Ну, это мало что говорит: для меня любая крыша над головой — уже прогресс.

Гарри кивнул Снейпу, и тот в ответ дернул плечом.

— Есть несколько вопросов, которые я хотел бы обсудить с тобой, Северус, так что, если ты не против...

Снейп вытянул руку в преувеличенном, немного насмешливом жесте, и Гарри последовал за Дамблдором через дверной проем.

Он огляделся. Они вошли в скромную гостиную с парой диванов темно-синего цвета и небольшим столиком в центре, заваленным книгами. Комната была тускло освещена; в дальнем конце комнаты виднелся камин с несколькими догорающими угольками, а на стене слабо светилась лампа. Пол был сделан из темного дерева, вдоль стен стояли книжные полки из аналогичного материала.

Гарри поднял голову, когда Дамблдор заговорил снова.

— Если ты не возражаешь, Гарри, нам с Северусом нужно кое-что обсудить, так что будь добр, оставайся здесь, мы скоро вернемся.

Не глядя на Гарри, Снейп указал на один из диванов, а затем, взмахнув своей черной мантией, немедленно вылетел из комнаты. Дамблдор улыбнулся Гарри и, вздохнув, последовал за Снейпом более спокойным шагом.

Гарри подождал, пока не услышал щелчок закрывающейся двери, затем бесшумно подкрался к комнате, в которую вошли мужчины, и прижался ухом к двери.

— Северус, — говорил Дамблдор, — я хорошо осведомлен о твоих чувствах по этому поводу, и уверяю, если бы был какой-то другой способ…

— Да, я прекрасно понимаю, что других вариантов нет, — яростно прошипел Снейп. — В противном случае я бы и не подумал согласиться!

Ого, он не слишком доволен таким раскладом. Дамблдор, должно быть, заставил его. Какое влияние он имеет на этого Снейпа? Полагаю, что я здесь преимущественно ради защитных чар. И, как ни странно, меня это совсем не успокаивает.

— Если ты будешь непредвзятым, Северус, я не сомневаюсь, что ты найдешь...

— Достаточно, Альбус, я уже согласился. Я выполню свою обязанность. Только не ждите, что я буду устраивать вокруг него пляски с бубнами...

Гарри отступил от двери и вернулся в гостиную, осторожно усаживаясь на диван. Ситуация, казалось, ухудшалась с каждым мгновением. Во что он ввязался? Чутье чутьем, но его присутствие было навязано человеку, который не был в этом заинтересован и, кроме того, явно имел что-то против него.

Определенно, не самый блестящий ход с моей стороны. Если он не нанесет мне серьезных увечий или не убьет меня, то во всем остальном может делать со мной все, что захочет. О чем я только думал? Да просто не думал, чего уж там. Или, может быть, я надеялся, что это как-то улучшит ситуацию. Связи с моими родителями и все такое. Вот же дурак... Перестань надеяться на то, чего никогда не получишь! Это слабость. А слабость — верный путь к смерти.

С некоторым усилием Гарри отогнал эти мысли. Они ему не помогут. Ему нужен выход; он никак не мог оставаться здесь. Он подумал о бегстве, но сомневался, что сможет далеко уйти. Вероятно, выйти можно лишь так же, как и зайти — с палочкой и заклинанием, что абсолютно не в его силах. И даже сбеги он, Дамблдор просто снова его найдет и усилит защиту.

Задним числом он понял, что Дамблдор мог бы легко заставить его прийти сюда даже против воли. Просто умнее было дать ему иллюзорную возможность выбора.

Нет, бежать было бы бессмысленным шагом. Ему придется просто подождать и прощупать ситуацию, прежде чем решить, что делать дальше.

Гарри услышал, как открылась дверь, и тут же встал, напрягая мускулы.

— Что ж, Гарри, — невозмутимо произнес Дамблдор, — не буду далее злоупотреблять гостеприимством Северуса, так что на этом прощаюсь.

Он протянул Гарри руку. Тот подавил дрожь и ответил рукопожатием, столь кратким, как только того требовала вежливость.

— Возможно, я вернусь сюда летом, но если нет, то в сентябре мы увидимся в школе.

Гарри кивнул Дамблдору и проводил его взглядом. Тот беззвучно вышел за дверь, мягко закрыв ее за собой.

Медленно вдохнув, Гарри повернулся лицом к Снейпу. Его встретило насмешливое выражение враждебности.

Интересно, сколько еще дней мне осталось жить...

— Поттер, — процедил Снейп, — поскольку в обозримом будущем мне предстоит наслаждаться сомнительным удовольствием вашего общества, позвольте кое-что прояснить.

Гарри сглотнул, не в силах подавить чувство страха, от которого ладони вспотели, а глаза пересохли. Он направил свой взгляд на переносицу Снейпа, чтобы не видеть его глаз.

— Я живу довольно уединенно. Я не привык и не заинтересован в том, чтобы в моем доме буйствовали инфантильные дети. Я ожидаю строгого послушания и образцового поведения. Я не потерплю беготни, криков, нытья или грубости любого рода. Вы будете хранить свои вещи там, где они должны быть, и если я обнаружу что-нибудь из вашего имущества не там, где оно должно быть, вы можете с ним попрощаться.

Снейп резко вылетел из комнаты, и Гарри поспешил за ним. Когда они дошли до конца затемненного коридора, Снейп остановился возле двери.

— Это, Поттер, дверь в мою зельеварческую лабораторию, — указал Снейп. — Для вас вход сюда категорически воспрещен. Хоть я и не сомневаюсь, что Мальчик-Который-Выжил чувствует себя вправе идти, куда ему заблагорассудится, и мнит себя вполне способным справиться с любой магией, однако если вы рискнете пройти через эту дверь, последствия могут заставить вас молить о смерти.

Что ж, звучит многообещающе. И кто, ради всего святого, этот Мальчик-Который-Выжил?!

Спотыкаясь, Гарри последовал за Снейпом, который вновь пронесся по коридору и поднялся по лестнице. Мужчина открыл дверь и жестом указал внутрь.

— Сейчас четверть второго ночи, — Снейп сложил руки на груди. — Профессор Дамблдор взял на себя смелость приготовить для вас все, что счел необходимым, поскольку вы, похоже, считаете ниже своего достоинства следить за собственными вещами.

О, да. Ведь я каким-то образом умудрился растерять все свои вещи.

— В этой комнате есть смежная уборная. Я предлагаю вам принять ванну, — Гарри держался неподвижно, пока Снейп буравил его взглядом, скривив губы, — и переодеться в это. — Он указал на стопку аккуратно сложенной одежды на кровати.

— Я жду вас на кухне к завтраку в половине девятого. Не заставляйте меня ждать, — с этими словами Снейп стремительно покинул комнату и захлопнул за собой дверь.

Я что, смертельно оскорбил этого типа в прошлой жизни? Скверно, очень скверно.

Страх, который неуклонно подкрадывался к Гарри, навалился на него со всей силой при щелчке двери, его сердцебиение участилось, и он изо всех сил старался контролировать дыхание. Он уже бывал в такой ситуации раньше, и бежал от нее; предпочел жить в постоянном дискомфорте и опасности, чем оставаться на милости людей, которые презирали его существование, и теперь, в результате своей глупости, он вернулся к тому, с чего начал. Что еще хуже, внутренний голос подсказывал Гарри, что на этот раз сбежать будет не так просто.

Этот тип — волшебник; он будет на десять шагов впереди меня. Он, вероятно, знает каждый трюк в книге. Нет, стоп. Гипервентиляция — невероятно отстойный способ умереть. Дыши.

С некоторым усилием Гарри удалось успокоить себя настолько, чтобы мыслить рационально. Решив, что стоит воспользоваться ситуацией, он нашел на кровати пару спортивных штанов, футболку и вошел в ванную.

Он моргнул. Гарри уже несколько месяцев не был в нормальной ванной комнате. Небольшая, но чистая уборная, выложенная бледно-серой плиткой. Не тратя времени, он схватил мыло и мочалку и включил душ.

Гарри купался в ощущении, как теплая вода смывает слои скопившейся грязи и крови с его тела, не обращая внимания на жгучие брызги, бередившие многочисленные царапины. Он не мог вспомнить, когда в последний раз принимал настоящий душ; в последнее время его привычка купаться сводилась к быстрому мытью в ближайшем общественном туалете. Он яростно тер волосы, стирая запекшуюся грязь и кровь.

Закончив душ, Гарри почувствовал себя почти человеком, быстро вытерся и оделся.

Да, к хорошему быстро можно привыкнуть. Душ, чистая одежда, настоящая постель. Если удастся заставить Снейпа забыть о моем существовании, все будет не так плохо.

Расслабившись, Гарри достал перочинный нож из кармана ношеных брюк, сунул его под подушку и устроился на кровати, завернувшись в толстое одеяло. Внезапно обессилев, он провалился в сон.

Проснувшись следующим утром, Гарри резко подскочил с кровати и лишь на середине комнаты вспомнил, где находится.

Когда пульс постепенно вернулся к нормальному темпу, Гарри огляделся и заметил настенные часы, которые показывали, что уже почти восемь. Он удивился, что спал столь спокойно: обычно ему не удавалось отключиться дольше чем на три-четыре часа кряду, а тут за целых шесть часов его ни разу ничто не разбудило.

Наверное, причиной стал душ, теплая постель, одеяло, закрытая дверь и чистая одежда...

Гарри с удовольствием воспользовался ванной комнатой, а затем выбрал одежду из стопки, предоставленной якобы Дамблдором. Гарри задался вопросом, откуда Дамблдор достал эти вещи и почему вообще побеспокоился об этом.

Может быть, он как-то использует их против меня; может, эти вещи заколдованы, отравлены или....

Он закатил глаза. Не похоже, чтобы эти люди испытывали недостаток в способах убийства, и умерщвление с помощью заколдованной одежды должно быть одним из самых нелепых, которые можно вообразить.

Впервые одетый в чистую, хорошо сидящую одежду, Гарри сунул перочинный нож в карман своих новых джинсов, прежде чем спуститься вниз. Он старался не думать о том, что сделает Снейп, если узнает об этом. Вероятно, решит, что Гарри собирается изрезать диваны. Или убить его самого во сне.

Отбросив эту мысль, Гарри закусил нижнюю губу, стараясь спуститься по лестнице как можно бесшумнее. Снейп велел ему прийти на завтрак, но означало ли это, что ему действительно разрешат поесть? Ему пришлось почти физически отогнать воспоминания о днях без еды, когда он был вынужден готовить для Дурслей и накрывать на стол, а потом захлебываться слюной, вдыхая аппетитные ароматы через щели запертой дверцы своего чулана...

Гарри вздрогнул от скрипа нижней ступеньки, борясь с охватившим его беспокойством. Проще, чтоб не кормили вовсе, чем заставляли прийти к завтраку, который ускользнет у тебя прямо из-под носа. Но Снейп, определенно не давал ему права голоса в этом вопросе.

Перепробовав несколько дверей (вчерашняя экскурсия Снейпа была отнюдь не подробной), Гарри нашел кухню. Она был небольшой и, как и весь дом, тускло освещенной. От круглого стола в центре комнаты, за которым сидел Снейп, спрятав лицо за парившей в воздухе газетой, исходили восхитительные запахи. Гарри осторожно подошел к столу и сел напротив Снейпа.

Он чувствовал себя крайне неуютно, не желая обслуживать себя без приглашения, но и не будучи в силах игнорировать голод. На столе стояли тарелки с едой и кувшин с молоком, и все это было более свежим, чем любая еда, к которой Гарри имел доступ в последнее время.

— Еда тут не для украшения, — он чуть не подпрыгнул от голоса Снейпа. — Вам не нравится ничего из предложенного? Возможно, Мальчик-Который-Выжил привык лишь к изысканным пирам? — лицо Снейпа все еще было скрыто газетой, но нетрудно было представить выражение его лица.

Гарри не медлил ни секунды: он поспешно наполнил свою тарелку, и все, что он мог, это сдержаться, чтобы не проглотить всю пищу одним махом.

Притормози! Если содержимое твоего желудка окажется на полу, то мало тебе не покажется.

Поэтому Гарри ел медленно, наслаждаясь разнообразием вкусов. Теплые тосты с маслом. Горячие, ароматные яйца и свежие фрукты. Холодное, сладкое молоко освежающе скользило по его горлу. Сколько себя помнил, Гарри никогда не ел такой вкусной еды. Лучшее, что ему обычно удавалось достать, — это объедки из мусорных баков возле шикарных ресторанов и какие-то батончики, которые он стащил из аптеки. А у Дурслей Гарри мог считать себя везунчиком, если ему удавалось...

Прекрати. Думать. О. Них.

Гарри мужественно пытался очистить свою тарелку, но на полпути ему пришлось признать поражение: если он съест еще кусочек, то навряд ли сможет удержать его внутри.

Резким движением Снейп отодвинул газету и направил всю силу своего взгляда на Гарри. Гарри посмотрел в ответ, нервно теребя пальцы под столом.

— Поттер, — раздраженно произнес он. — Я проведу большую часть дня в лаборатории, как обычно. Как я уже говорил ранее, вам не разрешается находиться в непосредственной близости от нее.

Вам так нравится это повторять?

Гарри не мог ничего сказать под угрозой неминуемой гибели, но Снейп не мог остановить его мысли. Он стиснул зубы, отказываясь отводить взгляд.

— Поэтому у вас есть несколько вариантов. Вам разрешено пользоваться библиотекой, которая находится по коридору слева.

Гарри слегка оживился при этом. Библиотека?

Это меняет дело! Книги. Нужные и полезные. Должен же я выяснить, что за ерунда здесь творится.

— Кроме того, вам разрешено находиться на улице при условии, что до наступления темноты вы будете возвращаться в дом. Поскольку вся территория защищена мощными заклинаниями, окружающими ее со всех сторон, я настоятельно рекомендую вам воздержаться от попыток обойти их, — он бросил на Гарри взгляд, грозивший мучительной смертью при одной мысли о подобной попытке.

— Кроме того, хотя меня не волнует, в какое время вы будете отходить ко сну, — язвительно продолжил Снейп, — к половине двенадцатого вы должны быть в своей спальне. Я не позволю шататься ночами по своему дому, — его темные глаза впились в лицо Гарри, словно кинжалы. — Вы меня поняли?

Гарри кивнул. Все было куда лучше, чем он ожидал. Казалось, что Снейп действительно намерен игнорировать его существование, что вполне устраивало Гарри.

Снейп снова заговорил, его едкий тон прорезал воздух.

— Обед будет в час, а ужин в шесть. Если вы решите не присутствовать — ваше дело. Однако я не потерплю, чтобы вы сеяли хаос на моей кухне, если внезапно почувствуете голод, так что советую являться вовремя.

Гарри снова кивнул.

— Я непременно узнаю, если вы попадете в неприятности, поэтому настоятельно рекомендую вам избегать их, так как я буду крайне недоволен, если придется прервать работу. Вы предупреждены. Я ясно выразился? — свирепо закончил Снейп.

— Да, сэр...

— Тогда прочь с глаз моих.

Гарри тут же поднялся и понес свою тарелку к раковине.

— Оставьте это, — отрезал Снейп.

Гарри слегка вздрогнул, затем пожал плечами и поставил тарелку обратно на стол. Он направился к двери, остановившись перед выходом. Его ведь все же накормили.

— Спасибо.

Снейп хмыкнул, снова скрывшись за газетой.

Затем Гарри вышел из кухни в поисках библиотеки, испытывая огромное облегчение от того, что больше не находится в обществе Снейпа. Он нашел ее легче, чем кухню, и его настроение подскочило, как только он открыл дверь. Комната была большой, гораздо больше, чем можно было представить, учитывая планировку дома. Ряды книжных полок, заставленных огромными томами, заполнили комнату почти до потолка. В углу стояли удобные кресла и маленькие столики с письменными принадлежностями.

На самом деле Гарри неоднократно укрывался в публичных библиотеках — и пока жил у Дурслей, и после побега. Гарри нравилась успокаивающая атмосфера, тишина, знания и почти магическая искра, которую он чувствовал в воздухе. Библиотеки всегда были его убежищем.

В жизни Гарри было мало друзей. Он предпочитал книги. Книги были предсказуемыми, полезными и часто забавными. Они не могли причинить ему вреда, не то что люди. Но его привлекало нечто большее: предоставляемая ими возможность забыться. В их мире Гарри мог забыть обо всем — кто он, где он, мог перестать быть Гарри. Они были доказательством того, что, возможно, однажды все изменится, что он сможет быть счастлив; возможно, он действительно испытывал счастье, когда читал, несмотря на то, что знал, что это не по-настоящему, и рано или поздно ему придется столкнуться с реальностью и всей болью, которую она несет.

Гарри, не теряя времени, набрал как можно больше книг, и вскоре на одном из столов высилась внушительная стопка. Он устроился в кресле рядом с ним и открыл первую попавшуюся книгу.

* * *

Три часа спустя у Гарри закружилась голова. Протирая слезящиеся глаза, он пытался разобраться во всей недавно полученной информации. Согласно «Взлету и падению Темных искусств», именно он и был Мальчиком-Который-Выжил. Судя по всему, его родители не погибли в автокатастрофе (не то чтобы он действительно в это верил), но были убиты каким-то маньяком-социопатом по имени Волдеморт во время первой магической войны в Британии. Затем тот попытался убить Гарри, однако по какой-то причине ему это не удалось, и в итоге он оказался, если можно так выразиться, повержен собственным мечом. Так Гарри был назван Мальчиком-Который-Выжил и прославился на весь волшебный мир.

Гарри чувствовал себя странно. Хотя он и подозревал, что смерть его родителей каким-то образом связана с магией, он никогда не представлял себе ничего подобного.

Как такое возможно? Я знаменит? Неудивительно, что Снейп считает меня каким-то самовлюбленным придурком. Но я был совсем ребенком, когда это случилось. Ясное дело, вся заслуга принадлежит моим родителям.

Гарри также заметил, что ни одна из книг не объясняла, что конкретно случилось с Волдемортом. Использовались такие термины, как «побежден», «повержен», «сгинул» и «исчез», но ни разу — «погиб».

Может, он и не умер. Что с ним тогда случилось? Куда он делся?

Потом его осенило. Наверное, поэтому ему и требовалась защита. Волдеморт был все еще жив и хотел отомстить Гарри за то, что тот победил его. И может быть...

Может быть, он думает, что я смогу снова это сделать. И может быть, так думают и все остальные.

Что ж, по крайней мере, тайна Мальчика-Который-Выжил была раскрыта, хотя, признаться, Гарри от этого стало только хуже.

А вот насчет Хогвартса Гарри был заинтригован. Школа существовала уже тысячи лет и считалась одним из самых элитных учебных заведений, по крайней мере, так гласила «История Хогвартса». Он также выяснил, что Дамблдор имел в виду под Слизерином. Очевидно, студентов делили на четыре факультета, каждый из которых обладал уникальными чертами, и Слизерин был одним из них.

Гарри приподнял брови при мысли, что Снейп был деканом. Меньше всего тот был похож на заботливого учителя.

Почувствовав беспокойство, Гарри заложил книгу куском пергамента, чтобы не потерять место, и встал, морщась от боли в конечностях от многочасового сидения в одной позе. Он поспешил выйти из библиотеки и направился к входной двери так быстро, как только мог, не переходя на бег. День был теплый, немного пасмурный, и легкий ветерок трепал его волосы. Почувствовав внезапный прилив энергии, Гарри побежал так быстро, как только мог, наслаждаясь ощущением бега. Выдохшись, Гарри остановился возле раскидистого дерева и сел под ним, тяжело дыша и обхватив колени руками.

Какой во всем этом был смысл? Последние десять лет Гарри провел без присмотра, голодный, напуганный и совершенно, совершенно одинокий. Он не чувствовал себя ребенком, на самом деле он никогда им не был; у него никогда не было возможности насладиться хоть каким-то подобием детства. Его младенческая невинность была оторвана от него прежде, чем он научился говорить.

И все это время я был знаменитым спасителем волшебного мира. Все время. Мне не нужно было страдать, но я все равно страдал. Волшебники бросили меня на произвол судьбы.

Недовольный направлением, которое приняли его мысли, Гарри нетерпеливо отодвинул их в сторону и встал. В любом случае, вероятно, уже почти время обеда. Он направился обратно к дому и прошел на кухню, где Снейп снова сидел за столом, спрятавшись за газетой.

Гарри сел и на этот раз без колебаний наполнил тарелку. Он старался держать себя в руках, жевать медленно, но еда была слишком хороша. Не доев и половины, Гарри понял, что переел. Он неохотно отложил вилку и сделал большой глоток воды.

Это оказалось плохой идеей.

Гарри почувствовал, как к горлу подкатывает сильная тошнота, и не успел он и глазом моргнуть, как его вырвало на пол.

Я труп. Он убьет меня, медленно и мучительно. Зачем было глотать так быстро? Ты полный. Круглый. Идиот. Он больше никогда не позволит тебе есть, он...

— Поттер.

Резкий голос вывел Гарри из панического транса. Он понял, что сидит, застыв на месте, с зажмуренными глазами. Он медленно открыл их и увидел, что Снейп странно смотрит на него.

— Вы в порядке? — раздраженно спросил Снейп.

Гарри осторожно выдохнул, сморщившись от кислого привкуса во рту, и кивнул, потянувшись за салфетками.

— Стоп.

Гарри тут же отдернул руку от салфеток. Снейп с досадой взмахнул палочкой, и беспорядок исчез.

— Вы здоровы, Поттер? — снова спросил Снейп нейтральным, хотя и немного резким тоном.

— Я... я в порядке... — Гарри вздрогнул, когда Снейп протянул ему стакан воды.

— Постарайтесь пить медленнее, и, возможно, нам посчастливится избежать повторения подобных спектаклей.

Гарри уставился на стакан с водой в своей руке, как будто никогда раньше его не видел. Его пальцы сжались так сильно, что вздулись вены на тыльной стороне ладони.

Снейп откашлялся, и Гарри предпочел поднести стакан к губам, нежели уронить его на пол. Медленно делая глоток за глотком и чувствуя, как вода смягчает раздраженное горло, он заметил, что Снейп оценивающе смотрит на него. Гарри посмотрел в ответ, ожидая... сам не понимая, чего именно. Но Снейп ничего не сказал, отвернулся и снова принялся за еду.

Он непредсказуем. Непредсказуемость — это плохо. Он должен был разозлиться.

Нужно выбраться отсюда.

Гарри медленно встал, не сводя глаз со Снейпа, наполовину ожидая, что тот не позволит ему уйти. Но Снейп просто мотнул головой и вернулся к своей газете.

Гарри открыл рот, и ему пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы ослабить комок в горле.

— С-спасибо, сэр.

Снейп снова посмотрел на него, нахмурив брови, затем на мгновение закрыл глаза.

— Воздержитесь от активных телодвижений, если вам будет столь угодно. Мы прекрасно можем обойтись без повторения сегодняшнего эпизода, — как ни странно, в его тоне отсутствовала привычная желчь.

Гарри неуверенно кивнул и вышел из кухни.

Он не знал, что и думать. Никто никогда не терпел его болезней; его запирали, отказывали в лечении и наказывали за то, что он осмеливался быть больным, и Гарри давно научился смиряться с этим и не обращать внимания. Позже, на улицах, эта способность сослужила ему хорошую службу, поскольку боль и дискомфорт никогда не мешали ему делать то, что требуется. Действия же Снейпа были ему чужды, и Гарри не знал, как реагировать.

Погруженный в свои мысли, Гарри едва заметил, что стоит перед дверью в библиотеку. Он устроился в своем кресле, отчаянно желая вернуться в уютную привычную обстановку книг.

Вскоре, однако, подкралось время ужина, и как бы Гарри ни хотел избежать встречи с мужчиной после… эпизода, ему некуда было деваться.

Гарри вошел на кухню, где снова сидел Снейп, хотя на этот раз газета не скрывала лицо, а лежала на столе. Подумав, что это не предвещает ничего хорошего, Гарри осторожно сел за стол. Он сразу заметил, что на тарелке Снейпа лежало что-то вроде бифштекса, а перед Гарри стояли более легкие блюда: тосты, овощи и какой-то суп.

Неужели Снейп приготовил это специально для Гарри?

Не теряя времени, он наполнил свою тарелку и бросил короткий взгляд на мужчину, после чего отвернулся и пробормотал:

— Спасибо, сэр.

— Не благодарите меня, — бросил Снейп. — Я просто не хотел, чтобы мой ужин был испорчен запахом желчи.

В груди у Гарри екнуло, а сердце застучало в ушах. Вилка, зажатая в его дрогнувшем кулаке, слабо звякнула о тарелку, и он бросил быстрый взгляд на Снейпа. Напрягшись, он выпрямил спину и опустил ноги на пол, готовый в любой миг пуститься в бегство.

На лице Снейпа отразилось странное выражение. Он слегка приоткрыл рот, словно желая что-то сказать, но затем снова закрыл его и принялся за еду. Гарри последовал его примеру и начал есть, тщательно и медленно пережевывая пищу; его плечи постепенно расслабились.

Что за ерунда происходит? Почему он ведет себя так прилично?

Гарри понимал, что Снейп дал ему другую еду только потому, что не хотел повторения обеденной сцены, но ему было бы легче избежать этого, просто запретив Гарри посещать приемы пищи. Гарри не мог уложить это в голове, поэтому постарался не думать об этом, сосредоточившись на еде.

Позже, уже в постели, Гарри до боли стиснул в кулаке перочинный нож. Он знал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Не могло быть, чтобы его хорошо кормили, позволяли свободно бродить по территории и быть практически предоставленным самому себе в доме взрослого человека, который его ненавидел. Гарри знал, что подвох скоро раскроется. Вопрос лишь — когда.

* * *

Грузный мускулистый мужчина прижимает его к стене, пальцы пережимают горло... «Ты просто бремя»... «Лучше б сдох»...

Кровь стекает с ключицы, пропитывая рубашку... Блеск лезвия...

Стакан выскальзывает из его рук, но прежде чем упасть на пол, он взлетает вверх и возвращается в его руку... Его толкают и валят на землю... Тяжелая нога опускается на грудь... Ненормальность... Уродство...

Гарри проснулся, задыхаясь. Свернувшись в позу зародыша, он сильно дрожал, судорожно ища свой перочинный нож.

Видимо, передышке от кошмаров, которую он получил накануне, не суждено было продлиться долго. Какой сюрприз.

Гарри ненавидел ночь. Днем легко было забыться, притвориться, что ничего не произошло, ничего не чувствовать. Но по ночам все чувства и воспоминания возвращались, чтобы преследовать его, дразнить, напоминая о его слабости, о том, что он не может избавиться от этих чувств навсегда. Ночью Гарри чувствовал боль, страх, гнев и осознание того, что он никому не нужен. И Гарри ненавидел себя за то, что его это вообще волнует.

Хватит быть таким слабаком!

Гарри подавил стон, когда сверился с часами и понял, что сейчас только четыре утра. Он не мог покинуть комнату; Снейп не одобрил бы, говоря его словами, ночного шатания по дому. Гарри попытался успокоиться, но чувствовал, как адреналин бурлит в его теле, заставляя сердце колотиться, а дыхание учащаться. Он пытался думать о других вещах, например, о прочтенных книгах, но как бы ни старался, не мог избавиться от угрожающих образов, проплывающих в сознании. Гарри сел на пол и принялся развлекаться тем, что заставлял перочинный нож парить в воздухе, представляя мучительную смерть всех, кого он ненавидел.

Интересно, как умерли Дурсли? Дамблдор не сказал. Потому что он думал, что я уже знаю. Надеюсь, им было больно. Я надеюсь, что ад действительно существует, чтобы они продолжали страдать вечно. Я их ненавижу. Ненавижу, ненавижу, ненавижу.

— Я их ненавижу, — вслух сказал Гарри.

Перочинный нож упал обратно на кровать. Использование магии утомило его; гнев притих и эмоции улеглись, отступив в глубину его сознания, где и останутся, скрытые и незамеченные, пока он снова не заснет.

К половине седьмого Гарри оделся и спустился в библиотеку в поисках новых книг. Теперь, когда он получил приличное представление о принципах магического сообщества, ему нужно было узнать о принципах самой магии. Наконец, Гарри заметил потенциально интересующую его книгу на самом верху книжной полки.

Снейп не хочет, чтобы я это читал или что? Может быть, это опасно знать; может быть, это сделает опасным меня самого...

Гарри подумал было подтащить стул, но он показался ему недостаточно высоким. Очень жаль. Гарри хотел заполучить книгу, значит, он доберется до нее. Оглядевшись по сторонам, Гарри сосредоточился, и книга медленно соскользнула с полки и поплыла к нему. Однако к его изумлению в тот же миг его ноги начали отрываться от земли, поднимая его к полке.

От удивления Гарри потерял концентрацию и рухнул на пол; книга отскочила от его плеча и упала рядом. Тщательно осмотрев конечности, Гарри решил, что отделался синяками, и проковылял к креслу с книгой в руках.

«Стихийная магия объясняет все те странные вещи, которые я делаю, — подумал Гарри, закончив главу, в которой говорилось именно об этом. — Но через некоторое время она перестала быть стихийной, за исключением тех случаев, когда я был очень зол. В книге об этом ничего не говорится. То, что я делаю, обычно требует палочки. Тогда лучше об этом помалкивать. Но палочка может стать слабостью. Если она сломается или кто-то ее украдет? Тогда волшебник полностью бессилен? Но магия находится внутри человека, а не в палочке, так зачем она вообще нужна? Почему магия не может быть направлена через руку так же легко?

Проклятье, завтрак...

Гарри поспешил на кухню, несмотря на болевшую ногу. В конце концов, он хотел есть, а Снейп, несомненно, будет крайне раздражен, если он припозднится.

Он вошел в кухню и с удивлением наткнулся прямо на взгляд Снейпа; привычной газеты нигде не было видно.

— Хорошо, что вы явились, Поттер, — с ехидцей приветствовал его Снейп.

Гарри ничего не ответил, только крепко сжал правой рукой перочинный нож, лежавший в кармане.

— Так как с момента вашего прибытия еду доставляют домовики Хогвартса, мне необходимо принять к сведению ваши диетические потребности, дабы проинформировать их, — Снейп выглядел так, словно предпочел бы заниматься чем угодно, только не этим.

Он спрашивает меня о моих диетических потребностях? В следующий раз он спросит меня, как прошел мой день? И что я должен ответить — что мое прежнее питание состояло из объедков, если ими вообще удавалось разжиться?

— Итак? — поторопил Снейп.

— Эм-м... я...

— Неужели ваше элементарное владение английским языком внезапно покинуло вас? — Снейп определенно начал сердиться.

Нет. Нет, что мне сказать? Прекрати паниковать, идиот. Это не поможет. Просто скажи что-нибудь. Что угодно.

— Я не знаю.

Снейп смерил его испепеляющим взглядом.

— Не знаете?

Именно это я только что и сказал.

Страх, который испытывал Гарри, начал уступать место раздражению. Что Снейп вообще от него хотел?

— Я не знаю, каковы мои диетические потребности, — заявил Гарри. Что еще он мог сказать?

Снейп оценивающе взглянул на Гарри. Гарри посмотрел в ответ, ожидая, когда Снейп прервет молчание. Наконец, тот заговорил, и его лицо превратилось в холодную, безразличную маску.

— Хорошо, вы продолжите потреблять пищу, которую и ранее доставляли для вас эльфы. Садитесь.

Гарри сел и наполнил свою тарелку едой, доставленной так называемыми эльфами.

— Что вы имеете в виду под эльфами, сэр? — спросил Гарри с деланным безразличием и тут же затаил дыхание. Возможно, ему следовало дочитать «Историю Хогвартса», прежде чем спрашивать.

Снейп выглядел несколько раздосадованным, но все же ответил.

— Домовые эльфы — это существа, которые созданы для того, чтобы служить волшебникам в таких сферах, как приготовление пищи и ведение домашнего хозяйства. В Хогвартсе их работает очень много. Поскольку у меня самого нет ни времени, ни желания готовить, профессор Дамблдор настоял на том, чтобы домовики доставляли еду с момента вашего прибытия, — мужчина резко вдохнул. — Я удовлетворил ваше любопытство?

— Да, сэр.

Как только Гарри закончил есть, он быстро вышел из кухни; было очевидно, что на этот день Снейп и так исчерпал запасы своего снисхождения. Как обычно, Гарри свернулся калачиком в библиотечном кресле.

Остальная неделя прошла так же. Гарри просыпался от кошмара, оставался в своей комнате до шести, затем перебирался в библиотеку, где постепенно расширял свои знания о магическом мире. В конце концов, он был в невыгодном положении, когда рос в такой изоляции, и теперь ему нужно было наверстать упущенное.

Часто чувствуя беспокойство из-за большого количества времени, проводимого в помещении, Гарри регулярно бегал по территории по нескольку раз на день. Он обнаружил, что в непосредственной близости от тумана защитных заклинаний его отталкивает подобная магниту сила, не позволяя пройти сквозь него. Гарри не был удивлен, однако его беспокоило, что он не сможет легко сбежать в случае надобности. А ему в конце концов придется это сделать, когда Снейп окончательно выйдет из себя, хотя помимо приемов пищи Гарри вообще редко видел этого человека. Похоже, он действительно проводил большую часть дня в своей лаборатории — вероятно, варил вещества, которые оставались за пределами понимания Гарри.

Снейп был аномалией. Он явно недолюбливал Гарри и не хотел видеть его рядом с собой, но этот человек не старался изо всех сил сделать жизнь Гарри невыносимой, а даже наоборот. Он позволял Гарри есть, предоставил ему спальню и никогда не подходил к нему на расстояние ближе вытянутой руки. Почему? Никто ведь не узнает, если Снейп причинит ему вред, а даже если кто-то и узнает, то какое им до этого дело? Никому и никогда не было дела.

Сидя в библиотеке после ужина, Гарри все время отвлекался от книги.

Возможно, мое присутствие здесь — часть какого-то грандиозного плана. Может, это как-то связано с Мальчиком-Который-Выжил? Но что это за план? Чего хотят добиться? Дамблдор, вероятно, знает — он прямо-таки олицетворение всезнания. И в книгах говорится, что Волдеморт боялся его, так что он, должно быть, очень силен. Или же знал что-то, чего не знал никто другой. Или и то, и другое вместе.

Сдавшись, Гарри закрыл книгу. Была почти половина двенадцатого. При всем нежелании отдаваться во власть неизбежно грядущих кошмаров, Гарри все равно поднялся наверх. Взвесив все варианты, он пришел к выводу, что известное зло — его кошмары — безопаснее и с ним легче справиться, чем со злом неизвестным — потенциальной реакцией Снейпа на его нахождение вне спальни после отбоя.

Не прошло и трех часов, как Гарри проснулся, подавив крик. Он неудержимо дрожал, неоднократно ударяясь головой о спинку кровати в попытке отвлечься. Это не сработало.

Северус Снейп был растерян — точнее, обеспокоен. Растерянность не входила в список когда-либо испытываемых им состояний. Двойной шпион, он не сумел бы пережить и нескольких дней, поддайся одному из самых плебейских ощущений.

Дело было в мальчике. Ребенок вел себя в противовес ожиданиям Северуса, и это безмерно раздражало.

Северус ожидал увидеть реинкарнацию Джеймса Поттера и был очень недоволен, когда Альбус сообщил ему о необходимости приютить паршивца. Он с досадой вспомнил вечер, когда Альбус вызвал его по каминной сети.

— Северус, — раздался голос Альбуса из камина. — Не будешь ли ты так любезен пригласить меня к себе? Есть довольно срочное дело, которое я хотел бы обсудить.

Северус безропотно согласился; Альбус был одним из немногих, чье общество он временами мог терпеть. Старик обычно знал свои границы, когда дело касалось Северуса; он редко злоупотреблял гостеприимством и не беспокоил без причины. Северус никогда и никому не признался бы в этом, однако он не особенно возражал против компании Альбуса, несмотря на идиотскую одержимость старика сладостями и маггловской философией.

— Северус, — безмятежно произнес Альбус, смахивая пепел со своей нелепо, по мнению Северуса, окрашенной мантии сливового цвета. — Надеюсь, ты здоров?

— Да, благодарю, Альбус, — резко ответил Северус, жестом указав на стул. — Мне нужно заняться зельями, так что если вы сразу перейдете к сущности вопроса, я буду весьма признателен.

Альбус бросил на Северуса проницательный взгляд, который так того раздражал, но, к счастью, продолжил.

— Дело в Гарри Поттере.

Северус стиснул зубы, его руки сжались в кулаки.

— И что с ним?

— Родственники мальчика недавно скончались, и всего два часа назад он был обнаружен в Лондоне.

У Северуса появилось живейшее предчувствие, что он точно знает, к чему все ведет. Однако он сымитировал полнейшее неведение, пытаясь оттянуть момент, когда ему придется смириться с неизбежным.

— И? — он поднял брови в знак притворной вежливости.

Альбус вздохнул, словно собираясь с мыслями, и продолжил.

— Поскольку до поступления мальчика в школу остается почти три месяца, ему требуется временное место жительства.

— Неужели? — вежливый тон Северуса полностью противоречил гневу, бурлившему в его груди. — Что вы имеете в виду? Полагаю, сам Хогвартс не подходит?

Альбус выглядел так, словно прекрасно знал, о чем думает Северус.

— Ты знаешь, Северус, что я не стал бы просить тебя, если бы имел иные варианты. Поверь мне, я полностью исчерпал все свои ресурсы, прежде чем прийти сюда.

«За два-то часа?» — с негодованием подумал Северус. Но он знал, что это правда. Ситуация с защитой мальчика и впрямь была нестабильной. Смерть его родственников создавала определенную проблему. Тем не менее, Северус едва сдерживал ярость.

Поттер? В моем доме? Этот ублюдок продолжает мучить меня даже после своей кончины.

Альбус снова заговорил.

— Мало где имеются столь же мощные и сложные защитные чары, как у тебя, и ни одно из этих мест не принадлежит человеку, которому можно доверить этого ребенка.

— Я прекрасно об этом осведомлен, — сквозь стиснутые зубы процедил Северус, прерывая Альбуса. — Делайте, что следует. Приводите мальчишку. Полагаю, ожидается, что в сентябре он отбудет в Хогвартс целым и невредимым.

— Северус...

— Идите уже.

Альбус остановился возле двери и посмотрел на Северуса.

— Благодарю тебя, Северус.

— Не стоит.

— Ты гораздо лучше, чем сам полагаешь.

Прежде чем Северус успел ответить, Альбус ушел.

Воспользовавшись моментом, Северус швырнул стакан в стену и отстраненно наблюдал, как тот разбился, и по полированному деревянному полу разлетелись осколки. Так же, как разлетелся вдребезги привычный уклад его жизни. Все изменилось, и далеко не в лучшую сторону.

Да, Северус был в ярости и хорошо подготовился, чтобы поставить на место высокомерного и непокорного паршивца, каким тот, несомненно, и являлся, будучи отродьем Джеймса Поттера и прославленным Мальчиком-Который-Выжил.

А мальчишка с ярко-зелеными глазами и растрепанной поттеровской шевелюрой имел наглость полностью разбить ожидания Северуса, словно тот проклятый стакан.

Ребенок почти не разговаривал; большей частью его реплики состояли из вариаций: «Да, сэр», «Нет, сэр» и «Спасибо, сэр».

Мальчик даже благодарил его после каждого приема пищи, будто Северус делал ему одолжение. Как бы Северус ни презирал все, что связано с Поттером, он не опустился бы столь низко, чтобы отказывать ребенку в еде. Однако тот выглядел почти удивленным, как будто именно этого и ожидал.

Еще он был более мелким, чем обычно бывают дети его возраста; низкорослый и тощий, кожа да кости — казалось, простой порыв ветра может свалить его с ног. Его пищевое поведение также соответствовало младшей возрастной категории: он ел крошечными кусочками и никогда не мог полностью очистить свою тарелку.

А когда ребенка вырвало, Северус приготовился к истерике, слезам и нытью, чего обычно можно ждать от большинства заболевших детей. Но вместо этого мальчик на мгновение застыл, как будто совершил смертный грех, а затем попытался убрать за собой. Учитывая огромный опыт Северуса в общении с незрелыми подростками, поведение мальчика было необычным.

И не только касательно пищевых привычек. Мальчик проводил львиную долю времени в библиотеке, грудами глотая книги, и куда реже выходил на улицу выпустить энергию, чем это делал бы обычный ребенок.

Северус испытал извращенное удовольствие, сообщая паршивцу о доступных ему вариантах времяпровождения. В конце концов, какой подросток будет рад обществу книг в отсутствие товарищей по играм, метлы и других развлечений? Но мальчика это ничуть не обеспокоило, и он при первой же возможности окопался в библиотеке.

«Как же так вышло? — задался вопросом Снейп, шесть раз помешав зелье по часовой стрелке, чтобы нейтрализовать избыток кислоты желчи броненосца. — Его вообще трудно назвать ребенком, не говоря уже об отпрыске Джеймса Поттера, известного миру как Мальчик-Который-Выжил».

Поначалу Северус был уверен, что молчание мальчика — признак озорства. Очевидно, думал он, мальчик лелеет некий коварный замысел, чтобы разрушить упорядоченную жизнь Северуса Снейпа еще сильнее, чем он уже сделал своим приходом в его дом.

Однако дни шли, а мальчик продолжал опровергать тщательно выстроенные теории и представления Северуса. Он вовремя приходил к столу, ел воспитанно, не приближался к лаборатории и каждый вечер неизменно уходил в свою спальню к половине двенадцатого. Он подчинялся правилам, а Поттеры на это не способны. Этот ребенок просто бросил вызов природе, пошел против своего наследия. Тот факт, что мальчик знал своих родителей менее двух лет своей жизни, казался несущественным: гены Поттеров были определенно доминантными. И этот проклятый мальчишка начисто опроверг данное утверждение.

Северус выругался, когда зелье начало слегка дымиться, и помешал еще раз, на этот раз против часовой стрелки. Если уровень pH в зелье упадет ниже четырех, варево станет бесполезным. Северус взмахнул палочкой над котлом и с облегчением выдохнул: уровень pH колебался на уровне четырех целых и трех десятых, что было вполне приемлемо. На всякий случай он добавил щепотку пырея. Дым исчез.

«С чисто объективной точки зрения, — подумал Северус, — удачно, что мой дом обеспечивает необходимую защиту на случай взрыва».

Он нахмурился. При возведении сложной защиты его дома мальчишка, естественно, не принимался во внимание.

Во время шпионской деятельности в конце войны Северусу требовалось убежище, место, где можно было бы проводить встречи с Дамблдором, варить зелья для Ордена, укреплять свои окклюментные щиты. Место, где его никто не найдет.

Поэтому с помощью Альбуса он приобрел дом с участком, где теперь и проживал. Вокруг были наложены защитные чары, почти такие же мощные, как Фиделиус, скрывающие его существование даже от самого Темного Лорда. Прочие Пожиратели смерти, большинство членов Ордена и Темный Лорд знали только о его доме в Тупике Прядильщиков, куда он наведывался лишь изредка.

Хотя в защите больше и не было строгой необходимости, Северус все же не испытывал особого желания с кем-то видеться летом, когда он был свободен от тупоголовых студентов и не менее раздражающих взрослых. И это место принадлежало исключительно ему. До нынешнего момента.

Теперь ему пришлось приютить ребенка, да еще и сына Джеймса Поттера. И, что хуже, он не мог выместить свое раздражение на мальчике, поскольку тот не делал ничего, что могло спровоцировать его или вызвать его гнев.

Не мог Северус обвинить и Альбуса, как бы ему этого ни хотелось. Он с самого начала, с того самого дня, как пал Темный Лорд, знал об опасности, грозящей мальчику. Об опасности, которую навлек он сам...

Северус сгорбился в кресле в кабинете Дамблдора. Он был измотан до предела, как физически, так и эмоционально. Темный Лорд был побежден, а Лили больше не было. И все из-за него. И именно ее сын, рожденный от его врага детства, положил конец войне.

Северус был свободен, но ради чего? Ему больше незачем было жить. Тем не менее он был свободен, а Альбус сидел за столом напротив, не говоря ни слова.

Он не знал, смеяться ему или плакать, радоваться или горевать, поэтому остановился на безмолвии.

Так гораздо проще. Безопаснее

Затем Альбус прервал молчание.

— Прости, Северус, я не могу передать тебе, насколько...

— Не стоит... — хриплым голосом прервал Северус. — Это не имеет значения .

— Ох, Северус, еще как имеет. То, что ты чувствуешь...

— Ни слова о моих чувствах, — холодно проговорил Северус. — Просто скажите, что произошло и что требуется теперь.

К счастью, Альбус уважил его желание и продолжил.

— Волдеморт, следуя пророчеству, решил убить Гарри Поттера, как ребенка, о котором по его мнению шла речь. Как тебе известно, это привело к его падению.

— А разве пророчество именно это и не значило? — вяло поинтересовался Снейп.

Альбус махнул рукой.

— Я рассматриваю его просто как метафорически представленное возможное будущее, как и в случае большинства пророчеств. Нельзя надеяться определить его истинное значение.

— Но Темный Лорд рассматривал его не так.

— Да, Северус, не так. Он решил принять его как неизбежность, как судьбу, ведущую к его окончательному падению.

— Когда Темный Лорд восстанет, он захочет заполучить мальчика, — медленно произнес Северус.

— Именно, — Альбус кивнул, и на его лице появилось мрачное выражение. — И многие из Пожирателей смерти, которые бродят на свободе, вероятно, захотят отомстить мальчику.

— Действительно, — пробормотал Северус. — Хотя мальчик и оказал многим из них неоценимую услугу, освободив от власти Темного Лорда...

— Поэтому я поместил мальчика к его родственникам-маглам, его последней оставшейся семье.

— Магглам? — выплюнул Северус. — Каким образом магглы могут защитить мальчика?

— Жертва Лили обеспечила мальчику защиту, которая живет в ее крови, крови ее сестры. Ты знаешь, какую магию я имею в виду.

Северус коротко кивнул. Да, он знал. Как знал и то, что Лили больше нет.

* * *

Северус энергично измельчал корни валерианы, оставляя на столе тонкие линии. Он сам навлек на себя все это. Он подписал смертный приговор Лили, он подверг мальчика той опасности, в которой тот сейчас находился. И теперь ему приходилось видеть мальчика каждый день, видеть эти зеленые глаза, которые, казалось, проникали ему в самую душу, напоминая Северусу о его прегрешении, о том, кем были родители мальчика и по какой причине их больше нет.

Но ребенок был таким маленьким, таким тихим и послушным. Он вел себя совсем не так, как его родители, ни в плохом, ни в хорошем.

«Возможно, он горюет, — осознал Северус, кроша корни. — В конце концов, он только что потерял свою семью. Возможно, именно поэтому он так молчит. Так… не по-детски».

В конце концов, он не понаслышке знал, что может сделать с ребенком потеря.

Северус отмахнулся от своих мыслей. Ему было все равно, что может чувствовать мальчик. Его ответственность заключалась лишь в том, чтобы обеспечить его защиту, пока он не отправится в школу. Ничего более, особенно для Поттера.

Он полностью сосредоточился на зелье, которое сейчас находилось на самой нестабильной стадии. Слегка убавив пламя, он трижды помешал, затем поднес к котлу колбу с ядом лобалуга. Если он ошибется хоть на каплю...

Северус вдруг услышал слабый звук бьющегося стекла и почувствовал тревожную вибрацию потолка.

От этого толчка рука Северуса дернулась, и в зелье попало слишком много яда. Все варево свернулось в жалкую кашицу на дне котла.

Он выругался.

Мальчишка...

И выбежал из лаборатории.

Гарри был расстроен.

Он перебрал все книги, в которых могла содержаться информация о его победе над Волдемортом, в надежде понять, как именно это произошло. Однако всюду предлагались разные вариации почти одного и того же.

На пике своего могущества Тот-Кого-Нельзя-Называть по неизвестным причинам намеревался выследить и убить Поттеров. Поттеры, уважаемые и сильные волшебники, принимавшие активное участие в борьбе против Того-Кого-Нельзя-Называть, не были легкой мишенью; известно, что они не раз успешно ускользали от него и многих его последователей, известных как Пожиратели смерти. Тем не менее, Тот-Кого-Нельзя-Называть в конце концов выследил Поттеров и тридцать первого октября 1981 года убил их. После смерти Джеймса и Лили Поттеров, Тот-Кого-Нельзя-Называть попытался убить их сына, Гарри Джеймса Поттера, которому тогда было пятнадцать месяцев. По необъяснимым и беспрецедентным причинам Убийственное заклятие не привело к смерти ребенка, а отрикошетило в Того-Кого-Нельзя-Называть, тем самым победив его. У ребенка остался шрам в виде молнии на лбу, в месте, куда попало заклятие. Этот инцидент ознаменовал конец одиннадцатилетней гражданской войны среди британских волшебников.

На этом все. Ни одна из книг не объясняла, как Гарри выжил; ни одна из них не предлагала даже возможных объяснений или гипотез. Не было нигде и информации о том, что именно случилось с Волдемортом.

Гарри небрежно листал очередную книгу без особой надежды обнаружить что-либо новое.

Итак, тридцать первое октября 1981 года ознаменовало окончание войны, а Гарри Джеймса Поттера стали называть Мальчиком-Который-Выжил. После победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть...

Неужели здесь есть что-то еще? — Гарри нетерпеливо заскользил взглядом по строкам.

После победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть Гарри Поттер был передан под временную опеку Альбуса П.В.Б. Дамблдора, знаменитого победителя Гриндельвальда (1945) и директора школы чародейства и волшебства Хогвартс (1956 — настоящее время). Считается, что он поместил Мальчика-Который-Выжил к маггловским родственникам. Точное местонахождение неизвестно.

Гарри перечитал отрывок. Потом еще раз. И еще раз. В ушах тревожно зазвенело.

Это был Дамблдор. Дамблдор подбросил его Дурслям. Дамблдор был причиной всего, причиной его страданий, причиной того, что он не мог спать по ночам.

Дамблдор оставил его там и появился только после смерти Дурслей. А потом он снова бросил его в доме очередного человека, который явно не испытывал восторга от его присутствия.

До Гарри медленно начала доходить ужасная истина.

Меня используют.

Дамблдор вовсе не ошибся, он продолжает делать это намеренно. Это какой-то план. Подвергая меня всему этому, он пытается вылепить из меня что-то определенное. Он хочет, чтобы у меня никого не было, чтобы мне было больно, чтобы я страдал, чтобы я бросился в его объятия, когда он "спасет" меня, и делал все, что он захочет.

Это все из-за него. Все. Абсолютно.

Гарри накрыла ярость, подобной которой он еще никогда не испытывал. Он чувствовал ее в своей груди, в легких, в самом сердце. Он никогда не ощущал такого гнева, такой всепоглощающей ярости, которая жила собственной жизнью.

Гнев распространился внутри него, и тело больше не могло его сдерживать. Он вырвался ужасным потоком неконтролируемой магии.

Комната словно взорвалась. Окна разбились, и бесчисленные крошечные осколки стекла разлетелись по сторонам. Сотни книг слетели с полок и свалились беспорядочными грудами. Сами книжные полки, все до единой, рухнули на пол с оглушительным грохотом, и стены содрогнулись. Стулья и столы опрокинулись, повсюду разбрызгались чернила.

Гарри стоял среди обломков, устремив вперед невидящий взгляд. Бушующий гнев покинул его вместе с магией, оставив после себя оцепенение и крайнее истощение. Он закрыл глаза и продолжал неподвижно стоять, глубоко дыша.

— Поттер!

Гарри скорее почувствовал голос Снейпа, чем услышал его. Он медленно повернулся и встретил его яростный взгляд.

— Что это значит?

Снейп стоял в дверях, едва не пуская пену от бешенства.

Гарри даже не попытался ответить. Что он мог сказать? Он не думал, что вообще способен сейчас говорить; у него не осталось сил даже на то, чтобы испугаться неизбежных последствий.

Настала звенящая тишина, когда Снейп, казалось, ждал его ответа. Гарри продолжал молчать, уставившись в точку на дальней стене.

Вдруг Снейп ринулся вперед. В мгновение ока он оказался рядом, и прежде чем Гарри успел среагировать, схватил его за плечи и резко поднял.

Гарри на мгновение завис, прежде чем его измученный и переутомленный мозг пришел в себя.

Нет, нет, нет, нет, нет. Он меня убьет. Не могу двинуться. Не могу убежать. Бегство сделает все только хуже. Прочь! Убирайся отсюда. Сейчас же!

И Гарри так и сделал.

Его сознание отступило куда-то в самые глубины разума, где он был в безопасности, где ничто не могло причинить ему боль. Он догадывался, что Снейп кричит на него, но слышал лишь слабое жужжание в ушах. Он отстраненно ощутил давление на плечи там, где тряс его Снейп.

Но это не имело значения. Ничто не имело значения здесь, где он был один, свободен, вдали от какой-либо угрозы.

Гарри резко вернулся в реальность от падения на пол. Он поднял голову и увидел, что Снейп смотрит на него с застывшим лицом, выражение которого невозможно было понять. Хотя Гарри и не пытался.

Гарри шевельнул руками и вздрогнул, когда острая боль пронзила правое плечо.

А, просто вывих. С этим несложно справиться.

Гарри стиснул зубы и одним сильным движением вправил плечо на место.

Снейп по-прежнему смотрел на него, на этот раз еще более странно и гораздо пристальнее.

В Гарри наконец проснулся инстинкт самосохранения, включив запоздалый страх.

Почему я все еще здесь? Убирайся отсюда, идиот, пока он не причинил тебе по-настоящему серьезного вреда.

Гарри вскочил и рванулся прочь.

* * *

Замерев от шока, Северус смотрел на место, где только что лежал Поттер. По отдаленному стуку шагов с лестницы он понял, что мальчик не пытался сбежать, он просто укрылся в своей спальне.

Что я наделал?

В порыве ярости он забылся и дошел до того, что вывихнул ребенку плечо и, скорее всего, оставил синяки на руках.

Северус никогда, ни в одном из смыслов этого слова, не любил детей, но он и пальцем не тронул ни одного из них, не говоря уже о том, чтобы причинить им физическое увечье.

До этого момента.

Бросившись в библиотеку по сигналу тревоги, он почувствовал, как перед глазами встает красная пелена.

Этот дом был единственным местом, где Северус был свободен. Он кропотливо выстраивал свою жизнь вокруг этого дома.

Войдя в библиотеку, он обнаружил ее в ужасном беспорядке, и ущерб был нанесен ни кем иным, как отродьем Джеймса Поттера. Джеймс Поттер вернулся, чтобы посеять хаос в его жизни, чтобы уничтожить все, что ему было дорого. А Поттер просто стоял там, отказываясь объяснять и нагло глядя на него.

И Северус совершенно потерял самообладание, позволив себе грубо схватить ребенка.

А он ведь и был только ребенком, в порыве гнева осознал Северус. Он болтался, словно тряпичная кукла, в немилосердных руках, а тощие плечи были зажаты в болезненно крепкой хватке.

Северус был слишком ослеплен яростью, чтобы понять первоначальную реакцию мальчика, но к тому времени, как он пришел в себя, ребенок выглядел... пустым, потерянным, как будто от него осталась одна бездушная оболочка.

Затем, в шоке от осознания собственных действий, Северус резко отпустил мальчика и с ужасом услышал звук, похожий на щелчок. Он вывихнул мальчику плечо.

Он причинил боль ребенку. Не реинкарнации Джеймса Поттера, не равному ему по росту и силе человеку, а ребенку, причем маленькому и недокормленному.

А затем мальчик быстро вправил плечо на место привычным движением, как будто проделывал это каждый день.

Целая жизнь обучения окклюменции, годы служения Темному Лорду, месяцы шпионажа — и я не мог сдержать своих эмоций в отношении ребенка.

Северус всерьез усомнился в том, что мнил о себе все эти годы. Вынужденный расти рядом с жестоким отцом, он поклялся себе, что никогда не причинит физического вреда ребенку. Да, дети бывали раздражающими, глупыми и незрелыми, однако они были беззащитны перед лицом взрослого. А чувство беспомощности было хорошо знакомо Северусу.

И все же он повел себя как полный идиот, отбросив все свои принципы и пойдя на поводу у неконтролируемой ярости. Он не имел права делать то, что сделал.

Он резко взмахнул палочкой, восстанавливая книжные полки, переставляя книги, ремонтируя окна.

Очередная волна самобичевания захлестнула его. Он причинил боль в ответ на поступок, последствия которого так легко устранить? Если бы мальчик разрушил весь его дом до основания, то, возможно, его действия можно было бы если не оправдать, то хоть как-то объяснить.

Но нет. В течение пяти минут от произошедшего не осталось и следа.

Пришло время серьезно переосмыслить свои взгляды и действия по отношению к ребенку, проживающему в его доме, невзирая на то, является он сыном Джеймса Поттера или нет. Ему придется поговорить с мальчиком, как бы трудно это ни было.

«Лучше подождать до утра, — подумал Северус. — Уже довольно поздно, и мальчику, несомненно, не понравится мое присутствие».

Северус понимал, что просто оттягивает момент, когда ему придется объяснять свои действия, но в его рассуждениях была своя логика. Им обоим пойдет на пользу хороший ночной сон. А утром он попытается поправить дело.

Уничтожив неудавшееся зелье и убедившись, что мальчик действительно в своей спальне, Северус лег в постель. Однако сон не шел, так как в голову лезли ненужные воспоминания. Воспоминания о детстве, о службе у Темного Лорда, о мучительных воплях маленьких детей... и все это на фоне изумрудно-зеленых глаз Лили... глаз ребенка...

Его мысли прервал крик.

* * *

Гарри резко сел в кровати, его горло резало от вырвавшегося крика.

Этот кошмар был особенно жестоким, вызванным, несомненно, событиями предыдущего вечера. Это объясняло, почему он закричал вслух, хотя не делал этого уже много лет. Дядя Вернон терпеть не мог, когда его будили, а позже, на улице, любой шум привлек бы нежелательное внимание.

Ты в порядке, ты в порядке, они тебя не достанут, это просто сон, не реальность... Нет! Это реальность. Он вернется и закончит начатое...

Гарри тут же вскочил с кровати и попятился к стене. Он слышал шаги, которые становились все громче по мере приближения к его спальне.

Когда дверь открылась, он едва дышал, а сердце стучало как барабан. Гарри потянулся к карману и с досадой обнаружил, что тот пуст. Проклиная свою забывчивость, он понял, что так и не достал перочинный нож из-под подушки. Он обхватил себя руками в защитном жесте.

— Успокойтесь, мистер Поттер, у меня нет намерения причинить вам вред, — произнес Снейп, стоя в дверях.

Гарри приподнял брови, но не расслабился.

Ну да, вы пришли пригласить меня на чай.

Снейп снова заговорил тем же странным тоном, лишенным обычного яда.

— Я слышал крик, — Снейп сделал небольшую паузу. — Кошмар?

Гарри не ответил, но Снейп, похоже, истолковал его молчание как утвердительный ответ.

— Мне жаль, что разбудил вас, — прошептал Гарри.

На самом деле, Гарри не чувствовал никакого сожаления, но дядя Вернон любил извинения; они часто уменьшали серьезность последствий.

— Вы не разбудили меня, но даже в подобном случае я не питал бы против вас обиды — это не то, что вы могли бы предотвратить.

Страх Гарри немного отступил перед нарастающим чувством раздражения. Настроение Снейпа менялось в мгновение ока: в одну минуту он был готов задушить Гарри до смерти, в другую — расспрашивал о ночном кошмаре. Эта переменчивость серьезно нервировала.

Раздражение, усталость и тот факт, что он только проснулся от кошмара, развязали ему язык.

— Раньше это вас не останавливало.

Снейп недоуменно поднял брови.

— Потрудитесь объяснить?

Гарри сделал небольшую паузу.

— В библиотеке.

Снейп посмотрел на него, слегка сощурившись.

— Боюсь, я не совсем понимаю.

Гарри было уже нечего терять.

— Я был зол. Когда я злюсь, происходят разные вещи.

Гарри затаил дыхание; он был уверен, что гнев Снейпа сейчас вырвется наружу. Возможно, Гарри подсознательно и пытался этого добиться — спровоцировать Снейпа на то, чтобы он просто продолжил начатое, вместо этой тревожной игры в догадки.

Каково же было его изумление, когда Снейп вздохнул и на мгновение закрыл глаза.

— Мистер Поттер, я... хочу извиниться, тем более, принимая во внимание ваше объяснение.

За что он хочет извиниться? С каких это пор взрослые извиняются? С каких пор вообще кто-нибудь извиняется?

Снейп сделал шаг вперед, и Гарри отпрянул. Снейп выставил вперед ладони и вернулся назад.

— Я больше не причиню вам вреда. Я не трону вас без вашего согласия. Я просто хочу объясниться, а вы должны выслушать.

Гарри ничего не сказал, совершенно не зная, что ответить. Он просто ждал, обхватив себя руками и прижавшись спиной к стене.

Снейп, так и стоя возле двери, заговорил.

— Мистер Поттер, даже если бы вы сознательно и добровольно разрушили весь мой дом, мои прежние действия по отношению к вам все же были бы совершенно неуместны. Тем более, если учесть, что весь причиненный ущерб был непреднамеренным и легкоустранимым.

С каких пор намерения имеют значение? Взрослые бьют детей, чтобы выместить злость и показать им, кто здесь главный. А он даже и не причинил мне особого вреда.

Казалось, Снейп заметил его замешательство, хоть Гарри и не мог понять, как именно: он был уверен, что его лицо оставалось непроницаемым.

— Я понимаю, что у вас мало оснований доверять моим словам. Однако вы можете быть уверены: я больше никогда не причиню вам вреда. Возможно, настанет время, когда вы мне поверите.

Маска Гарри треснула; высоко подняв брови, он уставился на Снейпа.

Не может быть, чтобы он на самом деле имел это в виду. Невозможно. Это часть плана. Он попытается завоевать мое доверие, чтобы с помощью этого достигнуть какой-то цели и этим осчастливить Дамблдора.

— Я вам не верю, — без обиняков ответил Гарри.

Снейп лишь коротко выдохнул.

— Я и не жду этого от вас. Я просто хочу сказать, что подобное больше не повторится. В конце концов, вы поймете, что я не лгу, — во время речи Снейп ни разу не отвел взгляда.

Гарри изучал лицо Снейпа в поисках хоть какого-нибудь намека на ложь. Он был уверен, что тот лжет, но обычно ему удавалось верно судить об искренности человека по его тону или выражению лица — этот навык он выработал в силу необходимости. Однако он ничего не мог уловить в выражении лица Снейпа. Ничего такого. Ни дрожания век, ни бегающих зрачков.

Либо он лучший лжец, какого я когда-либо встречал, либо он вовсе не лжет. Остановлюсь на теории исключительно искусного лжеца.

Долгое время Гарри и Снейп просто молча смотрели друг на друга. В конце концов, Снейп нарушил молчание.

— Похоже, спрашивать вы не собираетесь, но, вероятно, задаетесь вопросом, почему я сделал то, что сделал, если утверждаю, что не желаю причинить вам вреда, — Снейп остановился.

Мне не интересно, почему вы хотите причинить мне вред, мне интересно, почему вы этого не хотите.

Снейп заговорил снова.

— Я признаю, — его голос слегка дрогнул, — что без причины питал к вам негативные чувства, основанные на ошибочных предположениях. После событий этого дня мне стало ясно, что я был неправ. Поэтому мои прежние действия больше не повторятся ни в какой форме.

Он только что объяснился со мной? Зачем ему вообще требовалась особая причина, чтобы причинить мне боль?

Казалось, Снейп ожидал ответа, поэтому Гарри заставил себя встретиться с ним взглядом и кивнул головой.

Снейп снова изучающе посмотрел на него. Гарри хотелось, чтобы он ушел; этот человек был слишком запутанным.

— Очень хорошо, мистер Поттер, — сказал Снейп. — Остановимся на этом. Если сегодня утром вам будет трудно проснуться, я не прочь отложить завтрак на более поздний час.

Снейп наконец ушел.

Гарри медленно выдохнул и заставил себя расслабиться, прежде чем забраться обратно в кровать. Сон еще долго не шел к нему.

* * *

Северус вернулся в постель. В его голове царил сумбур. Хотя ему казалось, что он достаточно ясно изложил свою мысль, реакция ребенка была... странной.

Он явно боится меня.

Северус почувствовал укол вины в груди. Он напугал мальчика до такой степени, что довел его до кошмаров?

Нет, здесь нечто большее. Мальчик, похоже, был слишком удивлен моими извинениями, а его защитные инстинкты достаточно хорошо развиты. Не говоря уже о его странном поведении. Страх мальчика явно проистекает из более глубоких оснований. У меня есть подозрения...

Снейп почувствовал еще один укор совести, когда понял, что не позаботился о его травмах.

Почему-то, когда дело касается этого ребенка, у меня теряется рациональность мышления. Это следует изменить.

Северус не зря был шпионом; он выяснит, что именно мучает ребенка. И, возможно, сможет ему помочь.

На следующее утро Гарри резко проснулся, удивившись, что ему вообще удалось заснуть. В памяти всплыли события прошлой ночи.

Раскрытие плана Дамблдора. Инцидент в библиотеке. Снейп, который сорвался, а позже извинился за это.

Почему? Что это ему дало? Он и так не попал бы в неприятности: разве не того именно хотел Дамблдор, чтобы я был несчастен? Так что же выиграет Снейп, изображая любезность?

Гарри подтянул правую руку к груди, почувствовав тянущую боль в плече. Стиснув зубы, он оделся, старательно игнорируя боль. Технически, находиться в обществе Снейпа было не опаснее, чем раньше. Снейп мог делать все, что ему заблагорассудится, а Гарри не мог сбежать, по крайней мере, пока не выяснит, как преодолеть защитные чары.

Сунув перочинный нож в карман, Гарри направился на кухню.

Снейп сидел на своем обычном месте за столом, но газеты в поле зрения не было. Он кивнул Гарри, жестом указывая на еду. Гарри осторожно принялся за завтрак, зная, что в конце концов Снейп заговорит.

Так и случилось.

— Мне пришло в голову, мистер Поттер, что я не осмотрел вас на предмет травм, которые вы могли получить от моих рук, — нечитаемым тоном произнес Снейп, хотя Гарри показалось, что в его взгляде мелькнуло раскаяние.

Он просто притворяется.

Снейп выжидательно смотрел на Гарри.

Ой, точно.

— Я в порядке, сэр. Не нужно.

Это последнее, что мне требуется.

— Хотя ваше терпение похвально, я все же не могу с чистой совестью оставить ваше плечо без осмотра, учитывая, что вы вправили его самостоятельно.

Гарри почувствовал, как заколотилось сердце.

Скверно. Я не хочу, чтобы он приближался. Я не хочу, чтобы кто-то вообще приближался ко мне. Никогда впредь.

Он быстро помотал головой.

— Все в порядке, мне не нужно...

— Боюсь, я вынужден с вами не согласиться.

Гарри захотелось побиться головой об стол.

— Если ваше плечо оставить без должного лечения, оно, скорее всего, заболит еще сильнее, и, возможно, это приведет к неисправимому повреждению.

Гарри снова покачал головой, мужественно пытаясь справиться со своим волнением.

— Нет, спасибо, сэр. Я не...

Снейп поднял руку, заставляя Гарри замолчать, и тот напрягся, следя глазами за движениями Снейпа. Мужчина опустил руку и глубоко вздохнул, словно собирая последние остатки терпения.

— Мистер Поттер, я понимаю, что вы считаете это излишним, однако повреждения необходимо устранить. Я бы предпочел, чтобы вы сами позволили мне это сделать. Однако если вы и дальше будете отказываться от помощи, у меня не останется выбора.

Гарри хотелось сорваться с места и бежать так быстро и далеко, пока он не окажется вновь на городской улице, где контроль над ситуацией будет всецело в его руках.

У меня нет выбора. Если не подчиниться, станет лишь больнее — не сомневаюсь, что он более чем способен принудить меня. Что бы я ни делал — результат один.

У Гарри задрожали руки, и он даже не попытался это скрыть. Он коротко кивнул, избегая взгляда Снейпа.

— Мистер Поттер.

Гарри исподлобья посмотрел вверх.

— Я повторю, поскольку вам это явно требуется, что не причиню вам никакого вреда. Я намерен устранить повреждения, а не усугубить их, — Снейп явно пытался придать своему голосу успокаивающие нотки.

Гарри смерил Снейпа сердитым взглядом — ему уже нечего было терять. Снейп в любом случае сделает, что пожелает, однако Гарри не собирался идти ему навстречу. До сих пор вежливость ему никак не помогла. Однако Снейп, вопреки ожиданиям Гарри, не стал отчитывать его за грубость. Он лишь слегка покачал головой, а на лбу появилась небольшая складка.

— Благодарю. Если вы закончили с едой, пожалуйста, следуйте за мной.

Гарри кивнул, и оба поднялись со своих мест. Взмахом палочки Снейп убрал со стола. Гарри прошел за Снейпом в гостиную и, согласно инструкции, сел на диван, а Снейп наколдовал стул, сев лицом к Гарри. Гарри откинулся назад, насколько мог, и сжал кулаки; он был слишком возбужден, чтобы оценить магию, только что продемонстрированную Снейпом.

Снейп вздохнул.

— Мистер Поттер, я попрошу вас снять рубашку, чтобы я мог верно оценить травмы.

Гарри потребовалось огромное усилие, чтобы расслабить мышцы. Заставив пальцы перестать дрожать, Гарри стянул рубашку через голову и слегка вздрогнул от прохлады воздуха.

Реакция Снейпа была странной. Вместо того чтобы протянуть к нему руку, Снейп прошелся глазами по торсу Гарри, остановившись сначала на распухшем плече, а затем на синяках вокруг его предплечий, и на мгновение задержал на них взгляд. Затем взгляд мужчины переместился на ту область груди, чуть ниже ключицы, куда недавно попало лезвие ножа. По крайней мере, после той драки он обзавелся собственным перочинным ножом. Затем взгляд Снейпа скользнул на неправильно сросшееся ребро с левой стороны, которое так и не зажило до конца. И на все более поздние царапины и синяки разной степени свежести.

Гарри обхватил себя руками, но это только привлекло внимание Снейпа к шрамам от ожогов возле локтей, оставшихся после того, как его толкнули к раскаленной плите.

Чего он медлит? Пусть уже начинает!

Взглянув на Снейпа, он отметил непривычное выражение его лица. На нем отражались ярость и гнев, но относились они явно не к Гарри. Мужчина молчал еще мгновение, после чего поднял взгляд к лицу мальчика. Избегая зрительного контакта, Гарри решительно уставился на руки Снейпа, которые до сих пор так и не протянулись к нему.

— Ваши кошмары — регулярное явление? — негромко спросил Снейп.

Что?! Будь проклята эта его наблюдательность! Только он мог установить связь. Почему он спрашивает? Какое ему дело?

Гарри упорно молчал. Снейп может играть в догадки хоть до конца света — Гарри не собирался облегчать ему задачу. Мужчина еще долго изучал его, прежде чем выпрямиться в кресле и вытащить палочку. Гарри мгновенно напрягся, и все, на что его хватило, это не метнуться в тот же миг к двери.

Снейп прищурился.

— Мистер Поттер, я хочу просто наложить диагностическое заклинание, чтобы определить состояние вашего плеча, не более того. Вы ничего не почувствуете.

Дыхание Гарри участилось, и он быстро оглядел комнату в поисках пути отступления.

— Ваша осторожность была бы благоразумной, пожелай я причинить вам вред, однако у меня лишь одно намерение — оказать вам помощь.

Они все так говорят.

Страх начал овладевать чувствами Гарри.

Ты лжец. Тупой гад. Вот и все.

Логическое мышление вконец покинуло Гарри, и он бросился к двери. Она захлопнулась перед его носом, щелкнув замком. Гарри остановился прямо перед ней; его грудь тяжело вздымалась.

— Поттер.

Гарри медленно повернулся и увидел Снейпа в том же положении, что и раньше, хотя и с менее нейтральным выражением лица.

— Подойдите. Сейчас же, — тон Снейпа был пугающе мягким, а его черные глаза впились в Гарри.

Ну, вот и все. Больше никаких игр.

Придав лицу безучастное выражение, Гарри пошел обратно к дивану, чувствуя, словно идет к электрическому стулу.

Он сел и выжидательно посмотрел на Снейпа.

После небольшой паузы Снейп поднял свою палочку, и только усилием воли Гарри удалось не съежиться. Но после взмаха палочки Гарри ничего не почувствовал; его плечо просто на мгновение засветилось красным, а затем вернулось к прежнему виду.

— Это все. Стоило ли это предыдущей демонстрации? — снисходительно, по мнению Гарри, поинтересовался Снейп.

Да пошел ты!

Гарри не любил, когда с ним разговаривали свысока. У него не было причин полагать, что Снейп не причинит ему вреда.

— Да, — твердо отрезал Гарри.

Поглядим теперь, какой он добренький.

Однако Снейп просто посмотрел на Гарри с непроницаемым выражением лица.

— Прискорбно, что вы так считаете, мистер Поттер.

Прискорбно, что я вынужден сидеть здесь без рубашки, пока вы размахиваете палочкой перед моим лицом.

— Теперь вернемся к сути дела, — более деловым тоном продолжил Снейп. — Хотя ваше плечо вправлено верно, это было сделано довольно грубо, что усугубило отек и скованность движений, которые вы сейчас испытываете. Поэтому... — Снейп достал из кармана мантии флакон с ярко-синей жидкостью. — Это снимет отек.

Он протянул зелье Гарри, но Гарри не принял его, а только посмотрел на Снейпа, подняв брови.

Вы ожидаете, что я добровольно это выпью? По-моему, очень похоже на яд. Вам придется насильно влить его мне в глотку, я не собираюсь умирать на ваших условиях.

Снейп выглядел раздосадованным.

— Может, мне самому сначала попробовать зелье, чтобы вы убедились, что у меня нет намерения отравить вас?

— Возможно, сэр, оно приводит к летальному исходу только в больших количествах, — резко ответил Гарри.

Снейпа будто бы позабавил его ответ. Он взмахнул палочкой, и Гарри отпрянул назад, но ничего не произошло. По крайней мере, с ним, потому что мгновение спустя в руке Снейпа оказалась книга. Он быстро пролистал страницы и протянул ее Гарри.

— Это рецепт зелья и его изображение, — пальцем указал Снейп.

Гарри опустил взгляд на книгу и увидел изображение синей жидкости, идентичной той, что была в руках Снейпа, под названием «Противовоспалительное зелье». Он бегло просмотрел ингредиенты, не найдя ничего зловещего. Но о чем это ему говорило? То, что зелье не содержало паслена смертоносного, еще не означало, что его можно употреблять без опасности для жизни...

— Я не сомневаюсь, что с учетом ваших очевидных познаний в подобной тематике, вам известно, что если зелье изменить каким-либо существенным образом, оно больше не будет выглядеть так, как положено.

Хорошая попытка. Вы меня почти подловили...

— Вы мастер зелий, сэр. Я уверен, что вы лучше кого-либо другого могли бы обойти этот пункт.

Снейп приподнял уголок рта.

— Хотя вы льстите мне высокой оценкой моих навыков, даже я не способен на такой подвиг.

Как скажете.

Гарри продолжал смотреть на Снейпа, отказываясь принимать зелье.

На лице зельевара выступило раздражение.

— Вы поступаете неразумно, Поттер.

Нет, просто осторожничаю.

Снейп начал сердиться

— Вы выпьете его. Сейчас же.

Гарри покачал головой, отступая назад.

Нет, вам придется меня заставить. Я не такой идиот.

Снейп поднялся со своего места, возвышаясь над Гарри.

О, Боже, сейчас начнется.

Гарри уткнулся головой в колени, крепко обхватив их руками, ожидая, когда Снейп схватит его. Но ничего не происходило. Прошла минута. Потом еще одна. Поняв по звуку, что Снейп сел, Гарри посмотрел на него сквозь пальцы.

— Мистер Поттер, — понизив голос, произнес Снейп. — Я не собирался вас пугать.

Глаза Снейпа были слегка прищурены, а на лице — привычная нечитаемая маска.

Я и не испугался.

Гарри медленно высвободился и поднял подбородок. Снейп выглядел напряженным, но уже не злым.

— Если бы вы лично приняли участие в приготовлении необходимого вам зелья, то согласились бы его принять?

Гарри изучал лицо Снейпа, не решаясь поверить серьезности его предложения. Но, как ни странно, Снейп выглядел искренним.

Это мне подходит. Думаю, он действительно не собирается меня травить. Иначе бы просто заставил выпить то, что есть. Возможно, он придумал другой план.

— Да, сэр.

— Прекрасно. Сразу после обеда мы отправимся в лабораторию. Можете идти.

Снейп взмахнул палочкой, и дверь открылась.

Гарри натянул рубашку и вышел из комнаты так быстро, как только мог. Вместо того чтобы пойти в библиотеку, Гарри вышел во двор и отбежал подальше от дома. Он остановился у своего любимого дерева и вскарабкался по его ветвям, почти не замечая боли в плече, пока его почти полностью не скрыли большие темно-зеленые листья.

Почему Снейп начал замечать его? Раньше все было в порядке, когда они просто оставляли друг друга в покое. Но почему-то теперь Снейп настойчиво задавал вопросы и не переставал лезть куда не надо. Гарри не видел в этом смысла и с тоской вспоминал первые дни пребывания здесь, когда ему почти не приходилось пересекаться со Снейпом.

Я не понимаю. Он явно хочет дать мне именно целебное зелье, потому что даже готов пойти на лишние заботы, позволив мне помочь его сварить. Если бы он хотел отравить меня, он бы этого не сделал. Так почему же тогда?

Единственное правдоподобное объяснение, которое Гарри мог придумать, заключалось в том, что Снейп действительно сожалеет о том, что причинил ему боль. Но это не имело смысла.

Может быть, он просто не хочет, чтобы Дамблдор узнал?

Но это тоже не имело смысла.

Согласно моей теории, Дамблдор хочет, чтобы я был несчастен как здесь, так и в любом месте помимо Хогвартса. К несчастью для него, я разгадал его план.

Паззл не складывался, что совсем не нравилось Гарри. Он всегда знал, что происходит, или хотя бы имел об этом некоторое представление, но сейчас он не понимал решительно ничего, и это было плохо.

По прошествии неопределенного промежутка времени Гарри по положению солнца понял, что пора обедать. Он спрыгнул с ветки и поспешил внутрь; как оказалось, он не ошибся. Не глядя на Снейпа, Гарри сел за кухонный стол, наполнил тарелку и молча принялся за еду.

— Считали ли эти ваши родственники необходимостью регулярно кормить вас? — неожиданно спросил Снейп.

Да чтоб тебя, опять вопросы?

— Интересно, почему вы спрашиваете об этом, сэр?

Снейп сузил глаза.

— Судя по вашему физическому состоянию, я могу лишь заключить, что, мягко выражаясь, эти магглы сделали для вашего благополучия довольно мало.

Если я солгу, это будет значить, что мне небезразлична правда, а это не так; но и раскрывать свои карты я не собираюсь.

— Чтобы объяснить мои пищевые привычки, можно прийти ко многим выводам, поэтому мне интересно, почему вы выбрали именно этот.

Правильно, просто будь вежлив и строй из себя дурачка.

— А вы можете предложить другие? — сардонически поинтересовался Снейп.

Гарри подавил яростный взгляд, которым ему очень хотелось смерить Снейпа.

— Ни одного, которым я бы хотел поделиться с вами.

Прекратите со мной разговаривать!

К досаде Гарри, Снейп лишь покровительственно поднял бровь.

— Надеюсь, вы понимаете, что только что исчерпывающе ответили на мой вопрос.

— Почему вы так считаете, сэр?

— Ваш ответ был просто несколько более вежливым и продуманным способом сообщить мне, что это не мое дело.

Ну, вообще-то так и есть.

— Поэтому, — продолжал Снейп, — мне ясно, что мое предположение верно, поскольку уклонение от вопроса — это попытка избежать утвердительного ответа.

Гарри хотелось зарычать. Почему Снейп не может просто заткнуться и заняться своими делами?

— Предполагайте, что хотите, — с нарочитой небрежностью ответил Гарри и опустил взгляд на тарелку, показывая, что не намерен продолжать разговор.

К счастью, Снейп больше ничего не говорил, и на следующие десять минут воцарилась тишина.

Гарри ел медленно, пытаясь оттянуть момент, когда ему придется сопровождать Снейпа в лабораторию зелий. Несмотря на его интерес к зельеварению, не стоило находиться в компании Снейпа дольше необходимого. Он размазывал вилкой еду по тарелке, пока она не превратилась в непривлекательную коричневую кашу.

— Мистер Поттер, судя по тому, чем вы сейчас занимаетесь, мне ясно, что вы насытились, — Снейп встал и направился к двери, взмахом палочки убирая со стола.

Гарри внутренне застонал, но встал и пошел за Снейпом по коридору. Гарри заколебался, когда они подошли к двери лаборатории. Что, если это был тест? Может быть, Снейп хотел проверить, будет ли Гарри по-прежнему следовать правилу о том, чтобы держаться подальше от лаборатории.

Естественно, Снейп сразу угадал причину колебаний Гарри.

— Я знаю, что в довольно резких выражениях сообщил вам, что вы не должны входить в мою лабораторию. Однако это правило больше не действует при условии, что я буду сопровождать вас.

Отведя взгляд, Гарри кивнул, и Снейп взмахом палочки открыл дверь. Гарри последовал за Снейпом вниз по крутой лестнице и вошел в большую темную комнату. Гарри попытался подавить свои опасения.

Возьми себя в руки. Ему не обязательно было приводить тебя сюда, чтобы что-то сделать, он с таким же успехом мог сделать это наверху.

И конечно, Снейпу снова потребовалось обратить внимание на его беспокойство.

— Вам лучше расслабиться. В мои намерения не входит пускать вас на ингредиенты, поскольку весьма немногие зелья требуют частей человеческого тела, — сухо заметил Снейп.

Гарри чуть не фыркнул, но, как ни странно, замечание Снейпа позволило ему немного расслабиться.

Снейп снова взмахнул палочкой, и несколько ламп, прикрепленных к стене, зажглись, открывая взору комнату, заставленную столами, на которых стояли котлы из разных материалов и размеров. Здесь было несколько полок с книгами, а также полки, заставленные бесчисленными флаконами и банками.

Вопреки самому себе, Гарри с интересом оглядывался по сторонам. Теперь, немного успокоившись, он с нетерпением ждал возможности попробовать сварить зелье, ведь он так много об этом читал. Гарри быстро поднял глаза, когда Снейп подошел к нему, неся в руках ту же книгу, которую он показывал Гарри наверху, открытую на рецепте противовоспалительного зелья.

— Поскольку это довольно сложное зелье, вы будете в основном наблюдать за его приготовлением, добавляя в него только то, что я скажу. Это понятно? — строго уточнил Снейп.

Гарри кивнул.

— Следуйте за мной.

Гарри прошел за Снейпом к узкой дверце, за которой оказалась кладовка для ингредиентов.

— Я буду называть ингредиенты, а вы будете подавать их мне. Согласны? — спросил Снейп.

— Да, сэр.

Снейп начал называть ингредиенты, а Гарри быстро находил их и протягивал Снейпу.

Он на самом деле серьезно к этому относится. Он заставляет меня лично подбирать ингредиенты, чтобы я точно знал, что он не добавляет ничего лишнего.

Когда все ингредиенты были собраны, Гарри последовал за Снейпом к столу, на котором стоял большой черный котел с зажженным под ним слабым огнем.

— Итак, сначала я добавлю сироп чемерицы, как указано здесь. Вы отмерьте две четверти пинты раствора...

Гарри постепенно начал расслабляться, особенно по мере того, как зелье переходило с одной стадии на другую. Снейп точно следовал инструкциям, хотя Гарри был уверен, что он может приготовить это зелье и с закрытыми глазами. Он позволил Гарри отмерять и время от времени добавлять ингредиенты, а под конец даже разрешил помешивать.

Гарри был зачарован. Это было совсем не похоже на урок химии, как он предполагал ранее. Каждый ингредиент вызывал в зелье резкие изменения, часто совершенно неожиданные, и даже помешивание существенно влияло на зелье, например, сгущало его, меняло цвет и текстуру.

Интерес Гарри был настолько велик, что он почти не возражал против присутствия Снейпа. Он, правда, постоянно держал Снейпа в поле зрения, но его страх перед тем, что тот может наброситься на него, со временем угас.

Примерно через сорок пять минут зелье было почти готово.

— Пока зелье доходит, я позволю вам попробовать изготовить состав, используемый для внешних повреждений, поскольку он гораздо менее сложен, — Снейп вручил Гарри рецепт, и тот вернулся к кладовке, чтобы собрать ингредиенты, изредка поглядывая на Снейпа, чтобы убедиться, что тот ничего не добавил в первое зелье.

Гарри повернул котел к Снейпу и осторожно начал приготовление, перепроверяя каждое указание рецепта, а Снейп время от времени вносил поправки. Зелье было довольно простым, и через некоторое время оно было готово. Снейп подошел и проверил его.

— Вполне приемлемо для первой попытки, мистер Поттер, но в будущем не забывайте помешивать с большей силой.

Он только что сделал мне комплимент? Может, он просто хочет, чтобы я думал, что зелье в порядке, а на самом деле все не так и... Нет, все и впрямь выглядит так, как должно.

Гарри кивнул Снейпу, не зная, что ответить, и Снейп разлил оба зелья по флаконам. Он поманил Гарри.

— Следуйте за мной.

Гарри снова напрягся, но прошел за Снейпом к двери, которая вела в маленькую боковую комнату, заставленную еще большим количеством зелий в бутылках. Он указал Гарри на деревянный стул у стены и протянул ему флакон с противовоспалительным зельем.

— Я полагаю, теперь вы верите, что это не яд? — осведомился Снейп.

Гарри торопливо кивнул. Он не понимал, почему Снейп считает, что ему жизненно необходимо принять это зелье, но поскольку оно явно не было ядовитым, он без колебаний осушил флакон. Почти сразу он ощутил, что напряжение в правом плече исчезло, а отек ощутимо спал. У Гарри сдавило в груди, но на этот раз совсем не от страха. Когда еще кто-нибудь заходил так далеко, чтобы залечить его раны? Когда это вообще хоть кого-то заботило? Гарри не доверял мотивам Снейпа, но он не мог придумать никакого логического объяснения его действиям.

— Спасибо, — прошептал Гарри.

Снейп нахмурился, и на его лице снова отразилось негодование.

— Не благодарите меня за лечение травмы, которую нанес я сам.

Но я уверен, что он вывихнул мне плечо не нарочно. Что за ерунда происходит? Он не сказал ни одной гадости за все время, пока мы были здесь.

Снейп снова заговорил.

— Что касается бальзама от синяков, я полагаю, вы предпочтете нанести его самостоятельно?

Гарри с облегчением быстро кивнул.

— Относительно же ваших... старых травм, таких как плохо сросшееся ребро и шрамы, то их устранение находится за пределами моих возможностей. Поэтому в начале семестра ими займется школьная медсестра, — он одарил Гарри взглядом, явно указывающим на то, что от этого никуда не деться.

Да, позже — это хорошо. Я могу и вечность подождать.

Затем Снейп вручил Гарри приготовленное им самим зелье, которое приобрело бледно-зеленый оттенок.

— Вы можете идти. Однако если вы пренебрежете нанесением бальзама — а я уверяю вас, я узнаю, если это будет так — я нанесу его сам, — строго добавил он.

Ни за что!

Гарри бросил на Снейпа взгляд, отражающий его мысли. Снейп взглядом же ответил, что если Гарри хочет избежать этого, то ему лучше воспользоваться зельем.

Не говоря ни слова, Снейп протянул Гарри книгу по зельеварению, которой тот пользовался во время варки, и Гарри кивнул в знак благодарности. Он быстро поднялся по лестнице в библиотеку и поспешил уткнуться в книгу, чтобы не осталось времени думать о том, что все это не имеет никакого смысла.

Дядя Вернон прижимает Гарри к стене за горло. Темная жилка на его шее вздувается, и он наклоняется ближе, пока его лицо не оказывается в нескольких дюймах от лица Гарри.

— Я не потерплю этого под своей крышей!

Гарри вырывается из его хватки, и Вернон давит сильнее, заставляя Гарри замереть, чтобы дыхательные пути не перекрылись окончательно. Гарри чувствует, как мясистая рука мужчины на его горле слегка дрожит, и на мгновение Гарри улавливает в его глазах намек на страх.

— Ты слышишь меня, мальчишка? — Вернон отпускает шею Гарри только для того, чтобы схватить его за плечи и встряхнуть с такой силой, что его затылок больно ударяется о стену. — Отвечай!

— Д-да, сэр, — задыхается Гарри. Дядя Вернон бросает на него злобный взгляд прежде чем сбить его с ног...

...Гарри прижимается к сараю за полосой городских домов, зажимая рукой кровоточащий порез под ключицей. Если эти парни снова найдут его...

...Темные глаза смотрят на него так, словно не собираются отводить взгляд до самого утра, а вокруг темно и никого нет, но не то чтобы чье-то присутствие имело значение, потому что происходящее с ним не имеет значения в принципе...

Внезапно рука хватает его за плечо.

Гарри ахнул и сильно ударил коленом в грудь нападавшего. Он вцепился в руку на своем плече, а затем откатился и рухнул на пол. Он пошарил по карманам в поисках перочинного ножа, но ничего не нашел.

Он медленно открыл глаза. Он был не на улице: он лежал, растянувшись, на полу своей спальни в доме Снейпа, который стоял возле кровати Гарри и выглядел несколько взлохмаченным. Гарри не мог пошевелить ни одним мускулом. Он только что напал на Снейпа. Должно быть, на этот раз он действительно довел Снейпа до ручки, и сейчас тот задаст ему трепку, на что имеет полное право...

— Мистер Поттер...

— Простите, сэр, — задыхаясь, прервал его Гарри. — Я не... я думал...

— Успокойтесь, мистер Поттер. Я не считаю вас ответственным за ваши недавние действия, поскольку вы не осознавали, в каком именно окружении находитесь, — в голосе Снейпа не было ни капли желчи.

Гарри сглотнул, все еще не в силах двинуться с места.

— Я в-вас разбудил? — хрипло спросил он.

— Нет. Я проходил мимо вашей спальни, направляясь в свою собственную, и заметил движение. Полагаю, очередной кошмар?

Почему он продолжает спрашивать об этом? Может быть, если я отвечу, он не станет сердиться. Но я все равно не хочу.

Гарри ограничился неопределенным пожатием плеч.

— Устный ответ, будьте так любезны.

Прямо сейчас мне лучше не испытывать его терпение. Он имеет полное право злиться.

— Я... я бы предпочел не говорить об этом.

— Очень хорошо, — Снейп отошел от кровати, и Гарри снова забрался на нее, настороженно глядя на Снейпа.

Снейп просто наблюдал за ним, и Гарри неловко поерзал, избегая смотреть ему в глаза. Он был почти благодарен, когда Снейп сам прервал молчание.

— Мистер Поттер, существуют магические способы борьбы с нарушениями сна.

Гарри поднял голову.

— Вы имеете в виду зелья вроде Сна-Без-Сновидений? — спросил он, вспомнив, что прочел в книге Снейпа.

Снейп покачал головой.

— Сон-Без-Сновидений не рекомендуется для длительного использования из-за потенциально вызывающих привыкание свойств, — он скрестил руки. — Я говорил об одном из направлений магии разума, известном как окклюменция.

Окклюменция? Я не нашел ни одной книги об этом.

Как всегда, Снейп словно читал его мысли.

— Вы бы не нашли ни одной книги по данной теме, поскольку у меня их весьма немного, и ни одна из них не хранится в библиотеке. Кроме того, магия разума любого рода — это не тот навык, которому можно научиться по книгам; скорее, его нужно практиковать.

Магия разума?

— Окклюменция — это, прежде всего, искусство защищать свой разум от вторжения.

Вторжения? Волшебники могут проникать в чужое сознание? А он может? Что, если он читал мой?

— Могут ли волшебники... — Гарри не договорил.

— Да, — ответил Снейп на невысказанный вопрос. — Некоторые волшебники действительно обладают способностью получать доступ к разуму других, хотя это достаточно редкий навык, известный как легилименция.

Снейп сделал небольшую паузу.

— Я владею обоими искусствами.

О нет, он и впрямь это может.

Снейп слегка усмехнулся.

— Уверяю вас, я не пытался проникнуть в ваше сознание; будь это так, вы бы непременно почувствовали.

Гарри выдохнул, но ему все-таки требовалось знать...

— Как действует легилименция, сэр? — спросил Гарри, не особенно рассчитывая на ответ.

— Для того чтобы применить легилименцию, необходимо поддерживать зрительный контакт с человеком, над котором она должна быть осуществлена, — к удивлению мальчика пустился в объяснения Снейп. — Но даже в этом случае можно уловить лишь поверхностные мысли и эмоции. Например, я, поддерживая зрительный контакт с другим человеком, всегда знаю, лгут ли мне, если, конечно, мой собеседник сам не является компетентным окклюментом.

Он как живой детектор лжи. Лучше не смотреть на него в следующий раз, когда придется врать.

— Как окклюменция может помочь со сном? — было нелепо, что он не мог произнести вслух слово «кошмар». Как будто это не он только что опозорился перед Снейпом во время особенно жуткого кошмара. Он стиснул зубы и приготовился поднять глаза, когда Снейп вновь заговорил.

— Первый шаг к защите разума — очистить его, что, безусловно, помогает предотвратить ночные кошмары.

Снейп на мгновение замолчал.

— Если вы хотите, я готов помочь вам очистить ваш разум.

Каковы бы ни были мотивы Снейпа, это предложение, если оно сработает, было слишком выгодным, чтобы от него отказываться. Если кошмары прекратятся, Гарри перестанет быть слабым, и ему никогда не придется вспоминать обо всем этом. Но не станет ли Снейпу легче проникнуть в его разум, если позволить ему помочь?

— Как именно это могло бы быть? — спросил Гарри.

Снейп словно понял причину колебаний Гарри. Он вытащил палочку и положил ее на комод позади себя, прежде чем Гарри успел напрячься.

— Я просто дам вам устные инструкции по методам очищения вашего разума, не более того.

Гарри задумался. Чем это может повредить?

Он кивнул.

Снейп сменил позу, и в этот момент Гарри представил, как тот стоит перед классом, полным притихших от ужаса студентов, каждый из которых боится лишний раз вздохнуть.

— Первый шаг в очищении разума, который доказал свою эффективность среди большинства людей, — это представить себе место, в котором вы чувствуете себя в безопасности и спокойствии. Это может быть место, где вы действительно бывали, или просто воображаемый образ. Позвольте воспоминанию полностью овладеть разумом, освободив его от всех других мыслей.

Снейп стоял достаточно далеко от кровати, так что потребность Гарри следить за движениями мужчины не препятствовала его способности думать.

Безопасное место? Определенно, не на улицах. И не у Дурслей. Библиотека?

Сначала Гарри подумал, что это может сработать, но обнаружил, что подсознательно концентрирует внимание на полученных там знаниях, а не на успокоении, которое они ему приносили. Это вернуло его к открытию о плане Дамблдора и последующей вспышке гнева.

Внезапно Гарри осенило; он чуть не дал себе оплеуху за то, что не догадался раньше. В его сознании расцвело воспоминание, постепенно становящееся все более ясным. Небольшое, теплое пространство, где-то далеко-далеко, а рядом с ним — чье-то тихое, но успокаивающее присутствие...

Гарри было восемь лет, и он выпалывал сорняки в саду дома номер четыре по Тисовой улице. Солнце неприятно палило ему в затылок, а за спиной за спиной шумели дети, наслаждавшиеся субботним днем.

Он ненавидел это. Ненавидел быть во власти Дурслей, которые, если бы решили, что им все сойдет с рук, наверняка утопили бы его, как одну из собак тети Мардж. Он ненавидел, что Дадли получает все, а он — ничего. Он ненавидел, что не может контролировать эту свою странную силу, которая заставляет Дурслей ненавидеть его еще больше и даже бояться, и что все, чем он может похвастаться, — это синяки на животе, которые ужасно пульсируют при каждом движении.

В последнее время Вернон стал подходить к нему сзади и дергать его за волосы безо всякой причины. Поведение этого человека сменилось с отстраненного презрения на требующую действий ярость, которую тот неизменно выплескивал на Гарри. И Гарри знал, почему. Силы, которые начали давать о себе знать в самом начале его жизни, за последний год словно выросли, часто вырываясь из него непредсказуемо и неконтролируемо. И Гарри ничего не мог сделать, чтобы этому помешать.

Гарри выдернул еще одну травинку, его плечи дернулись, когда ветерок зашуршал опавшими листьями. Каждый звук казался усиленным, и его плечи болели от сгорбленной позы, но он не мог их расслабить, как ни старался. Его руки задрожали, и горсть сорняков выпала из ослабевших пальцев.

Это стало последней каплей.

Быстро оглядевшись по сторонам, Гарри встал и рванулся от дома так быстро, как только мог. Он знал, что позже его ждут огромные неприятности, но сейчас это было неважно. Ему просто нужно было убежать.

Он чередовал бег с трусцой, пока не удалился от дома на приличное расстояние, и тогда постепенно замедлил шаг, настороженно оглядываясь по сторонам. Этот район не выглядел знакомым: водосточные трубы были завалены мусором, дома обветшали, газоны были неухоженными, что разительно отличалось от порядка и аккуратности Тисовой улицы. Теперь он шел гораздо спокойнее, пиная на ходу мелкие камешки.

— Эй, ты! — раздался вдруг голос.

Гарри подпрыгнул, быстро повернувшись к источнику шума. Он расслабился, когда увидел, что это всего лишь ребенок, девочка, которая легко бежит в его сторону. Она приблизилась, и Гарри внимательно рассмотрел ее. Она была примерно одних с ним лет, поэтому невзирая на ее небольшое превосходство в росте он не счел ее опасной.

— Ты что-то ищешь? — без обиняков поинтересовалась девочка, стряхнув с лица прядь спутанных каштановых волос. Ее одежда была довольно неопрятной, как и одежда Гарри, а когда она заговорила, Гарри увидел, что у нее не хватает переднего зуба.

— Кто сказал, что я что-то ищу? — защищаясь, буркнул Гарри.

Девочка пристально посмотрела на него.

— Иногда я тоже что-то ищу, — сказала она, склонив голову набок. — Мне нравится находить места, где меня никто не найдет. Место, где я самая главная.

Что-то в ее голосе заставило Гарри присмотреться к ней внимательнее, и он встретился с ее глазами. Широкие, голубовато-серые, они выделялись на фоне ее загорелой кожи. Их призрачное выражение напомнило Гарри его самого.

И Гарри понял: она знает. Она была похожа на него, она чувствовала то же, что и он. Она знала, каково это — быть никчемным, нелюбимым и одиноким. И Гарри мог сказать, что и она видела это в нем.

Она протянула маленькую ладошку.

— Я Джейд.

Гарри медленно взял ее за руку.

— Гарри, — шепнул он.

Они долго смотрели друг на друга.

— Я знаю одно место, — тихо сказала она. Гарри кивнул. Не отпуская его руку, она побежала по улице, увлекая его за собой.

Через некоторое время они достигли места, похожего на лес. Она вела его сквозь деревья, все глубже и глубже, потом остановилась и указала пальцем. Гарри посмотрел вверх и увидел что-то похожее на древесный домик, хотя он и выглядел так, будто построен лет сто назад. Она вскарабкалась на дерево, Гарри последовал за ней, и они заползли внутрь.

Гарри осторожно огляделся. Помещение было небольшим, а дерево старым, но толстым и прочным, и в маленькой импровизированной комнатке было тепло. Джейд села, прислонившись спиной к стене, и Гарри повторил ее позу. Его дыхание замедлилось, а страх и напряжение этого дня показались менее значительными. Никто из них не проронил ни звука, но присутствие Джейд успокаивало. Гарри знал, что она понимает, и с ней, в этом маленьком деревянном убежище, ему не нужно было прятаться.

В последующие месяцы Гарри несколько раз возвращался в домик на дереве вместе с Джейд. Они никогда не говорили об этом, но Гарри знал, что ей плохо там, где она живет, а она в свою очередь знала, что у него все так же. Джейд была первым встреченным им человеком, который знал его и все равно улыбался ему. Она приняла его и, похоже, нуждалась в Гарри так же сильно, как и он в ней.

Встречи с Джейд помогли Гарри справиться с ситуацией, хотя ярость Вернона, казалось, только усиливалась. Гарри никогда не видел Джейд избитой и не совсем понимал, что происходит за стенами ее дома, но она никогда не говорила об этом. Да и никто из них не говорил, им было достаточно просто находиться рядом друг с другом в маленьком древесном домике.

Однажды, когда Гарри уже исполнилось девять, он не смог найти Джейд. В конце концов он узнал, что она уехала с мамой, и никто понятия не имел, куда именно. Гарри был рад, что она выбралась из своего личного ада, он действительно был рад, но теперь он снова был один. Потеря Джейд была одной из последних капель, подтолкнувших его к окончательному бегству от Дурслей.

Откинувшись на подушки, Гарри позволил воспоминаниям о том, как сидел с Джейд в домике, затопить все его существо. Он не чувствовал ни страха, ни подозрений, несмотря на присутствие Снейпа в комнате. Гарри смутно слышал его отрывистые указания: позволить воспоминаниям поглотить его, не думать ни о чем другом.

Сделать это оказалось намного проще, чем Гарри ожидал.

— Спасибо, сэр, — сонно пробормотал он.

Однако заснул он только после того, как Снейп вышел.

* * *

Гарри открыл глаза, в кои-то веки медленно. Хотя прошлой ночью он и видел сон, однако припомнить мог лишь смутно неприятные сцены.

Очевидно, окклюменция сработала.

Гарри не знал, что и думать. Снейп и правда оказал ему услугу, было ли это частью плана, или нет. Действительно ли он просто пытался быть полезным? Ему правда... не все равно?

Нет. Ему все равно. Даже если он и заботится обо мне, это ненадолго. Лучше вовсе ничего не иметь, чем получить и потерять.

Но так ли это? Хотя было очень больно, когда Джейд ушла, все же было приятно знать, что кто-то когда-то был рядом с ним. Во всяком случае, воспоминания о ней и домике на дереве помогли ему справиться с кошмарами.

Она не хотела меня бросать. А мои родители разве хотели?

Гарри отмахнулся от этих мыслей, как от назойливой мухи. Размышляя об этом, он ступал в опасные воды. Лучше ничего не чувствовать. Он не думал о Джейд целую вечность, было проще просто закрыться от воспоминаний. Мысли о ней прошлой ночью вернули все назад.

Ты больше никогда ее не увидишь, так что хватит об этом.

Немного позже Гарри вошел на кухню и сел на обычное место. Снейп поднял голову, когда он вошел.

— Надеюсь, вы хорошо спали, мистер Поттер? — поинтересовался он.

Он действительно помог мне. Зачем он это сделал? Зачем ему было утруждаться?

Снейп поднял брови в ожидании.

— Спасибо за помощь, — неловко поблагодарил Гарри. Снейп слегка склонил голову.

— Мне это ничего не стоило. Приятно слышать, что метод оказался для вас полезным.

Почему он это сделал?

— Почему?

Я действительно только что спросил об этом?

— Почему мне приятно слышать, что окклюменция оказалась полезной, или почему я научил вас? — в притворном недоумении уточнил Снейп. Гарри был уверен, что Снейп прекрасно знает, что имеется в виду, но по какой-то причине хочет, чтобы Гарри озвучил свой вопрос.

Гарри прикусил щеку.

— Почему вы мне помогли? — пробормотал он.

Снейп оценивающе посмотрел на него. Гарри избегал смотреть ему в глаза. Теперь, когда он знал, что Снейп — легилимент, он не собирался рисковать.

— Поскольку в настоящее время вы являетесь ребенком, находящимся под моей опекой, я обязан обеспечить ваше благополучие, — Снейп сделал паузу. — До сих пор я пренебрегал этим, что было упущением с моей стороны.

Гарри сузил глаза.

— Но... я же не был ранен или что-то в этом роде, — настороженно ответил он.

Снейп бросил на него острый взгляд.

— Благополучие человека включает в себя не только физическое здоровье.

И что это значит?

— Неужели это действительно столь новая для вас концепция? — осведомился Снейп, внимательно наблюдая за Гарри.

Гарри пожал плечами.

— Ваши родственники не заботились о вас?

О нет, сюда мы не пойдем.

Гарри снова пожал плечами.

— Повторяю, я был бы признателен за устный ответ, мистер Поттер, — требовательно произнес Снейп.

Почему это имеет значение?

Снейп все еще ждал его ответа.

— Разве это имеет значение, сэр? Они мертвы, — сказал Гарри нарочито бесстрастным тоном.

Снейп некоторое время молчал, и Гарри заставил себя не отводить взгляд.

— Вполне возможно.

После этого Снейп больше ничего не сказал, хотя во время еды он периодически поглядывал на Гарри. К тому времени, как завтрак закончился, Гарри был просто счастлив уйти. Он поспешил в библиотеку и почти по уши зарылся в книги в попытке отвлечься от раздражающих мыслей.

* * *

Позже, по пути на кухню, Гарри прикидывал, что бы сказать Снейпу во избежание повторения утреннего разговора.

Когда он сел, Снейп снова изучающе взглянул на него. Гарри открыл было рот, но потом снова закрыл его.

Просто спроси уже его. Если он не разозлился, когда ты пнул его прошлой ночью, то и от вопроса не разозлится.

— Сэр, можно вас спросить? — неуверенно начал Гарри.

— Конечно, — ответил Снейп, приподняв бровь.

— Подчиняется ли магия законам физики?

Снейп слегка наморщил лоб.

— Интересный вопрос. Хотя большинство волшебников и предпочитает оставаться в неведении относительно естественных наук, — сказал он, — по моим наблюдениям, это именно так. У вас есть на примете какие-нибудь конкретные примеры?

— Чары левитации. Как что-то может противостоять гравитации?

— Что ж, мистер Поттер, можете ли вы вспомнить какие-нибудь маггловские объекты, которые на первый взгляд также бросают вызов гравитации?

Гарри задумался на мгновение. Самолеты? Нет, они не просто парят, они опираются на движущую и подъемную силу, и спроектированы так, чтобы использовать давление воздуха в своих интересах. Левитация же позволяла предмету любой формы парить, не обязательно при этом активно двигаясь. И тут до него дошло.

— Воздушные шары?

Снейп кивнул Гарри с непонятным выражением лица.

— Да. А знаете ли вы, что позволяет воздушным шарам парить в воздухе?

Гарри кивнул.

— Теплый воздух в шаре менее плотный, чем окружающий его более холодный воздух.

— Верно. Парящие чары изменяют состояние молекул объекта, на который они направлены, заставляя их вести себя точно так же.

— Они нагревают их?

— В некотором смысле, хотя температура объекта физически не меняется. Вместо этого молекулы как объекта, так и окружающей среды управляются таким образом, что ведут себя так, будто объект нагрет до такой степени, что его плотность стала меньше плотности воздуха комнатной температуры.

Значит, магия не противоречит науке — она просто манипулирует ею.

— Почему волшебники не учатся этому?

Снейп наклонил голову.

— Большинство волшебников не утруждают себя расширением своих знаний в этой области, так как считают это совершенно ненужным.

Наверное, так и есть, ведь без этого все дается так легко. Но если бы они знали больше...

— Если бы волшебники узнали об этом, разве они не смогли бы создавать больше заклинаний?

На лице Снейпа появилось нечитаемое выражение.

— Смогли бы. Однако в интересах как волшебников, так и магглов, чтобы первые оставались в полном неведении. Можете сами назвать причину?

Гарри задумался на мгновение.

— У них появилось бы слишком много власти?

Снейп окинул Гарри странным взглядом, прежде чем медленно склонить голову.

Они закончили трапезу в полной тишине.

Гарри с трудом верилось, что он живет со Снейпом почти месяц, но ничего ужасного не произошло.

После той ночи Снейп продолжил помогать Гарри очищать разум, и в конце концов у него это стало получаться самостоятельно. Кошмары хоть никуда и не исчезли, однако появлялись реже и были не столь яркими.

Снейп продолжал выпытывать у Гарри о его жизни с родственниками, так что приходилось постоянно увиливать от ответа. Но тот не сдавался, и это все сильнее раздражало Гарри. Тем не менее, он не мог не признать, что когда Снейп не задает вопросов, его общество кажется вполне сносным. Снейп позволил Гарри регулярно посещать лабораторию, чему он был определенно рад. С каждым днем навыки Гарри улучшались, и Снейп иногда казался чуть ли не довольным его успехами. В общем — вел себя достойно, и Гарри не шли на ум никакие скрытые мотивы, которыми можно было бы объяснить такое поведение.

«Может быть, люди и должны так себя вести», — размышлял Гарри, свесив ноги с ветки своего любимого дерева. Снейп велел Гарри подышать свежим воздухом, прежде чем присоединиться к нему, потому что «в круг его увлечений не входил ремонт лаборатории, разгромленной гиперактивными детьми».

Он ведет себя как... Не знаю даже. Как будто он и впрямь не против моего присутствия.

Эта мысль почему-то обеспокоила Гарри. Наверное, нормальным детям так и положено жить? Трехразовое питание, заботы только о поддержании порядка в своей комнате и взрослый, который не...

Прекрати уже. Какой смысл? Не привыкай к этому. С началом учебы все закончится. Он больше не заберет меня к себе, да и Дамблдор захочет меня переселить, как только поймет, что со Снейпом мне живется вполне неплохо.

Мысль о Дамблдоре вызвала волну ярости; он явственно ощутил отголосок той волны эмоций, которую испытал в библиотеке. Гарри постарался отбросить эту мысль.

Просто смирись. Это не может продолжаться вечно. Либо Снейп в конце концов сорвется с катушек, либо тебя отсюда выгонят.

Он с силой пнул ветку.

Будь проклят Дамблдор, будь он проклят за то, что бросил меня с... ними.

Ему стоило пресечь подобные размышления; зацикливаться на том, чего не изменить — верный путь к проигрышу. Чтобы отвлечься, Гарри обхватил ветку дерева ногами и повис вниз головой, слегка раскачиваясь. Прилившая к мозгу кровь словно вытеснила ненужные мысли, стремительным потоком унося их прочь. Он провисел так некоторое время, не обращая внимания на стук в ушах.

— Поттер!

От неожиданности Гарри вздрогнул и чуть не свалился, однако в последний момент успел ухватиться руками. Подтянувшись обратно, он вновь оседлал ветку и посмотрел вниз, на Снейпа.

— Что значило это идиотское представление? — яростно прошипел Снейп.

Гарри замер.

Что я сделал не так? Может, он боится, что я сломаю ветку или что-то вроде того?

— Я требую ответа, Поттер, или же для вас это слишком сложно? — прорычал Снейп.

Что ответить? Чего ему надо?

— Мне просто захотелось, — услышал Гарри собственный голос. Страх почему-то отошел на задний план, разве что дыхание немного участилось. В любом случае, пока он здесь, наверху, Снейп до него не доберется.

— Вам просто захотелось, — повторил Снейп. Наступила короткая пауза.

— Спускайтесь. Сейчас же.

Нет! Нет, нет, нет! Вот оно. Не знаю, почему он зол, но сейчас он мне точно задаст. Я не сдамся.

— Нет, — Гарри надеялся, что его голос прозвучал ровно.

Выражение лица Снейпа стало еще более грозным.

— Вы только что сказали мне "нет", Поттер?

Гарри до боли стиснул зубы.

— Если вы не спуститесь немедленно, то непременно пожалеете.

Гарри не шевельнулся.

Спущусь я или нет — последствия мне в любом случае не понравятся. По крайней мере, здесь я в безопасности.

И тут Снейп вытащил волшебную палочку.

Затаившийся было страх вырвался наружу, а следом за ним и магия. Гарри рефлекторно выставил ладони вперед, выпустив поток энергии, отбросивший Снейпа назад на добрых десять футов. Гарри тут же спрыгнул с ветки, неудачно приземлившись на лодыжку. Ему показалось, что кость аж хрустнула, но в данный момент это не имело значения. Он помчался прочь от Снейпа так быстро, как только мог; выплеск адреналина позволил некоторое время игнорировать боль в ноге. Он бежал, пока не натолкнулся на защитные чары, окружавшие участок.

В отчаянии он ударил кулаками по барьеру, и невидимая сила резко оттолкнула его назад. Гарри упал на землю. Ногу прошило острой болью, и он понял, что теперь лодыжка точно вывихнута или даже сломана.

Когда он найдет меня, я труп! Труп, труп, труп... Хватит дрожать! Хватит бояться! Хватит быть слабаком!

Гарри попытался продолжить движение, хотя бы ползком, но в этот же миг на него опустилась тень. Он нехотя поднял голову, остановив взгляд в районе груди Снейпа.

— Мистер Поттер, — сухо произнес Снейп.

— Мне жаль, — выдохнул Гарри. Извинения обычно помогают, верно? Снейп закрыл глаза, вздохнул, а затем вновь посмотрел на него.

— Вставайте.

Гарри попытался встать, стараясь как можно меньше опираться на левую ногу. Однако, будучи столь измотанным, он не удержал равновесие и покачнулся, нечаянно надавив на поврежденную лодыжку. Он рухнул на землю, едва не вскрикнув от боли. При всех стараниях скрыть свое состояние, он все же прикусил нижнюю губу и издал почти неслышный стон.

— Вы получили травму, — Снейп скорее утверждал, чем спрашивал.

Гарри не ответил. Что ему было сказать?

Снейп резко наклонился к Гарри, который напрягся, сжав кулаки в ожидании неизбежного. Но вместо этого Снейп обхватил Гарри одной рукой за спину, а другой — под колени, приподняв его, словно малыша. Гарри дико сопротивлялся, пока Снейп нес его к дому, уверенный, что его вот-вот уронят, или отбросят, или еще что похуже.

— Прекратите дергаться, иначе я вас обездвижу, — пригрозил Снейп.

Гарри тут же замер. Он не сомневался, что Снейп выполнит свою угрозу.

Он... несет меня. С какой стати ему это делать?

Войдя в дом, Снейп прошел в гостиную, аккуратно усадил мальчика на диван и посмотрел Гарри в глаза.

— Я обработаю вашу рану, мистер Поттер, и вы не будете со мной спорить.

Гарри кивнул; он не смог бы убежать, даже если бы попытался. Ему оставалось наблюдать, как Снейп осторожно перекинул его левую ногу через свои колени и взмахнул палочкой над поврежденной лодыжкой.

— Ваша лодыжка сломана в двух местах, и травма, несомненно, усугубилась из-за вашего безрассудного бегства, — его черные глаза буравили Гарри, а на лице появилось суровое выражение. Снейп произнес заклинание, и ботинок с носком слетели с ноги, не причинив при этом дополнительной боли. Гарри с отстраненным интересом уставился на свою лодыжку, которая покраснела и распухла, торча под неестественным углом.

— Я наложу чары, которые вправят кости, — деловым тоном сказал Снейп. — Вы испытаете странное ощущение.

Снейп взмахнул палочкой, и Гарри едва подавил дрожь, почувствовав, как кости встали на место. Было не столько больно, сколько непривычно, и он замер, пока ощущение не исчезло, оставив после себя лишь слабое покалывание. Очередным взмахом палочки Снейп забинтовал ногу Гарри и положил ее на тут же наколдованную оттоманку.

Закончив работу, Снейп перевел взгляд на Гарри, приподняв одну бровь.

— Мне жаль, — прошептал Гарри, не зная, что еще сказать. Снейп только что залечил его рану, как будто это не Гарри незадолго перед тем отшвырнул его на десять футов.

— О чем именно вы сожалеете? — строго спросил Снейп. Что за игру он придумал?

— Что использовал магию против вас, сэр.

Снейп только покачал головой, слегка нахмурившись.

— Нет, мистер Поттер, очевидно, что вы просто испугались, поскольку я достал палочку, не предупредив вас. Я лишь планировал левитировать вас на землю, но мне не следовало пытаться сделать это столь грубым образом. Однако причина моего недовольства вовсе не в том.

Гарри не знал, чего хотел от него этот человек. Он рискнул сделать еще одно предположение.

— О том, что сбежал?

Снейп только вновь с досадой покачал головой.

— Хотя вам определенно не следовало бегать с поврежденной лодыжкой, однако и это несомненно было лишь естественной реакцией. Бывают ситуации, когда необходимо реагировать быстро, забыв на время о боли. Вам было бы лучше понять, что я не представляю для вас опасности, тем не менее, вас нельзя винить за то, что вы так считаете.

Что за чушь? Тогда за что он злится?

Снейп выглядел раздраженным.

— Похоже, Поттер, без пояснений не обойтись, — сухо произнес он. — Причиной моего неудовольствия было ваше безрассудное поведение на дереве.

Гарри в полной растерянности уставился на него.

— Почему?

Снейп еле сдерживался.

— Если бы вы упали из того нелепого положения, которое соблаговолили принять, то могли бы сломать себе шею, — прошипел он, слегка подавшись вперед.

Гарри в замешательстве вдавился в спинку дивана. Так Снейп злился, потому что он, Гарри, мог пострадать?

— Почему это для вас важно?

Снейп испустил вздох разочарования.

— Мерлина ради... — пробормотал он. — Мистер Поттер, — медленно и четко продолжил мужчина. — Мне становится все более очевидным, что в вашей жизни не присутствовало ни одного взрослого, который счел бы нужным обеспечивать ваше благополучие.

Гарри уставился на свои колени.

— Это изменилось. Сейчас я отвечаю за ваше благополучие, и под моей опекой вы не станете подвергать себя риску.

Снейп, казалось, чего-то ждал.

— Эм-м... Я больше так не буду? — Гарри поднял взгляд.

На лице Снейпа отражалась усталость.

— Надеюсь, не будете. Вынужден сообщить, что если вы еще раз попытаетесь повторить столь безрассудный трюк, последствия вам не понравятся.

Ага. Значит, если я сделаю что-то, что может причинить мне вред, он меня ударит? И в чем логика?

Очевидно, мысли Гарри отразились на его лице яснее, чем он предполагал, так как Снейп тут же понял причину его недоумения.

— Я еще раз повторяю, мистер Поттер, что никогда не подниму на вас руку или палочку с намерением причинить вам вред.

Гарри снова опустил взгляд, прикусив губу.

— Как бы то ни было, сегодняшнюю идиотскую выходку я спущу вам с рук. Вы будете как можно меньше нагружать лодыжку, и к утру она должна полностью зажить. На улицу вам, само собой, не выйти; если хотите, я провожу вас в библиотеку.

Гарри осторожно кивнул, позволив Снейпу помочь ему подняться и добраться до библиотеки. Он чувствовал себя немного нелепо; не то чтобы ему раньше не приходилось справляться с травмами. Он и счесть не мог, сколько раз ломал кости. Все это было совершенно излишним, однако он позволил Снейпу помочь ему, опасаясь разозлить его еще сильнее.

Позже, за столом, куда Снейп, к счастью, позволил Гарри добраться самостоятельно, Гарри молил высшие силы, чтобы тот не задавал ему вопросов.

Не повезло.

— Как давно вы сознательно используете магию, мистер Поттер?

Не такой уж плохой вопрос. По крайней мере, не о Дурслях. Изображу-ка я тупого

— Сознательно, сэр?

Снейп окинул Гарри проницательным взглядом.

— Мистер Поттер, стихийная магия проявляет себя несколько иначе; как правило, обнаружить ее источник довольно сложно.

Серьезно? Ладно, тут врать не стоит, все равно сразу раскусит.

— Несколько лет, — настороженно признался Гарри.

Снейп поднял брови.

— В каком именно возрасте это началось?

Гарри задумался. Трудно сказать. Он начал замечать странные вещи, происходящие с ним, когда был совсем маленьким, не старше четырех или пяти лет, и вскоре сообразил, что из-за этих странностей Дурсли ненавидят его еще сильнее. А вот именно направленная магия? Иногда он пытался сдержаться, но с учетом участившихся вспышек ярости Вернона трудно было не использовать ее для самозащиты.

— Я бы сказал, около восьми, — ответил Гарри. Снейп странно посмотрел на него. — Это плохо?

— Вовсе нет. Просто это довольно необычно — контролировать магию в столь юном возрасте.

Гарри чуть не поморщился. Значит, даже для волшебников он ненормальный? Класс.

— Что побудило вас к старанию обрести контроль?

Ох, он снова о том же.

Гарри пожал плечами.

— Устный ответ, Поттер, — потребовал Снейп.

— Я не знаю, сэр.

Снейп скептически посмотрел на него, но, к счастью, больше ничего не сказал.

* * *

Следующим утром Гарри, присоединившийся к Снейпу в лаборатории, перебирал ингредиенты для зелья, которое ему поручили сварить.

Требуется стандартный латунный котел третьего размера... Гарри огляделся. Большинство котлов, которые он видел, были оловянными, а единственный латунный котел был второго размера.

— Сэр, — неуверенно позвал Гарри. — Для этого зелья нужен латунный котел третьего размера. Я таких не вижу.

— В чулане есть запасные, — не поднимая глаз, Снейп указал в сторону лестницы.

— Да, сэр.

Гарри подошел к лестнице и открыл маленькую дверцу под ней.

Он замер.

Чулан под лестницей.

Внезапно Гарри очутился вовсе не в лаборатории Снейпа...

Он лежал в чулане, дрожа от лихорадки. Ему было одновременно жарко и холодно. Он коротко и рвано дышал; казалось, комната окутана густым туманом. Горло саднило от тщетных усилий сдержать кашель. Петуния терпеть не могла этот звук.

Словно издалека он услышал, как дверца чулана отворилась, и пронзительный голос Петунии велел ему что-то сделать: может быть, поработать в саду или вымыть пол? Гарри не ответил.

Он почувствовал, как его трясут за плечо. Подняв глаза на тетю Петунию, он на мгновение уловил на ее лице странное выражение. Что-то похожее на... чувство вины? Затем выражение ее лица быстро сменилось гримасой отвращения. Она бросила рядом с ним бутылку с водой и ушла.

Стиснув кулак, Гарри свернулся в клубок, и вдруг почувствовал приступ сильной тошноты. Он рванулся в сторону как раз вовремя, чтобы его не вырвало прямо на одеяло. Он вытер рот рукавом и глотнул воды.

Лежа один в темном чулане рядом с лужей собственной рвоты, дрожа всем телом, он впервые почувствовал себя на краю бездонной пустоты, четко осознав: из всего, что ему предстоит когда-либо получить, ближе всего к любви будет бутылка воды.

Что-то холодное плеснуло ему в лицо. Гарри вздрогнул и огляделся. Он не в своем чулане, а стоит, сгорбившись, напротив кладовки в лаборатории Снейпа. Сам зельевар стоял неподалеку и смотрел на него нечитаемым взглядом. Снейп чуть приблизился к нему, и Гарри инстинктивно попытался отодвинуться. Снейп остановился и отступил назад.

Гарри взглянул на открытую дверцу шкафа, затем на комнату, а потом на Снейпа.

Он чувствовал, что дрожит, но яркие образы медленно исчезали. Он уставился на груды котлов в чулане, пытаясь убедиться, что ему все только привиделось. Что его не бросят туда, как только он что-то натворит. Снейп не стал бы этого делать. Или?.. Может быть, если Гарри действительно, действительно облажается, то он...

— Мистер Поттер, с вами все в порядке? — голос Снейпа был тихим, даже неуверенным. Гарри отрывисто кивнул, не глядя на него.

После небольшой паузы, словно что-то обдумав и решив, он жестом подозвал Гарри.

— Идем, — негромко произнес он уже безо всяких колебаний. Гарри выпрямился и последовал за Снейпом в небольшую комнату, примыкавшую к лаборатории, где тот трансфигурировал деревянный стул в кресло с мягкой обивкой. Усевшись, Гарри вновь съежился .

— Может быть, Умиротворяющего бальзама?

Гарри отрицательно помотал головой. Снейп кивнул и несколько мгновений хранил молчание.

— Мистер Поттер, могу я спросить, чем это было вызвано? — спросил Снейп тем же низким тоном.

Гарри заговорил не сразу. Просто воспоминание? Раньше такого не случалось, хотя, если подумать, когда он в последний раз находился поблизости подобного чулана, его действительно затолкали внутрь.

— Я не знаю, — выдавил он.

Снейп смерил его скептическим взглядом.

— Уверены?

Он решительно уставился в пол и кивнул.

Оставьте это. Пожалуйста.

— Хорошо, мистер Поттер.

Оба молчали. Гарри неподвижно сидел в кресле, а Снейп стоял к нему лицом, в нескольких футах от него.

В конце концов, Снейп заговорил.

— Вы предпочитаете остаться здесь, или хотите продолжить работу над вашим зельем?

Да. Надо отвлечься.

— Я бы хотел продолжить.

Снейп наклонил голову, жестом приглашая Гарри следовать за ним. Затем он подошел к чулану и достал нужный котел.

— Почему вы просто не призвали его? — вырвалось у Гарри.

— Антипризывные чары. Такая мера предосторожности необходима в лаборатории из-за наличия в ней взрывоопасных веществ.

Снейп поставил перед Гарри котел, и тот приступил к работе, постепенно успокаиваясь от повторяющихся действий. Он заметил, что Снейп периодически поглядывает то на него, то на чулан, то обратно.

* * *

Задыхаясь, Гарри резко проснулся.

Дурацкая окклюменция не работала.

Ему хотелось рвать на себе волосы, что-нибудь бросить или разорвать на части, что угодно, лишь бы отвлечься от воспоминаний. Он остановился на том, чтобы с силой удариться затылком об изголовье кровати, а потом еще раз, и еще.

Вдруг он почувствовал, что удар смягчился более мягкой поверхностью. Он скосил глаза. Оказалось, ему каким-то непостижимым образом удалось пропустить момент, когда вошел Снейп. Мужчина поймал его голову своей рукой, не позволяя ему удариться вновь. Не шевелясь, Гарри устремил на Снейпа взгляд. Снейп посмотрел в ответ, и его взгляд был странным... более мягким, чем обычно. Руку он не убрал.

Прикосновение было незнакомым, но Гарри не хотелось его избегать. Несколько мгновений оба оставались в таком положении, затылок Гарри покоился на большой мозолистой руке Снейпа. Дыхание Гарри выровнялось, а сердцебиение замедлилось до спокойного, ровного темпа.

Гарри почувствовал, как пальцы Снейпа ласково прошлись по его волосам, прежде чем тот убрал руку.

Северус сидел в кабинете за написанием очередного послания коллеге из-за границы, с которой вел длительную переписку. Хоть он и предпочитал работать в одиночку, знания этой женщины не уступали его собственным, поэтому сбрасывать ее со счетов не стоило. Даже если ее эксперименты порой доходили до безрассудства.

Северус снова взял в руки перо.

«Я хотел бы выразить свою признательность за ваш своевременный ответ на мой вопрос об улучшении Адреналинового состава», — написал он.

«Содержание вашего предыдущего письма было весьма познавательным, особенно информация о бесчисленных полезных свойствах корней наперстянки. Позвольте, однако, заметить, что хотя корни наперстянки, добавленные в скромных количествах в этот конкретный состав, действительно продлили бы срок действия зелья, а также улучшили бы его консистенцию, вполне вероятно, что из-за щелочных свойств...»

Северус с досадой обнаружил, что его мысли упорно продолжают блуждать в ином направлении. Дело было в мальчике. К своему удивлению он быстро понял, что тот обладает недюжинными способностями к зельеварению. Мало кто из его сверстников мог бы посоперничать с ним в терпении и внимании к деталям.

Мальчишка довольно умен. Никогда бы не подумал, что буду столь высокого мнения о Поттере.

Но Северус уже давно не воспринимал ребенка через призму отношения к его отцу. Он нехотя признал, что компания мальчика перестала его тяготить. Ему даже нравились их словесные перепалки; интересно было наблюдать за изобретательностью ребенка.

Однако Северуса интересовал не только интеллект мальчика.

Что повидал он за свою короткую жизнь?

Ребенок оказался куда сложнее, чем он мог себе представить.

Кошмары? Флэшбэки? Мальчик явно травмирован. К сожалению, высока вероятность жестокого обращения.

Прошло уже несколько дней после эпизода в лаборатории, но Северус не мог выбросить его из головы. Мертвенное выражение лица ребенка забыть было нелегко. Это не то выражение, которое приличествует десятилетнему мальчишке. Это был взгляд взрослого человека, давно потерявшего всякую надежду на избавление.

Ребенок заслуживает большего, чем я могу предоставить. Я недостаточно квалифицирован, чтобы иметь дело с жертвами травм. Одно мое присутствие способно напугать подростков и заставить их подчиняться. Как же я могу обеспечить такому ребенку безопасную среду, в которой он столь отчаянно нуждается?

Северус неоднократно пытался вывести мальчика на разговор, стараясь понять, через что тому пришлось пройти, но тот, по вполне понятным причинам, не поддавался на его уговоры.

Я не подхожу для этого.

А кто, собственно, подходит?

От размышлений Северуса отвлек возникший перед ним Патронус в виде феникса.

— Не будешь ли ты так любезен принять меня сегодня в восемь вечера? Я хотел бы обсудить с тобой несколько вопросов, касающихся твоих предстоящих занятий со студентами уровня Ж.А.Б.А. — раздался голос Дамблдора. Вздохнув, Северус дал свое согласие, и Патронус исчез.

«Предстоящие занятия по Ж.А.Б.А.»! Ну-ну. Он просто хочет убедиться, что я еще не придушил мальчишку.

Северус закатил глаза, дописал письмо и отправил его взмахом палочки, после чего поднялся по лестнице на кухню, где на столе уже стоял приготовленный эльфами обед. С точностью до минуты, мальчик вошел на кухню и сел на свое обычное место, избегая смотреть на Северуса. Несколько мгновений было слышно только звяканье столового серебра.

Северус прочистил горло. Ребенок осторожно поднял взгляд, и Северус заметил тревогу, скрытую под глухой маской, за которой мальчик так часто прятался.

— Профессор Дамблдор нанесет визит сегодня в восемь часов вечера. Я счел благоразумным поставить вас в известность, поскольку не сомневаюсь, что он захочет поговорить с вами.

При упоминании Дамблдора лицо мальчика окаменело. Северус прищурился.

— Вы возражаете против этого, мистер Поттер?

Мальчик поднял глаза, и на мгновение, прежде чем маска вернулась на место, в них мелькнул страх и, что интересно, злость.

— Нет, сэр. Можно я пойду? — ровным тоном спросил мальчик.

Северус нахмурился.

— Вы съели слишком мало.

Лицо мальчика напряглось.

— Я наелся.

Северус на мгновение замолчал. Ясно, что ребенок на грани срыва, как бы мастерски он этого ни скрывал.

— Хорошо, идите.

Мальчик торопливо вышел и, судя по звуку, отправился на улицу.

При первом появлении мальчик не особенно возражал против присутствия Альбуса. У него больше причин злиться на меня, чем на директора. Что же изменилось?

* * *

Гарри пытался сдержать гнев, пылающий внутри него, сидя на ветке дерева — на этот раз в вертикальном положении. Как смеет Дамблдор появляться здесь? Гарри сомневался, сможет ли оставаться вежливым по отношению к нему, когда тот придет с визитом.

Он точно хочет проверить, работает ли его план. И когда он обнаружит, что нет, то заберет меня. Если только Снейп и впрямь не является частью плана...

Но чем больше времени Гарри проводил с этим человеком, тем менее допускал такую вероятность. Казалось, что Снейпу и правда не все равно — по крайней мере, иногда.

Может быть, он не позволит Дамблдору забрать меня... Ага, конечно. Ты идиот. Позволит, само собой. Он может и нормальный, но я ему здесь не нужен. Он будет рад избавиться от меня.

И тут до Гарри дошло, что он не хочет никуда уходить. Ему нравилось жить здесь. Ему нравилась еда, книги и варка зелий. Ему даже нравилось, что Снейп помогал ему справляться с кошмарами, как бы ни хотелось в этом признаваться. И даже когда тот сердился, он никогда не причинял Гарри вреда, если не считать случая в библиотеке. Но и тогда он сделал это ненамеренно.

Пусть Дамблдор только попробует забрать меня...

Но Гарри прекрасно понимал, что Дамблдор куда сильнее, и если он чего-то захочет, то получит это, невзирая на мнение Гарри.

По большому счету, я бессилен. У Дамблдора все под контролем. У него в кармане все магическое население Британии — по крайней мере, если книги не врут. У меня нет ни единого шанса против него.

Гарри соскользнул с ветки, повис на ней, а потом отпустил руки и упал на землю с высоты нескольких футов. Он приземлился безболезненно, несмотря на то, что основную тяжесть падения приняли на себя его руки и колени. Должно быть, его магия сыграла свою роль, хотя в тот момент Гарри об этом и не задумывался.

Почитай что-нибудь. Сейчас же. Хватит думать.

Гарри поспешил в библиотеку и лихорадочно схватил книгу, которую читал до этого.

Хм... Пять исключений из закона Гэмпа об элементарной трансфигурации... Ограничения. Вот чего не хватает всем этим самодовольным придуркам, которым лучше было бы не совать носа в чужие дела.

Гарри продолжил чтение, тема ненадолго отвлекла его.

Исключения трансфигурации...

Еду нельзя создать из ничего или даже трансфигурировать из чего попало. Думаю, в этом есть смысл, иначе все было бы слишком просто. То же самое с деньгами. Похоже, с помощью магии нельзя создать ничего действительно ценного. Так что даже если кто-то создаст еду, то не сможет ей насытиться. Воду можно наколдовать, но вода является частью атмосферы, и магия просто изменяет ее состояние. Значит, можно превратить что-нибудь в нечто равноценное, не более. Вот еще одно доказательство того, что магия связана с физикой; ничего не создается и не уничтожается, только видоизменяется.

Эта тема и впрямь оказалась очень интересной.

Трансфигурировать лучше все-таки с палочкой. Иначе всякое может произойти. А вот как мне ее раздобыть? Может, Снейп сможет с этим помочь. Клянусь, я никуда не пойду с Дамблдором.

Гнев вновь вернулся.

* * *

Мальчик явился на ужин как всегда вовремя, но опять едва притронулся к еде. Северус краем глаза наблюдал, как тот ковыряется в тарелке.

— Вы почти ничего не съели на обед. Неужели до сих пор не проголодались? — через несколько минут заметил он.

Мальчик наконец поднял взгляд, и в глубине его глаз Северус распознал ту же злость. Однако спустя мгновение его выражение сменилось маской холодного безразличия.

— Полагаю, что нет, сэр, — ответил Поттер, являя собой воплощение вежливости.

Я не могу игнорировать это и дальше. Но и насильно заставить его есть я также не могу. Скорее всего, он не поймет, почему это вообще меня волнует.

— Тем не менее, принимать пищу необходимо, и я прошу вас постараться съесть приемлемую порцию.

Мальчик снова посмотрел на него с жестким выражением.

— Я бы предпочел этого не делать, сэр.

Да как он смеет... Стоп, успокойся. Тебе отлично известно, что гнев не принесет никакой пользы.

Северусу потребовалось мгновение, чтобы восстановить самообладание, затем он снова заговорил.

— Это не было просьбой, мистер Поттер.

— А звучало именно так, — отрезал мальчик.

Северус сжал кулак, но выражение его лица не изменилось.

— Позвольте мне перефразировать. Вы будете потреблять достаточную порцию еды, приготовленной для вас.

Мальчик еле сдерживался.

— А если я откажусь? — он чуть ли не перешел на крик.

Проклятье, я надеялся, что до этого не дойдет. Что мне делать? Мерлин всемогущий, я не профессионал в плане ухода за детьми — особенно за травмированными детьми с недостаточным весом, которым нельзя пренебрегать приемами пищи.

Северус сделал несколько глубоких вдохов.

— Что вас беспокоит?

Мальчик вздрогнул, но тут же взял себя в руки.

— Ничего, — ровно ответил он.

— Неужели? — Северус поднял бровь. — Позволю себе усомниться. Мне совершенно ясно, что предстоящий визит профессора Дамблдора расстроил вас так, что вы даже нормально поесть не в состоянии.

К его чести, ребенок не пытался этого отрицать; он прекрасно понял, что загнан в угол. Он отвел глаза в сторону, не говоря ни слова.

— Не могли бы вы пояснить, чем вызвана столь явная неприязнь к директору? — спросил Северус.

Мальчик ответил не сразу.

— Нет, сэр.

— Этот ответ неприемлем.

— Другого у меня нет.

Так мне не победить, понял Северус. Если не использовать легилименцию, которая, конечно, не вариант, я не смогу заставить его просветить меня, равно как не смогу насильно его накормить.

— Я не буду настаивать на объяснениях в том случае, если вы не покинете стол, пока нормально не поедите. Выбор за вами.

Северус внимательно наблюдал за мальчиком. Тот вновь потерял контроль над эмоциями и чуть ли не заскрежетал зубами в попытке сдержаться. Но через несколько мгновений он все же поднял вилку и с угрюмым видом отправил в рот несколько кусочков еды. Северус никак не прокомментировал отсутствие манер. По крайней мере, Поттер послушался.

По правде говоря, в его вызывающем поведении нет ничего плохого. Это показывает, что теперь он не так уж сильно меня боится.

Съев примерно половину, мальчик отложил вилку.

— Можно мне уйти? — бесцветным голосом спросил он.

Северус кивнул в знак согласия.

— Можно, но в восемь часов я жду вас в гостиной.

Мальчик кивнул, а затем поспешил скрыться в библиотеке.

* * *

Ровно в восемь Альбус вышел из камина, стряхивая золу со своей мантии — на этот раз вполне приличного темно-синего цвета.

— Добрый вечер, Северус, — чересчур жизнерадостно поздоровался он.

— Присаживайтесь, Альбус, — сухо ответил Северус.

Ничего хорошего из этого не выйдет.

Он попытался взглядом предупредить Альбуса, и раздражающий огонек в глазах директора чуть-чуть потускнел. Однако, кроме этого, он никак не проявил своего понимания. В этот момент в комнату вошел Поттер, и Северус указал на место напротив дивана, на котором разместился Альбус. Сев, мальчик опустил голову и сжал кулаки.

Последовала долгая напряженная пауза, прежде чем директор прервал молчание.

— Гарри, рад снова тебя видеть, — дружелюбно произнес Альбус. Мальчик слегка кивнул, но ничего не ответил. Директор предпочел не понять намека. — Как тебе живется у Северуса?

Мальчик по-прежнему отказывался говорить и с каменным лицом тупо пялился в пол.

— Мистер Поттер, к гостям принято относиться с некоторой долей вежливости. Ответьте профессору Дамблдору, — потребовал Северус.

Мальчик метнул взгляд в его сторону, после чего посмотрел на Альбуса.

— Приемлемо, сэр, — коротко ответил мальчик.

— Похвально, похвально, — сказал Альбус, не обращая внимания на грубость мальчика. Однако он понял, что больше ничего не услышит, и поднялся.

— Северус, как я и говорил, мне бы хотелось обсудить планы занятий студентов уровня Ж.А.Б.А.

Северус кивнул и также поднялся. Он посмотрел на мальчика, который остался сидеть в той же неподвижной позе.

— Мы скоро вернемся, мистер Поттер, поэтому вам лучше остаться здесь. Если хотите, можете взять с полки книгу.

Мальчик кивнул, и мужчины удалились в кабинет Северуса.

— Как дела у Гарри?

По крайней мере, он перестал делать вид, будто и впрямь горит желанием обсудить учебные планы. Уже прогресс.

— Говоря его словами — вполне приемлемо, — сухо ответил Северус.

— Надеюсь, вы поладили? — глаза Альбуса сверкнули.

— Насколько это возможно, — нехотя признал Северус. — Мальчик совсем не похож на своего отца.

Альбус внезапно посерьезнел.

— Ты пришел к каким-либо выводам насчет его поведения?

— Он немногословен, — тщательно подбирая слова, произнес Северус. — Говорит очень мало, и все возможные выводы я сделал на основе того, чего он не сказал.

Альбус слегка наклонил голову, вопросительно приподняв брови.

— Мальчика мучают повторяющиеся кошмары, — сказал Северус. — Могу добавить, что довольно интенсивного характера.

Альбус вздохнул.

— А ты?..

— Я дал ему инструкции по началам окклюменции. Однако дело не только в кошмарах. Ребенок явно травмирован, хотя я не могу точно сказать, как именно.

Дамблдор с горечью прикрыл глаза.

— Так я и подозревал, когда впервые его встретил. Он совсем не похож на ребенка. Очевидно, ему пришлось слишком многое увидеть. Его взгляд...

Северус прищурился.

— Ясно, что магглы, мягко выражаясь, были неподходящими опекунами для мальчика.

Если только он знал и ничего не сделал...

Северус никогда не видел у Альбуса столь скорбного выражения.

— Я не знал, Северус. Печальный опыт Гарри — результат крайней небрежности с моей стороны, что я целиком и полностью признаю. Я лишь пытался защитить его, — последнюю фразу Альбус произнес еле слышным шепотом.

И это сработало просто превосходно, не так ли?

Но Северус знал, что это правда. Альбус действительно пытался защитить Поттера, как бы плохо это ни обернулось. Если задуматься, сам Северус виноват не меньше.

Я знал, что мальчика отправили к магглам. Я также прекрасно знал Петунию Эванс, которая явно боялась магии и презирала тех, кто наделен способностью к ней. Зависть, перемешанная со страхом, никак не могла расположить ее к племяннику. Мне следовало догадаться.

* * *

Гарри неподвижно сидел на стуле, отщипывая кусочки от чистого листа бумаги, принесенного из библиотеки. На этот раз он даже не пытался подслушивать. Он знал, что происходит.

Дамблдор забирает меня. Прямо сейчас он объясняет, почему это необходимо. Не знаю, известны ли Снейпу настоящие причины.

Несмотря на то, что через несколько мгновений это уже не будет иметь значения, Гарри в глубине души надеялся, что Снейп их не знает.

Я ненавижу Дамблдора. Я ненавижу его больше, чем Дурслей. Больше, чем отчима Джейд. Когда я по-настоящему овладею магией, он даже не поймет, откуда пришло возмездие.

Гарри сунул клочки бумаги в карман. Ему очень хотелось швырнуть их на пол, но это было бы идиотским поступком. Он с силой пнул ножку стула, и боль отдалась в ступне. Это разозлило его еще больше, и он вспомнил о самоконтроле лишь тогда, когда затряслись книги на полках. Он принялся медленно дышать носом, заставляя себя успокоиться настолько, чтобы книги перестали двигаться.

Через несколько минут вернулись Снейп и Дамблдор. Гарри тут же встал; он не собирался сдаваться без боя. Он внимательно следил глазами за движениями обоих мужчин. Дамблдор повернулся к Гарри, и он напрягся.

Директор улыбнулся, блеснув голубыми глазами. Забавно, какими добродушными показались Гарри эти глаза при первой встрече.

Он — само зло.

— Гарри, приятно видеть, что вы с Северусом поладили.

Что?

Дамблдор подошел ближе и протянул руку. Гарри отшатнулся.

Ага, как же, руку он мне хочет пожать! Это просто уловка, чтобы утащить меня куда-нибудь. Самый старый трюк в книге.

Гарри не сводил глаз с Дамблдора, отказываясь принять протянутую руку. Через пару мгновений тот опустил руку и направился к камину.

— Благодарю за гостеприимство, Северус. Мне пора.

Оглянувшись, он снова улыбнулся Гарри, получив в ответ лишь бесцветный взгляд. Дамблдор зачерпнул горсть летучего пороха, бросил его в огонь и исчез в зеленой вспышке.

Ушел? Действительно ушел? Просто так?

— Мистер Поттер.

Гарри быстро повернулся. Снейп стоял там же, где и раньше, и выглядел очень недовольным.

— Не могли бы вы объяснить свое поведение?— резко спросил Снейп.

Гарри не стал притворяться, что не понял. Но что он мог сказать? Он открыл рот, затем снова закрыл его, слегка покачав головой.

Выражение Снейпа мгновенно смягчилось.

— Уверяю вас, профессора Дамблдора не стоит бояться.

Было похоже, что я боюсь? Хм.

Гарри выпрямился.

— Я не боюсь его. Он мне просто не нравится.

Снейп недоверчиво взглянул на него, но воздержался от комментариев. Вместо этого он скрестил руки на груди, и на его лице Гарри прочел явное неодобрение. Он отвернулся. Ему не понравилось ощущение, которое вызвал у него этот взгляд, хотя он и сам не мог понять, почему.

— Какими бы ни были ваши чувства, — сказал Снейп, — профессор Дамблдор — ваш будущий директор. Поэтому вы обязаны проявлять уважение.

Гарри коротко кивнул. Он не мог сказать Снейпу правду. А сейчас он был просто в замешательстве. Неужели он просчитался? Может быть, у Дамблдора был совершенно другой план, а может быть, он просто обманывал Гарри, внушая ему ложное чувство безопасности. А может...

Снейп прочистил горло. Гарри поднял голову и встретил испытующий взгляд.

— Устный ответ, мистер Поттер.

А, точно. У него же пунктик насчет устных ответов...

— Да, сэр.

Снейп заговорил снова.

— Когда вы начнете обучение, вполне возможно, вам не удастся поладить со всеми без исключения преподавателями. Тем не менее, если вы хотите избежать потери баллов или отработок, вы должны будете проявлять уважение даже к ним.

Само собой, к учителям стоит проявлять уважение, чтобы избежать ненужных неприятностей. Не нужно давать взрослым повод сердиться на меня. Но Дамблдору не нужен повод, чтобы навредить мне, так чего беспокоиться?

— Да, сэр.

Злость уже прошла. Гарри чувствовал себя усталым. Истощенным. Опустошенным.

Так было безопаснее.

Так было безопаснее. В затемненной кабинке мужского туалета публичной библиотеки, имея лишь одежду, что на нем, да тонкую пачку мелких купюр в кармане, он был в безопасности. Ведь смотритель не запер дверь туалета после того, как выключил свет перед закрытием, а Гарри затаил дыхание и убрал ноги подальше от щели между дверцей и полом. Теперь он мог выйти, если захочет, и мог напиться из крана, если понадобится. В холле стоял торговый автомат, а у него были наличные. Даже если кто-то найдет его утром, самое худшее, что они сделают, это вышвырнут его на улицу.

В свой первый самостоятельный день, в возрасте девяти лет и одиннадцати месяцев, Гарри никогда в жизни не чувствовал себя в большей безопасности.

Гарри отвлеченно гонял еду по тарелке. Забавно, насколько быстро приелась новизна трехразового питания. Чуть больше месяца — и приемы пищи стали почти рутинными. Сейчас у него совсем не было аппетита, а в голове роились беспокойные мысли, которые он рад был бы отбросить, но не мог. Гарри заставил себя немного поесть, чтобы не дать Снейпу повода придраться.

К счастью, Снейп, занятый составлением письма, в кои-то веки не обращал на него внимания, да и сам едва притронулся к пище.

Лицемер.

Не то чтобы Гарри возражал. Ситуация была ему на руку: из-за хаоса в своей голове он навряд ли был сейчас способен оправдаться.

Снейп отложил вилку, и Гарри с облегчением последовал его примеру.

— Вы присоединитесь ко мне сегодня в лаборатории, мистер Поттер? — спросил Снейп, вновь взявшись за перо.

Гарри на мгновение задумался. Он бы с удовольствием, но в его нынешнем состоянии слишком высока вероятность что-нибудь взорвать.

Мне нужно проветриться.

— Нет, спасибо, сэр. Я... я лучше погуляю.

— Как пожелаете, — Снейп кивнул Гарри и взмахом палочки убрал посуду.

Гарри отправился на улицу и принялся бесцельно бродить туда-сюда. Он словно пытался сбежать, но от чего — и сам затруднился бы ответить.

Почему я... чувствую столько всего? Раньше такого не бывало.

И правда. Когда он жил на улице, особо задумываться было некогда; единственной целью было выжить. Но теперь ему сложно было принять как неизменно вежливое обращение Снейпа, так и собственную злость на Дамблдора. Ко всему прочему добавился страх, что Снейп снова его возненавидит и выгонит. И это привело к еще большей ярости — ведь Дамблдор и снова был всему причиной.

Его раздирало изнутри. Гнев, ненависть и опасение того, что Дамблдор в любую минуту может перейти к сочинению очередной сцены несчастной жизни Гарри. А стоило как следует подумать о том, что было в прошлом — и все складывалось в идеальное представление, созданное неустанными стараниями режиссера... Поаплодируем Альбусу Дамблдору! И не забудем поблагодарить нашу звезду! Хотя постойте, он-то и не должен знать, что участвует в постановке. Это ведь для его же блага. Для блага всего волшебного мира...

Гарри хотелось то закричать, то свернуться калачиком и зажать уши руками, пока стук собственного сердца не заглушит неугомонные мысли.

Сорвавшись с места, он побежал так быстро, как только мог — куда глаза глядели. Он продолжал бежать вопреки ноющим мышцам и прерывающемуся дыханию, и остановился только тогда, когда подкосились ноги, плюхнулся на груду листьев и тяжело задышал. Стало легче. Он вымотался, и шквал эмоций наконец утих.

Похоже, я просчитался. Я думал, Дамблдор заберет меня, когда узнает, что Снейп хорошо ко мне относится, но он этого не сделал. Так каков его следующий шаг? Не могу уловить никакой закономерности. Он оставил меня у Дурслей и, должно быть, знал обо всем, что там происходило. Но если он не хотел, чтобы у меня вообще кто-то был, чтобы я доверял только ему, почему он не воспрепятствовал встрече с Джейд? Может, он не знал о ней? Хотя, возможно, из-за него ей и пришлось уехать... Но с учетом обстоятельств это вовсе не так. Он ведь не может контролировать немагический мир. Судя по его словам при нашей первой встрече, он не знал, что я живу на улице. Значит, не так уж пристально следил за мной. Но если он пытается все контролировать, такого не могло быть. Как же все запутанно...

* * *

Позже, за ужином, Гарри наполнил тарелку, обнаружив, что наконец действительно проголодался. Видимо, пробежка дала о себе знать.

— Мистер Поттер.

Гарри напрягся.

На лице Снейпа было странное выражение, и он сделал небольшую паузу, прежде чем заговорить.

— Могу ли я поинтересоваться, какие предметы из изучаемых в Хогвартсе вы находите наиболее привлекательными для себя? Мне кажется, программа первого курса в общих чертах вам уже известна.

Не ожидавший подобного вопроса Гарри на мгновение замешкался. Он решил начать с очевидного:

— Мне нравится зельеварение.

Снейп кивнул.

— Само собой. Похоже, у вас есть способности к этому предмету.

Он только что сделал мне неприкрытый комплимент. Сейчас явно на какой-то горе во всю глотку свистит рак. Постойте, а может, в магическом мире свистящие раки на самом деле существуют?

— Возможно, в вашем предыдущем учебном заведении вам нравилась химия? — голос Снейпа вывел Гарри из задумчивости.

Учебном заведении? Гарри чуть не фыркнул.

— Вроде того.

Снейп слишком пристально смотрел на него, и Гарри потребовалось некоторое усилие, чтобы не отвести взгляд.

— Вам сообщили о ваших магических способностях ваши предыдущие опекуны, или вы обнаружили их без посторонней помощи?

Стоило сразу понять, куда он клонит. Он просто пытался найти возможность расспросить о них. Солгать не выйдет, он сразу поймет. А в принципе, что с того, если я скажу правду? Кого это волнует? Навряд ли он использует это против меня.

— Они мне ничего не говорили, — Гарри прикусил губу и отвел глаза в сторону. — Думаю, они боялись.

Зачем я вообще это сказал?

Снейп наморщил лоб.

— Это обычная для людей склонность — бояться того, чего не понимаешь или не можешь контролировать.

При этих словах Гарри посмотрел на Снейпа. Темные глаза блестели как-то по-особенному. Возможно, он понимал...

Он знает. Наверное, у него были родители или еще кто-то, кто ненавидел его за магию.

Гарри и сам не понимал, как пришел к подобному выводу, но, судя по выражению Снейпа, так все и было.

— Надеюсь, вы понимаете, мистер Поттер, — медленно произнес Снейп, — что иррациональные взгляды других людей абсолютно ничего не говорят о вашей внутренней ценности.

У Гарри чуть глаза на лоб не полезли.

* * *

Гарри давно сидел в библиотеке, но не смог бы повторить ни слова из прочитанного.

Иррациональные взгляды других людей абсолютно ничего не говорят о вашей внутренней ценности...

Пытался ли Снейп в присущей ему манере сказать что он, Гарри, чего-то стоит? Действительно ли он так считал, или просто хотел, чтобы он думал о себе так? Может быть, он просто пытался заставить его поверить, что это правда, но потом... нет. На данный момент Гарри совершенно не верил, будто Снейп пытается его обмануть. У того не было ни единой причины лгать об этом. Возможно, Гарри был знаком с ним не слишком долго, однако он узнал его достаточно хорошо, чтобы понять: Снейп не станет лгать ради утешения или делать фальшивые комплименты.

Но какое это имеет значение? Это же все равно ничего не изменит. Откуда ему вообще знать, что я чего-то стою? Бьюсь об заклад, если бы он знал меня получше, то не думал бы так. Он не знает... В любом случае, учитывая, что я так называемый Мальчик-Который-Выжил, а Дамблдор помешан на контроле, меня никогда не оставят в покое. На улице я, по крайней мере, решал сам за себя. Я обречен на страдания, и этого не изменить. Какой смысл в самоуважении, если ничего ценного в жизни больше нет?

Гарри резко захлопнул книгу и направился в спальню. Он чувствовал почти такое же напряжение, как и перед пробежкой. Короткими, рваными движениями он сбросил одежду и залез под душ, включив самую горячую воду, какую только мог. Он стоял под жгучими струями, чувствуя, как они бьют по его спине. Было больно, но это была хорошая боль. Она исходила из внешнего источника, который он мог отключить в любой миг, если бы захотел. Но он не хотел. Вода была приятной, ее тепло словно смывало часть его бушующих эмоций, поглощая их жар своим собственным, растворяя его в себе.

Через некоторое время Гарри вышел из душа, обернув полотенце вокруг талии. Тревога никуда не делась, но хоть злость приутихла. Он уставился на свое раскрасневшееся отражение в зеркале.

Говорят, внешнее отражает внутреннее. Есть ли во мне снаружи что-то неправильное, что объясняет все, что пошло не так? Неужели все поступили так, как поступили, потому что я этого чем-то заслужил?

Гарри внимательно изучил свое лицо: раньше он никогда не тратил времени, чтобы как следует рассмотреть себя. Густые черные волосы, непослушные, но в остальном обычные. Миндалевидные зеленые глаза, цвет редкий, но не аномальный. Его лицо казалось осунувшимся и слегка бледным, а на глаза легли тени, но разве не так выглядит большинство людей, когда они устали? Его кожа не была зеленой, у него было десять пальцев на руках и ногах, и все черты его лица были расположены правильно.

Если то, как я выгляжу, ни о чем не говорит, значит, дело в чем-то глубоко внутри меня, чего не увидеть снаружи... Снейп говорил, что мнение других не определяет мою ценность. Но если это так, то почему почти все видят во мне что-то не то? Дурсли, все соседи, ребята в школе, прохожие на улице... Только Джейд не считала меня плохим...

Гарри зажмурился, словно надеясь этим отогнать воспоминания. Джейд больше нет рядом, так что они не имеют значения. Оставался только Снейп. А тот был неразрешимой загадкой.

Он отвернулся от зеркала, чувствуя, как от нервов сводит живот, и дрожащими руками натянул пижаму. Выйдя из ванной, он забрался в кровать. Засунув перочинный нож под подушку и свернувшись калачиком под одеялом, он пытался успокоиться, ни о чем не думать и ни о чем не заботиться, как раньше, но ничего не получалось. Его мысли мысли по-прежнему не давали ему покоя.

Найдите свое безопасное место...

Мысли Гарри сразу же обратились к Джейд. Только в воспоминаниях о ней он мог найти и почувствовать настоящую безопасность.

Гарри ждал ее в древесном домике. Он знал, что она должна прийти. Послышался шелест листьев, и вскоре перед ним появилась Джейд. Ее глаза покраснели, а лицо было мокрым от слез.

Раньше она никогда не плакала.

— Ты плачешь, — ляпнул Гарри, чувствуя себя немного не в своей тарелке.

Джейд закатила глаза, и Гарри с облегчением увидел, что ее нрав ничуть не изменился.

— У тебя синяк под глазом, — парировала она, и Гарри улыбнулся уголком рта, признавая, что они сравняли счет.

Он выжидающе посмотрел на нее, хотя знал, что лучше не спрашивать, в чем дело.

Она вытерла лицо рукавом и прошептала:

— Я ненавижу его.

Гарри кивнул. Об остальном он мог догадаться.

Джейд сбросила с плеч рюкзак, который часто носила с собой, и Гарри заметил, что на этот раз он довольно полный.

— Что там? — поинтересовался он.

Джейд слабо улыбнулась.

— Всякая всячина.

Она достала бутылку с водой и коричневый бумажный пакет и протянула их Гарри. Он кивнул в знак благодарности и сделал глоток воды. С недавних пор Джейд стала приносить с собой еду и питье, так как знала, что ему давали их далеко не всегда. По крайней мере, ее ублюдку-отчиму не было дела до того, сколько продуктов она берет.

— Что там еще? — спросил Гарри, покончив с едой. Джейд достала из рюкзака несколько ручек и блокнот, оторвала самый верхний лист и протянула его Гарри. Она взяла ручку и склонилась над блокнотом, вырисовывая изображение с такой силой, что чуть не проткнула дыру в бумаге.

— Нарисуй того, кого ненавидишь, — сказала Джейд, не поднимая глаз.

Гарри бросил на нее недоуменный взгляд.

— И что потом? Вставить в рамку и повесить на стену?

Джейд усмехнулась и достала из сумки небольшой предмет. Зажигалку.

Гарри широко распахнул глаза, и по его лицу медленно расплылась улыбка.

— Где ты ее взяла?

— Стащила у Эда со стола.

Она протянула ручку Гарри. Он поднес ее к своему листу, на мгновение задумался, а затем принялся за дело. Через некоторое время, когда оба закончили, Джейд взяла зажигалку и собралась поджечь бумагу.

— Подожди! — торопливо воскликнул Гарри. — Мы же так спалим весь домик!

Джейд достала еще одну бутылку с водой.

— Мы успеем потушить огонь, — как само собой разумеющееся произнесла она, а в глазах ее засветился какой-то маниакальный огонек.

— Все равно, — не уступил он. — Будет лучше, если мы сделаем это снаружи.

Джейд кивнула в знак согласия, а ее лицо немного прояснилось.

— Я должна была подумать об этом. Наверное, я слишком... — она прикусила губу и замолчала.

Они слезли с дерева и расчистили от опавших листьев и веток небольшой участок земли, после чего положили туда свои рисунки. Джейд щелкнула зажигалкой, и из нее вырвалось небольшое пламя. Затем она поднесла его к пугающе детализированному рисунку лица, которое так ненавидела, наблюдая, как разгорается огонь. Затем она передала зажигалку Гарри.

Оба с мрачным удовлетворением наблюдали, как пламя поглотило лица их мучителей.

Гарри погрузился в тревожный сон. Его сновидения были словно охвачены красноватым пламенем; образы то вспыхивали, то исчезали. Джейд. Снейп. Дамблдор...

* * *

Около шести утра Гарри резко проснулся. Его сон, хоть и не похожий на обычные кошмары, растревожил его. Пламя казалось настолько реальным, что при мысли о нем бросало в жар, и он понял, что на самом деле сильно вспотел.

Странно. Огонь словно был настоящим...

Гарри отправился в ванную, залез под холодный душ, и ирония его действий не ускользнула от него. Обжигающий душ прошлой ночью, чтобы поглотить бушующий внутри жар, а теперь холодный, чтобы смыть жар внешний...

Огонь — интересная стихия, — отвлеченно подумал он. — Разрушительная. Но могла ли Земля обойтись без него? Наверное, нет. Огонь может разрушать, но может и очищать. Если до этого не уничтожит. Некоторые вещи ведь не поддаются очищению. Наверное, их лучше уничтожать.

Вытеревшись и одевшись, Гарри спустился вниз. Для завтрака было еще слишком рано, поэтому он отправился в библиотеку. Есть все равно не хотелось. Он устроился в любимом кресле, даже не удосужившись открыть книгу. Он чувствовал себя немного... опустошенным. Истощенным. Как будто он пробежал много миль подряд, и теперь ему не хотелось даже шевельнуть пальцем.

Возьми себя в руки. Ты должен собраться, а не растекаться тут бесформенной лужицей.

Однако самовнушение не помогло. Посидев еще немного, Гарри поднялся и подошел к высоким окнам библиотеки, почти не отдавая себе отчета в том, зачем это делает. Вскоре он осознал, что его привлекло.

Шел дождь.

На улице бушевала гроза, и время от времени слышались далекие раскаты грома. Звук капель дождя, падающих на землю, успокаивал. Завороженный, Гарри покинул библиотеку и вышел из дома через парадную дверь. Он почувствовал, как крупные капли падают ему на голову, плечи, лицо. Через пару минут он промок насквозь, но продолжал идти по тропинке.

Дождь тушит пламя... Но не слишком ли поздно? Может, оно уже само угасло?

Он подошел к своему дереву и сел под ним, обхватив руками колени. Листва частично приглушала непрерывный шум водяных струй.

Вода. Противоположность огню. Но в некотором смысле — то же, что и он. Она тоже может обжигать. И разрушать. И очищать. Но не меня...

Гарри почувствовал, как по его лицу подобно слезам стекают капли дождя. Однако это были не слезы. Гарри не мог плакать, он не делал этого уже много лет, с того самого дня, как осознал всю бесполезность этого занятия. Он еще немного посидел под деревом, пока не услышал звук приближавшихся шагов. Он поднял голову. Снейп шел к нему, и было видно, как его мантия с каждым шагом намокает все сильнее.

— Мистер Поттер.

В голосе Снейпа не было особой злости, и он слегка расслабился.

— Пойдемте.

Гарри на мгновение замешкался, затем поднялся. Снейп нерешительно протянул руку к его плечу, но он отстранился. Дело было вовсе не в страхе — он уже знал, что прикосновение Снейпа не несет опасности. Напротив, на мгновение Гарри ощутил внутри такую теплоту, словно его укутали толстым одеялом. Но он не мог принять этого утешения. По крайней мере, не сейчас.

Когда они вошли, Снейп взмахом палочки высушил свою мантию.

— Вас высушить?

Гарри пожал плечами.

На этот раз Снейп не стал требовать устного ответа. Он взмахнул палочкой, и одежда Гарри моментально высохла и согрелась. В горле странно запершило. Гарри сглотнул, пытаясь избавиться от этого ощущения. Не помогло.

— Завтрак, мистер Поттер, — Снейп направился на кухню, и Гарри последовал за ним. Они приступили к еде, и на несколько минут повисла тишина.

— Мистер Поттер, — неожиданно заговорил Снейп. — Вам нравится, когда ваша одежда полностью пропитывется влагой?

Гарри напрягся.

— Я просто люблю дождь, — ответил он, защищаясь.

Снейп кивнул, не сводя глаз с Гарри.

— Знали ли вы о потенциальной опасности нахождения под деревом в разгар грозы?

Гарри поднял брови.

Серьезно?

— Разве опасность настолько велика?

Снейп положил ладони на стол.

— Неразумно ставить себя в опасное положение независимо от вероятности наступления опасного события.

Тут уж как посмотреть...

Однако вслух Гарри произнес то, что вероятно желал услышать Снейп.

— В следующий раз я буду осторожнее, сэр.

Снейп кивнул, и его губы слегка дрогнули.

— Приходите в лабораторию после обеда.

* * *

Помешивая зелье — на этот раз раствор от отеков — Гарри вглядывался в густую, но на удивление прозрачную субстанцию. Он видел свое отражение, такое же опустошенное и измученное, как и он сам.

Помешайте шесть раз по часовой стрелке...

Его отражение исказилось. Сейчас оно казалось жутким, но он не мог оторвать взгляда.

Дайте зелью потомиться на слабом огне в течение четырех минут...

Пока он ждал, его осенило, а перед глазами возникло лицо Дамблдора.

Медленно, уверенно, словно движимый силой притяжения, Гарри сунул руку в карман и нащупал небольшой металлический предмет. Неизменно верный перочинный нож... Все его существо охватило чувство абсолютного покоя.

Ненормальный... Никчемный... Бесполезный...

Нет...

...выбью тебе зубы... Я не потерплю уродства в своем доме... Бешеных тварей держат под замком...

Нет... Прекратите...

Та маленькая девочка? Ее звали, как какой-то цвет⁽¹⁾? Так она уехала, уже несколько недель назад. Куда? К маме, вроде бы...

Пожалуйста...

Думаешь, тебе есть куда сбежать, парень? Ага, торчал бы ты здесь, будь до тебя хоть кому-нибудь дело...

— Мистер Поттер!

— Прекрати...

Рука трясет его за плечо...

— Прекрати... Отстань... Нет!

Хватая ртом воздух, Гарри вырвался из власти сна и увидел нависшего над ним Снейпа. Дыхание Гарри немного выровнялось, и он торопливо отвернулся, зажмурился и до крови прикусил губу.

Слабый, жалкий... Почему он должен видеть меня таким?

Гарри вновь распахнул глаза, когда рука Снейпа легла ему на плечо, и едва не вздрогнул, прежде чем осознал, что на него не нападают. Он застыл от удивления, когда Снейп медленно протянул другую руку, чтобы освободить его прикушенную губу. Гарри не противился, почему-то успокоившись от этого жеста.

— Вы пытались очищать разум перед сном? — тон Снейпа вовсе не был обвиняющим.

Гарри опустил глаза.

— Не помогло.

Я такой жалкий.

— Это не такое уж редкое явление.

Гарри снова поднял взгляд. Снейп стоял в той же позе, его рука все еще лежала на плече Гарри, и на его лице было нечитаемое выражение.

— Может быть, вам нужна помощь?

Нет. Я должен быть в состоянии сделать это сам. Потребность в чьей-то помощи делает меня слабым. Я слаб. Жалок. Бесполезен. Вернон был прав на этот счет.

— Мистер Поттер?

— Н-нет, нет, спасибо, сэр.

Снейп на мгновение выглядел так, словно хотел возразить. Однако он только вздохнул и отступил назад.

— Очень хорошо. Не стесняйтесь обращаться ко мне за помощью, если она вам понадобится.

Гарри кивнул, и Снейп, после еще одного долгого, задумчивого взгляда, повернулся и вышел из комнаты. Гарри почувствовал странное чувство потери, глядя вслед уходящему Снейпу. Он сунул руку под подушку, чтобы сжать в кулаке рукоятку перочинного ножа. Рука дрожала.

* * *

«Интересно, на что было бы похоже, — лениво подумал Гарри, устроившись в кресле, — если бы мне больше не пришлось иметь дело со всем этим».

Каково это — ничего не чувствовать, ни о чем не беспокоиться, ни о чем не заботиться? Существование без боли и страха, просто прохладная пустота.

А как насчет противоположного? Например, счастья или удовольствия?

Но для него это недостижимо.

Я никогда не просил родиться, прийти в эту жизнь. Но люди, похоже, считают, что могут делать со мной все, что захотят, будто я их личная собственность. Это никогда не закончится. Если не Дурсли, так Дамблдор. И даже если я сбегу от него, верх просто возьмет кто-то другой. Раз они никогда не исчезнут, лучше исчезнуть мне самому.

Гарри рассеянно поднял голову, его взгляд метнулся к часам на стене, и он заметил, что время обеда наступило уже пять минут назад. Но ему было все равно.

Я не голоден, и никто не может заставить меня есть. Никто. Я могу делать все, что захочу.

Гарри еще сильнее свернулся в кресле, пытаясь сосредоточиться на книге, которую пытался читать последние полтора часа.

Невербальные заклинания требуют не только высокого уровня магической силы и мастерства, но также максимальной сосредоточенности и понимания работы заклинания. Именно по этой причине невербальные заклинания обычно не пробуют до начала уровня Ж.А.Б.А.

— Мистер Поттер.

Гарри намеренно держал голову опущенной, его взгляд был устремлен на следующий отрывок.

...уровня Ж.А.Б.А. Было обнаружено, что те, кто практикует магию разума, или, как было обнаружено в недавнем исследовании, опубликованном в «Ближневосточном журнале магических искусств и наук» (Браиловский и Мизрах, 1988), изучают музыкальные...

— Вы будете смотреть на меня, когда я говорю с вами, Поттер, — резко сказал Снейп.

Гарри напрягся, затем неохотно поднял голову.

— Да, сэр, — невозмутимо ответил он.

Снейп выглядел так, словно искал в себе последние крохи терпения.

— Обед начался почти десять минут назад. Я совершенно уверен, что вам об этом известно.

— Я не голоден.

Лицо Снейпа напряглось.

— Тем не менее, вы будете есть. Пойдемте.

— Я бы не хотел, сэр, — ответил Гарри, глядя на левое плечо Снейпа. Он слегка вздрогнул, когда увидел, что плечо напряглось, и посмотрел Снейпу в лицо.

— У вас сложилось впечатление, что это была просьба? — спросил тот слегка опасным тоном.

Почему он не может просто оставить меня в покое?

— Однажды вы сказали мне, сэр, — процедил Гарри сквозь зубы, — что вам все равно, буду я есть, или нет.

Снейп был крайне недоволен.

— Да, сказал. Однако я также заявил, что сожалею о своей первоначальной небрежности и намерен ее исправить.

— Я не хочу есть. Вы не можете меня заставить.

— Вам придется понять, что могу.

— Вы собираетесь запихивать еду мне...

— Следите за языком, Поттер. Вы ступаете по тонкому льду.

Гарри знал, что переходит черту, и каждая капля здравого смысла прямо-таки вопила, чтобы он заткнулся, но ему было все равно. Он был слишком зол. Как эти люди посмели бросить его на долгие годы, а потом внезапно появиться и пытаться контролировать каждый его шаг?

Гарри поджал губы, отказываясь вставать с кресла.

— Мистер Поттер, — чуть ли не прошипел Снейп. — Если вы продолжите меня не слушаться, вы поймете, что в моей власти запретить вам посещать библиотеку.

Гарри почти трясло от ярости, совершенно несоразмерной ситуации. Снейп имел полное право отказать ему в доступе в библиотеку — в конце концов, она принадлежала ему. Но логика слабела, а гнев нарастал так быстро, что он почувствовал, как его пальцы покалывает от магии. С трудом Гарри удалось совладать с гневом ровно настолько, чтобы не разнести библиотеку во второй раз. Он медленно поднял голову и встретился взглядом со Снейпом, который чуть ли не кипел от раздражения.

— Мы достигли взаимопонимания, мистер Поттер?

Мерзавец.

Униженный и сердитый, Гарри поднялся, не глядя на Снейпа, и молча вышел вслед за ним из комнаты. Не успели они дойти до кухни, как Снейп остановился и повернулся лицом к Гарри.

Он напрягся, затаив дыхание.

— В будущем я не буду столь терпим к вашей грубости. Вам следует помнить об этом, иначе вы проведете весь день за чисткой котлов, — пригрозил Снейп.

Гарри коротко кивнул. Он уже начинал чувствовать себя идиотом. Он вступил в спор из-за того, что Снейп хотел, чтобы он поел? Учитывая, что большую часть своей жизни он провел в поисках еды, такое поведение было совершенно иррациональным.

Он сидел на своем обычном месте, накладывая в тарелку все, что попадалось под руку, и смотрел куда угодно, только не на Снейпа.

Я неблагодарный псих. Он дает мне еду и все остальное, а я... Он захочет от меня избавиться.

При этой мысли Гарри слегка запаниковал. Если это случится, он окажется полностью под контролем Дамблдора.

Стоит извиниться.

Гарри поднял голову.

— Сэр? — нерешительно начал он.

— Да? — коротко ответил Снейп.

Похоже, он не слишком зол... Или, может быть, зол и просто притворяется, что это не так...

— Я... э-э... я... — Гарри затих, прикусил губу и отвернулся.

Простите, что был грубым, неблагодарным мелким...

— Вы хотите что-то сказать? — нетерпеливо спросил Снейп.

Гарри хотел извиниться, но с его губ сорвалось почти неслышное:

— Пожалуйста, не прогоняйте меня.

Снейп поднял брови.

— Простите? Я не совсем уловил.

Боже, я выгляжу жалко.

— Я... я прошу прощения за... пожалуйста, не выгоняйте меня, — дрожащим голосом произнес Гарри, ненавидя себя за слабость.

Снейп медленно выдохнул и на мгновение закрыл глаза. Открыв их, он посмотрел на Гарри, который смотрел на него с плохо скрываемым трепетом.

— Вас не выгонят, мистер Поттер. Вы останетесь здесь столько, сколько потребуется. Однако если вы и дальше будете отказываться от взаимодействия...

У Гарри перехватило дыхание. Так вот как обстояло дело! Его держат, только если он соблюдает правила. Если нет, он выбывает. А сообщить об этих правилах заранее никто, естественно, не удосужился. Классика. В конце концов, он их нарушит, и тогда окажется в полной власти Дамблдора.

Он больше не хотел ничего слышать. Бросив вилку на тарелку, он выбежал из кухни, а потом и из дома так быстро, как только мог.

Если бы Гарри задержался еще на несколько мгновений, то услышал бы продолжение фразы:

— ...это принесет довольно много неприятного для нас обоих.

И, возможно, почувствовал бы на своем плече руку Снейпа, безмолвно уверяющую, что его присутствие более чем желанно, даже с учетом нарушения правил, установленных для его же блага.

Но он ничего этого не услышал.

Гарри вскарабкался на дерево, чувствуя себя и виноватым, и преданным. Снейп не хотел его. Но он сам виноват, что недостаточно хорош. Он никогда не был достаточно хорош. Ни для кого.

Только для Джейд... Ненавижу ее! Ненавижу за то, что ушла, не попрощавшись. Так что и ей, наверное, тоже было все равно.

Рука Гарри сама собой потянулась в карман и вытащила перочинный нож. Он уставился на лезвие; его отражение, искаженное формой ножа, посмотрело в ответ. Он отвел нож в сторону солнечного луча. Лезвие странно блеснуло.

Почему так солнечно? Я хочу дождя... Дождь заставляет все исчезнуть... Но это тоже может.

Гарри почувствовал, как знакомое спокойствие нахлынуло на него, когда он осторожно провел пальцем по острому краю лезвия.

Никому не будет дела, если я это сделаю. Снейпу все равно, а с Дамблдором ничего не случится, найдет нового Мальчика-Который-Выжил. Может быть, в следующий раз выберет кого получше. Джейд — дура. Я ей не нужен, значит, и она мне не нужна. Ей тоже было бы все равно.

Гарри провел лезвием по ветке дерева, несколькими грубыми движениями вырезав свои инициалы: «ГДП».

Вот. Он оставил свой след на единственном надежном месте, которое предложила природа. На дереве. Деревья будут помнить его, даже если он уйдет. Возможно, деревья будут скучать по нему, раз уж от людей такого не дождаться.

Гарри показалось, что он услышал, как открывается входная дверь дома, хотя он не мог быть уверен, поскольку дерево находилось на значительном расстоянии. Он посмотрел в сторону дома и увидел Снейпа, стоящего у входа. Гарри не мог разобрать выражения его лица, но на всякий случай незаметно спрятал нож в карман.

Через несколько мгновений Снейп повернулся и снова вошел в дом. Гарри должен был почувствовать облегчение, но этого не произошло. Внутри коротко вспыхнуло непонятное болезненное ощущение... и быстро погасло.

* * *

Остаток дня Гарри провел на автопилоте. Он пришел на обед, послушно очистил тарелку, не глядя на Снейпа. Затем сидел в библиотеке, невидящим взглядом буравя одну и ту же точку на странице.

Лежа в постели, он не мог уснуть от захлестывавших его страха и ярости. Даже если бы ему удалось заснуть, он знал, что это не даст ему никакой передышки. Все, что у Гарри было, это перочинный нож, который своим существованием удерживал его в реальности и напоминал, что выход есть. Иначе он просто сошел бы с ума.

* * *

Гарри проснулся на следующее утро спустя всего лишь час после того, как сумел заснуть. Глаза слезились, он чувствовал себя вялым. Быстрый душ немного взбодрил его, но не настолько, насколько хотелось бы.

Это лучше, чем кошмары, мрачно подумал Гарри, потирая глаза. Но я не должен быть таким измотанным; это ведь не первый раз, когда я не мог заснуть.

Вдумавшись, он понял, что причиной усталости было не только недосыпание.

Я просто устал... от всего.

Гарри потащился вниз по лестнице на кухню, едва не запинаясь. Он сел, едва замечая, что именно кладет в тарелку, и снова избегая взгляда Снейпа. Он поднял вилку, которая показалась ему ненормально тяжелой, и еда на его тарелке не вызывала никакого аппетита.

— Вы плохо спали прошлой ночью, мистер Поттер? — услышал Гарри.

Он вяло пожал плечами, ковыряясь в еде.

— Вам снились кошмары?

Гарри поднял глаза. Почему Снейп продолжает задавать ему подобные вопросы? Он что, пятилетний ребенок, который просыпается от плача каждую ночь? Зачем ему вообще это знать?

— Нет. Хватит задавать мне вопросы, — процедил Гарри сквозь стиснутые зубы. Никто не имел права ничего знать. Почему они не могут просто оставить его в покое? Ему захотелось что-нибудь пнуть. Сильно.

И что меня останавливает? Терять все равно нечего.

Гарри ударил ногой по ножке стола и с удовлетворением увидел, что стакан с водой упал и разбился, расплескав по полу свое содержимое. В очередном порыве безрассудства он взмахнул рукой и скинул на пол тарелку. К беспорядку добавились осколки фарфора и кусочки еды.

Чувство удовлетворения резко покинуло его, когда он услышал отчетливое покашливание.

— Мистер Поттер, — услышав ледяной тон, Гарри медленно поднял голову, и его внутренности чуть не свернулись от ужаса. Снейп выглядел явно рассерженным, его глаза сузились в щелочки, а костяшки пальцев побелели от того, как крепко они сжимали край стола. — Вы можете дать какое-либо объяснение своим действиям?

Гарри опустил взгляд, слегка помотав головой. У него не было объяснений; у него не было ни малейшего представления о том, почему он так повел себя.

Гарри услышал, как Снейп сделал несколько глубоких, контролируемых вдохов.

— Посмотрите на меня.

Он поднял голову. Ему было все равно, что произойдет дальше. Все равно.

— Я понимаю, — нарочито спокойным тоном сказал Снейп, — что после бессонной ночи вы плохо соображаете. Однако это не дает вам права вести себя как маленький ребенок в разгар истерики.

Мне все равно, что он говорит. Мне плевать на все. Мне все равно. Мне все равно.

— Вам есть, что сказать?

Гарри слабо покачал головой, изо всех сил пытаясь не отвести взгляд. Как ни странно, Снейп больше не выглядел таким злым. Его руки перестали сжимать стол, а глаза сузились, но уже не от ярости, а от чего-то другого, чего Гарри не мог разобрать. Снейп поднялся со своего места, быстрым взмахом палочки убрал со стола и устранил беспорядок на полу.

— Следуйте за мной.

Гарри и в голову не приходило ослушаться, однако его ноги казались налитыми свинцом, когда он шел за Снейпом из кухни. На этот раз он перешел черту, зашел слишком далеко, и теперь наконец получит по заслугам, и ему некого винить, кроме себя.

Он забыл, на что это похоже. В каком-то смысле год, проведенный в одиночестве, расслабил его. Конечно, он побывал под ударами кулаков и ножей, проводил ночи, не в силах заставить себя закрыть глаза от страха перед человеком, который продолжал смотреть на него со странным блеском в глазах; он трясся от холода и сырости, его ранили не сосчитать, сколько раз, но тем не менее он был свободен. Свободен от полной беспомощности и страха, сопровождавших осознание того, что он разозлил человека, который полностью контролировал все аспекты его жизни, и что нет никакого способа избежать последствий его проступков, реальных или мнимых.

Гарри последовал за Снейпом в комнату, в которой никогда раньше не был; он только стоял снаружи, подслушивая Дамблдора и Снейпа в день своего прибытия. Это оказался небольшой кабинет с широким письменным столом, заваленным книгами и пергаментами, парой деревянных стульев и несколькими книжными полками.

— Мистер Поттер, — Гарри медленно поднял голову, поджав губы и сжав кулаки, чтобы руки не дрожали.

— Встаньте в том углу, — указал Снейп, — и оставайтесь там до дальнейших распоряжений. Я буду за своим столом.

Э... Простите? Он только что отправил меня в угол? Что это значит?

— Я... я... я не понимаю, что вы имеете в виду, — растерянно переспросил Гарри.

Снейп поднял брови.

— Я полагаю, что мои инструкции были достаточно четкими. Вы явно не в состоянии вести себя в соответствии с вашим возрастом в настоящее время, поэтому проведете некоторое время в углу, обдумывая свои действия.

Снейп стоял и ждал, пока Гарри медленно шел к углу, куда его направили, и прислонился спиной к стене, когда дошел.

Какой в этом смысл? Что он пытается сказать, сделать, или что там еще...?

— Повернитесь, мистер Поттер.

Гарри бросил на Снейпа растерянный взгляд. Снейп выглядел раздраженным.

— Встаньте лицом к стене и обдумайте свое поведение.

Гарри застыл на месте.

— Делайте, что вам говорят.

Гарри почувствовал, как им овладевает неконтролируемый ужас. Повернуться? Он не может. Он потеряет из виду дверь и не сможет видеть... Он не узнает, если...

Нет-нет-нет-нет-нет. Я не повернусь. Он не может заставить меня, мне нужно видеть. Я не буду. Я не могу.

— Мистер Поттер. Повернитесь. Сейчас же, — теперь Снейп определенно звучал сердито, и выглядел соответствующе.

Гарри не мог дышать. Он не мог даже пошевелиться, хотя его глаза метались туда-сюда в поисках путей отступления.

Нет. Не заставляйте меня.

Гарри вжался в стену, когда Снейп двинулся к нему. В этот момент фигура Снейпа начала расплываться, и Гарри перестал осознавать окружающую действительность. Он знал только, что к нему движется внушительная фигура, и он не может убежать. Но тут фигура резко прекратила движение и начала отступать.

Гарри воспользовался этой возможностью. Он молниеносно вылетел из комнаты и побежал вверх по лестнице в свою спальню.

Нужно спрятаться. Нужно спрятаться там, где меня никто не достанет.

С силой захлопнув дверь, Гарри схватил свое одеяло и нырнул под кровать, где свернулся калачиком, прижав к груди перочинный нож. Пока он лежал там, его дыхание постепенно выровнялось.

Снейп ничего бы не сделал, почему я психанул?

Откуда ты знаешь, что он ничего не сделал бы?

Он просто не стал бы.

Зато мог войти Дамблдор, а я не мог видеть дверь...

Гарри вздрогнул, свернувшись в клубок еще плотнее. После сегодняшнего Снейп точно не захочет его оставить. Он дважды был груб и неуважителен, а потом взбесился и убежал только потому, что Снейп отправил его в угол. С этим справился бы даже двухлетний ребенок.

Я не боюсь. Мне не нужно прятаться здесь, как загнанному зверьку.

Гарри выполз из-под кровати и забрался на нее, чувствуя себя измотанным, несмотря на то, что проснулся так недавно.

* * *

Северус стоял рядом с кроватью Гарри, забывшегося коротким глубоким сном, и наблюдал за ним.

— Что мне с тобой делать? — негромко спросил он. — Ты не сообщаешь о своих потребностях; сомневаюсь, что ты вообще знаешь, что это такое.

Северус протянул руку и слегка провел пальцами по волосам ребенка, стараясь не разбудить его.

— Я не могу наказать тебя, не могу даже повысить голос без того, чтобы ты не перепугался.

Гарри слегка застонал во сне, сморщив лоб.

— Я не могу помочь тебе, если ты мне не позволишь, — пробормотал Северус. — Боюсь, я только усугубляю и без того сложную ситуацию.

С тяжелым вздохом он повернулся и вышел из комнаты.

* * *

Следующие несколько дней слились друг с другом, время шло мучительно медленно и в то же время слишком быстро. Гарри казалось, что он движется сквозь густой серый туман, не в силах отличить то, что происходит на самом деле, от того, что проносится в голове.

Иногда Гарри вообще ничего не чувствовал и выполнял свои повседневные дела автоматически, ничего не ощущая.

В других случаях им овладевали ярость и страх, оставляя его желать причинить боль тем, кто причинял боль ему. Впрочем, это он мог осуществить только в воображении.

Бывало и так, что Гарри чувствовал, как его охватывает неопределимая, невыносимая боль, боль, от которой не было ни лекарства, ни лечения. Она была внутри него, но в то же время окружала его со всех сторон, оставляя без защиты и без надежды.

Сон не спасал. Образы прошлого в сочетании со страхом перед будущим преследовали его, даже когда ему удавалось заснуть.

Перочинный нож в кармане был тем, что помогало ему. Это был выход, единственный выход. Он напоминал, что Гарри не в ловушке и может выбраться, если очень захочет.

Это было единственное, что казалось реальным.

* * *

— Мистер Поттер.

Гарри не ответил, он даже не обратил внимания на вопрос. Он был где-то в другом месте, далеко-далеко.

— Мистер Поттер, — более резкий тон заставил Гарри вслушаться.

— Да, сэр?

— Вы неважно выглядите.

— Я в порядке.

— Определенно, нет.

— Я в порядке.

— Прекратите выдумывать.

— Я не лгу.

Не лгу! Я в полном порядке. Мне никогда не было так хорошо. Абсолютно, идеально, на все сто. Отлично. Отлично. ОТЛИЧНО!

Он бросился бежать, не обращая внимания на голос Снейпа, раздавшийся вдогонку.

* * *

Гарри неподвижно лежал в постели, почти парализованный страхом. Он не видел снов, просто чувствовал страх. Он словно сам превратился в страх. В боль, тоску и ярость.

Гарри медленно поднялся и, словно в оцепенении, направился в ванную комнату, нащупав в кармане небольшой предмет.

За эти несколько мгновений цель ясно встала перед глазами. Он вытащил из кармана перочинный нож и положил его на тумбу рядом с раковиной. Затем поднял с пола серый коврик и аккуратно повесил его на вешалку для полотенец, позаботившись о том, чтобы разгладить все складки.

Он сел на закрытую крышку унитаза, потянулся к ножу, раскрыл его и крепко сжал правой рукой. После чего поднес его к поджидавшей цели в виде узенькой вены на левом запястье.

1) Англ. Jade — нефритовый цвет.

Вернуться к тексту

Северус совершенно неожиданно проснулся от смутного предчувствия неприятностей. Натренированные рефлексы заставили его мгновенно подняться с кровати с палочкой в руке. Именно тогда он заметил слабый звон в ушах — звон, который мог уловить только он, потому что это было его собственное заклинание, призванное следить за самочувствием мальчика и в случае необходимости предупредить его об опасности.

Но чары действовали довольно странно. Они не разбудили его, как планировалось; он сомневался, что вообще проснулся бы, если бы не отчетливое чувство тревоги.

Северус не стал раздумывать над этим вопросом. Он быстро направился к спальне Поттера, готовый к худшему.

Того не было в постели. Северус окинул взглядом комнату и заметил тонкую полоску света, пробивающуюся из узкой щели между полом и дверью в ванную. Он не стал стучать, а повернул ручку двери, и, обнаружив, что она не заперта, распахнул ее.

Первыми бросились в глаза неприкрытые плитки пола, испещренные капельками темной жидкости. Коврик свисал с боковой вешалки. Он ощутил слабый металлический запах, который тут же распознал благодаря своему шпионскому опыту.

Мгновением спустя он увидел сцену целиком.

Мальчик сидел на закрытой крышке унитаза, наклонив голову вниз; его глаза смотрели невидяще, лицо было смертельно бледным. Правой рукой мальчик сжимал небольшое лезвие, а левая рука ладонью вверх покоилась на бедре. Она была в крови.

С ужасом Северус понял, что произошло.

Не делай резких движений.

— Мистер Поттер, бросьте нож, — ровным низким голосом попросил он.

Не поднимая взгляда, мальчик уронил нож на пол.

— Спасибо. Протяните руку.

Ребенок поднял голову. Теперь он выглядел измученным. Его взгляд больше не был пустым — в его глазах плескалась такая мука, какой Северус никак не ожидал встретить в столь юном создании.

— Вы не можете просто оставить меня? — хриплым шепотом попросил он.

Мерлин всемогущий, вложи в мои уста верные слова.

— Нет. Вы можете добровольно протянуть руку, или я сделаю это сам.

Северус сделал паузу, внимательно наблюдая за тем, как Поттер медленно вытянул левую руку, демонстрируя глубокую кровоточащую рану на запястье.

Не теряя ни секунды, взмахом палочки Северус очистил и тщательно перевязал рану, незаметно просканировав ребенка на предмет других повреждений. Не найдя больше ничего и убедившись, что рана затянулась, Северус медленно приподнял его голову. Тот не сопротивлялся; остекленевший взгляд показывал, что он не до конца сознает происходящее, а обычно живые, умные зеленые глаза казались тусклыми и пустыми. Он весь будто бы уменьшился в размерах, словно жизненная сила покинула его. Или, возможно, ребенок сам ее отбросил.

Северус заставил себя сосредоточиться на самом насущном. Кровопотеря не казалось значительной, но все же до обморока, возможно, оставалось совсем немного. Северус положил руку на худое плечо, намереваясь вывести Гарри из ванной.

— Вам нужно принять несколько зелий. Идемте.

Не дожидаясь ответа, Северус легонько потянул его к себе, но колени ребенка тут же подкосились, а глаза закатились назад. Выругавшись, Северус подхватил Гарри на руки.

Он спустился по двум лестничным пролетам в свою лабораторию, не позволяя себе слишком много думать. Время беспокоиться он найдет позже, и тогда сколько угодно сможет бичевать себя за пренебрежение нуждами подопечного. Сейчас же требовалось сосредоточить все внимание на другом.

Северус вошел в небольшую комнату, примыкавшую к его лаборатории, и наколдовал раскладушку, на которую бережно уложил свою ношу. Убедившись, что жизненные показатели стабильны, глубоко выдохнул.

Кроветворное, препарат с железом и регенератор нервов, если потребуется.

Через несколько мгновений Северус уже держал все нужные зелья в руках. Специальным заклинанием он ввел их ребенку прямо в желудок и прислонился к стене, не позволяя себе присесть. Как он мог пропустить подобное?

Я не догадался осмотреть его вещи. Казалось, у него вообще ничего с собой не было. Но это не оправдание; ребенок под моей опекой владел таким смертоносным предметом, а я упустил это из виду. И почему не сработали заклинания контроля? Видимо, они не предназначались для обнаружения вреда, который мальчик причинил себе намеренно. Мне не пришла в голову такая возможность при настройке мониторящих чар. Но он мог умереть, промедли я чуть дольше — вот единственная причина, по которой они хоть как-то отреагировали.

Он с треском провалил единственную работу, которую ему доверили, единственное задание, которое поклялся выполнить не только для того, чтобы искупить прошлые ошибки, но и потому, что сам этого хотел. Он надеялся исправить то, что едва не сломало мальчика, находившегося под его опекой, удивлявшего его на каждом шагу и вызывавшего эмоции, которые, как он долгое время считал, были запрятаны слишком глубоко, чтобы их можно было извлечь.

Проще говоря, он стал дорог Северусу. Он хотел, чтобы ребенок доверял ему и чувствовал себя в безопасности в его присутствии, хотя одному Мерлину было известно, как вообще возможно выстроить такое доверие — ведь сам Северус никогда и никому полностью не доверял. Он не мог избавиться от стремительно возраставшей потребности отдать все, что у него есть, этому мальчику, несмотря на боль, которую он непременно испытает, если впустит чужого ребенка себе в душу. Чистейший ужас охватил его, когда он понял, на что тот решился…

Гарри был уже не просто мальчиком, которого Северус был вынужден взять к себе по просьбе директора. Он был его ответственностью, его подопечным, и он не собирался уклоняться от своих обязанностей. Он увяз слишком глубоко, и пути назад не было. Но он и не думал отступать.

* * *

Гарри открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Его кулаки сжались вокруг чего-то мягкого, и от этого ощущения он снова открыл глаза. Его сердце бешено заколотилось; он быстро огляделся, не понимая, где он находится и как сюда попал. Его взгляд зацепился за темную фигуру на периферии, и он не смог сдержать панического вздоха, вырвавшегося из легких. Он решил спать не в приюте для бездомных, а на частично скрытой от посторонних глаз площадке возле него из боязни, что его могут отправить обратно к Дурслям, но тот странный человек, расположившийся неподалеку, продолжал смотреть на него со странным блеском в глазах и не отвел взгляда, даже когда Гарри явно заметил его внимание. Неужели этот тип куда-то его уволок? Чего ему надо? А вдруг...

Гарри обхватил себя руками, когда темная фигура двинулась к нему. Он резко сел, затем замер, когда рука легла ему на плечо, и несколько раз моргнул.

Снейп.

Недавние события неуклонно всплывали в сознании. Гарри медленно обвел взглядом окружающее пространство и обнаружил, что лежит на раскладушке в комнате, примыкающей к лаборатории Снейпа.

— Ложитесь обратно.

Гарри дернулся в ответ на голос, его плечи напряглись, прежде, чем он усилием воли опустил их и позволил Снейпу уложить его на подушку.

— Не садитесь, я приподниму спинку.

Снейп взмахнул палочкой, и Гарри почувствовал, как верхняя половина раскладушки поднялась вверх, и он оказался в полусидячем положении. Затем Снейп, словно из ниоткуда, достал стеклянную бутылочку, наполненную водянистой темно-коричневой субстанцией, и протянул ее Гарри.

— Кроветворное. Я уже дал вам первую дозу, но теперь необходима вторая.

Гарри послушно проглотил зелье, скривившись от металлического вкуса. Как только Гарри осушил флакон, Снейп протянул ему стакан воды, который тот с благодарностью выпил, удивившись, что и не подозревал, как сильно его мучила жажда.

Снейп протянул ему еще одно зелье, на этот раз бледно-желтого цвета.

— От слабости и головокружения.

Гарри проглотил неприятно склизкое, но, к счастью, безвкусное варево. В голове прояснилось, а тело стало медленно наполняться энергией.

Нет, я не хочу себя так чувствовать. Я был почти у цели. И именно в этот момент ему приспичило появиться.

Но действительно ли он этого не хотел? Помощь Снейпа и его деловой подход к ситуации, которую создал ему Гарри, и неудобства, которые он причинил, заставили почувствовать что-то другое. Нечто иное, чем неослабевающая ярость и страх, снедавшие его, кажется, целую вечность.

Должно быть, он действительно не хочет, чтобы я умер... Ну да, у него же будут проблемы, если я умру в его доме. Вот почему он это делает.

От этой мысли Гарри стало спокойнее.

После нескольких минут молчания Снейп прочистил горло.

— Полагаю, теперь вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы встать?

Гарри кивнул и осторожно поднялся с койки. Он действительно чувствовал себя хорошо. Физически, по крайней мере.

Я не хочу чувствовать себя нормально. Я не хочу ничего чувствовать.

— Вы присоединитесь ко мне в гостиной, и мы это обсудим, — бесстрастно скомандовал Снейп.

Гарри позволил вывести себя из лаборатории и провести по лестнице в гостиную, где его усадили на диван. Снейп, вместо того чтобы сесть напротив, устроился рядом. Гарри сгорбился, но Снейп тут же крепко обхватил его за плечи и повернул лицом к себе.

— Посмотрите на меня.

Гарри сглотнул и решительно уставился на свои колени, не в силах поднять голову.

— Гарри.

Употребления его имени оказалось достаточно, чтобы вывести его из транса, и он поднял голову, чтобы встретиться взглядом со Снейпа.

— Ты можешь объяснить? — это не было требованием. Лицо и голос мужчины ясно указывали, что это было не более чем вопрос, на который он очень хотел бы получить ответ.

Мог ли он объяснить?

Гарри открыл рот, и снова закрыл. Он не мог проронить ни звука. Как и при первой встрече с этим человеком, он оказался в ловушке темного, магнетического взгляда Снейпа, но на этот раз все было по-другому. Если приглядеться, в глубине этих глаз отчетливо читался гнев, но отнюдь не только он. Там была забота. Тепло. И... что-то еще.

Ни один взрослый никогда не смотрел на него так. Никогда. Он видел только презрение, ярость, ненависть и отвращение в глазах всех тех, кому приходилось заботиться о нем. Взгляд Снейпа был новым. Единственным в своем роде. И Гарри не мог его выдержать.

Он почувствовал жжение в уголках глаз.

Нет. Не плачь...

Но остановиться он уже не мог. Годами копившаяся боль, страх и мучения вырвались из него потоком слез. Гарри вырвался из хватки Снейпа, спрятал лицо в ладонях, уперся локтями в бедра. Все его тело сотрясалось от силы рыданий и от усилий, которые требовались, чтобы они оставались беззвучными.

Спустя несколько секунд его осторожно притянули за плечо. Гарри мгновение сопротивлялся, но быстро сдался, прижавшись к боку Снейпа.

Он не знал, как долго они оставались в таком положении; рука Снейпа крепко прижимала Гарри к себе, а он почти беззвучно рыдал, пряча лицо в мокрых от слез ладонях.

Снейп молчал, за что Гарри был ему благодарен. Он не просил перестать плакать. Он не презирал его за это и не пытался утешать. Он просто сидел рядом, обнимая и давая возможность выплакаться.

В конце концов слезы иссякли, и Гарри тихо отстранился. Снейп молча отпустил его. Гарри вытер лицо рукавом, слишком уставший, чтобы смущаться, хотя он знал, что должен бы. Несмотря на усталость, он чувствовал себя так, словно избавился от груза, тяготившего его долгие годы. Стали ли причиной сами слезы, или же последующее за ними такое нужное и правильное молчание?

Гарри поднял голову, почувствовав руки на своих плечах, и встретил взгляд Снейпа.

— Почему, Гарри? — голос Снейпа был низким, почти шепотом, а его глаза не отрывались от глаз Гарри, они даже не моргали, как будто ответ на его вопрос — это все, что имеет значение.

Я должен ответить, я в долгу перед ним.

Что заставило его сделать это сейчас, когда в последние несколько недель его жизнь была лучше, чем когда-либо прежде?

Ответ пришел к нему сам.

— Я п-пытался... — голос Гарри стал хриплым. Он прочистил горло, которое, казалось, было наполнено опилками.

— Я слишком сильно старался в-выжить, чтобы понять, что мне... мне...

Что мне незачем жить.

Гарри прикусил губу и попытался отвернуться, но Снейп придержал его за подбородок. Гарри внимательно посмотрел на мужчину, лицо которого исказилось, а в глаза затуманились какой-то старой болью.

— Я знаю, Гарри, — не отрывая взгляда, еле слышно произнес Снейп. — Я знаю, что боль может стать настолько сильной, что ты вообще перестаешь чувствовать что-либо. Она душит, связывает тебя, пока ты полностью не потеряешь себя в ее тисках. Пока боль не станет всем, что у тебя есть, и ты не сможешь отделить себя от нее.

Гарри резко вдохнул при этих словах. Он уставился на Снейпа. Тот действительно знал. Снейп понимал, что он чувствовал и что толкнуло его на такие отчаянные меры. Он не злился, он понимал. Потому что когда-то, наверное, сам был на его месте.

— Вы... вы правда знаете, — прошептал Гарри.

Снейп медленно кивнул и взял его за руку.

— Как бы ты ни думал, ты не одинок, — голос Снейпа был твердым и решительным.

Я должен так думать. Мне никто не нужен. Я не могу ни от кого зависеть. Я должен быть способен справляться в одиночку.

Снейп словно прочел его мысли.

— Ты не можешь быть сильным все время, Гарри. И ты не должен быть таким. Ты можешь впустить других. Позволить им поддержать тебя, когда ты не в состоянии сделать это сам.

Снейп словно говорил на другом языке, — эти слова были слишком чужими, чтобы Гарри смог перевести их в понятную ему речь. Но интонация голоса не требовала интерпретации. Она говорила о многих вещах, которые Гарри не нужно было переводить. Она говорила об уверенности, о понимании и горьком опыте, который никак не передать словами. И этому голосу Гарри никак не мог не поверить.

— Гарри.

Гарри посмотрел Снейпу прямо в глаза. От его рук по плечам расходилось тепло.

— Ты позволишь мне, Гарри? Позволишь ли ты мне стать для тебя таким человеком?

Гарри не отводил взгляда от глаз Снейпа. Глаз, которые могли хранить тайны, нести бремя, которое не мог нести никто другой. Это были глаза, которые не подведут его.

Медленно, не отрывая взгляда, словно боясь его потерять, Гарри кивнул.

Примечания:

Снейп иногда продолжает называть Гарри на "Вы" и обращаться к нему "мистер Поттер", но только в моменты, когда входит в режим лектора.

И за описание автором реактивного движения и его магического аналога переводчик ответственности не несет (как и за все прочие "научные" сравнения).

Поднимаясь наверх, Гарри ощущал тепло руки Снейпа на своем плече. Он не пытался ее стряхнуть — не хотел; по правде говоря, ему казалось — она была единственным, что удерживало его в вертикальном положении.

Он прав, я действительно не могу справиться сам. Насколько жалким я могу быть? Теперь он думает, что я душевнобольной, которому нужен психиатр, да я к тому же только что рыдал у него на плече, словно ребенок...

— Гарри, — глубокий голос Снейпа прервал внутреннюю тираду. Гарри поднял голову и увидел на его лице непривычное выражение. Обычно мимика Снейпа была довольно скупой, но на этот раз расшифровать ее было не сложно — мужчина явно беспокоился за него. Гарри поморщился и опустил взгляд.

Приведя Гарри в его спальню, Снейп махнул рукой в сторону кровати

— Пожалуйста, подожди минутку, я скоро вернусь.

Гарри кивнул и уставился на свои руки, аккуратно сложенные на коленях. Повисла тишина. Снейп, казалось, хотел сказать что-то еще, однако в конце концов он молча повернулся и вышел, наполовину прикрыв за собой дверь.

Гарри осмотрел внутреннюю сторону пострадавшего запястья. Все, что осталось от... разреза, — слабая белая линия.

Да, звучит неплохо. Разрез. Отстраненный, формальный способ выразить то, что случилось на самом деле. Все было под контролем. Он спланировал, рассчитал свои действия, и если бы не Снейп...

Но так ли это? Я сам облегчил ему задачу остановить меня. Я оставил дверь незапертой, свет включенным, и даже не сопротивлялся, когда он начал лечить рану. Он, конечно, справился бы и без моей помощи, но я как будто хотел, чтобы он все понял. Или нет?

Скрипнула дверь. Снейп вошел с небольшим флаконом густой темно-фиолетовой жидкости в руке.

— Сон без сновидений, — объяснил он. — Обычно я не поощряю его использование, но сейчас имеет смысл сделать исключение, — он протянул бутылочку Гарри, который взял ее, не поднимая глаз.

Он думает, что я — псих, которого нужно накачать лекарствами. И он прав.

Гарри забрался под одеяло, откупорил пробку и осушил флакон, почти сразу же почувствовав действие зелья.

«Интересно, как быстро все зелья начинают действовать. Не то, что обычные лекарства», — сонно подумал он, откинувшись на подушки и едва отметив, что из его руки забрали пустой флакон. Сквозь опущенные веки и быстро затуманивающееся зрение он смутно смог разглядеть Снейпа, севшего на стул у стены.

«Он не ушел...», — было последним, что осознал Гарри, прежде чем погрузился в сон.

* * *

На следующее утро Гарри проснулся, чувствуя себя немного разбитым. Он покосился на часы, протер глаза и обнаружил, что уже почти половина одиннадцатого. Мысли ворочались, словно тяжелые камни.

Я никогда не сплю так долго... Наверное, это из-за зелья. Или из-за того, что полночи не спал.

Немного пошатываясь, он направился в ванную. Открыв дверь, он моргнул при виде безупречно чистого пола и лежащего на месте коврика.

Должно быть, Снейп убрал, пока я спал... — и тут его прошибло, словно током: — Мой нож!

Гарри лихорадочно осмотрел пол, потом обшарил все остальное помещение, даже душевую кабинку, но ножа нигде не было.

Снейп. Он забрал его.

Гарри немного успокоился. Наверное, Снейпа в этом можно было понять. Он вернет его, конечно же, вернет.

Я первым же делом спрошу его.

Гарри вышел из комнаты, направился к лестнице и остановился, услышав с другого конца коридора голос Снейпа.

— Мистер Поттер.

Быстро повернувшись, он увидел Снейпа, приближающегося к нему спокойным шагом, и почувствовал себя неловко. После всего, что произошло накануне, было трудно смотреть ему в глаза.

Мне нужен перочинный нож. Просто возьми себя в руки и спроси его.

Гарри глубоко вздохнул и поднял глаза.

— Э-э, сэр? — его голос прозвучал хрипло. Он прочистил горло. — Не у вас ли мой... — он сделал неопределенное движение рукой, не в силах закончить предложение. Не после того, что случилось.

Снейп склонил голову.

— У меня, — он вынул нож из кармана мантии. — Однако...

Не обращая внимания на то, что Снейп собирался сказать, Гарри потянулся за ним, но мужчина покачал головой, отводя руку.

— Гарри, я уверен, что ты понимаешь, почему я в настоящее время не могу отдать его тебе.

Гарри прикусил губу. Да, он понимал, но нож был ему нужен. Это было его единственное оружие и единственное, что по-настоящему принадлежало ему.

Мне все равно. Он мне нужен. Он не имеет права забирать его.

Теперь Гарри чувствовал себя вполне привычно — он сердился. Это было гораздо проще, чем клубок эмоций, с которыми приходилось бороться до сих пор. Страх, неприятная боль в груди и постоянное тревожное ощущение, что он вот-вот снова расплачется, — все исчезло перед лицом его недовольства.

— Сэр, он мне очень нужен. Пожалуйста, — Гарри изо всех сил пытался сохранить спокойствие.

Он заметил проблеск сочувствия в глазах Снейпа, но тот снова покачал головой.

— Я понимаю, почему ты считаешь, что он тебе необходим, но с моей стороны было бы совершенно неуместно позволить тебе иметь такой предмет в ближайшее время.

— Пожалуйста, сэр, я больше не буду... этого делать. Он просто мне очень нужен, — Гарри стало противно, насколько жалким он звучит — но он должен был заполучить нож во что бы то ни стало!

Снейп медленно выдохнул.

— Я не намерен конфисковывать твой ножик навсегда. И верну его тебе, как только мы оба почувствуем, что ты можешь справиться с этой ответственностью.

О. Значит, он не собирался оставлять его нож у себя. Однако, сколько времени потребуется Снейпу, чтобы поверить, что Гарри может нести ответственность? Годы, вероятно.

Но он нужен мне сейчас. Отдайте...

— Но я...

— Тебе правда кажется, будто здесь ты в опасности? — не дал ему договорить Снейп.

Гарри на мгновение задумался.

Только когда приходит Дамблдор. В других случаях... не знаю даже. Все может случиться, мне стоит быть готовым.

Видимо, Снейп воспринял молчание Гарри как подтверждение.

— Гарри, здесь ты в полной безопасности. Никто из тех, кто желает тебе зла, не способен пройти сквозь мои защитные чары. Я, и только я, определяю, кто может или не может войти на эту территорию.

Он впускает Дамблдора, когда тому заблагорассудится. Но, очевидно, Снейп доверяет ему, хоть я понятия не имею, почему.

— Мистер Поттер?

Гарри поднял взгляд, закусив губу.

— Я просто... — пробормотал он, и его голос затих.

Снейп поднял брови, ожидая, что Гарри продолжит, но раз этого не произошло, заговорил сам.

— Ты веришь, что я не желаю тебе зла?

Гарри осознал: Да, я верю, что он не причинит мне вреда.

— Д-да, сэр.

Снейп немного расслабился.

— Скажем так: если кто-либо из тех, кто ступит на эту территорию, или, если на то пошло, вообще любой человек попытается сделать с тобой что-либо неподобающее, я лично позабочусь, чтобы этот человек пожалел о том, что родился, — он протянул руку и взял Гарри за подбородок так же, как предыдущей ночью. — Ты находишься под моей защитой, а я не пренебрегаю своими обязанностями. Никогда.

Гарри широко раскрыл глаза. Довольный тем, что привлек внимание, Снейп продолжил.

— В настоящее время в мои обязанности входит и защита тебя от тебя самого. Ты понимаешь?

Глаза вновь защипало, но Гарри подавил желание расплакаться и, вырвавшись из хватки Снейпа, отвернулся.

Ему не все равно. Ему правда есть дело. Я не знаю почему, но так оно и есть.

— Я ясно выразился? — строго уточнил Снейп, развернув Гарри за плечи лицом к себе.

— Да, сэр, — прошептал он.

Снейп на мгновение замолчал, внимательно глядя на Гарри.

— Хорошо. Присоединяйся ко мне за завтраком, — он повернулся и пошел вниз по лестнице в сторону кухни, Гарри следовал в нескольких шагах позади.

— Вы еще не ели? — неуверенно спросил Гарри, когда они сели за стол.

— У меня пока не было такой возможности.

Наверное, из-за меня. Потому что я был слабаком, и не мог держать себя в руках, и...

— Мистер Поттер, — прервал его мысли ровный голос Снейпа. — Планируете ли вы в обозримом будущем приступить к трапезе?

Гарри кивнул, опустив голову, и начал наполнять свою тарелку.

Он, наверное, думает, что я больной. Я разревелся перед ним и позволил обнять себя, будто я малыш... Теперь он точно не станет воспринимать меня всерьез. Я слишком многое себе позволил. Это не нормально. Это слабость. Я болван.

Гарри принялся орудовать вилкой с преувеличенной силой, сминая свою еду.

— Гарри.

Он неохотно поднял голову и остановил взгляд на воротнике Снейпа.

— Ты полагаешь, что после недавних событий я склонен судить о тебе в неблагоприятном свете?

Примерно так и есть.

Снейп слегка наклонился, чтобы встретиться с Гарри взглядом.

— Ты заблуждаешься. Я никоим образом тебя не сужу, и твои действия никак не повлияли на мою оценку.

— Почему? — выкрикнул Гарри и сразу замер. Ему хотелось пнуть себя. Он только что снова повысил голос, серьезно?

— Гарри.

В тоне Снейпа не слышалось ни капли гнева, и Гарри не знал, что и думать.

— Только простодушный и невежественный осмелился бы судить другого за его методы справляться с болью, — твердо произнес Снейп.

Гарри смотрел на него, не отрывая глаз.

— Учитывая те страдания, которые, без сомнения, тебе пришлось перенести, я скорее склонен восхищаться твоим терпением, чем осуждать попытку... бегства.

У Гарри отвисла челюсть.

— Я хорошо знаком с эмоциями, — мягко продолжил Снейп, — способными привести к столь радикальным мерам, к каким и ты счел необходимым прибегнуть.

Гарри был не в силах отвести взгляд, даже если бы захотел.

— Знания, которыми я обладаю, позволят мне помочь тебе, но только если ты мне сам разрешишь, — голос Снейпа стал громче, его лицо находилось всего в нескольких дюймах от лица Гарри.

— Я... — хрипло начал Гарри. Его глаза метались слева направо, инстинкты кричали об опасности. Он проигнорировал эти чувства. Снейп не лгал; все было по-настоящему. Он хотел помочь, ему было не все равно, по какой бы непостижимой причине это ни происходило.

Снейп накрыл своей рукой руку Гарри, лежавшую на столе, и ощутил ее дрожь.

— Не нужно ничего говорить, — тихо сказал он, отпустил руку Гарри и поднялся. — Сейчас я предпочитаю не оставлять тебя одного, поэтому пока я работаю, ты посидишь в моем кабинете. Там есть книги, которые, почти уверен, покажутся тебе любопытными.

Несколькими взмахами палочки Снейп убрал со стола и вышел из кухни. Гарри последовал за ним в кабинет, где тот наколдовал кресло, мало чем отличающееся от библиотечного. Затем Снейп сел за свой стол и приступил к работе, не обращая внимания на Гарри, за что он был ему благодарен. Выбрав несколько книг, которые показались интересными, и свернувшись калачиком в кресле, Гарри почти полностью успокоился. Как ни странно, здесь, со Снейпом, он действительно начал чувствовать себя в безопасности.

Причем настолько, что спустя час начал клевать носом. Несколько раз ему удавалось прийти в себя после того, как голова начинала заваливаться в сторону, а глаза закрывались. Однако бороться с этим можно было лишь до поры до времени, и в конце концов он заснул.

И ему приснился сон.

Все казалось знакомым, будто он бывал здесь когда-то раньше, но забыл. Он в своем чулане, на кровати, но не лежит, а словно парит в нескольких дюймах над ней.

— Гарри... — шепчет голос. Он раздается близко, очень близко, но он не может дотянуться до его источника.

Несколько раз моргнув, он открывает глаза и видит на некотором расстоянии молодую женщину с копной рыжих волос. Он не может сказать наверняка, но, кажется, она улыбается, и эта улыбка предназначена ему одному.

А затем вспыхивает ослепительно зеленый свет и крик, ужасный, мучительный крик, который несет в себе больше смысла, чем можно облечь в слова, разрывает его голову. В груди разрывается что-то жгучее, горячее, невыносимое — потому что он знает, что значит, этот зеленый свет, этот крик. Он означает неописуемую потерю самого важного, самого необходимого, без чего он, Гарри, просто перестанет существовать.

Но затем он чувствует что-то еще, что-то достаточно сильное, чтобы на короткое время затмить эту страшную боль внутри. Оно могущественное, теплое, и оно старше самого времени. Он ясно видит это: когда рыжеволосая женщина становится на пути ужасного зеленого луча, ее чувства становятся очевидными для него. Это боль, горе, но также и непоколебимая уверенность. Уверенность в своем выборе шагнуть вперед, а не назад, броситься наперерез лучу, потому что это ради того, что дороже всего. Она все для него сделает, все отдаст, она пожертвует целым миром, если это потребуется, чтобы он был жив и счастлив, пусть и без нее. Это любовь, и оставляет его в живых именно она.

Гарри резко проснулся от ощущения легкого порыва ветра на своем лице, но, как ни странно, ничуть не испугался. Он посмотрел на Снейпа, который стоял в нескольких футах от него и держал в руках палочку.

— Я подумал, что лучше разбудить тебя сейчас, иначе ночью будет трудно заснуть.

Гарри несколько раз моргнул из-за того, что его зрение странно затуманилось. Когда он поднял руку, чтобы протереть глаза, его ладонь оказалась мокрой. Он на мгновение уставился на нее. Неужели он плакал во сне? Он попытался незаметно вытереть остатки слез рукавом, и Снейп, конечно же, это заметил.

Он выпрямился в кресле, откашлялся и бросил взгляд на Снейпа. Тот молча смотрел в ответ.

— Вы разбудили меня каким-то заклинанием? — поспешил спросить Гарри, надеясь, что смущение не отразится в его голосе.

Тот кивнул, пряча палочку в карман.

— Это модифицированная версия заклинания Вентус, предназначенного для создания порыва воздуха. Я решил, что этот способ подойдет лучше всего.

Гарри кивнул, смахнув последние остатки сна.

— Уже... уже пора обедать? — спросил он.

— Почти.

По пути на кухню Гарри лихорадочно придумывал новые вопросы, которые помогли бы оттянуть неизбежный разговор.

— Как работают метлы, сэр? — спросил Гарри, справившись со своей порцией.

Последние несколько часов он провел за книгой о магических видах спорта, и его правда интересовал ответ.

Губы Снейпа слегка дернулись, словно он прекрасно понял, в чем заключается игра, но был не прочь подыграть.

— Полагаю, тебя интересует, как функционируют метлы с точки зрения физики?

Гарри кивнул.

— Ну, а сам ты пришел к каким-нибудь выводам?

Гарри задумался. Изначально он думал о самолетах.

Нет, метлы двигаются по-другому, и построены они тоже совсем иначе.

Гарри покачал головой.

Снейп слегка наклонился вперед.

— Я бы сказал, что метлы движутся примерно так же, как ракеты.

Гарри нахмурился. Какой в этом смысл? Ракеты двигались только на высоких скоростях, в отличие от метел, которые, очевидно, могли двигаться с разной скоростью, а также зависать в воздухе. Он задумчиво прикусил губу.

— Полагаю, ты знаком с устройством ракет?

Гарри неуверенно кивнул.

— Совсем немного.

— Объясни, что тебе известно.

— Я знаю, что ракеты приводятся в движение, э-э, кажется, газом под высоким давлением, — сказал Гарри, выпрямив спину.

Снейп кивнул.

— Верно. Насколько я понимаю, ракеты движутся по третьему закону Ньютона о равных и противоположных силах. Ракетный двигатель нагнетает газ под высоким давлением в одном направлении, заставляя ракету ускоряться в другом. Метлы работают примерно так же. Магия, содержащаяся в метле, высвобождается через ее прутья, которые расширяются наружу. Высвобожденная таким образом энергия двигает метлу вперед.

— Как магия держится в метле? Для этого применяется какое-то заклинание?

Снейп задумался.

— Метлы, предназначенные для полета, не могут быть сделаны кем угодно. Разработка метел требует обширных знаний и умений.

— А вы знаете, как их делать? — спросил Гарри.

— Вас всерьез интересует карьера разработчика метел, мистер Поттер? — Снейпа словно позабавила эта ситуация.

Гарри пожал плечами.

— Я не знаю, мне просто любопытно

— Мои знания по этому вопросу довольно скудны, — признал Снейп, — и у меня не так много книг на эту тему, однако, возможно, мы найдем для тебя что-то подходящее.

У Гарри к горлу подкатил комок. Он тяжело сглотнул и опустил взгляд.

— Спасибо.

Снейп откашлялся, и Гарри снова поднял глаза. Казалось, Снейп тщательно обдумывает то, что собирается сказать.

— Может быть... — начал он, — ты хотел бы получить некоторый практический опыт в этой области?

— У вас... у вас есть метла, сэр? — спросил Гарри, затаив дыхание.

Снейп кивнул.

— Есть. Хочешь попробовать?

Это было бы круче всего на свете! Неужели он правда позволит?

В памяти всплыло несколько воспоминаний о предложениях, сделанных лишь для того, чтобы высмеять его доверчивость.

Хочешь пудинг? Ну, так ты его не получишь.

Хочешь, чтобы тебя выпустили из чулана? Тем хуже для тебя.

Усилием воли Гарри отогнал воспоминания. Снейп не такой. Он никогда не говорил того, что не имел в виду, ни плохого, ни хорошего.

Гарри посмотрел на Снейпа, который ждал его ответа.

— Я бы хотел, сэр.

Снейп взмахнул палочкой, и Гарри чуть не подпрыгнул, когда через дверной проем влетела метла прямо тому в руку.

— Что ж, — Снейп встал. — Тогда идем.

Гарри выскочил вслед за ним на задний двор и взял метлу из его протянутой руки. Он осмотрел ее, осторожно повертев в разные стороны.

— Боюсь, моя метла довольно изношена, — отметил Снейп. — Большинство нынешних детей предпочитают новейшие модели.

Существуют модели метел? Это так... странно.

Гарри повернулся к Снейпу.

— А как...

Снейп махнул рукой.

— Просто делай то, что покажется естественным. Думаю, проблем не возникнет.

Гарри нервно прикусил губу. Снейп заметил это и легонько похлопал Гарри по спине.

— Давай.

Делай то, что покажется естественным. Ну что ж...

Гарри перекинул ногу через метлу, оттолкнулся от земли и взмыл в воздух с пугающей скоростью.

Это. Просто. Потрясающе!

Мчась по воздуху, он почувствовал, как его окатила волна незамутненной радости. Таких эмоций он еще никогда не испытывал. Это было совершенно неописуемо. Ему не нужно было ни думать, ни стараться. Казалось, они с метлой стали единым целым, и он летал так, словно для этого и был рожден.

На его лице расцвела широкая улыбка, и он рассмеялся; этот громкий, радостный звук ни разу в жизни не исходил из его собственных уст.

Гарри пикировал, поднимался и поворачивался в лучах солнца, пробивавшихся сквозь пушистые облака.

Ему казалось, что все, что было в его жизни не так, осталось там, далеко внизу, на земле. Он не был нежелательным бременем, которое передавали по кругу и спешили отбросить от себя. Он был просто Гарри, мальчиком-волшебником, летящим по воздуху благодаря способности, принадлежащей ему по праву рождения.

Здесь, наверху, ничто не имело значения, кроме него и метлы. Здесь он был сильным и умелым, вдали от всего и от всех, кто мог причинить ему вред. Гарри парил в потоке магии. Хотя бы какое-то время он был абсолютно свободен.

Северуса обуревали противоречивые чувства. Он колебался, стоило ли позволить Гарри полет, и не в последнюю очередь из-за недавней попытки самоубийства, но в конце концов решил, что после всех совершенных им самим ошибок он задолжал мальчику хотя бы одно удовольствие. И неважно, что при виде летящего по небу Гарри ему живо вспомнился Джеймс Поттер, самодовольно носящийся над квиддичным полем.

Этот ребенок не был Джеймсом Поттером. Да, он был поразительно похож на своего покойного отца и явно унаследовал его умение управлять метлой, но он был Гарри, мальчиком с острым умом и смекалкой, часто застававшими Северуса врасплох.

Снейп неотрывно следил за маленькой фигуркой, палочка была наготове, чтобы не дать совершить опасный маневр, и тут его внимание привлек какой-то отдаленный звук. Спустя мгновение он осознал.

Гарри смеялся.

У Северуса потеплело на сердце. Благодаря его решению у мальчика появился шанс по-настоящему побыть ребенком, хотя бы ненадолго. В этот момент все неприятные мысли, связанные с Джеймсом Поттером, бесследно улетучились. Гарри был счастлив, и если полет доставляет ему такую радость, Северус без колебаний позволит ему летать, когда тот ни пожелает.

Северус еще долго с улыбкой наблюдал за полетом Гарри.

В конце концов, мальчик приземлился, слишком резко, по мнению Северуса, и он уже собирался высказаться по этому поводу, когда увидел его лицо. Улыбка Гарри растянулась до самых ушей, его глаза блестели, щеки раскраснелись, а волосы развевались на ветру. Он протянул Северусу метлу.

— Спасибо, сэр, — с искренней благодарностью произнес Гарри, смахивая в сторону растрепавшиеся волосы.

Северус почувствовал, как уголки рта приподнимаются сами, и Гарри застенчиво улыбнулся в ответ.

— Я так понимаю, вам понравилось, мистер Поттер? — за официальным тоном Северус старался скрыть неловкость от такой явной и слишком яркой благодарности.

Гарри торопливо кивнул, и этот детский жест обрадовал Северуса больше, чем он был готов признать.

— Да, сэр. Это было... просто невероятно!

— Рад слышать; к тому же, у тебя получилось весьма неплохо.

Мальчик опустил глаза, смущаясь от похвалы, но улыбка так и не сбежала с его лица. Северус сделал приглашающий жест рукой и направился к дому. Войдя внутрь и убрав метлу в чулан, он заметил, с какой тоской Гарри проводил ее взглядом, и повернулся к нему.

— Тебе и в дальнейшем будет позволено брать метлу.

Столь явного изумления Северусу еще не доводилось наблюдать.

— Правда, сэр?

Он приподнял бровь.

— Естественно. Мне это не причинит никаких неудобств — я сам летаю крайне редко, так что можешь пользоваться ей совершенно свободно.

Гарри сглотнул, и в его взгляде мелькнула настороженность. Он открыл рот, но снова закрыл его, будто не зная, что сказать.

«Он боится, что я могу потребовать от него что-то взамен», — со злостью на тех, кто так покалечил ребенка, осознал Северус. Однако своих чувств он постарался не выдать.

— Мне это ничего не стоит. Все, чего я жду, — это осторожности и благоразумия, причем не только в отношении полетов, — произнес он и почувствовал себя бессердечным, когда после его слов Гарри покраснел и отвернулся.

Тем не менее сказать это было необходимо. Несмотря на короткую передышку, мальчику все еще очень тяжело.

— Да, сэр, — пробормотал Гарри.

— Хорошо, — кивнул Северус. — Присоединяйся ко мне в лаборатории до обеда, если хочешь.

Гарри с готовностью кивнул.

Северус велел мальчику сварить измененную версию Успокаивающего зелья, которая действовала мягче оригинального препарата и была проще в приготовлении.

Позже все равно придется поговорить. Конечно, его расстроит обсуждение прошлого, но это неизбежно. Я просто не должен давить, иначе могу насовсем потерять его.

* * *

Не могу поверить, что он сделал это ради меня, — размышлял Гарри, перетирая в ступке жучиные крылья. — Он понял, что мне понравилось летать, и безо всяких просьб с моей стороны пообещал, что и впредь позволит брать метлу. Просто так. Он вообще дает мне все просто так. И зельям учит меня лишь потому, что знает, что мне это нравится, хотя, вероятно, это доставляет ему неудобства.

Гарри стало интересно, насколько обычным делом является изобретение новых зелий, и принимал ли Снейп участие в подобном.

Просто спроси его, нет причин стесняться. Он и раньше отвечал на вопросы.

Гарри бросил взгляд на Снейпа. Тот как раз приостановился, чтобы дать зелью закипеть.

— С-сэр?

Снейп приподнял брови.

— Да?

— Вы когда-нибудь изобретали зелья?

— Конечно.

— А что вы изобрели? Когда вы начали? Как...

Снейп издал звук, подозрительно похожий на фырканье.

— Я экспериментировал с юности, — в его глазах мелькнул веселый огонек, словно он припоминал какие-то давние события.

— И что вы изобрели первым, сэр?

— Я был довольно... мстительным молодым человеком, не желавшим оставлять своих обидчиков безнаказанными. Поэтому я создал зелье, которое вызывает неконтролируемый смех у того, кто его примет.

Гарри сдержал смешок.

— И оно сработало?

— Учитывая, что из-за него шесть человек оказались в больничном крыле, я считаю, что да.

Губы Гарри дернулись в улыбке.

— А еще что-нибудь?

Снейп задумался.

— Припоминаю еще одно, вызывавшее сильнейшее расстройство желудка.

— Полагаю, и оно сработало, сэр? — Гарри был не в силах сдержать ухмылку при мысли о том, к чему это могло привести.

— С учетом последствий, — усмехнулся Снейп, — мне очень повезло, что меня никто не заподозрил.

Он слишком хорош, чтобы просто преподавать...

— Вы ведь не только преподаете зелья, не так ли?

— Проницательное замечание, мистер Поттер.

Это было «да»?

Гарри пытливо посмотрел на Снейпа.

— Вы и сейчас разрабатываете зелья?

Снейп кивнул.

— В течение многих лет я переписывался с другими зельеварами, которые подобно мне занимаются изобретением или улучшением уже существующих зелий.

Это такая крутая работа! Интересно, зачем ему вообще преподавать?.. Но лучше не спрашивать, это может быть слишком личным.

— Над зельями какого рода вы работали в последнее время?

Снейп увеличил огонь под своим котлом.

— Недавно я переписывался с коллегой по разработке Адреналинового состава. Это зелье предназначено для борьбы с тяжелыми аллергическими реакциями, особенно у детей, — он сделал паузу, вновь регулируя температуру. — Кроме того, в течение шести лет я и еще несколько человек участвовали в обширных исследованиях Волчьелычного зелья, которое совсем недавно было усовершенствовано благодаря нашим усилиям.

— Что такое Волчьелычное зелье? — заинтересовался Гарри.

Снейп наконец-то добился нужной силы пламени и поднял голову.

— Тебе известно о существовании оборотней?

Гарри кивнул; на самом деле, ему было очень любопытно узнать, что многие мифические существа, о которых он слышал в детстве, существуют на самом деле.

— Волчьелычное зелье позволяет зараженному ликантропией сохранить человеческий разум после трансформации.

— Как это работает? В мозгу, я имею в виду.

Слегка удивленный неожиданным вопросом, Снейп остановил на Гарри необычайно теплый взгляд. Гарри опустил глаза, не понимая, чего от него ждут, и с облегчением выдохнул, когда Снейп заговорил.

— В момент укуса у оборотня начинает быстро активироваться животная область его мозга, которая выходит на передний план во время трансформации, а также, хоть и в меньшей степени, когда субъект теряет контроль над своими эмоциями, находясь в человеческой форме.

Гарри кивнул, совершенно забыв о своем зелье, которое нужно было снова помешать.

— Волчьелычное зелье в результате взаимодействия различных ингредиентов в первую очередь подавляет симпатическую нервную систему. Вам знакомо это понятие, мистер Поттер?

Гарри кивнул. В попытках спрятаться от Дадли и его банды он однажды пробрался в соседнюю среднюю школу, и в пустом кабинете естественных наук нашел учебник анатомии. Он прочитал, что гормон под названием адреналин активирует реакцию «бей или беги» в ответ на предполагаемую опасность, и в этот момент человеком движет чистый инстинкт. Животный инстинкт.

Между прочим, это объясняло, почему Гарри часто испытывал странную панику в случайные, казалось бы, моменты.

— Мистер Поттер, ваше зелье, — указал Снейп.

Гарри встрепенулся: он оставил зелье на огне слишком долго, и теперь оно бешено бурлило, значительно потемнев. Он быстро погасил пламя и принялся помешивать. Когда бульканье замедлилось, он нервно посмотрел на Снейпа. Был ли тот раздражен тем, что Гарри все испортил?

Снейп, казалось, вовсе не беспокоился.

— Горсть листьев мяты вполне способна все исправить.

Гарри поспешил послушаться и с облегчением увидел, что зелье побледнело и слегка загустело, как и должно было быть.

— Разлейте зелье по флаконам, мистер Поттер. Мы можем продолжить разговор наверху. Пора обедать.

Гарри так и сделал, а затем последовал за Снейпом на кухню. Усевшись, он поднял голову, предвкушая продолжение разговора. Снейп прожевал первый кусочек.

— Ах, да. Мы обсуждали воздействие Волчьелычного зелья на симпатическую нервную систему, — Снейп глотнул воды. — Химический мессенджер, ацетилхолин, стимулирует выделение адреналина и норадреналина. Вы знаете, что это такое?

— Да, сэр. Это гормоны, включающие инстинкт «бей или беги».

— Верно. Волчьелычное подавляет выделение ацетилхолина, тем самым предотвращая высвобождение указанных гормонов, что, в свою очередь, угнетает симпатическую нервную систему. Вы понимаете, почему такой процесс позволяет оборотню сохранять человеческий разум?

Гарри задумался.

— Наверное, симпатическая нервная система очень активна во время трансформации и именно она заставляет новую область их мозга... активироваться?

— Очень хорошо.

В этот момент Гарри пришла в голову мысль.

— А что произойдет, если зелье примет, э-э... не оборотень?

— Надеюсь, это чисто гипотетический вопрос? — поднял брови Снейп.

Гарри быстро кивнул, подавляя улыбку.

— Если человек, не являющийся ликантропом, проглотит хотя бы небольшое количество Волчьелычного зелья, оно введет его в глубокую кому, из которой он не сможет выйти, а если это все же произойдет, то его нервная система будет необратимо повреждена.

Наверное, причина в том, что зелье должно быть и впрямь очень сильным, чтобы преодолеть активирующийся волчий мозг, поэтому мозг обычного человека оно просто-напросто превратит в кашу...

— Вы работали над какими-нибудь другими зельями, сэр? — спросил Гарри.

— Поскольку вы еще не приступали к обеду, мы продолжим этот разговор позже.

Гарри неохотно кивнул, понимая, что даже не наполнил тарелку. Он быстро ел, мечтая о том, когда сможет отправиться в библиотеку и подробнее изучить тему, которую они обсуждали.

* * *

Остаток дня прошел на удивление спокойно. Гарри провел еще некоторое время в лаборатории, обсуждая со Снейпом его работу над зельями. На этот раз он старался не позволять себе отвлекаться от своего котла.

Позже Гарри присоединился к Снейпу в кабинете, чтобы немного почитать, так как тот все еще не хотел оставлять Гарри одного. Гарри не возражал, хотя чувствовал себя инвалидом. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что не должен обижаться.

Я сам виноват, мысленно выговаривал он себе. Ему и самому мало радости от того, что я большую часть суток кручусь у него под ногами. Он просто делает то, что должен. Я не имею права жаловаться.

Несмотря на эту внутреннюю тираду, Гарри не мог не ерзать в кресле. Трудно было расслабиться с книгой, находясь в небольшом помещении с другим человеком, пусть это и Снейп. Каждый звук казался усиленным, как это часто случалось, когда Гарри нервничал. Царапанье пера звучало словно гвоздем по стеклу, и даже тиканье часов на стене раздражало.

Пальцы Гарри разжались, и книга свалилась на пол. Он вздрогнул.

Снейп обернулся на шум, приподняв одну бровь.

— Простите, сэр, — быстро сказал Гарри. — Я не хотел...

— Я так понимаю, с тебя достаточно? — Снейп не выглядел раздраженным.

Гарри кивнул, неосознанно потирая глаза.

— Думаю, тебе пора готовиться ко сну. Я не обратил внимания на время.

Гарри тут же напрягся.

Я не могу лечь спать. Мне будут сниться кошмары. Я не хочу спать, я не хочу думать.

— Гарри.

Он осознал, что обхватил себя руками и стал раскачиваться взад-вперед в кресле, и заставил себя перестать двигаться, чувствуя себя глупо.

— Тебе нельзя второй день подряд принимать Сон-Без-Сновидений, — медленно проговорил Снейп. — Однако я помогу тебе очистить разум.

Быстрым взмахом палочки он привел в порядок свои бумаги и поднялся.

— Идем.

Гарри встал, подобрал книгу и положил ее на полку. Затем он последовал за Снейпом наверх, испытывая странное чувство дежавю, хотя по крайней мере, на этот раз он поднимался по лестнице без посторонней помощи.

Когда они добрались до спальни, Снейп сел на стул у стены, а Гарри взял пижаму и направился в ванную. Через несколько минут он вышел оттуда, умытый и переодетый. Он забрался в постель; все остатки хорошего настроения от удивительно приятного дня стремительно испарялись.

Когда Снейп подошел, Гарри напрягся. Он не был маленьким ребенком; его не нужно было укладывать спать. Даже когда он был малышом, никто никогда не укладывал его спать. Снейп, казалось, не обратил внимания на его смущение.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы принять помощь, — тихо сказал Снейп и поправил ему одеяло.

Гарри опустил взгляд, чувствуя, как в горле поднимается комок.

Почему мне все время кажется, что я хочу плакать? Я не буду!

Снейп протянул руку и положил ее ему на затылок. Гарри бессознательно прильнул к ней и почувствовал жжение в уголках глаз. Сделав медленный, глубокий вдох, Гарри сумел сдержать подступившие слезы. Снейп никак не прокомментировал его состояние, за что Гарри был благодарен. Вместо этого он заговорил полушепотом, помогая Гарри очистить разум.

Постепенно недавние переживания начали отступать на задний план, и все, что он осознавал, — это низкий, успокаивающий голос Снейпа и ласковое, успокаивающее прикосновение его руки.

Гарри погрузился в глубокий, безмятежный сон.

* * *

На следующий день после завтрака Гарри устроился в кресле с толстой книгой. Он был приятно удивлен тем, что сегодня Снейп разрешил ему находиться в библиотеке без присмотра.

Хотя он, наверное, следит за мной с помощью заклинаний, на случай, если я...

Гарри подавил недовольство от того, что с ним обращаются как с ребенком.

Я не хочу об этом думать.

Он прочитал еще несколько страниц, когда услышал, как открылась дверь библиотеки. Он поднял глаза и увидел Снейпа.

— Я опоздал на обед? — спросил Гарри, взглянув на часы.

Снейп покачал головой, придвигаясь ближе.

— Нет, обед еще не скоро. Я просто хотел бы поговорить с тобой.

Гарри почувствовал, как его желудок сжался. Вот оно. Снейп будет задавать ему вопросы, ответы на которые заставят его вспоминать. И самое ужасное, что возразить он не смел.

— Да, сэр, — пробормотал Гарри, отложил книгу и поднялся. Они прошли в гостиную, и Снейп указал на диван, а сам придвинул стул, чтобы сесть напротив. Гарри откинулся на подушки, и принялся бессознательно грызть ногти. Он слегка вздрогнул, почувствовав, что как его пальцы осторожно отвели в сторону. Он поднял голову.

— Это не допрос, Гарри.

Гарри кивнул, тщетно пытаясь расслабиться.

— Я знаю, что ты предпочел бы промолчать, — тихо сказал Снейп. — Но это неизбежно.

Он отпустил пальцы Гарри и сел поудобнее.

Гарри кивнул.

Я не хочу говорить, не хочу, не...

— Гарри.

— Да, сэр?

— Я не намерен причинять тебе дискомфорт. Я буду спрашивать только о том, что считаю жизненно важным. Если почувствуешь, что не можешь ответить, я не буду настаивать.

Узел в животе слегка ослабел. Значит, ему не придется бороться за то, чтобы удержать кое-какую информацию. Снейп не станет настаивать. Но надо попытаться рассказать хотя бы что-то. Он так многим ему обязан.

— Хорошо, — голос Гарри слегка дрогнул. — Я постараюсь...

— О большем я и не прошу, — уверил Снейп. — Итак, до прибытия сюда ты жил с тетей, дядей и кузеном?

Гарри дернул головой в подобии кивка, опустив глаза.

Если не считать годичного пребывания на улице...

— Как бы ты описал свои отношения с ними?

— Не очень хорошие.

— Почему?

Гарри пожал плечами.

Потому что они ненавидели меня и хотели моей смерти?

— Мы просто друг другу не нравились.

Снейп, казалось, хотел узнать подробнее, однако воздержался и перешел к следующему вопросу.

— Можешь ли ты описать своего покойного дядю?

Гарри напрягся.

— Большой. И громкий, — все, что он смог выдать.

Снейп кивнул с непроницаемым лицом.

— За дисциплиной в доме следил именно он?

Гарри напрягся еще больше, его дыхание участилось.

Я не хочу отвечать на этот вопрос. Но я должен что-то сказать.

— Да, — коротко ответил Гарри.

— Гарри, — он перевел взгляд со своих ногтей на лицо Снейпа. — Можешь ли ты попытаться разъяснить, в чем это выражалось? — негромко спросил Снейп.

— А разве детали имеют значение? — недовольно спросил Гарри.

— Имеют. Поскольку я отвечаю за тебя, мне абсолютно необходимо знать, как с тобой обращались в прошлом, чтобы я мог избежать подобных ошибок. Боюсь, по незнанию я уже успел допустить многие из них.

Гарри сделал глубокий, судорожный вдох. Мог ли он сказать что-нибудь Снейпу? Не похоже, что сомнительные методы Вернона по поддержанию дисциплины могли подтолкнуть того к каким-либо действиям. Было ясно, что Снейп не хотел причинить ему вреда.

Очевидно, он и так знает или подозревает, что Вернону нравилось помыкать мной. Ничего не изменится, если я расскажу.

— Гарри? — подбодрил Снейп.

— Он... когда я все портил, он... — пробормотал Гарри, и последняя часть его фразы была совершенно неразличимой.

— Не могли бы вы повторить, мистер Поттер? — Снейп олицетворял собой терпение.

Вообще-то нет...

Гарри почувствовал, что начинает безотчетно злиться, и еле заставил себя не огрызнуться.

Он не заслуживает этого.

— Он бил меня, — пробормотал Гарри, не в силах скрыть досады. Снейп прикрыл глаза, тяжело вздохнув, но, казалось, неохотное откровение Гарри его ничуть не удивило.

— Ты боишься, что я поведу себя так же? — спросил Снейп, его лицо снова стало непроницаемым.

— Нет. Не совсем, — покачал головой Гарри. По крайней мере, не тогда, когда он был способен мыслить рационально. Когда же верх брали инстинкты, ему трудно было отличить Снейпа от общего образа внушительного взрослого мужчины, который сложился в его сознании с тех пор, как Вернон впервые набросился на него.

Наступила минутная пауза, во время которой Снейп, казалось, взвешивал свои слова. В конце концов он заговорил.

— Я чувствую, что недостаточно извинился за инцидент, который произошел в библиотеке вскоре после твоего прибытия, — сказал Снейп. — Мое поведение при любых обстоятельствах было предосудительным, но в свете того, что ты только что подтвердил, я... — голос Снейпа прервался.

— Все в порядке, сэр, — пробормотал Гарри.

Снейп покачал головой.

— Абсолютно не в порядке. Однако я могу заверить, что это больше не повторится.

Гарри неловко кивнул.

После короткой напряженной паузы Снейп снова заговорил.

— Ты говоришь, что не боишься меня, но, учитывая тот случай, когда я приказал встать лицом к стене...

Гарри вздрогнул. Ну я и тупица. Стоило же мне тогда так себя повести...

— Гарри? — он поднял голову, поняв, что пропустил продолжение вопроса. Однако он догадался и так.

— Дело не в вас, — прошептал Гарри. Снейп терпеливо смотрел на него, подняв брови в ожидании дальнейших разъяснений.

— Я... ну... я просто не люблю, когда не вижу, кто есть в комнате. Мне казалось, что вы... это кто-то другой.

Блестяще. Как красноречиво. Уверен, это все объясняет.

Однако Снейп понимающе кивнул.

— Я сожалею, что поставил тебя в ситуацию, которая испугала тебя, — темные глаза Снейпа неотрывно смотрели на Гарри в попытке доказать искренность его слов.

Гарри хотел было разозлиться на это замечание, хотел до последнего отрицать, что испугался, что ему вообще знакомо это чувство.

Но это было ложью.

Он бывал напуган. Да что там, он боялся всю свою жизнь; страх был единственной эмоцией, которую Гарри так и не научился скрывать.

— Я не думаю, что вы сделали бы то, что он... Я просто плохо соображал, — тихо произнес Гарри.

Снейп медленно кивнул.

— Приятно слышать. Однако я бы предпочел не провоцировать подобных реакций в будущем, ты понимаешь?

— Да, сэр.

Снейп откинулся в кресле, сцепив пальцы.

— Твоя тетя когда-нибудь заступалась за тебя?

Гарри сглотнул и скрестил руки на груди. Ему показалось, что в комнате на несколько градусов похолодало. Дядя Вернон представлял куда большую угрозу, чем Петуния, по крайней мере, объективно. Но в выражении своей привязанности он всегда был довольно сдержан, даже в отношении собственного сына. Петуния же была не такой. По крайней мере, не с Дадли, которого она осыпала ласками и на которого смотрела исключительно с обожанием. А когда затем она переводила взгляд на Гарри, ее лицо мгновенно меняло выражение с любящего на презрительное. И от этого Гарри становилось намного, намного холоднее, чем в ответ на какие угодно действия Вернона. Это чувство было очень близким к отчаянию.

— Гарри?

Он яростно замотал головой, его руки задрожали.

— Я не хочу больше говорить об этом.

Гарри почувствовал на себе взгляд Снейпа и напрягся еще сильнее.

— Можешь идти.

Он убежал в свою комнату и свернулся калачиком под кроватью.

Его отчаянно мучили два желания: получить обратно свой нож и напрочь забыть об этом разговоре.

Уютное молчание, царившее за завтраком, было прервано громким хлопком, и в кухне материализовалась крупная сова с привязанным к лапке конвертом. Гарри с удивлением воззрился на нее.

— Должно быть, это твое письмо о принятии в Хогвартс, — отложив вилку, Снейп освободил птицу от ноши, и она тут же исчезла — на этот раз почти бесшумно.

Гарри почувствовал волнение. Он действительно поедет в Хогвартс! Сначала это казалось каким-то фантастическим сном, позже он убедил себя, что ему неохота никуда отправляться. Однако при виде письма подобные мысли мгновенно улетучились.

— Почему сова появилась таким необычным способом? — полюбопытствовал он, принимая письмо от Снейпа.

— Чары не позволяют совам прилетать сюда. Профессору Дамблдору об этом известно, так что он, по-видимому, принял другие меры.

Гарри понимающе кивнул. При упоминании Дамблдора он почувствовал краткую вспышку гнева, но тут же отогнал это чувство. Вскрыв конверт, он торопливо развернул письмо.

Школа чародейства и волшебства ХОГВАРТС

Директор: Альбус Дамблдор (кавалер ордена Мерлина первой степени, Верховный чародей Визенгамота, Президент международной конфедерации магов).

Уважаемый мистер Поттер,

Мы рады сообщить вам, что вы приняты в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Прилагаем список всех необходимых книг и оборудования.

Семестр начнется 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне ваша,

Минерва МакГонагалл, заместитель директора школы.

Гарри пробежал глазами по прилагавшемуся списку. Мантия, котел, палочка… Это безумие. Но такое крутое! Он перечитал письмо, написанное на желтоватом пергаменте.

Пергамент… В каком веке живут эти люди…?

Внезапно Гарри в голову пришла мысль, которая подействовала на него как ушат холодной воды.

Как ему за это заплатить?

Вот и все. Никуда я не еду. Я даже школьные принадлежности не могу себе позволить, не говоря уже о самом обучении, которое явно стоит немало.

На что он вообще рассчитывал? И, что интереснее, на что рассчитывал Снейп? Почему он вел себя так, словно посещение Хогвартса было для Гарри само собой разумеющимся — он ведь прекрасно знал, что денег у него нет? Не будет же он брать расходы на себя…

Гарри сглотнул.

— У меня нет денег, сэр, — тихо промолвил он.

Возникла небольшая пауза.

— Мистер Поттер.

Гарри поднял глаза и увидел, что Снейп странно смотрит на него. Внутри поднималось горькое разочарование, от которого он никак не мог избавиться.

Снейп прочистил горло.

— Гарри, ты унаследовал значительную сумму от своего отца, который происходил из богатого древнего рода.

Гарри поднял брови.

— Этого не может быть, — категорично заявил он.

— Уверяю тебя, я не ошибаюсь.

Что-то в голосе Снейпа убедило Гарри, что это правда. Этот человек никогда не лгал ему, да и, в любом случае, зачем Снейпу лгать об этом? Гарри стиснул зубы. У него были деньги. Он даже был богат. Ему всю жизнь твердили, что он — бремя, что ему дают гораздо больше, чем он заслуживает, в то время как где-то его ждала целая куча денег.

Я мог бы купить свой собственный дом. Я мог бы сделать все, что угодно. Уехать куда угодно. Я мог бы вытащить Джейд и себя самого из этого ада. Всего этого можно было избежать…

— Гарри? — Снейп вопросительно поднял брови.

— Ничего, — пробормотал Гарри. — Я просто… никогда не знал, что у меня есть деньги.

Снейп понимающе кивнул.

— Полагаю, это тебя шокировало. Понятно.

Деловой тон Снейпа приглушил взметнувшиеся эмоции, хоть и не до конца успокоил их.

Прекрасно. Значит, я был богат все это время, не подозревая об этом. Что ж, по крайней мере, у меня есть чем заплатить за школу. Это хорошо.

— А у волшебников есть банки? — спросил Гарри.

Снейп кивнул.

— Да, самый большой из них называется Гринготтс, им управляют гоблины.

Гоблины?

Что за…?

— Я так понимаю, тебя и это удивляет? — приподнял уголок рта Снейп.

Гарри открыл рот, потом закрыл его, пожав плечами. Сам не знаю, почему меня до сих пор удивляют такие вещи.

Снейп некоторое время изучал его.

— Если ты согласен, в конце недели я провожу тебя в Косой переулок, ближайший волшебный… торговый центр, как бы выразились магглы.

Гарри кивнул.

— Да, сэр. Спасибо.

— Не стоит благодарности, — пренебрежительно махнул рукой Снейп. — А теперь сходи за метлой.

Распахнув глаза, Гарри вскочил, мгновенно позабыв о своем расстройстве.

— П-правда, сэр?

— Разве я забыл упомянуть, что тебе будет позволено летать? — с раздражением поинтересовался Снейп.

— Н-нет, сэр. Я просто не… — Гарри запнулся.

— Просто не поверил, — закончил фразу Снейп, после чего поднялся с места, смахнул несуществующие крошки с мантии, и направился к двери.

— И ради Мерлина, хватить стоять столбом.

Гарри метнулся за метлой и выбежал за Снейпом на улицу.

* * *

Так странно, во время полета я чувствую себя совершенно иначе, — думал Гарри, свернувшись калачиком в библиотеке некоторое время спустя. — А как только я приземляюсь, все возвращается на круги своя, к обычной норме плохого. Вот бы провести в полете всю жизнь! Но нет, приходится спускаться вниз и смиряться с тем, что есть.

Гарри захлопнул книгу. Он больше не мог здесь сидеть. Он вообще ничего не хотел, кроме как летать. Но Снейп ясно дал понять, что без его присмотра это невозможно, а с его занятостью выкраивать время чаще, чем раз в сутки, он явно не станет.

Если бы я мог просто взять метлу и… Нет, ни за что. Он меня убьет. Или, по крайней мере, никогда больше не позволит летать.

Гарри вскочил с кресла и направился к двери. Если бы он остался здесь хоть минутой дольше, то начал бы биться головой об стену.

Тогда я пойду на улицу. Он вроде бы этого не запрещал.

Но, конечно же, как только он подошел к двери, послышались шаги. Гарри быстро обернулся и увидел, что к нему идет Снейп.

Он сердится? Как он вообще узнал… А, дурацкие следящие чары, точно… Почему он ничего не говорит?

— Я просто хотел выйти на улицу, сэр, — сказал Гарри, стараясь не выдать своего замешательства. Он заставил себя сохранять зрительный контакт, отказываясь отводить взгляд, пока Снейп смотрел на него, как на любопытного вида букашку, которая как раз требовалась для одного редкого зелья.

— Возможно, ты захочешь присоединиться ко мне на прогулке, — произнес наконец Снейп.

Это окончательно выбило Гарри из колеи. Присоединиться к нему на прогулке?

— Э… ладно.

— Хорошо, — кивнул Снейп, открывая дверь, и Гарри с легким недоумением последовал за ним.

На улице заметно похолодало, и легкий ветерок трепал волосы, что странным образом рассеивало волнение. Некоторое время Гарри молча шел рядом со Снейпом, позволяя свежему воздуху успокоить его. Это и близко не походило на полет, но все же было определенно лучше, чем сидеть взаперти.

Я прогуливаюсь со Снейпом. Это вполне нормально. Снейп — именно тот человек, которого можно назвать любителем прогулок.

— Гарри? — остановился вдруг Снейп.

Гарри настороженно поднял голову.

— Да, сэр?

Снейп вдохнул, поправляя манжеты.

— Я понимаю, что тебе очень трудно говорить со мной на темы, касающиеся твоего прошлого.

Гарри сжал кулаки, уставившись в землю. Так вот почему Снейп затеял так называемую прогулку. Стоило догадаться раньше.

— Поэтому, — продолжил Снейп, коснувшись плеча Гарри, чтобы заставить его поднять глаза, — я бы хотел предложить тебе стимул.

Стимул? Что ж, это было интересно.

— Я выделю время, чтобы ты мог летать чаще, если ты приложишь разумные усилия, чтобы ответить на мои вопросы.

Гарри сузил глаза.

— Насколько чаще, сэр?

— Будет зависеть от количества ответов, —усмехнулся Снейп.

Гарри на мгновение задумался.

Возможно, игра стоит свеч. Оставаясь внутри, я просто с ума схожу. Однако…

— Что, если я не смогу ответить на некоторые вопросы?

— Тогда я постараюсь направить тему в более комфортное для тебя русло, — пожал плечами Снейп. — Даже если ты не сможешь ответить ни на один вопрос, ты все равно иногда будешь летать, как я и обещал изначально. Ответы просто дадут тебе возможность оставаться в воздухе подольше.

— А если я откажусь? — смело спросил Гарри. Ему нужно было знать все аспекты этой сделки. Бизнес есть бизнес.

Губы Снейпа дрогнули.

— Я не стану тебя принуждать. Однако мне придется отложить возвращение твоей независимости на длительный период, поскольку у меня не будет возможности узнать, как ты справляешься.

Это не совсем сделка. Это скорее система поощрения. Если я соглашаюсь, я получаю больше летного времени. Если не соглашаюсь, меня никуда не пускают одного. Он вообще не обязан предлагать вознаграждение, но он пытается облегчить мне задачу. Мило с его стороны.

— Я согласен, сэр, — наконец решился Гарри.

— Очень хорошо, — склонил голову Снейп. — Итак, если ты сейчас постараешься, то после ужина опять сможешь взять метлу.

— Да, сэр, — Гарри прикусил губу.

Это просто вопросы, обычный разговор. Они мне не навредят.

И все же он не мог помешать холодному страху сковать его грудь.

Когда я поднимусь в воздух, это пройдет. Все в порядке.

Гарри расправил плечи. Он справится. Ему не страшно.

Снейп прочистил горло.

— Я повторюсь: это не допрос. Если тебе будет некомфортно, я не стану давить.

— Да, сэр, — пробормотал Гарри, внутренне напрягшись.

— Можешь описать свои отношения с покойной теткой? — спросил Снейп.

Гарри тяжело сглотнул.

— Их не было, — сухо ответил он.

— Как это?

— Мы игнорировали друг друга, за исключением случаев, когда она давала мне поручения.

— Например?..

— Всякие домашние дела.

— И что же именно она тебе поручала?

— Готовить, убирать, работать в саду. Все в таком духе, — Гарри пнул камешек и проследил взглядом, как тот уверенно покатился вниз по дорожке. Интересно. До этого он вообще не замечал, что тут есть наклон.

— Сколько времени в среднем в течение дня ты тратил на выполнение домашних обязанностей?

Гарри вскинул голову.

— Не знаю. Сколько-то.

Какое-то время Снейп шел молча, и Гарри медленно выдохнул, пытаясь ослабить напряжение в плечах. Когда Снейп заговорил, его мышцы снова напряглись.

— Что насчет… отдыха? Ты проводил время с ребятами своего возраста?

Гарри был бесконечно благодарен, что не сидел напротив Снейпа, а шел с ним бок о бок, так что тот не мог видеть выражения его лица.

— Я не ладил с одноклассниками.

И вообще ни с кем, кроме Джейд.

— Нет? Почему?

— Они считали меня странным.

Если до этого их не успевал отпугнуть Дадли…

— Почему ты полагаешь, что они считали тебя странным?

— Потому что я не был похож на них.

— Как это?

— Не знаю. В школе я мало разговаривал.

— Возможно, твои лингвистические способности слишком превышали уровень их понимания?

Гарри невольно ухмыльнулся.

— Что-то вроде этого.

— И это все?

Гарри задумался. Говорить о таком было не сложно, просто неловко. Но он все равно был намерен что-то рассказать: чем больше ответов он даст на легкие вопросы, тем проще ему будет отказаться от остальных.

— Я просто… не знаю, как разговаривать с людьми. Никогда не знаю, что сказать.

— Это вполне понятно.

Правда? Гарри безразлично пожал плечами.

— Меня это не волновало. И до сих пор не волнует.

— Вы с кузеном были сверстниками, не так ли?

Гарри отрывисто кивнул.

— С ним мы тоже не ладили.

Казалось, Снейп взвешивал дальнейшие слова. Гарри молча шел по тропинке, пиная попадавшиеся камешки.

— Ему тоже давали поручения по дому? — спросил наконец Снейп.

Гарри фыркнул.

Дадли и поручения? Хорошая шутка.

— Нет, — безразлично ответил он, скрывая непонятное чувство, от которого внутри все сжималось.

Дадли мертв. Ему было десять, когда он умер. Он не заслуживал смерти. Но мне его и не особенно жаль. Значит ли это, что я плохой человек, раз мне все равно?

— Гарри? — заметил его смятение Снейп.

— Он мертв, — помимо собственной воли прошептал Гарри.

Снейп вздохнул, затем приподнял руку, словно желая положить ему на плечо, но передумал. Хорошо. Он не заслуживал утешения, раз ему было все равно, что его двоюродный брат мертв.

— Он мертв, и мне все равно, — нарочито холодным тоном произнес Гарри, но ему не удалось полностью скрыть дрожь в голосе. Он заставил себя поднять глаза. Лицо Снейпа было непроницаемым, но его глаза неотрывно смотрели на Гарри без малейшего отвращения, которое тот ожидал увидеть после своего откровения.

Снейп остановился и, взяв Гарри за плечо, развернул его к себе.

— У тебя не было положительных отношений ни с ним, ни с кем-либо из родственников. Твоя реакция ни в коей мере не является необычной, — твердо сказал он.

Гарри пожал плечами, отводя взгляд.

— Мы закончили? — тихо проговорил он, чувствуя себя вымотанным.

— Как хочешь, — ответил Снейп, поворачиваясь, чтобы идти обратно к дому. Гарри с облегчением последовал за ним.

— Ужин через час. После этого сможешь полетать.

— Да, сэр.

Гарри перевел дух, почувствовав, как внутри разжимаются холодные тиски. Это вот — и все? А потом его захватило предвкушение будущего полета.

* * *

Гарри сидел в библиотеке, пытаясь собрать мысли воедино. Разрозненные, путаные, раздражающие — они мучили его со вчерашнего дня, когда Снейпу взбрело в голову опять расспрашивать о Дурслях.

Волнует ли меня то, что Дадли умер? Если бы не волновало, я бы об этом и не беспокоился. Например, о Верноне я не думаю, потому что я рад, что он мертв. Теперь я в безопасности. От него, по крайней мере. Петуния… не знаю. Наверное, ей было бы все равно, если бы я умер. Но Дадли был всего лишь ребенком, пусть и болваном. Он не сделал мне ничего по-настоящему плохого.

Гарри устало потер глаза. Ему вдруг пришла в голову мысль.

Он умер в моем возрасте. Это я должен был умереть. У него было все, чего можно пожелать: любящие родители, деньги, игрушки, друзья. Ему было ради чего жить. В отличие от меня. Так почему же я жив, а он умер?

Но действительно ли у Дадли было все, чего он хотел?

Гарри мысленно перенесся на полтора года назад…

Был очередной жаркий полдень, и Гарри приказали покрасить садовую ограду, невзирая на то, что он красил ее всего четыре дня назад. Видимо, Петуния просто хотела выпроводить его из дома. Он не возражал. На улице всегда лучше, даже в самое пекло.

Гарри слегка посторонился, услышав знакомое шарканье Дадли. Он приготовился к шквалу оскорблений, но вместо этого услышал всхлип.

Дадли плакал. Слезы были вполне настоящими, в отличие от фальшивых истерик, которые он устраивал почти каждый день. Гарри пожал плечами и продолжил свою работу. Такой Дадли не представлял никакой угрозы, но почему-то его труднее было игнорировать.

— Везет тебе.

Гарри быстро повернул голову. Везет? Ему?

— Ты что, клея нанюхался? — приподняв бровь, фыркнул он.

Дадли поднял голову, покрасневшие глаза блестели от слез. Он словно не услышал слов кузена.

— Папе все равно, чем ты занимаешься. А я должен… не знаю, делать все, что он хочет, иначе он и меня возненавидит.

— Он никогда не поступит с тобой так, как поступает со мной, — категорично заявил Гарри.

Дадли прищурился.

— Может, и поступит. Ты ему не нравишься, поэтому он тебя бьет, и если я перестану ему нравиться, он отлупит и меня.

Гарри мысленно закатил глаза.

— Ты же его собственный ребенок. Это совсем другое дело, — нетерпеливо пояснил он, поворачиваясь обратно к забору.

— Это не имеет значения. Есть кое-какие вещи, которые… не понравились бы ему, узнай он об них. И он попытался бы вытрясти их из меня, как и из тебя.

Гарри уставился на Дадли. Неприятности в раю? Кто бы мог подумать?

— Так в чем же именно, по-твоему, мне повезло? — с искренним любопытством поинтересовался Гарри.

В этот момент в глазах Дадли мелькнул редкий проблеск осознанности.

— Потому что ты знаешь, чего ожидать.

Пока Гарри размышлял над этим, дверь дома распахнулась, и они с Дадли подпрыгнули.

— Возвращайся к покраске, мальчишка! — рявкнул Вернон. — Если ты не управишься за час… Дадли, что ты там делаешь?

Гарри быстро повернулся к забору, но Дадли толкнул его, и краска забрызгала все вокруг.

Гарри закрыл глаза. Он не хотел об этом думать. Зажмурившись, он вслепую схватил со стола ближайший том, который оказался книгой о магических существах. Он открыл ее наугад, нуждаясь в том, чтобы сосредоточить свои мысли на чем-то постороннем, и быстро пролистал страницы.

Боггарты. Странные существа. Как вообще они могут распознать худший страх человека?

Какова цель такого существа? Действительно ли кому-то полезно встретиться со своим худшим страхом, если он даже не существовал в реальности?

Во что может превратиться боггарт для меня? И как он может знать, чего я боюсь больше всего, если я и сам не уверен?

Что было его худшим страхом? Было много вещей, которые могли бы подойти под это определение, но выделялась ли одна из них на фоне других?

Хочу ли я вообще это знать?

Интересно, чем бы боггарт обернулся для Дадли… Наверное, Верноном, который ненавидит его, как меня… хочет причинить ему боль, как… Стоп. Прекрати.

Гарри захлопнул книгу, его настроение стремительно ухудшалось.

Я не могу, не могу…

Гарри свернулся в клубок, прижав ладони к лицу. Его сердце билось беспорядочно, а все тело сотрясала дрожь.

Нет. Нет. Мне нужен…

Сжав руки в кулаки, чтобы они не дрожали, Гарри встал и как можно тише выскользнул на улицу. Моросил мелкий дождь, и влажная трава стелилась под ногами. Гарри остановился и подставил пальцы под холодные капли.

Он поискал взглядом какой-нибудь маленький предмет, что угодно, и заметил несколько камешков. Наклонившись, он взял самый маленький и положил его на землю отдельно от других. Он внимательно посмотрел на него, словно пытаясь физически перенаправить на него свое напряжение, с намерением заставить его парить в воздухе. Однако спустя мгновение он в шоке отпрянул назад: камень, поднявшись на несколько дюймов в воздух, разлетелся на куски.

Я только что разбил камень. Должно быть, я был более напряжен, чем казалось. Ладно. Так тоже неплохо. Теперь посмотрим, смогу ли я проделать это снова.

Гарри направил всю оставшуюся энергию на другой камень, но вместо этого отправил его в полет к близлежащему дереву. Он с интересом наблюдал, как камень отскочил от ствола и приземлился в мокрую траву.

Дверь с грохотом распахнулась, и Гарри чуть не подпрыгнул от неожиданности. На пороге стоял Снейп с таким напряженным лицом, словно ожидал самого худшего.

Следящие чары такие нелепые. Какой от них толк, если они не могут отличить нож от камня?

Гарри настороженно наблюдал, как Снейп осматривает место происшествия, переводя взгляд с него самого на осколки камня, разбросанные по траве. Складки на лбу мужчины слегка разгладились.

Гарри заметил, что Снейп сжимает в руке мешалку для котла, с которой капают бледно-серые остатки зелья.

Снейп с отчаянием вздохнул.

— Идем со мной. До готовности зелья остается как минимум час, и я бы предпочел не умереть за это время от остановки сердца.

Примечания:

Хотела поделиться приятной новостью — вчера последняя глава оргинала была дописана, так что фик окончен. Мы же пока лишь преодолели рубеж первой четверти )))

Примечания:

Дорогие читатели, прошу прощения за столь долгий перерыв. В жизни был такой период, что совсем не до перевода было. Надеюсь, он остался позади, но на всякий случай обещать ничего не буду — в плане ориентировочного срока выхода новой главы. Надеюсь, вы все еще помните предыдущее содержание))

Гарри скептически посмотрел на протянутую Снейпом банку с белым порошком. Предположительно, его требовалось бросить в камин, после чего встать прямо в пламя. А то, что это опасно для жизни, никого не смущает?

— Уверяю, мистер Поттер, — теряя терпение, убеждал Снейп. — Каминная сеть — один из самых распространенных магических способов передвижения. Нет ни единой причины для беспокойства.

В ответ Гарри лишь бросил настороженный взгляд, не желая ни на шаг приближаться к пламени. Конечно, он читал о каминной сети, но одно дело читать, а другое — опробовать на личном опыте. Да, он видел, как Дамблдор перемещался подобным образом — но ведь тот мог просто все подстроить, ему это ничего бы не стоило.

Наверное, худший способ умереть — это сгореть заживо.

Гарри тяжело сглотнул, недоверчиво глядя на огонь.

— Если я пойду первым, тебя это убедит? — отчаявшись, предложил Снейп. Рассерженным он не выглядел, так что Гарри медленно выдохнул и кивнул, протягивая банку обратно. Снейп взял щепотку Летучего пороха и поставил банку на каминную полку. Затем он бросил порошок в пламя, тут же окрасившееся в ярко-зеленый, и шагнул в камин. Гарри невольно попятился.

— Косой переулок, — отчетливо произнес Снейп и исчез во вспышке изумрудного пламени.

Что ж, он явно не сгорел. Значит, и я могу сделать то же. М-да, чокнуться можно.

Гарри пожал плечами, затем взял из банки немного пороха и бросил его в пламя, к тому моменту принявшее привычный окрас, и оно снова засветилось зеленым.

Пора.

Гарри глубоко вдохнул и осторожно сунул носок ботинка в огонь. Когда стало ясно, что с его обувью все в полном порядке, он решительно шагнул в камин, подсознательно готовясь к невыносимому жару и ужасной боли. Но, к его изумлению, пламя ощущалось не более чем теплым ветерком.

Я даже пытаться не буду понять, как это вообще происходит...

Гарри открыл рот, чтобы назвать место назначения, но в этот же миг случайно задел одно из тлеющих поленьев. Зола взметнулась вверх, и в горле запершило от поднявшегося пепла.

— К-сой пр-улок, — еле выдавил Гарри.

«Я точно облажался», — было его последней мыслью, прежде чем зеленый водоворот унес его вдаль.

* * *

Гарри сильно закашлялся, выпав из камина в незнакомом темном помещении. Снейпа нигде не было видно. Он медленно поднялся на ноги, пытаясь избавиться от головокружения и тошноты, и проглотил растущее беспокойство.

Будем мыслить логически. Очевидно, я недостаточно четко произнес «Косой переулок», поэтому очутился не там, но раз то, что я сказал, звучало довольно похоже, значит, и оказаться я должен где-то поблизости. Наверное.

Гарри внимательно огляделся; оказалось, он попал в какой-то антикварный магазин. На многочисленных полках и столах пылились странные предметы, и, хотя в помещении было тихо и спокойно, Гарри чувствовал едва уловимое магическое воздействие. У него возникло искушение кое-что пощупать, но он успел задавить в корне подобные пожелания.

Да, блестящая идея, потрогать жуткие магические устройства и посмотреть, что произойдет. Верный способ превратиться в жабу или кого похлеще...

Гарри встрепенулся, услышав, как отворилась дверь магазина. Он осторожно отступил в дальний угол комнаты, спрятавшись за очень высокой стопкой безымянных книг, и затаил дыхание.

— А, Люциус... — услышал Гарри хрипловатый голос.

Не знал, что волшебники тоже курят... И — Люциус, серьезно? Я что, попал в одну из трагедий Шекспира?

— Какая приятная встреча... — послышался слабый шелест, который, как предположил Гарри, был звуком соприкосновения рукавов, когда мужчины пожимали друг другу руки.

— Хотелось бы обсудить условия приобретения последних элементов для моей коллекции, если это удобно, мистер Берк, — произнес высокий аристократический голос.

— Вполне...

Гарри услышал, как шаги становятся все громче, и сильнее вжался в свой угол.

— Ничего не трогай, Драко, — резко велел кому-то аристократ, Люциус.

Гарри услышал слабую поступь легких шагов и понял, что он здесь не единственный ребенок. Не удержавшись, он слегка подвинулся влево, чтобы приоткрыть себе обзор, и увидел спины двух мужчин, склонившихся над столом; один был приземистым брюнетом, другой — высоким стройным блондином с длинными волосами. Такой же светловолосый мальчик, на вид примерно ровесник Гарри, с угрюмым выражением лица рассматривал какое-то нелепое украшение, сцепив руки за спиной.

Видимо, Драко — сын аристократа. Что за имя? Неужели родители намеренно пытались сделать его объектом насмешек?

Мальчик вдруг поднял голову, и Гарри застыл на месте, встретившись с ним взглядом.

* * *

Северус вышел из камина в «Дырявом котле» и смахнул с мантии частички золы. Не обращая внимания на посетителей паба, он отошел в сторону, дожидаясь появления Гарри.

Однако прошло две минуты, затем еще три, а ничего не происходило. Становилось все более очевидным, что он допустил в высшей степени глупую ошибку, полагая, что мальчик успешно справится со своим первым самостоятельным перемещением по каминной сети.

Он настолько по-взрослому рассуждает, что постоянно забываешь о его полнейшей неопытности в магическом мире. Стоит впредь избегать подобных ошибок.... Как теперь найти мальчишку? Следилки, скорее всего, ничем не помогут, поскольку из-за моего полного идиотизма рассчитаны на работу только на моей территории...

Северус вывел палочкой замысловатый пасс и понял, что его опасения подтвердились. С того места, где он сейчас находился, он не мог обнаружить Гарри.

Чары привязаны к дому; придется вернуться и перенастроить их...

Приняв это решение, как единственно доступное на данный момент, Северус сунул несколько кнатов в щелку рядом с банкой Летучего Пороха, взял щепотку и уже через несколько секунд мчался по дымоходу, проклиная потраченное впустую время, а также антиаппарационные щиты на своем доме, не позволявшие ему прибыть быстрее.

Как он мог упустить Гарри из виду? Он прекрасно осознавал, что могло случиться: он мог наткнуться на что угодно, его могли схватить на улице... А еще Гарри был слишком умен, почему зачастую представлял из себя опасность для себя же самого...

* * *

Гарри уставился в серые глаза мальчика, Драко, не зная, оставаться ли на месте, броситься бежать или бросить что-нибудь в сторону для отвлечения внимания. Взгляд светловолосого мальчика метнулся к взрослым, затем снова к Гарри.

— Драко, — внезапно позвал Люциус. Драко вздрогнул и быстро повернулся лицом к другому концу комнаты.

— Да, отец? — протянул он, являя собой образчик благовоспитанности.

— Мы с мистером Берком на несколько минут отлучимся в кладовую. Могу ли я доверить тебе остаться здесь одному? — строго спросил Люциус.

— Конечно, отец.

Как только шаги двух мужчин стали слабее, мальчик вновь повернулся лицом к углу Гарри.

— Надо же, как вовремя, — пробормотал Драко, отодвигая несколько книг, скрывавших Гарри.

Чего я так боюсь? Он всего лишь ребенок, такой же, как я. Даже по росту не сильно отличается.

Гарри вышел из своего укрытия, напустив на лицо безразличное выражение.

— И кто же ты такой? — спросил мальчик с видом человека, привыкшего получать немедленные ответы.

— А тебе-то что за дело? — ухмыльнулся Гарри.

— Этот магазин практически принадлежит моему отцу, — фыркнул Драко. — То, что это место кишит уличными мальчишками, никак не способствует бизнесу.

Гарри знал, что должен оскорбиться, но его это только позабавило.

— Отец научил тебя этой фразе, или ты придумываешь претенциозные остроты под заказ?

Гарри не знал, что человеческое лицо способно так быстро менять цвет. Блондин мгновенно потемнел от гнева.

— Ты знаешь, кто я? — задрав нос, спросил он.

Гарри только поднял брови, выражение его лица говорило само за себя.

— Полагаю, это неудивительно, — фыркнул Драко, — учитывая твое явно некультурное воспитание. Нельзя ожидать, что люди низшего статуса будут хорошо знать имена и лица высшего общества.

Гарри не удержался и фыркнул.

— Что смешного? — огрызнулся Драко.

Гарри закатил глаза.

— То, что ты всерьез считаешь себя представителем этого так называемого высшего общества.

Драко расправил плечи.

— Что ж, я полагаю, ты не сможешь претендовать на поступление в Хогвартс, но если бы поступил, то увидел бы влияние имени Малфоя на самую престижную магическую школу Великобритании.

Ему придется ходить в школу с этим придурком? Фантастика.

Гарри не сумел сдержаться:

— Вообще-то, людям, обладающим настоящим влиянием, не требуется много об этом говорить.

Драко снова фыркнул, хотя ему и не удалось принять утонченную позу, на которую он рассчитывал.

— Мой отец — старший член Попечительского Совета, а поскольку профессор Северус Снейп — близкий друг семьи и мой наставник, мне гарантировано привилегированное отношение...

Гарри чуть не ахнул от изумления. Северус Снейп? Этот придурок знаком с ним? Да еще и так близко?

Ему потребовалось мгновение, чтобы дать имя поднимающемуся в груди чувству. Предательство. И ревность.

С чего бы мне так себя чувствовать? Не то чтобы у меня были какие-то особенные права на Снейпа... Он просто... ну, я не знаю, кто он для меня, но я доверяю ему настолько, что могу рассказать то, чего никогда никому прежде не рассказывал.

— Эй, ты вообще меня слушаешь? — потребовал Драко.

Гарри быстро восстановил самообладание, пренебрежительно приподняв бровь.

— Не знаю. Возможно, твой голос обладает легким седативным эффектом.

На мгновение Драко опешил.

Неужели он не знает термина «седативный»? Один-ноль в мою пользу.

Драко надменно фыркнул и открыл рот, но прежде чем он успел ответить, оба замерли, услышав приближающиеся шаги взрослых. Не теряя ни секунды, Гарри выскочил за дверь прежде, чем Драко успел моргнуть.

* * *

В гостиной у камина Северус, закрыв глаза, сосредоточенно произносил заклинание. Усилия, которые требовались, чтобы перенастроить эти конкретные чары, были весьма энергозатратными.

Наконец, по его лицу потекли бисеринки пота. Работа была закончена.

Гарри находился в Лютном переулке, более точно местоположение не определялось.

Замечательно. Из всех возможных вариантов... Отбросы общества, маньяки, Мерлин знает кто еще...

Северус бегом пересек территорию и, достигнув защитных границ, аппарировал.

* * *

Гарри, настороженно переводя взгляд, брел по улице. Она была очень тускло освещена газовыми фонарями, установленными возле пыльных витрин, и темнота только усиливала мрачную, зловещую атмосферу района. У Гарри создалось впечатление, что в воздухе витает что-то тяжелое, почти осязаемое, что высасывает большую часть света, излучаемого фонарями. Знакомые, хорошо усвоенные уличные инстинкты начали брать верх, и он внимательно огляделся по сторонам в поисках потенциальных угроз.

Что ж, думаю, следующий шаг — найти дорогу к Косому переулку; надеюсь, это не слишком далеко...

По какой-то причине Гарри не чувствовал себя слишком уж встревоженным.

С тех пор, как попал в дом Снейпа, я впервые оказался без присмотра.

Гарри скучал по своей независимости. Быть обязанным есть и спать по расписанию, не висеть на ветках деревьев, говорить о своих чувствах... все это было ему чуждо. А вот бродить по улицам, держась в тени, было ему как раз привычно. Здесь ему не нужны никакие защитники, не нужен Снейп...

Он избегал открытого пространства, держась углов и мусорных баков. В то же время Гарри чувствовал себя совершенно спокойно. Здесь он контролировал ситуацию. Он шел молча, оглядываясь по сторонам с интересом, хотя и с опаской.

Вдруг его взгляд остановился на подозрительно выглядящем человеке неопределенного пола, прислонившемся к стене. Человек оскалил зубы, и Гарри, насторожившись, рефлекторно потянулся в карман за перочинным ножом.

Проклятье!

Осознание отсутствия ножа ударило Гарри прямо в лицо. Это была не его территория; это был магический мир, где нож, даже если бы он у него был, не смог бы защитить его от опытного волшебника.

Гарри отогнал растущий страх, заставляя себя выровнять дыхание.

Ты пережил гораздо худшее. Просто найди отсюда выход и держись подальше от чужих глаз. С тобой все будет в порядке.

Но через несколько секунд он понял, что ошибается. Его внезапно схватили за рукав, и резко развернулся, оказавшись лицом к лицу с пожилой женщиной. Ее лицо было мертвенно-бледным, а глаза, светившиеся неестественно ярко, частично скрывались за густой завесой темно-седых волос.

— Ты потерялся, малыш? — прохрипела женщина, ее потрескавшиеся губы искривились в ухмылке. Гарри попытался вырвать руку из ее хватки, но она оказалась сильнее, чем могло показаться на первый взгляд.

— Нет, я в порядке, спасибо, — ответил Гарри, находя небольшое утешение в том, что его голос не дрогнул.

Только не показывай страха!

— Вздор! Я покажу тебе, куда нужно идти, — каркнула женщина и потянула его за собой.

Гарри, буквально физически почувствовав выброс адреналина, яростно вцепился в ее руку, и от кончиков его пальцев хлынул поток жара, заставив женщину отпустить его с воплем боли и гнева. Не дожидаясь ее дальнейшей реакции, Гарри бросился в противоположном направлении, оглядываясь, не следует ли она за ним. Именно по этой причине он и не заметил огромную неуклюжую фигуру, преградившую ему путь, пока не столкнулся с ней и не отлетел на тротуар.

— Чегой-то ты тут делаешь, малец, а?

Переведя дыхание, Гарри быстро поднял голову и увидел огромного мужчину, лицо которого было наполовину скрыто густыми черными волосами и бородой. Он выглядел бы грозным, если бы не теплота его черных глаз и вопросительная улыбка.

— Ты говорить-то умеешь? — спросил великан. Вопрос мог показаться оскорбительным, но искренность в его голосе показывала, что задан он безо всякого злого умысла.

Гарри выдохнул с облегченной улыбкой:

— Да, я просто потерялся. Летучий Порох...

Мужчина понимающе кивнул.

— Впервой, поди, ага? Дай-ка я тебя подыму, — и, не дожидаясь ответа, наклонился к Гарри. Мальчик почувствовал, что его ноги оторвались от земли, но мужчина тотчас опустил его на землю.

— Значится, ты в Косой попасть хотел, да?

Гарри кивнул, смахивая с рубашки пыль.

— Дак я тебя туда и отведу. Ты один, или с кем?

— Э... я был с профессором Снейпом...

Хотя навряд ли это имя ему о чем-то скажет...

Но Гарри ошибся.

— А, с профессором Снейпом? Он-то да, умный человек. Идем-ка, поищем его.

Гигант положил руку ему на плечо, и у Гарри не возникло даже мимолетного желания воспротивиться. Что-то в этом человеке внушало доверие. Он словно был кем-то знакомым, которого Гарри когда-то знал, но забыл.

— Кстати, Хагридом меня звать. Смотритель земель Хогвартса, — последняя фраза была произнесена с большим достоинством. — А ты кто будешь?

— Гарри, — негромко отозвался он, пытаясь свободной рукой протереть лицо. Вдруг Хагрид внезапно остановился, отпустил руку Гарри и посмотрел ему в глаза.

— Гарри? — неверяще шепнул он, и на его глаза навернулись слезы.

Без предупреждения он заключил Гарри в сокрушительные объятия. Тот ахнул от неожиданности и предпринял слабую попытку высвободиться. Но он был бессилен против этого огромного добряка, который в данный момент отчаянно прижимал его к себе, а его грудь вздымалась от сильных, надрывных рыданий. Наконец Хагрид отпустил его, и Гарри, пошатываясь, отступил назад, потирая руки и тяжело дыша. Он поднял голову и увидел, что Хагрид с нежностью смотрит на него, а черные глаза блестят от слез.

— Когда я тебя в последний раз видал, ты совсем крохой был, — хрипло произнес Хагрид, доставая из кармана своего безразмерного пальто большой носовой платок. — На папку своего ты очень похож, только глаза мамины. Хорошенькая она была, Лили-то. Да чего уж, оба они хорошие были люди... — он сделал паузу и громко высморкался. — А ты такусеньким вот был, на ладони у меня помещался...

Продолжая воспоминания о Лили и Джеймсе, Хагрид вел Гарри по узкой дороге. Они прошли мимо покосившейся таблички на стене, которая указывала, что этот район называется Лютным переулком.

— А к профессору Снейпу-то ты как попал, а? Он, поди, принес тебе письмо из школы?

Гарри напрягся.

— Э... я... Я теперь у него живу.

Хагрид взглянул на Гарри, на его лице отразилось неприкрытое удивление.

— Неужто? А как так вышло-то?

Гарри пожал плечами, не имея настроения обсуждать подробности. К счастью, Хагрид не настаивал и продолжал разглагольствовать о величии Хогвартса.

— Отличное место — Хогвартс. Мне очень учиться нравилось...

Гарри заметил, что дорога постепенно расширяется и светлеет; похоже, они наконец-то добрались до выхода. Его взгляд упал на знакомую фигуру в темной мантии, быстро двигавшуюся в их сторону.

* * *

Северус ускоренным шагом миновал обветшавшую арку Лютного переулка. Его глаза постепенно привыкали к тусклому освещению. Сузив глаза, Северус заметил движущуюся к нему громоздкую фигуру и постепенно узнал в ней довольно знакомую личность.

Хагрид.

Он хорошо знает этот переулок и может быть полезен.

— Хагрид, — коротко поздоровался Северус, подойдя ближе. — Ты, случайно... — он замолк, увидев Гарри, маленького и незаметного, частично скрытого за огромной фигурой Хагрида.

О, слава Мерлину.

Быстро просканировав Гарри глазами на предмет повреждений, Северус притянул его к себе за плечо.

— Ты цел и невредим? — напряженно спросил он.

Ребенок кивнул, не отрывая взгляда от земли.

Все еще крепко держа Гарри за плечо, Северус поднял взгляд на Хагрида, который наблюдал за происходящим с несколько озадаченным, хотя и участливым выражением лица.

— Спасибо, Хагрид, ты очень помог, — сказал Северус, стирая с лица все следы беспокойства, однако его руки все еще слегка дрожали.

— Дак не за что. Теперь уж вы сами за ним присмотрите, — радушно отозвался Хагрид.

Без всяких сомнений, слова Хагрида не несли никакого подтекста, однако Северус почувствовал себя одновременно виноватым и оскорбленным намеком на то, что не присматривает за подопечным должным образом.

Что ж, я и впрямь неважно справлялся со своими обязанностями, учитывая то, что успел натворить Гарри за время пребывания под моей опекой...

— Само собой, — отчеканил он вслух. — Нам пора в путь.

Все еще крепко сжимая плечо Гарри, он развернулся в направлении Косого переулка.

— Увидимся в Хогвартсе, Гарри, Северус, — позвал сзади Хагрид. Северус кивнул, не оборачиваясь.

Несколько долгих мгновений Северус молча шел рядом с Гарри, по-прежнему держа руку на его плече, но только когда мальчик попытался вырваться из хватки Северуса, он понял, насколько крепко сжимал его.

Северус тут же отпустил Гарри, мысленно дав себе подзатыльник.

Ты должен быть осторожен с мальчиком. Нельзя вымещать на нем свой гнев за собственную небрежность.

Северус вздохнул. Гарри выглядел странно: не особенно испуганным или встревоженным, просто... более сдержанным в присутствии Северуса, чем в последнее время.

Возможно, он действительно столкнулся с неприятностями, — пришло вдруг осознание.

— В переулке не случилось ничего непредвиденного?

— Нет, сэр, — тихо сказал Гарри, глядя в землю.

— Ты абсолютно уверен? — нахмурившись, уточнил Северус.

— Да, сэр. Ничего не случилось. Я просто пытался найти выход и столкнулся с Хагридом.

Северус снова нахмурился, но больше ничего не сказал.

Примечания:

В этой главе опять присутствуют довольно обширные канонные вставки, но, насколько я помню, в дальнейшем такого не будет.

Гарри широко распахнул глаза: яркий, шумный Косой переулок разительно отличался от тускло освещенного и неприглядного Лютного. Он и представить себе не мог, что какое-то место может выглядеть настолько... волшебно.

Он словно очутился в сказке.

Повсюду сновали ведьмы и волшебники, одетые в мантии различных оттенков, у одних — простые и темные, как у Снейпа, у других — нарядные и разукрашенные. Некоторые носили одежду, которую Гарри счел бы обычной, если бы не тот факт, что она устарела на несколько десятилетий (или даже столетий). Иногда, впрочем, на глаза попадались люди во вполне современных джинсах.

— Идем, — Снейп слегка подтолкнул Гарри, застывшего в изумлении у входа в арку.

Гарри оглядывался туда-сюда в отчаянной попытке охватить все и сразу. Он видел магазины с такими названиями, как «Магический зверинец», «Аптека Слагга и Джиггера», «Лавка котлов Потиджа», «Мантии мадам Малкин на все случаи жизни»... Он заметил, что, несмотря на толпу, взгляды прохожих скользили мимо них со Снейпом, словно они были невидимы или, возможно, являлись неинтересной частью пейзажа. Возможно, Снейп наложил какое-то заклинание? Он уже собирался спросить об этом, когда они подошли к величественному белому зданию.

— Это Гринготтс, — пояснил Снейп, ведя Гарри вверх по мраморной лестнице к широким, внушительным дверям, распахнувшимся по мановению палочки Снейпа.

Если не считать кассиров, явно не принадлежащих к человеческой расе, в этом месте не было ничего особенно странного, хотя оно было куда больше, чем Гарри представлял себе банк.

Гоблины. Вот они какие, — подумал Гарри, вспомнив, что ему рассказывал Снейп о Гринготтсе.

Не доходя до стоек, Снейп достал из кармана небольшой металлический предмет и протянул его Гарри.

— Твой ключ, — негромко произнес он. — До сих пор он ради безопасности хранился в ином месте, но, я полагаю, впредь ты предпочтешь держать его при себе.

Наверное, он был у Дамблдора, — внутренне нахмурившись, подумал Гарри. Он кивнул в знак благодарности, принимая ключ, и тут ему в голову пришла внезапная мысль.

— А мог кто-нибудь получить доступ к моему счету? — с подозрением поинтересовался он.

— Нет. Никто, кроме законного владельца, не может получить такого доступа.

Гарри с облегчением выдохнул.

Они подошли к стойке, находившейся выше уровня глаз Гарри, и он почувствовал себя очень маленьким, когда сурового вида гоблин посмотрел на него сверху вниз. Не желая показывать робость, он тут же расправил плечи.

— Мистер Гарри Поттер хотел бы снять деньги, — ровным тоном произнес Снейп.

Гоблин наклонился ближе, его блестящие черные глаза впились в Гарри с пугающей сосредоточенностью.

— Ключ, пожалуйста, — наконец сипло отозвался гоблин.

Гарри положил ключ на стойку, для чего ему пришлось приподняться на носочках.

Подлинность ключа была подтверждена, и спустя несколько минут головокружительной поездки на тележке Гарри, Снейп и очередной гоблин оказались перед толстой металлической дверью, которую банковский работник отпер ключом Гарри.

Гарри был не в силах отвести взгляда от представшей перед ним картины.

Никогда, даже в самых смелых мечтах, он не представлял, что у него будет такая большая сумма денег. Горы золотых, серебряных и бронзовых монет были сложены почти до потолка — так много, что они казались ненастоящими.

Все это... мое? И оно просто лежало здесь все это время?

Гарри почувствовал, как Снейп вложил ему в руку маленький бархатный мешочек, но не сделал ни малейшего движения, чтобы наполнить его. Он как завороженный продолжал смотреть на громадную кучу денег перед ним, совершенно ошеломленный увиденным.

Насколько это много? Значит ли это, что мне никогда не придется зарабатывать на жизнь? Или золото волшебников ценится меньше? Что мне со всем этим делать?

— Мистер Поттер?

Гарри быстро поднял голову, и Снейп уловил его замешательство. Он принялся помогать наполнять мешочек, который, по-видимому, мог вместить гораздо больше монет, чем предполагал его внешний вид, попутно объясняя Гарри волшебную денежную систему в понятных терминах.

Очевидно, золото все же стоило немало.

* * *

Через некоторое время они вышли из банка, и Гарри невольно похлопывал себя по карману каждые несколько мгновений, чтобы напомнить себе, что там лежат самые настоящие деньги. В его голове возник образ бледного мальчика-аристократа, и Гарри еле сдержался, чтобы не нахмуриться.

Наверняка Драко никогда не приходилось думать о таких вещах... У него и так есть все, почему ему достался еще и Снейп?

— Какие-то проблемы, мистер Поттер? — прервал его мысли Снейп.

Гарри покачал головой, избегая его взгляда. Возникла небольшая пауза.

— Ты уверен, что не столкнулся ни с какими неприятностями? — настойчиво переспросил Снейп.

— Да, сэр, — безэмоционально ответил Гарри.

Гарри услышал, как тот вздохнул, и слегка вздрогнул, когда Снейп взял его за плечо и потянул на обочину.

— Посмотри на меня.

В голосе Снейпа сквозило легкое раздражение, и Гарри неохотно повиновался. Лицо мужчины было строгим, и он сразу же поймал Гарри в ловушку своего темного, оценивающего взгляда.

— Учитывая, что ты не слишком честен со мной в вопросах, касающихся твоего благополучия, мне очень трудно поверить, что в том переулке на самом деле ничего не произошло.

Гарри открыл рот, чтобы возразить, но Снейп поднял палец, заставляя его замолчать.

— Я предлагаю тщательно обдумать ответ, — еле слышно проговорил он, не отрывая от Гарри проницательного взгляда. — Я не потерплю лжи. Не в этом случае.

Гарри слегка напрягся, но сдаваться не стал.

Почему он так настаивает? Не все ли равно? Как только начнется учебный год, я стану для него просто одним из учеников, и он снова будет заботиться только о Драко.

— Гарри, — предупреждающе произнес Снейп.

Гарри с досадой вздохнул.

— Ничего не случилось.

Снейп наклонился так, что его лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Гарри. Гарри попытался отступить, но Снейп удержал его за плечи.

— Для того, чтобы распознать твою неискренность, мне вовсе не обязательно прибегать к легилименции.

Гарри молчал, а Снейп продолжал удерживать его на месте.

Он серьезно не собирается это так оставить. И он вторгается в мое личное пространство.

Интересно, что теперь Гарри рассматривал это лишь как досадную помеху, но никак не угрозу.

— Ладно! — сдался Гарри, вырываясь из хватки Снейпа. Снейп терпеливо ожидал продолжения.

— Я столкнулся с одним парнем, Драко. — Гарри сделал небольшую паузу, не желая продолжать. Снейп предупреждающе поднял бровь.

— Он просто... хвастливый придурок, и он сказал, что вы его наставник, — пробормотал Гарри, чувствуя себя идиотом из-за того, что такая мелочь сумела его расстроить.

Снейп на мгновение прикрыл глаза, ослабив хватку на плечах Гарри.

— Идем.

Гарри в растерянности последовал за Снейпом, мастерски прокладывающим себе путь через людской поток. В конце концов, они остановились перед... кафе-мороженым Флориана Фортескью.

Кафе-мороженое?

Снейп сел за пустой столик на террасе, указав на стул напротив себя. Гарри сел, настороженно озираясь по сторонам.

Снейп развернул к нему меню.

— Выбирай на свой вкус.

Гарри в полной растерянности уставился на разворот с картинками. Здесь были знакомые названия, такие как шоколад, ваниль и клубника, но в меню также было представлено сливочное пиво, лакрица, чай Эрл Грей и лаванда... И как ему выбрать? На что вообще все это похоже?

— Гарри?

Гарри поднял голову и тут же отвел взгляд, стыдясь, что не может справиться с такой простой задачей, как выбор мороженого.

— Я... я не знаю, что выбрать, — пробормотал он, ненадолго подняв глаза, прежде чем снова уткнуться в меню.

Снейп некоторое время внимательно смотрел на него, а затем взял меню из его рук.

— Я бы порекомендовал Дульсе-де-Лече — это мой давний фаворит.

Гарри с облегчением кивнул, и Снейп дважды коснулся меню своей палочкой.

— Заказ передан, — пояснил Снейп в ответ на вопросительный взгляд.

Гарри снова кивнул, чувствуя себя неловко.

Я сижу со Снейпом в кафе-мороженом. Так странно...

— Итак, насколько я понимаю, ты получил сомнительное удовольствие пообщаться с Драко Малфоем?

Сомнительное — не то слово...

— Да.

Снейп наклонился вперед, сцепив руки и опираясь локтями на стол.

— Он вырос в богатой, привилегированной семье, что способствовало формированию в нем чувства собственного достоинства, причем несколько... гипертрофированного.

— Ни фига себе, «несколько», — пробормотал Гарри себе под нос.

Снейп поднял бровь.

Я что, вслух это сказал?

— Простите, — виновато потупился Гарри.

Снейп кивнул.

— Я и вправду знаком с Малфоями и их сыном.

И он вам небезразличен...

— Однако, — Снейп повысил голос, словно предугадав, куда свернут мысли Гарри, — у Драко есть склонность преувеличивать. Да, я несколько раз давал ему уроки, но у меня нет намерения предоставлять ему привилегированное отношение в школе, что он, несомненно, и имел в виду.

Гарри неловко прикусил губу.

— Ваши заказы, джентльмены.

Гарри поднял глаза и увидел официанта с вазочками мороженого, висящими прямо в воздухе перед ним. Снейп поблагодарил официанта и расплатился с ним, после чего их порции аккуратно опустились на стол.

Гарри уставился на свое мороженое, и его внезапно охватило чувство страха...

Ему было шесть, и он уже несколько дней с завистью наблюдал, как Дадли поглощает одну за другой целые пинты мороженого, которым тетя Петуния запаслась на лето.

— Диддикинсу необходимо как следует охлаждаться, — с обожанием приговаривала она. Естественно, она сразу прояснила тот факт, что капризным, неблагодарным маленьким соплякам о мороженом и мечтать не стоит.

Гарри к тому времени уже знал, что он капризный и неблагодарный, но это не мешало его рту наполняться слюной, а желудку — жалобно урчать каждый раз, когда он видел, как сладкое подтаявшее лакомство стекает по пухлому подбородку его кузена.

Может быть, если я буду очень, очень хорошим, то тоже кое-что получу, — рассуждал тогда еще вполне невинный разум Гарри.

И он пытался. Он делал все, что ему говорили, немедленно, без задержек и жалоб. Он даже пораньше уходил в свой чулан, чтобы никому не мешать, и вставал первым, чтобы приготовить завтрак.

Но, казалось, никто этого не замечал, и день за днем Гарри был вынужден смотреть, как Дадли наслаждается мороженым. Зависть и жгучее желание становились невыносимыми. Гарри мог считать себя везунчиком, если после долгого дня работы на солнце ему давали вдоволь напиться.

Но однажды чаша его терпения переполнилась.

Был самый жаркий день в году; Гарри услышал об этом случайно из утреннего прогноза погоды. Это не помешало тете Петунье, как обычно, отправить Гарри работать на дворе. В то утро она еще и забыла его покормить, так что ему на голодный желудок пришлось стричь газон, несмотря на удушающую жару. Его попытки игнорировать мучительную жажду оказались тщетными; он постоянно вытирал со лба пот и зажмуривался, чтобы перебороть головокружение.

Последующей ночью Гарри вылез из чулана, который каким-то образом оказался не заперт, и прокрался к кухне, уверенный, что в столь поздний час Дурсли уже спят.

Он встал на цыпочки, открыл морозильную камеру и попытался дотянуться до коробки с мороженым, которая хранилась на самой верхней полке. Так маняще близко — и так недосягаемо.

И тут произошло нечто невозможное: коробка шоколадного мороженого слетела со своей полки и медленно опустилась по воздуху в его раскрытые руки.

Глядя на нее с благоговейным трепетом, Гарри дрожащими руками снял крышку. Он зачерпнул пальцем немного вожделенного лакомства и, широко раскрыв от волнения глаза, поднес его ко рту...

— Мальчишка!

Что произошло дальше, он толком не помнил.

— Гарри?

Гарри сглотнул и посмотрел на обеспокоенное лицо Снейпа, силой воли сдерживая дрожь в руках. Он попытался что-то сказать, но в горле пересохло.

Перестань быть таким жалким. Снейп не такой, как они.

— Мороженое имеет тенденцию таять, если его слишком долго оставлять на произвол судьбы.

Гарри поднял ложку, но не смог заставить себя воспользоваться ею.

— В чем дело?

Гарри не мог говорить, и хотя ему было стыдно за проявление слабости, он закрыл лицо руками. По крайней мере, ему не придется видеть выражение лица Снейпа. Жалостливое, раздраженное... или чего похуже. Но Снейп потянулся к нему и отвел его руки от лица, и от удивления Гарри даже не стал сопротивляться. Затем он взял ложку, зачерпнул немного мороженого и вручил ее мальчику, после чего с непринужденным видом принялся за собственную порцию.

Именно это вернуло Гарри в настоящее.

Снейп? Ест мороженое?

Гарри неуверенно лизнул ароматную массу и тут же полностью погрузился в небывалое наслаждение от пищи, которую никогда не пробовал, но всегда хотел. Он не мог сказать наверняка, но был склонен полагать, что в маггловском мороженом не бывает крошечных шариков карамели, лопающихся во рту при каждом укусе.

Расправившись со своей порцией, Гарри отложил ложку и поднял взгляд на Снейпа, который задумчиво смотрел на него.

— Мне никогда раньше не разрешали есть мороженое, — как ни странно, Гарри почувствовал, что обязан произнести это вслух.

— Неужели?

— Мне вообще мало что разрешали.

Снейп помолчал.

— Представляю, насколько трудно видеть, что другие дети получают все, что не позволено тебе, — негромко сказал он.

Гарри поджал губы.

— Однажды я пытался украдкой попробовать мороженое.

— Как я понимаю, эта попытка закончилась не очень хорошо?

Гарри сделал паузу.

— Я не помню, — прошептал он.

Снейп посмотрел на Гарри, и выражение его лица причудливо изменилось, причем Гарри так и не смог определить скрывавшуюся за этой переменой эмоцию. Затем он медленно накрыл ладонь Гарри своей.

— Несмотря на то, чему тебя, возможно, научил твой предыдущий опыт, ты имеешь право на все обычные для других детей удовольствия.

Гарри кивнул, его горло снова пересохло. Опустив глаза, он уставился на растаявшие капли мороженого.

Отняв ладонь от его руки, Снейп приподнял его подбородок, заставляя Гарри встретиться с ним взглядом.

— Независимо от моего знакомства с Драко, ты, а не он, являешься моим главным приоритетом, — твердо произнес Снейп. — И начало учебного года абсолютно ничего не изменит.

— Да, сэр, — прошептал Гарри.

Снейп отпустил Гарри и откашлялся.

— Поскольку, похоже, мы здесь закончили, есть ли у тебя предпочтения по поводу того, куда мы должны пойти в первую очередь?

— За палочкой, — без раздумий ответил Гарри.

Снейп кивнул в знак согласия, и они встали и вышли на улицу. Вскоре они достигли небольшого магазина с облупившимися золотыми буквами на двери: «Олливандеры, изготовители волшебных палочек с 382 года до нашей эры». Снейп толкнул дверь, и откуда-то сверху раздался слабый звон.

Хотя комната была пустой, тусклой и немного пыльной, она словно пульсировала магической энергией. Гарри слегка вздрогнул.

— Добрый день, — раздался вдруг тихий голос. Гарри быстро повернул голову и увидел невысокого, худощавого мужчину с длинными серебристыми волосами. Его большие бледные глаза, казалось, смотрели прямо насквозь, словно этот человек мог расшифровать его сокровенные мысли, просто взглянув. Гарри кивнул в ответ, сопротивляясь порыву опустить глаза. Он услышал шелест мантии Снейпа, когда тот прислонился к стене.

— Гарри Поттер. Я ждал вас, — шепотом сказал мужчина.

Откуда он знает мое имя? Я не думал, что люди знают, как я выгляжу; никто больше не узнал меня... но, возможно, это благодаря заклинанию Снейпа...

Гарри напрягся, когда хозяин магазина подошел ближе: его напряженный серебристый взгляд нервировал.

— Ты напоминаешь мне другого молодого человека, которого я когда-то знал, — прошептал тот. — Такой большой потенциал...

Наступила пауза, Гарри и Олливандер продолжали смотреть друг на друга.

— Те, у кого есть потенциал для совершения великих дел, также обладают способностью причинить большой вред.

Гарри слегка нахмурил брови.

Этот человек многое знает, — понял Гарри. — Он знает о людях, он понимает их. Я полагаю, это связано с тем, что он изготавливает палочки, которые в свою очередь имеют прямую связь с личностью своих хозяев. Во всяком случае, так было написано в той книге...

Гарри хотелось, чтобы на него перестали наконец так смотреть.

— Что ж, к делу, — наконец сказал Олливандер. Он жестом пригласил Гарри следовать за ним к прилавку и одним движением руки достал обычную на вид рулетку.

— Рука, которой держите палочку?

— М-м... правая.

Олливандер щелкнул своей палочкой, приводя рулетку в действие, а сам принялся рыться в коробках.

Почему расстояние между моими глазами имеет значение при выборе палочки? — недоумевал Гарри, пока рулетка продолжала свою работу.

Вскоре вернулся Олливандер с длинными узкими коробками в руках. Он поставил их на прилавок, забрал рулетку и начал перебирать коробки, вытащив в конце концов тонкую светло-коричневую палочку.

— Ореховое дерево и волос единорога, девять с четвертью дюймов, — сказал Олливандер, вложив палочку в руку Гарри. Гарри сомкнул пальцы вокруг нее, не зная, что делать.

— Давайте, взмахните ею, — поторопил Олливандер.

Гарри сделал, что было велено, но палочка тут же была выхвачена из его руки. Так повторялось до тех пор, пока прилавок не оказался завален палочками разных цветов и размеров, а пустые коробки были разбросаны по всему полу. Странно, но чем больше палочек пробовал Гарри, тем больше радовался Олливандер.

— Ах, какой непростой клиент, — потирая ладони от удовольствия, приговаривал тот.

Возможно, ему нравились подобные вызовы.

Он порылся на полках в задней части магазина, затем осторожно выдвинул одну коробку.

— Возможно... хотя, будет ли это разумно...? — пробормотал он себе под нос, и в его руке оказалась еще одна палочка.

— Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов. Прошу...

Гарри крепко сжал рукоятку, поднял палочку на уровень плеча, и внезапное ощущение тепла поднялось по его руке, достигнув, казалось, самого сердца. Он быстро опустил палочку и пошатнулся, едва удержавшись на ногах, когда из ее кончика вырвались яркие серебряные и золотые искры.

Олливандер поспешил к нему, олицетворяя собой неописуемый восторг, и взмахом руки вернул остальные палочки на свои места.

— Вы действительно могущественный волшебник, мистер Поттер. — Он подошел ближе, снова встретившись взглядом с Гарри. Гарри смотрел в ответ, все еще сжимая палочку: ему нравилось ощущение, которое она давала. Казалось, Олливандер хотел добавить что-то еще, но через несколько мгновений его глаза закрылись, и он отвернулся, чтобы внести покупку Гарри в журнал регистрации.

Вскоре они вышли из магазина и некоторое время молчали, пока Гарри обдумывал сказанное Олливандером. Большой потенциал? Возможность причинить большой вред? Что это значит? Кем был тот молодой человек, о котором упоминал Олливандер?

— Может быть, теперь за учебниками? — предложил Снейп, прервав его размышления. Гарри кивнул в знак согласия, и они продолжили свою неторопливую прогулку по мощеной дороге. — И еще тебе, как минимум, понадобятся новая обувь...

Гарри недоуменно посмотрел на Снейпа.

— Новая обувь?

Мужчина с насмешливым видом посмотрел на его потертые кроссовки.

— Один Мерлин знает, как долго ты их носил, и они определенно не подходят для холодной погоды. — Он сделал паузу, нахмурив брови. — Полагаю, тебе также понадобится зимняя одежда. Изначально предоставленный Альбусом запас рассчитан только на теплое время года.

Гарри посмотрел на свои ботинки. Конечно, они служили ему уже много лет, но до сих пор оставались во вполне приличном состоянии. Он внезапно осознал, что все эти годы они были ему точно впору. И подошва стерлась совсем не сильно.

Магия. Очевидно.

Гарри вынырнул из своих размышлений, когда они подошли к книжному магазину «Флориш и Блоттс».

«Вот это другое дело», — внутренне усмехнулся Гарри и, опередив Снейпа, вошел в переполненный, шумный магазин. Он был не очень большим, но книжные полки были втиснуты во все возможные и невозможные места, разделенные на множество секций, и Гарри никак не мог решить, какую из них он хочет исследовать в первую очередь. Разделы, озаглавленные «Зелья», «Чары», «Трансфигурация» и тому подобное, не вызывали удивления, но «Метловедение», «Зачарованные артефакты» и «Социальные и антисоциальные привычки магглов» заставили его задуматься. Был даже раздел художественной литературы, а ему и в голову не приходило, что в мире волшебников такая вообще существует.

Гарри поднял взгляд, когда Снейп сунул ему в руки список книг.

— Сначала соберем все учебники, а потом можешь осматривать магазин хоть до посинения.

Гарри слегка усмехнулся и поспешил к секции зелий, чтобы найти «Магические настои и зелья» Арсениуса Джиггера.

Спустя час с небольшим они расплатились за покупки и вышли из магазина. Хотя Гарри не нужно было покупать новый котел, так как у Снейпа было много запасных, ему все-таки требовался телескоп, не говоря уже о мантии...

— Эй, Гарри!

Он обернулся на знакомый голос и увидел Хагрида, который стоял у «Магического зверинца», держа в руках клетку с полярной совой.

— Я тут это, вспомнил: у тебя же ведь день рождения скоро, вот и подумал, что тебе понадобится сова — почту отправлять, да и вообще...

Гарри в изумлении уставился на Хагрида: он купил это для него? Для него? Он перевел взгляд на сову — настоящую живую сову, которая (или который?) с внушительным видом моргала своими большими глазами...

— Гарри, — негромко подсказал Снейп. — Когда дарят подарок, нужно принять его и поблагодарить, а не стоять столбом.

Гарри слегка вздрогнул, покраснел и шагнул ближе к Хагриду, который с неуверенной улыбкой протягивал ему клетку.

— Спасибо, — произнес Гарри слегка дрожащим голосом. — Вам... вам не стоило...

— Стоило, конечно! — добродушно отмахнулся великан. — Это же твой день рождения, как иначе-то?

Гарри просунул пальцы сквозь прутья клетки и осторожно погладил сову по голове. Она одарила его каким-то... высокомерным взглядом, как будто на данный момент решила позволить ему эту вольность, но оставляет за собой право в будущем пересмотреть свое решение.

— Она умная старушка, — протянул Хагрид, погладив сову по голове через решетку своим огромным пальцем. — Одна из самых надежных пород.

Значит, все-таки самочка.

— Что она ест?

— В основном то, что поймает на охоте — мышек там, других грызунов. Но если хочешь ее угостить — так в магазине и специальные лакомства продаются.

Хагрид взъерошил волосы Гарри, и его прикосновение было удивительно нежным, несмотря на его невероятные размеры.

— Позаботься о ней хорошенько, а она уж отблагодарит верной службой.

— Спасибо, — повторил Гарри, все еще не веря, что ему сделали такой необыкновенный подарок. Он взглянул на Снейпа, который бесстрастно наблюдал за происходящим, и тот слабо кивнул.

Хагрид удалился, напоследок еще раз взъерошив волосы Гарри, а Гарри последовал за Снейпом к следующему пункту назначения, прихватив свою новую питомицу.

Проведя пальцами по мягким белым перьям Хедвиг, сидевшей у него на плече, Гарри невольно улыбнулся.

— Знаешь, жить со Снейпом — так непривычно, — поделился он, подойдя к окну спальни. — После того, как я покинул Тисовую улицу, я думал, что больше не захочу, чтобы кто-то мной командовал. — Гарри сделал паузу, устроился поудобнее в кресле и пересадил Хедвиг к себе на колени. — Но со Снейпом мне вроде как нравится. Он... он почти как... — его голос затих.

Хедвиг моргнула, задумчиво наклонив голову. Как много из того, что он сказал, она действительно поняла? Гарри хотелось бы думать, что она поняла бóльшую часть. Утешала мысль, что он может рассказать ей все, что угодно, и она никогда не использует это против него.

— Когда-то и у тебя были родители, не так ли? — ласково спросил Гарри, поглаживая ее головку. Хедвиг тихонько ухнула, и он на мгновение прижался лбом к ее макушке.

— Совсем тюфяком становлюсь, — пробормотал Гарри себе под нос.

Поняв, что пора спускаться к завтраку, он осторожно поднялся и снова посадил Хедвиг на плечо.

— Как вижу, вы прямо-таки неразлучны, — проворчал Снейп, завидев их в дверном проеме. Гарри пожал свободным плечом, одарив Снейпа полуулыбкой, а Хедвиг тут же расправила крылья и вылетела в открытое окно.

Гарри сел за стол, потянулся к вазе с фруктами и только тут заметил длинный тонкий сверток, прислоненный к столу рядом с его местом.

— Эм-м, сэр? — неуверенно спросил Гарри, подняв глаза.

— Сегодня твое одиннадцатилетие, не так ли?

А, точно.

По понятным причинам Гарри никогда не придавал особого значения дням рождения.

— Вы не обязаны были мне ничего дарить, — пробормотал Гарри, глядя в свою тарелку.

— Я знаю, — кивнул Снейп и отпил глоток чая.

Гарри прикусил губу, уставившись на сверток. Он сглотнул. Почему это было так сложно принять? Может быть, потому что он в свое время твердо решил перестать переживать о том, что никогда не получал ничего на свой день рождения, в то время как Дадли дарили горы подарков по любому незначительному поводу. А может, потому, что глупая, нелогичная часть его разума боялась, что подарок выхватят, как только он покажет, что хочет его получить.

Возьми себя в руки. Снейп не такой.

Он знал это, знал, но вдруг...

— Открой, если хочешь, — подсказал Снейп.

Гарри настороженно поднял голову и встретился взглядом со своим опекуном. Спокойным, бесстрастным, почти безразличным к тому, примет Гарри подарок или нет. Это как-то упростило задачу.

Гарри подтянул пакет ближе и, осторожно развернув коричневую бумагу, открыл коробку. Внутри была метла. Та самая, на которой он летал ранее — но в каком состоянии: отполированная до блеска, с выпрямленными и идеально подогнанными прутьями, так что она выглядела совершенно новой.

Гарри потрясенно уставился на нее, а затем снова поднял глаза.

Лицо Снейпа было непроницаемым, но во взгляде безошибочно угадывалась теплота.

— Первокурсникам не разрешается держать при себе метлы. Однако во время учебного года я могу хранить ее у себя, предоставляя тебе возможность пользоваться ей в свободное время.

Гарри наконец справился с эмоциями.

— Сэр, я... я... спасибо!

Снейп одарил его мимолетной улыбкой, но тут же вернул своему лицу привычное нечитаемое выражение.

— Сначала поешь, а потом сможешь опробовать все ее новые свойства.

Вскоре Гарри уже несся в вышине, а рядом с ним летела Хедвиг.

* * *

— Итак... Как я понимаю, живя с родственниками ты предпочитал находиться вне дома?

— Да, — Гарри остановился и негромко пояснил: — На улице я всегда чувствую себя более... более расслабленным.

Если с ребенком так обращались, то естественно он чувствует себя в большей безопасности на открытом пространстве. Мерлин свидетель, и я был таким же.

— Ты не одинок в этом, — уверил его Северус.

— Да, я знаю, — Гарри на мгновение устремил взгляд в пустоту, но быстро вернулся в настоящее. — Я спал в чулане, — внезапно выдал он.

Брови Северуса взлетели вверх.

Мерлинова драная борода!

— Неужели?

Гарри медленно кивнул.

— Это был чулан под лестницей. Они... они не хотели тратить на меня место.

Чулан под лестницей... Это объясняет его реакцию на мою кладовку. Мордред... И вот что мне ответить?

Северус внимательно посмотрел на мальчика. Взгляд Гарри в этот момент стал холодным, почти остекленевшим, будто он так старался отрицать все чувства, связанные с этим, что замораживал эмоции до того, как они коснутся сознания.

— В тот день, в лаборатории, когда я велел тебе принести запасной котел... — начал Северус. — Должно быть, чулан навеял тяжелые воспоминания.

Лицо мальчика побледнело, а в глазах появился подозрительный блеск. Уголки его рта задрожали, и на мгновение Северус подумал, что он сейчас сорвется и убежит. Но Гарри быстро взял себя в руки, его плечи опустились, дыхание замедлилось до нормального темпа, хотя лицо оставалось бледным, и он выглядел усталым. Подобная усталость обычно приходит с возрастом, болью и бесплодной борьбой, поэтому жутко было видеть ее печать на столь юном лице.

— То, что произошло, больше не имеет значения, — категорично заявил Гарри.

— Гарри...

Мальчик покачал головой. При ближайшем рассмотрении становилось понятно, что он изо всех сил старается не показать своего волнения. Северусу стало его жаль, и он уже собирался закончить разговор, когда Гарри заметно расслабился. Он словно выключателем перекрыл все эмоции, связанные с темой, которую они обсуждали, и скорость, с какой ему это удалось, не могла не вызвать беспокойства.

Гарри повернул голову и посмотрел в сторону края участка.

— Почему вы живете здесь, с таким количеством защитных чар?

Северус моргнул.

Что ж, смена темы довольно неожиданная... Хотя, после того как мы обсуждали чулан, становится еще более понятным его стремление к открытому пространству. Но как я могу дать ему честный ответ на именно этот вопрос? И как могу не ответить при всем том, что он открыл о себе?

Северус медленно выдохнул, контролируя дыхание.

— Во время последней войны, учитывая мою роль в ней, стало необходимо, чтобы я жил в защищенной зоне, — он сделал паузу, понимая, что этого недостаточно, и что мальчик будет допытываться дальше.

— Какова была ваша роль?

Северус на мгновение закрыл глаза.

Он не должен быть обременен знанием о моем запятнанном прошлом. Это может подорвать его чувство безопасности и, скорее всего, напугать его. Но я не могу скрывать это от него, не сейчас, когда его доверие еще так хрупко.

Северус открыл глаза и посмотрел прямо на Гарри.

— Я служил шпионом во время войны, выступая в качестве слуги Темного Лорда и передавая всю полученную информацию в Орден Феникса, который являлся тайным обществом, работавшим над его свержением.

Гарри наклонил голову, нахмурив лоб.

— Как... как вы сумели это провернуть? И почему вы? Как Волдеморт ни о чем не догадался?

Северусу пришлось сдержать себя, чтобы не вздрогнуть при имени своего старого хозяина и заклятого врага, а также при мысли о том, что Гарри так быстро осознал ситуацию.

Он слишком умен для одиннадцатилетнего ребенка. Я не могу ему лгать. В конечном итоге будет лучше, если он узнает правду сейчас.

Это не помешало ему ощутить глубокое чувство неизбежной потери, когда он приготовился заговорить.

— Я был крайне озлобленным и запутавшимся молодым человеком, убедившим себя, что жизнь на службе у Темного Лорда даст мне возможности, которые в противном случае будут мне недоступны.

Северус сделал небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями и проследить за выражением лица ребенка. Оно было впечатляюще нечитаемым, что Северус воспринял как хороший знак. В конце концов, он не отшатнулся в ужасе или отвращении.

Я не могу сказать ему всей правды. Если он узнает, что я косвенно стал причиной смерти его родителей, я потеряю все доверие, что успел заслужить. И что тогда станет с ним?

— Я провел короткий период времени на службе у Темного Лорда, — продолжил он, — в течение которого осознал ошибочность своих действий и предложил свои услуги Ордену Феникса. Мне предоставили этот дом, так как место моего предыдущего проживания было известно Темному Лорду и его последователям.

Пока Северус говорил, его взгляд был направлен немного влево от лица мальчика. Он снова перевел взгляд на Гарри, и увидел в его глазах одновременно боль и понимание.

* * *

Гарри внимательно слушал и быстро заметил, что Снейп намеренно отводит взгляд.

Ему стыдно, — понял Гарри. Он ждет, что я возненавижу его за это. Но как я могу...?

Снейп замолчал и, словно решившись на что-то, посмотрел Гарри прямо в глаза.

— Я... я думаю, что каждому приходилось делать то, о чем он впоследствии сожалел, — запинаясь, выдавил тот.

Наверное, ему, тоже было тогда очень плохо. Это значит, что я нормальный, или что мы оба с придурью?

Снейп смотрел на него с редким проблеском недоверия в глазах.

— Ты мудрее, чем многие, кто старше тебя на десятки лет.

Гарри яростно замотал головой.

Нет. Это не так. Просто и мне приходилось делать кое-что по-настоящему страшное.

— Не согласен? — прищурился Снейп.

Гарри мысленно перенесся в прошлое, вспомнив вспышку страха и ярости, а также огромный прилив энергии. Вернона подбросило в воздух, он отлетел к противоположной стене, и его голова врезалась в нее с противным влажным треском.

Гарри думал, что убил его, пока дядя не издал ужасный, сдавленный стон — звук, который потом слишком часто снился ему в кошмарах.

После этого случая Гарри и оставил дом Дурслей навсегда. Он собрал свои скудные пожитки так быстро, как только мог; пронзительные крики тети Петунии и мучительные стоны Вернона давили на его барабанные перепонки, проникая в его чувства, словно яд, который он никогда не смог полностью вывести.

Он побежал к двери, спотыкаясь в спешке, но не успел переступить порог, как крепкие пальцы тети Петунии схватили его за плечо. Он повернулся, готовый дать отпор, но она просто сунула ему в руку пачку купюр и вытолкнула за дверь, напоследок прошептав одними губами: «Мне жаль».

— Гарри?

Гарри моргнул и тряхнул головой, словно отгоняя муху.

— Я... я однажды причинил кое-кому очень сильный вред.

Снейп открыл было рот, но Гарри не дал ему вставить ни слова.

— Я думал, что убил его, — прошептал он, обхватив себя руками. Он не отрывал глаз от земли, решительно уставившись на траву. Она всегда вырастала снова, даже когда ее вырывали. Но не во время засухи, потому что, какой бы живучей она ни была, без воды ей было не обойтись. Чтобы выжить, ей был необходим внешний источник, так что и она не была самодостаточной. Хотя разве бывает в мире что-то в принципе самодостаточное?

Подбородок Гарри приподняли: прикосновение было достаточно мягким и знакомым, чтобы он не испугался. Снейп смотрел спокойно; казалось, его ничто не беспокоило. Напротив, он словно понимал то, что чувствовал Гарри, даже более глубоко, чем он сам.

Потому что он и сам поступал так же.

При этой мысли Гарри почувствовал, как его мышцы расслабились от облегчения. Он и не подозревал, насколько сильно до этого был зажат.

Он понимает. Понимает, на что это похоже, потому что был на моем месте...

Почувствовав, что его обхватили за плечи, Гарри осознал, что непроизвольно прильнул к Снейпу. Смутившись, он попытался отстраниться, но Снейп прижал его к себе еще крепче.

— Все в порядке, — тихо промолвил он.

Гарри сделал несколько глубоких вдохов и затих.

Снейп молчал, и Гарри был благодарен ему за эти мгновения тишины и покоя, которые позволили ему прийти в себя.

— В тот день я и ушел от них, — внезапно добавил Гарри, отстранившись от Снейпа, на этот раз беспрепятственно.

Сейчас это уже не имеет никакого значения, верно? Что толку держать все это в себе?

Снейп нахмурил брови.

— Да?

— Я увидел его на полу и убежал, чтобы уже не вернуться.

Снейп на мгновение уставился на него.

— А... как давно это произошло?

Гарри пожевал губу.

— Ну... около года назад.

Снейп напрягся, сузив глаза, и Гарри невольно отшатнулся, сунув кулаки в карманы. Снейп, казалось, заметил реакцию Гарри, и тут же смягчил выражение своего лица.

— Хочешь сказать, — не повышая голоса, произнес Снейп, — что до прихода сюда ты целый год жил самостоятельно?

А, так вот что это значит...

Гарри почувствовал, как незнакомое теплое чувство окутывает его, словно одеяло, о котором он всегда мечтал холодными ночами. Снейп переживал. О нем. Он опустил взгляд.

— Ну... вроде как да.

— И где ты жил? — резко спросил тот.

— В Лондоне. На улицах, в библиотеках... во всяких таких местах, — пожал плечами Гарри.

Снейп сделал несколько глубоких вдохов.

— Посмотри на меня.

Гарри тревожно поднял голову.

— Ты понимаешь, что подобное ни при каких обстоятельствах не повторится?

Гарри дернул головой в подобии кивка, во рту у него пересохло.

Снейп наклонился, его темные глаза поймали взгляд Гарри.

— Ты никогда больше не окажешься в подобном положении. Ты меня понял?

Гарри судорожно вздохнул, стараясь не дать волю слезам, подступившим к уголкам глаз.

Снейп взял Гарри за руку и крепко сжал ее.

— Ты понимаешь?

Гарри кивнул.

* * *

Северус выругался под нос, когда недавно добавленный к его следящим чарам компонент сначала дрогнул, а затем и вовсе исчез, как угасающее пламя свечи. У него была веская причина, по которой он не выбрал в качестве профессии защитные заклинания: в отличие от зелий, которые всегда вели себя так, как им положено, подобные заклинания, как правило, были довольно непредсказуемы. Они требовали постоянной подпитки, чтобы оставаться стабильными, не говоря уже об усилиях, которые требовались для их корректировки. А с учетом недавних событий такая корректировка определенно требовалась.

В разочаровании Северус уронил палочку на стол. Он был физически истощен, и ему удалось сделать очень малую часть задуманного. Несмотря на предыдущую настройку, с помощью которой он сумел выследить Гарри в Лютном, чары практически полностью вернулись к своему прежнему состоянию: они оповещали о состоянии подопечного только тогда, когда он находился в пределах защитных границ, хотя временно скорректировать их при необходимости в будущем будет куда проще, чем в первый раз. На данный момент этого должно хватить.

Северус откинулся на спинку кресла. Было уже далеко за полночь, и, хотя он надеялся завершить свое письмо с предложением по изменению рецептуры Адреналинового Настоя, у него почти не осталось сил на это. Более того, его мысли продолжали возвращаться к тому, что открыл сегодня Гарри.

Ребенок жил на улицах Лондона, брошенный на произвол судьбы, одинокий и без присмотра, словно бродячая собака. Как это ускользнуло от нашего внимания? Где был Альбус? Где был я сам?

Северус потер уставшие, ноющие глаза, нечаянно опрокинув локтем чернильницу. Бормоча ругательства себе под нос, он взмахом палочки починил ее и убрал беспорядок.

Это просто чудо, что мальчик все еще жив и относительно невредим.

Северус содрогнулся при мысли о том, каким ужасам мог подвергнуться тот, будучи бездомным ребенком. О многом говорил тот факт, что Гарри предпочел оказаться в таком положении, чем прожить еще один день со своими родственниками... И то, что его случайная магия вспыхнула достаточно мощно, чтобы быть способной на убийство его дяди, хотя тому, похоже, удалось выжить.

К сожалению...

Решив, что пора ложиться спать, Северус встал из-за стола и медленно поднялся наверх, погрузившись в раздумья.

Я не обеспечиваю его тем, в чем он нуждается, да и не способен на это. В волшебном сообществе не хватает людей, обученных детской психологии... Я не хочу, чтобы ребенок стал таким же, как я.

Северус устроился в постели, очищая мысли с куда большим трудом, чем обычно.

Ох, за сколько же всего Альбусу придется дать ответ...

* * *

Гарри проснулся, чувствуя себя разбитым. Когда он стирал последние остатки сна со своих глаз, в глубине его сознания мелькнула мысль. В ту ночь ему снились странные сны, хотя он и не мог вспомнить их точную природу.

Мне снилось что-то связанное с Дадли, может быть, даже со всеми Дурслями...

Гарри задумался, свернувшись калачиком в своей постели, вместо того чтобы сразу подняться, как он обычно делал.

И тут его осенило.

Я не знаю, как они умерли.

Как ему не пришло это в голову раньше? Дамблдор, когда нашел его в Лондоне, похоже, полагал, что Гарри уже знал об их смерти, и разубеждать его в этом никто, само собой, не собирался. У него в принципе и времени подумать об этом не было, поскольку его отвели к Снейпу через несколько мгновений после этого разговора, но все же...

Почему это должно иметь для меня значение? Не то чтобы их волновало, жив я или нет.

Но это имело значение. Возможно, если он узнает, это даст ему чувство завершенности, и он сумеет наконец перестать думать о них.

А ведь Дадли был всего лишь ребенком...

Некоторое время спустя Гарри выскользнул на двор и побрел к своему дереву, хлюпая ботинками по росистой траве.

Что могло стать причиной их смерти? Несчастный случай? Кто-то сделал это намеренно? А вдруг это волшебники...

От досады Гарри едва не пнул ствол дерева.

Мне очень, очень нужно знать. Я не могу спросить Дамблдора. Скорее всего, он все равно солжет. Проклятье, может, он даже замешан в этом... хотя нет. Это маловероятно. Он сам оставил меня там, так что ему они нужны были живыми. Нет, я не могу никого спрашивать, я должен выяснить все сам, чтобы знать наверняка...

Гарри отвлеченно посмотрел в сторону края участка, и вдруг его взгляд привлекло слабое пятно защитных чар. Он сузил глаза в раздумье, и смутная поначалу идея постепенно обретала ясность в его сознании.

Издавна велись споры относительно того, можно ли считать, что заклинания и чары создаются волшебниками. Да, заклинания были сформулированы волшебниками, но используемая для них энергия черпается из природных сил Вселенной. Однако важным аргументом против того, что заклинания полностью основаны на природе, является тот факт, что все без исключения заклинания содержат изъяны — так называемые «дыры», потому человечество, в отличие от природы, не способно создать что-то абсолютно безупречное.

Вышеупомянутый аргумент ставит вопрос о том, как обнаружить такие дефекты. Исследование, проведенное Орчард Дженнингс из Австралии (1949 — настоящее время), предоставило данные для разработки ее широко известной «Теории магических дефектов», которая гласит, что вариации магических изъянов можно разделить на три типа: 1) нерегулярные вибрации активных заклинаний, используемых в бою, трансфигурации и чарах; 2) разломы в основе статических чар, таких как защитные…

— Ага, защитные чары, наконец-то, — пробормотал Гарри себе под нос, пролистывая следующие несколько абзацев, пока не добрался до соответствующего раздела.

…можно обнаружить своего рода разломы на статических защитных чарах. Если они возведены новичком, дефекты будет относительно легко заметить; человек, находящийся на расстоянии шести с половиной футов от границы чар, обнаружит мерцающую волну, бегущую в вертикальном направлении в нескольких точках по всей длине. Если же чары наложены профессионалом, тогда наблюдатель, расположившийся в семи дюймах от них, может обнаружить область, которая светится ярче остальной части.

Для человека, находящегося внутри защитных границ, преодолеть их в области разлома довольно просто, хотя и не существует единого метода; техники варьируются в зависимости от сильных сторон человека… Использование палочки при этом не является обязательным…

Гарри слегка улыбнулся, закрыв книгу и засунув ее обратно на полку. Похоже, ему под силу выбраться за защитный периметр, ведь для этого требуется в основном сосредоточенность и внимательность, что вполне его устраивало.

Нужно только найти способ отыскать эти разломы незаметно от Снейпа…

* * *

Гарри рассеянно ковырялся в еде, его мысли лихорадочно крутились вокруг возможности воплотить свой план в жизнь. Заметив внимательный взгляд Снейпа, он постарался принять относительно беззаботный вид.

Я не хочу выглядеть так, будто что-то замышляю. Он все-таки может читать мысли…

Гарри нервно ждал, когда Снейп заговорит, уверенный, что тот каким-то образом раскрыл суть его последнего исследования. Но тот молчал; еще несколько мгновений он продолжал изучать его лицо, после чего вернулся к прерванному обеду.

Гарри стремился быстрее доесть свою порцию, чтобы вернуться в библиотеку. Он чувствовал, что взгляд Снейпа словно прожигает его макушку, и намеренно не поднимал глаз от тарелки.

Как мне не попадаться ему на глаза достаточно долго, чтобы успеть исследовать периметр? Он наблюдает за мной внимательнее, чем обычно. Откуда бы ему знать?.. Он сказал, что не будет читать мои мысли, но если он это и сделает, то я сразу пойму.

Гарри мысленно потряс головой и отложил вилку, вытирая рот салфеткой.

Снейп прочистил горло, и Гарри посмотрел на него.

— Гарри, — начал он, и на мгновение на его лице отразилась нерешительность.

У Гарри перехватило дыхание.

Что-то стряслось. Иначе с чего бы ему так себя вести? Он точно выгонит меня. Он больше не хочет меня здесь терпеть, он…

— Я хочу обсудить один довольно деликатный вопрос, — осторожно произнес Снейп.

Гарри был сбит с толку.

О чем это он?

— Эм-м… ладно, — пожал плечами Гарри, стараясь выглядеть внимательным.

Снейп на мгновение замолчал.

— Я понимаю, что тема может быть крайне неловкой, — продолжил он, — но очень важно… даже нет, жизненно необходимо, чтобы ты попытался быть искренним в этом вопросе.

Гарри нахмурился.

— Я бы предложил тебе обсудить это во время прогулки, однако… — отдаленные раскаты грома пресекли эту идею на корню.

— Мы можем и здесь поговорить, — пробормотал Гарри, больше всего на свете желая вернуться к своим книгам.

— Хорошо.

Снейп убрал тарелки и через несколько мгновений на их месте возникли кружки с дымящимся чаем.

— Перейду прямо к делу, потому что к данному вопросу нельзя относиться легкомысленно.

Гарри напрягся, обхватив свою кружку обеими руками, однако тепло, исходящее от фарфора, ничуть его не успокоило.

— Кто-нибудь когда-нибудь прикасался к тебе таким образом, что ты чувствовал себя некомфортно или небезопасно? — не отрывая взгляда от Гарри, проговорил Снейп.

Гарри почувствовал, как начинают полыхать щеки. Неужели Снейп действительно думал… Он резко мотнул головой, уставившись на свои колени.

— Ничего подобного никогда не происходило. Клянусь. — Он заставил себя посмотреть в глаза Снейпу. — Мой дядя только бил меня, но ничего… ничего подобного…

Снейп наклонился вперед, на его лбу появились складки.

— Я говорю не только о твоем дяде. Бездомный ребенок, каким ты был, является вероятной мишенью для…

— Нет. — И это было правдой, по крайней мере, в том смысле, который подразумевал Снейп. А время, когда тот человек со странным взглядом пристально смотрел на него, не имело никакого значения — ведь ему удалось избежать худшего, пусть и произошло это лишь благодаря тому, что он укрылся в темном переулке, откуда спустя пару часов его забрал Дамблдор.

А вот Джейд. Джейд… Гарри ничего не понимал еще долго после ее ухода, и лишь сидя под изношенным одеялом, вытащенным из мусорки, дрожа под взглядом того человека, он осознал, что именно с ней произошло.

— Нет, — повторил он, скрестив руки на груди и подняв голову.

— Уверен? — голос Снейпа был настойчивым, и в нем ощущалась скрытая опасность, направленная, впрочем, не на Гарри. Опасность для того, кто мог причинить ему боль.

И этого было почти достаточно, чтобы отогнать бесконечный страх, до сих пор витавший над ним, хотя опасность давно миновала, и продолжать бояться не было смысла.

Гарри глубоко вздохнул, уголки его рта дрогнули, и Снейп, кажется, немного расслабился.

* * *

Тремя часами позже Гарри стоял на краю участка, пристально вглядываясь в окружавший его защитный периметр. Дождь недавно прекратился, а заходящее солнце светило прямо ему в лицо, из-за чего сосредоточиться было трудно. Он слегка переместился и продолжил наклонять голову, пока не смог разглядеть защитное плетение без особого труда.

Хорошо… Теперь нужно найти место, которое светится ярче…

Прошло двадцать минут, но Гарри так и не смог обнаружить ни одного изъяна.

Конечно, их же явно накладывала толпа профессионалов. Встали, понимаешь ли, на пути научного эксперимента…

Да-да, вот именно научным экспериментом он сейчас и занимался.

Ну, если Снейп заметит, я мог бы использовать это как оправдание…

Гарри искал еще некоторое время, но по мере того, как небо темнело, становилось все труднее что-либо разглядеть. Он разочарованно фыркнул.

Все было бы гораздо проще, если бы я мог просто отправиться в Суррей по каминной сети…

Не то чтобы это не приходило ему в голову раньше. Однако Гарри был совершенно уверен, что в Суррее нет каминов, подключенных к сети, а даже если и есть, то рисковать не стоило. Адреса-то он все равно не знает. Значит, завтра ему придется повторить попытку.

Несмотря на ранний час, Гарри приготовился ко сну и крепко сжал пальцами одеяло.

Почему я чувствую себя таким… таким…?

Уязвимым. Вот что это было. В этой комнате он чувствовал себя более ранимым, чем даже в первую неделю пребывания здесь. Днем, когда было на чем сосредоточиться, было легче. Но затем всегда приходила ночь и напоминала, что все это может быть мимолетным. Ничто в его жизни не было по-настоящему надежным. Земля, по которой он ступал, всегда была зыбкой, и ему приходилось проверять каждый свой шаг, чтобы не сорваться в бездну.

Он тосковал по своему перочинному ножу. Может быть, он никогда больше не воспользуется им, но осознания, что он может это сделать, если дела снова пойдут плохо, было бы достаточно, чтобы заснуть.

Гарри сжал губы и наугад открыл книгу. Некоторое время он читал, хотя его глаза то и дело убегали в сторону от текста, пока он изо всех сил пытался игнорировать неприятные мысли, упорно преследовавшие его.

В конце концов, он больше не мог держать глаза открытыми, книга выскользнула из его ослабевших пальцев, и он погрузился в беспокойный сон.

Однако ненадолго…

Гарри проснулся от собственного мучительного крика и резко сел в кровати. Его грудь часто и тяжело вздымалась. Он впился ногтями в ладони, постепенно возвращаясь в сознание, с трудом пытаясь разглядеть смутные очертания своей спальни. Его комнаты. В доме Снейпа.

Проклятье, я снова кричал.

Гарри понял, что его неудержимо трясет, но был слишком взвинчен, чтобы как-то этому помешать.

Снейп, должно быть, услышал меня.

Он судорожно вздохнул, почувствовав, как на глаза навернулись слезы.

Я хочу, чтобы он пришел. Я хочу, чтобы он… Нет, нельзя! Не надо, чтобы он приходил, чтобы видел тебя таким. Ты не хочешь, чтобы он жалел тебя, чтобы видел, какой ты слабак…

Но расслабиться Гарри не мог. Он почти наяву чувствовал, как мясистые руки дяди Вернона обхватывают его горло, а холодные пальцы Петунии тянут его за ухо. Ее отвращение, ярость Вернона и ненависть их обоих. Руки Снейпа были совершенно иными. Они были теплыми и никогда не причиняли боли; казалось, они защитят его от чего угодно и покалечат любого, кто попытается причинить ему вред.

Гарри почувствовал на губах вкус соленой влаги — его боли, страха и ярости, а затем ощутил как потекла слеза, и еще одна, а он не мог ничего сделать, чтобы это остановить, и даже не мог заставить себя переживать об этом, ведь все, чего он сейчас хотел…

— Гарри?

И Снейп на самом деле пришел.

Гарри взглянул на него затуманенным взглядом и прочел на его лице искреннее беспокойство. От этого слезы потекли еще сильнее.

Снейп медленно подошел и сел рядом. Затем он протянул руку и притянул его к себе, а Гарри был слишком усталым, чтобы отстраниться, слишком испуганным, слишком продрогшим, так что он лишь глубоко вздохнул прежде, чем спрятать лицо в складках халата своего опекуна.

Снейп успокаивающе погладил его по спине, а другой рукой прижал его голову к своей груди. Гарри вдыхал запах Снейпа, запах безопасности, и постепенно успокаивался. Он не хотел покидать этих объятий, пока еще не хотел, поэтому оставался на месте, закрыв глаза и медленно дыша.

Наконец он немного успокоился и нашел силы отстраниться. Снейп отпустил его, но не поднялся с кровати, за что Гарри был ему благодарен. Сам он подтянул одеяло груди и уставился на свои колени.

— Должно быть, кошмар был особенно мучительным, — негромко предположил Снейп.

Гарри крепче стиснул одеяло.

Какое-то время они оба были неподвижны и молчали, пока Снейп не протянул руку и не положил ее на плечо Гарри. Он ничего не сказал, но ему и не нужно было — ведь Гарри прекрасно его понял. Снейп давал ему знать, что он может выговориться, может открыть рот и позволить словам вылиться наружу, если это хоть немного ослабит тошнотворное стеснение в груди.

Гарри взволнованно вздохнул.

— Они б-боялись меня. — Он сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. — Особенно Вернон. — Сжав челюсти, Гарри заставил себя продолжать, с пугающей ясностью понимая, что он должен выпустить слова наружу, прежде чем они отравят его еще сильнее. — Он… только когда моя магия стала сильнее, он… он…

Гарри передернул плечами, выпрямляя спину, потому что это не он должен был сгорбиться от стыда.

— Он продолжал бить, будто думал, что от этого моя магия исчезнет, но это только подогревало ее, и он не останавливался. Я думал, что… он на самом деле убьет меня… Он не сознавал в этот момент, что я… что я человек…

Гарри шмыгнул носом.

— Они… они ненавидели меня, неважно, что я делал. Они говорили, что я урод, что я д-должен быть мертв. Что я… что я заслуживаю… — Гарри не мог продолжать, но этого и не требовалось. Снейп крепко сжал его руки в своих, поняв в точности, что сейчас Гарри нужно именно это, что он больше не нуждается в объятиях, как несколько минут назад, но ему все же необходимо напоминание, что он не один.

* * *

Вы появитесь у меня дома ровно в половине десятого утра, в противном случае считайте, что зельевара у вас больше нет.

Взмахнув палочкой, Северус отправил Патронуса с посланием в путь.

Как Альбус мог допустить такое? — размышлял он, измеряя шагами коридор второго этажа. Солнце едва взошло, но Северус хотел оставаться в непосредственной близости от Гарри, не желая, чтобы тот проснулся в одиночестве после всех ночных событий.

Мне трудно поверить, что все это было лишь ошибкой со стороны Дамблдора. О чем только думал этот глупец?

Северус едва сдержался, чтобы не ударить кулаком стену.

Прибереги это для своего директора.

Затем появился Патронус в виде феникса, неся утвердительный ответ. Меньшего Северус и не ожидал: Альбус знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что такое чрезвычайная ситуация.

* * *

Во время завтрака Гарри держал голову опущенной, чтобы не смотреть Снейпу в глаза. После прошлой ночи он не был уверен, как тот к нему относится.

— Гарри.

Он заставил себя поднять глаза.

— Скоро сюда прибудет профессор Дамблдор… и нет, тебе не нужно с ним встречаться, — поспешно пояснил Снейп, видя как Гарри моментально напрягся. — Я просто подумал, что стоит тебя предупредить.

Гарри кивнул, глядя вниз.

Зачем он явится на этот раз? Я больше не хочу иметь с ним дело.

Гарри заставил свои мысли переключиться с Дамблдора на свой план, связанный с защитной границей, вернее, на отсутствие прогресса в этом направлении.

Может быть, я смогу поработать над этим, пока они разговаривают?

— Я могу быть свободен? — Гарри отложил вилку.

Снейп кивнул в знак согласия, и Гарри поспешил в библиотеку в поисках книг, которые могли бы ему помочь.

А… вот почему я не мог найти изъяны, — понял Гарри, вчитавшись внимательнее. Я искал их на закате, а их труднее всего заметить, когда начинает темнеть…

Глубоко погрузившись в чтение, он вздрогнул, услышав, как открылась дверь библиотеки.

— Профессор Дамблдор прибыл, — сказал Снейп, стоя на пороге. — Мы с ним будем в моем кабинете. Если потребуется какая-либо помощь, не стесняйся и постучи.

— Да, сэр, — пробормотал Гарри, скрывая предвкушение. Его время пришло. Как только взрослые окажутся в кабинете, он сможет приступить к исполнению своего плана.

Через несколько мгновений после того, как Снейп вышел из комнаты, Гарри тихонько подкрался к двери. Осторожно приоткрыв ее, он услышал негромкие голоса, которые становились все тише и тише по мере того, как мужчины шли к кабинету. Затем послышался щелчок.

Надеюсь, Хедвиг не возненавидит меня за это, думал Гарри, пробираясь по территории. Интересно, почему я вообще переживаю о Хедвиг, когда меня больше должна волновать реакция Снейпа…

Гарри отогнал эту мысль. Ему нужно было сделать это. Ему нужно было разузнать, что случилось с Дурслями, чтобы навсегда забыть о них и обо всем, что произошло. В противном случае это означало бы, что Вернон победил. Возможно, ему не удалось выбить из Гарри магию, но память о нем и обо всем, что он сделал, навсегда останется в сознании Гарри, если он не найдет способ избавиться от этого.

Он подошел к границе и внимательно осмотрел чары, расположившись, по его приблизительной оценке, в семи дюймах от них.

Наконец-то он его заметил. Слабый, мерцающий разлом в защитном плетении.

* * *

Как только дверь кабинета закрылась, Северус взмахнул палочкой, чтобы заглушить все звуки, доносящиеся из комнаты.

— Итак, Северус, ты хочешь обсудить со мной что-то серьезное?

Дамблдор, к его чести, не улыбался и не подмигивал. Очевидно, он понимал, когда ситуация не допускала шуток.

Если он хотя бы попытается улыбнуться, я не отвечаю за свои действия.

Северус сделал несколько успокаивающих вдохов, намереваясь сохранять хладнокровие как можно дольше.

— Скажите мне, Альбус, насколько внимательно вы следили за Гарри, пока он находился на сомнительном попечении своих родственников?

Альбус прикрыл глаза.

— Я знаю, что с ним там обращались не лучшим образом; это нетрудно заметить, пообщавшись с мальчиком хотя бы несколько минут.

Директор сделал паузу. Он выглядел усталым, но Северус не испытывал сострадания, постукивая ногой от нетерпения, пока тот не продолжил.

— Я чувствовал, что мое личное появление вызовет их недовольство, поэтому попросил Арабеллу Фигг, жившую по соседству, присматривать за мальчиком.

Северус поднял бровь.

— Очевидно, она справилась с этой задачей не так хорошо, как я надеялся, — тихо признал Альбус, теребя нитку на своей темно-зеленой мантии. — Хотел бы я устроить все по-другому. Это была сложная для всех сторон ситуация.

Северус сделал еще один вдох, стараясь не сорваться.

— Очевидно, Альбус, что ваше лучшее и близко не стояло рядом с приемлемым, — процедил он.

Альбус снова опустил веки.

— Я знаю. Гарри — один из многих, кому пришлось платить за мои ошибки.

Северус стиснул зубы.

— Если бы проблема заключалась только в этом, — чуть ли не прорычал он.

Альбус распахнул глаза.

— Но Гарри… он такой умный, талантливый ребенок, несмотря на то, с чем ему пришлось столкнуться за свою короткую жизнь. Он… удивительный.

— Что же, по-вашему, его способности сводят на нет то зло, которое ему причинили?

Альбус склонил голову набок.

— Конечно, нет. Но прошлое вряд ли можно исправить…

Северус решил, что с него хватит. Он наклонился вперед так, что его лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Альбуса.

— Вам известно, — начал он низким, опасным тоном, — что ребенок предпочел жить на улицах Лондона в течение года, чтобы только не оставаться в доме этих монстров?

Глаза Альбуса в ужасе расширились, и Северус с извращенным удовлетворением наблюдал, как на глазах бледнеет его лицо.

— Ты… ты уверен? — плечи директора опустились, и казалось, что за считанные секунды он постарел на десятки лет.

— Нет, — оскалился Северус. — Полагаете, я обожаю сочинять подобные истории?Естественно, я полностью уверен!

Альбус замолчал на долгий миг. Он поднес ко рту слегка трясущуюся руку и отступил назад, прислонившись спиной к стене. Сейчас он выглядел точно на свой возраст, если не старше.

— Я не знал, Северус, — хрипло выдавил он. — Правда, не знал. Если бы были хоть какие-то признаки, я бы забрал ребенка к себе. Я…— продолжать он не мог. В его глазах блестели слезы, но они так и не пролились; казалось, он считал себя не вправе позволить себе это.

Северус выдохнул.

— Я верю вам, — медленно сказал он. — Однако убеждать требуется не меня.

Альбус кивнул, выпрямляясь.

— Я должен хоть что-то исправить. Я поговорю с ним…

—Нет, — резко сказал Северус. — Мне абсолютно точно известно, что единственной ролью, которую Гарри позволит вам играть в его жизни, будет роль директора школы.

Он сделал паузу, пока Альбус осмысливал сказанное, и наблюдал, как тот кивнул; движение было твердым, решительным, но в нем явственно ощущалась потеря.

— Вы будете разговаривать с мальчиком, только если он захочет, а я буду присутствовать при любом вашем с ним взаимодействии.

— Конечно, — согласно склонил голову Альбус.

— И я хочу получить полную опеку над ним.

Северус и сам был шокирован, когда у него вылетели эти слова, но через мгновение он полностью согласился с собственным заявлением. Он уже давно считал Гарри своим; юридические документы только укрепят эти отношения и позволят ему быть рядом с Гарри на постоянной основе.

Альбус долго смотрел на него.

— Будет сделано.

— Только с его согласия, разумеется, — твердо добавил Северус.

Вдруг он остановился. В ушах зазвенело, а откуда-то снизу раздался гул.

— Гарри только что покинул территорию.

Несколькими месяцами ранее

Вернон Дурсль затянулся последний раз и затушил сигарету. Петуния страшно сердилась, когда он курил, тем более в доме — но раз он оставил окно открытым, все не так страшно, верно? Да и кто она такая, чтобы отказывать ему в этой небольшой слабости, особенно с учетом непрестанных мигреней, начавшихся после того, как его приложил о стену ее чокнутый племянник?

По крайней мере, маленький выродок исчез. Вернону и без него хватало забот: Дадли требовалось срочно прочистить мозги, слишком уж он был увлечен своими девчачьими уроками рисования, ради которых прогуливал тренировки по регби. И это после всех усилий, чтобы зачислить его в команду! Несколькими фунтами дело не обошлось — и вот так отплатил ему сын?

Вернон уперся ладонями в кухонный стол и с ворчанием поднялся на ноги. Он поплелся к лестнице, на ходу швырнув окурок в чулан. Петуния все равно там никогда не убиралась.

* * *

Нынешний день

Гарри шел по тихим улицам настолько быстро, насколько это было возможно без перехода на бег: он не хотел привлекать к себе излишнего внимания на случай, если кто-то случайно высунет голову из окна.

Надо было прихватить метлу, пока была возможность...

Однако воспользоваться ей все равно бы не удалось — разве что обучиться становиться невидимкой. Но каковы шансы, что ему удастся добраться хотя бы куда-то, не говоря уже о Лондоне или Суррее?

Этот район больше всего напоминал сельскую местность, разве что нигде не было видно ферм.

Ну я и дурак...

Чего именно он ожидал? Что прямо за дверью его будет ждать экипаж? Он так сосредоточился на том, чтобы прорваться сквозь чары, что не учел, что все будет не так просто. Здесь вообще не было никакого транспорта, даже пешеходов на улице он пока не встретил.

Может, стоит просто вернуться, пока Снейп не заметил его отсутствия? У него будет время все переосмыслить, чтобы к следующему разу подготовиться получше...

Ты серьезно веришь, что Снейп до сих пор не узнал о твоем уходе?

Больше удивляло то, что Снейп все еще его не нашел. Он будет взбешен — и не без причины. Возможно, именно это подтолкнет Снейпа выгнать его, а может, он наконец-то поймет, насколько Гарри никчемный, и...

Я не могу вернуться. Он возненавидит меня, он побьет меня, или даже убьет...

Он должен был бежать, пока Вернон не догнал его и не выполнил свою угрозу отправить его на шесть футов под землю, где ему и место...

Нет. Нет, нет, нет, нет. Это не может повториться, я не позволю, я должен выбраться отсюда, я должен, должен...

И вдруг это произошло.

Гарри моргнул.

Он стоял на крыше здания, глядя вниз на оживленную дорогу. Очень знакомую дорогу, по которой он ходил бессчетное количество раз.

И эту крышу он узнал, потому что тоже здесь бывал. Крыша здания, которое после ухода от Дурслей он считал домом. Его библиотеки.

Гарри выдохнул, и все его тело обмякло от облегчения. Ему удалось. Самое трудное было позади; он добрался до Лондона, а здесь он мог ориентироваться даже с закрытыми глазами.

Утром жаркого августовского дня Гарри без опаски пробирался сквозь толпу. Стычки и неприятности, которым он подвергался на столичных улицах, поблекли в его памяти. В любом случае, в основном они случалось ночью и не в этом районе, так что его не слишком беспокоило отсутствие перочинного ножа, который он так и не решился утащить оттуда, где его хранил Снейп.

Он направился к ближайшей железнодорожной станции и, опустив голову, засунул руки в карманы. Никто не обратил на него ни малейшего внимания.

Сесть в поезд было несложно, он не раз проделывал это в прошлом. Все, что ему нужно было сделать, это подкрасться к пожилой паре, выглядя как можно более юным и невинным, и броситься вперед, когда охранник отвлечется. Взрослые редко обращают внимание на что-либо ниже уровня плеч.

Очень удобно, кисло подумал Гарри, опускаясь на свободное сиденье, учитывая, что я, скорее всего, никогда и не стану выше.

Гарри придвинулся ближе к окну и заглянул за грязное стекло.

Было бы здорово полетать... если бы не копы, которые точно собьют явно инопланетный объект...

Гарри внутренне закатил глаза и вытер со лба пот, скопившийся за время прогулки по Лондону. День был, безусловно, одним из самых жарких.

Поезд продолжал свой путь, временами слегка подпрыгивая, из-за чего женщина, сидевшая рядом, нечаянно толкнула Гарри локтем.

— Ох, мне ужасно жаль, дорогой, — извинилась она.

— Все в порядке, — пожал он плечами.

Женщина некоторое время смотрела на него темными глазами, окруженными мягкими морщинками. У нее были седые вьющиеся волосы, а одета она была в легкое цветастое платье. От нее не могло исходить никакой угрозы, и Гарри немного расслабился.

— Ты путешествуешь один? — спросила женщина.

Гарри на мгновение замешкался.

— Э-э, да, я еду к своим... родственникам.

Женщина улыбнулась.

— Что ж, это прекрасно. Я тоже еду навестить родных.

Гарри слабо кивнул, непроизвольно сжав кулаки.

— Знаешь, — задумчиво сказала женщина, — люди придают слишком большое значение кровным узам. — Она наклонилась ближе. — Однако зачастую гораздо важнее те, с кем мы сами решили разделить свою жизнь.

Гарри на мгновение прикрыл глаза.

— Ага, — хрипло подтвердил он.

Оставшуюся часть пути они молчали. Когда поезд подошел к первой остановке, женщина выпрямилась.

— Я выхожу здесь. — Она поднялась со своего места и взяла сумку. Направляясь к выходу, она обернулась к Гарри.

— Никогда не отдаляйся от семьи, — негромко произнесла она и вышла.

Гарри смотрел ей вслед, и когда поезд начал набирать скорость, он увидел, что она направляется к кладбищу.

Никогда не отдаляйся от семьи... те, с кем мы сами решили разделить свою жизнь...

У Гарри не было семьи, и единственный человек, которого он когда-либо «выбрал», то есть Джейд, покинул его не попрощавшись. Внезапно в его сознании возник образ высокого темноволосого мужчины, который ночью утешал его, держа в своих объятиях.

Гарри дернул головой, прогоняя этот образ прочь.

Он не моя семья. Он просто был добр ко мне, потому что он порядочный человек, и ему меня жаль. Может быть, он и позволял мне жить у себя, но не по собственному желанию.

И неважно, насколько сильно Гарри хотелось, чтобы было наоборот.

Сейчас не время для сантиментов. Ему нужно было в первую очередь выполнить задуманное, а поезд уже приближался к станции.

Когда Гарри сошел на платформу, его взгляд заметался во все стороны. Непривычно было оказаться в знакомом месте, и вопреки окружающей жаре его обдал неприятный холодок, который он старательно проигнорировал. Поезд остановился всего в нескольких домах от местного торгового центра, и Гарри вскоре прибыл к первому пункту назначения — супермаркету, где обычно продавались последние выпуски местной газеты.

Стараясь не привлекать лишнего внимания, Гарри порылся в стеллаже со старыми газетами, расположенном возле входа.

Мне, наверное, нужно искать июньский выпуск, раздел некрологов или что-то в этом роде... или, может быть, майский...

Он безуспешно просмотрел июньский выпуск: в нем не было статей о каких-либо смертях, а в разделе некрологов упоминались только восьмидесятитрехлетний мужчина, умерший от сердечной недостаточности, и еще один мужчина, который, по-видимому...

Зачем вообще это читать? Просто возьми майский выпуск.

Он внимательно просмотрел газету, и почти сразу нашел искомое.

Смерть тридцатипятилетнего Вернона Дурсля и тридцатитрехлетней Петунии Дурсль была подтверждена 30 мая. Согласно полицейским отчетам, между тремя и четырьмя часами утра в их доме в Литтл-Уингинге вспыхнул пожар. Обнаружено, что в чулан под лестницей была выброшена зажженная сигарета, от которой воспламенилась бытовая жидкость на основе аммиака. Десятилетний сын пострадавших, которого в это время не было дома, был взят под опеку родственницей.

Гарри моргнул и прочитал еще раз. И еще раз.

Что бы он ни ожидал обнаружить, это было определенно не то. На Дурслей не нападал убийца с топором, их не убили темные волшебники. Они просто погибли в результате собственной глупости.

Что ж, довольно неожиданно... И главное, Дадли не умер. Он жив и, скорее всего, переехал к тете Мардж.

Как бы Дадли ни мучил его, Гарри было жаль его. А после того разговора с кузеном об ожиданиях дяди Вернона Гарри почти не трогали его издевательства. Было слишком легко разглядеть сквозь грозную внешность Дадли неуверенного в себе ребенка.

А теперь его родители мертвы, как и мои. Тетя Мардж, наверное, не очень хороший опекун. Она ведь просто утопила одну из своих собак, когда та заболела...

Гарри аккуратно положил газету на место и вышел из магазина, прислонившись снаружи к витрине. Он не предполагал, что все окажется так просто. И вот он в Суррее, в самый полдень жаркого дня, и абсолютно не знает, что делать дальше.

Позволив ногам самим выбрать путь, Гарри зашагал по знакомым дорогам. Находиться здесь было странно. Прошло не так уж много времени, но казалось, что минула целая жизнь после того, как он покинул эти места.

Он моргнул и понял, что незаметно для себя добрался до Литтл-Уингинга.

На улице из-за жары было очень мало людей, и, хотя это вполне устраивало Гарри, ему стало жутковато.

Он дошел до Тисовой и медленно направился к дому номер четыре. Стояла почти полная тишина; Гарри слышал лишь слабый шелест листьев, отдаленное щебетание птиц и звук своих шагов. Он держал голову опущенной, следя за собственными неуверенными движениями.

Левой. Правой. Левой. Правой.

Он бездумно пнул камень, лежавший у него на пути, и проследил взглядом, как тот откатился в сторону и скользнул сквозь прутья водостока, исчезнув в темноте. Ноги перестали двигаться прежде, чем он осознал причину этого, и он медленно поднял голову, чтобы посмотреть на дом, который никогда на самом деле не был его домом.

Участок был обмотан желтой строительной лентой, а в грязь была воткнута табличка с надписью: «Аварийное здание». То, что осталось от газона, пожелтело и высохло, а от самого дома остался лишь остов того, чем он когда-то был. Кирпичи обгорели и раскрошились, а сквозь щели, бывшие раньше окнами, Гарри мог видеть, что дом абсолютно пуст.

Рядом не было никого, кто мог бы его остановить, поэтому Гарри решительно перешагнул через желтую ленту.

Он вздрогнул. Хотя безупречно ухоженного сада больше не было, Гарри ясно как день мог видеть, как сам он проводит долгие часы за фигурной стрижкой, а солнце бьет ему прямо в затылок. Взглянув налево, он заметил, что стоит всего в нескольких футах от того места, где дядя Вернон однажды подошел к нему сзади и с размаху ударил, так что Гарри отлетел прямо на забор.

Внезапно ему кое-что пришло на ум.

Возможно, она до сих пор там?

Убегая от Дурслей, он второпях не успел забрать кое-что важное. Но это было давно забыто, или, возможно, задвинуто на задворки сознания, чтобы не горевать о потере. Надежды было мало, но проверить стоило.

Придется зайти внутрь.

Гарри вытер лоб тыльной стороной ладони и направился к входу. Дверь была либо снята, либо полностью сгорела, поэтому он крепко зажмурился и шагнул внутрь; лишь оказавшись за порогом, он медленно открыл глаза.

Место было неузнаваемо. Все свидетельства того, что здесь жили Дурсли, были уничтожены, но Гарри все еще мог различить слабые остатки того, что когда-то существовало.

Камин теперь состоял из осыпавшегося кирпича и пепла, но Гарри почти наяву видел узоры, выгравированные на стене рядом с ним. Он вздрогнул и отвернулся.

От кухни ничего не осталось; как и во всем доме, пол был усеян пеплом и мусором — остатками того, что делало здание домом для тех, кто в нем жил. Кроме него.

Гарри подошел к лестнице, которая теперь представляла собой лишь штабеля обгоревших дров, а под ней...

Чулан. Точнее, отсутствие такового.

Судя по трещинам в стене, эпицентр взрыва был именно здесь, и все, что внутри, было несомненно разрушено. Для постороннего наблюдателя это была просто куча развалившегося дерева и бетона, но Гарри все еще мог видеть очертания чулана. Он задышал коротко и прерывисто. В попытке выровнять дыхание он лишь наглотался густой пыли и сильно закашлялся.

Ну-ка успокойся, пока не порвал легкие.

Приступ кашля в конце концов ослаб, и Гарри вытер рукавом слезящиеся глаза, заставив себя дышать медленнее. Он опустился на колени, не обращая внимания на впившиеся камешки. Затем он сдвинул часть осыпавшегося камня с пола и стал нащупывать то самое место...

Его рука наткнулась на край небольшого углубления в полу. В прежние времена оно было скрыто под расшатанной половицей, и Гарри обнаружил этот тайник, когда был еще совсем маленьким. Теперь доски не было, но отверстие осталось.

С бешено колотящимся сердцем, Гарри осторожно просунул руку внутрь, нащупывая...

Его рука наткнулась на маленькую деревянную коробочку. Он издал слабый стон и сомкнул вокруг нее пальцы.

Как она уцелела? Это же дерево!

Гарри вытащил коробку и взял ее в руки. Маленькая, невзрачная, она закрывалась на металлическую защелку. Присмотревшись, Гарри заметил слабое свечение, окутывающее шкатулку, а когда он плотнее сжал пальцами дерево, то почувствовал легкую вибрацию магии.

Так вот почему она не сгорела.

Гарри дрожащими руками прижал шкатулку к груди. У него не было возможности взять ее с собой, когда он убегал, и он не надеялся вновь ее увидеть. В любом случае, было лучше, что он оставил ее здесь, потому что на улице она не уцелела бы и двух дней. Но вот она здесь, целая и невредимая, как будто ждала его все это время. Его пальцы дернулись от искушения открыть крышку, но он не хотел смешивать ее содержимое с воспоминаниями о доме. Он поднялся на ноги, не потрудившись смахнуть пыль с брюк. Устремив взгляд прямо перед собой, он вышел из дома, отшвыривая обломки, преграждавшие ему путь.

Гарри шел по улице прочь от дома номер четыре, прижав к груди свое сокровище. Дневной жар немного спал, но пот все же собирался на лбу и застилал глаза.

Вытирать его он не стал.

Гарри шел медленно, сжимая шкатулку побелевшими пальцами. Отвлекшись, он не заметил пень, преграждавший ему путь, и плашмя рухнул наземь.

— Да чтоб тебя, — воскликнул Гарри со слезящимися от боли глазами, и тут же с облегчением выдохнул: по крайней мере, он не разбил шкатулку. Он осторожно сел и проверил свое тело на предмет повреждений. Все болело, но оказалось относительно целым, так что он решил подняться на ноги. Но когда он встал, его повело в сторону, так что он поспешил присесть на пень, чтобы немного прийти в себя.

Пень... дерево.

Гарри выпрямился. Теперь он знал, куда идти.

Он поднялся и шел до тех пор, пока не почувствовал, как перехватило дыхание. Он очутился на том самом углу, где впервые встретил Джейд. Он стоял совершенно неподвижно, видя ее в каждом движении и слыша ее в каждом звуке. Но ее здесь не было. Ее не было, она покинула его и никогда не вернется.

Я должен быть рад, что ей удалось уйти.

И Гарри правда был рад за нее. Он никому не пожелал бы того, через что им обоим пришлось пройти, и она заслуживала безопасности и счастья.

Несмотря на все это, Гарри все равно хотелось плакать. Он скучал по ней. Разве это слишком много — иметь возможность увидеть единственного человека, который когда-либо дарил ему хотя бы кусочек счастья? Он крепче сжал свою ношу. По крайней мере, у него осталось это.

Гарри до боли прикусил губу и продолжил путь, который они с Джейд проходили много раз. Это был путь к безопасности, точнее, таким он был когда-то. Теперь, без нее, все было по-другому.

Или все же это потому, что теперь это не единственное безопасное место?

Гарри отогнал эту мысль и, не успев опомниться, оказался в знакомом лесу. Он не сводил глаз с земли, еле волоча ноги.

Почему я так устал?

Гарри переборол желание присесть под одним из деревьев. Он будет отдыхать сколько душе угодно, как только доберется до домика на дереве.

И вот оно, прямо перед ним.

Засунув шкатулку под мышку, он полез на дерево. Подъем оказался труднее, чем ему помнилось, скорее всего, из-за усталости. Но когда он добрался до вершины и протиснулся через входную щель, на него тут же нахлынули воспоминания.

Смех над одним из ее анекдотов...

Возможность говорить и знать, что его слышат...

Запах еды, которую она всегда ему приносила...

Вот он берет Джейд за руку, когда она притворяется, будто не плачет, и позволяет Джейд сидеть рядом с ним, когда он притворяется, что не боится...

Гарри сидел, прижавшись спиной к деревянной стене и скрестив ноги. Затем он наконец открыл шкатулку, облегченно выдохнул, обнаружив, что все цело, достал потрепанную бумагу и развернул ее.

Это был рисунок Джейд. У нее был художественный талант, и она незаметно от него сделала набросок его лица, а затем подарила ему.

Гарри вспомнил, что на мгновение потерял дар речи, поскольку никогда прежде не получал подарков. Она неловко покраснела от его благодарности, но Гарри заметил, что в уголках ее рта заиграла улыбка.

Самым интересным в ее рисунке было выражение его лица. Оно было почти счастливым.

Гарри аккуратно сложил рисунок и отложил его в сторону, доставая из коробки маленького игрушечного солдатика. Незадолго до того, как он навсегда покинул Дурслей, он как-то вечером заглянул в чулан и обнаружил его на своей кровати. Он сразу понял, что это Дадли положил его туда. Этого было недостаточно, чтобы Гарри почувствовал расположение к кузену или простил то, что он сделал в прошлом, но он все же оценил этот жест. Хотя игрушечный солдатик ничего не исправлял, он был одним из немногих положительных вещей, за которые он мог ухватиться.

Там же лежал камень, который он заставил светиться, когда только начал экспериментировать со своей магией, и кусочек ириски, полученной в школе в качестве приза за высшую отметку на контрольной.

И еще одна сложенная бумажка. Это был список, который он составил, когда еще верил, что если очень постараться, то можно получить желаемое.

Он гласил:

Быть очень, очень хорошим, чтобы понравиться тете Петунии.

Попробовать все сорта мороженого в мире.

С кем-нибудь подружиться.

Найти папу.

Это стало последней каплей. Запихнув все обратно в коробку и отложив ее в сторону, Гарри прижал колени к груди и уткнулся в них лицом. До боли сжав кулаки, он крепко зажмурился.

Он ведь получил все это, по крайней мере частично — и потерял. Единственный друг оставил его, а Снейп...

Снейп не хотел, чтобы Гарри жил с ним, а если даже и хотел, то он по собственной глупости разрушил все своей безумной выходкой.

Кретин, кретин, кретин... Я потерял все, и на этот раз по собственной вине.

Гарри шмыгнул носом, на глаза навернулись слезы, и спустя несколько мгновений он разразился горькими рыданиями. Чувствуя себя полностью опустошенным, он свернулся калачиком на полу и положил голову на руки.

Он пролежал так некоторое время, колеблясь между сном и бодрствованием. Он не осознавал, сколько прошло времени; все, что он чувствовал, — это знакомый запах древесного домика, который убаюкивал его и расслаблял.

Он так устал...

Внезапный шелест листвы снаружи вырвал Гарри из транса, заставив его очнуться и насторожиться.

Осторожно дыша, он пододвинулся к щели и выглянул, на мгновение поверив, что увидит Джейд.

Но это была не она. Он замер.

Это был Снейп, и настолько сердитым Гарри его еще не видел.

А это говорило о многом.

О чем только думал этот глупый ребенок? Внутренне кипя, Северус вел Гарри по дорожке к дому, крепко держа его за плечо.

Из всех возможных выходок…

Когда они добрались до гостиной, Северус еле сдержался, чтобы не толкнуть мальчика на диван. Как только оба уселись, он наклонился к мальчику, приготовившись к допросу о том, что, ради Мерлина, толкнуло его на такой поступок, но бледность Гарри заставила его притормозить. На лбу ребенка выступили капли пота, руки слегка дрожали, а взгляд был мутным и безжизненным.

Он обезвожен, кольнуло Северуса чувство вины. Он весь день бегал по жаре, и ему явно даже в голову не пришло откуда-нибудь напиться.

Он резко взмахнул палочкой, почувствовав еще один укол вины из-за того, что мальчишка вздрогнул от этого движения — хотя, видит Мерлин, у него и впрямь есть причины переживать — и в сгущенном от напряжения воздухе между ними появился стакан воды. Он протянул стакан Гарри, который уставился на него с недоуменным видом.

— Выпей, — буркнул Северус. — Я не хочу, чтобы ты свалился от теплового удара.

Изо всех дней в году он умудрился сбежать в самый знойный!

Гарри залпом опустошил стакан, и спустя мгновение его вырвало прямо на пол.

Очевидно, ему куда хуже, чем я полагал.

Взмахом палочки очистив пол, Северус подошел к мальчику, который тут же съёжился и забормотал:

— Простите, простите…

Северус сделал несколько глубоких вдохов.

— Ты обезвожен. Я отнесу тебя наверх, чтобы ты мог прийти в себя, а твою выходку мы обсудим утром.

Слишком измученный, чтобы спорить, Гарри позволил поднять себя с дивана. При этом маленькая деревянная шкатулка, ранее не замеченная Северусом, выскользнула из его рук на пол.

Гарри напрягся.

— Шкатулка, — жалобно произнес он. — Она мне нужна.

У Гарри начиналась истерика, и он отчаянно пытался вырваться из рук Северуса, но тот лишь крепче прижал мальчика к себе и призвал шкатулку. Незаметно убедившись, что внутри нет ничего опасного, он передал ее подопечному, который схватил ее и прижал к груди, как спасательный круг.

Затем Гарри успокоился, и пока Северус нес его наверх, его глаза то открывались, то закрывались. При виде этого зрелища гнев Северуса стремительно угасал. Гарри выглядел таким маленьким.

В любом случае, лучше обсудить это утром. Мне нужно остыть.

Северус вошел в спальню Гарри и опустил его на кровать, подперев голову подушками. Призвав нужное зелье, он вручил его мальчику, предупредив, чтобы тот пил небольшими глотками. Хедвиг выбрала именно этот момент, чтобы слететь со шкафа и легко приземлиться ему на грудь. Гарри опустил шкатулку на матрас рядом с собой и свободной рукой принялся поглаживать ее перья.

Осушив флакон, Гарри посмотрел на Северуса затуманенными глазами.

— Почему вы все это делаете? — прошептал он.

Северус посмотрел на него, не зная, как ответить.

Он просто не способен осознать, что кто-то может заботиться о нем независимо от его действий. Согласно его представлениям, своим поведением он заслужил быть лишенным даже самого элементарного.

Северус открыл было рот, чтобы заговорить, но тут же понял, что мальчик уже задремал. Покачав головой, он вышел из комнаты; от его гнева не осталось и следа.

* * *

На следующее утро Гарри ковырялся в еде, съежившись от беспокойства. Снейп пока не сказал ему ничего, кроме: «Поешь», но Гарри прекрасно знал, что его ждет. Он никогда не выводил Снейпа из себя до такой степени; самое худшее, что он вытворил до этого, это пинал стол, да еще висел вниз головой на дереве. Его вчерашняя эскапада была проступком совершенно иного уровня, и, честно говоря, Гарри был удивлен, что Снейп до сих пор его не выгнал. А может, и нет, учитывая то, как он позаботился о нем прошлым вечером.

Почему? Почему он поступил так, несмотря на явную злость? Наверное, он просто не мог наказать меня, раз я почти лишился сознания…

Вилка выскользнула из его пальцев и со звоном упала на тарелку. Снейп резко встал, заставив Гарри отшатнуться от неожиданности. Не говоря ни слова, он сделал знак следовать за ним, что Гарри поспешил исполнить, не желая злить его еще сильнее.

В гостиной Снейп указал Гарри на диван, а сам сел напротив. Гарри сидел молча несколько мгновений, опустив глаза на колени и сцепив руки.

Почему он молчит?

Чувствуя растерянность и неловкость, Гарри нерешительно посмотрел на Снейпа, на лице которого застыло абсолютно нечитаемое выражение.

Наконец, Гарри не выдержал.

— Мне очень жаль, — тихо сказал он.

Последовала долгая пауза.

— Тебе жаль, — безэмоционально повторил Снейп.

— Что еще я должен сказать?

Снейп поднял бровь.

— Если ты можешь предоставить мне хоть какое-то подобие разумного мотива, который заставил тебя пуститься невесть куда без присмотра, я буду рад его выслушать, — его тон с каждым словом становился все более едким.

Гарри опустил взгляд.

— Смотри на меня.

Гарри вскинул голову.

— Ну, я просто… там было…

—Да? — Снейп всеми силами пытался сохранять самообладание.

— Мне нужно было кое-что сделать, — выдал Гарри, зная, что такое объяснение никак ему не поможет.

— Тебе нужно было кое-что сделать.

Гарри молчал.

— И что, скажи на милость, могло быть настолько жизненно важным, что ты почувствовал необходимость прорваться сквозь защитные чары, предназначенные для твоей безопасности? Неужели, если это было настолько важным, ты даже не подумал попросить меня сопроводить тебя? — Снейп перевел дух. — Гарри, разве я не достаточно сделал, чтобы доказать, что заслуживаю доверия, что ты всегда можешь попросить о помощи? — в голосе мужчины зазвучала боль.

Глаза Гарри метнулись в сторону, его грудь сковало чувство вины. Он знал, что Снейп будет зол, но то, что ему будет больно? Об этом он и не подумал.

Гарри вздрогнул, но когда он открыл рот, чтобы заговорить, ничего не вышло. Да и что ему было сказать?

Снейп выглядел так, будто вот-вот взорвется.

— Ты хоть представляешь, что могло произойти? Неужели ты думаешь, я надеялся найти тебя целым и невредимым в этом мордредовом домике?

Гарри сильно прикусил губу и впился ногтями в ладони.

— Ради Мерлина, Гарри, ответь мне! — воскликнул Снейп, стиснув подлокотники своего кресла так сильно, что его предплечья задрожали.

Гарри мог бы подумать, что такое поведение Снейпа должно его напугать. Правда, он и был напуган, но это чувство напрочь затмил жгучий стыд, охвативший его изнутри. Он действительно не подумал о том, как его действия повлияют на Снейпа, и это после всего, что тот для него сделал…

Я не заслуживаю этого.

— Простите, — надломленным голосом сказал Гарри. — Я … я думал, что…

— Ты думал, что мне будет все равно, — тихо закончил фразу Снейп. Его лицо больше не выражало гнев; теперь оно было усталым, со следами разочарования и тревоги.

Снейп тяжело выдохнул и слегка откинулся на спинку кресла, а Гарри продолжал сидеть не шелохнувшись.

— Теперь, — Снейп снова выпрямился, — о твоем наказании.

Гарри держался очень тихо, зная, что он заслужил все, что его ожидает.

— Поскольку, очевидно, тебя нельзя предоставлять самому себе более чем на мгновение, ты будешь постоянно находиться в поле моего зрения, за исключением тех случаев, когда ты в своей спальне или в уборной.

Гарри слегка поморщился, но не сказал ни слова.

Снейп спокойно продолжил.

— Если я в своей лаборатории, то и ты будешь там. Если мне будет угодно остаться в своем кабинете на большую часть дня, ты останешься со мной. Ты не выйдешь на двор без моего сопровождения и не будешь пользоваться библиотекой в одиночку.

Он сделал паузу, чтобы перевести взгляд на Гарри, который изо всех сил пытался сохранить лицо. Он заслужил гораздо худшего, так что не имел права жаловаться или расстраиваться.

— Кроме того, — продолжил Снейп, — в обозримом будущем тебе запрещено летать, и твое времяпровождение в моем присутствии трудно будет назвать приятным.

Гарри закусил губу, ожидая, что Снейп пояснит свои последние слова. Однако он этого не сделал, и Гарри нерешительно спросил:

— То есть?

— Это означает, что ты не будешь варить вместе со мной увлекательные и сложные зелья. Тебе будут поручены только однообразные задания, как в лаборатории, так и в кабинете.

Гарри кивнул.

— Я ясно выразился? — строго уточнил Снейп.

Он снова кивнул.

— Устный ответ, если не сложно.

— Д-да, сэр.

* * *

Остаток дня оказался таким, как и ожидал Гарри. Он провел большую часть дня в лаборатории со Снейпом, сортируя жучиные глазки по размерам, а затем занялся явно неприятным делом — выдавливал внутренности флоббер-червей, к счастью, в перчатках. Это было скучно и однообразно, как и обещал Снейп, но не более. На самом деле это не было похоже на наказание. Это не было болезненно или особенно сложно; просто рутинная работа.

Он заслуживал гораздо худшего за то, что так сильно расстроил Снейпа.

Может быть, он просто заставляет меня томиться в ожидании настоящего наказания…

Нет, этого не может быть. Снейп не был таким. Он не причинил бы Гарри вреда, но давящее чувство вины было куда хуже любой порки.

Вот почему Гарри не мог смотреть Снейпу в глаза, когда они сели за ужин, который, опять же, Снейп предоставил ему, хотя он этого и не заслуживал.

— Возможно, ты захочешь поделиться со мной подробностями вчерашнего путешествия, — не столько спросил, сколько констатировал Снейп.

Гарри поднял взгляд, закусив губу. Снейп ждал, приподняв одну бровь.

— Я… э… я отправился в Лондон, а потом в Суррей.

Снейп прищурился.

— Как, ради Мерлина, тебе это удалось? — его тон был скорее недоверчивым, чем сердитым.

Гарри сглотнул.

— После того, как я прорвался сквозь чары, я не был уверен, как я… как я туда попаду, но потом я просто очутился в Лондоне…

— Стихийная магия, — пробормотал Снейп. Он резко выпрямился и сосредоточил свой взгляд на Гарри. — И какова была причина этой… экспедиции?

Сильно прикусив губу, Гарри опустил взгляд, уставившись на свою еду, которая с каждым мгновением становилась все менее аппетитной.

— Мне нужно было знать, как они умерли, — тихо сказал он, его плечи напряглись, а взгляд против воли метнулся вверх.

Снейп медленно выдохнул и прикрыл глаза. Он выглядел измученным, от чего Гарри стало еще хуже.

— И тебе даже в голову не пришло попросить меня раздобыть эту информацию?

Гарри нечего было ответить.

После этого Снейп больше ничего не сказал, вернувшись к своей еде. Как ни странно, Гарри чувствовал себя еще более обеспокоенным, несмотря на то, что избежал дальнейших расспросов.

Он так зол, что даже не хочет со мной разговаривать. Он меня ненавидит.

Гарри почувствовал, как к горлу подступил ком, и крепко сжал вилку, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица.

После ужина Снейп отправил Гарри в свою комнату, позволив ему взять с собой несколько книг. Сидя на своей кровати, он отчаянно цеплялся за Хедвиг, время от времени бросая взгляд в сторону шкатулки на прикроватной тумбочке. Посмотрев десятый раз на один и тот же абзац книги, название которой он даже не мог вспомнить, он сдался и залез под одеяло.

* * *

— Ты думал, мне есть до тебя дело, Поттер? — насмешливо протянул Снейп. — Ты мне никогда не был нужен, просто Дамблдор на этом настоял.

Бледное угловатое лицо Снейпа превратилось в морщинистое голубоглазое лицо Дамблдора, который приблизился к Гарри.

— Пойдем со мной, — сказал он обманчиво добрым голосом. — Я надеялся, что Северус научится терпеть тебя, но, похоже, ошибся.

Он бросил на Гарри разочарованный взгляд, а затем исчез, сменившись Верноном, лицо которого исказилось в гримасе.

— Никто никогда не сможет полюбить тебя, мальчишка!

Он потянулся к Гарри, который попятился, закрыв лицо руками.

Гарри проснулся, тяжело дыша, но, к счастью, на этот раз обошлось без криков. С колотящимся сердцем он вцепился в одеяло дрожащими пальцами.

Просто сон, просто сон, всего лишь сон…

Гарри яростно вытер слезящиеся глаза, до крови прикусив губу.

Всего лишь сон, всего лишь сон, всего лишь сон… Но Снейп все равно меня ненавидит.

* * *

Спускаясь на кухню через несколько бессонных часов, Гарри еще раз обдумал свой план. Он прекрасно понимал, что это отчаянный поступок, но отчаянные времена требовали отчаянных мер.

В середине завтрака, во время которого Снейп снова почти не разговаривал, Гарри тихо попросил разрешения воспользоваться уборной. Получив кивок в ответ, он выскользнул из комнаты и, выйдя из дома, уселся под своим деревом.

Вероятно, это был один из самых глупых поступков, которые он когда-либо совершал, поэтому он должен сработать. Снейп будет достаточно разъярен, чтобы наказать Гарри по-настоящему, и тогда Гарри перестанет чувствовать себя таким виноватым, а Снейп перестанет злиться.

И действительно, несколько мгновений спустя Снейп приблизился к нему с побелевшим от гнева лицом. Гарри проигнорировал все инстинкты, кричавшие ему спасаться бегством, и остался на месте. Снейп наклонился, крепко схватил его за руку и рывком поднял на ноги.

Вот оно.

Но ничего не произошло. Снейп просто потащил его за собой в кабинет, где усадил в кресло с прямой спинкой.

— Просто… сиди там, — коротко велел Снейп, доставая чистый лист пергамента.

Гарри просидел так несколько часов, наблюдая, как Снейп что-то строчит на пергаменте, и лениво болтая ногами. Ему было скучно, но, опять же, не более того.

Что нужно сделать, чтобы он разозлился настолько, чтобы ударить меня и покончить с этим? — недоумевал Гарри. Может, ослушаться еще раз?

Гарри готов был на все, что угодно, лишь бы смягчить чувство вины и напряжение между ним и Снейпом.

Я просто хочу, чтобы все снова стало нормальным.

Итак, когда Снейп сам вышел в уборную, строго-настрого приказав Гарри оставаться на месте, он снова бесшумно выскользнул за входную дверь и сел под тем же деревом.

Ожидание того, что Снейп придет за ним, оказалось более долгим, чем в прошлый раз. Он подобрал под себя ноги, вырвал несколько травинок и разделил их на полоски, позволив им упасть на землю после того, как занятие наскучило.

Не мог же он так надолго застрять в уборной?

Он подождал еще некоторое время и был в шаге от того, чтобы просто сдаться и вернуться в дом, когда услышал, как открылась входная дверь.

Гарри задрожал, когда Снейп подошел ближе.

Ты сам напросился, так что перестань бояться и прими то, что тебя ждет.

Но когда мужчина подошел к нему, он не наклонился и не поднял руки для удара. Он просто замер на мгновение, глядя на Гарри.

— Я знаю, чего ты пытаешься добиться, — сказал он.

Гарри испуганно вскинул голову и уставился на него, но потом опустил глаза обратно на колени, все еще усеянные травинками.

Снейп опустился на одно колено.

— Я никогда не ударю тебя. — Он сделал паузу и медленно поднял лицо Гарри вверх. — Что бы ты ни сделал, это не изменится.

Гарри попытался отодвинуться, но Снейп удержал его на месте.

Как он узнал?

— Я хочу, чтобы ты повторил мне то, что я только что сказал, — тихо произнес Снейп.

Гарри смерил его недоверчивым взглядом.

Снейп вздохнул.

— Я прекрасно понимаю, что ты не считаешь свои ограничения надлежащим наказанием, но, уверяю, большинство детей с тобой бы не согласилось. Наносить ребенку удары или причинять вред каким-либо другим способом — предосудительно.

Гарри отвел глаза.

Снейп снова вздохнул, отпустив подбородок Гарри.

— Скажи мне, в чем, по-твоему, смысл наказания?

Это вопрос с подвохом?

— Гарри?

— Чтобы показать, кто здесь главный, — пожал плечами Гарри.

Лицо Снейпа осталось непроницаемым.

— И, по-твоему, лучший способ добиться этого…

— Битье, — не колеблясь закончил он.

— Посмотри на меня.

Гарри перевел на него взгляд.

—Вот здесь ты ошибаешься, — сказал Снейп.

Гарри слегка покачал головой.

Я не ошибаюсь.

— Я знаю, что именно таким был твой прошлый опыт, — продолжил Снейп. — Но неужели ты действительно веришь, будто поведение твоих предыдущих опекунов было рациональным?