Тропой василиска (джен)

Ремус наблюдал, как Гарри осторожно переносиn воспоминания в Омут, одно за другим. Ненадолго он замирал, вероятно, вспоминая, после чего снова и снова касался палочкой виска.

Гарри пристально вглядывался в плавающий водоворот своей жизни: обрывки всплывали на поверхность Омута Памяти, мелькали знакомые лица. Он вздохнул и повернулся к крёстному:

— Я всё. — Голос дрожал, Ремус по-волчьи улавливал его лёгкие колебания ещё до того, как слова срывались с губ.

— Хорошо, Гарри.

— Я с тобой? — Полуутверждение-полувопрос в неуверенном тоне, в доверчивых испуганных глазах. Ремус прищурился и, ткнув крестника под рёбра, нервно отшутился:

— Мне следует волноваться больше тебя.

Они взялись за руки и склонились над Омутом.

«— Привет... Тебе тут совсем скучно? Все приходят, рассматривают, тычут пальцами, — чуть слышный шёпот был полностью заглушен проходившей толпой школьников. Но маленький Гарри продолжал: — Как же ты можешь так спокойно лежать? Или тебе, наверное, не слышно: стекло-то такое толстое. А у тебя есть семья? Ты по ним скучаешь? Откуда ты? — змея поднялась, показывая куда-то хвостом. Мальчик повернул голову и увидел табличку. Ремус проследил за ним взглядом. Крестник стоял рядом.

— Ты с самого детства говорил со змеями, Гарри? И ты всегда знал, что ты змееуст?

— Нет, это был первый раз. На самом деле я не планировал быть змееустом, просто пожалел удава, который там сидел целыми днями. Я и подумать не мог, что он меня понимает. Тогда я был удивлён не меньше твоего. — Гарри махнул рукой, прогоняя воспоминание. Они оказались на лужайке перед домом Дурслей.

— Но как я могу быть волшебником? — спрашивал мальчик удава, который лёг вокруг маленького тельца кольцами. — Я не умею проходить сквозь стены, летать или стрелять огненными шарами, как в фильме про супергероев. И я никогда не видел волшебников.

— Я тебе покажу. Вытяни руку, не бойся. Закрой глаза, представь, что ты сидишь в темной комнате и нужно включить свет, чтобы стало светлее. Почувствуй, как по твоим рукам течёт свет, как он собирается на твоей ладони... Чувствуешь?

— Ага, — Гарри открыл глаза и испуганно ойкнул: на ладошке лежал светящийся шарик, маленький и тёплый. Боа удовлетворённо зашипел.

— Первая контролируемая магия, Гарри, это потрясающе! — Ремус растроганно смотрел, как малыш играет со светом.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Гарри. — Драко тоже колдовал до школы, здесь ничего особенного.

— Я сомневаюсь, что мистер Малфой делал это невербально, — подмигнул Ремус. Воспоминание сменилось. Перед магами вырос Эриш Хогвартс. Гарри с теплотой в груди вспомнил Наставника, улыбнулся своим мыслям. Ремус увидел их первую встречу, подарок Риша на десятилетие Гарри, его полёт на метле:

— Я помню, как Джеймс кружил тебя на детской «Пчёлке», когда тебе было восемь месяцев. Ты только начал сидеть самостоятельно. Лили очень громко кричала, после того как уложила тебя спать, а Джеймс получил такое Жалящее, что ещё неделю не мог спокойно сидеть.

Гарри совершенно по-хулигански хихикнул.

Первую встречу Гарри, Рона и Драко Ремус прокомментировал довольно неоднозначно:

— Ты хоть понимаешь, каким даром владеешь, Гарри? — воскликнул он, наблюдая, как лицо младшего Малфоя из высокомерного становится дружелюбным и открытым. — Ты можешь соединять людей, которые не могут быть вместе никоим образом! Их рода враждовали десятилетиями! Ненависть друг к другу они впитывали с молоком матери, а ты просто взял и познакомил их!

— Ну, я же не знал, — смущённо пожал плечами Гарри. Ремус только покачал головой.

Первая встреча с папой лицом к лицу.

— … Десять баллов Гриффиндору, мистер Поттер, за трезвую оценку своих способностей. — Снейп, наклонившись к самому лицу Гарри, тихо продолжил: — То, что вы не достойны вести урок сейчас, не значит, что вы недостойны вообще, мистер Поттер.

— Я тебе интересную историю расскажу, Гарри. — Ремус едва верил тому, что происходило перед его глазами. Чтобы Северус так открыто выразил признание, одобрение, да ещё и Гарри Поттеру. — Но потом…

— Извините, вы не могли бы… — тяжёлый скрежет каменной горгульи прервал мальчика на полуслове. Чёрный ферзь переместился к краю доски, едва не задев каменными доспехами Гарри и широко размахнувшись, кинул свой меч прямо в стену.

— Ох, спасибо… Вы так помогли… — пробормотал оглушённый первокурсник. Осторожно перебираясь через громадные осколки, он дошёл до небольшого зала, в центре которого стояло широкое пыльное зеркало с причудливой резьбой по краям.

Старший Гарри ожидал реакции Ремуса.

— Это было очень безрассудно, — строго выговаривал потрясённый до глубины души Ремус. — Опасно, глупо, безрассудно, храбро, по-гриффиндорски, смело… — Он оборвал себя на полуслове и повернулся к крестнику. — Зачем ты вообще пошёл туда? Тем более один!

-О, смотри, вон тролль идёт! — Надо было быстро сменить тему. Тролль подошёл как нельзя кстати. Ремус в ужасе отступил на пару шагов…

Сначала это был тролль, потом Квирелл в Запретном лесу, потом встреча с Люциусом Малфоем на вокзале, конечно, эти события не были равнозначны, но:

— Как-то так и прошёл мой первый год в Хогвартсе, — улыбнулся Гарри».

После занятий профессор Снейп зашёл в библиотеку. Нужно было больше информации по неорганической крови. Возможно, в Запретной Секции найдётся какой-нибудь материал, но зельевар был настроен скептически: такого рода целительскими проблемами, как ни странно, никто не занимался. Проблема реабилитации Круциатуса существовала уже давно, только вот аспекты этой самой проблемы были совсем другими: мышечные боли, потеря памяти, сорванный голос (сущая мелочь), переломы. Травм психологических, таких как у Фрэнка с Алисой, не было ни у кого. По крайней мере, ни Мунго, ни Снейп о таком не слышали. Иностранные коллеги молчали.

Кивком приветствуя мадам Пинс, профессор, не медля, направился в Запретную Секцию.

— Профессор Снейп, можно вас на минуточку? — Библиотекарь вышла из-за конторки и протянула карточку читателя. — Вы просили сообщать о том, что читает мистер Поттер, вот, это для вас.

— Мадам Пинс, я сейчас занят, тем более, что не собираюсь следить за каждой книгой, которая проходит через руки моего студента.

— Всё же, я думаю, вам нужно на это взглянуть. Мистер Поттер был здесь с Невиллом Лонгботтомом, боюсь, они что-то затевают. — Мадам Пинс бдительно разглядывала припозднившихся школьников за столами. Всё было тихо.

Снейп выхватил листок и быстро пробежался по списку книг. Увиденное заставило его невольно нахмуриться. Поджав губы, он вернул карточку.

— Могу я взглянуть на книги, которые смотрел и взял мистер Лонгботтом, мадам?

— Конечно, профессор, вот. — Пока профессор задумчиво вчитывался, Пинс пояснила: — Они выбрали книги в области своих умений. У мистера Лонгботтома больше по травам и гербологии, когда у мистера Поттера по зельям и заклятиям. Но их определённо что-то объединяет.

— Спасибо, мадам Пинс. Держите меня в курсе.

Развернувшись, Снейп прошёл в Запретную секцию, где просидел до самой ночи.

Хотя ничего интересного найти так и не удалось, в записной книжке появилось несколько разношёрстных заметок. Позже, когда будет время на размышления, возможно, из них появится что-то связное. В разных источниках описывались разные способы создать из неорганики что-то живое, но чаще всего это было связано с самой настоящей Мёртвой магией. Авторы описывали удивительнейшие эксперименты: ни один пользы не принёс, а кто-то сошёл с ума. Во всех произведениях проходила красной ниточкой одна главная мысль, вот только профессор никак не мог её уловить. Она мелькала где-то на задворках, но зельевар измучил разум, который отказывался принимать даже йоту новой информации, постоянно возвращаясь к внеклассному чтению некоторых гриффиндорцев.

Тяжело вздохнув, профессор вышел из библиотеки. За два дня проблему не решить, а проверку домашних работ и зелья для Больничного крыла ещё никто не отменял.

«— Мои глаза! — прошептал Гарри, поднимаясь на ноги, — Риш, я всё вижу! ВСЁ ВИЖУ! — Гарри кивком указал Ремусу на появившегося в воспоминании ещё одного мага. Рядом с Ришем стоял высокий красивый мужчина с черными, слегка волнистыми волосами до плеч, одетый в черный сюртук. Он был необычайно похож на Снейпа: его нос походил на клюв коршуна, губы изгибались в кривой усмешке, и только глаза были изумрудного цвета.

Перед мальчиком стоял Салазар Слизерин, Четвертый Основатель Хогвартса. Ремус испуганно отшатнулся:

— Гарри, это что С-слиз-зерин?! Он жив?! К-как?! — Выдержка изменила обычно сдержанному Люпину.

— С днём Рождения, мистер Снейп, — мрачно, но по-своему мило процедил мужчина.

Гарри пожал плечами. Он понимал чувства Ремуса, потому что сам был выбит из колеи тем фактом, что Азар жив, но теперь он мог только улыбаться, глядя как неприступный Основатель обнимает щупленького ребёнка, которым когда-то и был Гарри.

— Слушай, Салазар Слизерин ужасно похож на Северуса! — нервный смешок сорвался с губ Ремуса.

— Здорово, правда? И ты заметил? — Гарри скорчил весёлую рожицу. Ремус только покачал головой.

— Интересно, что они скажут, когда встретятся?

Гарри тут же помрачнел и взмахнул рукой, меняя воспоминание:

— Не скоро это случится, Ремус. Даже если я попрошу Азара прямо сейчас аппарировать к папе, он даже не сможет увидеть своего предка. Риш может делать это, потому что потому, — объяснял Гарри, — в смысле, они вместе шли сквозь время, они — Медиумы. Арчи из рода гамма-эльфов, одному Мерлину были известны пределы его возможностей. Это какая-то другая магия. Ты мог видеть Азара только в моих воспоминаниях. Я могу видеть его по праву крови, потому что я принял наследие Слизеринов…

— … вместо отца? — догадался Ремус. Гарри кивнул. — Но почему Северус не мог вступить в наследие?

— Из-за метки. А Том не смог по другим причинам, — уклончиво закончил Гарри.

— Ты же не хочешь сказать, что Волдеморт… твой дедушка?! Я этого не переживу, малыш, серьёзно. — Ремус схватился за сердце.

— Нет, конечно, что ты, — хмыкнул Гарри, пытаясь представить семейные посиделки на Рождество. — Просто у Азара были наследники по магии и по крови. Две разные ветви. Сейчас осталась только одна. По крови. Папа и я, точнее, пока только я.

— От метки нельзя избавиться, Гарри. Точнее, мы не знаем, исчезнет ли она со смертью Волдеморта. Но пока его нет, она едва заметна, — Ремус покачал головой. Он сожалел о том, что Северус связался с Пожирателями, но менять что-то было поздно.

— Я не знаю, Ремус, — возразил Гарри. — Если есть заклятие, чтобы сделать метку, должно быть заклятие, чтобы её снять. На каждое действие есть противодействие. Может. — Он поднял руку, останавливая крёстного от возражений. — Сейчас такого заклинания нет. Остаются ритуалы, зелья. Ритуалов я не знаю, но зелья в моей власти. Я обязательно что-нибудь придумаю.

— Гарри, ты очень силён, — мягко произнёс Ремус, наблюдая, как его крестник из воспоминания оседает на плиты Тайной Комнаты и выпускает из груди голубые ленты магии. — Ты невероятно силён. Но тебе лишь четырнадцать лет. Пойми, я не прошу тебя отказаться от идеи вытащить Северуса, наоборот, я первым поддержу твои действия, но сейчас я прошу потерпеть, немного подождать. Сколько сможешь, Гарри. Сейчас у тебя достаточно забот.

— Я боюсь, что Волдеморт вернётся и принудит папу, сделает ему больно. — Гарри смотрел, как руки его самого на втором курсе накрывают котёл со взрывоопасным зельем. Тогда он не мог обернуться, чтобы взглянуть на профессора, а сейчас он впервые увидел беспомощность папы, когда тот не мог сдвинуться с места, чтобы защитить ученика. Чёрные, глубокие, распахнутые в смертельном отчаянии глаза Северуса Снейпа… — Я не хочу, Ремус, чтобы он снова пережил это.

Спустя два часа Ремус и Гарри закончили с воспоминаниями. Пока Гарри переносил серебряные нити обратно к виску, Ремус сел в кресло и молча смотрел на своего родного-незнакомого крестника. Он понял, теперь с особенной силой, что не знает практически ничего об этом мальчишке, об этом маге, об этом человеке. Гарри раскрыл всё, что случилось в его жизни: потери, приобретения, победы, поражения. Познакомил, можно так сказать, со своей семьёй, с Хогвартсом, Слизерином, Арчибальдом, Кассием. О Мерлин, мог ли Ремус даже представить! Он поднял голову и заметил, что Гарри стоит перед ним, не зная, что сказать. Как же он боялся…

Оставалось только одно: Ремус поднялся, сделал шаг навстречу, протянул руку.

— Приятно познакомиться, Ремус Джон Люпин, твой крёстный.

Гарри недоверчиво сморгнул. В горле появился комок, с трудом сглотнув, он ухватился двумя руками за протянутую ладонь.

— Салгарри Слизерин Поттер, твой крестник.

Ремус, не отпуская протянутой руки, притянул его к себе и крепко обнял.