План Мародера (джен)

Гарри с Невиллом обменялись нервными взглядами, когда их пригласили в кабинет. Сириус и Ремус вели себя странно весь день. Сириус внезапно сообщил им, что бабушка Невилла дала внуку разрешение остаться подольше, прежде чем вытолкать Гермиону в камин после урока политики, и интуиция Гарри завопила: «Осторожно, Мародёры!»

Сириус пригласил их к дивану в гостиной. На журнальном столике их ожидал Омут памяти, наполненный серебристыми воспоминаниями. Ремус сел в кресло рядом с ними и направил многозначительный взгляд на Сириуса, который болтался рядом с открытой дверью со странным выражением на лице. Два Мародёра, казалось, вели бессловесный разговор, после чего Сириус вздохнул и закрыл за собой дверь.

— Итак, — прочистил он горло, подходя к ним, — вам, вероятно, интересно, почему мы пригласили вас сюда.

Гарри и Невилл вновь обменялись озадаченными взглядами, прежде чем кивнуть.

— Итак, — повторил Сириус, сделав глубокий вдох, — мы здесь, чтобы обсудить с вами… — он пространно махнул рукой. — Ну, гм, я думаю, можно сказать, тему ухаживаний?

Ухаживаний?

Гарри в ужасе округлил зеленые глаза, когда понял, о чем они будут говорить. Он быстро покачал головой.

— Все нормально, Бродяга, на самом деле! Я думаю, что мы с Невиллом...

— Мы все знаем, — сумел продолжить фразу побелевший Невилл.

— Да, вы знаете, — горячо согласился Сириус, прежде чем выдохнуть, — но всё ли вы знаете?

Гарри в замешательстве нахмурился и был рад, что Невилл также сбит с толку.

Сириус бросил отчаянный взгляд на Ремуса.

— Бродяга пытается сказать, что мы отдаем себе отчёт, что вы можете знать биологические особенности, но это довольно сильно отличается от искусства ухаживания, — сказал Ремус. — Когда двое встречаются и вступают в сексуальные отношения, появляются некоторые эмоциональные и физические переживания. И мы должны убедиться, что вы знаете обо всём наверняка, а не верите в фантазии мистера Финнегана.

Гарри был совершенно уверен, что Невилл был в таком же ужасе, как и он сам.

— Всё верно, — сказал Сириус, — я думаю, что мы должны просто… начать. Вот здесь, — он указал на Омут памяти, и его лицо смягчилось, — воспоминания. Это твой папа, Гарри. Твой дед, на самом деле, разговаривал об этом с Джеймсом летом после нашего четвёртого года обучения. Мы, Мародёры, пришли к нему в гости, и вот...

Гарри просиял от этой новости. Это были воспоминания об его отце! Что плохого может произойти?

— Мы все войдём в Омут памяти, — сказал Ремус. — Если у вас возникнет вопрос, в любой момент мы приостановим воспоминание и объясним непонятное, прежде чем двинемся дальше.

Сириус улыбнулся им.

— Готовы?

Гарри посмотрел на Невилла, который нервно улыбнулся. Они подались вперёд, чтобы нырнуть в Омут...

Перед ними предстала большая солнечная спальня. Слева можно было увидеть незастеленную кровать, но четверо мальчиков сидели на полу, в центре стояла тарелка с закусками, и у каждого в руках был стакан сливочного пива.

Гарри впился взглядом в своего пятнадцатилетнего отца. Они действительно были похожи друг на друга: такие же взъерошенные тёмные волосы, худощавое телосложение и черты лица Поттеров. Но были и различия, помимо папиных ореховых глаз: у отца была непринужденная элегантность, и он был преисполнен значимости. Гарри знал, что все это появилось из-за уроков этикета, которому Джеймса, скорее всего, обучали в детстве. Также в нём был слабый намек на высокомерие, в чем Сириус и признался Гарри. И, наконец, открытая озорная ухмылка украшала его лицо.

Взгляд Гарри переместился на мальчика непосредственно слева от его отца — Сириуса. Маггловская одежда отражала его бунтарский характер. У пятнадцатилетнего Сириуса уже было нечто мрачное во взгляде, и Гарри знал, что этот мрак не имеет ничего общего с Азкабаном. И он узнал настороженность, которую слишком часто видел в зеркале, когда жил с Дурслями, а также отчаянное одиночество и желание быть нужным.

Ремус сидел слева от Сириуса, напротив отца Гарри. У него были гладкие, песочного цвета волосы. На лице было меньше шрамов, его карие глаза излучали тепло и дружелюбие.

Крыса был последним из группы, но пятнадцатилетний Питер не был похож на ползающего на коленях предателя, с которым Гарри столкнулся в конце своего третьего курса. Питер был похож на остальных: молодой и озорной, немного невзрачный: с каштановыми волосами и глазами, с довольно неопрятным смятым воротником и бледным пятном какого-то соуса на мантии спереди.

Невилл подошёл к Гарри.

— Это Петтигрю?

— Молодой и ещё не слуга Тома, но... да, — тихо признал Гарри.

— К сожалению, мы не смогли убрать его, — добавил Сириус, — но он всегда был довольно тихим, так что вам не придётся часто слышать его.

Гарри рассеянно кивнул и сосредоточился на том, что говорил его отец...

— ...А потом он сел со мной и начал говорить о романтических отношениях между колдунами и ведьмами! — объявил Джеймс, махнув на них бутербродом. — Это со мной-то!

— По крайней мере, он нашёл время, чтобы сесть и поговорить с тобой! — раздраженно сказал Сириус.

— Точно, — кивнул Ремус. — Я думаю, что мои родители пытаются игнорировать тот факт, что я подросток, — вздохнул он. — Не то что такой разговор был бы мне полезен. В моем состоянии я с трудом смогу быть с кем-то.

— Ерунда, Лунатик! — запротестовал Сириус. — Есть много девушек, которые были бы рады сходить с тобой в Хогсмид. Тебе надо просто расслабиться.

— А когда они узнают правду? — отозвался Ремус. — Как ты думаешь, многие ли из них задержаться после этого?

— Те, которые заслуживают тебя, — парировал Джеймс. — Если они не хотят знать тебя из-за твоей маленькой пушистой проблемы, то они не заслуживают того, чтобы быть с тобой.

— Что правда, то правда, — сказал Сириус.

Гарри заметил, как настоящий Ремус бросил на Сириуса раздраженный взгляд, тогда как их версии из воспоминаний начали свою атаку на Джеймса, чтобы тот рассказал подробности беседы с отцом.

— Я думал, что ты собирался начать воспоминание с более позднего момента? — зашипел Ремус на Сириуса.

Сириус шикнул на него и указал на мальчиков.

— Джеймс вот-вот начнёт.

Взгляд Ремуса обещал Сириусу страшную кару. Гарри задумался о том, что Ремус мог придумать — тот мог быть весьма изобретательным в своих розыгрышах.

— Хорошо! — Джеймс поднял руки. — Я сдаюсь! Я расскажу вам, что сказал отец.

Ремус подозрительно сощурился при виде озорной улыбки друга.

— Ты должен поклясться честью Мародёров говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды.

— Лунатик! — театрально возмутился Джеймс. — Разве ты не веришь мне?

— Нет! — хором отозвались его друзья.

— Хорошо, — проворчал Джеймс, — я обещаю, что не буду ничего приукрашивать. Располагайтесь!

Трое ребят расселись в ряд лицом к нему, а он развалился перед ними, отряхивая пыльную мантию. Ремус каким-то образом раздобыл пергамент и чернила и был готов делать заметки.

— Так вот, парни, — начал Джеймс, — вам уже по пятнадцать лет, и вы, возможно, начали замечать девочек или мальчиков, или и тех, и других. Это происходит потому, что вы становитесь мужчинами, и ваше тело и эмоции созрели. Встали на путь...

— Секса! — весело прервал Сириус.

Джеймс бросил на него взгляд, который как бы говорил: «Заткнись», и продолжил:

— ...поиска того, кого полюбите и с кем свяжете свою жизнь: того, с кем сможете построить семью.

— Ну нет, не в случае с мальчиком, — заметил Ремус. — Если ты свяжешься с мальчиком, то с ребёнком не выйдет.

— А как же усыновление? — сказал Сириус. — Можно прибегнуть к кровному усыновлению, что столь же действенно, или согласовать суррогатное материнство.

— Действительно, — признал Ремус.

— Но кто захочет целовать мальчика? — пошутил Питер.

— Я уже целовал, — ответил Сириус несколько натянуто.

Глаза Гарри расширились от этого признания, и он бросил взгляд на взрослую версию Сириуса, который очень тщательно игнорировал их всех.

— В самом деле? — спросил Ремус, его глаза светились любопытством. — Как это было?

— Ближе к делу, — перебил Джеймс, — кто это был и когда?

— Этого я не скажу, но это было… — Сириус пожал плечами. — Нормально. Не то чтобы потрясающе или вроде того. Почти то же самое, что и с девочкой.

Джеймс вздохнул, но не стал давить на Сириуса.

— Во всяком случае, мой папа сказал, что не важно, выберу ли я девушку или парня, главное, чтобы я был счастлив.

— Моя мама закатила бы скандал, если бы я привел домой парня, — сказал Питер. Он вдруг сцепил руки и театрально взвыл: — «Но как же мои внуки?!»

Гарри отметил, что это было довольно забавно, даже несмотря на то, что это был Питер.

— Твоя мама? Что насчёт моей? Твоя мама может немного поплакать и поныть, но моя выйдет из себя и проклянет меня до полусмерти, а потом женит на какой-нибудь чистокровной стерве из Болгарии. Но мне всё равно, поскольку я уйду из дома, как только смогу, — Сириус жестом велел Джеймсу продолжать.

— И затем… — продолжил тот. — Сын, сказал он, в какой-то момент ты переключишь своё внимание со всех людей на одного особенного для тебя человека...

— Лили, — сквозь притворный кашель произнёс Сириус.

— Он объяснил, что такое влюблённость — ну, когда тебе кто-то нравится, когда хочется быть рядом с ними, хочется, чтобы они тебя заметили, мечтать о времени вместе. И он опять заверил меня, что это вполне естественные желания, — лицо Джеймса стало смущённым. — Затем он объяснил, что граница между влюблённостью и одержимостью довольно размыта, нужно быть осторожным, чтобы не позволить себе переступить её.

— О, это когда ты следуешь за объектом своего внимания по пятам? — поддразнил Сириус.

— Крадёшь её расписание, чтобы всегда знать, где она находится? — подхватил Питер с усмешкой.

— Записываешь, что она ест, чтобы узнать её любимые блюда? — продолжил Ремус.

— Ладно-ладно! — Джеймс поднял ладони перед собой в защитном жесте. — Признаю, разговор с отцом заставил меня задуматься, не слишком ли я перегнул палку с Лили.

Сердце Гарри заныло от несчастного вида отца.

Очевидно, Сириус из воспоминаний испытал схожие чувства. Он громко прочистил горло.

— Ну, может, у твоего отца есть несколько советов в рукаве о том, как завоевать сердце загадочной Эванс?

— Да! — воскликнул Джеймс, тыкая в него пальцем. — Именно об ухаживании он затем и заговорил.

— Ухаживании? — поморщился Сириус. — Он действительно сказал «ухаживание»?

Джеймс ничего на это не ответил.

— В общем, он сказал, что когда ты встретишь того, кто тебе понравится, то можешь перейти к ухаживанию — узнать их получше и позволить им узнать тебя настоящего.

— Но что, если это учитель? — спросил Питер.

— Ну, полагаю, что тебе нужно реально смотреть на вещи в отношении объекта своей влюблённости, — тут же отозвался Ремус. — Так, Джеймс?

— Разумеется. Хотя отец не сказал ничего конкретно по этому поводу, но, думаю, он подразумевал, что этот человек должен быть примерно одного с тобой возраста и тем, кого ты знаешь лично, — Джеймс посмотрел на Питера, нахмурившись. — Ты же уже не влюблён в профессора Линни?

— Она так прекрасна, — мечтательно отозвался Питер.

Все трое обменялись понимающими взглядами.

— Так вот… — громко сказал Джеймс. — Когда тебе понравится кто-то твоего возраста — кто-то не преподаватель, — он покосился на Питера, — или иной недостижимый объект, вроде квиддичного игрока, — и тебе захочется узнать её — или его — получше, — он пространно взмахнул рукой, — отец сказал, что первым шагом будет подружиться с ними, чтобы познакомиться поближе. Иногда бывает, что как только ты узнаешь их получше…

— Они перестают тебе нравиться, — закончил за него Сириус.

— Но иногда не перестают, и тогда ты можешь перейти к следующему шагу — пригласить их на свидание. Отец предложил подарить им подарок — цветы, шоколад или что-то вроде того, — и при личной встрече прямо спросить, не желают ли они оказать тебе честь пойти с тобой в Хогсмид… или ещё куда-нибудь. Если они откажут, то прими это с честью и достоинством и не напирай, — Джеймс вздохнул и потянулся к своим носкам, чтобы поправить их.

Гарри не мог понять, почему его отец выглядит таким раздавленным.

Сириус коснулся его руки, привлекая к себе внимание.

— Твой отец весь год спрашивал твою маму, не хочет ли она пойти с ним в Хогсмид, перед всей гостиной Гриффиндора каждый раз, когда объявляли выходные. К концу года это стало своего рода повторяющейся шуткой — он приглашал её, а она отказывалась.

— Оу! — Гарри понял, что отец, должно быть, сравнил совет с тем, как он вёл себя всё это время, и осознал свою ошибку.

— Отец Невилла, напротив, ухаживал за Алисой именно так, как рекомендовал отец Джеймса, — Сириус улыбнулся Невиллу, который засветился при упоминании отца.

— Как застать одну их них в одиночестве? — спросил Питер. — Они всегда ходят стайками!

— Отправить записку с утренней почтой или незаметно подбросить в классе, — предложил Сириус.

— Или можно просто спросить, не уделят ли они тебе минутку внимания наедине, — разумно предложил Ремус.

— Но что, если я им не нравлюсь… то есть «ты» — собирательное «ты», — запнувшись, сказал Питер. — Они вряд ли захотят оставаться наедине со мной… тобой, то есть… Вы поняли, что я имею в виду.

— Для этого и был продуман первый шаг — познакомиться поближе, — заметил Сириус. — Так они узнают тебя достаточно для того, чтобы согласиться пойти с тобой куда-нибудь.

— Отец подсказал несколько советов, — продолжал Джеймс. — Перво-наперво, комплименты должны быть искренними. Если её причёска выглядит ужасно, не притворяйся, что это не так. Но если у неё приятная улыбка — можно сказать, что она тебе нравится, к примеру. И во-вторых, всегда нужно быть честным, но нельзя грубить.

— Он имеет в виду, не говори ей, что она толстая, — встрял Сириус.

— Ещё будут советы? — спросил Ремус, делая пометки в пергаменте.

— Эм, не оскорбляй её друзей, — сдавленно пробормотал Джеймс.

Все трое посмотрели на него с разными выражениями на лицах — ужаса, сочувствия и жалости.

— Ну, ты вроде как тут облажался…

— Сириус! — резко воскликнул Джеймс.

— Он прав, — бестактно встрял Питер, — мы часто кидались проклятиями в Нюниуса. Неудивительно, что ты ей не нравишься.

Невилл наклонился к Гарри.

— Нюниус?

— Снейп, — шёпотом ответил Гарри. — Он был другом моей матери.

Невилл уставился на него в шоке.

— Ага, — отозвался Гарри, соглашаясь с недоверием Невилла.

— Ладно, на следующий год мы выставим ограничения, — предложил Ремус. — Мы не будем нападать на него, если только он сам не начнёт задираться.

Сириус выглядел недовольным, но Джеймс широко ему улыбнулся.

— Ладно, — пробурчал Сириус. — Но я не стану терпеть, если он начнёт первым.

Джеймс потянулся к нему и похлопал по ноге.

— Твои жертвы будут оценены по достоинству, Бродяга, — он откинулся обратно и улыбнулся. — В общем, отец сказал, что если ты им понравишься, они будут часто тебе улыбаться, найдут повод коснуться тебя и поговорить с тобой. Так ты поймёшь, что они были бы не против сходить с тобой на свидание.

Ремус кивнул.

— «Найти повод»… записал.

— Теперь перейдём к первому свиданию. Отец сказал, что нужно принять душ перед этим, хорошо одеться и в целом постараться выглядеть хорошо. Эм, нет ничего плохого в проверенных временем традициях: поприветствуй её цветами и искренним комплиментом, затем прогуляйтесь вокруг Хогсмида — зайдите туда, где вам обоим понравится, потом пообедайте в «Трёх мётлах», и под конец отведи её обратно в гостиную. — Джеймс помолчал мгновение. — И если всё пройдёт хорошо, тогда…

— Целовашки! — прокричал Сириус.

— Или один поцелуй, — согласился Джеймс с улыбкой.

— Советы насчёт поцелуев? — спросил Ремус, поправляя пергамент.

— Нужно заботиться о гигиене полости рта, не следует есть острое или что-то с добавлением чеснока перед этим или нужно всегда иметь под рукой мятные леденцы. Не делайте резких движений, или вы можете удариться головами, будьте нежными и не забывайте дышать, — выпалил Джеймс.

— Что насчёт французского поцелуя? — Ремус указал пером на Джеймса.

— Отец сказал, что это гораздо более интимно и, скорее всего, не следует этого делать при первом поцелуе, — объяснил Джеймс.

— Так как далеко можно зайти и когда? — спросил Питер, сметая несколько крошек со своей мантии.

Джеймс улыбнулся ему.

— Хороший вопрос, Пит! Я то же самое спросил отца.

— И что он ответил? — поторопил его Ремус с пером, зависшим в воздухе, готовый записывать ответ.

— Отец сказал, что вам следует обсудить это после нескольких свиданий, когда вы станете парой, — щёки Джеймса порозовели. — Он сказал, что лучше не торопить события и не… ну, не делать этого, и можно многим заняться помимо того самого.

— Обсудить это кажется разумным, — согласился Ремус.

— Но нельзя же распланировать это словно какое-то домашнее задание! — запротестовал Сириус. — Где же страсть? Где искорка? Где влияние момента?

— Отец советовал установить правила, — ответил Джеймс. — Таким образом, перед… эм, поцелуями следует договориться, что ты можешь положить руку на её… — он рукой изобразил нечто, что, по разумению Гарри, должно было обозначать грудь, — и можешь ли ты коснуться её только через одежду или же под ней тоже.

Лицо Гарри было ярко-красного цвета. Он был уверен, что и Невилл выглядел таким же образом. Это было ужасной идеей, по мнению Гарри: он не хотел думать о том, что у его родителей был подобный разговор.

— О, теперь понятно, — согласился Сириус. — Мне как-то залепили пощёчину, когда я случайно коснулся интимных мест Кэти Пиклтон.

Все уставились на Сириуса, пока Джеймс не прочистил горло и не взмахнул рукой, вновь привлекая внимание к себе.

— Есть правила, — сказал Джеймс, — которые, по словам отца, являются нерушимыми, вне зависимости от договорённостей, — он поправил очки на носу. — К примеру, все должны наслаждаться процессом…

— Потрясающее правило! — с жаром воскликнул Сириус.

— Но никто не должен чувствовать себя некомфортно, или будто его унизили, с ним плохо обращались или воспользовались в своих целях. «Нет» означает «нет», и когда кто-то просит перестать, ты должен перестать. Нельзя никого принуждать делать что-то, и никто не должен принуждать вас, — продолжал Джеймс.

Последовала унылая тишина, пока мальчики переваривали информацию.

— Что-то ещё? — спросил Ремус.

— Ну, затем, эм, у нас был весьма смущающий разговор о… эм, прикосновениях, — признал Джеймс.

— Прикосновениях? — переспросил Сириус, приподнимая брови.

— Прикосновениях к себе и… эм, к другим. Ну, знаете... — Джеймс пожал плечами, стараясь не смотреть остальным в глаза. — То, что прикосновения к определённым частям тела могут привести к… эм, оргазму и всё такое.

— Уф, — поморщился Сириус.

— Мастурбация — это нормальное занятие для юношей и девушек, — тоном лектора сказал Ремус.

— А не хотел бы ты обсудить это со своим отцом? — резким тоном предложил ему Джеймс.

Ремус вздрогнул.

— Нет, навряд ли.

— Ну вот, — отозвался Джеймс, удовлетворённый тем, что его позицию поняли. — Затем он сказал, что если заниматься этим с кем-то некоторое время, то это может привести к… эм, настоящему сексу.

Он молчал достаточно долго, чтобы остальные начали переглядываться, и наконец Ремус первым нарушил тишину.

— Так что насчёт секса? — поторопил он.

Джеймс вздохнул и разгладил складки мантии.

— Ну, он сказал о том, что нужно подождать, пока я не буду готов, не торопиться и всё такое. И затем, — он усмехнулся, — он проверял, знаю ли я, что и как нужно делать…

— Эту часть можно опустить, — поспешно сказал Сириус.

— Также он научил меня противозачаточным чарам, — лицо Джеймса горело, — и сказал, что я должен всегда предохраняться.

— Чтобы девушка не забеременела и чтобы не заразиться болезнями, передающимися половым путём, — понимающе заявил Ремус. — Этого следовало ожидать от отца.

— Ещё один совет был о том, — сказал Джеймс, — что для этого следует выбрать удобное и безопасное место и сделать его особенным, с помощью свечей и, может быть, музыки, — он сел, поменяв позу. — Отец упомянул, что оба — девушка и парень — нервничают перед первым разом, и им следует обсудить всё до начала... Он сказал, что когда я решу, что уже близок к моменту, когда у меня может быть секс, он даст мне некоторые книги, чтобы ознакомиться с некоторыми техниками и… — он неопределённо махнул рукой, — чтобы убедиться, что мы двое наслаждаемся процессом.

— Снова о наслаждении, а? — вставил Сириус.

— Он сказал, что было бы лучше, если бы вы доверяли друг другу настолько, что могли бы посмеяться, если что-то пойдёт не так, как вы хотите. Затем он рассказал историю о том, как прошёл его первый раз, — добавил Джеймс, и все вздрогнули, сочувствуя другу.

Гарри выдохнул с облегчением, когда воспоминание закончилось и они вернулись обратно в комнату. Они с Невиллом вновь уселись на диван.

Сириус убрал Омут и передал им пергаменты, перья и чернила.

— Нам нужно убедиться, что… ну, нужно убедиться, как Джеймс и сказал, что вы знаете, как всё действует. Поэтому я хочу, чтобы вы написали всё, что знаете о сексе.

— А ты не можешь просто поверить нам на слово? — с отчаянием спросил Гарри.

— Как твой отец я, конечно, могу поверить, что ты всё знаешь, раз так говоришь, — почти весело сказал Сириус, — но не как твой наставник по половому воспитанию. Мне нужны доказательства. Мы можем сделать это либо устно, либо в письменном виде…

— В письменном лучше, — поспешно согласился Гарри.

Невилл кивнул.

Какое-то время Гарри сконцентрировался на том, чтобы описать размножение людей настолько сжато, насколько мог. Он отбросил перо и передал пергамент Сириусу; вслед за ним Невилл сделал то же самое.

Сириус просматривал их ответы, пока остальные ждали, неловко ёрзая на месте.

— Вы оба прошли контрольный тест этой беседы.

— Слава Мерлину! — воскликнул Невилл, плюхаясь на диван.

Сириус прочистил горло.

— Кратко пройдёмся по основным пунктам: это нормально, если вам нравятся девочки, мальчики или оба пола. Вы можете начать выделять кого-то особенно, влюблённости вполне естественны, но не становитесь одержимыми. Если вам кто-то понравился, постарайтесь узнать их получше и не кидайтесь проклятиями в их друзей, — он оглядел их. — У вас есть вопросы к этой части?

Гарри украдкой обменялся взглядами с Невиллом, и они оба поспешно покачали головами.

— Если вам кто-то понравится, пригласите их на свидание. Будьте вежливыми и постарайтесь пригласить их с глазу на глаз. Если они откажут, не зацикливайтесь. В море полно рыбы, — продолжил Сириус. — Если они согласятся, не ломайте голову над чем-то особенным — я бы посоветовал устроить пикник на берегу Чёрного озера, если погода будет хорошая…

— Или можно полюбоваться звёздами на астрономической башне, — вставил Ремус.

— Если свидание прошло хорошо, то можно поцеловаться на прощание, но прежде спросить разрешения — подойдёт простое «можно тебя поцеловать?», — кратко объяснял Сириус. — То же самое и на стадии обжиманий — всегда очерчивайте границы дозволенного, чего можно касаться, а чего нельзя, иначе можете получить затрещину.

«А этот совет неплохой», — подумал Гарри немного смущённо. Он точно не хотел получить пощёчину.

— Чем дальше заходят ваши прикосновения, тем… эм, интимнее становятся ваши отношения. Если вы считаете, что готовы к сексу... — Сириус чуть запнулся на этом слове, а щёки его чуть порозовели, — ну, честно говоря, я надеюсь, что до этого не дойдёт в ближайшее время… и не очень ближайшее… и вообще…

Ремус прокашлялся.

— Но всё же, если дойдёт, — Сириус вернулся к изначальной теме, — вам следует знать, что мы с Ремусом всегда будем рады поговорить с любым из вас и предоставить соответствующую литературу, которую упомянул Джеймс в конце воспоминания, и, конечно же, обсудить с вами любые вопросы, которые у вас могут возникнуть.

— Вы знаете противозачаточное заклятие? — прямо спросил Ремус.

— Да, — ответил Гарри. — Мистер Уизли показал его Рону перед третьим курсом и… ну, когда он рассказал об этом в общежитии, Симус ответил, что тоже знает, и они оба научили остальных.

— Какая у него формула? — уточнил Ремус.

— Дуостериллус, — хором ответили Гарри с Невиллом.

Ремус удовлетворённо кивнул.

— У вас есть вопросы?

— Нет! — тут же отозвался Гарри. Он надеялся, что на этом было всё.

— Нет, — слабо вторил ему Невилл.

Сириус кивнул.

— В общем, я ещё раз хотел бы повторить, что лучше всего подождать, пока вы не будете полностью готовы; не позволяйте вовлечь себя во что-то, чего в действительности не хотите. Я… эм, не стал ждать и всегда об этом жалел.

Это сожаление было написано на его лице.

— Когда вы… — начал Невилл и замолчал. Когда Гарри обернулся к нему, он выглядел до крайности поражённым, будто не мог поверить, что собирался спросить нечто столь личное.

— Мне было четырнадцать, — спокойно ответил Сириус.

— Мне было шестнадцать, — сказал Ремус в свою очередь. — Но в отличие от Сириуса, мой опыт был положительным — с девушкой, с которой я встречался несколько месяцев до этого.

Гарри задался вопросом…

— Твоему отцу было семнадцать, Гарри, — ответил Сириус прежде, чем Гарри успел хотя бы сформулировать вопрос в своей голове. — Я не уверен насчёт твоей матери — девушки не склонны делиться подобной информацией с парнями.

— Разве мои мама с папой… — Гарри резко остановился, не уверенный, что хочет услышать ответ.

— Твоя мама не была первой у твоего отца, — тихо произнёс Сириус, отвечая на недосказанный вопрос. — На пятом курсе он решил послушать совета твоего деда: будучи наедине с Лили он пригласил её на свидание перед первым походом в Хогсмид, и когда она отказала, он решил двигаться дальше. Он встречался с другими девушками, пока твоя мама наконец не согласилась на свидание в конце шестого курса. И опять, не знаю насчёт твоей мамы — мы с твоим отцом никогда это не обсуждали.

Гарри покосился на Ремуса, который кивнул, соглашаясь с Сириусом.

— Учтите, что девушки весьма негативно относятся к тому, что парни обсуждают их сексуальную жизнь в раздевалках или общежитиях. Если уж вы начнёте встречаться с девушкой, то не болтайте с кем-либо о том, как далеко вы зашли и чем вы вместе занимаетесь — разве что ради совета, — сказал Ремус. — Джеймс никогда не рассказывал подробностей их отношений с Лили, поэтому мы и не знаем.

— Это вопрос взаимоуважения, — сказал Сириус. — Можно довериться хорошему другу, но только ради совета и если вы ему полностью доверяете.

— Ещё вопросы? — жизнерадостно спросил Ремус, когда молчание затянулось.

Мальчишки вновь покачали головами.

— Ну, если у вас появятся вопросы, мы с Ремусом всегда будем рады на них ответить, — сказал Сириус и указал на них. — Гарри, не мог бы ты проводить Невилла к камину?

Гарри поспешно кивнул. Вдвоём они покинули кабинет и выдохнули с облегчением, едва дверь за ними закрылась. Они молча дошли до камина. Невилл зачерпнул горсть порошка. Он неуверенно обернулся к Гарри.

— Эм, это было… — неловко начал Невилл.

— Ага, — кивнул Гарри, — давай…

— ...никогда больше об этом не упоминать? — закончил Невилл с улыбкой.

Гарри усмехнулся в ответ.

Невилл кивнул, всё ещё улыбаясь, кинул порошок в камин и назвал адрес, прежде чем ступить внутрь.

Гарри почесал лоб. Может, он бы мог стереть себе память… а вдруг? С другой стороны, он не мог отрицать, что, несмотря на крайнюю неловкость темы, было интересно посмотреть на отца в воспоминаниях. К тому же некоторая информация могла бы быть полезной для него, если вдруг он начнёт встречаться с кем-то, когда вернётся в Хогвартс.

Если вдруг.

o-O-o

Холодок подвала скользнул по голой коже, но Барти проигнорировал его, хотя был без рубашки, проведя весь день, загорая в саду под дезиллюминионными чарами. Так здорово было просто понежиться на солнце и подышать свежим воздухом. Не так часто это происходило в последние двенадцать лет. Но жизнь Барти определенно изменилась за прошедшие несколько недель, после того как Питер Петтигрю и Тёмный Лорд спасли его.

Это была довольно причудливая история, которую поведал Петтигрю в гостиной дома Краучей, заикаясь и проглатывая слова под пристальным взглядом Тёмного Лорда, вселившегося в тело двухлетнего ребёнка. Короче говоря, Петтигрю скрывался, но в прошлом году был обнаружен Сириусом Блэком и Гарри Поттером. Он вырвался от них и бежал в Албанию, зная, что туда направился последний человек, который нашёл Темного Лорда (это скорее было удачным стечением обстоятельств, нежели результатом какой-либо работы).

К счастью для Барти, Петтигрю также наткнулся на Берту Джоркинс, и Тёмный Лорд понял, каким кладезем информации была эта сплетница, работавшая в Министерстве. Разум Джоркинс раскололся, как яичная скорлупа, когда Тёмный Лорд забрал все до единого её воспоминания. Особенно Тёмного Лорда заинтересовало одно событие: посещение Бертой дома Крауча и то, что она стала свидетельницей очередной попытки сбежать от отца Барти Крауча-младшего, который был официально мертв. Его отец лишил её памяти, но даже сила его заклятия не могла противостоять Темному Лорду, который восстановил воспоминание и счёл его полезным.

Прибыв обратно в Англию, Тёмный Лорд отправил Петтигрю в дом Крауча. Они быстро преодолели сопротивление его отца и Винки, и освободили Барти из глубокого подвала, где он был заключен. Винки согласилась, когда Барти приказал ей повиноваться Тёмному Лорду и не рассказывать никому о захвате его отца. Он терпеть не мог домового эльфа, которая была таким же надзирателем, как и его отец, но она была полезна. Никто не считался с домашними эльфами, не понимал, насколько они важны, и их всегда недооценивали. Она была все так же преданна и боялась получить одежду. Его отец, с другой стороны...

По деревянным ступенькам он спустился вниз в крошечное помещение, рассекая воздух перед собой палочкой, словно мечом. Места было достаточно лишь для одной кровати, маленького шаткого стола и старого стула марки «Формика» — все выглядело так, будто это место обставили в семидесятых. Промозглое пространство было освещено единственным источником света — свечой на тумбочке у кровати детского размера.

Барти маниакально усмехнулся при виде его дорогого старика, неестественно вытянувшегося на кровати. Зелье, которым Тёмный Лорд напоил Барти Крауча-старшего, ввело старика в кому, но не убило. Барти хотел убить его, но Тёмный Лорд не разрешил. Отец был гораздо полезнее живым, чем мертвым, особенно в связи с Турниром Трех Волшебников, о котором они узнали от Джоркинс. Тёмный Лорд хотел послать его отца обратно в Министерство под проклятием Империуса, но Барти утверждал, что тот был в состоянии скинуть заклятие подчинения — ему и самому временами удавалось побороть чары отца. В итоге они использовали зелье, и отец будет спать... по крайней мере, пока кто-нибудь с чистым сердцем не поцелует его.

В своих мыслях Барти захихикал. Никто не знал, что его отец пропал без вести, никто не собирался приниматься за его поиски, и уж тем более не тот, кто чист сердцем. Они послали сову в Министерство, в письме говорилось, что у Барти был волшебный грипп и ему необходимо было оставаться дома. Новый помощник отца, Перси Уизли, направил сову с ответом, что все движется хорошо, и, что ещё лучше, он будет присылать регулярные отчёты о ходе работы. Они должны были мириться с подхалимажем Уизли в каждом официальном письме (и каждое из них вызывало у Барти тошноту от неприкрытой лести в сторону его отца), но оно того стоило. Уловка работала отлично. Они были полностью проинформированы о Чемпионате Мира по квиддичу, в полной мере осведомлены о Турнире Трех Волшебников, Тёмный Лорд был доволен и планировал, планировал, планировал...

Барти снова усмехнулся.

Барти будет играть роль, определенно важную роль. Кому-то ведь придётся выдавать себя за его отца, в конце концов кто лучше для этого подходит, чем он сам — сын своего отца? Оборотное зелье будет скоро готово, под руководством Темного Лорда был улучшен стандартный рецепт, который давал возможность варить зелье быстрее и в большем объёме, чтобы эффект длился дольше и позволял имитировать голос отца, а не только его внешний вид.

— Ах, отец, — издевательски протянул Барти, подтащил стул к кровати и сел, — мы так давно с тобой не говорили.

Его отец по большей части игнорировал его, за исключением годовщины смерти матери и Рождества. Первое включало в себя лекцию о том, сколько разочарования Барти принес своей матери (но это не соответствовало действительности — ведь его мать умерла в Азкабане, потому что она верила в него), а последнее — лекцию о том, насколько непослушным мальчиком был Барти, и единственный подарок, которого он был достоин — провести день в основной части дома на поводке у Винки, как будто ему было три года.

— Тёмный Лорд с Петтигрю ушли сделать что-то важное для его плана, отомстить его покойному отцу, — пробормотал Барти, — и раз ты и я в первый раз одни, впервые с того момента, как они прибыли, я думаю, что мы должны поговорить. То есть я буду говорить, а ты будешь слушать.

Его ум наконец стал полностью ясным, заклятия Империуса, что накладывал его отец, полностью развеялись. Он прочитал все старые газеты, которые Винки убрала прочь для вторичной переработки, и новые, которые доставлялись каждый день.

Он прочитал о признании Блэка невиновным и о том, что тот получил опеку над Поттером. Он прочитал о первой сессии Визенгамота с Блэком и смерти Лестренджей...

Рабастан.

Барти почувствовал, что его горе снова встрепенулось. Он был так влюблен в Рабастана, темноволосого красавца, который любил и лелеял его. Дом Лестрейнджей был убежищем для него, местом, где его ценили, вдалеке от ожиданий и недостижимых стандартов отца. Белла относилась к нему по-матерински, Рудольфус давал советы, как старший брат, когда Барти сбивался с пути, а Рабастан...

— Я безмерно его любил, — размышлял вслух Барти, — я любил его больше всего на свете, я бы сделал для него всё, в том числе преклонил колено перед Тёмным Лордом и принял его метку. Что я и сделал.

Он резко рассмеялся.

— Знаешь, это было не так уж и плохо. Я имею в виду, я не верил и в половину из всего этого, да меня и не волновало, честно говоря, — какое мне дело до того, что Тёмный Лорд хотел истребить всех магглов и магглорожденных? Кого это вообще волновало? Не тебя. Ты просто хотел власти и контроля. Как ты контролировал маму. Как ты пытался контролировать меня.

Его отец превратил жизнь матери в кошмар. У неё была добрая, нежная душа. Его отец управлял каждым аспектом её жизни: от нарядов до манер, от друзей до мест, куда она ходила, и в котором часу возвращалась. Всё должно было быть на своих местах так, как хотел дорогой старик-отец. В противном случае своими резкими словами он подрывал её самооценку. Его мать плакала, а он оставался безразличен к её слезам.

Барти рос, ненавидя своего отца из-за его отношения к матери.

Как и в случае с матерью, в Барти была какая-то частичка, которая жаждала одобрения отца. Он усердно трудился в Хогвартсе, стараясь соответствовать требованиям своего факультета, пытался преуспеть в учебе, отличиться во всех волшебных дисциплинах так, чтобы отцу не к чему было придраться — и тем не менее, в конце каждого года он не получал никакой похвалы или одобрения, только вопросы, почему он получил меньше, чем «Превосходно» по уходу за магическими существами или почему его не назначили ловцом вместо охотника, что ему в действительности удавалось лучше, или почему он не рассматривался на позицию главного старосты и довольствовался ролью обычного. Он никогда не был достаточно хорош.

— Интересно, что было хуже для вас, дражайший отец, — спросил Барти, — узнать, что я был Пожирателем Смерти или то, что мы с Рабастаном были любовниками? Думаю, что последнее.

Он знал, что отец никогда этого не одобрит. На пятом курсе он на спор поцеловал Регулуса Блэка, после этого у них был недолгий секретный роман, захватывающий и ужасающий в равной мере. Именно Регулус познакомил его с Рабастаном.

И Рабастан полюбил его всецело и преданно, так же, как он любил Рабастана. Они планировали надлежащим образом узаконить отношения, и Белла даже предложила выносить ребёнка для них, который станет наследником Лестрейнджей, так как Рудольфус был бесплоден из-за темного проклятия. У них было столько планов, и они все рухнули в одну страшную ночь.

— Белла и Рудольфус совсем обезумели, когда Тёмный Лорд исчез, — говорил Барти своему спящему магическим сном отцу, — они отчаянно хотели выяснить, что случилось. Они, видишь ли, не поверили, что он мог умереть. Ну да, Поттеры были мертвы, но я знал, что Алиса и Лили всегда были близки. Мы просто хотели выяснить, что случилось и где был мальчишка Поттер.

Только Лонгботтомы ничего не знали. Белла и Рудольфус перенесли свой гнев и разочарование на семейную пару, в то время как Рабастан бросил пытки и присоединился к Барти в игре с ребёнком. Они шутили, что это было практикой перед тем, как завести своего ребёнка, но потом...

Авроры прибыли и произошла схватка, после этого Барти оказался в камере при Министерстве, ожидая суда.

— Я не пытал их. Ты никогда не верил мне, отец, но я не делал этого. Я держал мальчика в безопасности, но был ли я отблагодарен или вознагражден? Нет, — Барти вздохнул. — Единственное, что я сделал, это привел их туда и помог им пройти Фиделиус.

Фрэнк не подозревал его — сына своего начальника.

— За это ты наказал меня пожизненным заточением в Азкабане, — Барти встал и прошёлся из стороны в сторону. — Я до сих пор не знаю, как мама убедила тебя, чтобы ты позволил ей занять моё место. Я подозреваю, что было задействовано зелье, она всегда была очень хороша в зельях. Она должна была, не так ли? Ей не было позволено быть несовершенной. Оно и к лучшему!

Его мать сделала бы всё для него, Барти знал это. Она любила его. Именно она купила ему его первую метлу и научила летать. Она дарила ему подарки за его назначение старостой или превосходные отметки. Она была замечательной женщиной, слишком хорошей для его отца.

— Я никогда не забуду, что она пожертвовала своими последними днями жизни для меня, — выплюнул Барти, резко развернувшись и указав пальцем на своего бессознательного родителя, — но ты сделал эту жертву напрасной! Я уверен, что она никогда не хотела, чтобы я обменял одну тюрьму на другую! Быть запертым под твоим контролем, никогда не выходить из дома, не видеть солнечного света или никогда больше не ощутить прикосновение возлюбленного! Ты пичкал меня зельями, чтобы сделать мой разум податливым и обойти Окклюменцию, которой Белла научила меня! Ты использовал Империус, чтобы я был послушным. Так вот, больше этому не бывать!

Его голос дрожал от ярости.

— Мой Лорд освободил меня! Теперь он будет мне отцом! — Барти внезапно снова сел. — Да, ты слышал меня! Он рассказал мне о своем отце — жалком человеке, который, как и ты, не видел величия в собственном сыне. Он любит меня. Он воскреснет, станет сильнее, чем раньше, и я займу место его наследника, да, я буду наследником Слизерина, отец, разве теперь я не молодец?!

Он сделал паузу и вытер ладонью рот, чтобы вытереть слюну, появившуюся после его страстной речи.

— Мы отомстим всем тем, кто обидел нас, — пообещал Барти, его глаза блестели. — Ты, в конце концов, умрешь от моей руки — Тёмный Лорд обещал мне, так же как и его отец умер от его руки!

Он поднялся на ноги и снова начал ходить. Он размялся. На самом деле Винки держала его в хорошем состоянии: она не скупилась на еду для него, предоставляла ему зелья, чтобы компенсировать недостатки в питательных веществах, вызванных его заточением в подвале, и она помогала ему делать упражнения изо дня в день.

Ещё одна неделя или чуть больше, и он будет в отличном состоянии, в состоянии занять место своего отца — нет, не отца, он не станет так называть человека, который больше этого не заслуживал. Нет, он займет его место в Министерстве, а затем начнется настоящее веселье.

Барти засмеялся.

Те Пожиратели Смерти, которые предали своего учителя, пожалеют о том дне, когда потеряли веру в него. Тёмный Лорд уже запланировал своё возрождение. Ритуал будет долгим, сложным и займет почти год, но вернет Тёмному Лорду прежнее величие. И Барти была доверена самая важная часть: доставить Гарри Поттера к Тёмному Лорду.

Гарри Поттер.

Просматривая газеты, Барти видел фотографии Мальчика-Который-Выжил. Тот был лишь мальчишкой, ничего выдающегося в нём не было. Тёмный Лорд уже рассказал Барти, что именно мать — Лили — применила какую-то древнюю магию, которая защитила мальчика и лишила Тёмного Лорда тела. Но Тёмному Лорду нужен был Поттер для ритуала воскрешения: нужна была кровь мальчика, и Барти приведёт Поттера. Тогда Тёмный Лорд и убьет его.

Таким образом Барти лишит Сириуса Блэка того, кого он любит. Так же, как и Блэк лишил Барти его любимого.

Гнев бушевал внутри Барти: горячий и неистовый, и он послал режущее заклинание в того, кто по-прежнему лежал на кровати.

«Я уничтожу Блэка за убийство Рабастана, — яростно думал Барти. — Я уничтожу Блэка. Я заберу у Блэка всё, что он любит, и разорву это в клочья. Я доставлю драгоценного ребёнка Блэка к Тёмному Лорду, и когда тот покончит с ним, я предоставлю голову Поттера лично Блэку».

Он послал очередное заклинание в прикованного к постели человека, который когда-то был его отцом.

Потребуется время для осуществления плана Тёмного Лорда — ритуал, который тот хотел провести, был могущественным и требовал месяцев подготовки. Но не было никаких причин, почему Барти не мог начать свою месть раньше или испортить остатки того, чем Блэк дорожил. Он начал, отправив Поттеру поздравительную открытку на его день рождения, так как Уизли было необходимо рассказать своему боссу о том, что Мальчик-Который-Выжил проведет этот день в Норе. Но он мог бы провернуть ещё кое-что, и он сделает это.

Он снова улыбнулся.

Чемпионат Мира предоставит такую возможность. Они снова получили письмо от Уизли о том, что необходимость в безопасности возрастёт благодаря наводке на какую-то атаку. Тёмный Лорд рассмеялся и предположил, что это его старые сторонники отчаянно пытаются принести свою пользу, потому что знали, что он вернулся и снова наращивает силы, оттого что метка потемнела. Он дал Барти разрешение показать им, как на самом деле это нужно делать.

Это предназначалось, конечно же, для Поттера. Лучше было бы, если он смог похитить его прежде, чем тот пошёл в Хогвартс. Они бы пытали и мучили мальчишку, как и требовал ритуал, при этом приковав его к стене рядом с дорогим папочкой Барти.

Нужно всё сделать эффектно и кое-что ещё...

Барти усмехнулся. Уизли. Разве он не заслуживает чего-нибудь за его откровенный подхалимаж? Возможно, потеря отца будет для него достаточным наказанием, и это хороший вариант. Старший Уизли недавно был назначен на пост в Визенгамоте и занялся некими делами по связям с магглами, о которых с возмущением говорил Тёмный Лорд.

Да. Да.

Это будет великолепно.

Тёмный Лорд — его новый отец — будет доволен.

— В следующий раз, когда я увижу тебя, старик, ты умрешь, — радостно пообещал Барти. Он быстро поднялся наверх по лестнице в сторону кухни.

— Винки!

Винки сжалась перед ним.

— Иди, исцели его, — приказал Барти. — И принеси мне письма от Уизли. Я кое-что планирую сделать.

Винки горестно захлопала ушами, её большие круглые глаза наполнились слезами, но она кивнула и испарилась.

Барти схватил яблоко, с энтузиазмом впился в него зубами и вышел, чтобы насладиться закатом.

o-O-o

Ещё одна пятничная встреча, да притом вмещающая в себя события предыдущей недели.

Сириус потянулся и размял шею, ожидая прибытия остальных. Ремус согласился присутствовать, хотя в данный момент он дремал в кресле. Полная луна и ликантропия сделали своё дело. Билл, по просьбе Берти, тоже присутствовал, он сидел в кресле и читал старую книгу, взятую из библиотеки. Контраст между его мятежной маггловской одеждой и выражением лица, как у прилежного ученика, позабавил Сириуса. Он задавался вопросом, выглядел ли он так же когда-то.

Его связь с домом, как хранителя, оповестила его о том, что оставшаяся часть военного совета прибыла. Он разбудил Ремуса, а Билл со вздохом оставил книгу, недовольный тем, что чтение прервали. Сириус усмехнулся и уверил молодого ликвидатора проклятий, что он может взять книгу с собой домой.

Через мгновенье кабинет был заполнен самыми высокопоставленными членами волшебного британского правительства. Комната наполнилась суетой, принесли прохладительные напитки, прибывшие обменивались приветствиями. Среди всей этой суматохи Сириус отметил, что Амелия была притихшей.

Сириус прокашлялся.

— Начнём, — он кивнул Корнелиусу, но Амелия подняла руку, прежде чем тот начал говорить.

— Я считаю, что должна высказаться первой: сигнальные чары в Литтл-Хэнглтоне сработали вчера вечером примерно в девять тридцать.

Все вдруг выпрямились.

— Почему мы не были немедленно проинформированы? — потребовал ответа Корнелиус, и Сириус вынужден был согласиться с ним — им должны были сразу же доложить.

Амелия вздохнула.

— Позвольте мне объяснить. Как только чары отозвались, Вуд и Кембридж ответили на вызов и доложили, что Петтигрю, змея и что-то, что было похоже на маленького ребёенка, были внутри поместья. Я собиралась связаться с вами, но прибыл следующий доклад, что Петтигрю ушёл пешком, поэтому я удержалась от доклада, полагая, что ещё будут сообщения. Это было около десяти вечера. Он посетил кладбище в Литтл-Хэнглтоне и, согласно Вуду, достал несколько костей из могилы Тома Реддла-старшего.

Берти с Дамблдором обменялись понимающими взглядами, а Сириус заскрипел зубами.

— Петтигрю вернулся в поместье около полуночи, с этого момента ситуация вышла из-под контроля, — сказала Амелия. — Кембридж наблюдал, как маггловский сторож, Фрэнк Брайс, был убит ребёнком в присутствии большой змеи.

— Тогда это не ребёнок, — сказал серьезно Дамблдор, — а человеческие остатки того, что осталось от души Волдеморта.

— Судя по воспоминаниям, которые я просмотрела, подозреваю, что он вселился в тело невинного двухлетнего волшебного ребёнка, — продолжила Амелия, — к сожалению, убийство Брайса произошло слишком быстро, чтобы Кембридж мог вмешаться. Он в ужасе шагнул назад из-за случившегося, наткнулся на что-то, и змея почувствовала постороннее присутствие. Он тут же наколдовал мышь, чтобы прикрыть шум, и ушёл порт-ключом во избежание разоблачения, — она остановилась и сделала глоток из своего стакана. — Вуд остался на месте, поскольку прятался в другом месте снаружи и наблюдал, как Петтигрю аппарировал прочь с ребёнком и змеёй. Он не смог отследить путь аппарации и не был в состоянии следовать за ними, учитывая опасность преследования, которое могло вести прямо в ловушку.

— Чёрт подери, — бросил Сириус. Они были так близко.

— Вуд анонимно предупредил власти магглов о смерти и вернулся на базу, — Амелия вздохнула. — Я чувствовала, что не стоит будить вас, чтобы сообщить о том, что произошло, учитывая результат и нашу встречу сегодня.

Сириус тяжело вздохнул. Он понимал её точку зрения и чувство вины за то, что она должна воспринять как провал операции «Крысиного отряда».

— Порой операции и планы идут наперекосяк, Амелия. Мне ли не знать.

Она кивнула.

— И планы редко переживают столкновение с врагом, — она печально улыбнулась Сириусу. — Меня обучали тому же, Сириус. Просто я... разочарована. Если бы они остались в поместье, они были бы у нас под рукой, когда мы закончим «Охоту на сокровища».

— Ну, мы много важного узнали из этой ситуации, — успокаивающе сказал Берти. — А именно то, что наше предположение верно: Петтигрю работает над тем, чтобы воскресить Волдеморта, и они с Волдемортом вернулись в страну.

— Мы также получили подтверждение, что он перемещается с фамилиаром, как мы и узнали в доме Гонтов, — сказал Билл, — он путешествует со змеёй.

— Он приобрел некое подобие тела — будь то ребёнок или карлик — в которое и заключил то, что осталось от его души, — вступил в разговор Дамблдор. — Я считаю, что Волдеморт не намерен останавливаться на достигнутом, учитывая кражу костей его отца.

— Да, — сухо сказал Сириус, — я заметил, что вы с Берти очень взволнованы этим.

Берти кивнул.

— Есть два основных ритуала, которые могут быть использованы для восстановления тела Реддла, потому что он использовал конкретные объекты, которые необходимы для достижения бессмертия. Один из них включает в себя кость отца, добровольно отданную плоть слуги и, если я правильно помню, кровь врага, взятую насильно.

Сириус был слишком зол, чтобы говорить.

— И ни один из вас не подумал о том, чтобы сообщить нам, чтобы мы могли, к примеру, заменить кости Реддла на кого-то другого, что испортило бы ритуал? — спросил Ремус, вмешавшись, когда Сириус ничего не ответил.

Берти и Дамблдор выглядели смущёнными.

— Прошу меня простить, — сказал официозно Берти, — ты совершенно прав. Я должен был проинформировать совет. Я просто не подумал.

— Боюсь, я тоже ничего не могу предложить кроме извинений, — сказал поспешно Дамблдор. — Моё основное внимание в ритуале было сосредоточено на предположении, что это дало бы Гарри возможность выжить, а не… — он покрутил пальцем, молча говоря «вернуло Волдеморта из мертвых».

— Это правда, — взволнованно сказал Берти, указывая на Дамблдора, — и это дало бы нам некую связь между ними, хотя я не уверен, как это проявилось бы, не говоря уже о том, что...

— Этого НИКОГДА не произойдет, только через мой труп!— прорычал Сириус.

— И мой! — вторил ему Ремус, все его тело задрожало от ярости.

— Поддерживаю, — сухо сказал Билл.

— Что за зелье вы двое приняли? — едко спросила Амелия, поворачиваясь к Берти и Дамблдору. — Вы говорите о темном ритуале, который требует от Реддла насильно взять у Гарри кровь! Я полагаю, вы вполне осознаете, что при таком раскладе вещей Гарри, без сомнения, окажется в отчаянном положении и, вероятно, непосредственно в смертельной опасности! Вы говорите, как будто это не имеет значения! Спуститесь с небес на землю... и ОДУМАЙТЕСЬ!

Берти и Дамблдор выглядели обстоятельно пристыженными.

Сириус едва не рассмеялся, когда двое мужчин начали вновь поспешно извиняться.

— Теперь, — сказала Амелия, — кажется, мы знаем, какой ритуал он намерен использовать, — она злобно покосилась на двух смущённых старых волшебников, избегающих её взгляда. — Есть ли что-нибудь ещё в этом ритуале, что сможет дать нам тактическое преимущество?

— Летнее солнцестояние, — выпалил Берти под её жестким взглядом, — ритуал лучше всего проводить в канун летнего солнцестояния.

— Обновление, новая жизнь, — тихо сказал Билл, — я могу понять причину.

— Хм, какое тревожное совпадение, — сказал Дамблдор, блеск в его глазах определенно потух.

— Что ещё? — нетерпеливо спросил Сириус.

Дамблдор осмотрел собравшихся.

— Заключительная часть Турнира Трех Волшебников будет проходить в канун летнего солнцестояния.

Внезапно все замолчали, осмысливая сказанное.

— Какой гений назначал даты проведения турнира? — прямо спросил Ремус.

Дамблдор нахмурился.

— Честно говоря, я не могу припомнить. Турнир обсуждался больше двух лет. Я пересмотрю свои воспоминания и, возможно, смогу отследить, кто это был.

— Долго же Сами-Знаете-Кому ждать, — прокомментировал Корнелиус, снова вступая в разговор, — и зачем доставать кости сейчас, если он пока не собирается их использовать?

— Основная подготовка к ритуалу занимает девять месяцев, — ответил Берти.

«Девять месяцев, — размышлял Сириус, — это период вынашивания ребёнка».

— Кости отца должны быть освящены, а затем вымочены в околоплодной воде в течение девяти месяцев. Тогда большая часть из них станет основой зелья, которое требуется, — бесстрастно продолжал Берти. — А слуга, который отдаст свою плоть, должен большую часть этих девяти месяцев до ритуала провести в услужении своему учителю. Если это ребёнок или карлик, значит, задача Петтигрю следить за его безопасностью, физиологическими нуждами и кормлением.

— А враг? — отрывисто спросил Сириус.

— Его будут проверять и испытывать большую часть из девяти месяцев, таким образом, чтобы он был в страхе за свою жизнь, — мрачно ответил Дамблдор.

— Турнир, — сказал Ремус, делая очевидный вывод, — если Гарри примет участие в Турнире Трех Волшебников, то это обеспечит выполнение этого условия.

— Гарри НЕ будет участвовать в Турнире, — Сириус почувствовал, что в груди не хватает воздуха, началась паническая атака.

— Будут предприняты меры безопасности, Сириус, — заверил его Дамблдор. — Учащиеся должны быть старше семнадцати лет. Вокруг кубка будет усилена защита, я обещаю тебе.

— Я думаю, все меры безопасности, что вы запланировали, нужно утроить, — отрывисто сказала Амелия. — Если бы я была Реддлом, я бы стремилась к участию Гарри в турнире.

— Я пересмотрю меры безопасности с Аластором, Людо и Барти, — пообещал Дамблдор.

Корнелиус поднял брови.

— Я думал, что он все ещё болен? Я имею в виду Барти.

— Но он вернётся, а пока Перси Уизли проделывает замечательную работу, являясь посредником, — сказал Дамблдор. — Уверен, что он передаст сообщение и пришлет мнение Барти по этому вопросу.

Сириус посмотрел на него.

— Альбус, если Гарри примет участие в этом фарсе, и Хогвартс не сможет защитить его от этого, я заберу его из школы.

— Я понимаю твою позицию, Сириус, но мы забегаем вперёд, — отметила Амелия. — Если предположить, что Реддл работает над этим ритуалом, то, во-первых, необходимо принять всевозможные меры, чтобы избежать участия Гарри в турнире.

Все кивнули.

— Во-вторых, я хотела бы проинструктировать команды, — сказала Амелия. — Судя по всему, Реддл собирается убить беременную женщину, чтобы получить околоплодную воду. Мы можем предупредить всех об опасности — сообщить магглам о серийном убийце, возможно, и, если произойдет убийство, это поможет отследить местонахождение Реддла.

— Хорошая мысль, Амелия, — сказал Сириус, приходя в себя от её решимости и непоколебимости.

— Вуд или Кембридж не упоминали, были ли у них с собой какие-то вещи? — вдруг спросил Ремус.

Амелия покачала головой.

— Думаешь, они не собирались задерживаться? — спросил Сириус Ремуса. — Думаешь, их база находится в другом месте, и они прибыли в Литтл-Хэнгтон лишь временно, чтобы забрать кости? И мы бы всё равно не могли их поймать?

— Это только мои предположения, — высказался Ремус, разведя руками.

— Хорошая мысль, — вздохнув, прокомментировала Амелия, — это поможет Кембриджу. Спасибо, Ремус.

— Вероятно, мы должны убить змею, когда появится возможность, — сказал Дамблдор. — Боюсь, Волдеморт, возможно, случайно сделал ещё один... объект, убив сторожа. Без сомнения, Волдеморт был змеёй до своего нового... сосуда. Такое допустимо.

— Я не согласен с твоими рассуждениями, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, — сказал Берти. — Может, мы перейдем к команде «Охотников за сокровищами», если Амелии больше нечего добавить?

— Остальная часть моего доклада может подождать, — Амелия села в кресло и взяла оставленный напиток.

Корнелиус беспокойно дернулся, нахмурившись.

— Я думаю, мы должны вернуться к повестке дня, если ты не против, Берти? — спокойно обратился Сириус.

Берти кивнул и указал на Корнелиуса, который самодовольно улыбнулся, ощущая превосходство над Берти.

— Операция «Расстановка сил» началась и, возможно, немного опережает график. Что мы имеем: альянс Поттера начал переговоры с кавалерами ордена Мерлина. Девять магглорожденных орденноносцев уже подтвердили свою готовность присоединиться, а остальные по-прежнему... наблюдают за различными альянсами, но мы ожидаем, что они присоединятся до заседания сентябрьской сессии, — довольно поведал Корнелиус.

— Это отличные новости, — сказала Амелия.

Сириус видел, она была искренне рада, что хоть у кого-то, пусть даже у Корнелиуса, были хорошие новости.

— Августа — дар свыше, — признался Корнелиус, — мы не смогли бы сделать это без неё.

— Она, кажется, как будто заново родилась, — сказал Берти кивнув.

— Союз нейтральных также был инициативен последние недели, — продолжал Корнелиус, жестикулируя стаканом холодного мятного чая. — Лорд Гринграсс согласился на альянс с родами Поттер и Блэк. Забини, Голдштейн, Рикетт и Смит пригласили нас с лордом Блэком на различные встречи в ближайшее время, так что я ожидаю, что они войдут в альянсы до следующей сессии.

— Часть нейтральных древнейших и благороднейших родов принимают нашу сторону. Остальные младшие рода, скорее всего, последуют за ними, — сказал Сириус. Второстепенные рода всегда искали защиту древнейших и благороднейших.

— А что насчёт альянса чистокровных? — спросил Дамблдор. Он задумчиво погладил бороду. — Какие-либо новости от них? Союз с лордом Ноттом был неожиданностью.

— По последним данным Малфой, Селвин и Уилкс рассматривают подобную договоренность — тот же альянс с домом Блэк, как у Ноттов, — ответил Сириус. — Тем не менее, я ожидаю, что это случится в последнюю минуту.

— Так же, как и в случае с нейтральными, если древнейший и благороднейший дом заявит свою позицию, большинство второстепенных родов последуют за ним, — радостно сказал Корнелиус. — Что касается альянса, мы рассчитываем твёрдо стоять на ногах к октябрьскому заседанию.

— Тогда у нас будет достаточно голосов, чтобы влиять на законы, — добавил Сириус.

— Это замечательное достижение, — спокойно сказал Дамблдор, — всего за несколько месяцев вы кардинально поменяли расстановку сил.

Корнелиус засиял от похвалы, хотя именно на Сириуса был направлен взгляд Дамблдора, пока тот говорил.

Сириус резко кивнул старому волшебнику.

— Другая небольшая проблема, с которой, как я знаю, уже разбирается род Поттеров, это многочисленные запросы о присоединении к альянсу Поттеров. Наследники дерутся за верность юному Гарри, — сказал Корнелиус с блеском в глазах, когда повернулся к Сириусу.

Тот скривился.

— Гарри завален просьбами после статьи «Пророка», в основном детей, в том числе его школьных товарищей.

Амелия сочувственно улыбнулась ему.

— Я не удивлена. Большинство наших детей выросли на истории о Мальчике-Который-Выжил. Возможность поклясться в верности и последовать за ним выглядит как невероятная авантюрная забава для большинства молодых людей.

— Что Гарри думает обо всем этом? — иронично поинтересовался Дамблдор.

Ремус усмехнулся.

— В основном, его смущает повышенное внимание.

Сириус спрятал ухмылку при виде снисходительных взглядов, которые появились на лицах других. Ремус точно знал, как отбросить любые опасения о том, что Гарри прельщает перспектива собрать свою собственную армию — что отчасти было правдой. Хотя Ремус был прав — Гарри был смущён. Сириус мог бы с наслаждением пытать Дурслей нескольких часов подряд за ущерб, который они нанесли самооценке Гарри.

— Они с остальными наследниками рассылают ответы с благодарностью за признательность и предоставляя информацию о клятве верности, включая тот факт, что их родители тоже должны создать альянс с родом Поттеров и быть хорошо известны Гарри и мне, до того как эти клятвы будут приняты, — продолжил Сириус. — Есть несколько семей, с которыми мы могли бы объединиться... так что посмотрим, что из этого выйдет.

— Я считаю это нашим основным приоритетом, — напыщенно сказал Корнелиус.

— Амелия, почему бы вам не закончить свой отчёт, а затем мы обсудим результаты работы команды «Охотников за сокровищами»? — обратился Сириус.

— Последнее, что хотелось бы сообщить, — поспешно сказала Амелия, — Операция «Квиддич» идёт по плану: Эйвери выпал из числа предполагаемых Пожирателей Смерти, которые собираются напасть, поскольку приглашён за границу на какую-то пирушку — мы считаем, что это подстроил Малфой.

— Он, вероятно, пытается сохранить голос Эвери, — прокомментировал Корнелиус. — У Эйвери нет своей головы на плечах.

— Согласна, — сухо сказала Амелия. — Траверс и другие в деле. Они обменялись несколькими совами и трижды встречались для планирования. Благодаря помощи шпиона Альбуса мы легко взломали их код, чтобы узнать подробности. Они нанесут удар в ночь после игры во время празднования. Их главной мишенью является маггловская семья — владельцы лагеря. Двое из них будут издеваться над магглами, в то время как другие создадут хаос среди тех, кто остановился в лагере. Основная цель — семьи магглорожденных. Нападение начнется в полночь. Руфус и Барти осведомлены о существовании непосредственной угрозы и обсуждают детали с аврорами. «Крысиный отряд» возьмёт на себя особые задачи.

— Вы уверены, что хотите непосредственно вмешаться в дело, помимо анонимного доноса аврорам? Мы рискуем выдать наших наблюдателей среди оставшихся Пожирателей Смерти, — заметил Дамблдор.

— С политической точки зрения мы должны обеспечить поимку виновных, — ответил Корнелиус прежде, чем Амелия успела сказать хоть слово. — Мы должны дать понять, что не допустим подобного.

— Я верю в Руфуса и его команду, Альбус, но «Крысиный отряд» будет там в качестве поддержки, гарантирующей, что мы не позволим гадам уйти, — решительно заявила Амелия. — Аврорам и Бэгмену скажут, что «Крысиный отряд» будет там для розыска Петтигрю.

— Неплохой план, — одобрил Сириус, чувствуя себя счастливее от того, что Гарри сможет остаться на некоторые из послематчевых торжеств. — Полагаю, теперь очередь Берти?

Берти вздохнул.

— К сожалению, мои новости не столь позитивны, как у Корнелиуса и у Амелии по поводу Чемпионата Мира. Как вы все знаете, мы обследовали Тайную комнату, и какой бы занимательной головоломкой это не было, — поддразнил он Амелию, которая закатила глаза, — всё же поиски не увенчались успехом — там нет того, на что мы надеялись.

— К сожалению, всё ценное оттуда вынесли до нас и ничего не осталось, — лаконично сказал Билл. — Куда бы не спрятал Реддл объект, он не в Тайной комнате.

— Значит, необходимо провести поиск по всем замку. — Сириус потёр лоб, ощущая первые признаки мигрени.

— Сколько времени занял путь от Тайной комнаты до подножия лестницы в кабинет? — спросил Ремус. — Может быть, если мы узнаем, то сможем рассчитать его маршрут?

Дамблдор понимающе кивнул.

— Я могу посмотреть свои воспоминания.

— Ну, это дает нам два возможных пути, — сказал Билл. — К сожалению, Хогвартс — это кошмарное место для поисков чего-либо из-за движущихся лестниц, коридоров и кабинетов.

— Ах да, — согласился Дамблдор, — в самом деле, комнаты могут появляться и исчезать. Я сам наткнулся на комнату с ночными горшками однажды, и...

— Альбус! — резко перебила Амелия, и он затих, его глаза озорно мерцали. Она повернулась к остальным.

— Вам необходимо прикрытие, чтобы находиться в Хогвартсе.

— Дополнительные меры безопасности для Турнира? — немедленно предложил Билл. — Таким образом, у нас есть законные основания обыскивать комнаты и быть в замке.

— Я думаю, это прекрасная идея, — сказал Дамблдор, кивнув Биллу.

— А как насчёт Годриковой Лощины? — спросил Корнелиус. — Там ничего нет?

— Каро и я почти закончили с расчисткой, — подтвердил Билл, сложив руки на груди. — Мы начнём обыскивать дом после Чемпионата Мира, — он сделал паузу и посмотрел на Сириуса с сожалением. — Мы соберём для Гарри уцелевшие вещи — столько, сколько сможем.

— Спасибо, — сказал Сириус, комок застрял у него в горле.

Он знал, что с другого конца комнаты на него несколько пристыженно смотрел Дамблдор. «Ему должно быть стыдно», — в ярости подумал Сириус. Он должен был обеспечить должный уход за зданием, а не попустительствовать Министерству, позволив превратить разрушенный дом в мемориал памяти о той ужасной ночи.

— Захочет ли Гарри сам взглянуть на дом? — спросил Билл.

— Может быть, — Сириус стрельнул взглядом в Ремуса, с которым они уже это обсуждали, — мы думали сходить туда на Рождество. Дом будет готов, и мы сможем… — его голос сорвался.

— Гарри хочет посетить могилы своих родителей, — объяснил Ремус. — То есть он хочет, но в то же время ещё не готов.

— Никто из нас не готов, — пробормотал Сириус и спешно сменил тему. — Таким образом, «Поиск сокровищ» в процессе, но надолго затянется в обозримом будущем.

После этого все участники собрания довольно быстро собрали вещи и направились к камину, возвращаясь к своей обычной пятничной деятельности, за исключением Билла, который отправился на свидание с Алисией Додж. Сириус подумал про себя, что они могут стать хорошей парой, но держал рот на замке.

Ремус остался, чтобы просмотреть корреспонденцию, а Сириус в одиночестве направился в дом Грифона. Добби появился в коридоре, пока Сириус рассеянно очищал мантию от летучего пороха.

— Гарри Поттер со своим профессором МакГоггл в подвале, — сообщил ему Добби.

— Спасибо, Добби, — тепло поблагодарил Сириус. Он высоко ценил Добби, чьё восхищение перед Гарри, казалось, не знало границ. — Сегодня можно поужинать в столовой, я думаю.

— Да, сэр Бродяга Гарри Поттера, — сказал Добби и снова аппарировал.

Сириус покачал головой. Домовик явно считал Гарри своим хозяином, несмотря на то, что был фактически свободен и получал зарплату. Он направился в подвал и незаметно наблюдал из дверного проема, как Минерва продолжала учить Гарри движениям палочки для невербальной трансфигурации.

— Ещё раз, Гарри, — велела Минерва, кладя перед ним ежа.

Гарри хмурился, и Сириус мог видеть, как тот прикусил губу, боясь произнести заклинание вслух. Он знал, что невербальные заклинания требуют большей концентрации и сосредоточенности — больше контроля. Это замечательный способ для Гарри научиться держать свою силу под контролем, и именно поэтому Дамблдор предложил его. Сириусу пришлось признать, что тот был прав.

Ёж превратился в красивую фиолетовую цветную подушечку с иголками, сверкающими серебристыми металлическими ушками. Она не двигалась.

— Прекрасно, Гарри! — тепло похвалила его Минерва, хлопая в ладоши.

— Действительно прекрасно, — громко повторил Сириус, привлекая к себе внимание.

Лицо Гарри засветилось при виде его, и Сириус почувствовал, как от этого его сердце дрогнуло от радости. Он никогда не привыкнет к этому. Он был уверен, что Гарри любит его, даже если ничего не говорит.

— Как прошла встреча? — спросила Минерва, начиная собирать обучающий материал и убирать его, рассеянно обратив подушечку обратно в ежа.

— Содержательно. Обнаружили Волдеморта и крысу, — опираясь плечом на дверной косяк, сказал Сириус.

Гарри нахмурился.

— Где?

— Литтл-Хэнглтон, — кратко сказал Сириус. — Они были замечены не в доме Гонтов, а особняке Реддлов, но опять ушли. И это выглядело так, как будто они и не собирались задерживаться.

Он сомневался, стоило ли рассказать Гарри о ритуале, и решил не говорить. Он не любил утаивать информацию от него, но, может быть, Ремус был прав — у Гарри нет необходимости знать всё обо всём. Особенно такую тревожную новость, как ритуал, в котором его будут испытывать в течение девяти месяцев, прежде чем насильно возьмут его кровь. Сириуса била крупная дрожь. Он подождет, если Амелия узнает хоть что-то о беременных женщинах, пропавших без вести, то он предупредит Гарри, но до тех пор... Гарри было всего четырнадцать, и он заслуживал того, чтобы повеселиться остаток лета с удовольствием, а не беспокоиться о ритуале, который может произойти, а может и нет.

— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил Гарри.

Сириус встряхнулся так, как он это делал, будучи Бродягой.

— Просто... тревожно от мысли, что они находятся в стране.

— Да, — скривился Гарри, — но, по крайней мере, мы знаем. Знать лучше, чем не знать, ведь так?

Сириус почувствовал укол вины за решение, которое только что принял, сохранив ритуал в тайне, но улыбнулся Гарри, как будто в знак согласия.

— Есть идеи относительно плана их действий? — спросила Минерва, громко застегивая дорожный мешок.

— Нет, хотя мы знаем, что он не связывался ни с одним из известных Пожирателей Смерти, — сказал Сириус. — Ремус думает, что, скорее всего, у Петтигрю есть убежище.

— Вероятно, раз уж он был шпионом, — сухо сказала Минерва. — Ремус вернулся с тобой?

— Занимается письмами, — лаконично объяснил Сириус. — У нас в разработке несколько новых деловых соглашений, — он подмигнул Гарри. — Что там с ингредиентами от Поттера и Лонгботтома?

— Что? — Минерва посмотрела на Гарри, прося объяснений.

Гарри улыбнулся ей.

— Невилл и я решили, что два качества, которыми мы обладаем, подходят для выращивания и поиска ингредиентов для различных зелий. Он выращивает растительные ингредиенты, а я — животные. Мы надеемся, что если сможем дешево поставлять ингредиенты, то будет проще производить такие зелья, как Аконитовое.

— Это замечательно, Гарри, — сказала Минерва. — Ремус, должно быть, в восторге.

— После того, как допрашивал нас в течение нескольких часов о том, что мы делаем это не только, чтобы угодить ему, — признался Гарри с ухмылкой. — Невилл сказал ему, что это просто хорошая бизнес-идея и поддерживает нашу политическую программу касательно оборотней.

— Невилл — маленький политический монстр, — прокомментировал иронично Сириус. — Он, видимо, многое перенял от Августы.

Минерва подняла бровь.

— Он действительно такой, — счастливо согласился Гарри. — Гермиона думает, что однажды он станет министром магии.

— Верховным чародеем, — возразил Сириус, и едва не предложил спор на деньги, но решил не делать этого в присутствии своего бывшего декана.

— Ну, я рада слышать о политической доблести мистера Лонгботтома, — сказала с улыбкой Минерва. — Мы должны поговорить о твоих анимагических тренировках, прежде чем Ремус вернется.

Гарри тут же обратил своё внимание на Минерву. Она неожиданно согласилась на его просьбу о той же сделке, что и с Джеймсом, с такой скоростью и рвением, которые заставили Сириуса заволноваться. Но затем она объяснила это тем, что если не согласится, то Гарри найдёт какой-нибудь другой способ.

— Ты читал тот материал, который я дала? — спросила Минерва, возвращаясь в режим учителя.

Гарри спешно кивнул.

— Расскажи мне три разных способа, с помощью которых ты можешь определить свою форму, — потребовала Минерва.

Сириус вновь вернулся на свою наблюдательную позицию в дверях, слушая, как Гарри перечисляет различные методы: зелье, которое вызывало состояние, подобное трансу, медитация или принудительное анимагическое заклинание. Мародёры использовали первое, поскольку они с Джеймсом были неплохи в зельях, хоть и не были лучшими в своём классе.

— Я хотела бы, чтобы ты сначала попробовал медитировать, — сказала Минерва. — Это наиболее безболезненный и лучший способ найти свою истинную форму.

— В книге говорится, что можно иметь больше одной формы, — сказал Гарри. — Как это возможно?

— Различные комбинации признаков могут больше склоняться к одному животному, чем к другому, но твои общие черты никогда не покинут тебя. Когда только начинаешь, то несколько различных форм могут быть возможны для тебя, но, в конечном счёте, как только ты освоишь одну, то трудно добиться другой, — сказала Минерва. — У меня было три возможных формы, когда я медитировала: кошка, лошадь и дельфин. Меня заинтересовала форма кошки больше остальных, прежде всего потому, что я посчитала её наиболее практичной. У меня получилось только преобразить копыта лошади, но я не смога полностью завершить трансформацию.

— Мы использовали зелье, — заговорил Сириус. — Ваш рассказ о трех формах заставляет меня сожалеть о том, что мы не медитировали. Я люблю свою форму Бродяги, но теперь мне интересно, вдруг было что-то лучшее.

— Лично я думаю, что Грим тебе подходит, Сириус, — сухо сказала Минерва, — но я не удивлюсь, если вы с Джеймсом имели возможность превращаться в волков, — она посмотрела на Гарри. — Думаю, учитывая Ремуса в твоей жизни, этот вариант возможен и для тебя, Гарри. Часть тебя, без сомнения, считает себя частью его стаи.

Гарри кивнул.

— Таким образом, полагаю, мне нужно читать про техники медитации и сам процесс?

Минерва кивнула.

— Мы перейдем к этому на уроке на следующей неделе.

— Здорово! — воскликнул Гарри с энтузиазмом. — Я не могу дождаться!

— Я настоятельно рекомендую форму собаки, — сказал Сириус, ухмыльнувшись Минерве.

— Кошки гораздо лучше, — ответила Минерва, улыбаясь.

— Я думал о птицах, — неожиданно признался Гарри с виноватой ухмылкой. — Я просто... Я люблю летать и ощущения такие правильные.

— Полеты естественны для тебя, — с одобрением сказала Минерва. — Меня не удивит, если летающая форма будет доступна тебе.

— Надеюсь на это, — сказал Гарри.

Сириус кивнул.

— Я вижу тебя птицей, — согласился он, хотя в глубине души мог признаться самому себе, что надеялся, что Гарри выберет своей анимагической формой собаку. Он поднял голову, услышав Ремуса, разговаривающего с Добби на кухне, и повернулся к Минерве. — Вы останетесь на ужин?

— С удовольствием, — согласилась Минерва.

Он провел её вверх по лестнице, но прежде притянул Гарри к себе, обнимая одной рукой.

— Ждешь с нетерпением Чемпионата Мира по квиддичу?

Гарри улыбнулся.

— Не могу дождаться.

— Да, спасибо за билет, Сириус, — сказала Минерва, глянув через плечо, — давно я не была на финале Чемпионата Мира.

— Если будет что-то подобное финалу дуэльного чемпионата, то это будет отлично, — сказал Сириус. Финал дуэлей был прекрасной демонстрацией мастерства и творческого воображения — Гарри был покорён.

— Филиус сказал, что это был хороший поединок, — прокомментировала Минерва, когда они вышли на кухню. — Я так понимаю, что Колин Блишвиск выиграл?

— Хиллиард почти одолел его в конце, — тоскливо заметил Гарри.

— Да, и Тоби Хиллиард согласился возглавить дуэльный клуб в Хогвартсе, — радостно сказала Минерва. — Полагаю, что Филиус, наконец, смог убедить его, пообещав частные уроки.

Гарри улыбнулся.

— Тогда я рад, что записался туда.

Сириус спрятал улыбку при виде его энтузиазма. Он заметил изменения Гарри относительно образования — всплеск любопытства и жажду знаний и навыков. Радости Сириуса не было конца.

Ремус откашлялся.

— Симеон связался по каминной сети и подтвердил время своего завтрашнего прибытия. Он сказал, что надеется на квиддич.

— Хорошо, что я выкупил целую ложу для нас, — наигранно посетовал Сириус. Он полагал, что Симеон подстроил свой визит так, чтобы он совпал с Кубком, но не беспокоился — на самом деле он был доволен. Симеон был высококвалифицированным аврором, и хорошо иметь кого-то из профессионалов под рукой, учитывая то, что они знали о планируемой атаке Пожирателей Смерти. Даже если Сириус твердо намеревался не подпускать Гарри к месту действия.

— Все уходят с кухни Добби, — строго сказал домовик. — Ужин для Гарри Поттера и семьи Гарри Поттера готов.

Гарри заулыбался, поскольку он уговорил Добби есть вместе с ними, так как считал домовика частью своей семьи. Ремус и Минерва направились в столовую, говоря о какой-то непонятной рукописи про родовую магию, а Сириус почувствовал, как его собственное сердце подпрыгнуло.

Семья Гарри Поттера.

Звучит прекрасно.