Довериться (To Trust) (джен)

Северус Снейп был растерян — точнее, обеспокоен. Растерянность не входила в список когда-либо испытываемых им состояний. Двойной шпион, он не сумел бы пережить и нескольких дней, поддайся одному из самых плебейских ощущений.

Дело было в мальчике. Ребенок вел себя в противовес ожиданиям Северуса, и это безмерно раздражало.

Северус ожидал увидеть реинкарнацию Джеймса Поттера и был очень недоволен, когда Альбус сообщил ему о необходимости приютить паршивца. Он с досадой вспомнил вечер, когда Альбус вызвал его по каминной сети.

— Северус, — раздался голос Альбуса из камина. — Не будешь ли ты так любезен пригласить меня к себе? Есть довольно срочное дело, которое я хотел бы обсудить.

Северус безропотно согласился; Альбус был одним из немногих, чье общество он временами мог терпеть. Старик обычно знал свои границы, когда дело касалось Северуса; он редко злоупотреблял гостеприимством и не беспокоил без причины. Северус никогда и никому не признался бы в этом, однако он не особенно возражал против компании Альбуса, несмотря на идиотскую одержимость старика сладостями и маггловской философией.

— Северус, — безмятежно произнес Альбус, смахивая пепел со своей нелепо, по мнению Северуса, окрашенной мантии сливового цвета. — Надеюсь, ты здоров?

— Да, благодарю, Альбус, — резко ответил Северус, жестом указав на стул. — Мне нужно заняться зельями, так что если вы сразу перейдете к сущности вопроса, я буду весьма признателен.

Альбус бросил на Северуса проницательный взгляд, который так того раздражал, но, к счастью, продолжил.

— Дело в Гарри Поттере.

Северус стиснул зубы, его руки сжались в кулаки.

— И что с ним?

— Родственники мальчика недавно скончались, и всего два часа назад он был обнаружен в Лондоне.

У Северуса появилось живейшее предчувствие, что он точно знает, к чему все ведет. Однако он сымитировал полнейшее неведение, пытаясь оттянуть момент, когда ему придется смириться с неизбежным.

— И? — он поднял брови в знак притворной вежливости.

Альбус вздохнул, словно собираясь с мыслями, и продолжил.

— Поскольку до поступления мальчика в школу остается почти три месяца, ему требуется временное место жительства.

— Неужели? — вежливый тон Северуса полностью противоречил гневу, бурлившему в его груди. — Что вы имеете в виду? Полагаю, сам Хогвартс не подходит?

Альбус выглядел так, словно прекрасно знал, о чем думает Северус.

— Ты знаешь, Северус, что я не стал бы просить тебя, если бы имел иные варианты. Поверь мне, я полностью исчерпал все свои ресурсы, прежде чем прийти сюда.

«За два-то часа?» — с негодованием подумал Северус. Но он знал, что это правда. Ситуация с защитой мальчика и впрямь была нестабильной. Смерть его родственников создавала определенную проблему. Тем не менее, Северус едва сдерживал ярость.

Поттер? В моем доме? Этот ублюдок продолжает мучить меня даже после своей кончины.

Альбус снова заговорил.

— Мало где имеются столь же мощные и сложные защитные чары, как у тебя, и ни одно из этих мест не принадлежит человеку, которому можно доверить этого ребенка.

— Я прекрасно об этом осведомлен, — сквозь стиснутые зубы процедил Северус, прерывая Альбуса. — Делайте, что следует. Приводите мальчишку. Полагаю, ожидается, что в сентябре он отбудет в Хогвартс целым и невредимым.

— Северус...

— Идите уже.

Альбус остановился возле двери и посмотрел на Северуса.

— Благодарю тебя, Северус.

— Не стоит.

— Ты гораздо лучше, чем сам полагаешь.

Прежде чем Северус успел ответить, Альбус ушел.

Воспользовавшись моментом, Северус швырнул стакан в стену и отстраненно наблюдал, как тот разбился, и по полированному деревянному полу разлетелись осколки. Так же, как разлетелся вдребезги привычный уклад его жизни. Все изменилось, и далеко не в лучшую сторону.

Да, Северус был в ярости и хорошо подготовился, чтобы поставить на место высокомерного и непокорного паршивца, каким тот, несомненно, и являлся, будучи отродьем Джеймса Поттера и прославленным Мальчиком-Который-Выжил.

А мальчишка с ярко-зелеными глазами и растрепанной поттеровской шевелюрой имел наглость полностью разбить ожидания Северуса, словно тот проклятый стакан.

Ребенок почти не разговаривал; большей частью его реплики состояли из вариаций: «Да, сэр», «Нет, сэр» и «Спасибо, сэр».

Мальчик даже благодарил его после каждого приема пищи, будто Северус делал ему одолжение. Как бы Северус ни презирал все, что связано с Поттером, он не опустился бы столь низко, чтобы отказывать ребенку в еде. Однако тот выглядел почти удивленным, как будто именно этого и ожидал.

Еще он был более мелким, чем обычно бывают дети его возраста; низкорослый и тощий, кожа да кости — казалось, простой порыв ветра может свалить его с ног. Его пищевое поведение также соответствовало младшей возрастной категории: он ел крошечными кусочками и никогда не мог полностью очистить свою тарелку.

А когда ребенка вырвало, Северус приготовился к истерике, слезам и нытью, чего обычно можно ждать от большинства заболевших детей. Но вместо этого мальчик на мгновение застыл, как будто совершил смертный грех, а затем попытался убрать за собой. Учитывая огромный опыт Северуса в общении с незрелыми подростками, поведение мальчика было необычным.

И не только касательно пищевых привычек. Мальчик проводил львиную долю времени в библиотеке, грудами глотая книги, и куда реже выходил на улицу выпустить энергию, чем это делал бы обычный ребенок.

Северус испытал извращенное удовольствие, сообщая паршивцу о доступных ему вариантах времяпровождения. В конце концов, какой подросток будет рад обществу книг в отсутствие товарищей по играм, метлы и других развлечений? Но мальчика это ничуть не обеспокоило, и он при первой же возможности окопался в библиотеке.

«Как же так вышло? — задался вопросом Снейп, шесть раз помешав зелье по часовой стрелке, чтобы нейтрализовать избыток кислоты желчи броненосца. — Его вообще трудно назвать ребенком, не говоря уже об отпрыске Джеймса Поттера, известного миру как Мальчик-Который-Выжил».

Поначалу Северус был уверен, что молчание мальчика — признак озорства. Очевидно, думал он, мальчик лелеет некий коварный замысел, чтобы разрушить упорядоченную жизнь Северуса Снейпа еще сильнее, чем он уже сделал своим приходом в его дом.

Однако дни шли, а мальчик продолжал опровергать тщательно выстроенные теории и представления Северуса. Он вовремя приходил к столу, ел воспитанно, не приближался к лаборатории и каждый вечер неизменно уходил в свою спальню к половине двенадцатого. Он подчинялся правилам, а Поттеры на это не способны. Этот ребенок просто бросил вызов природе, пошел против своего наследия. Тот факт, что мальчик знал своих родителей менее двух лет своей жизни, казался несущественным: гены Поттеров были определенно доминантными. И этот проклятый мальчишка начисто опроверг данное утверждение.

Северус выругался, когда зелье начало слегка дымиться, и помешал еще раз, на этот раз против часовой стрелки. Если уровень pH в зелье упадет ниже четырех, варево станет бесполезным. Северус взмахнул палочкой над котлом и с облегчением выдохнул: уровень pH колебался на уровне четырех целых и трех десятых, что было вполне приемлемо. На всякий случай он добавил щепотку пырея. Дым исчез.

«С чисто объективной точки зрения, — подумал Северус, — удачно, что мой дом обеспечивает необходимую защиту на случай взрыва».

Он нахмурился. При возведении сложной защиты его дома мальчишка, естественно, не принимался во внимание.

Во время шпионской деятельности в конце войны Северусу требовалось убежище, место, где можно было бы проводить встречи с Дамблдором, варить зелья для Ордена, укреплять свои окклюментные щиты. Место, где его никто не найдет.

Поэтому с помощью Альбуса он приобрел дом с участком, где теперь и проживал. Вокруг были наложены защитные чары, почти такие же мощные, как Фиделиус, скрывающие его существование даже от самого Темного Лорда. Прочие Пожиратели смерти, большинство членов Ордена и Темный Лорд знали только о его доме в Тупике Прядильщиков, куда он наведывался лишь изредка.

Хотя в защите больше и не было строгой необходимости, Северус все же не испытывал особого желания с кем-то видеться летом, когда он был свободен от тупоголовых студентов и не менее раздражающих взрослых. И это место принадлежало исключительно ему. До нынешнего момента.

Теперь ему пришлось приютить ребенка, да еще и сына Джеймса Поттера. И, что хуже, он не мог выместить свое раздражение на мальчике, поскольку тот не делал ничего, что могло спровоцировать его или вызвать его гнев.

Не мог Северус обвинить и Альбуса, как бы ему этого ни хотелось. Он с самого начала, с того самого дня, как пал Темный Лорд, знал об опасности, грозящей мальчику. Об опасности, которую навлек он сам...

Северус сгорбился в кресле в кабинете Дамблдора. Он был измотан до предела, как физически, так и эмоционально. Темный Лорд был побежден, а Лили больше не было. И все из-за него. И именно ее сын, рожденный от его врага детства, положил конец войне.

Северус был свободен, но ради чего? Ему больше незачем было жить. Тем не менее он был свободен, а Альбус сидел за столом напротив, не говоря ни слова.

Он не знал, смеяться ему или плакать, радоваться или горевать, поэтому остановился на безмолвии.

Так гораздо проще. Безопаснее

Затем Альбус прервал молчание.

— Прости, Северус, я не могу передать тебе, насколько...

— Не стоит... — хриплым голосом прервал Северус. — Это не имеет значения .

— Ох, Северус, еще как имеет. То, что ты чувствуешь...

— Ни слова о моих чувствах, — холодно проговорил Северус. — Просто скажите, что произошло и что требуется теперь.

К счастью, Альбус уважил его желание и продолжил.

— Волдеморт, следуя пророчеству, решил убить Гарри Поттера, как ребенка, о котором по его мнению шла речь. Как тебе известно, это привело к его падению.

— А разве пророчество именно это и не значило? — вяло поинтересовался Снейп.

Альбус махнул рукой.

— Я рассматриваю его просто как метафорически представленное возможное будущее, как и в случае большинства пророчеств. Нельзя надеяться определить его истинное значение.

— Но Темный Лорд рассматривал его не так.

— Да, Северус, не так. Он решил принять его как неизбежность, как судьбу, ведущую к его окончательному падению.

— Когда Темный Лорд восстанет, он захочет заполучить мальчика, — медленно произнес Северус.

— Именно, — Альбус кивнул, и на его лице появилось мрачное выражение. — И многие из Пожирателей смерти, которые бродят на свободе, вероятно, захотят отомстить мальчику.

— Действительно, — пробормотал Северус. — Хотя мальчик и оказал многим из них неоценимую услугу, освободив от власти Темного Лорда...

— Поэтому я поместил мальчика к его родственникам-маглам, его последней оставшейся семье.

— Магглам? — выплюнул Северус. — Каким образом магглы могут защитить мальчика?

— Жертва Лили обеспечила мальчику защиту, которая живет в ее крови, крови ее сестры. Ты знаешь, какую магию я имею в виду.

Северус коротко кивнул. Да, он знал. Как знал и то, что Лили больше нет.

* * *

Северус энергично измельчал корни валерианы, оставляя на столе тонкие линии. Он сам навлек на себя все это. Он подписал смертный приговор Лили, он подверг мальчика той опасности, в которой тот сейчас находился. И теперь ему приходилось видеть мальчика каждый день, видеть эти зеленые глаза, которые, казалось, проникали ему в самую душу, напоминая Северусу о его прегрешении, о том, кем были родители мальчика и по какой причине их больше нет.

Но ребенок был таким маленьким, таким тихим и послушным. Он вел себя совсем не так, как его родители, ни в плохом, ни в хорошем.

«Возможно, он горюет, — осознал Северус, кроша корни. — В конце концов, он только что потерял свою семью. Возможно, именно поэтому он так молчит. Так… не по-детски».

В конце концов, он не понаслышке знал, что может сделать с ребенком потеря.

Северус отмахнулся от своих мыслей. Ему было все равно, что может чувствовать мальчик. Его ответственность заключалась лишь в том, чтобы обеспечить его защиту, пока он не отправится в школу. Ничего более, особенно для Поттера.

Он полностью сосредоточился на зелье, которое сейчас находилось на самой нестабильной стадии. Слегка убавив пламя, он трижды помешал, затем поднес к котлу колбу с ядом лобалуга. Если он ошибется хоть на каплю...

Северус вдруг услышал слабый звук бьющегося стекла и почувствовал тревожную вибрацию потолка.

От этого толчка рука Северуса дернулась, и в зелье попало слишком много яда. Все варево свернулось в жалкую кашицу на дне котла.

Он выругался.

Мальчишка...

И выбежал из лаборатории.