Довериться (To Trust) (джен)

— Я уже г-говорил тебе, Северус, я не з-знаю, на что т-ты намекаешь…

— Ты считаешь меня дураком? — прошипел Северус, подходя ближе к съежившемуся Квиррелу, которого он загнал в угол в том самом коридоре третьего этажа. Не было никаких сомнений относительно того, куда тот направлялся.

— В-возможно, ты п-прав, кто-то и п-правда может п-пытаться украсть к-камень, но я не…

Северус стиснул кулаки, изо всех сил борясь с желанием немедленно придушить обманщика. Как возмутительно высокомерно с его стороны предпринять провальную попытку скрыть свои мотивы, выставляя Северуса полным идиотом...

Презрительно хмыкнув и пригрозив, что не спустит с него глаз, Северус отпустил Квиррелла и зашагал прочь.

Будь проклят этот заика. И Альбус заодно — за то, что поставил Северуса в такое положение. Как будто у него нет других обязанностей. Ему нужно присматривать за Гарри, что само по себе непросто — будучи прилежным, умным и зрелым для своего возраста, тот, тем не менее, поневоле притягивал к себе неприятности, а также до сих пор не мог полностью принять факт, что он больше не одинок. Сломай он ногу — и то не сразу догадается попросить о помощи, считая, что попросту не заслуживает ее. При этой мысли Северус стиснул зубы и крепко сжал палочку, горя желанием отомстить тем, кто так искалечил Гарри.

Хорошо, что они мертвы. Иначе я мог бы запросто загреметь в Азкабан.

Он мог бы направить часть этой ярости на Альбуса, который сыграл не последнюю роль в страданиях Гарри, но это стало невозможным после того, как директор поделился своей теорией о том, почему положение мальчика так долго оставалось незамеченным…

— До чего же прекрасно вы справляетесь с управлением школой, полной детей, — процедил Северус себе под нос, не в силах отвести взгляд от Гарри, спавшего на больничной койке после битвы с троллем.

Альбус вздохнул.

— Признаюсь, этого события я не предвидел, однако я ведь не провидец…

— И все же вы позволяете Квирреллу оставаться в школе? — Северус отвернулся от Гарри и пронзил Альбуса взглядом. — Мы оба знаем, чья это вина.

Альбус не ответил, его глаза остановились на Гарри, а лицо приняло выражение, которое Северус не сумел толком распознать, но по его спине пробежал холодок.

— Удалось ли вам определить, каким образом он целый год умудрялся не привлечь вашего внимания, спать в грязи и избежать смерти единственно по чистой случайности? — челюсти Северуса сжались. — Меня просто поражает, сколь часто он оказывался на волосок от гибели, будучи на вашем попечении.

В последнем случае Северус сознательно преувеличил. Альбус, будучи всего лишь человеком, мог временами ошибаться — но держать Квиррелла рядом с Гарри и сотнями других несовершеннолетних учеников было не ошибкой, а преднамеренным действием, с которым Северус не мог смириться. Так что стоило напомнить Альбусу о прошлых прегрешениях; возможно, это заставит его встряхнуться и придумать менее рискованный способ следить за Квирреллом.

Альбус склонил голову.

— Подтвердить мою теорию очень трудно, а то и невозможно, учитывая, что дом покойных Дурслей превратился в пепел, но я подозреваю, что юный кузен Гарри невольно сыграл роль в сокрытии отсутствия в доме его самого.

Северус удивленно поднял бровь.

— Как именно?

Альбус поправил очки.

— Тебе известно, что Гарри поместили в дом его тети из-за защиты, которая находится в крови его матери. По своей природе защита действует, привязывая себя к жилищу, которое принадлежит человеку одной крови с Лили.

Северус нетерпеливо мотнул головой. Да, он знал об этом. Альбус невозмутимо продолжал.

— Говоря «принадлежит», я имею в виду не юридические, а практические термины, то есть дом принадлежал Дадли Дурслю в той же степени, что и его родителям.

— Я не понимаю, как это…

— Я тоже. — Альбус поймал взгляд Северуса. — Что рассказывал тебе Гарри о своих отношениях с кузеном?

Северус сузил глаза.

— Он намекнул, что отношения у них были не очень хорошие, что, как я понял, означает, что ребенок следовал примеру своих родителей, измываясь над Гарри.

Альбус ненадолго закрыл глаза, сцепив руки.

— Какими бы плохими ни были их отношения, я полагаю, что между мальчиками могла образоваться определенная связь, пусть и весьма слабая, — он вздохнул и открыл глаза. — Возможно, она и не была особенно позитивной, но ее хватило, чтобы кровная защита стала распространяться и на Дадли, как на родственника Лили, и после ухода Гарри она осталась на месте.

— И все же защита была призвана хранить прежде всего самого Гарри…

Альбус поднял руку.

— Я согласен. Не хватает одного фактора. Я считаю, что было что-то, привязывавшее Гарри к этому месту. Возможно, предмет или человек, которого он оставил и ради которого когда-нибудь собирался вернуться.

Северус наморщил лоб.

— Не могу припомнить… — внезапное воспоминание, образ мальчика, выглядывающего из ветхого домика на дереве, мелькнуло у него в голове. Гарри был там один, когда Северус нашел его, но всегда ли это было так? Возможно, когда-то он делил это место с кем-то еще…

И все же, как могло остаться незамеченным, что мальчику постоянно причиняли вред в этом доме? Отказывали в еде, запирали, неоднократно били... Силой своей ярости Северус мог бы кого-то убить при одной мысли об этом. Перед его глазами стояла сцена, как взрослый мужчина бьет ребенка, и взгляд последнего подергивает та пелена, которую Северус заметил с самого начала: ребенок закрывается в себе, чтобы защититься от боли, потому что это было единственное, что ему оставалось. А поначалу он и на такое не был способен; ему было обидно и страшно, и он никак не мог понять, что именно натворил и почему ему больно...

Северус опустил взгляд на спящего Гарри, который с закрытыми глазами выглядел еще младше своего возраста. Того, что Северус вмешался сейчас, чтобы позаботиться о нем, никогда не будет достаточно. Того, что случилось с этим ребенком, не под силу изгладить даже самым крепким объятиям, даже самым искренним обещаниям, что ему больше никогда не причинят вреда. А Северус не мог пообещать и этого. Не в том мире, в котором им приходилось жить, и не при том, кем являлся Гарри.

* * *

Плюсом пятниц были уроки только в первой половине дня. Минусом — это были Трансфигурация и Защита от Темных Искусств, хотя теперь первое и было определенно приятнее второго. Гарри удалось продемонстрировать свой успех, наколдовав с первой попытки полный набор столовых приборов, и МакГонагалл начислила ему десять баллов, а заодно освободила от домашней работы на выходные.

Она словно стала иным человеком, особенно по отношению к Энтони. Сегодня она ни разу не отчитала его, даже когда он случайно опрокинул парту и разбрызгал повсюду чернила, а вместо того привела его рабочее место в прежний вид, тихонько шепнула ему что-то на ухо, после чего помогла ему правильно взяться за палочку и повторить нужное движение.

Гарри снова сосредоточился на сверкающих столовых приборах. Его вилка каким-то образом получилась идеальной, хотя во время тренировки ему это не удавалось. Казалось, техника визуализации действительно сделала свое дело, и он добился прорыва с помощью ножичка, который наколдовал.

Новый перочинный нож он сунул в коробку с игрушечными солдатиками и рисунками Джейд, которая хранились на дне его сундука, завернутая в потрепанный джемпер, бывший на нем, когда Дамблдор забрал его и привел к Снейпу. Он так и не смог заставить себя выбросить джемпер, несмотря на то что ему купили много новой одежды. Было совершенно естественно поместить перочинный нож со всеми этими вещами. Гарри не собирался им пользоваться или носить с собой, это был просто… сувенир. Символ его успеха в Трансфигурации, который он не мог показать другим, чтобы не вызвать ненужных подозрений. И если честно, неплохо было знать, что у тебя припрятана вещь, которую в случае необходимости можно использовать для самозащиты.

Когда они пришли в класс ЗОТИ, Гарри с удовлетворением увидел, что парты отодвинуты к стенам. Наконец-то, практический урок. Голова разболелась, как обычно, шрам жгло так сильно, что челюсть постоянно сводило, но он изо всех сил старался не обращать на это внимания, пока Квиррелл демонстрировал ватноножный сглаз.

Гарри встал в пару к Су, и та вскоре сузила глаза, заметив, как его передергивает от новых вспышек боли.

— Ты в порядке?

— Ага, — коротко кивнул он. Это была ложь, но какая разница?

К концу урока боль стала просто невыносимой. Гарри, спотыкаясь, вышел из класса и прислонился к стене, ожидая, пока не полегчает. Вскоре боль вокруг шрама прошла, однако челюсть и виски продолжали пульсировать.

— Гарри, ты в порядке? — он приоткрыл один глаз и увидел Невилла, склонившегося над ним слишком близко. Он не мог отстраниться, потому что его спина упиралась в стену, поэтому просто сгорбил плечи и закрыл глаза.

— Вроде да.

— Я думаю, тебе стоит сходить к мадам Помфри, — мягко сказал Невилл, кладя руку на плечо Гарри.

Прочь. Сейчас же!

Гарри выдернул плечо из хватки Невилла и, открыв глаза, смерил его сердитым взглядом.

— Я же сказал, что в порядке.

Но Невилл не уходил.

— Я могу проводить тебя, если…

— Не трогай меня! — Гарри оттолкнул вновь протянутую к нему руку. — Я не просил твоей помощи, так что просто уходи.

Невилл вздрогнул, его лицо сморщилось, и он отвернулся. Гарри тут же охватило чувство ненависти к себе самому.

Какая же я сволочь… Теперь он точно возненавидит меня.

Он заставил себя тронуться с места и побрел прочь из коридора, отчаянно нуждаясь в каком-нибудь тихом уголке, где не будет людей и шума, где он мог бы просто побыть в одиночестве в тишине. Подниматься в башню Рейвенкло было выше его сил, а библиотека в этот час явно оказалась бы переполненной...

Оставались покои Северуса. Они были ближе башни, а против присутствия опекуна он ничего не имел. Приняв решение, Гарри побрел к подземельям и наконец рухнул на диван в покоях Северуса, уткнувшись лицом в подушки и застонав. Дурацкая голова.

— Есть ли причина, по которой ты изображаешь выброшенную на берег рыбу? — небрежно поинтересовался Северус из-за своего стола.

Гарри только хмыкнул, немного приподняв голову, чтобы снять очки, которые неудобно впивались в переносицу, а затем снова прижался лицом к подушкам. Это немного помогло. Кажется.

Он почувствовал, как прогнулся диван, и невольно застонал, когда Северус приподнял его за плечи.

— Голова болит?

Гарри зажмурил глаза, боль была настолько острой, что его начало подташнивать, и он прислонился к ближайшей доступной поверхности, которой оказалось плечо Северуса.

Тот не отстранил его, а провел рукой по волосам Гарри и погладил его по затылку, что было приятно и, казалось, немного заглушило боль. Но, конечно, долго это продолжаться не могло, и вскоре Северус запрокинул голову Гарри и прижал к его губам флакон.

Гарри стиснул зубы и отвернулся, тошнота вернулась с новой силой.

— Меня вырвет, если я…

— Это зелье обладает противорвотными свойствами. Выпей.

Но Гарри не мог заставить себя принять его; мысль о том, чтобы проглотить несомненно склизкое и отвратительное на вкус варево, была невыносима. Еще один острый приступ боли пронзил его виски, а тошнота стала настолько невыносимой, что он наклонился вперед и его стошнило прямо на мантию Северуса.

Проклятье.

Гарри съежился и закрыл лицо руками. Его и так только что вырвало, а тут еще и слезы? Он и представить себе не мог, что его положение может стать еще более унизительным, но, похоже, он только что пробил новое дно. Наверно, Северуса это уже достало…

— Эванеско, — послышался негромкий голос, после чего сильные руки обхватили запястья Гарри, достаточно мягко, чтобы тот не вздрогнул, и отодвинули их от лица. Не говоря ни слова, Северус протянул флакон, и Гарри безропотно выпил его, после чего с облегчением выдохнул: боль быстро утихла до слабой пульсации. Не успел он открыть глаза, как в его руку сунули еще один пузырек. Второе зелье пахло мятой и моментально устранило противный привкус во рту.

Когда боль прошла, Гарри вновь покраснел и уставился на колени. Он сам виноват в случившемся. Если бы он просто принял зелье, как только Северус ему предложил, то до рвоты и слез дело бы не дошло…

— Мне очень…

— Клянусь Мерлином, если ты закончишь это предложение, я начну рвать на себе волосы.

Точно. Северус же не хочет, чтобы он извинялся. Потому что ему не за что просить прощения.

Гарри поднял пылающее лицо и увидел в нескольких дюймах от себя Северуса, внимательно его изучающего. Не отводя взгляда, тот подозвал платок, смочил его заклинанием и принялся вытирать залитое слезами лицо своего подопечного. Гарри чувствовал себя настолько не в своей тарелке, что просто застыл на месте и позволил Северусу закончить, ни разу не буркнув, что он не ребенок и в состоянии позаботиться о себе сам.

— Ты болен? — спросил Северус, сузив глаза. Он убрал платок и приложил тыльную сторону ладони ко лбу Гарри.

Что он делает? Гарри пришел в недоумение. А, точно, Петунья иногда делала то же с Дадли, чтобы проверить, нет ли у него жара… Когда Северус убрал руку, Гарри нащупал очки, надел их, и комната снова обрела четкость.

— Я… я так не думаю, — немного хриплым голосом ответил Гарри. — Просто голова болит. Обычно это проходит сразу после Защиты, но в этот раз не повезло…

— Прошу прощения?

С запозданием Гарри понял, как странно это прозвучало. Он пояснил:

— У меня болит голова всякий раз, когда идет урок Защиты от темных искусств, но обычно это длится только пока я в классе.

Лицо Северуса напряглось.

— Как долго продолжается подобное?

— Э… с начала года…

— А ты не подумал упомянуть об этом раньше?

Северус определенно был недоволен, даже зол, и у Гарри свело живот.

— Ну… обычно боль проходит, и я просто… забываю о ней, наверное. — Он сглотнул, скрестив руки на груди.

Северус сделал несколько долгих, медленных вдохов, затем пробормотал что-то подозрительно похожее на «глупое дитя», после чего снова посмотрел на Гарри.

— Опиши подробно характер этой боли.

Гарри перевел дыхание.

— Гм… ну, она всегда начинается со лба, а иногда распространяется на всю голову, и тогда мне словно обруч впивается в череп… — он немного вздрогнул, когда фантомная боль пронзила его висок. — Сначала я подумал, что у меня аллергия на что-то находящееся в классе, потому что это случается только на Защите, но один раз я был там вне занятий, и ничего такого не произошло…

О да, в тот раз ему явился боггарт, и Гарри абсолютно точно предпочел бы любую головную боль. Заметил острый взгляд Северуса, он быстро отвел взгляд.

— Где именно начинается боль?

Гарри откинул волосы назад и провел пальцами по шраму.

— Всегда здесь.

— Она исходит от шрама?

— Д-да, так… — неуверенно согласился Гарри. — Но с чего бы старому шраму так болеть?

На лицо Северуса набежала тень.

— Шрамы от проклятий знамениты своей непредсказуемостью.

Что это значит?

Северус выпрямился.

— Пока этот вопрос не будет решен, ты не станешь посещать занятия по Защите от темных искусств.

Гарри напрягся.

— Что? Но мне нельзя пропускать занятия, я же отстану, я же… — он прервался при виде поднятой ладони опекуна.

— Об этом не беспокойся. Я сам позабочусь, чтобы в твоем образовании не появилось пробелов. — Северус выпрямился и, скрестив руки на груди, вперил в Гарри суровый взгляд. — Я испытываю сильнейшее искушение посадить тебя писать строчки.

— Почему? — недоуменно поднял брови Гарри. Что он натворил?

— Тебе стоит приучиться информировать меня о подобном.

— Но я не думал…

— В том-то и проблема, — перебил его Северус. — Тебе и в голову не приходит, что такие вещи достойны упоминания, и что в принципе у тебя есть с кем поделиться.

Гарри покраснел.

— Я… я знаю, что могу поговорить с вами. Я просто не думал, что это что-то серьезное…

— И был неправ. — Выражение Северуса смягчилось. — Ничего, в конце концов ты привыкнешь.

— Нечестно заставлять меня писать строчки, — угрюмо сказал Гарри, скрестив руки на груди. — Я же не нарочно…

— Я и не буду тебя наказывать. На этот раз.

Гарри сузил глаза.

— Значит, в следующий раз, когда я не сообщу, что ушиб мизинец, вы назначите мне отработку?

— В следующий раз, когда ты скроешь от меня информацию о потенциальной угрозе твоей жизни, я непременно это сделаю.

— Моей жизни ничто не угрожало, — фыркнул Гарри.

— А ты успел стать экспертом по шрамам, остающимся после неудавшихся Смертельных проклятий?

Гарри открыл рот, но тут же захлопнул его. Что он мог сказать? Ладно, он облажался, и теперь Северус злится на него. А у него ведь и в мыслях ничего незаконного не было! Откуда ему было знать, о чем именно необходимо рассказывать? Если бы он прибегал к Северусу при малейшей неприятности, то вел бы себя как жалкий несмышленыш, как и говорил боггарт-Снейп. Дурацкий боггарт… Да, он не был Снейпом, но очень качественно его изобразил, так что трудно было отличить его от настоящего Снейпа, который прямо сейчас злился на него, хоть и не столь сильно…

— Выкладывай.

Гарри вскинул голову.

— Вы читаете мои мысли?

Северус с досадой вздохнул.

— Нет, но выражение твоего лица довольно красноречиво.

Гарри прикусил губу, уставившись на колени. Об этом тоже необходимо рассказать, или не обязательно?

— Гарри?

— Я видел боггарта, — с трудом начал Гарри. — В кабинете защиты. Перед Хэллоуином.

— И что же именно ты увидел?

Гарри снова отвел взгляд. Это было так унизительно. Северусу лучше не знать, какой он рохля…

И мне не нужно знать, были ли те слова правдой…

— Отвечай.

Гарри снова поднял голову.

— Это были вы, — заметив, как резко побледнел опекун, Гарри поспешил прояснить ситуацию. — В смысле, пугающими были только слова, а не вы сами…

— И что же он говорил? — бесстрастным тоном поинтересовался Северус.

Не «я», а «он» — потому что там был не он! Боггарт лишь отразил худшие страхи Гарри, и Северус тут был вовсе не при чем…

Гарри судорожно вздохнул.

— Вы… то есть, он говорил, что… что мне слишком… что я слишком многого требую, и вы откажетесь быть моим… что я не заслуживаю… — его голос оборвался, а глаза опустились вниз, упорно не желая встречаться взглядом с собеседником.

Ни один из них не произнес ни слова в течение нескольких мгновений, которые показались бесконечными.

— Тебе известно, — нарушил тишину Северус, — что в течение жизни форма боггарта может измениться?

От неожиданного вопроса Гарри поднял взгляд.

— Д-да, вроде бы я читал…

— Как ты думаешь, почему это происходит?

Гарри нахмурился.

— Ну… может быть, потому что человек преодолевает свой страх?

— Это одна из причин, но есть и иные, — Северус сделал паузу. — Боггарт меняет форму, если у человека появляется новый страх, вытесняющий первый. Поскольку эти существа предпочитают темные закрытые пространства, они, как правило, довольно частые гости в подземельях. Мне и старостам приходится постоянно следить, чтобы младшекурсники случайно не наткнулись на них. — Он снова помолчал. — Недавно я обнаружил одного в укромном уголке. И оказалось, мой боггарт изменил форму.

Гарри распахнул глаза.

— И что он вам показал?

Северус ненадолго закрыл глаза, затем снова открыл их, чтобы поймать взгляд Гарри.

— Твою смерть.

Гарри вздрогнул. Приятная прохлада помещения вдруг показалась ему могильным холодом, и он зябко поежился.

— Сам факт, что мой самый большой страх — это твоя потеря, — твердо продолжил Северус, — означает, что твой боггарт врал. Ты для меня — не обуза.

Он обхватил плечи Гарри.

— Я не сержусь на тебя и не хочу тебя наказывать. Я лишь беспокоюсь за тебя, поэтому предприму все необходимое, чтобы тебя защитить.

Гарри потянулся и неуверенно обхватил пальцами запястье Северуса.

— Я постараюсь не умереть, — прошептал он.

Северус издал хриплый звук, похожий как на вздох, так и на смешок.

— Уж постарайся.

Свободной рукой он притянул Гарри к себе. Сердце Северуса билось очень быстро. Он боялся за него?

Гарри почувствовал, как на мгновение губы опекуна коснулись его макушки.

Никто и никогда не делал такого раньше. И еще никогда в жизни Гарри не чувствовал себя в большей безопасности.

Примечания:

Дорогие читатели, у переводчика не самый простой период в жизни, поэтому я не могу гарантировать, что подобный перерыв случается в последний раз. На данный момент у меня готово (начерно) еще несколько глав, и я надеюсь, что смогу завершить работу до зимы, но не обещаю. Буду рада, как всегда, если поделитесь эмоциями, вызванными новой главой, или расскажете, какие моменты вас особенно тронули. Новая глава выйдет завтра или в воскресенье.