Палочка для Рой (джен)

Уоррингтон.

Вот к нему не было и капли уважения. Слизеринцы, напавшие на меня в начале семестра, хотя бы сделали это прямо. У них, хотя бы, была смелость и оставался шанс получить кучу неприятностей на свою голову, хоть нападали они просто на маленькую девочку.

Это была обыденная жестокость. Да, всё ещё трусливая, но они все же решились хоть на что-то.

Уоррингтон был другом Эйвери, но ни разу не попытался мне отомстить — только злословил у меня за спиной все полгода. Я делала вид, что не замечаю, потому что круг его слушателей состоял из тех, кто и так меня ненавидел.

Позволить ему самовыражаться оказалось крайне полезным — я услышала, что люди отвечают ему. Некоторые с удовольствием поддерживали его нытьё. Кто-то был более сдержан, а кто-то — и вовсе посылал его с порога. За такими я решила присматривать особо, потому что они, наверное, были самыми рассудительными на факультете. То, что Уоррингтон к ним вообще подошёл, свидетельствовало, что он считал их единомышленниками — на тех, кто будет против, у него бы духу не хватило.

Он был талантливым подхалимом, но объединить людей и возглавить — это было для него чересчур.

Будь он поумнее — старался бы подмочить мою репутацию. Он мог распространять сплетни, бросаться голословными обвинениями, организовать для меня кучу мелких неприятностей. Вместо этого он просто ныл и пускал сопли, говоря всё, чтобы его считали другом Эйвери, но ничего реально не делая.

И что же, наконец-то ты решил драться всерьёз?

Уоррингтон выглядел рассерженным: лицо раскраснелось, что для профессиональной, холодной и расчетливой дуэли было непростительно. В последнее время я же вообще не делала ничего такого, чем могла бы его разозлить, было не ясно, чего это он слетел с катушек.

Трэверс объявил начало поединка.

Уоррингтон пристально глянул на меня. Ухмыльнулся, и указал палочкой на пол, бормоча что-то, чего я не расслышала из-за шума и гама.

Пространство вокруг нас засияло синим светом, на полу проступили какие-то символы.

— Я пару недель провёл, ползая тут на коленях, пока всё подготовил, — сказал он. — Всё основано на защитных чарах Хогвартса в случае опасности.

Сквозь барьер синего силового поля я не слышала ни звука своими ушами, но через связь с насекомыми я слышала, как Флитвик и Трэверс пытаются разрушить силовое поле. Безуспешно.

— Друзья отца научили меня, как это сделать, — продолжил он. Улыбнулся угрюмо. — Всё ради того, чтобы мы могли провести вместе несколько приятных минут.

Стоило Уоррингтону навести на меня палочку — и из неё вырвался огненный шар. Отшатнувшись, я быстро поставила щит и постаралась лишить его палочки заклинанием.

Огонь отскочил от моего щита и ударил изнутри по синему барьеру. Отскочив от барьера, огненный шар потух.

— Экспеллиармус, — воскликнула я.

Я не рассчитывала, что на него подействует: у него, кажется, был кое-какой опыт дуэлей, в отличие ото всех моих предыдущих противников, кроме Джорджа. И правда, шаг в сторону, и он запускает в меня ещё один огненный шар. В этот раз мой щит отразил атаку в потолок, и хоть на нём была картина открытого неба, на нас посыпалась штукатурка.

Тогда Уоррингтон попытался ударить меня проклятием ватных ног — несомненно, он надеялся меня обездвижить, а затем наградить чем-то куда более мерзким.

Я легко отступила в сторону.

— Это не я заперта тут с тобой, — сказала я, не отрывая от него внимательного взгляда. — Это ты оказался заперт со мной.

— Блеф тебе не поможет, грязнокровка, — ответил он. — Не знаю, какой хитростью ты убила моего отца, но на мне она не сработает.

— Так в чём же дело? — воскликнула я, пропуская мимо ещё один клубок пламени. Отступила в сторону, и он, отскочив от стены, пролетел там, где только что была моя спина. — Не можешь достать грязнокровку?

Он стал бросаться в меня оглушающими; несколько штук отскочили от стены. Пришлось внимательно следить за их траекториями, чтобы не ударили в спину. Я не спускала пристального взгляда с противника, а насекомых использовала, чтобы следить за тылами.

Его лицо всё сильнее пылало, он сердился, в глазах появилась решимость. В выражении лица появились очень недобрые черты. Что-то подобное я замечала на лицах учеников только в самые первые дни здесь.

Вообще не понимаю, о каком случае он говорит. Ничего я такого не делала, что могло бы его задеть, со дня попадания Эйвери в больницу, и уж точно я не делала ничего, что могло бы вызвать такую сильную злость.

— Мой отец мёртв, — крикнул он. — И ты за это заплатишь!

В глазах его появились слёзы и чистейшая, неприкрытая ненависть. Он бросил в меня чем-то темномагическим, чего я не могла распознать. Я шагнула в сторону и тут же упала на пол, когда оно изогнулось, словно хлыст, чуть не ударив меня в спину.

Он собирался меня убить. Я знала это с момента, когда он поднял барьер — только не понимала, почему. Его отец что, был одним из Пожирателей Смерти, напавших на нас в лесу? Это был, конечно, мой большой прокол — я не выяснила личности нападавших. Стоило оставаться начеку рядом с их детьми. Родственные связи в Волшебном мире такие тесные, что у тех Пожирателей почти наверняка кто-то из родственников сейчас учится в Хогвартсе. Да, большинство не станет со мной драться ни за какие коврижки, но потерявший близкого вполне способен наплевать на последствия. Ему будет неважно — получит ли он ранение или будет исключен из школы, лишь бы человек, разрушивший его жизнь, был уничтожен.

Если я позволю Уоррингтону действовать дальше — он станет только наращивать усилия, и рано или поздно кому-нибудь навредит.

— Твой отец сам убил себя, знаешь ли, — констатировала я.

— Нет! Его друзья рассказали, что там было!

— Что рассказали? Что он решил слегка подшабашить на Пожирателей Смерти и хотел убить двух одиннадцатилеток? Ну, о-очень смелый поступок.

— Заткнись! — заорал он. Выкрикнул заклинание, и с его палочки в мою сторону полетел огонь.

Я ответила режущим заклинанием, оно пролетело мимо и, отскочив от синего барьера, поразило его в нижнюю часть спины, заставив вскрикнуть и пошатнуться.

Я продолжала:

— Он подох, как маленькая сучка, скулил и просил пощады, как поступаете все вы, трусы.

Никогда не сказала бы такого перед толпой свидетелей, если бы нас могли слышать.

Он заорал и кинулся ко мне, бросая один огненный шар за другим. Я отскакивала, и уклонялась, и стреляла в ответ, полосуя его заклинанием Диффиндо. Удалось зацепить его икроножную мышцу, кровь хлынула потоком. Потеря крови будет замедлять его, неясно только, хватит ли ему времени, чтобы все же удачно попасть по мне.

Я ухмыльнулась и добавила:

— Даже грязнокровку задеть не можешь. Папочка бы гордился!

Он отправил в меня несколько заклинаний, они отразились от моего щита и пробороздили пол. Было только вопросом времени, когда он перейдёт к заклинаниям, защиты от которых я не знала.

Сейчас от него я ждала чего угодно — даже убивающее проклятье, про которое я слышала, что оно прошивает любые щиты, как нож масло.

Пора было заканчивать.

Он выдыхался, и я воспользовалась паузой между его атаками, чтобы атаковать:

— Акцио, туфли.

Я только изучила это заклинание и рада была шансу его применить. Обувь Уоррингтона дёрнуло ко мне, он потерял равновесие и шлёпнулся на спину. Его медленно потащило в мою сторону.

Он отменил заклинание. Лицо его покраснело ещё сильнее, и он применил ещё одно заклинание прямо с пола.

Две змеи заскользили по полу в мою сторону. Я не знала, ядовиты ли они, но, вероятно, да.

Уоррингтон смотрел на меня пристально, ожидая, видимо, что я приду в ужас. Вообще не поняла, что его навело на такую мысль — он что, не жил со мной по соседству полгода? Он что, правда считал, что парочка змей заставит меня трепетать от ужаса?

Я прикинула варианты. Можно было попробовать поговорить со змеями, но я знала всего несколько слов, и змеи были наколдованы. Может, это не змеи, а какие-то проекции? Тогда все мои разговоры будут пустой тратой времени, а за это время змеи подползут на дистанцию броска.

Лучше было не давать им такого шанса. Я взмахнула палочкой и произнесла:

— Аква Эрукто!

Я сконцентрировала свою волю, и поток воды вырвался из моей палочки, врезался в змей и отбросил их. Шаг вперёд. Змеи пытались обогнуть водяной поток и приблизиться, но я заливала их потоком, и их отбрасывало ещё дальше.

Наконец, они ударились в мальчишку, и я ударила его потоком воды прямо между ног. Я видела, как змеи раз за разом впиваются в него, пока он пытается их изгнать.

— Скорджифай, — холодно произнесла я.

Заклинание ударило его в лицо, сильно заскребло по коже, обдирая её. Заклинание не предполагалось использовать на людях, и сказать, что ощущения от него болезненны — ничего не сказать. Он закричал и попытался отвернуться, но лишь подставил под заклинание затылок.

— Авис, — сказала я, когда он закрыл лицо рукой.

Это заклинание мне понравилось, потому что из всего волшебного арсенала было ближе всего к привычному мне стилю ведения боя — призвать существ, чтобы использовать их против своих врагов.

— Авис, Авис, Авис, — повторяла я.

Он пытался избавиться от птиц, всё сильнее клюющих все его тело, но их число росло и росло, и вскоре на нём была уже целая стая. Они всё клевали и клевали его. На теле Уоррингтона стали появляться кровавые ранки. Он заметался на месте и завопил, и я легко выдернула палочку у него из рук своим заклинанием.

— Дантисимус, — произнесла я.

Его зубы стали расти, и я склонилась над ним, наблюдая, как они всё увеличиваются в размерах. Они уже стали нечеловечески большими, и я держала заклинание, заставляя их вырасти ещё. К этому моменту он выглядел карикатурой на самого себя, почти что как персонаж мультфильма.

Я едва заметила, что вокруг вновь шумит толпа, а синий барьер пал. Что бы там ни придумали Флитвик и Трэверс — это, наконец, сработало. Я была слишком сконцентрирована на мальчишке перед собой, и отметила это лишь краем сознания.

— Это заклинание может и убить, знаешь ли, — сказала я. — Если я позволю твоим зубам вырасти ещё, они медленно проткнут твой череп и пробьют мозг. А ты будешь чувствовать всё это секунда за секундой, это будет очень, очень болезненная смерть.

Только в этот момент я сообразила, что голос мой разносится по всему залу. Толпа погрузилась в гробовое молчание, в наступившей тишине можно было услышать, как иголка упадет.

— Мисс Эберт! — услышала я шокированный голос Флитвика. В следующий миг меня сбило с ног и подняло в воздух, а палочка вылетела из моей руки.

Я дёрнулась было к своей мошне, но тут сообразила, что это Флитвик держит меня в воздухе своей магией, и замерла.

— Мисс Эберт и мистер Уоррингтон дисквалифицированы, — твёрдо произнёс он. — И оба объявляются проигравшими свой бой.

Он спустил меня на землю и отменил мой рой птиц.

— Вы в порядке, мисс Эберт? — тихо спросил он.

Я посмотрела на него исподлобья:

— А чего мне быть не в порядке? Меня уже недели две никто убить не пытался, так что как раз пора.

— Вы потеряли самоконтроль в какой-то момент.

— Не потеряла, — ответила я. — Мне просто нужно было оставить послание. Я знала, что вы или профессор Трэверс меня остановите.

Я, конечно же, беззастенчиво врала, чтобы прикрыть свою жопу, но одобрение Флитвика было мне нужно позарез. А он не производил впечатления человека, который будет спокойно смотреть, как передние зубы школьника растут до тех пор, пока не пробивают ему насквозь черепушку.

— Вы могли бы быть с ним более деликатны, — сказал он.

— Нет, не могла.

— Вы же понимаете, почему мне пришлось вас дисквалифицировать? — спросил он. — Я же просил никого не калечить. Подозреваю, что вы могли бы его остановить без всего того, что сделали.

Я видела, что младший Уизли всё ещё смотрит на меня. Он наклонился к уху Поттера:

— Я же тебе говорил, друг.

Четверокурсники для меня лучшие противники. Они были, или скоро станут для меня хорошей тренировкой, но они не были так уж хороши, чтобы побеждать меня регулярно. Дети на более старших курсах учились использовать заклинания невербально, что для меня стало бы настоящим кошмаром.

Определить свой текущий уровень уже было немалой победой.

— Вы считаете, я должен позволить вам продолжать, мисс Эберт? — спросил он, пристально глядя на меня. — Если дуэли пробуждают в вас такую сильную жажду крови, то может, вам лучше наблюдать их из зрительного зала?

— Нет, нет, — запротестовала я. — Я не против честной борьбы. Но когда меня хотят убить — я не могу сохранять хладнокровие.

— Вы знаете, почему он пытался вас убить?

Я наклонилась поближе и тихо сказала ему на ухо:

— Похоже, он думает, что я убила его отца.

Флитвик нахмурился:

— С чего бы ему так думать, мисс Эберт?

Я пожала плечами:

— Возможно, это как-то связано с… инцидентом на каникулах.

Мгновение он смотрел на меня, затем его губы сжались в тонкую линию. Он был из узкого круга тех, кому рассказали полную историю произошедшего. Почти все, кто меня учил, были посвящены в подробности, то ли они пользовались доверием администрации, то ли потому, что им нужно знать, к чему быть готовыми.

В конце концов, если Пожиратели Смерти напали один раз, они могли напасть и во второй.

Кому-то из преподавателей ничего не сказали. Например, учительница Прорицания была не в курсе. Или ей не доверяли, или ей просто не хватало навыков, чтобы хоть кого-то защитить — я не знала.

Главное сейчас, что Флитвик — в курсе.

Рядом стояла парочка человек, пытавшихся незаметно подслушать наш разговор. Услышать нас могли только близко стоящие Поттер и Уизли. Я надеялась, что Поттер сумеет повлиять на друга.

Флитвик глубоко вздохнул и оглядел разрушения, причиненные Большому Залу.

— Нужно будет внести уточнение в правила, — сказал он. — И найти более эффективные способы защитить зрителей. Объявляется тридцатиминутный перерыв, пока мы позаботимся о ранениях мистера Уоррингтона.

Он торопливо назначил троих семикурсников и старосту отнести Уоррингтона в Больничное Крыло. Его ноги уже распухли и чернели на глазах от змеиного яда. Каких бы там змей он ни призвал, они были чрезвычайно ядовиты.

Более того, его дыхание стало хриплым, с присвистыванием. Он потел и бился в конвульсиях.

Судя по взгляду Флитвика, это не было нормальными последствиями укуса одной из этих змей. Видимо, Уоррингтон как-то изменил заклинание, и оно стало еще опаснее, возможно, смертельным.

Флитвик настоял на том, чтобы левитирующих тело в Больничное Крыло мальчишек сопроводил Трэверс. Вероятно, он и сам хотел это сделать, но на своих коротких ножках только замедлял бы процессию.

— Не самое многообещающее начало, — пробормотал он.

— Это то, что он готовил для меня, — тихо сказала я.

— У меня нет претензий к вашему выступлению, — сказал он. — Вы прекрасно сражаетесь. Меня волнует вспышка жестокости. Я надеялся, что до такого не дойдёт.

На мгновение мне показалось, что он сомневается в самой идее дуэльного клуба. Допустить же, чтобы клуб закончился, едва начавшись, я не могла.

— Мы сюда для того и пришли, — сказала я и поняла, что голос мой разносится куда дальше, чем мне того хотелось, так как все присутствующие в комнате вдруг замолчали.

Я оглянулась по сторонам. Можно продолжать.

— Рано или поздно всем нам придётся встретиться со змеями, что пришли за нами в ночи. Это может случиться не в этом году, это может случиться после выпуска из школы, но это непременно произойдёт. Мы здесь не ищем развлечений, хоть нам и интересно. Мы здесь не ради славы, хотя можем её тут добыть. Мы здесь потому, что эти занятия в будущем спасут нам жизнь.

Все вокруг смотрели на меня, и Флитвик в том числе.

Он плотно сжал губы и кивнул:

— Совершенно верно, мисс Эберт, — проговорил он. — Мы перейдём к соревнованиям оставшихся трёх курсов, как только с мистером Уоррингтоном всё будет в порядке.

Поговорив с вернувшимся Трэверсом, Флитвик решил довести поединки до конца, так как интерес учеников, казалось, не угас, несмотря на опасность.

Глядя на лица многих присутствующих, я заподозрила, что опасность сделала происходящее лишь интересней для них. Клуб перестал быть «ещё одним уроком, где надо учиться». Теперь он воспринимался как что-то типа гонок NASCAR⁽¹⁾ — интересней всего следить, кто в кого врежется и когда загорится.

Надеюсь, это буду не я.

Маленький омак от беты:

— Ты Уорингтон думаешь, это мне дали пятнадцать суток? Нет, это нам дали пятнадцать суток. А для чего? Чтобы я провела среди тебя разъяснительную работу, а ты рос над собой. Ну ладно, слушай, как космические корабли грязнокровок бороздят... Большой Зал. Не спать, я сказала!

— Тейлор, вы Слизеринец? Это же не наш метод!

— Надо, Тедди, надо! Колгейттотал!

1) Национальная Ассоциация гонок серийных автомобилей (National Association of Stock Car Auto Racing) — частное предприятие, занимающееся организацией автомобильных гонок и сопутствующей деятельностью. https://www.youtube.com/watch?v=LorQ6B3ocq0

Вернуться к тексту