Тропой василиска (джен)

В стенах белокаменного замка вот уже третий месяц потеряно спокойствие его обитателей. Широкую залу нервно рассекал пожилой маг в темно-синем камзоле. Время от времени он подходил к книжному шкафу и беспокойно перебирал корешки запыленных фолиантов сухими пальцами, очерчивал узор старинной деревянной полки. В уголках его губ застыла неясная тревога. Неподалеку на диване полулежал его собеседник, время от времени раздраженно поглядывая на мужчину холодными изумрудными глазами. Его нога аккуратно лежала на небольшой бархатной подушечке. На столике стоял графин с водой.

— Завтрак, господа, — Арчибальд приоткрыл тяжелую дверь и склонил голову в ожидании ответа. Остановившись на секунду, маг лишь махнул рукой:

— Арчи, через полчаса.

Его собеседник нетерпеливо поморщился.

— Ричард, прекрати себя изводить! Ты уже стал на себя не похож. Когда ты последний раз нормально спал?

— Он молчит уже два месяца. Что могло с ним случиться?

— Если бы что-то случилось, мы бы узнали об этом из газет. Не думаешь же ты, что желтая пресса упустит случай потрепать имя национального героя? — осторожно спустив ногу с подушечки, мужчина достал трость и подковылял к другу, — Тебе не стоит беспокоиться, — непривычно мягко произнес Азар, кладя руку ему на плечо, — Ты же мне веришь?

Седовласый маг порывисто вздохнул и прикрыл глаза.

— Верю, Сал, только всё равно переживаю за Гарри.

Раздался оглушительно резкий стук в окно. На уровне комнаты махала бурыми крыльями Мираж. На лапке у нее было письмо от Гарри. Ричард кинулся открывать, и мгновенье спустя он уже судорожно сжимал в руке кусок пергамента, с каждой строчкой становясь все бледнее и испуганнее.

«Риш, привет.

Не знаю, как начать. Наверное, лучше с хорошего. Я жив. Не удивляйся, пожалуйста, ведь я не случайно молчал все это время. Просто не было времени и возможности ответить тебе. Пишу еще раз, с большим удовольствием: я жив, здоров и очень хорошо себя чувствую. Правда, совершенно не помню последние пару месяцев, потому что провел их без сознания на койке у мадам Помфри в Больничном крыле.

Теперь, когда ты спокоен за меня, могу рассказать и о плохом. Меня опять пытались убить. (Риш, мне всего одиннадцать лет! Ну, за что меня так, а? Ох, ладно, сейчас не об этом.) Профессор МакГонагалл, это не её вина, правда, назначила нам отработку, но директор перенес её в Запретный лес.

Да-да, тот самый лес, который З-А-П-Р-Е-Т-Н-Ы-Й.

Я, Драко и еще один третьекурсник должны были сопровождать Хагрида. В лесу кто-то убивал единорогов, и нашей задачей стояла: найти раненное животное, чтобы перевязать ему раны, или убитое. Хотя мне показалось, наш лесничий на такое не рассчитывал. Мы с Драко наткнулись на Квирелла, который пил кровь из убитого единорога. Он нас заметил и напал на нас. Драко удалось убежать, а вот я не успел. Споткнулся и чуть не вывихнул ногу. Последнее, что я помню о той ночи, это голос, который сказал мне «Это неважно. Спи» а потом, когда я снова пришел в себя «Я уверен».

Он кажется мне знакомым, хотя я так и не понял, кто говорил. Так или иначе, кажется именно обладатель этого голоса спас меня.

Послезавтра конец учебного года. Ты не представляешь, как трудно было догонять класс по пропущенным урокам! Это было настоящим кошмаром! Меня не было на уроках всего пару месяцев, а профессора накинулись на меня, словно мне завтра в Министерстве работать! Я пару раз даже просил у папы слабенькое зелье для памяти.

Драко, которому тоже неслабо досталось, рассказал мне, что произошло за эти два месяца. Лучше бы я жил в неведении... Оказывается, когда мы с ним прятались за деревом, то оно оказалось мегаядовитым и трогать его вообще было нельзя. Мы сутки валялись в Больничном крыле, истекая собственными внутренностями, пока не пришли папа с Невиллом и не спасли нас. Кажется, Драко говорил, это был «Источник Вергилия». А когда я пришел в себя, то кинулся на профессора с воплями «Папа». Риш, клянусь, я ничего не помню! Мне страшно, а вдруг я наговорил лишнего, и теперь у меня нет ни одного шанса...

Драко был без сознания в это время, но когда я вскрикнул, он очнулся и увидел, как медсестра выгоняет из палаты Малфоя-старшего и ребят, а директор потом сам ушел (уж не знаю, что его так испугало). Мне показалось странным, почему Драко пришел с сознание на следующее утро, а я пролежал целых два месяца. Правда, мне никто ничего не смог ответить, а у папы или директора я спросить не решился. Драко рассказал, что Снейпу пришлось взять меня на руки. А потом он кинул заглушающее на дверь и вокруг кровати, поэтому Драко не услышал нашего разговора. Даже представить не могу, что я тогда наговорил папе...

Знаешь, Риш, он в последнее время так странно смотрит на меня. Боюсь, я не понимаю, из-за чего он так себя ведет. Если это из-за того, что было в Больничном крыле... не знаю.

Чуть не забыл, что делать с Философским камнем? Отдавать Дамблдору я не хочу, мало ли, опять украдут. Может, попробовать вернуть его мистеру Фламелю?

Привет Арчи и Азару.

Гарри»

* * *

В Большом зале стоял радостный, предканикульный гомон студентов, всюду сыпались блестки, ярко горели тысячи свечей. Гарри сидел за праздничным столом, подпирая голову от усталости: сегодня он совсем не выспался. Всю ночь мальчик просидел на подоконнике, перебирая в памяти короткие, но от того более драгоценные эпизоды его встреч с отцом. И думал, что теперь не увидит его до следующей осени. От этого было нестерпимо грустно. Ведь профессор наверняка всё лето просидит в душной пыльной лаборатории, и совсем не будет знать, что по нему кто-то скучает и очень сильно хочет его увидеть. Пусть этот кто-то всего лишь маленький Гарри Поттер.

— Уважаемые ученики, — директор начал прощальную речь. Профессор МакГонагалл слегка постучала вилкой по кубку, и в зале установилась относительная тишина. Дамблдор добродушно улыбнулся и радостно продолжил:

— Как все вы прекрасно знаете, каждый год у нас проходит соревнование за Кубок школы. И в этом году баллы распределились следующим образом: четвертое место Хаффлпафф, двести семьдесят шесть баллов, третьи — Райвенкло. Вы набрали триста двадцать баллов. Второе место отдано львам нашей школы, триста двадцать шесть баллов. И наконец,...

Гарри обратил своё внимание на довольно улыбающегося блондина. Драко заметил его взгляд и хитро подмигнул. Гарри отсалютовал ему кубком... — со счётом в триста семьдесят шесть баллов победителем становится факультет Слизерин!

За четвертым столом раздались ликующие возгласы и шквал аплодисментов. Гарри увидел, как Кребб и Гойл стучат серебряными кубками по столу.

— Отлично, Слизерин, — похвалил Дамблдор. — Однако, нам необходимо принять во внимание последние события.

Зал замер. Улыбки на лицах слизеринцев приувяли.

— Кхм, — сказал Дамблдор. — У меня есть некоторое количество баллов, которые следует раздать заслужившим их лицам. Дайте подумать. Так... Прежде всего — мистеру Невиллу Лонгботтому...

Хиросима побледнел и стал похож на свежевыкопанный корень одуванчика.

— ...за способность преодолеть личные страхи в ситуации, когда товарищам грозит опасность, я начисляю Гриффиндору пятьдесят баллов.

От стола гриффиндорцев к зачарованному потолку понеслись такие крики, что даже Хагрид поморщился. Гриффиндор догнал победителя! Невилл не мог отвести испуганных глаз от зельевара, который пристально посмотрел на него и, усмехнувшись, слегка кивнул. Юный герболог запомнит этот момент на всю оставшуюся жизнь. «Не надолго», подумал Невилл.

— Во-вторых — мистеру Лайонелу Мачстаму... за честность и смелость, которые, очевидно, нужно брать с собой на отработки, пятьдесят баллов Хаффлпаффу.

Мальчик вежливо улыбнулся, а однокурсники радостно хлопали его по плечу.

— В-третьих... мистеру Гарри Поттеру, — продолжил Дамблдор. Наступила мертвая тишина. — За его хладнокровие и способность принести себя в жертву ради спасения друга, я начисляю "Гриффиндору" еще пятьдесят баллов.

Овация была оглушительной. Те, кто в процессе надрывного визга был еще и способен считать, уже поняли, что у Гриффиндора теперь четыреста двадцать шесть баллов — на пятьдесят баллов больше, чем у Слизерина. Кто-то, кто находился бы в этот момент за пределами Большого Зала, вполне мог бы подумать, что там произошел взрыв, настолько велики были вопли, раздавшиеся от стола Гриффиндора. Невилл, белый от шока, исчез под грудой ребят, бросившихся его обнимать. Он ни разу еще не приносил своему факультету ни одного балла. Рон, все еще вопя от восторга, ткнул Гарри под ребра и показал на Малфоя, который не мог бы выглядеть более ошеломленным, даже если бы на него наложили Петрификус.

Гарри нахмурился и, поднявшись, прошел между столами и встал перед директором. По столам пронеслись шепотки. Дамблдор сошел с постамента и наклонился к мальчику. Гарри что-то прошептал старому магу на ухо, и тот, задумчиво кивнув, встал на место. Гриффиндорец вернулся за стол с широкой улыбкой на лице.

Дамблдор поднял руку. В зале окончательно воцарилась тишина.

— Я приношу вам свои извинения. В силу моего возраста, я начал забывать некоторые весьма важные вещи, о которых так своевременно напомнил мне мистер Поттер, — директор загадочно блеснул очками, — Есть разные виды храбрости, — сказал он с улыбкой. — Нужно быть очень отважным, чтобы встать на борьбу с врагами, но не меньше силы требуется на то, чтобы оставить раненых на поле битвы и бежать за помощью, когда своих сил уже не хватает. Таким образом, я награждаю пятьюдесятью баллами мистера Драко Малфоя...

Гарри перевел взгляд на друга, который побледнел, когда осознал то, что сейчас произнес директор.

— И это означает, — выкрикнул Дамблдор, перекрывая невообразимый шум, — что нам нужно слегка поменять декорации.

Он хлопнул в ладоши. В одно мгновение зеленое наполовину сменилось пурпурным, серебряное — золотым. Огромная слизеринская змея появилась на золоте, а ее место занял могучий гриффиндорский лев. Снейп с неестественной улыбкой пожимал руку профессору МакГонагалл, которая смотрела на него не верящим, пораженным взглядом. Такого не было ни разу за всю историю существования Хогвартса! Чтобы два факультета разделили Кубок школы!

Зельевар взглянул на веселящегося в обнимку с Малфоем-младшим Поттера, но тот, ничего не замечая, смеялся, счастливо улыбаясь друзьям.

Драко под шумок развернул веселящегося гриффиндорца и прошептал:

— Гарри, было очень мило с твоей стороны, вернуть нам победу в Кубке. Но Снейп может подумать, что ты специально это сделал, чтобы унизить наш факультет. Тебе стоит поговорить с ним...— договорить мальчик не успел, потому что Гарри, развернувшись, пулей вылетел из зала, увидев, как мелькнула за дверью черная мантия отца, — ...если ты хочешь посвятить себя зельям, — растерянно произнес Малфой, глядя вслед убегающему другу.

— Профессор, профессор Снейп, — у мальчика резко сбилось дыхание, — пожалуйста, подождите!

— Мистер Поттер. Чем обязан? Не услышали моих аплодисментов? — раздражение и усталость смешались в голосе.

— Сэр, я хотел сказать вам спасибо. За то, что не оставили меня там, в лесу, когда пошли спасать Драко.

Если б кто-нибудь знал, как нелегко было Гарри озвучивать свои разбившиеся мечты, что отец пришел не за ним, а за студентом своего факультета, в горле предательски запершило.

Профессор не стал объяснять, что Драко за полчаса до пропажи гриффиндорца Хагрид вывел из леса, как и остальных учеников.

— Мистер Поттер, как преподаватель, я несу ответственность за безопасность и благополучие всех учеников.

Гарри с грустью отметил:

— Кроме вас, еще человек двадцать несут подобную ответственность.

— Мистер Поттер, — он не оправдывается перед этим несносным ребенком, — Я лишь пришел первым. Вот и всё.

Гарри посмотрел на него с обожанием, от которого у профессора разлилось непонятное тепло в груди.

— Я так рад, профессор, что именно вы всегда были первым. Я в неоплатном долгу перед вами, сэр.

Гарри был очень счастлив. В этот момент он выглядел как маленькая копия Лили. Профессор отражался в его блестящих зеленых глазах. Прежде чем уйти, Снейп наклонился к лицу мальчика и предостерегающе заметил:

— Возможно, мистер Поттер, вам не следует так радоваться тому, что вы должны слизеринцу. Я ведь могу попросить вас вернуть долг. Подумайте над этим.

Когда профессор скрылся провожаемый теплым взглядом гриффиндорца, Гарри прислонился к ближайшей стене и выдохнул. Пока зельевар говорил с ним, мальчик, кажется, забыл, что нужно дышать. Он прикрыл глаза и с удовольствием подумал, какой же у него потрясающий отец.

Следующим утром Гарри с улыбкой вспоминал этот вечер, сидя в купе Хогвартс-Экспресса вместе с Драко, Невиллом и Роном.