Довериться (To Trust) (джен)

Северуса обуревали противоречивые чувства. Он колебался, стоило ли позволить Гарри полет, и не в последнюю очередь из-за недавней попытки самоубийства, но в конце концов решил, что после всех совершенных им самим ошибок он задолжал мальчику хотя бы одно удовольствие. И неважно, что при виде летящего по небу Гарри ему живо вспомнился Джеймс Поттер, самодовольно носящийся над квиддичным полем.

Этот ребенок не был Джеймсом Поттером. Да, он был поразительно похож на своего покойного отца и явно унаследовал его умение управлять метлой, но он был Гарри, мальчиком с острым умом и смекалкой, часто застававшими Северуса врасплох.

Снейп неотрывно следил за маленькой фигуркой, палочка была наготове, чтобы не дать совершить опасный маневр, и тут его внимание привлек какой-то отдаленный звук. Спустя мгновение он осознал.

Гарри смеялся.

У Северуса потеплело на сердце. Благодаря его решению у мальчика появился шанс по-настоящему побыть ребенком, хотя бы ненадолго. В этот момент все неприятные мысли, связанные с Джеймсом Поттером, бесследно улетучились. Гарри был счастлив, и если полет доставляет ему такую радость, Северус без колебаний позволит ему летать, когда тот ни пожелает.

Северус еще долго с улыбкой наблюдал за полетом Гарри.

В конце концов, мальчик приземлился, слишком резко, по мнению Северуса, и он уже собирался высказаться по этому поводу, когда увидел его лицо. Улыбка Гарри растянулась до самых ушей, его глаза блестели, щеки раскраснелись, а волосы развевались на ветру. Он протянул Северусу метлу.

— Спасибо, сэр, — с искренней благодарностью произнес Гарри, смахивая в сторону растрепавшиеся волосы.

Северус почувствовал, как уголки рта приподнимаются сами, и Гарри застенчиво улыбнулся в ответ.

— Я так понимаю, вам понравилось, мистер Поттер? — за официальным тоном Северус старался скрыть неловкость от такой явной и слишком яркой благодарности.

Гарри торопливо кивнул, и этот детский жест обрадовал Северуса больше, чем он был готов признать.

— Да, сэр. Это было... просто невероятно!

— Рад слышать; к тому же, у тебя получилось весьма неплохо.

Мальчик опустил глаза, смущаясь от похвалы, но улыбка так и не сбежала с его лица. Северус сделал приглашающий жест рукой и направился к дому. Войдя внутрь и убрав метлу в чулан, он заметил, с какой тоской Гарри проводил ее взглядом, и повернулся к нему.

— Тебе и в дальнейшем будет позволено брать метлу.

Столь явного изумления Северусу еще не доводилось наблюдать.

— Правда, сэр?

Он приподнял бровь.

— Естественно. Мне это не причинит никаких неудобств — я сам летаю крайне редко, так что можешь пользоваться ей совершенно свободно.

Гарри сглотнул, и в его взгляде мелькнула настороженность. Он открыл рот, но снова закрыл его, будто не зная, что сказать.

«Он боится, что я могу потребовать от него что-то взамен», — со злостью на тех, кто так покалечил ребенка, осознал Северус. Однако своих чувств он постарался не выдать.

— Мне это ничего не стоит. Все, чего я жду, — это осторожности и благоразумия, причем не только в отношении полетов, — произнес он и почувствовал себя бессердечным, когда после его слов Гарри покраснел и отвернулся.

Тем не менее сказать это было необходимо. Несмотря на короткую передышку, мальчику все еще очень тяжело.

— Да, сэр, — пробормотал Гарри.

— Хорошо, — кивнул Северус. — Присоединяйся ко мне в лаборатории до обеда, если хочешь.

Гарри с готовностью кивнул.

Северус велел мальчику сварить измененную версию Успокаивающего зелья, которая действовала мягче оригинального препарата и была проще в приготовлении.

Позже все равно придется поговорить. Конечно, его расстроит обсуждение прошлого, но это неизбежно. Я просто не должен давить, иначе могу насовсем потерять его.

* * *

Не могу поверить, что он сделал это ради меня, — размышлял Гарри, перетирая в ступке жучиные крылья. — Он понял, что мне понравилось летать, и безо всяких просьб с моей стороны пообещал, что и впредь позволит брать метлу. Просто так. Он вообще дает мне все просто так. И зельям учит меня лишь потому, что знает, что мне это нравится, хотя, вероятно, это доставляет ему неудобства.

Гарри стало интересно, насколько обычным делом является изобретение новых зелий, и принимал ли Снейп участие в подобном.

Просто спроси его, нет причин стесняться. Он и раньше отвечал на вопросы.

Гарри бросил взгляд на Снейпа. Тот как раз приостановился, чтобы дать зелью закипеть.

— С-сэр?

Снейп приподнял брови.

— Да?

— Вы когда-нибудь изобретали зелья?

— Конечно.

— А что вы изобрели? Когда вы начали? Как...

Снейп издал звук, подозрительно похожий на фырканье.

— Я экспериментировал с юности, — в его глазах мелькнул веселый огонек, словно он припоминал какие-то давние события.

— И что вы изобрели первым, сэр?

— Я был довольно... мстительным молодым человеком, не желавшим оставлять своих обидчиков безнаказанными. Поэтому я создал зелье, которое вызывает неконтролируемый смех у того, кто его примет.

Гарри сдержал смешок.

— И оно сработало?

— Учитывая, что из-за него шесть человек оказались в больничном крыле, я считаю, что да.

Губы Гарри дернулись в улыбке.

— А еще что-нибудь?

Снейп задумался.

— Припоминаю еще одно, вызывавшее сильнейшее расстройство желудка.

— Полагаю, и оно сработало, сэр? — Гарри был не в силах сдержать ухмылку при мысли о том, к чему это могло привести.

— С учетом последствий, — усмехнулся Снейп, — мне очень повезло, что меня никто не заподозрил.

Он слишком хорош, чтобы просто преподавать...

— Вы ведь не только преподаете зелья, не так ли?

— Проницательное замечание, мистер Поттер.

Это было «да»?

Гарри пытливо посмотрел на Снейпа.

— Вы и сейчас разрабатываете зелья?

Снейп кивнул.

— В течение многих лет я переписывался с другими зельеварами, которые подобно мне занимаются изобретением или улучшением уже существующих зелий.

Это такая крутая работа! Интересно, зачем ему вообще преподавать?.. Но лучше не спрашивать, это может быть слишком личным.

— Над зельями какого рода вы работали в последнее время?

Снейп увеличил огонь под своим котлом.

— Недавно я переписывался с коллегой по разработке Адреналинового состава. Это зелье предназначено для борьбы с тяжелыми аллергическими реакциями, особенно у детей, — он сделал паузу, вновь регулируя температуру. — Кроме того, в течение шести лет я и еще несколько человек участвовали в обширных исследованиях Волчьелычного зелья, которое совсем недавно было усовершенствовано благодаря нашим усилиям.

— Что такое Волчьелычное зелье? — заинтересовался Гарри.

Снейп наконец-то добился нужной силы пламени и поднял голову.

— Тебе известно о существовании оборотней?

Гарри кивнул; на самом деле, ему было очень любопытно узнать, что многие мифические существа, о которых он слышал в детстве, существуют на самом деле.

— Волчьелычное зелье позволяет зараженному ликантропией сохранить человеческий разум после трансформации.

— Как это работает? В мозгу, я имею в виду.

Слегка удивленный неожиданным вопросом, Снейп остановил на Гарри необычайно теплый взгляд. Гарри опустил глаза, не понимая, чего от него ждут, и с облегчением выдохнул, когда Снейп заговорил.

— В момент укуса у оборотня начинает быстро активироваться животная область его мозга, которая выходит на передний план во время трансформации, а также, хоть и в меньшей степени, когда субъект теряет контроль над своими эмоциями, находясь в человеческой форме.

Гарри кивнул, совершенно забыв о своем зелье, которое нужно было снова помешать.

— Волчьелычное зелье в результате взаимодействия различных ингредиентов в первую очередь подавляет симпатическую нервную систему. Вам знакомо это понятие, мистер Поттер?

Гарри кивнул. В попытках спрятаться от Дадли и его банды он однажды пробрался в соседнюю среднюю школу, и в пустом кабинете естественных наук нашел учебник анатомии. Он прочитал, что гормон под названием адреналин активирует реакцию «бей или беги» в ответ на предполагаемую опасность, и в этот момент человеком движет чистый инстинкт. Животный инстинкт.

Между прочим, это объясняло, почему Гарри часто испытывал странную панику в случайные, казалось бы, моменты.

— Мистер Поттер, ваше зелье, — указал Снейп.

Гарри встрепенулся: он оставил зелье на огне слишком долго, и теперь оно бешено бурлило, значительно потемнев. Он быстро погасил пламя и принялся помешивать. Когда бульканье замедлилось, он нервно посмотрел на Снейпа. Был ли тот раздражен тем, что Гарри все испортил?

Снейп, казалось, вовсе не беспокоился.

— Горсть листьев мяты вполне способна все исправить.

Гарри поспешил послушаться и с облегчением увидел, что зелье побледнело и слегка загустело, как и должно было быть.

— Разлейте зелье по флаконам, мистер Поттер. Мы можем продолжить разговор наверху. Пора обедать.

Гарри так и сделал, а затем последовал за Снейпом на кухню. Усевшись, он поднял голову, предвкушая продолжение разговора. Снейп прожевал первый кусочек.

— Ах, да. Мы обсуждали воздействие Волчьелычного зелья на симпатическую нервную систему, — Снейп глотнул воды. — Химический мессенджер, ацетилхолин, стимулирует выделение адреналина и норадреналина. Вы знаете, что это такое?

— Да, сэр. Это гормоны, включающие инстинкт «бей или беги».

— Верно. Волчьелычное подавляет выделение ацетилхолина, тем самым предотвращая высвобождение указанных гормонов, что, в свою очередь, угнетает симпатическую нервную систему. Вы понимаете, почему такой процесс позволяет оборотню сохранять человеческий разум?

Гарри задумался.

— Наверное, симпатическая нервная система очень активна во время трансформации и именно она заставляет новую область их мозга... активироваться?

— Очень хорошо.

В этот момент Гарри пришла в голову мысль.

— А что произойдет, если зелье примет, э-э... не оборотень?

— Надеюсь, это чисто гипотетический вопрос? — поднял брови Снейп.

Гарри быстро кивнул, подавляя улыбку.

— Если человек, не являющийся ликантропом, проглотит хотя бы небольшое количество Волчьелычного зелья, оно введет его в глубокую кому, из которой он не сможет выйти, а если это все же произойдет, то его нервная система будет необратимо повреждена.

Наверное, причина в том, что зелье должно быть и впрямь очень сильным, чтобы преодолеть активирующийся волчий мозг, поэтому мозг обычного человека оно просто-напросто превратит в кашу...

— Вы работали над какими-нибудь другими зельями, сэр? — спросил Гарри.

— Поскольку вы еще не приступали к обеду, мы продолжим этот разговор позже.

Гарри неохотно кивнул, понимая, что даже не наполнил тарелку. Он быстро ел, мечтая о том, когда сможет отправиться в библиотеку и подробнее изучить тему, которую они обсуждали.

* * *

Остаток дня прошел на удивление спокойно. Гарри провел еще некоторое время в лаборатории, обсуждая со Снейпом его работу над зельями. На этот раз он старался не позволять себе отвлекаться от своего котла.

Позже Гарри присоединился к Снейпу в кабинете, чтобы немного почитать, так как тот все еще не хотел оставлять Гарри одного. Гарри не возражал, хотя чувствовал себя инвалидом. Ему приходилось постоянно напоминать себе, что не должен обижаться.

Я сам виноват, мысленно выговаривал он себе. Ему и самому мало радости от того, что я большую часть суток кручусь у него под ногами. Он просто делает то, что должен. Я не имею права жаловаться.

Несмотря на эту внутреннюю тираду, Гарри не мог не ерзать в кресле. Трудно было расслабиться с книгой, находясь в небольшом помещении с другим человеком, пусть это и Снейп. Каждый звук казался усиленным, как это часто случалось, когда Гарри нервничал. Царапанье пера звучало словно гвоздем по стеклу, и даже тиканье часов на стене раздражало.

Пальцы Гарри разжались, и книга свалилась на пол. Он вздрогнул.

Снейп обернулся на шум, приподняв одну бровь.

— Простите, сэр, — быстро сказал Гарри. — Я не хотел...

— Я так понимаю, с тебя достаточно? — Снейп не выглядел раздраженным.

Гарри кивнул, неосознанно потирая глаза.

— Думаю, тебе пора готовиться ко сну. Я не обратил внимания на время.

Гарри тут же напрягся.

Я не могу лечь спать. Мне будут сниться кошмары. Я не хочу спать, я не хочу думать.

— Гарри.

Он осознал, что обхватил себя руками и стал раскачиваться взад-вперед в кресле, и заставил себя перестать двигаться, чувствуя себя глупо.

— Тебе нельзя второй день подряд принимать Сон-Без-Сновидений, — медленно проговорил Снейп. — Однако я помогу тебе очистить разум.

Быстрым взмахом палочки он привел в порядок свои бумаги и поднялся.

— Идем.

Гарри встал, подобрал книгу и положил ее на полку. Затем он последовал за Снейпом наверх, испытывая странное чувство дежавю, хотя по крайней мере, на этот раз он поднимался по лестнице без посторонней помощи.

Когда они добрались до спальни, Снейп сел на стул у стены, а Гарри взял пижаму и направился в ванную. Через несколько минут он вышел оттуда, умытый и переодетый. Он забрался в постель; все остатки хорошего настроения от удивительно приятного дня стремительно испарялись.

Когда Снейп подошел, Гарри напрягся. Он не был маленьким ребенком; его не нужно было укладывать спать. Даже когда он был малышом, никто никогда не укладывал его спать. Снейп, казалось, не обратил внимания на его смущение.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы принять помощь, — тихо сказал Снейп и поправил ему одеяло.

Гарри опустил взгляд, чувствуя, как в горле поднимается комок.

Почему мне все время кажется, что я хочу плакать? Я не буду!

Снейп протянул руку и положил ее ему на затылок. Гарри бессознательно прильнул к ней и почувствовал жжение в уголках глаз. Сделав медленный, глубокий вдох, Гарри сумел сдержать подступившие слезы. Снейп никак не прокомментировал его состояние, за что Гарри был благодарен. Вместо этого он заговорил полушепотом, помогая Гарри очистить разум.

Постепенно недавние переживания начали отступать на задний план, и все, что он осознавал, — это низкий, успокаивающий голос Снейпа и ласковое, успокаивающее прикосновение его руки.

Гарри погрузился в глубокий, безмятежный сон.

* * *

На следующий день после завтрака Гарри устроился в кресле с толстой книгой. Он был приятно удивлен тем, что сегодня Снейп разрешил ему находиться в библиотеке без присмотра.

Хотя он, наверное, следит за мной с помощью заклинаний, на случай, если я...

Гарри подавил недовольство от того, что с ним обращаются как с ребенком.

Я не хочу об этом думать.

Он прочитал еще несколько страниц, когда услышал, как открылась дверь библиотеки. Он поднял глаза и увидел Снейпа.

— Я опоздал на обед? — спросил Гарри, взглянув на часы.

Снейп покачал головой, придвигаясь ближе.

— Нет, обед еще не скоро. Я просто хотел бы поговорить с тобой.

Гарри почувствовал, как его желудок сжался. Вот оно. Снейп будет задавать ему вопросы, ответы на которые заставят его вспоминать. И самое ужасное, что возразить он не смел.

— Да, сэр, — пробормотал Гарри, отложил книгу и поднялся. Они прошли в гостиную, и Снейп указал на диван, а сам придвинул стул, чтобы сесть напротив. Гарри откинулся на подушки, и принялся бессознательно грызть ногти. Он слегка вздрогнул, почувствовав, что как его пальцы осторожно отвели в сторону. Он поднял голову.

— Это не допрос, Гарри.

Гарри кивнул, тщетно пытаясь расслабиться.

— Я знаю, что ты предпочел бы промолчать, — тихо сказал Снейп. — Но это неизбежно.

Он отпустил пальцы Гарри и сел поудобнее.

Гарри кивнул.

Я не хочу говорить, не хочу, не...

— Гарри.

— Да, сэр?

— Я не намерен причинять тебе дискомфорт. Я буду спрашивать только о том, что считаю жизненно важным. Если почувствуешь, что не можешь ответить, я не буду настаивать.

Узел в животе слегка ослабел. Значит, ему не придется бороться за то, чтобы удержать кое-какую информацию. Снейп не станет настаивать. Но надо попытаться рассказать хотя бы что-то. Он так многим ему обязан.

— Хорошо, — голос Гарри слегка дрогнул. — Я постараюсь...

— О большем я и не прошу, — уверил Снейп. — Итак, до прибытия сюда ты жил с тетей, дядей и кузеном?

Гарри дернул головой в подобии кивка, опустив глаза.

Если не считать годичного пребывания на улице...

— Как бы ты описал свои отношения с ними?

— Не очень хорошие.

— Почему?

Гарри пожал плечами.

Потому что они ненавидели меня и хотели моей смерти?

— Мы просто друг другу не нравились.

Снейп, казалось, хотел узнать подробнее, однако воздержался и перешел к следующему вопросу.

— Можешь ли ты описать своего покойного дядю?

Гарри напрягся.

— Большой. И громкий, — все, что он смог выдать.

Снейп кивнул с непроницаемым лицом.

— За дисциплиной в доме следил именно он?

Гарри напрягся еще больше, его дыхание участилось.

Я не хочу отвечать на этот вопрос. Но я должен что-то сказать.

— Да, — коротко ответил Гарри.

— Гарри, — он перевел взгляд со своих ногтей на лицо Снейпа. — Можешь ли ты попытаться разъяснить, в чем это выражалось? — негромко спросил Снейп.

— А разве детали имеют значение? — недовольно спросил Гарри.

— Имеют. Поскольку я отвечаю за тебя, мне абсолютно необходимо знать, как с тобой обращались в прошлом, чтобы я мог избежать подобных ошибок. Боюсь, по незнанию я уже успел допустить многие из них.

Гарри сделал глубокий, судорожный вдох. Мог ли он сказать что-нибудь Снейпу? Не похоже, что сомнительные методы Вернона по поддержанию дисциплины могли подтолкнуть того к каким-либо действиям. Было ясно, что Снейп не хотел причинить ему вреда.

Очевидно, он и так знает или подозревает, что Вернону нравилось помыкать мной. Ничего не изменится, если я расскажу.

— Гарри? — подбодрил Снейп.

— Он... когда я все портил, он... — пробормотал Гарри, и последняя часть его фразы была совершенно неразличимой.

— Не могли бы вы повторить, мистер Поттер? — Снейп олицетворял собой терпение.

Вообще-то нет...

Гарри почувствовал, что начинает безотчетно злиться, и еле заставил себя не огрызнуться.

Он не заслуживает этого.

— Он бил меня, — пробормотал Гарри, не в силах скрыть досады. Снейп прикрыл глаза, тяжело вздохнув, но, казалось, неохотное откровение Гарри его ничуть не удивило.

— Ты боишься, что я поведу себя так же? — спросил Снейп, его лицо снова стало непроницаемым.

— Нет. Не совсем, — покачал головой Гарри. По крайней мере, не тогда, когда он был способен мыслить рационально. Когда же верх брали инстинкты, ему трудно было отличить Снейпа от общего образа внушительного взрослого мужчины, который сложился в его сознании с тех пор, как Вернон впервые набросился на него.

Наступила минутная пауза, во время которой Снейп, казалось, взвешивал свои слова. В конце концов он заговорил.

— Я чувствую, что недостаточно извинился за инцидент, который произошел в библиотеке вскоре после твоего прибытия, — сказал Снейп. — Мое поведение при любых обстоятельствах было предосудительным, но в свете того, что ты только что подтвердил, я... — голос Снейпа прервался.

— Все в порядке, сэр, — пробормотал Гарри.

Снейп покачал головой.

— Абсолютно не в порядке. Однако я могу заверить, что это больше не повторится.

Гарри неловко кивнул.

После короткой напряженной паузы Снейп снова заговорил.

— Ты говоришь, что не боишься меня, но, учитывая тот случай, когда я приказал встать лицом к стене...

Гарри вздрогнул. Ну я и тупица. Стоило же мне тогда так себя повести...

— Гарри? — он поднял голову, поняв, что пропустил продолжение вопроса. Однако он догадался и так.

— Дело не в вас, — прошептал Гарри. Снейп терпеливо смотрел на него, подняв брови в ожидании дальнейших разъяснений.

— Я... ну... я просто не люблю, когда не вижу, кто есть в комнате. Мне казалось, что вы... это кто-то другой.

Блестяще. Как красноречиво. Уверен, это все объясняет.

Однако Снейп понимающе кивнул.

— Я сожалею, что поставил тебя в ситуацию, которая испугала тебя, — темные глаза Снейпа неотрывно смотрели на Гарри в попытке доказать искренность его слов.

Гарри хотел было разозлиться на это замечание, хотел до последнего отрицать, что испугался, что ему вообще знакомо это чувство.

Но это было ложью.

Он бывал напуган. Да что там, он боялся всю свою жизнь; страх был единственной эмоцией, которую Гарри так и не научился скрывать.

— Я не думаю, что вы сделали бы то, что он... Я просто плохо соображал, — тихо произнес Гарри.

Снейп медленно кивнул.

— Приятно слышать. Однако я бы предпочел не провоцировать подобных реакций в будущем, ты понимаешь?

— Да, сэр.

Снейп откинулся в кресле, сцепив пальцы.

— Твоя тетя когда-нибудь заступалась за тебя?

Гарри сглотнул и скрестил руки на груди. Ему показалось, что в комнате на несколько градусов похолодало. Дядя Вернон представлял куда большую угрозу, чем Петуния, по крайней мере, объективно. Но в выражении своей привязанности он всегда был довольно сдержан, даже в отношении собственного сына. Петуния же была не такой. По крайней мере, не с Дадли, которого она осыпала ласками и на которого смотрела исключительно с обожанием. А когда затем она переводила взгляд на Гарри, ее лицо мгновенно меняло выражение с любящего на презрительное. И от этого Гарри становилось намного, намного холоднее, чем в ответ на какие угодно действия Вернона. Это чувство было очень близким к отчаянию.

— Гарри?

Он яростно замотал головой, его руки задрожали.

— Я не хочу больше говорить об этом.

Гарри почувствовал на себе взгляд Снейпа и напрягся еще сильнее.

— Можешь идти.

Он убежал в свою комнату и свернулся калачиком под кроватью.

Его отчаянно мучили два желания: получить обратно свой нож и напрочь забыть об этом разговоре.