Довериться (To Trust) (джен)

— О чем. Ты. Только. Думал?

Гарри с Гермионой выписали из больничного крыла вечером того же дня, да и то было неясно, зачем их там вообще держали: руку Гермионы мадам Помфри вылечила за полминуты, а с Гарри ничего особенного и не случилось, просто, по словам Снейпа, «глупый ребенок измотал себя до потери сознания», и все, что ему требовалось, так это немного бальзама от синяков и порция Бодроперечного. Тем не менее мадам Помфри настояла на том, чтобы на какое-то время оставить их под наблюдением на случай, если проявятся последствия шока или что-то в этом роде. Один взгляд на суровое лицо Снейпа заставил Гарри воздержаться от спора, зато Гермиона все утро проворчала по поводу пропущенных занятий.

Но сейчас, находясь в покоях Снейпа и получая выволочку за свой «абсолютный идиотизм», Гарри с тоской вспоминал о больничном крыле.

Что значит, о чем он думал?

Само собой, о том, что не хочу смерти Гермионы. Неужели это настолько трудно понять?

— Для начала, почему тебя не было на пиру? — спросил Снейп чуть более сдержанным тоном, хотя его стиснутые челюсти свидетельствовали о том, что спокойствие дается ему нелегко.

Гарри нервно сжал пальцы.

— Мои родители умерли на Хеллоуин, — его глаза на мгновение взметнулись вверх. — Веселиться в этот день было бы неправильно.

Снейп заметно остыл.

— Наказывать тебя после таких слов было бы чрезвычайно трудно, хоть ты и заслужил, — устало проговорил он.

Гарри пожал плечами. Сочувствовать тут было нечему.

— Я не ощущал какой-то особенной скорби по поводу годовщины их смерти, — без обиняков признался он. — Поэтому просто решил почтить их память хотя бы тем, что не стану развлекаться.

Повисло тяжелое молчание.

Снейп вздохнул, словно хотел что-то сказать, но передумал. Он долго и неловко изучал Гарри, прежде чем снова заговорить.

— Итак, ты решил не присутствовать на пиру, что вполне понятно, хотя я бы предпочел…

Он сделал паузу.

— Однако, — резко продолжил он, вновь посуровев, — почему ты сразу не вернулся в общежитие, как только услышал объявление по громкой связи,?

Гарри отвел взгляд.

— Гарри… — предостерегающе произнес Снейп.

— Я должен был помочь Гермионе! Я услышал ее крик и не мог просто так ее бросить.

— А вызвать преподавателя не пришло тебе в голову?

— Было бы слишком поздно!

— Возможно, но в сложившейся ситуации у вас обоих практически не было шансов выжить, — Снейп стиснул зубы. — Вам просто очень повезло.

Гарри вздохнул.

— Я знаю, но я должен был…

— Ты не был должен, ты выбрал поступить так.

— Я просто… — Гарри замолчал, отводя взгляд.

— Да?

— Я просто не хотел, чтобы умер еще один близкий мне человек.

Тишина.

Так он скажет что-нибудь, или так и будем молчать?

Снейп наконец вздохнул.

— А тебе не приходило в голову, что и я оказался в шаге от того, чтобы потерять близкого мне человека?

Гарри замер, кровь отхлынула от его лица. Он уставился на свои руки, а к горлу подступил комок. Затем, к его ужасу, на глаза начали наворачиваться слезы.

«Как долго, по-твоему, я обязан мириться с твоим дурным поведением? Тебе постоянно требуется утешение. Ободрение. Родительская забота».

Гарри зажмурился. Это был всего лишь дурацкий боггарт; этого не было на самом деле, просто его вредный мозг постоянно усложнял ему жизнь.

«То, чему я стала свидетелем непосредственно перед нашей встречей, уверяю, никогда не произойдет. Я давно живу на свете, и уж знаю, как выглядит человек, который кого-то любит».

Но и это было неправдой, совсем неправдой. Спраут сказала это только для того, чтобы его успокоить. И даже если она верила в то, что говорила, это не превращало желаемого в действительное.

— Посмотри на меня.

Гарри покачал головой, опустив лицо и крепко зажмурив глаза. Его руки слегка дрожали, а напряжение в груди только усилилось.

— Посмотри. На. Меня.

Гарри снова замотал головой, уже более отчаянно. Он не мог этого вынести.

Он не любит меня. По крайней мере, не в этом смысле. Я же не его собственный…

Гарри часто задышал и, не успев осознать, что делает, вскочил на ноги и бросился к двери.

Снейп не стал его останавливать.

* * *

Слухов об инциденте с троллем ходило множество, хотя к истине были близки лишь немногие из них. Теории строились самые разные: от того, что тролль был не более чем мистификацией, созданной профессорами, чтобы отправить студентов по комнатам и повеселиться в узком кругу, до того, будто в подземелья проникла целая армия магических существ, и каждое очередное предположение оказывалось нелепее предыдущего. Гарри не был уверен, что именно рассказали однокурсникам Рон с Гермионой, но лично он определенно не собирался никому ничего объяснять.

До сих пор ему удавалось избегать любопытных товарищей, большинство из которых заметили его явное отсутствие. Поскольку по пятницам у них были только утренние занятия, которые он пропустил, лежа в больничном крыле, он мог надеяться, что и в выходные сумеет избежать расспросов. Было несложно выскользнуть наружу под мантией-невидимкой, а потом спрятаться с книгой где-нибудь под тенью деревьев.

Однако в конце концов ему пришлось появиться в Большом зале (угрозы мадам Помфри по поводу сбалансированного питания так и звенели в его ушах), и удача ему изменила; Энтони и Су утащили его на двор, как только он проглотил последний кусочек.

— Ну что, выкладывай.

Гарри недовольно уставился на них, весьма раздраженный тем, что его загнали в угол.

Су лишь приподняла брови, а Энтони покачался на пятках.

Гарри скрестил руки. Он и сам не понимал, почему ему так не хотелось им ничего рассказывать. Возможно, дело было просто в принципе.

Энтони первым нарушил молчание.

— Ну Гарри, расскажи нам! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — он вперил в Гарри умоляющий взгляд, еще более выразительный благодаря выпуклым линзам очков, а Су лишь насмешливо фыркнула.

Гарри застонал и откинул голову назад.

— Ладно уж, иначе ты ведь не отстанешь, верно?

—Не-а, — довольно оскалился в ответ Энтони.

Гарри в общих чертах поведал им о произошедшем, и у обоих буквально отвисли челюсти.

— Да ты реально чокнутый!

Гарри смерил Су недовольным взглядом.

— Я же не знал, что там тролль, а просто пошел на крик. Что мне оставалось делать?

— Может, позвать учителя? — предположил Энтони.

— Ты говоришь прямо как Снейп.

Энтони встряхнул мантией так, что она взвилась у него за спиной:

— Что ж, Поттер, если бы у вас имелась хоть капля здравого смысла, это могло бы прийти вам в голову…

— Заткнись, — засмеялся над удачной пародией Гарри.

На улице холодало, так что они поспешили вернуться в башню. Энтони постучал молотком в дверь.

— Что за вибрация рождается в дереве, которую магия может усилить, но не породить, ибо создать ее может лишь живое существо?

Повисло молчание.

Вибрация, которую не может породить магия? Если учесть, что заклинания черпают магическую энергию, то разве не вся магия производится человеком? Если только орел не имел в виду физическое прикосновение, которое было далеко не всегда обязательно. Но всякая ли магия исходит от человека? Может ли она возникнуть просто из атмосферы или из земли? Рождается в дереве...

— Музыка.

Дверь открылась после ответа Су.

Хм. Я бы до этого не додумался.

Остаток вечера Гарри провел, пытаясь читать пять разных книг, но не особенно продвинулся ни в одной из них. В конце концов в комнату зашли остальные ребята, и Гарри отложил свои книги, чтобы принять участие в дегустации хэллоуинских сладостей, которые Майкл получил из дома и теперь щедро раздавал соседям. Это был довольно приятный способ завершить день, даже несмотря на то, что из-за сахара было трудно заснуть. Когда он наконец отключился, его мозг выдал один из самых странных снов, в котором он обнаружил себя беседующим с троллем. Это был неплохой тролль, который сетовал на то, что ему трудно найти компанию в лесу. Возможно, в известной народной мудрости о том, что перед сном нельзя есть слишком много сладкого, и правда кроется смысл.

* * *

Воскресным утром Снейп поймал Гарри за руку, когда тот собирался выскользнуть из Большого зала сразу после завтрака.

Гарри не сопротивлялся; он даже не попытался вырвать свою руку из хватки Снейпа. Вскоре они уже сидели за столом в кабинете зельевара.

— Ты полагал, что я позабуду о нашем незаконченном разговоре? — бесстрастно поинтересовался Снейп.

— Нет, — пробормотал Гарри, уставившись на царапину на столе.

— Что ж, меня радует, что твое представление о моем характере не пострадало.

Гарри окинул его хмурым взглядом. Снейп что, полагал, будто у него сотрясение мозга?

Снейп поднял бровь.

— Тебя расстроило мое замечание, и я хотел бы знать причину.

Он сказал это так внушительно, что Гарри уставился на него, совершенно застигнутый врасплох.

— Я больше не буду обходить эту тему, Гарри, — сказал Снейп со вздохом. — Отвечай на вопрос.

Гарри стиснул кулак.

— А что случилось с вашим представлением о моем характере, сэр? Разве вы и сами не понимаете?

Гарри сознавал, что своей грубостью переходит черту, но, как ни странно, его комментарий чуть ли не позабавил Снейпа.

— Да я-то как раз знаю совершенно точно, — усмехнулся Снейп. — А вот насчет тебя не уверен.

— Я ж не идиот, — огрызнулся Гарри.

— Я этого и не говорил.

— Да неужели…

— Прекрати, — резко прервал его Снейп. — Ты далеко не идиот. Просто для тебя все еще не является естественной ситуация, в которой о тебе кто-то заботится.

Гарри скривился, скрестив руки на груди.

— Я сказал, что беспокоюсь о тебе, и ты сбежал.

— Я… — Гарри замолчал, не зная, что именно хотел сказать.

— Объясни, почему.

Гарри уставился на свои колени.

— Отвечай, или будешь сидеть здесь до конца дня.

Гарри поднял взгляд, свернув глазами.

— Почему? — чуть не выкрикнул он.

Снейп выглядел невозмутимым.

— Почему я настаиваю на том, чтобы ты ответил, или почему я беспокоюсь о тебе?

Этот вопрос остудил его воинственный пыл.

— Не знаю, — прошептал он, избегая взгляда опекуна.

— Почему ты беспокоишься о своей подруге мисс Грейнджер? Настолько, что рискнул жизнью ради нее?

— Я… ну, она мне нравится, — ответил Гарри, сбитый с толку этим поворотом разговора. — Она хорошо ко мне относится, она не думает, будто я… в общем, мне не все равно, что с ней станет, вот и все.

— Так неужели столь сложно представить, что кто-то может испытывать те же самые чувства по отношению к тебе?

Гарри не смог бы отвести взгляд от Снейпа, даже если бы попытался. Тот склонился вперед, так что его лицо оказалось в нескольких дюймах от лица Гарри.

— Гарри. Я беспокоюсь о тебе больше, чем о любом другом ученике этой школы, — твердо произнес он. — Да и больше, чем о любом другом ребёнке на этой проклятой планете.

Гарри зажмурился и закрыл уши ладонями.

— Остановитесь! Прекратите так говорить! Пожалуйста, я не могу…

Снейп отвел руки Гарри от его ушей, и тот рефлекторно открыл глаза.

— Чего ты не можешь? — спросил Снейп, не отрывая от него взгляда.

— Не могу слушать, как вы это говорите, — хрипло прошептал Гарри. — Так что прекратите!

Лицо Снейпа оставалось спокойным.

— Почему не можешь?

Гарри безвольно опустил голову.

— Потому что вы тоже оставите меня.

Он не хотел этого говорить, но слова, казалось, вырвались сами собой.

— Никогда.

Гарри отчаянно замотал головой в знак отрицания. Снейп внезапно встал и, обойдя стол, обхватил лицо Гарри ладонями. Гарри застыл, завороженный взглядом черных глаз, напоминающих туннели, в которых запросто можно было бы заплутать, если бы они не были такими теплыми и не давали ощущения полной безопасности.

— Ты поймешь, Гарри, — тихо сказал Снейп. — Я сделаю все возможное, чтобы ты понял.

В горле у Гарри пересохло, грудь сдавило так, что он не мог сделать полноценный вдох.

— Надеюсь, я ясно выразился.

Гарри только моргнул в ответ. Снейп еще на мгновение задержал свои ладони на его щеках, после чего отстранился.

— Можешь идти, если хочешь.

Гарри выдохнул, затем неуверенно поднялся, держась за подлокотники на случай, если подкосятся колени. Он еще раз взглянул на опекуна, изо всех сил пытаясь подобрать слова, чтобы выразить себя.

— Мне жаль, — слабым шепотом промолвил он.

Мне жаль, что я не могу больше ничего сказать… Жаль, что не могу ответить тем же… Жаль, что я такой неблагодарный…

Снейп коротко кивнул, и Гарри повернулся, чтобы уйти, но едва он достиг двери, Снейп заговорил снова.

— Гарри?

Он обернулся.

— Отработка у меня до конца недели за твою глупую выходку.

Гарри в замешательстве приоткрыл рот, а Снейп приподнял бровь.

— Да, сэр.

Как ни странно, после этой фразы Гарри наконец-то почувствовал себя самим собой.

* * *

— Мистер Голдштейн…

Гарри рывком поднял голову от пары туфель, которые пытался трансфигурировать. Неужели МакГонагалл снова накажет Энтони? Разве она никогда не слышала, что повторение того же самого в надежде на иной результат — классическое определение безумства? Сколько отработок она назначала Энтони? И сколько из них ему помогли? Ни одна!

Не успела она закончить фразу, Энтони рухнул на свое место, опустил голову, положил палочку на стол и скрестил руки на груди. МакГонагалл с минуту изучала его, и на ее лице промелькнуло... что-то... прежде чем она вздохнула и отошла от него. Что ж, уже прогресс. И все-таки, неужели она ничего не могла придумать, чтобы по-настоящему помочь ему?

Гарри не осознавал, что продолжает бездумно пялиться на нее, пока его палочка, крепко зажатая в кулаке, не начала дымиться. Он ослабил хватку и повертел рукоятку между пальцами. Трансфигурация давалась ему непросто даже в спокойном состоянии; путем проб и ошибок он пришел к выводу, что для успеха крайне важна непоколебимая сосредоточенность и способность полностью представить себе предполагаемый конечный результат, хотя почему об этом не говорилось прямым текстом в учебнике, оставалось для него загадкой. У него всегда получалось лучше, когда он занимался вне класса и не отвлекался на уйму посторонних раздражителей.

Неудивительно, что Энтони испытывал такие трудности, учитывая то, каким нервным и легко отвлекающимся он был. Почему же никто не мог войти в его положение?

В конце урока Гарри остановился у двери и хотел было спросить Энтони, не желает ли тот выйти с ним на улицу. Но Энтони, казалось, уже оправился от инцидента и повеселел, так что они с Падмой отправились заниматься тем, чем обычно занимаются нормальные общительные люди.

Гарри пожал плечами и вышел на улицу один. Он нашел окруженную деревьями полянку рядом с квиддичным полем, что было идеальным местом для того, чтобы без помех попрактиковаться в заклинаниях.

Он направил палочку на тонкую, низко свисающую ветку дерева:

— Диффиндо.

Ветка отломилась и упала в кучу сухих листьев. Идеально. Вообще-то это было заклинание второго курса, но, насколько Гарри знал, никаких запретов на него не существовало. Он сунул свою палочку обратно в карман и заставил листья взлететь в воздух и закружиться вокруг него цветным вихрем. Такие заклинания, как это, не требовали палочки, в отличие от отпирающих или перекрашивающих чар, а также всего, связанного с Трансфигурацией. По крайней мере, пока. Может быть, однажды он сможет выполнять без палочки и их…

Гарри глубоко вздохнул, затем подошел к дереву и, подпрыгнув, ухватился за ближайшую ветку. Он карабкался вверх, пока не оказался почти на самой верхушке. Отсюда он мог видеть тренировку по квиддичу; занимался Гриффиндор, судя по цвету мантий. Он растянулся на крепкой ветке во всю длину и не сдержал улыбки. Здесь, наверху, он чувствовал себя почти как дома, и был достаточно далеко от земли, чтобы на некоторое время позабыть о всех своих мыслях.

* * *

— Это отработка, а не развлечение. Сосредоточься на своем задании.

Скривившись, Гарри извлек из большой кучи очередную горсть лягушачьих мозгов. Была всего лишь среда, но у него создавалось впечатление, что вся его жизнь стала вращаться вокруг ежевечерних семичасовых визитов в класс Зелий.

После этой останется всего лишь две, попытался утешить себя Гарри. Безуспешно. Он хотел уйти прямо сейчас.

Но тут в его памяти промелькнуло белое лицо Снейпа, напомнившее ему, что он чуть не довел опекуна до сердечного приступа. Однако, чего от него ожидали? Что он оставит Гермиону умирать?

— Гарри, — не поднимая глаз, сурово произнес Снейп из-за своего стола. — Не заставляй меня повторять.

— Да, сэр, — пробормотал Гарри, возвращаясь к делу. Снейп вздохнул, хотя Гарри не был уверен, чем именно на этот раз он его расстроил.

Гарри попытался сосредоточиться на задании, которое было не сложным, но очень скучным и неприятным, и вскоре его руки стали двигаться на автопилоте, а в голове вновь принялись роиться мысли.

Какая глупость со стороны профессоров думать, будто отработки способны что-то решить. Наказывать Энтони за то, что он — Энтони, это же непременно все исправит! А Невилл, получивший отработку за то, что плохо разбирается в зельях, сразу станет отличником. Да и я сам: что я должен в результате понять, что надо было дать Гермионе погибнуть?!

— Вам всем просто нравится назначать отработки, да?

— Прошу прощения? — тон Снейпа ясно указывал, что он совершенно точно ничего не просит, и будь у Гарри хоть капля здравого смысла, он бы немедленно замолчал.

Гарри почти пожалел, что открыл рот — это вышло спонтанно. Тем не менее, ключевым здесь являлось слово почти, и он не собирался идти на попятную. Он резко бросил на стол горсть лягушачьих мозгов, и посмотрел на Снейпа.

— Какой во всем ​​этом смысл? — еле сдерживая злость, проговорил Гарри. — Вы ждете, что я стану сожалеть?

Глаза Снейпа сузились.

— Я жду, что ты хоть немного подумаешь о своих действиях и их последствиях.

— Я и думал о последствиях! — воскликнул Гарри. — Ими бы стала неминуемая смерть Гермионы!

Снейп поднялся с места.

— Последствия вполне могли включать в себя и твою смерть, глупое дитя!

Гарри опустил взгляд, ненавидя себя за то, что при этих словах его гнев стал отступать.

Нет уж, я не согласен чувствовать вину!

— В отработках нет никакого смысла, — буркнул он, все еще не в силах встретить взгляд своего опекуна. — И я говорю не только о себе.

— Не только о себе, — сквозь зубы повторил Снейп, и в его голосе послышалось раздражение.

Гарри поднял глаза.

— Энтони не виноват, что он такой непоседа, почему вы все думаете, что отработки его изменят?

Снейп поднял руку, желая прервать его, но Гарри проигнорировал его жест.

— И как, скажите на милость, Невилл должен преуспеть в зельях, если вы постоянно тычете его носом…

— Довольно!

Гарри стиснул челюсти и с вызовом уставился на опекуна.

— Мне не нужно, чтобы одиннадцатилетний школьник диктовал мне, как вести занятия в классе, — Снейп не кричал, но его тон был настолько холоден, что казался опасным. — А теперь возвращайся к своему заданию, и скажи спасибо, что я не назначил тебе еще одну неделю отработок за непочтительность. — Он сел. — Однако сегодня задержишься здесь на час дольше.

Все оставшееся время Гарри держал рот на замке. Он не мог не признавать того факта, что очень легко отделался: любому другому студенту, вероятно, грозило бы исключение. Тем не менее, отпустить гнев означало бы сдаться. А он не собирался сдаваться. Не тогда, когда понимал, что Снейп не сможет всегда оставаться столь снисходительным.

* * *

На следующий день после урока Защиты от темных искусств Гарри направлялся в библиотеку. Шедшие перед ним Гермиона и Су тихо переговаривались между собой, а он плелся позади них. Боль во лбу медленно отступала, хотя пульсация все еще оставалась достаточно сильной, чтобы отвлекать. Причем настолько, что он не заметил приближающегося Малфоя, пока тот не оказался в нескольких шагах, преградив им путь.

— А я-то думал, что ниже ты уже не опустишься, Поттер — но вот он ты, в компании грязнокровок.

Что значит «грязнокровок»?

Гермиона казалась такой же растерянной, хотя по тону она ясно поняла, что ее оскорбили. Су, однако, напряглась, и ее лицо потемнело от гнева.

Она шагнула вперед, не обращая внимания на телохранителей Малфоя, и выхватила палочку, направив ее тому в лицо.

— Повтори еще раз, — произнесла она тоном более холодным, чем Гарри когда-либо слышал. — Повтори, и я позабочусь о том, чтобы это было последним, что ты когда-либо скажешь.

Малфой на мгновение растерял свой пыл, но заставил себя ухмыльнуться и отступил на несколько футов.

— Не могу сказать, что я удивлен, Ли, учитывая, что твоя мать унизилась до брака с грязным магглом и произвела на свет тебя...

Гермиона схватила Су за руку и дернула вниз как раз в тот момент, когда та набрала воздуха, готовясь запустить в своего противника чем-нибудь заковыристым:

— Не надо, Су, у тебя будут неприятности.

Малфой скрестил руки на груди, ухмыляясь.

— Все верно, Ли, тебе же не нужны неприятности.

Гермиона потянула Су за собой, спеша оказаться подальше от вредного слизеринца, а вот у Гарри ноги словно приросли к месту; он так крепко стиснул кулаки, что ногти больно впились в ладони. Затем Малфой встретился с ним взглядом, и на его лице появилось странное выражение. Настороженное, как будто он только и ждал, что Гарри первым начнет драку.

И как же ему этого хотелось! Его ярость бурлила на самой поверхности, готовая вырваться из него в сию же секунду. Но он обязан был не терять головы, просто обязан! Однако, судя по тому, как Малфой посмотрел на него широко раскрытыми глазами и медленно попятился назад, магия все же высвобождалась, и ему нужно было срочно успокоиться, прежде чем он потеряет контроль…

Малфой развернулся и побежал. Несколько мгновений Гарри не осознавал ничего вокруг, но как только волна гнева отступила, так и не вырвавшись, он понял, что стоит в коридоре совсем один.