План Мародера (джен)

Гермиона записала в ежедневник ещё одну заметку, подняла голову и осмотрелась.

Она сидела, скрестив ноги, на своей кровати в башне Гриффиндора. Было время заката; массивные кровати, тумбочки и шкафы из тёмного дуба сделали бы комнату мрачной, но, тщательно отполированные, они сияли, отражая солнечный свет, заливавший комнату через широкое окно; в ярко освещённом дереве проступали оттенки золота. Красные и золотые цвета Гриффиндора вспыхивали также в занавесках и портьерах, в изображениях грифона и единорога на коврах. Создавалось удивительное по силе ощущение домашнего уюта и тепла — ощущение, ушедшее из её комнаты в доме родителей.

Гермиона поморщилась. Живоглот похрапывал в изножье кровати, и она ласково глянула на него. Мелькнула мысль попросить родителей сменить оформление её комнаты дома в качестве подарка на день рождения или Рождество, чтобы та больше походила на спальню девушки, которой она постепенно становилась, а не девочки, которой она была перед поступлением в Хогвартс.

Гермиона отбросила волосы за спину и перечитала заметки. Дафна и Луна проделали титанический труд по составлению списка полезных заклинаний, и ей надо будет удостовериться, что они с Роном и Гарри овладеют ими всеми в совершенстве. Она постучала пером по подбородку и поджала губы. Гарри не нравилась сама мысль о том, что кто-то будет его заложником, и тот факт, что почти наверняка это будет она или Рон, лишь усугублял ситуацию.

Гарри.

Гермиона нахмурилась.

Она сбежала поработать в спальне сразу же после ужина, потому что не могла уже выносить все эти взгляды и чужое внимание. Это было тяжело выносить и раньше, когда они были вместе, а теперь, когда они расстались, стало гораздо хуже. И всё же Гарри был безупречно вежлив и давал всем знать, что вся вина на нём и он всё ещё ждёт её прощения и хочет вновь сойтись.

Гермиона прикусила губу, вспоминая каникулы.

Она ужасно себя чувствовала, когда Гарри пропал. Она сильно переживала за него, одинокого и оплакивающего Сириуса. И всё же она злилась. Он оттолкнул её, физически и магически. Порвал с ней, пытаясь защитить её. Он повёл себя как тупой высокомерный осёл!

Гермиона фыркнула и тяжело вздохнула.

Несмотря ни на что, она его понимала. Да, Гарри действовал необдуманно; да, он был раздавлен и реагировал инстинктивно, под влиянием момента он магией отправил их в безопасное место — в Хогвартс. Это она могла ему простить — собственно, уже простила.

Письмо, которое он отправил ей потом, — вот, чего она не могла простить. Гарри продолжал настаивать, что защищает их всех, отдалившись от них, и особенно от неё, когда порвал с ней. Это было обдуманное и взвешенное решение, и оно ранило её до глубины души. По прочтении письма она думала лишь о том, что он больше не хочет быть с ней. Впечатление только усугубилось от полной тишины, после письма Сириуса о том, что он вернулся и нашёл Гарри. Она даже спрашивала себя, не было ли всё это поводом для того, чтобы расстаться с ней.

Гарри опроверг эти подозрения, когда пришёл к ней просить прощения. Он был полон сожаления и раскаяния, но она так и не смогла простить ему своей боли. Она не хотела показывать, насколько глубоко он ранил её, и прикрыла боль гневом за то, что он присвоил себе право решать, каким образом обеспечить её безопасность, не интересуясь её мнением по этому вопросу; на то, что пользуясь этим правом, он решил порвать с ней. Она сразу же сказала ему, что он должен будет придумать что-нибудь получше нескольких красивых слов, чтобы она простила его и подумала о том, чтобы снова встречаться с ним; ему придётся доказать ей, что доверяет ей принимать решения.

Она была столь решительно настроена, что отвергла все его попытки извиниться. Гермиона машинально прошлась пальцем по краю письма, заложенного между страницами ежедневника. Сейчас она задавалась вопросом, не является ли это её упорство одной большой ошибкой. В памяти всплыл недавний разговор с матерью…

— Спроси себя, Гермиона, что именно хочешь от Гарри ради прощения. — Мама постучала по недописанному письму, которое Гермиона составляла в ответ на его послание. — Ты пишешь о доказательствах его доверия, но не пишешь, каких именно. — Она присела рядом с Гермионой.

— Ну, я сама не знаю, — сердито ответила та.

— Смотри не потребуй от него чего-нибудь, чего он не в состоянии сделать, — заметила мама. — Если он не будет знать сразу, как ему доказать свое доверие, у него может уйти много времени на поиски этого способа, и в конце концов ты внезапно заметишь, что ваша разлука слишком затянулась. Действительно ли ты хочешь этого?

— Я просто… Он без тени сомнения позволил мне помочь спасти Сириуса в конце третьего курса — вот чего я хочу!

— Серьёзно? — удивилась мама, в её голосе прозвучала нотка недовольства. Она перевела дыхание, прежде чем продолжить: — Послушай, дорогая, он совершил ошибку, порвав с тобой и оттолкнув тебя, но он принёс извинения. Если ты не можешь это забыть и продолжить отношения дальше, не проверяя его искренность, то возможно, вам и не стоит сходиться.

— Не могу поверить, что ты заняла его сторону, — пробурчала Гермиона, скрестив руки на груди и мрачно уставившись на мать.

— Я всегда на твоей стороне, даже не сомневайся, — ответила та, не отводя взгляда. — Я недовольна тем, как он ранил тебя, и он знает об этом. Но он искренне извинился, и хотя я не считаю, что он заслуживает второго шанса, в данный момент я пытаюсь дать тебе материнский совет и предостеречь от ошибки, о которой ты потом пожалеешь. — Она поднялась на ноги. — Честно говоря, я не в восторге от того, что ты хочешь влипнуть в какую-нибудь опасную историю только для того, чтобы он доказал на деле, что верит в тебя! Подумай над тем, почему на самом деле ты так упёрлась, Гермиона. Это, случайно, не способ наказать его за то, что он ранил тебя? Не возмездие? Потому что если это так, то не обманывай себя, полагая, будто поступаешь по справедливости.

Возможно, мама была права.

Просто…

То, что он не доверил ей поддержать его в горе и не доверил быть его девушкой, в какой-то мере оказалось последней каплей, окончательным подтверждением тому, что Гарри перестал полагаться на неё с Роном. Да, она понимала, теперь в его жизни появился Сириус, который установил чёткие границы относительно того, что им следует — или не следует — знать о борьбе Гарри с Волдемортом и с прочими, кто хочет ему навредить. Она даже понимала, что и сам Гарри, возможно, по каким-то причинам не рассказывал им о планах. Но общее впечатление было именно таково, будто он больше им не доверяет.

В ночь Святочного Бала она знала о возможных проблемах, связанных со Снейпом, и видела беспокойство Гарри, но он ничего не сказал ей, а потом похитили Невилла с Сириусом. Да, он взял их с собой в Лондон, но только после того, как они настояли на этом — и вскоре отправил их обратно в Хогвартс. И он прятался от неё, пока не вернулся Сириус и не вернул его домой.

«Но он был совершенно убит горем», — напомнил ей тихий голос в голове.

«Но Гарри не рассказал и о плане загнать Венлока в угол», — немедленно возразила она. Атака на Венлока была просто блестящей. «Даже слизеринской», — усмехнулась про себя Гермиона.

«Ага, — опять прозвучал голос, — возможно, если бы ты простила Гарри, он бы объяснил».

Она ткнула пером в ежедневник.

Наказывала ли она Гарри?

Гермиона вздохнула.

Может быть.

Немного.

Если уж быть честной с самой собой.

Но её гнев почти полностью испарился после нескольких встреч в Визенгамоте, на семейных вечерах и после возвращения в школу. Он явно раскаивался и полностью уважал её желание оставаться вежливой и дружелюбной. Но всё равно между ними возникла изрядная неловкость, чего она совсем не хотела.

На деле же Гермиона хотела опять стать девушкой Гарри и чтобы он доверял ей. Но она не понимала, как достичь этого с той позиции, которую она заняла. Она не хотела просто так взять и забыть обо всём, потому что в таком случае она будет выглядеть круглой дурой… Но, с другой стороны, действительно ли она хочет ждать, пока Гарри сделает что-нибудь, доказывающее его доверие? И как совершенно правильно заметила мама, как он сможет это сделать без того, чтобы не влипнуть в очередную опасную ситуацию?

«Как всё сложно», — подумала Гермиона угрюмо.

Дверь распахнулась, и в спальню влетела Лаванда, подскочила к Гермионе, сгребла её в охапку и крепко обняла, потом отпустила и с ликованием затанцевала по комнате; в одной её руке было зажато письмо. Парвати зашла вслед за ней и со вздохом присела на кровать рядом с Гермионой, пока Лаванда продолжала скакать вокруг них.

— Что происходит? — спросила Гермиона с любопытством.

— Рон пригласил её на свидание, — ответила Парвати. — Прислал ей целое приглашение почтовой совой.

— Оу, — Гермиона внезапно почувствовала, как что-то дрогнуло внутри от этой новости. Она не знала, что Рон собирается сделать это, правда, мальчишки всё время после возвращения в школу ходили одной компанией.

Похоже, не только Гарри перестал ей всё рассказывать. Она натянула улыбку для Лаванды, которая наконец-то перестала вертеться.

— Хорошая новость! — бодро сказала Гермиона.

— В самом деле? — Лаванда прижала письмо к груди. — В смысле, после бала я думала, у меня нет шансов! Но он написал, что не сердится на то, что я пошла с Дином, и он был идиотом, что не пригласил меня раньше!

Гермиона хмыкнула.

— Мы идём в Хогсмид! — выпалила Лаванда. — Ох, что мне надеть! Мне нужен каталог Кэти! — И она выскочила из комнаты раньше, чем Гермиона успела сказать ей, что Рон даже не заметит её наряд.

— Она не угомонится до самого свидания, — вздохнула Парвати.

Гермиона сочувственно вздохнула.

— А как насчёт тебя? — спросила она. — Тебе кто-то нравится?

— Невилл, — сразу же ответила Парвати. — Но они с Ханной выглядят так мило, что… — Она вздохнула и внезапно, прищурившись, посмотрела на Гермиону. — А как насчёт вас с Гарри? Кажется, между вами всё наладилось.

Гермиона поморщилась.

— Я как раз думала о том, что, может быть, стоит послушать маму и не настаивать на своём нежелании простить его.

— А что он вообще сделал? — спросила Парвати. — Ты ничего нам не рассказываешь…

Гермиона взвесила, что можно раскрыть Парвати. Не было никакого желания рассказывать вообще всё, но кое-чем можно было и поделиться.

— Ты знаешь, что Невилла похитили, и Сириус был тяжело ранен?

Парвати кивнула.

— Так вот, Гарри вбил в себе голову, что это всё из-за него, и всем будет лучше не быть его друзьями, и…

— И он порвал с тобой, чтобы защитить тебя, — сразу поняла Парвати.

— И даже не спросил моего мнения! — выпалила Гермиона и перевела дыхание. — Он потом извинился и всё такое; сказал, что хочет опять быть вместе, но…

— Но ты не знаешь, можно ли ему верить теперь? — продолжила Парвати.

— Нет! — Гермиона уставилась на неё. — Нет! Я верю Гарри!

— Почему же тогда… — начала озадаченно Парвати.

— Он не доверяет мне! — яростно возмутилась Гермиона. — Он должен был спросить меня! Должен был дать мне самой решать, что делать!

— Гермиона, — возразила Парвати, — говори что хочешь, но не то, что Гарри тебе не доверяет! Он поручил тебе вести исследования к следующему заданию и слушает твои разъяснения — и когда он чего-то не понимает, то сразу спрашивает у тебя. На наших общих тренировках он поручает тебе показывать, как выполнять заклинания! Он доверяет тебе!

— В прошлом году всё было совсем по-другому, — смешавшись, пробормотала Гермиона. — Он рассказывал мне всё, теперь же…

— А теперь он глава одного древнего и благородного рода, наследник другого, и у него есть отец и другие взрослые, к которым он может обратиться; взрослые, которые, очевидно, указывают ему, что он может рассказать тебе, и чего не может.

На лице Парвати не было осуждения, но Гермиона поёжилась под напором критики.

— Я это понимаю, и знаю, что нечестно с моей стороны ожидать от него, что он будет по-прежнему делиться со мной всем, когда всё так изменилось, просто… — Гермиона вздохнула и отбросила волосы с лица. — Я скучаю по тому, как всё было раньше.

— Ты могла бы сказать ему, что передумала и простила его, — посоветовала Парвати. — Он всё ещё сходит по тебе с ума. Это всем очевидно.

Гермиона покачала головой и поджала губы.

— Я уже думала об этом, но это будет выглядеть, как будто…

— Как будто ты проиграла в споре? — догадалась Парвати.

Гермиона резко кивнула, непослушные локоны подпрыгнули.

— Я так настаивала на его недоверии ко мне, что если я просто откажусь от всего этого…

— Тогда, полагаю, тебе следует решить, что для тебя важнее, — напрямик заявила Парвати. — Твоя гордость и победа в споре или ваши отношения.

Прежде чем Гермиона сумела подобрать ответ, в комнату ворвалась Лаванда, схватила Парвати за руку и потащила за собой, тараторя о том, что Кэти позволила ей только просмотреть каталог, не вынося его из спальни, и ей совершенно необходима помощь Парвати в выборе идеального наряда для свидания с Роном в Хогсмиде.

Гермиона покачала головой с лёгким изумлением.

Она немного поразмышляла, не отправиться ли ей в кровать пораньше, но тут от окна донёсся слабый стук. Гермиона поспешила к нему, решив, что это сова, но застыла на месте, увидев вместо совы чёрного ворона.

Это был Гарри!

Она едва не упала, спеша распахнуть окно и впустить его внутрь. Попав в комнату, он сразу же трансформировался. Гермиона немедленно заехала кулаком ему по плечу.

— О чём ты думаешь! — прошипела Гермиона — Это спальня девочек! У тебя будет куча проблем, если тебя тут поймают!

Гарри охнул, схватился за плечо и недовольно уставился на неё.

— А что ещё мне оставалось делать? Рон сказал, что ты поднялась в спальню, а мне нужно поговорить с тобой!

— Ты мог бы попросить Лаванду или Парвати позвать меня! — гневно указала Гермиона.

— Не думаю, что тебе захотелось бы выяснять отношения на глазах у всего факультета! — возразил Гарри, всё ещё потирая плечо.

Гермиона скрестила руки и со вздохом признала, что в этом он был прав. Остыв, она занервничала, осознав, что Гарри пришёл поговорить с ней наедине, и таким образом она получила шанс исправить их отношения. Во рту пересохло, и слова, которые она хотела сказать, смешались в голове.

Гарри воспринял её молчание как приглашение начать самому.

— Послушай, — он достал из складок мантии алую розу, — я просто хотел попросить прощения. Ещё раз. — Он поправил очки. — Я знаю, что был неправ, оттолкнув тебя тогда, и я понял, что, эм, ранил тебя, и мне очень, очень жаль, потому что меньше всего я хочу ранить тебя, и всё же я сделал это.

Гермиона нерешительно взяла розу и прикусила губу.

— Гарри…

— И ты сказала, тебе нужно время, и я должен доказать, что доверяю тебе, и я… — Гарри расправил плечи и серьёзно посмотрел ей в глаза. — Я не знаю пока, как это сделать, но я доверяю тебе и просто хочу, чтобы ты знала, что я буду ждать столько, сколько потребуется, и сделаю всё необходимое.

И Гермиона внезапно увидела, какая боль скрывалась под искренними словами Гарри о его сожалении; как сильно её настойчивость ранила его. И это было самое последнее, что ему было нужно вдобавок к давлению турнира, и прочими смертельными угрозами, и…

— Ох, Гарри, — Гермиона шагнула вперёд и обняла его.

Гарри застыл на мгновение, но затем обнял её в ответ.

— Гарри, ты тоже меня прости, — Гермиона слегка отстранилась и заглянула ему в глаза. — Ты не должен доказывать мне что-либо. Я… Я просто…Тяжело осознавать, что ты теперь больше не делишься со мной и Роном всем, что с тобой происходит, и я... Я понимаю, что ты не можешь, понимаю, просто… Иногда возникает впечатление, что ты не доверяешь нам — ты очевидно знал заранее, тогда, во время бала, что случится что-то связанное с Сириусом и профессором Снейпом…

— Прости меня, — повторил Гарри. — Возможно, мне стоило рассказать тебе об этом, но… Теперь не то, что было раньше, когда мы сами со всем разбирались. Многое из того, что я не могу вам рассказать — секретная информация, которую меня обязали не разглашать. Это не значит, что я не доверяю вам.

— И я не хочу, чтобы у тебя из-за этого были проблемы с Сириусом, — поспешила заверить Гермиона, — просто… Просто всё так изменилось.

— Я могу поговорить с Сириусом, чтобы он разрешил рассказывать вам больше, — предложил Гарри. — В любом случае стоит попробовать.

— Спасибо. — Гермиона благодарно улыбнулась ему. — И ты должен знать, что я понимаю, почему ты вот так оттолкнул от себя всех, но, эм, просто… — Она опустила взгляд. — Ты ранил меня. Сильно. — Она подняла руку, останавливая его попытку перебить её. — Знаю, ты не хотел и теперь сожалеешь об этом, и… Знаю, ты не сделаешь этого снова?

Утверждение непроизвольно превратилось в вопрос, на который Гарри сразу же поспешил ответить:

— Никогда. Обещаю. — Его зелёные глаза сверкнули надеждой. — Означает ли это, что?..

— Да, — кивнула Гермиона, — ты прощён, и, — она почувствовала, как начали гореть щёки, — и если ты всё ещё хочешь встречаться со мной...

— Ну разумеется! — перебил её ликующе улыбающийся Гарри.

Гермиона улыбнулась в ответ.

— Хорошо. Тогда мы снова вместе.

Она не стала возражать, когда он склонился к ней с поцелуем.

Поцелуй был весьма невинным: просто касание губ, но он казался идеальным.

Они счастливо улыбались друг другу, держась за руки.

Гермиона оглянулась на раскрытое окно и покачала головой.

— Всё ещё не могу поверить, что ты пролетел сюда!

Гарри пожал плечами.

— Ну, когда я перебирал идеи, как помириться с тобой, Рон предложил прилететь сюда на метле и уговорить тебя полетать вместе со мной, и… Ну, не думаю, что ты согласилась бы на это.

Гермиона усмехнулась; все хорошо знали о её страхе полётов.

— Ну не знаю, — поддразнила она его, вспоминая их полёт на Клювокрыле. — Могло сработать. — Она кивнула в направлении окна. — Но лучше бы ты этого не делал. В «Истории Хогвартса» упоминается, что на окнах установлены магические щиты, не позволяющие кому-либо проникнуть извне на метле. Эти же чары не дают людям выпрыгнуть из окна, за исключением случая, если в комнате обнаружен огонь.

Гарри кивнул.

— Ремус упомянул об этом. — Он поморщился. — Он подслушал Рона и рассказал, как мой папа как-то раз попытался проникнуть в спальню мамы на метле и позорно провалился.

Гермиона хмыкнула.

— Получается дырка в обороне, если этот щит не срабатывает на анимагов.

— Да, ты совершенно…

— ГАРРИ! — взвизгнули Лаванда и Парвати, ввалившиеся в комнату.

Гермиона порозовела, осознав, как близко они с Гарри стояли, держась за руки.

— Вы помирились? — заулыбалась Парвати.

Они кивнули. Лаванда подпрыгнула от восторга.

— Это просто великолепно! Вы понимаете, что это значит? Теперь, когда Рон пригласил меня, мы можем организовать двойное свидание!

Насколько бы мнение Гермионы о Лаванде не улучшилось за прошедший год, она всё равно почувствовала внутри трепет ужаса от этой идеи, и не рискнула кинуть взгляд на Гарри.

— МИСТЕР ПОТТЕР!

Они все застыли на месте, обернувшись к дверному проёму, в котором стояла взбешенная профессор МакГонагалл.

— Профессор, Гарри только навестил меня, чтобы… — начала было Гермиона, но её сразу же перебили.

— Это не то, о чём вы подумали!

— Мы клянёмся, что они только держались за руки! — Одновременно выпалили Лаванда и Парвати.

Гермиона разрывалась между смехом от того, в какое неловкое положение попал Гарри, и беспокойством за него.

— Я только хочу сказать, что Гермиона ничего не знала об этом, профессор. Это целиком и полностью моя идея, — решительно заявил Гарри.

— Ни разу за все мои годы!.. Даже твой отец не… — Профессор МакГонагалл ударила палочкой по стене, отключая чары, блокирующие подъём по лестнице для парней. — Немедленно вниз!

Гарри поморщился, слегка вздохнул и покрепче сжал руку Гермионы.

— Увидимся завтра?

— Увидимся, — мягко ответила Гермиона.

Он отпустил её и поспешил мимо разъяренного заместителя директора, которая начала подталкивать его к выходу.

Гермиона подбежала к двери и следила за ними, пока они не исчезли из виду на лестнице; профессор продолжала отчитывать Гарри, её голос эхом разносился по коридору.

Свистки и выкрики из гостиной, начавшиеся, как только собравшиеся студенты поняли, откуда Гарри вышел, казалось, доносились до Астрономической башни. Гермиона не сдержала усмешки, услышав вопль одобрения от Фреда и Джорджа:

— Гарри, ты крут!

o-O-o

2 февраля 1995

— …и в заключение я уведомляю собрание о том, что было составлено новое расписание конференции по обмену знаниями между маггловскими исследователями и нашими невыразимцами, служащими в команде ликвидаторов проклятий. — Артур бодро улыбнулся. — Мы ожидаем, что это наладит лучшее взаимопонимание и поможет нам всем поддерживать Статут Секретности.

Сириус подавил ребяческое желание заёрзать в кресле. Заседание было невероятно скучным, несмотря даже на переход альянса Венлока под контроль Малфоев и объявление о том, род Венлоков теперь подчинён Поттерам. Отчёты как от нового департамента Артура, так и от Дирка создали убедительное впечатление, что новый подход к вопросам о контактах с магглами и о правах существ вынуждает отбросить прежние предрассудки, но и это не оживило заседание.

Дуллард откашлялся.

— Уведомление принято. — Он повернулся к Верховному чародею. — Все вопросы повестки дня рассмотрены.

Альбус лучезарно улыбнулся.

— На этом мы завершаем февральскую сессию Визенгамота. Отворите двери!

Сириус вздохнул с облегчением. Он не удивился, когда Ричард Боунс склонился к нему из соседнего кресла.

— Вот теперь ты знаешь, как выглядит относительно нормальная сессия, — пошутил тот с лукавой улыбкой.

— Кто же мог знать, что завоёвывать магический мир будет так скучно? — добродушно пожаловался Сириус.

Ричард рассмеялся.

— Думаешь, Тот-Кого-Нельзя-Называть передумает, если рассказать ему об этом?

— Хорошая мысль, — полушутя ответил Сириус.

Они встали и начали спускаться вниз к ожидавшей их Амелии.

— И о чём же вы оба хихикали, будто школьники, прогуливающие уроки? — спросила она сухо.

— О завоевании магического мира, — тут же отпарировал Сириус.

Амелия кинула на него весёлый взгляд.

— По крайней мере, не о том, как твой сын пробрался в спальню девочек в гриффиндорской башне.

— Я не так уж и много говорил об этом, и это было месяц назад! — возмутился Сириус. — Понятия не имею, почему люди всё ещё не забыли об этом.

— Возможно, потому что он единственный студент за всю историю Хогвартса, сумевший сделать это? — прокомментировал Ричард. — Ну и заодно потому, что когда Минерва притащила его к тебе для наказания, ты вместо этого поздравил его?

Сириус попытался побороть смущение, потому что действительно, его первой реакцией были поздравления Гарри за успех там, где провалились даже Мародёры. Он глянул на Ричарда, и они оба опять начали смеяться.

— Видели бы вы её лицо! — сказал Сириус. — Не думаю, что даже выходки Мародёров когда-либо приводили её в такую ярость.

Амелия издала многострадальный вздох.

— Не беспокойся, Амелия, — сказал Сириус. — Минни влепила мне затрещину и нависала надо мной, пока я не наказал Гарри должным образом и не объяснил, что он мог разрушить репутацию Гермионы.

— Сьюзан рассказала мне, что теперь все парни в школе пытаются повторить этот подвиг, — отметила Амелия. — Это вряд ли хороший итог.

— Близнецы Уизли начали это соревнование пару недель назад, — заявил Сириус небрежно. — Пока что всё остаётся в рамках шутки. Испробовано уже немало идей, и Грюм говорит, что это хорошая проверка защитных чар.

— Гарри пообещал хранить в секрете способ, который он использовал? — спросила Амелия.

— Да, — ответил Сириус, — он никому не выдал его и также пообещал никогда больше не использовать этот способ. Не то, чтобы это сработает опять. Аластор позаботился перекрыть обнаруженную Гарри дыру в защите замка.

Амелия провела их мимо своей секретарши, машинально забрав у неё пачку писем, и впустила их в свой кабинет. Заняв своё кресло за столом, она указала мужчинам на кресла напротив.

Сириус по привычке наложил чары конфиденциальности и усмехнулся при виде раздажённого выражения на лице Амелии.

— Ты же понимаешь, что это необходимо...

— Постоянная бдительность! — сказали они все хором и улыбнулись друг другу.

— Итак, я получила твою сову с сообщением, что вы хотите поговорить со мной после сессии, — начала Амелия. — На какую тему? Второе испытание?

— Вообще-то нет, — сказал Сириус, взмахнув рукой. — У ребят, похоже, всё под контролем. — Он усмехнулся. — Учитывая план занятий от Гермионы, режим тренировок Гарри и неформальные контакты Тео с друзьями других чемпионов… Не думаю, что им будет нужна помощь.

— Всё ещё не могу поверить, что сын Нотта воспринял свою службу настолько серьёзно, — заметил Ричард, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Он хорошо справляется, — сказал Сириус. — Всю ту хитрость и амбициозность, которую он унаследовал от отца, он использует в наших интересах, оставив в стороне предрассудки о чистоте крови, и я полагаю, что общение с Гарри и Гермионой постепенно изменит его мнение и в этом отношении. — Он поморщился. — По правде говоря, иногда он напоминает мне Регулуса.

— Что ж, должен признаться, я благодарен Гарри за его уроки, — сказал Ричард. — Оценки Сьюзан за ЗОТИ просто подлетели.

— Все участники альянса, — кивнула Амелия, — занимающиеся под руководством Гарри, улучшили свои дуэльные навыки. Мне было довольно трудно справиться с Гермионой неделю назад.

Губы Сириуса дёрнулись было, но он постарался подавить улыбку, зная, что Амелия проклянёт его на месте, если он не сумеет.

— Но если разговор будет не о втором испытании и не о прогрессе или, вернее, отсутствии такого в поиске спрятавшихся Пожирателей Смерти… — Амелия вернулась к изначальной теме разговора.

— Помнишь, я работал с французским торговцем антиквариатом по поручению рода Блэков? — начал Ричард. — Так вот, вчера я получил от него тревожное сообщение.

Сириус тоже перешёл к сути:

— Феври настаивает на личной встрече со мной в Италии для покупки документа Люмьера, и это заставляет меня подозревать, что за этим стоит что-то новое, ведь раньше он не возражал против встречи с Ричардом и Августой.

— Вы считаете, что это ловушка, — сразу же сообразила Амелия.

— Феври продаст свою бабушку, если дать ему хорошую цену, — кивнул Сириус.

Амелия забарабанила пальцами по столу.

— Кто-то из наших пропавших Пожирателей должен был установить с ним контакт. С чего бы ещё он захотел ввязываться в это дело?

— Есть несколько Пожирателей Смерти, бежавших за границу, — напомнил Сириус. — Они могут действовать независимо, пытаясь заслужить одобрение своего господина в свете последних слухов из Британии, но возможно также, что с ними связались и поручили поймать меня. — Он поморщился. — Я не против побыть наживкой, но учитывая, что произошло в прошлый раз… — Он вздохнул. — Я не хочу заставлять Гарри проходить через всё это ещё раз.

— И учтите, что мы всё ещё хотим получить этот документ, — пробормотал Ричард хмуро, обдумывая проблему.

— Плюс на чужой территории у нас не будет свободы действий, — добавил Сириус.

— Сколько времени мы можем потянуть без того, чтобы он заподозрил что-нибудь? — спросила Амелия напрямик.

Сириус пожал плечами и обменялся с Ричардом взглядами.

— Мы можем подвесить вопрос примерно на месяц, мне кажется. Заявим протест против моего личного участия в сделке и поторгуемся о цене, попробуем уменьшить комиссионные…

— Да, месяц мы протянем довольно легко, — согласился Ричард.

Амелия кивнула.

— Я думаю, у меня уже есть идея, но нам понадобится это время, чтобы всё тщательно организовать. И мне надо будет поговорить с Берти, Аластором и Корнелиусом.

— Мы также можем сослаться на второе испытание как повод для задержки, — добавил Ричард. — Те, кто тебя знают, понимают, что ты ни за что не уедешь из Британии в такой момент.

Сириус кивнул. У него не было ни малейшего намерения уезжать куда-либо, пока Гарри не справится с испытанием.

— Будем работать с тем, что есть, — хищно улыбнулась Амелия, и Сириус невольно порадовался, что никогда не был её врагом. — Я дам вам знать, когда мы начнём принимать меры.

— Я не против, — твёрдо ответил Сириус, решив доверить ей сбор информации и проработку деталей. — И мне уже пора идти.

Амелия с Ричардом попрощались с ним, и Сириус, довольный одиночеством, медленно пошёл к выходу из министерства. Между его обязанностями в Визенгамоте, политическими играми Корнелиуса, управлением имуществом нескольких родов, координацией альянса Поттеров, заседаниями в Военном Совете, и напоследок отцовским долгом ему редко доводилось быть одному.

И пожалуй, это даже к лучшему. Он не очень хорошо справлялся с одиночеством, к тому же все его дела были важными и взаимосвязанными.

Как бы он ни ненавидел политические танцы в исполнении Корнелиуса, он не мог не уважать способности министра в этой сфере. На вкус Сириуса, поведение Корнелиуса было всё же слишком уж корыстным, но как бы то ни было, он энергично поддерживал новый режим. Это Корнелиус посоветовал, кого из альянса Венлока передать под начало Малфоя, чтобы последний составлял эффективную оппозицию альянсу Поттеров. Корнелиус также доказал Сириусу, что альянсу Поттеров вообще нужна оппозиция.

У них было большинство в Визенгамоте; программа Гарри об общем равенстве и об уважении традиций установилась, была признана и быстро продвигалась. Но они нуждались в сильном меньшинстве, которое принуждало бы к компромиссам, умеряя реформаторский пыл альянса. Сириус немного ворчал по этому поводу, но с политической точки зрения необходимость в дебатах была очевидной; и что важнее, нельзя было создавать впечатление, будто род Поттеров стремится к тирании. Не следовало так же забывать, что как бы ни было приятно одним взмахом палочки переписывать законы и один за другим воплощать в реальность пункты их программы, волшебный мир в своей массе не был к этому готов. Продвижение должно быть медленным — только тогда оно превратится в устойчивый прогресс.

Самым же важным было то, что в новом политическом ландшафте Волдеморт не мог толком закрепиться — что и было основной целью Сириуса, когда он начал весь этот переворот месяцы назад. Былые сторонники Волдеморта были вытеснены в меньшинство; они больше не могли использовать легальные пути, чтобы помогать в достижении его целей или обеспечивать ему преимущество.

И всё же они проделали много работы за последний месяц, а итоговая сессия оказалась бесконечно скучной. Не то чтобы это было поводом останавливаться. Итоговый результат стоил того, и хорошо, что хотя бы политический фронт продвигался, когда на всех остальных они застревали и спотыкались.

Операция «Пометить Пожирателей» застопорилась после того, как Волдеморт, Питер, Крауч и Трэверсы растворились в воздухе. Они были уверены только в том, что один из них контролировал Каркарова на корабле Дурмстранга. У них всё ещё не было полномочий устроить обыск на корабле, а неофициальные усилия Богдана требовали времени. Со Снейпом никто не связывался за исключением Крауча, который отправил ему зашифрованное письмо с поздравлениями со спасением и повторным требованием задержать разработку противоядия для домовихи и мисс Саммерс. От Фенрира тоже не было ни слуху ни духу, а многие из его бывшей стаи нашли убежище на ферме Блэков в Болгарии. Возможно, хотя бы ловушка с участием Феври сработает.

Обнаружение «Бюро находок», как Берти назвал отдел с барахлом в Выручай-комнате, помогло в операции «Охота за сокровищами». Они знали наверняка, что диадема закопана где-то в грудах хлама, и им оставалось только разобрать их. Билл с Каро работали над этим, и Сириус решил, что ему стоит заглянуть к ним и узнать, как идут дела.

Сириус, нахмурившись, кинул в камин щепотку дымолётного порошка и, шагнув в пламя, вышел в уютную гостиную в их комнатах в Хогвартсе. Добби доложил ему о местонахождении Гарри — он отрабатывал водные чары у озера вместе с остальными ребятами.

Он хотел было пойти сразу в Выручай-комнату, но решил сперва подняться к себе и переодеться. В считанные секунды его официальный наряд сменился повседневной одеждой — чёрными ботинками, тёмными джинсами, белой футболкой и чёрной кожаной курткой. Сириус распустил волосы и расправил их пальцами. Затем сунул палочку в рукав, и решив, что выглядит достаточно прилично для Хогвартса, начал спускаться по лестнице, но приостановился, услышав снизу голоса Ремуса и Тонкс, спорящих о чём-то.

Они уже несколько недель странно себя вели, и Сириус был уверен, что между ними что-то произошло в начале января, сразу после той статьи в «Пророке» — хотя ни один из них в этом не признался, когда он спрашивал. Тонкс еле удержалась в рамках вежливости, когда попросила его не совать в это свой нос, а Ремус уклонялся от любой попытки загнать его в угол. Сириус не стал настаивать, решив, что они взрослые и сами могут разобраться в своих делах. Когда их голоса стали ещё громче, он пожалел было об этом, но оставалась надежда, что они как раз сейчас проясняют отношения. Сириус завис на лестнице, разрываясь между желанием вернуться наверх и дать им разобраться, и желанием остаться на лестнице, чтобы вмешаться при необходимости.

— ...И я уже говорил тебе, что не желаю обсуждать это! — горячился Ремус.

— Я знаю, что не желаешь, но мне надо! — возражала Тонкс; её шевелюра стала красного цвета, отражая гнев, звучавший в её тоне.

— Я много раз пытался поговорить с тобой, но ты меня игнорировала!

— Потому что после одной ночи ты передумал спрашивать у Сириуса разрешения на наши отношения безо всякой причины!

— То, что ты не видишь причину, не значит, что её не существует! — гневно парировал Ремус. — И я жду от тебя, что ты с уважением отнесёшься к моим решениям так же, как и я с уважением отнёсся к твоему решению не разговаривать со мной в последние недели!

— Мне надо поговорить с тобой сейчас! — Тонкс продолжала настаивать всё более раздражённо.

Ремус скрестил руки на груди и воинственно задрал подбородок.

— А сейчас я не хочу разговаривать с тобой!

— Ох, перестань уже вести себя как ребёнок! — Тонкс перешла на крик.

— Это не я тут веду себя как ребёнок! — выпалил Ремус. — Почему мне вообще соглашаться на разговор с тобой?

— Потому что я беременна, ты, комок шерсти!

Услышав такое откровение, Сириус решил, что настал подходящий момент для вмешательства. В ошеломлённой тишине он спустился по лестнице в гостиную.

Ремус и Тонкс, поняв, что их подслушали, побледнели, затем покраснели.

— Бродяга… — Начал Ремус умоляющим тоном. Сириусу пришлось напомнить себе, что с этой ситуацией ему надо разбираться с позиции лорда Блэка, а не старого друга Ремуса.

— Не надо, — перебил он резко. — Ты знаешь, что мне следует предпринять после того, что я сейчас услышал. Подожди меня в кабинете, Ремус.

Ремус напрягся, но, бросив взгляд на Тонкс, который та проигнорировала, опустил плечи, признавая поражение, кивнул и вышел из комнаты.

Сириус указал кузине на диван, а сам встал перед ней, угрюмо подумав, что выглядит в точности будто отец, разочаровавшийся в ребёнке, и в качестве компромисса устроился на стоявшем рядом стуле.

— Вот что сейчас произойдёт, Нимфадора… — он проигнорировал её недовольный взгляд от использования её имени. — Ты расскажешь мне, что в точности случилось между тобой и Ремусом...

— Это не твоё дело! — выпалила Тонкс.

Сириус твёрдо встретил её взгляд.

— Это моё дело! Я глава твоего рода! Я знаю, что ты не привыкла ко всем этим протоколам, но ты должна знать, что когда дочь рода беременеет вне брака от управляющего делами этого рода, то глава не может просто взять и проигнорировать это, чёрт возьми!

Тонкс неудержимо покраснела, её волосы много раз меняли оттенок, прежде чем остановиться на природном тёмном. Она отвернулась от него.

— Я не вполне уверена, что… — пробормотала она жалобно.

Сириус прикрыл глаза, мысленно попросил у неба терпения и вновь посмотрел на Тонкс.

— Послушай, когда ты начала свои заигрывания с Ремусом, я подумал, что вы с ним можете стать хорошей парой. Ему нужно немного веселья в жизни, и, если честно, тебе не хватает серьёзности, и я решил, что общество Ремуса заставит тебя наконец-то повзрослеть…

— Спасибо за заботу! — огрызнулась Тонкс.

Сириус придавил её взглядом.

— Но, очевидно, последние события заставляют меня передумать. Я терпеливо ждал и не вмешивался в ваши дела, как вы оба просили, и я дал вам более чем достаточно времени разобраться между собой, но этого не произошло. Итак, теперь ты спокойно расскажешь мне, что произошло между вами, пока я не начал принимать поспешные решения, которые не удовлетворят никого.

Тонкс задержала на нём взгляд, и, похоже, увидела в его лице что-то, заставившее её сдаться. Она откинулась на диванные подушки и принялась теребить край своей красной мантии.

— Помнишь тот день, когда вышла та статья в «Пророке»? — спросила она тихо.

— Помню, — ответил Сириус коротко. Он подавил порыв заявить, что он вряд ли когда-нибудь забудет ту проклятую статью.

— Ну, тем вечером мы с Ремусом вернулись в Хогсмид, в школьный домик, и мы впервые остались там наедине, поскольку Шан уехала в убежище...

Всё стало ясно.

— И ты сделала свой ход, — догадался Сириус.

Бедолага Ремус. Он был в полном расстройстве тогда: раздавлен ужасом и виной из-за подрыва политической программы Гарри и Сириуса и чувствовал унижение от того, что та история вышла в свет. Сириус хотел тогда сам остаться в школьном домике на ночь и составить ему компанию, пытаясь вместе с бутылкой утешить старого друга. Но у Сириуса был Гарри, о котором надо было думать, и он не хотел оставлять его надолго в то время, как тот оправлялся от мнимой смерти Сириуса. Гарри всегда будет для него на первом месте, но теперь Сириус понял, что тот его выбор оставил Ремуса одиноким и ищущим утешения.

— В общем, сперва он отказал мне, но в конце концов я убедила его хотя бы попробовать стать парой. Мы даже согласились попросить у тебя разрешения.

— Пока что всё звучит довольно неплохо, — заметил Сириус, когда Тонкс умолкла.

— Да, ну, эм, — её взгляд блуждал по потолку. — Я предложила ему поспать вместе — никакого секса! Просто спать в обнимку, утешения ради.

— Дай угадаю — дело не ограничилось простыми объятиями, — заключил Сириус со вздохом.

Тонкс затрясла головой, и он успел заметить слёзы в её глазах, прежде чем она их подавила.

— Это всё я, моя идея. Когда мы легли в кровать и…

Сириус поднял руки, прерывая её.

— Мне не нужны детали.

Тонкс смутилась, но грустно кивнула и шмыгнула носом.

— Утром мы проспали и опаздывали в Визенгамот, и он сказал, что мы обсудим случившееся, когда он вернётся с заседания, что мы и сделали. — Она выглядела убитой горем. — Тогда он и сказал мне, что после всего произошедшего он не может опять опорочить репутацию рода, сразу же связавшись с дочерью этого рода.

Последняя часть походила на точную цитату, и Сириус хорошо понимал Ремуса. Бедный честный Лунатик…

— Тогда я накричала на него и… — Тонкс поморщилась. — Я перестала разговаривать с ним, кроме как по долгу охранной службы. — Она поёрзала и сгорбилась. — Вчера я обнаружила, что у меня задержка. — Она яростно покраснела. — С того момента я пыталась загнать его в угол и поговорить с ним, и, ну, ты слышал последнюю попытку.

Сириус вздохнул. Полный бардак. Он ошибался на их счёт. Тонкс была слишком юной, почти ребёнком. Она воспользовалась слабостью Ремуса и пускай сделала это из лучших намерений, стремясь утешить его, но это не отменяло её легкомыслия. Не то чтобы Ремус сам был невиновен — волк мог сразу ей отказать. Он же сначала согласился, а затем сразу пошёл на попятную из-за заботы о репутации рода — Сириус мог понять, почему Тонкс так взбесилась.

— Каковы шансы на то, что ты беременна? — спросил Сириус напрямик.

Тонкс вздохнула, откинула волосы с лица и повернулась к нему.

— Я метаморф, Сириус. Я знаю своё тело, и уже чувствую изменения в нём, как бы малы они ни были. У меня нет медицинского подтверждения, но я уверена.

Сириус кивнул.

— У тебя есть несколько вариантов. Хочешь ли ты…

— Я оставлю ребёнка, — сразу же сказала Тонкс. Она опять отвернулась от него, на её лице было написано смущение. — Не так я хотела, чтобы это случилось, но я не сожалею о произошедшем.

— Ты знаешь, Ремус предложит тебе выйти за него, — сказал Сириус ровным тоном.

Глаза Тонкс расширились, и пролетевшие в них эмоции сказали Сириусу всё, что хотел знать, хотя она принялась убеждать его, что в этом нет необходимости. Она действительно была по уши влюблена в волка.

Сириус поднял руку.

— Ради репутации рода, рассмотри вариант согласиться. — Он заметил мелькнувшее выражение несогласия и продолжил, перебив её попытку возразить: — Из твоих действий очевидно, что ты не принимала в расчёт дела рода, и я могу тебе это простить, потому что ты не понимала политических последствий своих действий, потому что не воспитывалась в рамках рода, и хотя Анди объяснила тебе правила этикета, она не научила тебя мыслить политически.

Сириус поднялся и прошёлся туда-сюда по гостиной, обдумывая дальнейшие слова.

— Ты знаешь, как всех ошеломило и застало врасплох случившееся с Венлоком в январе, — начал Сириус, — но самым важным, даже ключевым моментом было то, что мы протолкнули новую классификацию рас и существ. Классификацию, из которой следует, что Ремус отныне не бесправная тёмная тварь, с которой кому-нибудь вроде аврора не следует даже разговаривать, не говоря уже про встречаться, вступать в брак и иметь детей. Из нового закона следует, что оборотни более не ограничены во всём, как раньше, они ограничены только обязанностью обеспечить свою безвредность во время трансформаций. — Сириус сделал паузу. — Даже без Венлока этот закон прошёл с минимальным перевесом и только благодаря сплочённости альянса Поттеров, и даже внутри альянса было несколько человек, не согласных с этим законом, но последовавших своей клятве поддерживать курс Гарри. Итак, в январе закон изменился. — Он остановился и посмотрел на Тонкс, чтобы убедиться, что она внимательно слушает. — Но представления и предрассудки нашего общества остались прежними.

— К чёрту их! Разве это не ещё одна причина… — горячо вмешалась Тонкс.

— Заткнись и слушай! — рявкнул Сириус. Он перевёл дыхание и взмахнул рукой в качестве извинения за резкость, но затем продолжил: — Ремус заметил тогда, во время январской сессии, что мы едва выстояли перед лицом общественного мнения. Оно развернулось в нашу пользу благодаря тому, что Венлок совершил катастрофическую ошибку, после которой у людей не оставалось иного выбора, кроме как принять нашу точку зрения. Все согласились, что Ремус всего лишь совершил ошибку, не выпив аконитового зелья в ту ночь, и неохотно приняли тот факт, что мы предоставляем оборотням убежище, а не собираем из них армию, как настаивал Венлок. Но провал был близок!

Тонкс нахмурилась, на её лице было написано замешательство.

— И Ремус осознал, что если тот же самый оборотень, совершивший ту ошибку, начнёт открыто встречаться с дочерью рода, то он продолжит быть в центре внимания, и «Пророк» им в этом поможет. И из-за этого у магического мира может возникнуть впечатление, что мы тыкаем их носом в то изменение, которое заставили их принять. Шанс потерять политическую почву под ногами и настроить против нас общественное мнение был бы огромен. — Сириус ткнул в её сторону пальцем. — Поэтому он и отказал тебе после заседания.

— Какое нам дело до того, что думают другие люди! — упрямо заявила Тонкс.

— Вот говорит голос молодости, — ответил Сириус ровно. — Я не могу даже примерно подсчитать, сколько раз я говорил Ремусу то же самое в школе, да и после тоже, прежде чем всё пошло наперекосяк. — Он неопределённо махнул рукой. — Я говорил ему «Да ну их всех к чёрту!» и злился на законы, даже не предпринимая ничего для того, чтобы изменить их, и я даже тогда понимал, что, если мы победим, для него мир не станет намного лучше. Я чертовски возмущался, что Ремус проводит время в стаях, и хотел, чтобы он был нормальным. — Он удерживал её взгляд. — Я был идиотом.

От намёка на то, что теперь она вела себя по-идиотски, по её лицу и шее растёкся румянец.

— Разумеется, я бунтовал против семьи и против уроков политики. И я забыл тогда, что мой дед, потративший годы на то, чтобы воспитать из меня наследника, учил меня помнить, что общество чаще всего — черепаха, а не заяц.

— Что? — пробормотала Тонкс, смешавшись.

Сириус уселся обратно на стул.

— Слышала когда-нибудь притчу о зайце и черепахе? Нет? Заяц был высокомерным дерзким засранцем — в общем, примерно, как я в молодости. — Он грустно улыбнулся. — Самый быстрый и самый крутой, он мог наворачивать круги вокруг остальных животных. Особенно он издевался над черепахой, спокойной и медленной. Тогда черепаха вызвала его на гонку. Заяц согласился, они стартовали и заяц сразу же вырвался далеко вперёд. Высокомерно решив, что его точно никто не обгонит, он решил немного вздремнуть. И пока он спал, черепаха обошла его и победила в гонке.

Сириусу пришло в голову, что в точности это и произошло с ним и Питером в восемьдесят первом. Сириус помчался вперёд сломя голову, и в итоге Питер победил.

— Я всё ещё не понимаю, какое это имеет отношение к нашим делам, — нахмурилась Тонкс.

Сириус вздохнул.

— Сейчас ты прямо как заяц вроде того, каким был я сам, и ты хочешь, чтобы всё было сейчас, чтобы люди оценили Ремуса по достоинству сейчас, чтобы ты могла встречаться с ним невозбранно сейчас. Сейчас, сейчас, сейчас. — Он ткнул в неё пальцем. — А наше общество — оно как черепаха, очень далеко от финишной линии. Оно приблизится к ней в своё время, но не сегодня и не завтра, и может быть, недостаточно быстро для того, чтобы ты могла встречаться с Ремусом и иметь от него детей без негативных последствий. И если мы будем вести себя как зайцы, если нас посчитают высокомерными, подумают, что мы смеёмся и издеваемся над черепахой, то в какой-то момент мы можем разозлить черепаху, и теперь уже нам бросят вызов. — Он сделал паузу и подумал, что аналогия себя исчерпала. — Понимаешь теперь?

Тонкс медленно кивнула.

— Короче, я облажалась, судя по всему.

Осознание начало проступать на её лице, напоминавшем Сириусу своими острыми чертами и серыми глазами его собственное.

— Ты наделала ошибок, но и я тоже, — сказал Сириус твёрдо. — Мне не следовало потакать твоей погоне за Ремусом. Это казалось мне забавным, я считал, что в теории вы станете хорошей парой и полагал, что внутри рода с этим не возникнет проблем — пока всё ограничивалось флиртом и прочим баловством. — В чём он, очевидно, ошибался, судя по охлаждению в отношениях между ними в последние недели. — Но я не отнёсся к этому вопросу с надлежащей серьёзностью. Мне следовало мыслить шире и вовремя вмешаться.

— Ремус мыслил шире, — сказала Тонкс удручённо и опять сгорбилась. — Я дура. Я затянула его в это и… Теперь у нас будет ребёнок, а он не хочет даже разговаривать со мной… — Её голос становился тише по мере того, как в нём проступали слёзы.

Сириус сел рядом, приобнял её и похлопал по спине.

— Эй. Всё будет хорошо. — Он обнял её покрепче, когда она шмыгнула носом. — Ремус хороший парень, ты же знаешь.

— Знаю, — сказала Тонкс. — Поэтому он мне и нравится.

Сириус создал платок и сунул ей в руку. Она взяла его и громко высморкалась.

— Что дальше? — спросила Тонкс мрачно.

— Ах да, — ответил Сириус, — я поговорю с Ремусом. Оставайся тут и выпей горячего шоколада — от него ты почувствуешь себя лучше. После того, как я поговорю с Ремусом, мы втроём обсудим, что делать дальше.

Он опять похлопал её по спине, отстранился, встал и прошёл к кабинету. Приостановившись на секунду, чтобы перевести дыхание и сконцентрироваться, он открыл дверь и вошёл.

Ремус сгорбился в кресле у огня, обхватив голову руками. Сириус вздохнул, подошёл к нему и устроился на краю дивана.

Ремус уронил руки и поднял взгляд, изучая выражение лица Сириуса.

— Она действительно?...

— Да, — ответил Сириус прямо

— Я увольняюсь немедленно, разумеется, и…

— Ой, перестань уже делать одно и то же каждый раз, когда что-то идёт не так! — раздражённо выпалил Сириус. — Ты не увольняешься!

Ремус издал нервный смешок, показавший, что он на грани истерики.

— Я всего лишь обрюхатил незамужнюю дочь рода, которому служу, Сириус, и если это не повод потребовать моего увольнения…

— Она призналась, что это была в основном её инициатива, — пробурчал Сириус. — И я вполне могу поверить в это, раз уж она поймала тебя в минуту слабости.

— И всё-таки я ей не отказал, — ответил Ремус, неудержимо покраснев.

— А ещё ты не вспомнил о противозачаточных чарах! — заметил Сириус сухо. — Мерлин тебя побери, Лунатик! После целой эпопеи с уроком на эту тему для Гарри, как ты мог просто взять и забыть?!

Ремус опустил взгляд, смущение было написано на его лице.

— Я женюсь на ней, разумеется.

— Хочешь ли ты жениться на ней? — спросил Сириус напрямик. — Ты никогда не казался заинтересованным в ней до такой степени, несмотря на весь этот флирт.

Ремус немного напрягся, но решительно кивнул:

— Я понимаю, почему у тебя сложилось такое впечатление, но… — Он повернулся к двери, за которой их ждала Тонкс. — Той ночью, перед... эм, тем, мы обсудили причины, почему я не хочу с ней встречаться, и у неё на каждую был ответ. И она нравится мне. Она умная и весёлая, и она принимает меня таким, какой я есть. Я всё ещё думаю, что я недостаточно хорош для неё, но она мне не безразлична, Бродяга.

Сириус верил ему. Ремус был не из тех, кто будет спать с кем-то просто так, без искренних чувств.

— А как насчёт ребёнка? — спросил Сириус спокойно. — Ты готов к отцовству? Думал ли ты об этом вообще когда-нибудь?

Ремус покачал головой, как Сириус и предвидел.

— Ты же знаешь, я и мысли об этом не допускал в связи с моей ликантропией. — Он мрачно нахмурился. — Ну что я могу понимать в отцовстве?

— У тебя неплохо получается с Гарри, — указал Сириус. По правде говоря, большую часть времени у Ремуса получалось лучше, чем у него самого.

— Это не то же самое, — сказал Ремус, в его голосе снова послышались истерические нотки. — Ты отвечаешь за Гарри, а не я, и… Я понятия не имею, что значит быть отцом.

— А я скажу тебе то же самое, что я сказал Джеймсу, когда он, выпивший, ввалился ко мне через камин и спросил то же самое: ты справишься. У тебя был отличный отец, — в отличие от самого Сириуса, — и ты не один. У тебя есть мы — я и Гарри — чтобы помочь тебе, и у тебя будет Тонкс в качестве матери, даже если вы и не сойдётесь.

— Я… Я даже не знаю, будет ли беременность протекать нормально, Сириус. Я мог передать плоду ликантропию, и тогда…

Нельзя сказать, что его опасения были безосновательны. Сириус вздохнул и поднялся на ноги.

— Идём. Я не хочу оставлять Тонкс одну надолго; она была сильно расстроена всем этим, особенно после того, как я раскрыл ей глаза на опасность ваших отношений для нашей политики.

Ремус опять побледнел, но покорно последовал за Сириусом обратно в гостиную.

Тонкс встала, как только они вошли, взгляд её родных серых глаз сразу упёрся в Ремуса, созданный Сириусом платок был всё ещё в её руке.

— Мне очень жаль, Ремус. Это всё моя вина и…

Ремус парой быстрых шагов подошёл к ней, взял её свободную руку и мягко сжал.

— Говорят, что для танго нужны двое, Дора, и ты правильно сказала раньше — я повёл себя как ребёнок, и мне жаль, что я оказывался выслушать тебя.

— Хорошо, — сказал Сириус с облегчением после того, как Ремус и Тонкс смущённо улыбнулись друг другу. Возможно, их отношения и не обернутся полной катастрофой. — Теперь, когда вы извинились и помирились, я предлагаю обратиться к мадам Помфри за официальным подтверждением и разрешить все волнения в связи с возможной ликантропией нового члена семьи Блэков. Затем вы оба сядете и обсудите, что хотите сделать и как нам разбираться с политическими последствиями.

Тонкс уставилась на него.

— Ты… Ты хочешь, чтобы мы это решали?

Сириус улыбнулся ей.

— Я, конечно, глава твоего рода, но я также пообещал твоей матери позволить тебе самой решать, за кого выходить замуж. — Он указал на их соединённые руки. — Это ваши жизни, ваш ребёнок; настало время вам принимать решения. Учтите две вещи: во-первых, я не буду отрекаться от тебя или увольнять Ремуса; во-вторых, я хочу, чтобы при принятии решений вы учитывали их влияние на репутацию рода. Думаю, не нужно напоминать вам, что я не буду счастлив, если ваши действия опозорят нас или повредят политическому курсу Гарри.

Ремус сжал ладонь Тонкс и кивнул.

— Мы понимаем, Сириус. У тебя есть какие-нибудь предложения?

— Я не собираюсь вести кого-либо из вас под венец под прицелом палочки только из-за ребёнка, — ответил Сириус. — Но с другой стороны, я хотел бы ослабить скандал насколько получится. — Он вздохнул. — Можете подумать над тем, чтобы вдвоём оставить Британию на время и переехать в убежище. Это спрячет вас с глаз общества и заодно обеспечит большую безопасность, учитывая, что Сивый всё ещё охотится за Ремусом, и если он прознает о ребёнке…

Ремус побледнел, а Тонкс стала выглядеть серьезнее, чем когда-либо раньше.

— Всё, ступайте, — Сириус махнул им в сторону двери. — Идите к Помфри, потом домой и обсудите всё. Вернитесь к ужину и сообщите мне, что решили.

Он немного подождал, давая им уйти, потом сам вышел и направился на седьмой этаж, к Выручай-комнате.

Сириус вошёл внутрь и едва не столкнулся с Каро.

— Ох, прости!

Каро усмехнулась и подмигнула:

— Ничего страшного, Сириус.

— Безмерно рад встрече, — поддержал флирт Сириус, наслаждаясь беззаботностью Каро после всей этой тягомотины с Ремусом и Тонкс.

— Ох, уверена, ты преувеличиваешь, — Каро открыто окинула его оценивающим взглядом.

Сириус хохотнул.

— Ты, — он наставил на неё палец, — доставишь мне неприятности!

— Она уже доставила мне предостаточно, — они оба повернулись на весёлый голос Билла и увидели, как он левитирует ко входу вязанку из дюжины мётел.

Он опустил их на деревянную платформу, и они исчезли.

— Потрясающее изобретение, — прокомментировал Сириус. — Платформа перемещает всё прямо в хранилище в Гринготтсе?

Билл улыбнулся.

— Она позволяет очень быстро перемещать ценности из труднодоступных мест.

— Могу только поблагодарить Мерлина, что у нас есть способ достаточно быстро расчищать этот склад, — заметила Каро. — Кроакер где-то в том направлении. Он нашёл какие-то старые книги и теперь потерян для общества. — Она указала в самый дальний проход.

Сириус отдал ей шутливый салют и пошёл искать главу отдела Тайн.

Берти обнаружился в старом кожаном кресле, полностью погружённый в чтение гигантского тома с красиво разукрашенными буквами, написанными на отливающем золотом пергаменте. Он не заметил Сириуса, всё его внимание было полностью поглощено находкой.

— Интересная книга? — сухо спросил Сириус.

Берти что-то невнятно промычал. Только пару мгновений спустя он резко поднял голову и озадаченно заморгал, соединяя в голове прозвучавший вопрос с присутствием Сириуса.

— Сириус!

— Вижу, ты нашёл... что-то? — спросил Сириус, с сомнением глядя на книгу.

— Одна из первых книг про зелья, она написана самим Слизерином! — Берти покачал головой. — Это потрясающе!

— Как она тут оказалась? — спросил Сириус, оглядывая вокруг бесконечные горы самых разных вещей.

— Думаю, эту книгу тут спрятал Реддл, — пробормотал Берти. — Полагаю, раньше она была в Тайной Комнате.

— Похоже на то, — заметил Сириус. Он махнул рукой дальше по проходу. — Есть какие-нибудь признаки диадемы?

— Она не в этом районе, — ответил Берти со вздохом, закрывая книгу. — У нас есть точное изображение диадемы, осталось только найти её.

— Он не мог зайти далеко в этом «Бюро находок», — сказал Сириус. — Когда бы он сюда ни заглянул, по пути к директору или обратно, у него было мало времени.

— Есть такое дело, но я подозреваю, что он еще и наколдовал что-то посильнее, чем чары отвлечения внимания, чтобы её не замечали, — ответил Берти. — И между прочим, домовики отчитали меня за это название; по их словам, этот вариант комнаты называется «Туда-сюда» или «Комнатой Спрятанных Вещей», смотря с каким домовиком разговариваешь.

Сириус отмахнулся от разговора о названии комнаты.

— Возможно, Волдеморт наложил чары, заставляющие искателей отвлекаться на другие интересные вещи, — предположил он с ноткой юмора, указывая на книгу, которую Берти всё ещё держал в руках.

Берти усмехнулся.

— Возможно. Даже если и так, я рассчитываю найти её до Пасхи по системе, разработанной Каро. — Он улыбнулся. — Альбус наверняка захочет, чтобы Каро с Биллом остались в Хогвартсе и продолжали разбирать комнату до конца. У них уже было довольно много находок, имеющих немалую историческую, сентиментальную и финансовую ценность. Последнее может очень помочь бюджету Хогвартса.

Сириус кивнул.

— После того, как мы найдём диадему, останется только змея.

— И сам Волдеморт, — сказал Берти мрачно. — Нам следует уже начать прикидывать, как мы его поймаем и закончим уже всю эту историю.

— Мы не достигли какого-либо прогресса в понимании «недоступной ему силы», — вздохнул Сириус. — Я очень хочу познакомиться с той вейлой, которая сможет представить меня потомку Люмьера, от которого, может быть, мы можем узнать историю Даров Смерти.

— Ты ведь понимаешь, что это может оказаться не той силой, — заметил Берти. — В любом случае, ещё есть время.

— Ладно, я оставляю тебя. Я просто зашёл посмотреть, как у вас дела. Мне следует вернуться. Я жду Гарри к ужину.

— Как у него дела? — спросил Берти с искренним интересом.

— Хорошо, — ответил Сириус не без гордости. — Он осваивает заклинания старших курсов на ежедневной основе. У него всё ещё проблемы с теорией, но он продвигается вместе со своими однокурсниками. Если мы избавимся от Волдеморта, он сможет сдать СОВ по предметам, использующим палочку, уже к Рождеству.

Ему внезапно сильно захотелось вернуться домой, к сыну. Берти с понимающим видом махнул ему на прощание.

По пути назад Сириус перекинулся в Бродягу и промчался по коридорам и лестницам, игнорируя случайные вскрики ужаса от студентов. Добби открыл дверь и поприветствовал его.

— Мастер Гарри Поттер есть наверху.

Сириус поблагодарил домовика и поднялся к Гарри, слегка удивляясь тому, что он был один, хотя до ужина ещё оставалось время.

Он обнаружил Гарри сидящим на подоконнике и глядящим в темнеющее небо. Заметив Бродягу, Гарри подобрал ноги, так что Сириус смог присоединиться к нему.

По нахмуренному лбу Гарри и по общему задумчивому выражению было ясно, что он обеспокоен. Сириус понадеялся, что это не проблемы с отношениями опять. Он был очень рад, что Гарри и Гермиона вновь сошлись, и ему вполне хватало драмы в ситуации с Ремусом и Тонкс.

— Хочешь поговорить? — спросил Сириус мягко, слегка подтолкнув колено Гарри своим.

Гарри вернул тычок коленом и встретил взгляд Сириуса.

— У Рона не получается поддерживать заклинание головного пузыря.

— Это весьма сложные чары, — согласился Сириус. — У меня самого фигово получается.

— Если Рон будет в итоге выбран в заложники для второго испытания… — Гарри прикусил губу, в его зелёных глазах застыло беспокойство. — Там у озера я в какой-то момент подумал, что лучше бы это оказалась Гермиона или Невилл, потому что они владеют этим заклинанием, и это дико. Мне вообще не следует думать в таком ключе.

Сириус хмыкнул.

— Был один случай на нашем пятом курсе, когда Мародёры попали в засаду компании семикурсников со Слизерина. Один из них запустил Круцио в твоего отца, и Ремус оттолкнул его и принял проклятие на себя. Позже я был рад, что именно Ремус попал под эту гадость, потому что Ремус был знаком с болью и умел её терпеть, в то время как твой отец никогда ещё не переживал ничего подобного. Никто никогда не пытал его раньше. И да, я тоже чувствовал себя отвратительно из-за таких мыслей, так что я понимаю тебя.

Напряжение Гарри немного ослабло, и он вздохнул.

— Есть в этом какая-то ирония, не так ли? Месяц назад я страшно боялся, что Гермиона окажется частью задания, а теперь я предпочитаю, чтобы это была она, а не Рон.

— Ты знаешь, что она лучше в волшебстве, чем он. Ты знаешь, что она будет лучше подготовлена, и у неё будет больше средств, которыми она сможет парировать какие-нибудь неожиданности. — Сириус пожал плечами. — Рон отличный друг, на удивление неплох в стратегии и всегда готов ответить на любой вызов, но у него нет её ума и её силы. Понятно, что ты предпочитаешь, чтобы в центре событий оказался тот, у кого больше шансов выжить. — Он опять толкнул колено Гарри своим. — Фишка в том, чтобы не испытывать чувство вины за то, что вне твоего контроля, ведь не ты решаешь, кто будет выбран.

Гарри вздохнул, но кивнул, его буйная чёрная шевелюра качнулась.

— Мне просто хочется побольше знать о том, что там строится на озере.

Сириус только кивнул. Попытки разузнать, что готовится в озере, были неудачными. Несмотря на то, что животные могли видеть сквозь иллюзию, выяснилось, что к анимагам это не относится. Ненавязчивая просьба к озёрным жителям тоже не принесла плодов.

Гарри пихнул Сириуса.

— Как прошёл твой день? В Визенгамоте всё удачно?

Сириус состроил гримасу.

— Я пожаловался Ричарду, что захватывать мир оказалось скучно.

Гарри фыркнул.

— Пожалуй, хорошо, что всё успокаивается.

— Да, ты прав, — признал Сириус весело, — и я вынужден признать, что сессия в отсутствие внезапно возникающих родовых тотемов и неожиданных чистосердечных признаний прошла несколько даже расслабленно. Самый будоражащий момент был, когда Гризельда пригрозила задушить Альбуса его же бородой.

— Что он сделал? — спросил Гарри с любопытством.

— Опять принялся возражать против подчинения Венлоков роду Поттеров, — сказал Сириус беспечно: его не волновало неодобрение Альбуса. — Думаю, Гризельда и Тиберий однажды сорвутся на него. — Он сменил позу, ткнул Гарри в колено пальцем. — Когда я вернулся домой, тут развернулась более захватывающая драма.

Он рассказал Гарри, что случилось с Ремусом и Тонкс.

— Она беременна? — Гарри широко раскрыл глаза, его рот приоткрылся было от удивления, но он спохватился и закрыл его. — Но вы с Ремусом несколько часов читали нам с Невом лекцию.

— Вовсе не несколько, — возразил Сириус, затем вздохнул. — Но да, в общем ты прав. Он проявил безответственность, и теперь ты увидишь урок из реальной жизни о том, как иметь дело с последствиями. Я уже сообщил Ремусу, что не одобряю его методы преподавания.

— Они поженятся? — спросил Гарри, обдумывая эту историю.

— Наверное.

Сириус ожидал от них именно этого. Он понимал из бесед, которые были у него с родителями Гермионы, помимо прочих, что в мире магглов родитель-одиночка, равно как и беременность вне брака, постепенно прекращали быть чем-то из ряда вон выходящим. Волшебный мир же был весьма старомоден в этих вопросах, и хотя Сириус не собирался силой тащить своего старого друга и свою же кузину к алтарю, он понимал, что если они не поженятся, удар по репутации будет значительным.

— Стейси Полкисс — сестре приятеля Дадли — пришлось выйти замуж, когда она забеременела, — раздумчиво заметил Гарри. — Тётя Петуния назвала это «свадьбой по залёту».

— У нас это обычно называется «свадьба под волшебной палочкой», — сказал Сириус. — Потому что во время церемонии жених находится под прицелом палочки отца невесты.

— Скандал был огромным — вся Тисовая улица сплетничала об этом месяцами, — сказал Гарри. — Будет ли?...

— Будет, — подтвердил Сириус. — Нам остаётся только пережить это.

Он надеялся, что парочка послушается его совета и переедет на континент. Это был известный способ решения такого рода проблем — он помнил, как староста школы Жастин Маркби внезапно бросила Хогвартс и переехала во Францию, когда он был на третьем курсе. Несколько лет спустя он столкнулся с ней в Косом переулке, и при ней был очаровательный ребёнок. Было довольно просто сложить два и два.

— Ну, мы ведь окажем Лунатику и Тонкс поддержку, не так ли? — сказал Гарри твёрдо. — Ты сказал, они придут к ужину?

Сириус кивнул и посмотрел на Гарри с гордостью.

— Ты хороший человек, Гарри; хороший друг. Тонкс и Лунатику повезло, что у них есть ты.

Гарри слегка покраснел и пихнул Сириуса в бок.

— Ужин?

Прежде чем Сириус успел ответить, у него в животе заурчало, и они рассмеялись, вставая с подоконника.

— Пойдём, Бродяга! — сказал Гарри весело. — Накормим тебя!

Сириус приобнял Гарри за плечи.

— Эй! Уверяю тебя, что я заслуживаю целый пир! У меня был очень тяжёлый день!