Довериться (To Trust) (джен)

Несколькими месяцами ранее

Вернон Дурсль затянулся последний раз и затушил сигарету. Петуния страшно сердилась, когда он курил, тем более в доме — но раз он оставил окно открытым, все не так страшно, верно? Да и кто она такая, чтобы отказывать ему в этой небольшой слабости, особенно с учетом непрестанных мигреней, начавшихся после того, как его приложил о стену ее чокнутый племянник?

По крайней мере, маленький выродок исчез. Вернону и без него хватало забот: Дадли требовалось срочно прочистить мозги, слишком уж он был увлечен своими девчачьими уроками рисования, ради которых прогуливал тренировки по регби. И это после всех усилий, чтобы зачислить его в команду! Несколькими фунтами дело не обошлось — и вот так отплатил ему сын?

Вернон уперся ладонями в кухонный стол и с ворчанием поднялся на ноги. Он поплелся к лестнице, на ходу швырнув окурок в чулан. Петуния все равно там никогда не убиралась.

* * *

Нынешний день

Гарри шел по тихим улицам настолько быстро, насколько это было возможно без перехода на бег: он не хотел привлекать к себе излишнего внимания на случай, если кто-то случайно высунет голову из окна.

Надо было прихватить метлу, пока была возможность...

Однако воспользоваться ей все равно бы не удалось — разве что обучиться становиться невидимкой. Но каковы шансы, что ему удастся добраться хотя бы куда-то, не говоря уже о Лондоне или Суррее?

Этот район больше всего напоминал сельскую местность, разве что нигде не было видно ферм.

Ну я и дурак...

Чего именно он ожидал? Что прямо за дверью его будет ждать экипаж? Он так сосредоточился на том, чтобы прорваться сквозь чары, что не учел, что все будет не так просто. Здесь вообще не было никакого транспорта, даже пешеходов на улице он пока не встретил.

Может, стоит просто вернуться, пока Снейп не заметил его отсутствия? У него будет время все переосмыслить, чтобы к следующему разу подготовиться получше...

Ты серьезно веришь, что Снейп до сих пор не узнал о твоем уходе?

Больше удивляло то, что Снейп все еще его не нашел. Он будет взбешен — и не без причины. Возможно, именно это подтолкнет Снейпа выгнать его, а может, он наконец-то поймет, насколько Гарри никчемный, и...

Я не могу вернуться. Он возненавидит меня, он побьет меня, или даже убьет...

Он должен был бежать, пока Вернон не догнал его и не выполнил свою угрозу отправить его на шесть футов под землю, где ему и место...

Нет. Нет, нет, нет, нет. Это не может повториться, я не позволю, я должен выбраться отсюда, я должен, должен...

И вдруг это произошло.

Гарри моргнул.

Он стоял на крыше здания, глядя вниз на оживленную дорогу. Очень знакомую дорогу, по которой он ходил бессчетное количество раз.

И эту крышу он узнал, потому что тоже здесь бывал. Крыша здания, которое после ухода от Дурслей он считал домом. Его библиотеки.

Гарри выдохнул, и все его тело обмякло от облегчения. Ему удалось. Самое трудное было позади; он добрался до Лондона, а здесь он мог ориентироваться даже с закрытыми глазами.

Утром жаркого августовского дня Гарри без опаски пробирался сквозь толпу. Стычки и неприятности, которым он подвергался на столичных улицах, поблекли в его памяти. В любом случае, в основном они случалось ночью и не в этом районе, так что его не слишком беспокоило отсутствие перочинного ножа, который он так и не решился утащить оттуда, где его хранил Снейп.

Он направился к ближайшей железнодорожной станции и, опустив голову, засунул руки в карманы. Никто не обратил на него ни малейшего внимания.

Сесть в поезд было несложно, он не раз проделывал это в прошлом. Все, что ему нужно было сделать, это подкрасться к пожилой паре, выглядя как можно более юным и невинным, и броситься вперед, когда охранник отвлечется. Взрослые редко обращают внимание на что-либо ниже уровня плеч.

Очень удобно, кисло подумал Гарри, опускаясь на свободное сиденье, учитывая, что я, скорее всего, никогда и не стану выше.

Гарри придвинулся ближе к окну и заглянул за грязное стекло.

Было бы здорово полетать... если бы не копы, которые точно собьют явно инопланетный объект...

Гарри внутренне закатил глаза и вытер со лба пот, скопившийся за время прогулки по Лондону. День был, безусловно, одним из самых жарких.

Поезд продолжал свой путь, временами слегка подпрыгивая, из-за чего женщина, сидевшая рядом, нечаянно толкнула Гарри локтем.

— Ох, мне ужасно жаль, дорогой, — извинилась она.

— Все в порядке, — пожал он плечами.

Женщина некоторое время смотрела на него темными глазами, окруженными мягкими морщинками. У нее были седые вьющиеся волосы, а одета она была в легкое цветастое платье. От нее не могло исходить никакой угрозы, и Гарри немного расслабился.

— Ты путешествуешь один? — спросила женщина.

Гарри на мгновение замешкался.

— Э-э, да, я еду к своим... родственникам.

Женщина улыбнулась.

— Что ж, это прекрасно. Я тоже еду навестить родных.

Гарри слабо кивнул, непроизвольно сжав кулаки.

— Знаешь, — задумчиво сказала женщина, — люди придают слишком большое значение кровным узам. — Она наклонилась ближе. — Однако зачастую гораздо важнее те, с кем мы сами решили разделить свою жизнь.

Гарри на мгновение прикрыл глаза.

— Ага, — хрипло подтвердил он.

Оставшуюся часть пути они молчали. Когда поезд подошел к первой остановке, женщина выпрямилась.

— Я выхожу здесь. — Она поднялась со своего места и взяла сумку. Направляясь к выходу, она обернулась к Гарри.

— Никогда не отдаляйся от семьи, — негромко произнесла она и вышла.

Гарри смотрел ей вслед, и когда поезд начал набирать скорость, он увидел, что она направляется к кладбищу.

Никогда не отдаляйся от семьи... те, с кем мы сами решили разделить свою жизнь...

У Гарри не было семьи, и единственный человек, которого он когда-либо «выбрал», то есть Джейд, покинул его не попрощавшись. Внезапно в его сознании возник образ высокого темноволосого мужчины, который ночью утешал его, держа в своих объятиях.

Гарри дернул головой, прогоняя этот образ прочь.

Он не моя семья. Он просто был добр ко мне, потому что он порядочный человек, и ему меня жаль. Может быть, он и позволял мне жить у себя, но не по собственному желанию.

И неважно, насколько сильно Гарри хотелось, чтобы было наоборот.

Сейчас не время для сантиментов. Ему нужно было в первую очередь выполнить задуманное, а поезд уже приближался к станции.

Когда Гарри сошел на платформу, его взгляд заметался во все стороны. Непривычно было оказаться в знакомом месте, и вопреки окружающей жаре его обдал неприятный холодок, который он старательно проигнорировал. Поезд остановился всего в нескольких домах от местного торгового центра, и Гарри вскоре прибыл к первому пункту назначения — супермаркету, где обычно продавались последние выпуски местной газеты.

Стараясь не привлекать лишнего внимания, Гарри порылся в стеллаже со старыми газетами, расположенном возле входа.

Мне, наверное, нужно искать июньский выпуск, раздел некрологов или что-то в этом роде... или, может быть, майский...

Он безуспешно просмотрел июньский выпуск: в нем не было статей о каких-либо смертях, а в разделе некрологов упоминались только восьмидесятитрехлетний мужчина, умерший от сердечной недостаточности, и еще один мужчина, который, по-видимому...

Зачем вообще это читать? Просто возьми майский выпуск.

Он внимательно просмотрел газету, и почти сразу нашел искомое.

Смерть тридцатипятилетнего Вернона Дурсля и тридцатитрехлетней Петунии Дурсль была подтверждена 30 мая. Согласно полицейским отчетам, между тремя и четырьмя часами утра в их доме в Литтл-Уингинге вспыхнул пожар. Обнаружено, что в чулан под лестницей была выброшена зажженная сигарета, от которой воспламенилась бытовая жидкость на основе аммиака. Десятилетний сын пострадавших, которого в это время не было дома, был взят под опеку родственницей.

Гарри моргнул и прочитал еще раз. И еще раз.

Что бы он ни ожидал обнаружить, это было определенно не то. На Дурслей не нападал убийца с топором, их не убили темные волшебники. Они просто погибли в результате собственной глупости.

Что ж, довольно неожиданно... И главное, Дадли не умер. Он жив и, скорее всего, переехал к тете Мардж.

Как бы Дадли ни мучил его, Гарри было жаль его. А после того разговора с кузеном об ожиданиях дяди Вернона Гарри почти не трогали его издевательства. Было слишком легко разглядеть сквозь грозную внешность Дадли неуверенного в себе ребенка.

А теперь его родители мертвы, как и мои. Тетя Мардж, наверное, не очень хороший опекун. Она ведь просто утопила одну из своих собак, когда та заболела...

Гарри аккуратно положил газету на место и вышел из магазина, прислонившись снаружи к витрине. Он не предполагал, что все окажется так просто. И вот он в Суррее, в самый полдень жаркого дня, и абсолютно не знает, что делать дальше.

Позволив ногам самим выбрать путь, Гарри зашагал по знакомым дорогам. Находиться здесь было странно. Прошло не так уж много времени, но казалось, что минула целая жизнь после того, как он покинул эти места.

Он моргнул и понял, что незаметно для себя добрался до Литтл-Уингинга.

На улице из-за жары было очень мало людей, и, хотя это вполне устраивало Гарри, ему стало жутковато.

Он дошел до Тисовой и медленно направился к дому номер четыре. Стояла почти полная тишина; Гарри слышал лишь слабый шелест листьев, отдаленное щебетание птиц и звук своих шагов. Он держал голову опущенной, следя за собственными неуверенными движениями.

Левой. Правой. Левой. Правой.

Он бездумно пнул камень, лежавший у него на пути, и проследил взглядом, как тот откатился в сторону и скользнул сквозь прутья водостока, исчезнув в темноте. Ноги перестали двигаться прежде, чем он осознал причину этого, и он медленно поднял голову, чтобы посмотреть на дом, который никогда на самом деле не был его домом.

Участок был обмотан желтой строительной лентой, а в грязь была воткнута табличка с надписью: «Аварийное здание». То, что осталось от газона, пожелтело и высохло, а от самого дома остался лишь остов того, чем он когда-то был. Кирпичи обгорели и раскрошились, а сквозь щели, бывшие раньше окнами, Гарри мог видеть, что дом абсолютно пуст.

Рядом не было никого, кто мог бы его остановить, поэтому Гарри решительно перешагнул через желтую ленту.

Он вздрогнул. Хотя безупречно ухоженного сада больше не было, Гарри ясно как день мог видеть, как сам он проводит долгие часы за фигурной стрижкой, а солнце бьет ему прямо в затылок. Взглянув налево, он заметил, что стоит всего в нескольких футах от того места, где дядя Вернон однажды подошел к нему сзади и с размаху ударил, так что Гарри отлетел прямо на забор.

Внезапно ему кое-что пришло на ум.

Возможно, она до сих пор там?

Убегая от Дурслей, он второпях не успел забрать кое-что важное. Но это было давно забыто, или, возможно, задвинуто на задворки сознания, чтобы не горевать о потере. Надежды было мало, но проверить стоило.

Придется зайти внутрь.

Гарри вытер лоб тыльной стороной ладони и направился к входу. Дверь была либо снята, либо полностью сгорела, поэтому он крепко зажмурился и шагнул внутрь; лишь оказавшись за порогом, он медленно открыл глаза.

Место было неузнаваемо. Все свидетельства того, что здесь жили Дурсли, были уничтожены, но Гарри все еще мог различить слабые остатки того, что когда-то существовало.

Камин теперь состоял из осыпавшегося кирпича и пепла, но Гарри почти наяву видел узоры, выгравированные на стене рядом с ним. Он вздрогнул и отвернулся.

От кухни ничего не осталось; как и во всем доме, пол был усеян пеплом и мусором — остатками того, что делало здание домом для тех, кто в нем жил. Кроме него.

Гарри подошел к лестнице, которая теперь представляла собой лишь штабеля обгоревших дров, а под ней...

Чулан. Точнее, отсутствие такового.

Судя по трещинам в стене, эпицентр взрыва был именно здесь, и все, что внутри, было несомненно разрушено. Для постороннего наблюдателя это была просто куча развалившегося дерева и бетона, но Гарри все еще мог видеть очертания чулана. Он задышал коротко и прерывисто. В попытке выровнять дыхание он лишь наглотался густой пыли и сильно закашлялся.

Ну-ка успокойся, пока не порвал легкие.

Приступ кашля в конце концов ослаб, и Гарри вытер рукавом слезящиеся глаза, заставив себя дышать медленнее. Он опустился на колени, не обращая внимания на впившиеся камешки. Затем он сдвинул часть осыпавшегося камня с пола и стал нащупывать то самое место...

Его рука наткнулась на край небольшого углубления в полу. В прежние времена оно было скрыто под расшатанной половицей, и Гарри обнаружил этот тайник, когда был еще совсем маленьким. Теперь доски не было, но отверстие осталось.

С бешено колотящимся сердцем, Гарри осторожно просунул руку внутрь, нащупывая...

Его рука наткнулась на маленькую деревянную коробочку. Он издал слабый стон и сомкнул вокруг нее пальцы.

Как она уцелела? Это же дерево!

Гарри вытащил коробку и взял ее в руки. Маленькая, невзрачная, она закрывалась на металлическую защелку. Присмотревшись, Гарри заметил слабое свечение, окутывающее шкатулку, а когда он плотнее сжал пальцами дерево, то почувствовал легкую вибрацию магии.

Так вот почему она не сгорела.

Гарри дрожащими руками прижал шкатулку к груди. У него не было возможности взять ее с собой, когда он убегал, и он не надеялся вновь ее увидеть. В любом случае, было лучше, что он оставил ее здесь, потому что на улице она не уцелела бы и двух дней. Но вот она здесь, целая и невредимая, как будто ждала его все это время. Его пальцы дернулись от искушения открыть крышку, но он не хотел смешивать ее содержимое с воспоминаниями о доме. Он поднялся на ноги, не потрудившись смахнуть пыль с брюк. Устремив взгляд прямо перед собой, он вышел из дома, отшвыривая обломки, преграждавшие ему путь.

Гарри шел по улице прочь от дома номер четыре, прижав к груди свое сокровище. Дневной жар немного спал, но пот все же собирался на лбу и застилал глаза.

Вытирать его он не стал.

Гарри шел медленно, сжимая шкатулку побелевшими пальцами. Отвлекшись, он не заметил пень, преграждавший ему путь, и плашмя рухнул наземь.

— Да чтоб тебя, — воскликнул Гарри со слезящимися от боли глазами, и тут же с облегчением выдохнул: по крайней мере, он не разбил шкатулку. Он осторожно сел и проверил свое тело на предмет повреждений. Все болело, но оказалось относительно целым, так что он решил подняться на ноги. Но когда он встал, его повело в сторону, так что он поспешил присесть на пень, чтобы немного прийти в себя.

Пень... дерево.

Гарри выпрямился. Теперь он знал, куда идти.

Он поднялся и шел до тех пор, пока не почувствовал, как перехватило дыхание. Он очутился на том самом углу, где впервые встретил Джейд. Он стоял совершенно неподвижно, видя ее в каждом движении и слыша ее в каждом звуке. Но ее здесь не было. Ее не было, она покинула его и никогда не вернется.

Я должен быть рад, что ей удалось уйти.

И Гарри правда был рад за нее. Он никому не пожелал бы того, через что им обоим пришлось пройти, и она заслуживала безопасности и счастья.

Несмотря на все это, Гарри все равно хотелось плакать. Он скучал по ней. Разве это слишком много — иметь возможность увидеть единственного человека, который когда-либо дарил ему хотя бы кусочек счастья? Он крепче сжал свою ношу. По крайней мере, у него осталось это.

Гарри до боли прикусил губу и продолжил путь, который они с Джейд проходили много раз. Это был путь к безопасности, точнее, таким он был когда-то. Теперь, без нее, все было по-другому.

Или все же это потому, что теперь это не единственное безопасное место?

Гарри отогнал эту мысль и, не успев опомниться, оказался в знакомом лесу. Он не сводил глаз с земли, еле волоча ноги.

Почему я так устал?

Гарри переборол желание присесть под одним из деревьев. Он будет отдыхать сколько душе угодно, как только доберется до домика на дереве.

И вот оно, прямо перед ним.

Засунув шкатулку под мышку, он полез на дерево. Подъем оказался труднее, чем ему помнилось, скорее всего, из-за усталости. Но когда он добрался до вершины и протиснулся через входную щель, на него тут же нахлынули воспоминания.

Смех над одним из ее анекдотов...

Возможность говорить и знать, что его слышат...

Запах еды, которую она всегда ему приносила...

Вот он берет Джейд за руку, когда она притворяется, будто не плачет, и позволяет Джейд сидеть рядом с ним, когда он притворяется, что не боится...

Гарри сидел, прижавшись спиной к деревянной стене и скрестив ноги. Затем он наконец открыл шкатулку, облегченно выдохнул, обнаружив, что все цело, достал потрепанную бумагу и развернул ее.

Это был рисунок Джейд. У нее был художественный талант, и она незаметно от него сделала набросок его лица, а затем подарила ему.

Гарри вспомнил, что на мгновение потерял дар речи, поскольку никогда прежде не получал подарков. Она неловко покраснела от его благодарности, но Гарри заметил, что в уголках ее рта заиграла улыбка.

Самым интересным в ее рисунке было выражение его лица. Оно было почти счастливым.

Гарри аккуратно сложил рисунок и отложил его в сторону, доставая из коробки маленького игрушечного солдатика. Незадолго до того, как он навсегда покинул Дурслей, он как-то вечером заглянул в чулан и обнаружил его на своей кровати. Он сразу понял, что это Дадли положил его туда. Этого было недостаточно, чтобы Гарри почувствовал расположение к кузену или простил то, что он сделал в прошлом, но он все же оценил этот жест. Хотя игрушечный солдатик ничего не исправлял, он был одним из немногих положительных вещей, за которые он мог ухватиться.

Там же лежал камень, который он заставил светиться, когда только начал экспериментировать со своей магией, и кусочек ириски, полученной в школе в качестве приза за высшую отметку на контрольной.

И еще одна сложенная бумажка. Это был список, который он составил, когда еще верил, что если очень постараться, то можно получить желаемое.

Он гласил:

Быть очень, очень хорошим, чтобы понравиться тете Петунии.

Попробовать все сорта мороженого в мире.

С кем-нибудь подружиться.

Найти папу.

Это стало последней каплей. Запихнув все обратно в коробку и отложив ее в сторону, Гарри прижал колени к груди и уткнулся в них лицом. До боли сжав кулаки, он крепко зажмурился.

Он ведь получил все это, по крайней мере частично — и потерял. Единственный друг оставил его, а Снейп...

Снейп не хотел, чтобы Гарри жил с ним, а если даже и хотел, то он по собственной глупости разрушил все своей безумной выходкой.

Кретин, кретин, кретин... Я потерял все, и на этот раз по собственной вине.

Гарри шмыгнул носом, на глаза навернулись слезы, и спустя несколько мгновений он разразился горькими рыданиями. Чувствуя себя полностью опустошенным, он свернулся калачиком на полу и положил голову на руки.

Он пролежал так некоторое время, колеблясь между сном и бодрствованием. Он не осознавал, сколько прошло времени; все, что он чувствовал, — это знакомый запах древесного домика, который убаюкивал его и расслаблял.

Он так устал...

Внезапный шелест листвы снаружи вырвал Гарри из транса, заставив его очнуться и насторожиться.

Осторожно дыша, он пододвинулся к щели и выглянул, на мгновение поверив, что увидит Джейд.

Но это была не она. Он замер.

Это был Снейп, и настолько сердитым Гарри его еще не видел.

А это говорило о многом.