Тропой василиска (джен)

Это был самый напряженный урок зельеварения на памяти первокурсников: без Гарри и Драко не было слышно шуточек в адрес родного факультета, никто не смеялся в ответ. Хотя присутствие профессора Снейпа делало дисциплину на уроке более строгой, чем у МакГонагалл, даже здесь обычно слышались неугомонные шепотки за спиной. Сегодня все мрачно конспектировали следующую тему, тишина давила на уши, словно закатывая в непроницаемый кокон, только скрип перьев по сухому пергаменту не давал потерять связь с действительностью.

Новость о том, что Поттер и Малфой попали в Больничное крыло прямо с отработки в Запретном лесу, облетела школу со скоростью света, об этом шептались на каждом углу, а закрытый доступ в палату, только распалял слухи.

— Закончили. На следующем уроке практическая работа. Мистер Лонгботтом, задержитесь.

Когда за последним студентом захлопнулась дверь, Невилл подошел к учительскому столу. Профессор что-то отмечал в бумагах. Через три минуты, когда Невилл уже отчаялся что-нибудь услышать, Снейп резко поднял голову и произнес:

— Со мной говорила профессор МакГонагалл. Вы уверяли её, что способны оказать мне посильную помощь.

— Да, сэр, — негромко откликнулся Невилл.

— Опыта и знаний у вас нет, — отрезал зельевар, — а ситуация слишком серьезна, чтобы играть в героев.

— У меня есть Hieracium, профессор, я выращиваю его около двух лет.

— Этого сена хватает в моих кладовых, — презрительно скривился Снейп, — Это всё, мистер Лонгботтом?

— Нет, сэр, я не имею в виду ястребинку обыкновенную, а именно Wallia Veneficus, которая нужна для зелья.

Черные глаза зельевара пораженно сверкнули, но он невозмутимо осведомился:

— Вы так торопитесь в Азкабан?

Невилл вздрогнул и, опустив голову, тихо произнес:

— Я хочу, чтобы Гарри...и Драко остались живы, — и теперь мальчик был уверен в том, что его волнует не только судьба Гарри, но и судьба гордого слизеринца, который сейчас находился в Больничном крыле в ужасном состоянии.

— Вы полагаете, мистер Малфой это оценит? — с мрачным интересом осведомился зельевар.

— Они умирают, сэр, я не могу беспокоиться об оценке.

Мужчина задумчиво рассматривал стоящего перед ним первокурсника, словно изучая невиданное доселе существо. Невилл, как обычно, даже не пытался соревноваться с главой Слизерина взглядами, поэтому увлеченно рассматривал свои ботинки, пытаясь изо всех сил найти хотя бы пять отличий.

— Мистер Лонгботтом, мне нужно три стебля, четырнадцать лепестков и семь листиков. В какое время они будут на моем столе?

Мальчик потрясенно уставился на зельевара: тот насмешливо поднял бровь и, видимо, ждал, позволяя гербологу вникнуть в суть вопроса.

— Если я пропущу уроки, то через полтора часа всё будет у вас.

— Идите сейчас.

Мальчик неуверенно помялся на месте, не решаясь спросить, хотя после всего сказанного, его проблема была сущим пустяком.

— Мистер Лонгботтом, вы уже передумали?

— Могу я воспользоваться вашим камином, сэр? — смущенно попросил Невилл.

Профессор махнул рукой в сторону.

— Идите, камин заблокирован. Пароль «Чистые сердцем».

— Спасибо, сэр.

Выйдя из камина Невилл сразу же преобразился — вместо неуверенного первокурсника, с растерянным, запуганным и непримечательным лицом, посреди гостиной стоял подрастающий наследник древнего чистокровного рода. Его черты приобрели решительное и собранное выражение, осанка стала более ровной, даже аристократичной.

— Грики! — позвал он, снимая сумку с учебниками и бросая ее на диван.

— Да, мастер Невилл.

— Подай мою рабочую мантию и ботинки, — отдавал распоряжения мальчик, выходя из комнаты в сад, — а потом отнеси сумку в комнату. Бабушка не обрадуется беспорядку в гостиной. Да, — притормозил он, — и не забудь свежие перчатки!

— Слушаюсь, хозяин, — эльф бесшумно исчез, и через пять минут переодевшийся Невилл стоял у входа в «оранжерею Альбы», как он гордо называл свою теплицу.

* * *

Проводив спиной Лонгботтома, Снейп сразу же поднялся с места и направился в свою личную лабораторию, оставляя проверочные работы беспорядочной кучей лежать на столе. Там он с легкой руки поставил на огонь серебряный котел №42, с вырезанными по бокам рунами исцеления. Этот котел он использовал крайне редко: эпидемия в школе, особый заказ Мунго, самые опасные, порой неизвестные заболевания требовали использования этого котла. Это был подарок Темного Лорда, когда тот приказал сварить одно непростое зелье от мигрени. По иронии судьбы теперь этот подарок пришелся ко двору, чтобы спасти самого худшего врага Волдеморта — Гарри Поттера, и в довесок его друга Драко Малфоя.

Зельевар горько усмехнулся, спасти... Чтобы спасти, нужно зелье, нужен рецепт... И вот с рецептом была проблема. Всё, что знал профессор об Visceras — это общий состав: какие ингредиенты и сколько брать, а также его воздействие на организм. К невероятному облегчению профессора проблема с главной составляющей будет решена в ближайшие полтора часа. Здесь можно было возблагодарить провидение за милость или же за еще одну иронию: Лонгботтом ассистирует Мастеру зелий... Но вот как быть с остальными пропорциями? Был выход, но Снейп безапелляционно отверг его, даже не позволив мысли сформироваться до конца. Напрягая память, зельевар кусочек за кусочком складывал мозаику, словно своеобразную композицию элементов. Лабораторный стол скрыли под собой исписанные листы пергаментов, расчерченные диаграммы и таблицы, заштрихованные наброски, подчеркивания, выделения, заметки, цитаты из ветхих талмудов, записанные по памяти, но полной картины всё не было.

Раздался тихий стук в дверь. В проеме возникла лохматая голова Лонгботтома.

— Профессор, можно? Я всё принёс.

— Оставьте на столе, — ответил зельевар, даже не подняв головы.

— Сэр, — осмелился снова потревожить мужчину Невилл, — я собрал два комплекта, на случай... ну, на всякий случай, — скомкано закончил он.

Нехотя зельевар оторвался от записей и, мельком взглянув на перевязанный пакет, устало ответил:

— Я думаю, что «всяких» случаев удастся избежать, не так ли? Мистер Лонгботтом, ваш поступок замечен и оценен, — почему-то профессор подумал, что от произнесенных им слов, многое будет зависеть, поэтому, немного помолчав, добавил: — Я так же полагаю, что у двух чистокровных родов появился перед вами Долг Жизни. Подумайте об этом на досуге.

— Спасибо, профессор Снейп, — страшно смутившись, Невилл убежал, едва попрощавшись.

Профессор посмотрел за закрытую дверь, хмыкнул и повернулся к столу: ворох бумаг, залитый чернилами стол и никаких ответов.

Есть выход!

Нет, он не имеет никакого права.

Умирают дети!

Смерть естественна.

Он может это сделать, почему нет?

В стену полетел хрустальный флакон.

Очнувшись от звука разбитого стекла, Снейп подошел к полке с зельями. Дрогнувшая рука неловким жестом смела пару флаконов, которые упали с оглушающим в мертвой тишине грохотом. Зельевар выразительно чертыхнулся. Откинув пятерней упавшие на лицо пряди, он достал небольшой флакончик с прозрачной золотистой жидкостью. Феликс Фелицис. Зелье, запрещенное в употребление зельеварам, имеющим звание Старшего Ассистента и выше. По той простой причине, что зелья, приготовленные под его влиянием, могут быть выдуманными, а могут, и правда, подействовать.

Он может их убить.

А может спасти.

Если дети умрут, его приговорят к Поцелую дементора.

Если всё будет хорошо, никто ничего никогда не узнает.

Снейп шумно выдохнул сквозь стиснутые в отчаянии зубы. Сейчас он чувствовал себя словно пойманный в ловушку зверь.

...никто никогда ничего...

Губ коснулась прохладная жидкость с ароматом вишни.

* * *

Гарри очнулся, щеку сильно саднило, а всё что ниже пояса ужасно затекло, так что было больно шевелить ногами. Перед глазами медленно рассасывалась кровавая пелена. Без очков всё было слишком расплывчатым и мутным, но он всё же заметил несколько силуэтов. На соседней кровати видно беленькую шапочку — волосы Драко, значит, с ним всё в порядке. Рядом такая же, только выше — неужели Малфой-старший здесь? Перед кроватью белого цвета очень много: от макушки почти до пят — директор — это его борода... Остроконечная шляпа МакГонагалл, рыжая макушка Рона, рядом что-то невысокое и пухлое: Хиросима.... Неожиданно Гарри подумал, что прошла уже целая вечность. «Ребята, как же я по вас соскучился!», подумал мальчик, попытавшись сесть на кровати. Но его осадил резкий голос справа:

— Даже не думайте, Поттер. Вам лежать еще неделю, — глаз зацепил черный силуэт с черными волосами. Никто ничего не успел подумать, в том числе и Гарри.

— Папа, — срывающимся голосом прошептал мальчик, протягивая забинтованные руки к опешившему зельевару, — пожалуйста, прошу тебя, забери меня отсюда! Я буду делать всё, что ты говоришь, послушаюсь тебя, только возьми, только не бросай меня здесь, папочка..

Ладонь почти ухватилась за край шерстяной мантии, но тонкую руку перехватила стальной хваткой рука профессора:

— Позовите Помфри немедленно! У Поттера бред.

— Папа, умоляю, пожалуйста, — Гарри неуправляемо стремился к Снейпу, и вот уже вторая рука крепко держит воротничок сюртука, а та, что была у профессора, плетью обхватила плечо мужчины, который по инерции подхватил мальчика на руки и теперь боялся пошевелиться. От неожиданности ситуации, от изумления: как его можно спутать с Джеймсом Поттером??? Но более всего он был потрясен ощущением горячих детских рук на своей шее, жаром обжигающего дыхания невменяемого Поттера, прикосновениями его мягкой кожи к своей щеке, и лихорадочным шепотом на ухо, от которого вставали волосы на голове.

Снейп обвел взглядом пространство вокруг: округленные глаза всех присутствующих подтвердили его догадку о невменяемости мальчишки. Профессор МакГонагалл быстро вывела всех посторонних из Больничного крыла и закрыла дверь. С той стороны. Внутри остались только Гарри, сам Снейп, директор и мадам Помфри, которая после эпичных трех суток на ногах уже ничему не удивлялась, поэтому успешно сохраняла на лице профессионально-невозмутимое выражение и спокойно помешивала в стакане зелье.

Стиснув зубы, Снейп попытался оторвать от себя мальчишку.

— Альбус, да что это такое, уберите его от меня! Вы что не видите, Поттер не в себе!

Директор, вопреки всякой логике отошел подальше, а вот мадам Помфри успокаивающе погладила Гарри по голове и тихо заговорила:

— Мистер Поттер, Гарри, вы слышите меня? Перед вами профессор Снейп, нам очень жаль, мистер Поттер, но профессор не ваш отец, — мужчина одарил медсестру яростным взглядом, на что она лишь вопросительно наклонила голову.

— Нет, пожалуйста, я прошу, не забирайте моего папу! Нет, не отдавай меня им, умоляю... — когда Гарри почувствовал, что его разлучают с отцом, то буквально забился в припадке. Вероятно, он даже не осознавал, что с ним происходит и как он себя ведет. В этом полубессознательном состоянии мальчик безостановочно шептал только: «Папа, пожалуйста, я буду хорошим,...умоляю, только не оставляй меня, своего маленького Гарри, прошу...» Худенькое, истощенное тельце содрогалось в беззвучных рыданиях, слезы лились из болезненно блестящих изумрудных глаз, пальцы отчаянно сжимали мантию Снейпа.

— Мистер Поттер, всё уже позади. Всё хорошо, вы молодец, вы справились, — попыталась успокоить мальчика Помфри, когда была прервана решительным:

— Оставь нас, Поппи.

— Северус, ты уверен, что...

— Иди же!

Кинув в дверь пару заглушающих заклятий, Снейп присел на кровать. Медсестре не удалось отцепить мальчика, поэтому тот сидел у профессора на коленях, крепко обхватив шею зельевара руками. Воротник его рубашки уже насквозь пропитался слезами ребенка. Но мальчишке сейчас совсем нельзя волноваться.

— Тише, Поттер, тише, — мужчина осторожно, без лишней грубости, убрал руки со своей шеи. На это Гарри сразу же уткнулся ему в грудь, — Хм, ну хорошо, пусть так, — профессор запнулся на полуслове: через многочисленные слои ткани до него добралось горячее дыхание мальчика, который лишь глухо всхлипывал, прерывисто выдыхая в мантию от нехватки воздуха.

— Гарри, — снова всхлипнул мальчик, не отрываясь от резкого запаха вишни, которым почему-то пахла одежда профессора.

— Ладно, Пот...Гарри. Тебе надо вернуться в кровать, твое лечение еще не закончено, а я не твой отец, — необычно покладисто и вежливо, как разговаривают с тяжело больными людьми, произнес профессор. Гарри даже оторвался от мягкой ткани и неуверенно посмотрел в глаза мужчины:

— Не мой отец?

— Не твой, Гарри, я не Джеймс Поттер, — со странным ощущением закончил мысль Снейп. Но Гарри удивленно и как-то радостно посмотрел на профессора, так что у того даже мурашки по спине побежали и полу-утвердительно прошептал:

— Не Джеймс Поттер...?

На всякий случай зельевар отрицательно покачал головой и ненавязчиво предложил:

— Тебе надо лечь, невыносимый ребенок, чтобы...

— А вы точно не он, профессор? Потому что доктор сказала: вы профессор, а мой папа тоже профессор. Вы уверены? — спрашивал мальчик, пока зельевар перекладывал его на кровать. Поддавшись порыву, Снейп вытер большими пальцами последние слезы с лица ребенка, и, с ужасом осознав, что он сделал, быстро отдернул руки.

— Я уверен, — тихо ответил мужчина, высвобождая затекшую руку из расслабленных пальцев заснувшего мальчика. Затем он стремительно развернулся и вышел из Больничного крыла. Ему было необходимо многое обдумать.