Довериться (To Trust) (джен)

— Чего нет у существа всеведущего, вездесущего и всемогущего?

Гарри в замешательстве уставился на бронзового орла. Что за вопрос? Само собой, у такого существа есть абсолютно все! Для него не существует ограничений.

Проклятье! А ведь все, что мне нужно — это взять из комнаты перо!

Он умудрился сломать последнее и был вынужден во время перемены тащиться в башню за новым. Ему казалось, что в сумке есть запасные, но из-за привычки слишком сильно надавливать на пергамент он незаметно для себя сломал их все до одного. Если бы только была возможность не мучиться, а писать эссе ручкой...

Стоп. Возможность. Выбор…

— Выбор! — воскликнул Гарри. — У такого существа нет выбора.

Дверь распахнулась, и Гарри невольно расплылся в улыбке. Ответ удалось найти довольно быстро.

Он торопливо взбежал по лестнице, но у входа в спальню застыл как вкопанный: на краю кровати сидел Энтони, у ног которого валялась дорожная сумка, а по щекам струились слезы.

— Эм-м… Привет.

Энтони вскинул голову и быстро провел рукой по щеке.

— Ой… я не думал, что кто-то может сейчас зайти.

Гарри нахмурился, глядя на сумку у ног Энтони.

— Где ты был все эти дни?

— Дома. Отмечали Йом-Кипур.

— А что это? — поинтересовался Гарри. Он удивился, что Энтони не предупредил никого из ребят о своей отлучке, хотя его нынешнее состояние наводило на мысль, что, возможно, ему просто не терпелось улизнуть из школы.

— Еврейский день покаяния.

Вновь повисла тишина, нарушаемая лишь редким сопением.

— Ты… ты в порядке? — нерешительно спросил Гарри. — Что-то случилось дома, или…

Энтони помотал головой.

— Нет, все было нормально. Конечно, скучновато весь день торчать в синагоге, но… — он сглотнул, уставившись на свои колени.

Гарри вздохнул, затем подошел к кровати и сел напротив Энтони. Через минуту тот поднял голову.

— Я просто не ожидал, что в школе будет так тяжело. До Хогвартса папа учил нас дома, и все было совсем иначе. Он почти всегда позволял мне что угодно, лишь бы я успешно учился, — он всхлипнул, затем с силой сорвал с себя очки, чтобы вытереть глаза. — А сейчас так трудно сосредоточиться, особенно на Трансфигурации и Зельях, потому что там столько важных мелочей, и...

Не закончив фразы, он шмыгнул носом.

— Я стараюсь, — негромко продолжил он. — Я очень сильно стараюсь, но просто не могу быть таким, каким они все хотят меня видеть.

Гарри наклонился вперед, упершись локтями в колени.

— Это несправедливо, — подтвердил он. — Неправильно, что они лишь злятся вместо того, чтобы попытаться помочь.

Энтони икнул.

— А чем они помогут? Это же… это же со мной что-то не так.

Гарри слишком хорошо понимал это чувство; его подсознания никогда не покидал отчаянный, безнадежный страх, что он так и не станет нормальным.

— Не знаю, — сказал он, прикусив губу. — Но должен же быть какой-то способ.

Энтони безутешно пожал плечами и поправил очки.

Гарри заставил себя расправить плечи и выпрямить спину, будто так ему легче было найти в себе мужество произнести следующие слова. Потому что именно с Энтони он мог поделиться.

— Я… я знаю, каково это… быть наказанным за то, чего не можешь контролировать.

Энтони нахмурил брови.

— Но ты же отлично успеваешь по всем предметам?

— Я не о школе. — Гарри уставился на свои колени.

— Значит, дома? — Гарри поднял глаза и, встретив внимательный взгляд, слегка кивнул.

— Поэтому... поэтому ты больше не живешь со своей маггловской семьей?

Как он узнал?

Энтони мог быть слегка взбалмошным, но в важных вещах проницательности ему было не занимать.

Гарри сглотнул.

— Ну... вообще-то они... они умерли, но я ушел от них еще раньше. Потому что...

— Что они с тобой делали?

Гарри застыл. Он несколько раз моргнул, пытаясь отогнать с глаз странную пелену. Слова застряли где-то глубоко внутри.

— Они причиняли тебе боль, да?

Несколько неглубоких вдохов помогли справиться с комком в горле.

— Да.

Да. Они причиняли ему боль за то, чего он не мог контролировать. Да хоть бы и мог — они все равно не должны были так себя с ним вести. Теперь Гарри это осознавал.

К счастью, Энтони не стал выпытывать подробности, но по его взгляду Гарри понял, что сейчас тот видит его насквозь. Это было чересчур.

— Ты не пробовал поговорить с профессором Флитвиком? — Гарри решил вернуться к первоначальной теме. В конце концов, они же сейчас решали проблему Энтони, а не его собственные. — Он кажется… ну… не слишком пугающим. К тому же ты определенно его любимчик.

— Да нет, — запротестовал Энтони, хотя и не сдержал довольной улыбки, и снова надел очки.

— Ты придешь на урок? — Гарри встал на колени и принялся рыться в сундуке в поисках нового пера.

— А когда он?

Гарри взглянул на настенные часы.

— Минут через двадцать.

— Наверное, — вздохнул Энтони. — Я и так много пропустил. Должен был вернуться до выходных, но… — он замолчал, и на лице появилось тоскливое выражение.

Скучает по дому?

Они успели на Историю магии как раз вовремя, хотя торопиться не было нужды — Биннс бы все равно не заметил. Он даже не собрал эссе, которые задал им на дом в прошлый раз.

Гарри, уже давно отказавшийся от ведения записей на этом уроке, попрактиковался в письме пером и с удовлетворением обнаружил, что его почерк стал более плавным и разборчивым. Это также послужило хорошим отвлечением: обычно на уроках Биннса мысли Гарри слишком легко устремлялись в направлениях, которых он предпочитал избегать. В следующий раз стоит принести какое-нибудь интересное чтиво.

Энтони, опустившийся с начала урока на скамью рядом с Гарри, даже не удосужился достать пергамент. Почти до самого звона колокола он просидел неподвижно, тупо уставившись в угол класса.

К счастью, к концу урока Энтони немного ожил, так что подошедшую к ним Падму поприветствовал вполне бодро. Падма сказала что-то, чего Гарри не расслышал, и Энтони захихикал, хотя, возможно, и не с таким энтузиазмом, как обычно.

Гарри почувствовал облегчение. Он не умел подбадривать людей, а Падма обладала таким характером, который позволял ей разряжать атмосферу одним своим присутствием. Энтони нужен был именно такой человек, а не Гарри с его мрачными мыслями и постоянной тревогой...

* * *

— Мне иногда вспоминается кое-что из прошлого, — промолвила Джейд, лежа на спине в домике на дереве. Гарри не нужно было спрашивать, какое прошлое она имеет в виду. — Я была маленькой и еще жила с мамой. До того, как уложить меня спать, она качала меня на руках и пела, но слов я не помню.

Она промурлыкала отрывок медленной, спокойной песни.

Гарри нахмурился.

— А я вообще ничего не помню.

Ну, иногда ему снилась рыжеволосая женщина, которая улыбалась ему, но это были только сны.

— Может, и помнишь, — сказала Джейд, сосредоточенно глядя в потолок. — Возможно, воспоминания просто заперты в твоей голове.

— Может быть.

Только какой в ​​них прок, если их никогда не вернуть?

Джейд села.

— Ты мог бы притвориться. — Ее взгляд немного посветлел. — Ты можешь что-нибудь придумать и притвориться, будто так и было.

Гарри покосился на нее.

— Но это же просто выдумка.

— Пока ты представляешь это, оно становится настоящим. Пусть даже всего на несколько минут.

Она улыбнулась так, будто и на самом деле была сейчас счастлива.

Гарри не умел притворяться. У него это никогда не получалось. Конечно, он мог с головой погрузиться в захватывающую книгу и представить себе всех людей и описанные там места, но и тогда он ни на минуту не забывал, где находится на самом деле.

* * *

Позже, за обедом, Хедвиг принесла ему еще один маленький свиток, привязанный к ее лапке.

«Гарри, пожалуйста, зайди ко мне после обеда. СС.»

У Гарри свело живот. Он видел Снейпа накануне вечером, так что раньше завтрашнего дня встречи у них не должно было быть.

Малфой, должно быть, нажаловался, что я его толкнул.

Гарри почувствовал странную отрешенность, и аппетит мгновенно пропал. Что ж, обычное дело. Его обвинят. Тут и расстраиваться-то не из-за чего. В жизни так постоянно случалось.

Он резко встал, перекинул сумку через плечо и направился в библиотеку. Устроившись за пустым столом, он достал учебник Чар, чтобы начать работу над эссе, заданным Флитвиком. Прежде чем приступить к работе, он обвел взглядом помещение и краем глаза заметил вход в запретную секцию.

Если бы они действительно хотели держать студентов подальше, то просто устроили бы вход подальше от любопытных глаз.

На деле же выглядело, будто студентов прямо-таки заманивают пробраться внутрь. Ну и что за книги в таком случае могут там храниться?

Гарри заставил себя переключить внимание и некоторое время неотрывно трудился над эссе о классификации чар. Его почерк был вполне разборчивым благодаря высушивающим чарам, которым его научил Снейп. Закончив, он перечитал написанное, чтобы найти ошибки.

Чары — это заклинания, которые придают определенные свойства людям или предметам. Например, заклинание перекраски изменяет цвет предмета, а заклинание Сомнус заставляет человека заснуть на короткое время. Простые чары обычно действуют не более двадцати четырех часов, но более сложные могут держаться бесконечно долго, однако и они могут разрушиться, если свойства объекта, на который они наложены, изменятся каким-либо существенным образом.

Гарри чуть не выронил перо. Его очки! Не спали ли с них чары после стычки с Малфоем?

Хорошо, что он вскоре увидится со Снейпом. Вопрос придется поднять самому; Гарри не был настолько глуп, чтобы рисковать зрением, а опекун крайне щепетильно относился к тому, чтобы обеспечивать его всей необходимой медицинской помощью. Придется принять наказание, будь то за драку с Малфоем или за разбитые очки — это куда меньшее зло, чем ослепнуть.

Гарри собрал вещи и направился к двери. Отвлекшись, он даже не заметил Су, идущую из другого угла библиотеки, пока чуть не столкнулся с ней плечами на выходе. Она коротко улыбнулась ему, и они молча направились в теплицы на Гербологию.

Малфоя он заметил задолго до входа в теплицу и постарался расположиться как можно дальше от него, пристроившись между Лизой и Су в надежде удержать белобрысого придурка от приближения.

Гарри чувствовал на себе пристальный взгляд на протяжении всего урока, но было достаточно легко не обращать на него внимания, поскольку он сосредоточился на извлечении масла из своего растения. Заклинание выпаривания они использовали впервые. Сам процесс был очень интересным. Сначала им нужно было вымочить и измельчить листья без помощи магии (так как неправильно произнесенное заклинание легко могло испортить нежное растение) и поместить их в стеклянную банку, закрытую крышкой. Крышка переходила в длинную извилистую трубку, на конце которой был привинчен небольшой флакон. Затем требовалось наложить на листья заклинание Вейпор фругибус, которое нагревало их до такой степени, что маслянистые пары начинали подниматься по трубке. Та была зачарована так, чтобы ближе к флакону пар вновь становился жидкостью. Правильно извлеченное масло можно было использовать в лечебных снадобьях.

— Моя мама так же получает масло из лаванды, — сказала Лиза, измельчая вторую партию листьев. — Она наносит немного масла на наволочку. Говорит, это помогает ей заснуть.

— Самоубеждение? — скептически поинтересовался Гарри, наблюдая, как масло стекает по трубочке.

— Если это помогает, то не все ли равно?

— Но ведь чтобы что-то сработало, ты должен в это верить, не так ли? — Гарри отвинтил флакон с конца трубочки и плотно закупорил его пробкой.

Лиза достала палочку и обдала растение паром.

— Наверное. Иначе будешь просто лежать в постели и пялиться в потолок.

Гарри взял очередную партию листьев и с большим трудом удержался от того, чтобы не покромсать их на слишком мелкие кусочки. Он никогда не умел верить. Он никогда не мог убедить себя в реальности того, что нельзя увидеть или ощутить лично. Даже узнав о существовании магического мира, он все еще не мог заставить себя поверить в то, что находится за пределами его реальности. Это было одной из причин его неистовой жажды знаний. Чем больше он знал, тем меньше было поводов верить и сожалеть о том, что ему это не дано. Если бы он знал все, ему никогда не пришлось бы задаваться вопросами, потому что ответ был бы всегда под рукой. Этим утром он мог бы сказать бронзовому орлу, что знать все — значит не иметь выбора, но сам Гарри с удовольствием согласился бы на подобный обмен.

— Если смешать лавандовое масло с толченой валерианой, то получится отличное снотворное, — сказала Су, оглядывая свой флакон. — И вера тут совершенно не обязательна.

* * *

— Твое зелье не давало никаких побочных эффектов?

Вопрос был настолько неожиданным, настолько не связанным с причиной, по которой (как твердо был уверен Гарри) его вызвали, что бурлящая тревога на мгновение утихла.

— Нет.

— Хорошо. Ты видишь ясно?

— Д-да, сэр.

Или сейчас стоило назвать его Северусом?

Снейп никак не прокомментировал его заминку. Некоторое время он изучал Гарри, который неловко ерзал на краю дивана. Решив, что стоит сразу разобраться с важным вопросом, он выпрямился и встретился взглядом с опекуном.

— Но… хм-м… вы могли бы проверить, на месте ли чары?

Он слегка опустил глаза.

— Есть ли какая-то конкретная причина, заставившая тебя подозревать обратное?

Гарри прикусил губу.

— Очки разбились, — пробормотал он.

— Разбились очки, — бесстрастно повторил Снейп. — Когда же это произошло?

— На прошлой неделе, — Гарри вздернул подбородок. — Я починил их с помощью Репаро, так что думаю, что все в порядке, но... но, может быть…

Выражение Снейпа стало нечитаемым.

— Дай-ка их сюда.

Гарри неуклюже стянул с переносицы очки и отдал их Снейпу, который вытащил палочку и начал бормотать заклинания слишком низким тоном, чтобы можно было разобрать слова, после чего протянул очки обратно.

— Чары на месте; их невозможно разрушить, просто повредив стекла. Однако я добавил заклинание неразбиваемости, чтобы предотвратить подобную возможность в будущем. Мой недосмотр… — Снейп нахмурился. — Стоило наложить эти заклинания сразу же после покупки. Я не видел причин дополнительно платить за то, что легко мог сделать сам, однако так и не удосужился этим заняться.

Так он не сердится?

Сердитым Снейп вовсе не выглядел, но все же продолжал задумчиво смотреть на Гарри.

— Полагаю, ты не собираешься рассказывать, как именно очки оказались под чьей-то подошвой?

Гарри удивленно вскинул голову.

— Откуда вы знаете?

— На это указали чары.

— Какие? — Гарри стало настолько интересно, что он почти забыл о своих прежних переживаниях. — Их очень трудно выучить? Они есть в какой-то книге?

Снейп призвал книгу с одной из полок в другом конце комнаты.

— Это чары, используемые для диагностики неодушевленных предметов. Описаны в… — он просмотрел оглавление, — в восемнадцатой главе, хотя сейчас тебе не хватит теоретических знаний, чтобы выучить их как следует.

Гарри жадно вцепился в протянутую ему книгу.

— Спасибо!

Снейп лишь коротко кивнул.

— Возвращаясь к текущему вопросу. — Гарри напрягся; его попытка сменить тему явно провалилась. — Как твои очки оказались в таком состоянии?

Гарри на мгновение замолчал. Мог ли он сказать правду? Если Снейп ему поверит, то Гарри не будет выглядеть безответственным ребенком, который не в силах бережно относиться к своим вещам. Но тут был замешан Малфой, там почему Снейп должен поверить Гарри, а не мальчику, которого знает гораздо дольше? Гарри никто никогда не верил. По крайней мере, не тогда, когда дело касалось других детей. Еще в начальной школе Дадли достаточно было указать на кузена пальцем, чтобы того обвинили в проступках, о которых он даже не подозревал. И вскоре многие из одноклассников последовали этому примеру, не только отталкивая Гарри от себя, но и сваливая на него вину, чтобы избежать неприятностей. Нет. Рассказывать не стоило. Тем более Снейп не упоминал Малфоя, так что лучше было представить дело как простую случайность.

Гарри сглотнул, заставив себя встретиться взглядом со Снейпом.

— Я… я бегал по двору, и они упали.

Снейп ответил не сразу.

— Неужели? — наконец произнес он, всем видом показывая, что не верит ни единому слову. Не то чтобы Гарри и впрямь надеялся перехитрить легилимента. Снейп сузил глаза и впился в Гарри взглядом, словно пытался прочесть его мысли... или впрямь пытался?

Не будь параноиком. Он сказал, что в подобном случае я бы сразу почувствовал вмешательство в свой разум.

Гарри с трудом подавил панический вздох при этой мысли.

— Тебе неплохо далось заклинание починки, — произнес Снейп.

Гарри изумленно уставился на него.

— Я… я выучил его по учебнику Чар. Вместе с Гермионой.

— Похвальное старание.

Гарри покраснел и вжался в спинку сиденья. Что происходило? Почему Снейп ничего не упоминал о ссоре с Малфоем? Могло ли быть так, что белобрысый придурок на него так и не пожаловался?

Может быть, ему известно, что Снейп прекрасно умеет распознавать ложь.

Но будет ли ложью, если Малфой упомянет, что Гарри толкнул его, и просто опустит все, что произошло до этого?

— Что-то случилось?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Гарри, чувствуя себя странно опустошенным. — Ничего такого.

— Гарри, — серьезно промолвил Снейп. — Стоит ли мне напомнить о заключенном нами соглашении, что ты немедленно сообщишь мне, если у тебя возникнут какие-либо трудности, связанные с…

Гарри быстро замотал головой.

— Нет, клянусь, — воскликнул он. То, что летом ему пришлось несладко, не делало его психом, который при первых же признаках неприятностей решит сбежать от реальности. — Нет, — повторил он, уже гораздо тише. Он обхватил себя руками и чуть глубже вжался в диванные подушки. Снейп протянул было к нему руку, но тут же остановился. Гарри взглянул на опекуна. Тот, выглядел немного… напряженным, если можно так выразиться.

От этого Гарри стало еще хуже. Горло неприятно сжалось, он попытался сглотнуть, однако во рту пересохло.

И тут Снейп наконец протянул руку к его макушке и принялся отводить со лба непослушные пряди волос.

Стеснение в груди ослабло, хотя и не полностью, и Гарри неудержимо захотелось прильнуть к этому прикосновению, подольше удержать руку Снейпа, хотя все волосы уже были убраны с лица.

И она и правда оставалась на его голове немного дольше необходимого, потому что каким-то образом Снейпу удавалось понимать невысказанные просьбы, о которых Гарри даже не посмел бы заикнуться. И хоть такое положение вещей навряд ли могло длиться вечно, он не собирался упускать шанса получить то, что было ему предложено.