Довериться (To Trust) (джен)

— Сегодня Рождество, — сообщила Джейд, прислонившись спиной к стволу дерева. — Я вспомнила об этом только потому, что у Эда выходной, и он пошел в паб.

Гарри бросил горсть снега на землю — попытка слепить снежок оказалось неудачной, так как перчаток у него не было, и пальцы слишком быстро замерзали.

— Да, я знаю — Дадли получил тридцать два подарка, — кивнул он. — Он вообще-то должен был открыть их только сегодня утром, но не утерпел и принялся за них еще вчера, как только они все вернулись домой.

— Кажется, я тоже как-то раз получила подарок, когда была маленькой, — припомнила Джейд. — Вокруг горело множество свечей, но что мне подарили и кто это сделал — не помню. — Она втянула воздух носом. — В комнате еще вкусно пахло чем-то жареным.

Гарри пожал плечами.

— А я никогда ничего не получал.

— Возможно, ты просто был тогда еще младенцем, вот и не помнишь, — возразила Джейд.

Гарри снова пожал плечами.

— А зачем младенцу подарки?

— Подарки — для дарителя, — с умным видом протянула Джейд.

Гарри бросил на нее недоверчивый взгляд.

— Ты это о чем?

Джейд захихикала.

— Понятия не имею. Услышала как-то раз по телеку.

Гарри громко рассмеялся. Это Рождество определенно проходило неплохо.

* * *

Гарри разбудило какое-то непривычное ощущение, он приоткрыл глаза и сонно осмотрелся. Где это он? Не в спальне... точно, это же спальня в покоях Северуса, его собственная спальня, а пробуждением он был обязан Хедвиг, которая примостилась на подушке и аккуратно сжимала в клюве кончик его уха.

Зевнув, Гарри приподнялся на локте, и у него отвисла челюсть при виде огромной кучи свертков у изножья кровати. Ему потребовалось неимоверно много времени, чтобы осознать, что это такое, почему оно здесь, и что он на самом деле в своей спальне, а не на каком-то складе.

Это все для меня?

Должно быть, произошла какая-то ошибка. Разве он вообще знаком со столькими людьми? Выбравшись из-под одеяла, Гарри сел прямо на полу и стал осматривать свертки. Все до единого были адресованы ему. Среди отправителей были Су, Энтони, Гермиона, Падма, Рон, Молли Уизли... Это мама Рона? Невилл, Лиза...

Гарри некоторое время сидел, глупо моргая. Хедвиг, перепорхнувшая ему на плечо, снова прикусила его ухо.

— Хорошо, хорошо, сейчас открою, — пробормотал Гарри, поглаживая пальцем ее макушку. Он потянулся к ближайшему подарку, от Рона, и, разорвав бумагу, обнаружил пару кожаных перчаток для квиддича. Из одной из них выпал клочок пергамента, на котором крупным, неровным почерком было написано: «Я подумал, что у тебя нет своей пары, иначе бы ты ими пользовался. Эти когда-то были моими, так что они не новые, но Гермиона научила меня, как подновить их с помощью чар. Счастливого Рождества».

Гарри широко улыбнулся. Он купил для Рона шахматный набор и надеялся, что тот его оценит. Су он отправил специальное издание «Квиддича сквозь века», в котором движущиеся картинки передавали трехмерное изображение. Тёплое, не поддающееся определению чувство поднялось в его груди, когда он распечатал ее подарок и прочел аннотацию к замысловато оформленной деревянной шкатулке с набором чая из китайских магических растений, которые способствовали расслаблению, умиротворению и душевному покою. Короткая записка гласила: «Ты заслуживаешь покоя. Счастливого Рождества».

Он долго смотрел на шкатулку, отгоняя с глаз непрошеную влагу и проводя пальцем по выгравированным на дереве растениям, прежде чем, наконец, осторожно отложить ее в сторону и потянуться за следующим подарком.

Гермиона, само собой, прислала ему книгу: «Трансфигурация для гиперактивного разума». Очевидно, трудности Гарри в этой дисциплине не остались ею незамеченными. Он понадеялся, что присланная им книга о древней истории магов Британии окажется для Гермионы столь же полезной, поскольку Биннс им этой информации точно не предоставлял.

Посылка от матери Рона была мягкой на ощупь, и в ней находился синий свитер ручной вязки с бронзовой буквой «Г» на лицевой стороне, а также баночка домашней помадки, вкус которой оказался удивительно насыщенным (Гарри не утерпел и сразу макнул туда палец). Свитер, который он тут же натянул, был невероятно теплым, и его бы не удивило, узнай он, что в нити вплетена какая-то магия, способствовавшая этому.

Почему она прислала мне подарок? Мы ведь даже не знакомы.

Возможно, Рон упоминал Гарри в разговоре с матерью. Конечно, даже в таком случае это было странновато, но жаловаться Гарри точно не собирался.

Он быстро открыл оставшиеся подарки. Энтони прислал ему множество волшебных и маггловских сладостей, Падма — набор высококачественных перьев, Лиза — интригующую на вид книгу о выдающихся исторических личностях, которые считались волшебниками и ведьмами (и, наоборот, о людях, которых волшебники считали своими, но те оказывались магглами), а Невилл — коробку шоколадных трюфелей, два из которых Гарри сразу съел. Гарри не стал посылать Невиллу цветок, зато ему удалось найти в каталоге «Флориш и Блоттс», книгу под названием «Тайны семян», в которой перечислялись малоизвестные свойства распространенных магических растений, и он решил, что Невиллу она может прийтись по вкусу.

Самый неожиданный подарок, который Гарри поначалу вовсе не заметил, так как это был всего лишь конверт, оказался от Блейза Забини. Тот прислал краткие инструкции по применению новейшего заклинания, разработанного его родственницей. Как Гарри понял из беглого прочтения, оно предназначалось для сигнала о том, что кто-то приблизился к тебе на определенное расстояние. Гарри стоило найти способ вернуть любезность, поскольку ему и в голову не приходило, что он получит подарок от слизеринца. Он даже не совсем понимал, как классифицировать его отношения с Забини: они обращались друг к другу только по фамилиям, а с момента их встречи в подземельях всего несколько раз перебросились парой слов на уроках Гербологии.

Аккуратно разложив подарки на столе, Гарри быстро оделся, а затем потянулся к ящику прикроватной тумбочки за последним подарком, который предстояло вручить.

— Доброе утро, — приветствовал его Северус, сидевший за круглым столом гостиной и державший в руках дымящуюся кружку. Гарри остановился в нескольких шагах, внезапно смутившись, и прижал к груди маленький сверток.

Что, если ему это не понравится? Вдруг он сочтет это нелепым?

Гарри глубоко вдохнул, прошел вперед и сел напротив Северуса.

— Я... ну...

— Да? — мягко спросил Северус, делая глоток чая.

Гарри открыл было рот, но потом решил просто молча подтолкнуть подарок через стол прямо к тарелке Северуса, после чего решительно опустил взгляд на блюда и принялся наполнять свою тарелку. Он слышал, как Северус разворачивал оберточную бумагу, и его сердце опустилось в пятки, когда шелест стих, но опекун по-прежнему не произнес ни слова.

Проклятье. Ему не понравилось. Я облажался, и теперь он решит...

— Гарри, я... — Северус прочистил горло, и Гарри невольно поднял взгляд. Северус наморщил лоб, словно не мог подобрать слов (похоже, такое с ним случалось впервые). В конце концов он просто потянулся через стол и накрыл руку Гарри своей.

— Спасибо, Гарри, — сказал он. — Я не ожидал... Ты абсолютно не был обязан мне что-либо дарить. — Он провел пальцем по блокноту, покрытому драконьей кожей, с надписью: "С.С. от Г.П.", вытисненной на обложке серебром. В магазине, где Гарри его заказал, уверяли, что блокнот будет открываться только в руках человека, первым прикоснувшегося к нему после покупки, и, судя по тому, как сильно Северус прижал кончик пальца к обложке, прежде чем открыть его, он, похоже, был знаком с такими предметами. — Это было весьма заботливо с твоей стороны, и я очень это ценю.

Гарри выдохнул и неуверенно улыбнулся.

— Я... я знаю, что вы не ожидали, но мне самому очень хотелось что-то вам подарить.

Наградой ему была непривычно широкая улыбка Северуса.

— Выполнен очень качественно. С удовольствием буду пользоваться, — он засунул блокнот во внутренний карман мантии, после чего извлек из другого кармана маленькую коробочку. — Это мой подарок тебе, и я надеюсь, что ты тоже найдешь ему хорошее применение.

Пробормотав слова благодарности, Гарри осторожно раскрыл коробочку и обнаружил внутри сверкающий золотой снитч. Он уставился на Северуса, широко раскрыв глаза.

— Это... это настоящий снитч?

Северус кивнул.

— Полагаю, он поможет тебе достичь твоей цели — стать ловцом.

Гарри расплылся в улыбке: Северус крайне не одобрял опасной позиции ловца, но несмотря на это он был готов помочь ему воплотить в жизнь свою мечту. Северус лишь покачал головой в притворном раздражении.

Они закончили завтрак в уютном молчании, и Гарри устроился на диване с книгой, присланной Гермионой. Северус тоже читал и время от времени делал пометки на полях. Пламя камина приятно согревало комнату, и Гарри не торопился выходить в продуваемые сквозняками коридоры подземелий. Было еще рано; возможно, он опробует новый снитч позже.

— А вы оставались в Хогвартсе на Рождество в бытность студентом? — спросил Гарри, оторвавшись от своей книги.

Северус поднял голову, на его лбу пролегли морщины, и Гарри тут же пожалел, что спросил. Он открыл рот, чтобы взять свой вопрос назад, но тут Северус заговорил.

— Да, трижды, — произнес он. — Первый раз — на пятом курсе, после того как летом я поссорился с отцом. Следующие два года я тоже оставался в Хогвартсе.

— Поссорился? — очень тихо повторил Гарри.

Взгляд Северуса, казалось, потускнел.

— Ранее в том же году умерла моя мать, и я винил его в ее смерти.

У Гарри перехватило дыхание.

— Он... он...

— Он не убивал ее в том смысле, который ты имеешь в виду, — покачал головой Северус. — Моя точка зрения на ее кончину заключалась в том, что соломинка переломила-таки спину верблюда.

Гарри сглотнул.

— Что он сделал?

Северус ненадолго закрыл глаза.

— Вопрос не только в том, что он сделал, но и в том, чего никогда не делал.

— Он причинял вам боль?

Гарри знал ответ еще до того, как задал вопрос. На самом деле это было совершенно очевидно, и он полагал, что какая-то часть его уже давно сознавала, что опыт общения с жестокими опекунами имеется не только у него самого.

Северус тяжело вздохнул.

— Иногда. Он был довольно буйным пьяницей, хотя основная тяжесть его ярости обрушивалась на мою мать, когда я уезжал в Хогвартс.

Гарри хотел задать так много вопросов. Ненавидел ли его отец магию? Если его мать была ведьмой, почему она не могла защитить себя и Северуса? Но он проглотил их. Северус не больше, чем Гарри хотел бы, чтобы его без конца расспрашивали на такие болезненные темы.

— Где же вы жили после того, как ушли из дома? — решил спросить Гарри.

Северус выдержал паузу, прежде чем ответить.

— До совершеннолетия меня взял под своего рода опеку Абраксас Малфой, дед Драко Малфоя.

Гарри удивленно распахнул глаза.

— Вы... вы были близки с ними?

Северус безрадостно улыбнулся.

— Едва ли. Меня считали хорошей инвестицией в дело Темного Лорда.

Гарри прикусил губу.

— Это одна из причин, по которой вы...

— Не буду отрицать, — ровно произнес Северус. — Я и до того уже шел некоторое время по скользкой дорожке, однако их влияние, безусловно, сыграло свою роль.

— Так вот откуда вы знаете Малфоя? — уточнил Гарри.

Северус коротко кивнул.

— Я чувствовал определенную благодарность к Абраксасу, даже при полном осознании того, что я был просто средством достижения цели. И какое-то время долг, который я чувствовал перед ним, распространялся на его сына Люциуса и его семью.

— Но вы больше так не считаете?

Северус долго смотрел на Гарри.

— Нет. Меня мало волнует, что, по мнению Люциуса и Нарциссы, я им должен. Моя совесть чиста в этом вопросе.

Что он имел в виду? Гарри хотел было спросить, но Северус, похоже, счел их разговор законченным и вернулся к своей книге. Гарри последовал его примеру.

* * *

Дадли громко взвизгнул: видимо, пришел в восторг от одного из многочисленных подарков. А может, наоборот, закатил истерику. Определить точнее запертый в чулане Гарри затруднялся. Не то чтобы он не мог выбраться, но у Дурслей гостила тетя Мардж, и Гарри предпочел бы остаться взаперти хоть на неделю, чем иметь с ней дело. Она всегда уделяла Гарри гораздо больше внимания, чем Вернон и Петуния, и исключительно в плохом смысле.

Гарри натянул на голову одеяло, чтобы приглушить шум, и принялся за новую главу книги, страницы которой освещал приглушенный свет, исходивший прямо из его потрепанной простыни. Он каким-то образом умудрялся заставлять предметы светиться в темноте по своему желанию — кажется, это называется паранормальными способностями. Удобнее всего во время чтения было подсвечивать простыни, так как это освобождало руки. Возможно, он мог бы распространить это странное свойство и на древесину их с Джейд домика. Может быть, позже, когда Дурсли куда-нибудь уйдут, он сможет встретиться с Джейд...

Нет, не сможет. Она уехала больше месяца назад, но он все время об этом забывал. Хотел забыть. Что без нее значил домик на дереве? Это ведь она первой обнаружила его.

— Где бы ты ни была, надеюсь, ты получила много подарков, — пробормотал Гарри себе под нос, как будто она могла его услышать, как будто кому-то было дело то того, что он скажет.

Дадли снова взвизгнул, и раздался раскатистый смех. Похоже на тетю Мардж. Потом залаяла ее собака; Гарри не был уверен, которую из них она привезла на этот раз, так как его заперли еще до ее приезда.

Хотя, что ему до всей этой суеты? Какое ему дело до подарков, угощений, да и до самого Рождества? Оно предназначено для семей, а у Гарри семьи не было. Он перелистнул страницу и углубился в чтение, потому что все остальное было ему ни капельки не интересно.

* * *

Оставшихся в Хогвартсе на Рождество рейвенкловцев можно было пересчитать по пальцам. Гарри показалось, что еды чересчур много, учитывая, что за столом наберется не больше пятнадцати студентов. Однокурсников Гарри среди них вообще не было. В нескольких футах от него сидела пара второкурсниц, несколько ребят с третьего и четвертого курсов, а все остальные были выпускниками: скорее всего, остались на каникулы, чтобы получше подготовиться к С.О.В. или Ж.А.Б.А. Предложенные блюда были чрезвычайно аппетитными: огромные жареные индейки выглядели гораздо лучше чем те, что готовила Петуния (вкус Гарри сравнить не мог — ему никогда не позволялось их пробовать), хрустящий картофель, серебряные пиалы с ароматной подливкой и клюквенным соусом...

Сам зал выглядел невероятно эффектно: сотни свечей парили в воздухе под потолком, сверкающие ели стояли на каждом углу, а по стенам были развешаны венки из остролиста и омелы. Больше всего завораживало то, как свет отражался от падающего с потолка искусственного снега, переливаясь всеми цветами радуги.

Северус сидел за высоким столом рядом с Люпином и выглядел так кисло, словно предпочел бы оказаться в любом другом месте. Люпин при всей своей болезненности пребывал в явно хорошем расположении духа и оживленно болтал с профессором по уходу за магическими существами.

Гарри чуть не опрокинул кружку с пряным яблочным сидром, когда по обе стороны от него материализовались словно из ниоткуда близнецы Уизли.

— Мы заметили, что ты ешь в полном одиночестве, а этого никак нельзя допустить, — сказал Фред, приобняв Гарри за плечи.

Гарри закатил глаза, сбрасывая руку Фреда.

— Не припоминаю, чтобы я жаловался.

— Так ты и не обязан был! — без лишних слов они подняли Гарри на ноги. — Присоединяйся к нам!

Беззлобно ворча себе под нос, Гарри без особых протестов позволил близнецам утащить его к гриффиндорскому столу и усадить напротив Рона.

— Извини, они сегодня прямо-таки в ударе, — сказал Рон, глядя вслед удаляющимся спинам близнецов, которые уже переключились на Перси. Тот прежде был погружен в книгу, а теперь безуспешно пытался отбиться от младших братьев, вознамерившихся стянуть с него свитер.

Гарри пожал плечами — эта ситуация больше забавляла его, чем раздражала — и наполнил пустую кружку сидром.

— Почему ты остался здесь на каникулы?

— Мама с папой поехали в Румынию навестить моего брата Чарли, — ответил Рон, уже успевший взяться за индейку. — Он там драконов изучает. — В его голосе послышались нотки благоговения.

— Твоя мама прислала мне подарок, — с нарочитой беспечностью сообщил Гарри.

Уши Рона покраснели.

— Я как-то упомянул в письме, что мы подружились, а она такая: «Бедный мальчик, у него нет родителей, кто же пошлет ему подарки». Я ничего не писал ей про Снейпа, потому что я не совсем уверен… — глаза Рона метнулись в сторону Снейпа. — В любом случае, она, должно быть, связала тебе свитер. Извини за это.

Гарри быстро помотал головой.

— Нет, мне... мне все понравилось. Я просто удивился.

— Она вяжет нам всем свитера каждый год. А мой всегда бордовый. — Он указал себе на грудь, где красовалась большая золотистая буква «Р».

— Она использует чары, чтобы сделать их такими теплыми? — поинтересовался Гарри.

Рон задумчиво наморщил лоб.

— Может быть. Это бы многое объяснило.

Вскоре основные блюда сменились разнообразнейшими десертами, и Гарри, не теряя времени, взял себе по крошечной порции от каждого из них, желая попробовать абсолютно все.

— Счастливого Рождества, Гарри, — громко раздалось из-за преподавательского стола. Гарри обернулся и увидел розовощекого Хагрида, который неуклюже махал ему рукой. Казалось, тот немного перебрал с пуншем. — Зайди-ка ко мне попозже, у меня для тебя кой-чего припасено.

Гарри помахал в ответ, прикусив губу, чтобы не рассмеяться.

— Можно пойти с тобой? — спросил Рон, откусывая кусочек пирожного. — Никогда не видел его хижину изнутри.

— Конечно, — кивнул Гарри. — Если только он к тому времени еще будет на ногах.

Он поймал взгляд Рона, и уже через мгновение они оба чуть не плакали от смеха. Наевшись до отвала, они еще некоторое время оставались за столом, время от времени отщипывая крошки от оставшихся лакомств. Гарри получал особое удовольствие от сосания самых обычных кусочков сахара: он всегда мечтал об этом в детстве, но ему никогда не удавалось их попробовать. Вскоре вернулись близнецы, таща за собой сдавшегося Перси, и Джордж выудил из кармана волшебные хлопушки. Когда одну из них потянули за концы в разные стороны, она взорвалась с громким шумом, и их окутал голубоватый дым, среди которого появилась фиолетовая шляпа с блестками и несколько белых голубей. Смеясь, Гарри шлепнул Джорджа по рукам, когда тот нахлобучил ему на голову шляпу, которая была настолько велика, что скрыла его по самые плечи.

Позже, когда солнце уже приближалось к горизонту, Гарри с Роном подошли к хижине лесника. Хагрид, как ни удивительно, все еще бодрствовал и был относительно трезв.

— Гарри! И Рон, правильно? — Он провел их внутрь и поставил на стол две огромные чашки чая. — Присаживайтесь.

Гарри забыл заблаговременно предостеречь Рона насчет каменных кексов, в результате тот чуть не сломал зуб. Все это время Клык храпел на кровати Хагрида.

— Совсем разленился старичок, так и продрых весь день, — пробормотал Хагрид, возясь у камина. — В общем, вот что я хотел тебе подарить. Закончил как раз перед пиром, — он порылся в кармане своего пальто и извлек небольшой деревянный предмет, который и положил на стол перед Гарри.

Гарри с интересом наклонился вперед. Это был дракончик, вырезанный из дерева, причем детали были удивительно сложными, учитывая то, что они вышли из-под огромных лапищ Хагрида.

Гарри поднял глаза на Хагрида, который смотрел на него с нескрываемым волнением.

— Ну, как, нравится? — спросил он.

— Блестяще, — искренне ответил Гарри. — Ты сам его сделал?

— А то как же, — гордо пробасил Хагрид. — Его зовут Норберт.

Рон коротко хихикнул, а Гарри расплылся в улыбке.

— Он... он замечательный.

— Всегда хотел иметь своего дракона, — мечтательно протянул Хагрид, и его взгляд затуманился. — Однако, слишком уж они редкие и дорогие.

— Мой брат Чарли работает с драконами, — вставил Рон. — Может быть, он мог бы как-то помочь.

— А, Чарли, помню его, как же. Он закончил школу несколько лет назад, ага. Он мне всегда нравился. — Хагрид прочистил горло. — Ты уж извини, Рон, если б я знал, что ты придешь, то и тебе б подарок приготовил.

— Да ничего, все в порядке, — уверил его Рон, махнув рукой и едва не опрокинув при этом чашку с чаем.

Вскоре они распрощались с Хагридом и, выйдя на улицу, обнаружили, что солнце совсем зашло, а ветер значительно усилился.

— Он классный, — поежившись, признал Рон. — С причудами, конечно, но все равно классный… Ой! — внезапно он рванулся, и Гарри от удивления чуть не споткнулся. — Кажется, я только что видел Скабберса!

— Где? — Гарри огляделся, но в темноте было трудно что-либо рассмотреть. Он достал палочку и пробормотал: «Люмос».

— Клянусь, я только что его видел... там! У того дерева!

Гарри покосился на упомянутое дерево.

— Разве это не Дракучая ива? — с сомнением протянул он. Однако ветви дерева были неподвижными, а у самых корней в свете палочки мелькнул и тут же скрылся под ними крысиный хвост.

Гарри осторожно подошел ближе, рассчитывая, что ветви в любую минуту могли прийти в движение, и пристально вгляделся в основание ствола.

— Кажется, я вижу щель между корнями. — Он присел, чтобы лучше рассмотреть, однако Рон уже несся в указанную им сторону.

— Подожди...

Но Рон внезапно с воплем исчез, с каждым мгновением его голос становился слабее, и из-за эха создавалось ощущение, что он попал в туннель. А потом — тишина.

Гарри замер на минуту в тщетной надежде, что Рон даст о себе знать, но его надежды не оправдались. Похоже, он провалился в какой-то колодец — это единственное объяснение, которое пришло в голову Гарри.

— Проклятье, — пробормотал он и бросился к просвету в корнях, прежде чем успел задуматься над тем, что делает.

Держа палочку перед собой, он увидел, что щель на самом деле была началом узкого наклонного лаза. И как последний идиот, полез прямо туда.

* * *

Гарри потребовалось довольно много времени, чтобы понять, почему улицы так пустынны. В этой части Лондона народа всегда хватало, даже посреди ночи. Библиотека тоже закрылась рано, и ему повезло, что смотритель не заметил его, прежде чем запереть двери. По крайней мере, у него сегодня было теплое место для ночлега.

Ему взбрело в голову забраться на крышу библиотеки: он уже знал, что одна из дверей ведет именно туда. За последние несколько дней на крыше скопилось несколько сантиметров снега — белого и нетронутого, напоминавшего одеяло — и Гарри старался ступать по нему очень легко, чтобы не нарушить его красоты. Подойдя к краю крыши, он взглянул на ночной город.

На каждом углу виднелись гирлянды, венки и припорошенные снегом елки, хотя эта улица была занята в основном магазинами и офисными зданиями. А вдалеке раздавались голоса, поющие знакомые песни, которые он слышал каждый год, с тех пор как себя помнил.

Что ж. Провести канун Рождества в одиночестве на крыше было лучше, чем в чулане. Он мог видеть огни, деревья и снег, а не воображать их, причем с высоты птичьего полета было видно куда больше, чем просто из окна. За запертой дверью не было никого, кто бы только и ждал возможности избить его, заставить почувствовать себя чужим.

Вид настолько успокоил Гарри, что он даже не вздрогнул, когда большая рыжевато-коричневая сова приземлилась ему на плечо без единого звука, не считая шелеста крыльев. Странно. Он никогда не видел таких сов в этих краях. Он вообще редко видел сов. Но самым странным было то, что к лапке совы был привязан небольшой желтоватый свиток, перевязанный бечевкой. Гарри не осмелился дотронуться до него, боясь спугнуть сову. Это оказалось верным решением — пернатая гостья еще немного задержалась на его плече, касаясь своими мягкими и теплыми перышками его лица.

Затем сова тихонько ухнула ему в ухо, вспорхнула и полетела дальше. Скорее всего, плечо Гарри было для нее всего лишь временным насестом, но все же благодаря этому он не остался в праздник совсем один. Что ж, это Рождество могло быть куда хуже.