Тропой василиска (джен)

В ту ночь в школе было необычайно тихо. Словно чувствуя настроение хозяина, Хогвартс, как преданный пёс, как надёжная крепость защищал и оберегал Гарри Поттера и его покой. На пути к Астрономической башне ни одно живое или мёртвое существо не попалось мальчику. Замок сам вёл его: поворачивал лестницы, зажигал факелы, приглушал холодный январский сквозняк в коридорах, открывал потайные ходы, помогая найти кратчайший путь. Над хижиной Хагрида зажглись две звезды. Гарри не знал их названий, но холодное, далёкое и беззастенчивое сияние ночных светил сострадало юному магу, глубоко пронизывая ночь своим космическим молчанием.

Как он мог? Ремус же говорил, что мама любила его! Почему он предал? Почему захотел увидеть её смерть?

Отец!

Почему?

Гарри бессильно упал на колени. В Запретном лесу глухо вскрикнула чёрная птица. Сердце пропустило удар.

Папа...

― Почему теперь?! ― возопил мальчик, раскалывая ночь на огромные глыбы боли и отчаяния. ― Я уже поверил тебе, отец! Я уже принял твою тьму, твои ошибки!

Из зажмуренных глаз текли слёзы. Ночь молчала. Сейчас не время для ответов.

― Я так долго ждал! Папа!... ― крик сорвался, голос потонул в беззвучных рыданиях. Лёгкие сжимались, не готовые наполняться желанной, но уже не нужной жизнью.

― Я так хотел быть твоим сыном! ― мрамор на заснеженной площадке обагрился кровью разбитых пальцев. ― Я хотел быть нужным тебе! Только тебе!

Робкий порыв ветра смахнул с черепичной крыши горсть снежинок: сброшенные, они кружились в воздухе и падали на горячие капли, впитывая их тепло, взамен разбавляя их пурпур своей белизной.

― Что мне делать, папа? ― шептал мальчик, аккуратно собирая снег в одну кучку. ― Я не хочу терять тебя, я не хочу снова быть один, без тебя. Я не могу видеть тебя и не иметь шанса стать чуточку ближе. Но как же больно...

Со следующим порывом ветра он поднялся на ноги, вытер слёзы, положил руки на заснеженные перила. Колючий сухой снег приятно холодил разодранную кожу.

― Волдеморт однажды забрал тебя у меня. Но я не позволю этому повториться. Я буду бороться за тебя. Обещаю, папа, ― прошептал он, следя за самой крупной снежинкой, что порхая, кружась, и поддаваясь очередному дуновению ветра, всё же опускалась вниз, к земле. Запрокинув голову, Гарри смотрел, как с крыши снова слетают горсти снега.

Сзади раздался резкий звук шагов. Он обернулся. На площадку словно ураган влетел Снейп и застыл, наткнувшись на взгляд своего ученика.

― Поттер, ― выдохнул он как после долгого бега.

― Профессор, ― ровно ответил Гарри. Он до сих пор не знал, как вести себя с отцом. Но судя по взгляду последнего, учитель явно собирался найти Гарри прыгающим с башни в эту самую секунду. Волновался, значит...

― Вы плакали, Поттер, ― констатировал Снейп. Гарри отвернулся, снова положа руки на перила и смотря далеко перед собой, поверх Запретного леса.

― Я думал о том, что вы сказали, сэр, ― почти шёпотом произнёс мальчик. ― Эта новость оказалась для меня... неприятной.

За спиной раздался сдавленный возглас, профессор был не согласен с формулировкой, но Гарри не собирался давать ему новую возможность обвинять себя. Он продолжил:

― Я знаю, профессор, что вы дружили с мамой в школе, Ремус рассказывал немного о тех годах, думаю, вы бы никогда не предали её, вы постарались бы защитить её до самого конца.

Он не мог видеть выражение лица папы, поэтому не заметил, как в ужасе распахнулись его чёрные глаза.

― И я знаю, что Невилл тоже мог стать Золотым мальчиком, ведь согласно пророчеству, даже вы сами так сказали: «на исходе седьмого месяца, чьи родители трижды бросали вызов...». Невилл родился в конце июля, а его родители были аврорами, он сам рассказывал мне о них. Только Тёмный Лорд выбрал меня, а не его, ― Гарри опустил голову, чувствуя, что снова не может вытерпеть это жжение в глазах, хотя продолжал говорить. Профессор встал рядом. ― Это не ваша ошибка, сэр, вы ни в чем не виноваты! Я знаю это! А если он вернётся, я буду готов!

― Поттер, ― устало, с непонятным мальчику обречением позвал профессор.

― Если он не сможет спокойно жить, пока не достанет меня, я... я защищу всех нас, я смогу!

― Поттер! ― Снейп хорошенько встряхнул ученика за плечи, пытаясь оборвать этот несвязный бред, но Гарри только запнулся на секунду, чтобы набрать воздуха, и поднял голову. Профессор увидел горящие безумным блеском глаза. ― И тогда вам ничего не будет угрожать, профессор, я обещаю, он не тронет вас! Он проиграл мне уже три раза, ― изо всех сил убеждал мальчик, лихорадочным шёпотом обжигая лицо. ― Сначала Квирелла, потом Джинни, потом Питера... Пусть мамы нет, но я не позволю ему забрать ещё и вас.

Гарри закончил. Безумие, не на шутку испугавшее профессора, исчезло с необычайно серьёзного лица гриффиндорца.

― Да, вы передали ему пророчество, профессор. Но не ваша вина, что он выбрал меня.

Снейп не мог поверить своим ушам.

― А если вы ещё думаете, что что-то должны мне... ― он покачал головой и улыбнулся, улыбка вышла печальной. ― Отведите меня на её могилу, профессор. Я ни разу там не был.

Снейп не мог поверить.

― Поттер... ― не было слов, которые бы подошли в этой ситуации. Неожиданно мальчик повёл себя по-взрослому: без обвинений, вполне обоснованных, в отличие хотя бы от Блэка, очень зрело и... мудро. И почему-то простил то, что простили бы немногие. Снейп заметил покрасневшие руки ученика. ― Следуйте за мной, нужно обработать ваши ссадины.

Он отвернулся, чтобы уйти, но остановился, услышав напряжённое:

― Сэр?... ― в центре площадки, с припорошённой снегом головой, Гарри Поттер застыл в тревоге, как маленькая птичка, готовая упорхнуть при первых громких звуках. В зелёных глазах застыли слёзы и грусть, может всё-таки, наконец, обида.

― Завтра, на рассвете.

Не желая видеть снова ничем не заслуженную признательность, зельевар резко отвернулся и направился в подземелья.

* * *

Драко пролистал все книги, которые позволил взять отец, но так и не нашёл ничего стоящего. Было несколько заметок о возможности, способах, правилах и случаях проклятий палочек, но они не подходили к ситуации Рона. Мальчик протёр глаза кулаком: ну как здесь поможет полусумасшедшая ведьма из Старкберга, которая выпивала кровь единорогов, или Тёмный Лорд второй половины четырнадцатого века, которых карал своих слуг за неповиновение, заставляя их палочки высасывать из владельцев магию!

Нужно было что-то другое. Каникулы заканчиваются через три дня. Пора воспользоваться мантией Гарри и наведаться в «домашнюю» Запретную секцию. Отец, несмотря на своё обещание помогать, был загружен работой в Министерстве, а без него Драко больше ничего не мог сделать. От скуки он даже пролистал учебник по Чарам, снова не находя там ничего трудновыполнимого или интересного. Кто вообще пишет эти бестолковые книжки?!

Наступил вечер. После ужина Драко немного поговорил с Нарциссой, в красках поведав о разговоре с отцом и, что тот согласился помогать и почти не ругался. В ответ мать нежно перебирала пальцами тонкие пряди лежащего на её коленях сына и улыбалась, задумчиво глядя на рыжие языки каминного пламени.

Люциус всё ещё задерживался в Министерстве. С совой от его секретаря пришла короткая записка: «Мистер Малфой просил передать, что ночью он будет вызван на экспертизу древнего артефакта в Отдел Тайн. Дома обещал быть к обеду».

― Бедный pаpá, ― вздохнул Драко, на прощание целуя мать.

― Спокойной ночи, Драко. Не переживай, это его работа.

Нарцисса поднялась по лестнице, оставив сына сидеть в гостиной. Подождав около получаса, пока часы на стене не пробили полночь, Драко вытащил из кармана аккуратно сложенную мантию-невидимку. Зачарованный шёлк приятно холодил пальцы. Мальчик всё ещё оставался в кресле, нерешительно расправляя складки невесомой ткани.

За окном раздался скрежет когтей о раму. Под ледяным британским ветром недовольная, только прилетевшая из-за экватора, Мираж держалась в воздухе, рассекая снежную бурю своими широкими крыльями.

Драко распахнул окно, в комнату ворвался вихрь сухих колючих снежинок:

― Мираж, ты?! ― поражённо воскликнул мальчик. Сколько же этой птице нужно, чтобы облететь весь земной шар? Она справилась за сутки!

С трудом закрыв окно, Драко вернулся к камину: скопа сидела на спинке кресла, очевидно, греясь и очищая перья от снега. В когтях она зажимала письмо, перевязанное чем-то очень похожим на тонкую лиану. Значит, не соврал Гарри, мистер Слизерин действительно путешествует по Южной Америке.

― Спасибо, Мираж, ― произнёс Драко, подойдя, чтобы отвязать письмо. Однако его намерениям было не суждено исполниться так быстро. Скопа несильно клюнула его за палец и вспорхнула со спинки кресла. Мальчик ойкнул и недовольно посмотрел на посланницу:

― Мираж, ты что? Письмо ― мне, так что отдавай, ― он снова подошёл к усевшейся на другую спинку птице. Но она снова взмахнула крыльями, поднимаясь в воздух.

Драко возмущённо посмотрел на нахальную скопу:

― Отдай немедленно, ты ― неуёмная птица! ― воскликнул он, уперев руки в бока и совершенно забыв о том, что собирался тайком залезть в библиотеку отца. Мираж раздражённо, как только умеют магические совы, посмотрела на мальчика и, вскрикнув, толкнула его когтями в грудь. От неожиданности и силы толчка мальчик отступил на шаг и, не удержавшись, упал прямо в кресло.

― Я всё расскажу Гарри, ― беспомощно пожаловался наследник благородного рода Малфоев, но Мираж, не обратив на него положенного внимания, бросила письмо на колени. Коснувшись мальчика, перевязанный пергамент стал быстро увеличиваться в размерах, приобретая размеры большого и очень тяжёлого ящика, перевязанной вполне себе настоящей, толстой, как канат, лианой.

Мальчик бы ни за что не удержал его в руках. Он достал палочку и поставил ящик, который едва не отдавил ему ноги, на пол.

«Лорд Слизерин

Наследнику Четвёртого рода.

Мистер Малфой, наш общий знакомый известил меня о Вашем исследовании волшебных палочек и одного частного случая, которым Вы занимаетесь непосредственно. Я достаточно долго слежу за Вашими успехами в области Чар и занятиями с профессором школы Хогвартс.

Так как Вы не имеете возможности встретиться со мной, внимая просьбе своего воспитанника, а также руководствуясь некоторыми собственными мотивами, я решил одолжить эти книги для Ваших исследований. Они взяты из моей личной библиотеки, многие написаны мной лично и, как Вы можете догадаться, находятся в единственном экземпляре. Поэтому я настоятельно рекомендую относиться к ним с должным уважением и бережливостью, поскольку намереваюсь вернуть их обратно в семейную библиотеку века через полтора-два.

Сразу предупреждаю Вас не тешить себя надеждами на лёгкое и быстрое решение задачи, поставленной Вами. Проклятия, особенно проклятия крови, очень сильны, а учитывая, что люди, относящиеся к ним, были родственниками, чары усиливаются многократно, распространяясь и на потомство. Не удивляйтесь, если Вам придётся копнуть родословную Вашего друга гораздо дальше третьего и четвёртого поколения.

Книги, присланные мной, написаны много веков назад и весьма сложны для понимания современными магами. Я наложил на них чары перевода, так как некоторые из них написаны на мёртвых, древних и незнакомых Вам языках, а также на парселтанге. Несмотря на это, я всё ещё сомневаюсь, что Вы осилите хотя бы половину этих книг до окончания школы. Я не желаю расстраивать Вас, всё же существует несколько способов облегчить состояние Вашего друга, временно ограничив действие проклятия. Подробнее об этом прочитаете в «Запоздалых солнцах» Ниэля Шента. Но если Вы, мистер Малфой, собираетесь на самом деле научиться снимать такого рода проклятия, будьте готовы посвятить этому не один десяток лет, возможно, всю жизнь.

Теперь поговорим о Вашем ученичестве. Филиус очень лестно отзывается мне о Ваших успехах. Только не думайте, что я известен уважаемому профессору под настоящим именем. Раз в семь лет на острове проводится Дуэльное поприще, куда съезжаются Чародеи со всех концов Британии. Многие из них скрывают свои имена, но поверьте, среди них достаточно магов, способных одержать победу в войне, которая назревает в современном обществе. Так вот, не отвлекаясь от темы, я хочу предложить Вам участие в этом Турнире. Следующий пройдёт этим летом, во время Чемпионата Мира по квиддичу. Разумеется, в этом году Вы не сможете биться на дуэли, но взглянуть на это зрелище не будет лишним. Если Вы решитесь, то поговорите об этом с Филиусом: только он может привести Вас туда.

Я жду от вас серьёзных шагов в искусстве Чар. Не разочаруйте меня, мистер Малфой.

Салазар Антуан Слизерин»

Мальчик неверяще смотрел на ровные с резким уклоном строчки. Ему написал сам Салазар! Рука сама потянулась к вискам, Драко облизнул пересохшие губы, снова пробегая глазами письмо. Турнир, дуэли, Флитвик, конечно же, он поедет!

― Надо только, надо предупредить отца, ― волнуясь, прошептал мальчик. И тут же застонал! Какой же он идиот! Дуэли! ― Нет, надо спасать Рона. Что там говорил лорд Слизерин, вся моя жизнь? Ну, ― Драко оглянулся на скопу, которая по-прежнему сидела на спинке кресла и внимательно смотрела на него. ― Я попробую, ладно? ― неуверенно прошептал он, смотря ей в глаза. Его не покидало ощущение, что лорд Слизерин лично находится в этой комнате. Мираж наклонила голову, ободряюще курлыкнув в ответ.

― Передай лорду Слизерину мою благодарность, ― Драко обратился к посланнице с лёгким поклоном. ― Я попробую.

Мираж пересела мальчику на плечо, разодрав рубашку когтями, но Драко не обратил на это внимания. Острый клюв осторожно коснулся его щеки и, когда Драко снова открыл окно, Мираж взмахнула крыльями и исчезла в беспросветной ночи.

― Добби, ― позвал мальчик.

Раздался хлопок, перед Драко появился домовик в старой наволочке, с огромными треугольными ушами.

― Хозяин звал Добби! ― воскликнул он.

― Отнеси эту коробку в мою комнату, ― приказал Драко и, недовольно оглядев слугу, добавил: ― И переоденься во что-нибудь чистое.

Когда Добби исчез, Драко взял мантию-невидимку и, аккуратно сложив, убрал в карман. В ту ночь он не мог заснуть.