Эффект Клейна (джен)

Расправа над четверкой охотников и остатками ползунов силами одной ментальной модели отдаленно напоминала Гаррусу разборки матриархов азари двухгодичной давности в районе Тиласа. Пусть матриархи устроили всего лишь бледное подобие того, что он сейчас лицезрел, но никаких других хоть немного похожих случаев детектив СБЦ вспомнить сходу не смог. Шума тогда стояло на всю Цитадель. Дело, как всегда, замяли, но он потом долго вспоминал выломанные панели облицовки, свернутые в спираль и воткнутые в стены на половину ширины, смятый и покореженый пол, выглядящий, как после тарана тяжелым аэрокаром…

«Хорошо, что туманницы не конфликтны по натуре… Поломанными стенами точно не обошлось бы!» — подумалось Гаррусу, пока он с благовейным ужасом рассматривал срезанные начисто целые пролеты лестниц, упавшие вниз вместе с цеплявшимися за них охотниками. Плоскости среза блестели, как стекло. Нормандия не церемонилась, шинкуя толстенный базальт перекрытий и маршей, как кусочки фруктов в коктейль. Первый подскочивший к ней охотник пролетел мимо, приземлившись с разных сторон от фигурки аватары. Второго распилило на лапшу вместе со стеной за ним. Стенка толщиной в добрый пертик⁽¹⁾ осыпалась идеально ровными шестиугольными брусками едва ли в палец толщиной. Третьему не повезло больше всего — фрегат поймала его в сферу, состоящую из множества шестигранников, переплетенных в сеть, и… сфера сжалась в точку. В точку внутри охотника. Четвертый бедолага окончил свои дни кляксой на ближайшей от Т’Сони стене. Ну и потолке… В общем-то, и пол залило прилично…

Попутно Нормандия несколько раз… Да, промахнулась. Видимо, создание столь плотных структур даже у нее вызывало трудности. В общем, несколько сводов тоннелей осыпались вниз, от лестниц четырех нижних пролетов остались лишь груды крупно нарезанных кубов базальта с блестящими краями, а уж как на них всех потолок не рухнул, для турианца и вовсе осталось загадкой.

Что же до пятого охотника… Пятому досталось от Шепард. Гаррус был немного занят ползунами, и поэтому, что именно произошло, осталось для него неизвестным. Но итог — практически раздавленная голова охотника, как будто попавшая под пресс. Сама командир отделалась глубокими царапинами и сколами на бронескафе. Тут бы и кроган не выжил, а у нее — царапины. Судя по бледной, как грибы пинра, азари, это было то еще зрелище. Вакариан продолжил осмотр поля бойни, на всякий случай держа винтовку наготове.

* * *

— Думаю, оставим его здесь, — кивнула на бота Нормандия. — Я рассчитала — взрыв в этой точке даст нужный эффект.

Фрегат ткнула пальчиком в точку на голографической схеме подвала. Никаких азари в коконах тут не было, глубокое сканирование торианина выявило… торианина. Я прекрасно понимал, что надо просить Лиару «прочитать» этот корешок, но одно дело — понимать, а другое дело — попросить…

— Мисс Т’Сони, можно вас отвлечь? — Нормандия без паузы повернулась к все еще бледной, как смерть, азари. Хотя, природный цвет лица к Лиаре, кажется, потихоньку возвращался.

— Да… Э… Да, конечно… — доктор подошла к нам.

— Видите ли, только вы можете попытаться вступить с видом 42 в контакт, — фрегат не смогла полностью отбросить тактичность и замялась. — И…

— Я понимаю, — кивнула азари. — Дайте мне несколько сотен циклов. Не думаю, что это будет хоть сколь-нибудь приятно или… естественно.

Нор понимающе кивнула и робко улыбнулась.

— Простите за резкий тон, доктор. Я…

— Не стоит извинений, Нормандия. Я же не полная дура, — Лиара порывисто вздохнула и тут же закашлялась от вони. — Мне было понятно с самого начала, что наша миссия не станет прогулкой. Полагаю, дальше будет только хуже.

Нор в ответ медленно кивнула, задумчиво рассматривая Т’Сони.

— Скорее это я должна просить прощения — толку в бою от меня немного… — продолжила дева слегка надтреснутым голосом. — Поэтому — сделаю все, что в моих силах.

Я еще раз поднял взгляд на торианина. Сарен был тут, Бейнем незачем врать. И, раз уж у них получилось, так и у нас получится. Должно получиться. При близком осмотре растение 42 больше всего напоминало лиану или плющ. Никаких листьев, естественно, у этой штукенции не было, только перевитые множеством узлов буро-черные побеги и белесые нити чего-то непонятного. Корней, наверное, воздушных. Лиара проследила за моим взглядом, нервно выдохнула и, явно собравшись с духом, пошла к мега-сорняку, стараясь аккуратно обойти по-прежнему лежащие вокруг вида 42 трупы.

Со стороны контакт разумов выглядел очень скучно. Лиара окуталась биотическим свечением и аккуратно положила ладонь без перчатки бронескафа на свисающий прямо перед ней побег. Пара секунд — и она отдернула руку.

— Нормандия? — позвала доктор. — Вы не могли бы помочь?

Фрегат подошла к азари, выслушала ее, кивнула, и перед ними возник двухметровый шестиугольник поля Клейна, на который Лиара и встала.

Следующие полчаса для меня прошли в наблюдении за периметром и поддержании хоть каких-то остатков бдительности у зверски уставшей группы. А Т’Сони с Нор планомерно исследовали ВЕСЬ ствол растения:

— На два киа⁽²⁾ левее, пожалуйста, — просит в очередной раз Лиара. Нормандия переносит поле с Т’Сони левее метра на три, азари опять трогает рукой торианина, несколько секунд стоит неподвижно, затем опускает руку и, после недолгих размышлений командует:

— Выше на два моих роста.

И процесс повторяется сначала. Доктор уже приобрела природный, голубой цвет лица и, забыв о недавних событиях, с головой ушла в работу. Проходит десять минут, пятнадцать…

Я только успел присесть на базальтовый булыжник из тех, что покромсала Норма, как Лиара довольно громко оповещает:

— Мы закончили, можно меня спускать!

Робкое видение собственной койки на Норме растаяло от осознания, что нам во-первых, подниматься обратно, с минус пятого этажа на двадцать второй, а во-вторых чего-то надо будет решать с персоналом «Экзо-Гени». Интересно, это ощущение перманентной задницы так и будет витать в воздухе вокруг, или мы все же из нее выберемся? Или — вот уж писец — привыкну? Н-де. Вставать совершенно не хотелось, хотелось наоборот лечь и поспать, но я отважно пересилил себя и подошел к нашим естествоиспытательницам.

— Что удалось выяснить?

— Что моя мать была здесь, — тихо ответила Лиара. — И вы правы, Шепард, она… не в себе.

— То есть?

— Торианин считывает все воспоминания существ, которых оно заражает.

— Оно? — переспросила Нор.

— Да. У него нет… мозга… личности… Ну, во всяком случае, в том смысле, что закладываем в эти термины мы, существа с выделенным мозгом.

— Оно разумно? — спросил я.

— Отчасти, — кивнула Лиара. — Но очень примитивно и ограничено. Дело еще в том, что это растение — последний представитель вида. Я считала его память… Это проще передать, чем объяснить.

Я с готовностью раскрыл шлем.

Прохладная ладонь Лиары легла мне на лоб и… Море неясных образов, шепот непонятного в первый момент языка затопили мое сознание…

— Все настолько просто?! — поразился я, как осознал, что собственно мне показала Лиара.

— Да. Странно, что ваши ученые не догадались привлечь кого-то из моей расы для исследований, — Лиара аккуратно присела на краешек обвалившегося лестничного марша. — Любая азари без труда выяснила бы все то же самое.

Торианин (так его обозвали протеане, по названию планеты — Ториас) был достаточно тривиальным паразитом, воздействующим на самые примитивные эмоции и чувства: голод, страх, боль, удовольствие… Его споры заражали организм жертвы через легкие и зараженный, но не мутировавший организм использовался, как инструмент для обслуживания потребностей паразита, притом только через воздействие на его нервные центры, и через некоторое время погибал от нервного истощения, поскольку безмозглое растение просто не понимало, что постоянным воздействием их убивает. А при гибридизации мозг жертвы по-видимому сильно атрофировался. Во всяком случае образы ползунов были очень… странными. На память разумного существа это ну никак не походило. Ползуны были скорее животными, охраняющими свою территорию, и воздействие на них заключалось только в контроле их ареала обитания и исскуственного инстинкта защиты самого растения. Самая большая ирония ситуации была в том, что ближайшие две недели вид 42 не опасен, поскольку живые споры быстро погибали и выбрасывались не постоянно, а только при вызревании побегов со споровыми мешками.

Стало понятным и исчезновение Мартинез — жесткая привязка к местности сработала на ять: все выжившие попросту ушли к своему ареалу обитания — то есть к колонии. Если бы они остались тут, скорее всего нас бы просто смяло подготовленным ударом всей толпы охотников. А так все, на что хватило куцых мозгов гибридов — это тот памятный наскок втроем с одновременным ударом из-за спины.

Разумеется, ни о каком контроле сознания в классическом смысле слова речи не шло — торианин получал образы с сознаний подконтрольных организмов, но без помощи нервных систем этих организмов не мог ими пользоваться — в результате растение накопило гигантский объем памяти всех зараженных им существ просто потому, что по-другому не могло.

— Вероятно, поэтому проект и закрыт, — пожала плечиками Нормандия, когда мы с Лиарой ей кое-как все объяснили. — Контроль без взаимного заражения невозможен, а чтобы считать данные, нужно находиться достаточно близко к объекту считывания с живым растением, что бессмысленно.

* * *

Подъем обратно растянулся на целую вечность: наша группа планомерно уничтожала все источники данных, установки и, разумеется, начали мы с самого торианина. От взрыва штурмового бота с потолка осыпалась пыль и мелкая крошка, а стены хорошо так качнуло. Конечно, какие-то из побегов могли уцелеть, но пару тысяч лет на планете будет спокойно. На установки для выращивания, технику и лабораторное оборудование мы решили махнуть рукой — без данных они бесполезны, даже если они каким-то чудом переживут обрушение здания. А вопрос с данными Нормандия решила радикально, забив все кластеры хранилищ одним, без конца повторяющимся словом: «бесчеловечно».

И чем выше мы поднимались, тем мрачнее становилась Нормандия. Конечно, убить надо двадцать человек, а не двести, но разницы, честно говоря, я не видел. И я, и фрегат пообещали этим людям, что мы им поможем. Хороша получается помощь! Нор не смогла убить Бейнем-младшую прямо на месте, и мы повели ее к матери. Элизабет прямо светилась облегчением, и это лишь добавило Норме мрачности.

Плюс ко всему пришлось по пути сделать несколько остановок — до предела вымотанный бесконечной беготней по осточертевшим лестницам протеанского здания личный состав группы чуть с ног не валился от усталости. Выдержка отказала даже Гаррусу:

— Духи! Когда уже эти лестницы кончатся? — прохрипел турианец, усаживаясь на ступени очередного марша.

— Еще восемь этажей, — отсутствующе сообщила Нор.

— Просто оставьте меня здесь, — обреченно попросил тот.

— Смотри на это с другой стороны, Вакариан, — заметил Аленко, восстановив дыхание. — Мы вычистили этот клоповник до того, как начали подниматься обратно! Представляешь, если бы все было наоборот?

— Нет! И не хочу даже думать об этом!

* * *

Когда мы, наконец, поднялись на двадцать второй этаж, желания что-либо делать не было ни у кого, даже у наших неутомимых туманниц.

— Может, я просто ракетами по зданию отработаю? — отрешенно спросила Нор. — Крейсер гетов все равно нужно уничтожить…

Бейнем-младшая с ужасом оглянулась на ментальную модель. Я тоже подумывал предложить слинять к «Артемиде», а потом просто снести здание артиллерией фрегата вместе со всеми выжившими. И пес с ним, с Джонгом, хоть и очень хочется пристрелить его лично. За все хорошее. Приказ у нас простой — зачистить полностью… Так, тпру, кобылка!

«Слушай, Нор… — на всякий поинтересовался я. — А что конкретно нам приказали?»

«Проследить, чтобы исследования, связанные с видом 42, невозможно было продолжить. Тебе же его тоже переслали».

«А персонал?»

«А что — персонал?.. Необходимо не допустить продолжения исследований. Все. Именно персонал эти исследования и проводит».

«Ну и прекрасно. У тебя же есть списочный состав ученых и техников, имеющих доступ к проекту 42…»

Личико Нормандии мгновенно преобразилось, сменив угрюмое выражение на плотоядную улыбочку малолетней маньячки.

«Есть».

«Мы, вроде как, Туман. А я полагала, что точность исполнения приказа…»

«Разумеется, коммандер, спасибо за напоминание!»

— Мисс Бейнем, идемте, — указала Нормандия в сторону комнат с остатками сотрудников «Экзо-Гени». — Я провожу вас к вашей матери.

— Аленко, группа на тебе, — бросил я через плечо, следуя за Нор. — Пусть отдыхают, но не расходиться и оружие держать наготове. Мы тут скоро закончим.

Я прошел мимо «собачки» Нормы в ждущем режиме, слишком уставший, чтобы удивиться всплывшим рядом с ней шестиугольникам дополненной реальности с текущими статусом и директивами. Интересно, почему со штурмовыми ботами такого не было?

«Я дала тебе доступ», — коротко пояснила фрегат.

«Спасибо».

Дверь в офисный блок раскрылась, явив нам все тех же двенадцать человек, большей частью сидевших на офисных стульях и креслах.

— Лиз? Ты жива!

Обнимашки мамы с дочкой отлично отвлекли внимание от меня и Нормы — ментальная проекция фрегата переслала мне три маркера, выделив троицу ничем не примечательных людей в ничем не отличающейся от других корпоративной одежде.

«Принято. Я их тогда выведу».

— Мистер… Уиллоу? Мистер… Барнс? И вы... э… Джонс. Прошу за мной.

— А что случилось? — спросил Уиллоу нервно.

— О, ничего такого, господа. У меня отдельный приказ насчет вас.

Вся троица оживилась и заулыбалась. Все в дерьме по уши, даже свою чувствительную пятую точку задействовать не надо, и так все ясно. Я провел всех троих в соседний кабинет, прямиком к Джонгу, вскочившему с места при моем появлении.

— Как ты выжила?!

— И тебе доброй ночи, Джонг. Проходите к коллегам, господа.

Я указал трио новеньких на их коллег и развернулся, собираясь выйти. Дверь открылась повторно, явив на пороге Норму.

— Стоять!

Я с крайним изумлением остановился и медленно повернулся к державшему крупнокалиберный пистолет Джонгу. Ну, здрасте.

— Ты идиот? — любезно спросил я.

— Руки!

Я устало усмехнулся и поднял лапки.

— Джонг, ты рехнулся! — зашипел на него некто из задних рядов.

— Подойди на два шага вперед и встань на колени! Живо!

— А может тебе станцевать? Или, там, стриптиз устроить на бис? — поднял бровь я.

— Это подождет, — оскалился начальник департамента.

— Чего ты с ним вообще разговариваешь, вольфрам в лоб и все! — буркнула из-за моей спины Норма.

— Может, выстрелит, тогда самозащита будет, — объясняю я.

— Так их всех так и так, как ты говоришь, к стенке ставить надо, — с недоумением покосилась на меня Нор, встав слева от меня. — Какая разница будет он стрелять или нет?

— Ну… Дополнитель…

Бах!

Пуля, разумеется, не причиняет аватаре Нормандии никакого вреда, а вот Джонг, раскрыв рот и вытаращив глаза, еще пару секунд стоит, после чего зрачки его глаз закатываются, и он падает на пол. Мертвый, естественно.

— Так вот. Его выстрел — это дополнительное прикрытие наших с тобой задниц от их адвокатов, — заканчиваю я прерванный монолог и в натянутой тонкой ниткой тишине достаю рельсовку. Нормандия аккуратно кладет руку на ствол и качает головой.

— Не надо нам лишнего шума…

* * *

О персонале с допуском Нор "позаботилась" прямо-таки с туманным изяществом: сформировала из наномата иглу сантиметров двадцать длиной и просто прошила ей всех в комнате насквозь. Заняло это секунды две. Йонду малолетняя...

А на мне остался персонал без допуска, сидящий, как на иголках в соседнем офисе. Который тут морские ракушки изучал с креветками. Для отвода глаз. И, судя по тому как все вздрогнули при моем появлении, выстрел они слышали и сложить два плюс два смогли. Ой мама, за что мне все эти печали...

— У вас тридцать минут на сборы, мы отвезем вас к колонистам, — сообщаю я остаткам двух «департаментов для галочки», смотрящих на меня со смесью страха и надежды. — Источники данных, электроника, бумага с распечатками или что-либо подобное будет найдено и конфисковано. Только личные вещи и одежда. Если вас не будет здесь через полчаса, мы улетим без вас. Вопросы?

— Госпожа Шепард, а что нам делать в колонии? — слегка заикаясь спросил некто из группы Бейнем.

— Ждать эвакуации от ваших работодателей на территории "Надежды Чжу". Можете в качестве широкого жеста помочь колонистам в их нелегкой работе, пока ждете. Еще вопросы? Нет? Время пошло.

За те полчаса, что ученые собирались, Нормандия в очередной раз загрузила к себе «Артемиду», взломала крейсер гетов, бортовой артиллерией вычистила КПП на шоссе, аватаркой схомячила шоколадный батончик с газировкой из автомата и в самом благостном расположении духа дожидалась погрузки выживших, вися своим основным корпусом в полукилометре от здания. К счастью, мои опасения по поводу зомбированных колонистов так и остались опасениями. Пока мы шатались по комплексу, Чаквас обследовала Мартинез и ее отряд. Я как раз закончил просматривать ее отчет (споры сидели в зараженных намертво и изъять их без вреда из людей группы Мартинез по-видимому уже никак), когда начали собираться ученые и остатки охраны.

Пересчитав их по головам, мы с Нор убедились, что все на месте. Фрегат, не сильно заморачиваясь, просто срезала кусок стены небоскреба и зависла напротив, протянув светящийся, прозрачный мостик клейн-поля от раскрытого пандуса до фасада здания. Вся эта картина очень живописно смотрелась на фоне бело-желтого зарева рассвета Беты Геркулеса.

— Ты серьезно? — я аккуратно, чтоб не сдуло, выглянул за край, рассматривая свежесрезанную облицовку небоскреба, рассыпавшуюся на булыжники в пятидесяти метрах подо мной.

Норма вздохнула что-то про глупых людей, и поле стало непрозрачным, а вдоль краев прямо из воздуха появились вполне нормальные перила.

— Так лучше? — прокричала она сквозь свистящий вокруг ветер.

— Намного!

1) пертик — турианская мера длины. 2,854 м.

Вернуться к тексту

2) ки — азарийская мера длины. 876 мм.

Вернуться к тексту