Палочка для Рой (джен)

― Это похоже на... как ты там говорила... «пижамную вечеринку»? — спросила Гермиона.

Я положила охапку своего постельного белья рядом с её, Гарри и Невилла. Мы находились в центре Большого Зала. Мы расположили детей, кому лучше всех давался Патронус, рядом со входом, тогда как более юные и слабые находились в центре.

Я находилась в центре не только из-за того, что не могла наколдовать хорошего Патронуса для спасения своей или чьей-либо жизни, но также потому, что являлась последней линией обороны на тот случай, если дементоры прорвутся и нападут на слабых и беспомощных детей посредине.

― На любой пижамной вечеринке из тех, где я бывала, было намного веселее, чем здесь, — ответила я.

Среди учеников витала общая аура тревоги. Все были взвинчены, и даже самые маленькие из нас не смеялись и не играли.

― Рада, что ты сумела уговорить профессора МакГонагалл разрешить нам спать здесь, — сказала Гермиона.

― У неё нет предубеждений против нас, — отозвалась я. — И слова о том, что так будет легче приглядывать за нами, вероятно, тоже помогли.

Директор Роули отбыл на неделю, и во главе находилась МакГонагалл. Очевидно, Роули был вызван на встречу в Министерстве. Первая подсказка нам, что атака произойдёт уже скоро.

― Может, нам следует что-то сделать, чтобы успокоить всех?, — предложила Гермиона. — Поиграть или что-то в таком роде?

Оглянувшись, я заметила отпечаток страха на всех лицах. Половина авроров была отправлена прочь из замка на время праздников, половина оставшихся спала у себя в комнатах.

Правда, у нас был один аврор, Тонкс. Она сидела и наблюдала за нами с кровати, которую она сотворила на том месте, где обычно сидели профессора.

― На всех входах размещены воющие чары, — сказала я, помедлив секунду. — Так что, пожалуй, это будет безопасно.

Можно было прибегнуть и к более простым сигнальным чарам, но они сильно уступали в громкости, и оставался шанс, что кто-то из нас не проснётся. Воющие же чары пробудят весь замок.

Невозможно было сказать, сколько времени пройдёт, прежде чем начнется атака; если бы я всем управляла, то нападение случилось бы в середине ночи, когда способность людей к самозащите слабела. Дать детям повариться до того момента в постоянном напряжении и страхе — это измотает их ещё быстрее.

В это время мои насекомые активно высматривали и, что более важно, пытались ощутить дементоров. Источаемый ими холод придёт задолго до того, как будет заметно их физическое присутствие.

― Эй, народ, — произнесла Гермиона. — Хотите порассказывать страшилки?

Все повернулись и уставились на меня, и я ощутила, что краснею.

― Эм... я рассказывать не буду, — ответила я.

Раздался всеобщий вздох облегчения, который я сочла слегка оскорбительным. Я вполне могла рассказать страшилку о привидениях, от которой у детишек не будет ночных кошмаров до конца года. Конечно, у меня были и такие истории, от которых кошмары были гарантированы.

― Вы бы хотели услышать историю о привидениях от настоящего привидения? — спросила Гермиона.

Миртл сидела с краю у стены, глазея на нас. Мы, наверное, оказались самым большим развлечением для неё за долгое время.

― Что? Историю от меня? — спросила она.

Гермиона кивнула.

Большинство учеников мало общались с Миртл, и считали её излишне раздражающей, но я пару раз вместе с Гермионой ходила поболтать с ней. Ходила я потому, что обещала, и из-за того, что привидение было великолепным разведчиком, которому не мешали стены и всё остальное.

― Ты уверена? — спросила Миртл.

― Если только не про то, как ты умерла, — твёрдо заявила Гермиона. — Здесь маленькие дети, и такая история может оказаться для них слишком страшной.

Миртл сначала выглядела так, словно собиралась возражать, но затем её грудь раздулась от гордости. Несомненно, мысль о том, что её смерть была слишком пугающей, пришлась ей по вкусу.

Повествуя о собственной смерти, она, как правило, расстраивалась и начинала плакать — совсем не то, что нам требовалось прямо сейчас, когда все и так были взвинчены.

Я бросила взгляд на Гермиону, которая выглядела крайне самодовольно. С того момента, как она начала работать моим заместителем, она куда лучше научилась манипулировать людьми.

― Что же, — произнесла Миртл. — Есть история, которую больше никто не рассказывает. В мои дни ходили слухи о пяти тайных комнатах в Хогвартсе, каждая из которых была защищена своим проклятием.

Это привлекло всеобщий интерес.

― Никто не знает, откуда они взялись. Некоторые говорят, что это дело рук Салазара Слизерина; другие утверждают, что они появились позже, и их построил слегка спятивший директор. Некоторые говорят, что их построили вокруг чего-то настолько опасного, что его нельзя было перемещать.

Я слышала, как некоторые из юных учеников охали и ахали.

В своих исследованиях замка я не встречала ничего подобного, но и Выручай-Комнаты я тоже не обнаружила.

― Вы когда-нибудь видели одну из этих комнат? — спросил один из первогодок.

Миртл покачала головой.

― Никто никогда не возвращался живым из этих комнат... и ни одно из привидений тоже не возвращалось. Были дети, которые отправились на поиски пропавших, но и их тоже потом никто никогда больше не видел.

Хотя старшие ученики выглядели так, словно слышали эту историю ранее, на тех, кто моложе, она, похоже, произвела впечатление. Какие ещё слухи и байки не дошли до меня? Замку была тысяча лет, и в нём, вне всяких сомнений, было полно всевозможных вещей, о которых никто не знал.

Я замерла, ощутив ошеломляющую волну холода, распространяющуюся по северо-западной четверти замка.

― Они приближаются, — сказала я, поднимаясь. — Все помнят, что делать?

Со стороны первогодок доносились всхлипывания; они не присоединились к нашей группе, так что никакой подготовки у них не было.

Когда непреодолимый ужас заполняет человеческий мозг, высшие функции в нём отключаются, и именно поэтому люди зачастую глупеют, когда напуганы. Большую часть человеческой истории способность быстро убежать была важнее способности хорошо подумать.

Тренировки помогали бороться с этим инстинктом. Те, кто был хорошо натренирован, полагались на свою подготовку, когда мозги затмевало, и действовали правильно.

Тем не менее, хватит ли нескольких недель тренировок?

― Где профессора? — спросила Тонкс.

Она обвела взглядом учеников рядом с собой, и во взгляде читалась паника, так как она, без сомнений, думала, что ей придётся защищать всех нас одновременно.

― Половину отослали домой на время каникул, — ответила я. — Новая мера Министра по сокращению издержек. Некоторые профессора спят.

― Отправьте сообщение профессору Снейпу, — сказала я одному из семикурсников. — Он предупредит остальных.

На самом деле Снейп не спал, но ему будет нужно время, чтобы подняться из подземелий, особенно если он задержится, чтобы позвать остальных.

У меня был портрет Норвела Твонка, изъятый с пятого этажа, с площадки лестницы, ведущей в Большой Зал. Предлогом выступило то, что он сможет присматривать за мальчиками и девочками, дабы убедиться, что те ведут себя достойно.

Мои истинные мотивы отличались. Мужчина, с которого писали портрет, погиб, спасая магловского ребенка. Его посмертно наградили орденом Мерлина. Погиб он где-то в пятидесятых.

― Мистер Твонк, не будете ли вы так любезны поднять по тревоге заместительницу директора и всех профессоров, кого сможете?

Я надеялась, что он благосклонно отнесётся к нашей цели — его взгляд доказывал мою правоту.

― Сочту за честь, мисс Эберт, — ответил он.

― Доставайте зеркала, — скомандовала я.

Как выяснилось, не у меня одной имелись сквозные зеркала — но у большинства маглорожденных их не было. Мы выклянчили, взяли взаймы и выкрали все, какие только смогли найти, и разложили их в неприметных местах, обычно под потолком в углах коридоров.

Мы сумели достать только пять наборов, и теперь изображения вспыхнули в них. Мне не требовалось напоминать всем, что нужно соблюдать тишину — мы репетировали всё это по меньшей мере десяток раз. Дементоры были слепы, но обладали отличным слухом.

Я слышала тихое дыхание Тонкс рядом со мной, пока мы смотрели, как не меньше дюжины дементоров неслышно скользит по коридорам, паря в полуметре над полом. Они двигались целеустремлённо. Учитывая, что мы были самым большим источником хороших чувств во всём замке, вне всяких сомнений, они точно знали, куда.

Они приближались к нам с, как минимум, трёх направлений; теперь их было не меньше пятидесяти. Если бы они поймали нас спящими, дементоры прикончили бы всех и захотели бы ещё.

Как только все нападавшие пролетели мимо, я тихо убрала зеркала.

― Первая линия — к дверям, — скомандовала я. — У нас есть пять минут, пока они сюда доберутся. Как следует подготовьте своих патронусов. Если они сумеют пройти мимо патронусов, отступайте. Своих не бросаем.

Проблема была в том, что среди нас лишь тридцать человек умели наколдовать патронусов, но телесного патронуса могли создать только трое.

Мы закрыли и заперли двери, конечно же, при помощи магии. Я не знала, насколько хорошо дементоры справляются с физическими барьерами, но не хотела рисковать, с теми, не внушающими доверия патронусами, которые мы могли наколдовать.

― Заблокировать двери, — отдавала приказы я. — Расставить столы.

Они быстро подперли двери заранее уменьшенными столами, часть столов передвинули в центр комнаты и опрокинули, чтобы они обеспечивали хоть какое-то укрытие.

― Мистер Криви, — произнесла я. — Вы знаете, что делать.

Он кивнул, и на его лице читалась решимость. Я сомневалась, сможет ли он сделать то, что требуется, но сейчас уже не было времени менять план.

БУМ!

Дверь, находившаяся неподалеку от того места, где обычно стоял стол профессоров, вздрогнула, когда нечто ударило по ней с другой стороны. Некоторые из юных учеников закричали в ужасе.

БУМ!

Двери главного входа содрогнулись. Доносились частые удары, монстры за дверью старались ворваться внутрь.

― Может, двери выдержат? — предположил Гарри.

Большое окно, за местом, где обычно обедали профессора, взорвалось, осколки ударили по нескольким детям, раздались крики, тогда как дементоры ряд за рядом пролетали сквозь раму окна и вплывали в комнату.

― Экспекто Патронум! — закричала Тонкс рядом со мной, и внезапно серебристо-белый заяц появился между нами и монстрами.

― Отступить в центр! — закричала я и с удовлетворением увидела, что моему приказу последовали.

Я слышала, как снова и снова выкрикивают заклинание, пока нас не окружила серебристая дымка, несмотря на то, что монстры продолжали заполнять помещение.

Патронусы тех троих, кто мог наколдовать их, вместе с зайцем Тонкс, кружили рядом с нами, не давая дементорам приблизиться. Это были леопард, кабан и белый пудель.

Я видела, как часть белого дыма исчезала по мере нарастания давления на наши разумы — чем больше дементоров появлялось.

Я изо всех сил вытолкнула эмоции в насекомых, и мой разум прояснился.

Настало время запасного плана.

Я неделями трудилась над ним, а обучение других заняло ещё больше времени. Я надеялась, что нам не придётся к нему прибегать, потому что после этого наверняка возникнут вопросы, на которые у меня не было ответов.

Многие шести- и семикурсники не могли призвать патронуса, зато они смогли сотворить вот это.

― Время пришло! — закричала я.

― Спунам инелоквин! — закричал первый из них.

Знакомая желтовато-белая пена вылетела из его палочки; она ударила одного из дементоров и внезапно затвердела. Увидев, что это работает, зазвучали и другие голоса, и внезапно пена полетела во всех направлениях.

Трансмутация обычной воды в сдерживающую пену отняла у меня недели. Я годами работала с пеной, и была досконально и очень близко знакома с её вкусом, запахом и даже некоторыми основами её создания, хотя всё остальное было засекреченной технологией.

Несмотря на моё близкое знакомство с пеной, разобраться, как её создать, оказалось нелегко. Было немного унизительно, что команде шести- и семикурсников потребовалось вдвое меньше времени, чтобы придумать заклинание, магически создающее пену из пустоты, модифицировав заклятье создания воды.

Иногда я думала, что наибольшим нашим вкладом в волшебный мир будет групповое исследование заклинаний. Эдисон занимался чем-то похожим — до него исследователи были одиночками, сидящими по своим подвалам. Затем всё заработало, словно на конвейере. Знания человечества начали экспоненциально увеличиваться.

Увядающий белый туман вокруг нас внезапно стал ярче.

Несомненно, надежда помогала в вызове патронуса.

Теперь нас окружала стена сдерживающей пены, из которой на нас таращились злобные лица, полные ненависти.

Еще больше находилось за их спинами, но если я была права...

― ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — услышала я крик на два голоса.

Появились лань и кошка, сияющие ярче, чем всё, что мы смогли создать, и внезапно дементоры начали вылетать через окна.

Снейп и профессор МакГонагалл стояли у входа; они сумели открыть двери и отодвинуть столы, пока мы были заняты сражением с дементорами.

Я взглянула на Колина; всё это время он был занят, отщёлкивая фотографии, именно так, как я его и попросила.

Он не струсил, даже тогда, когда испугались его сверстники. Колин знал, насколько важно то, что он делает.

В старые, древние времена война считалась почётным занятием; отношение поменялось только тогда, когда фото и кинохроники того, что происходит на самом деле, принесли ужас в гостиные людей.

Если бы это было в моей власти, то фотографии появились бы в Придире завтра. Посмотреть на маглорожденных в роли героев, может, будет и не так хорошо, как жалостливые фото умирающего ребёнка, но всё равно могло дать толчок задуматься людям.

Множество движущихся картинок, на которых дементоры угрожают съёжившимся детям? Есть поговорка, что картина стоит тысячи слов. Движущаяся картинка будет стоить ещё дороже.

― Что здесь происходит? — спросила МакГонагалл.

Выглядела она взбудораженно.

― Министерство снова попыталось убить нас, — ответила я, вставая.

С того места, где они стояли, меня не было видно; всё, что они слышали — голос, звучащий из-за стены пены.

Вытащить нас наружу оказалось труднее, чем я думала. С пеной у меня имелась масса опыта, но с тем, что её растворяло, опыта было гораздо меньше. Я не смогла создать растворитель, и мы были полностью окружены пеной.

Так что нам пришлось ждать, пока МакГонагалл превратит часть стены в свиней, пока Снейп и Тонкс отгонят прочь дементоров, оставшихся внутри. Но даже после этого нам пришлось передвигаться колонной по одному мимо дементоров, которые находились неприятно близко.

Мы все, в закономерном итоге, оказались в медпункте, тогда как у Хогвартса начали появляться авроры, которые устремились внутрь для расследования.

Я пила горячий шоколад вместе с остальными... он мне не требовался, но шоколад — это шоколад. Пока все пили, я негромко обратилась к своему внутреннему кругу:

― Они попытаются свалить это на Пожирателей Смерти. Если мы будем ждать — они заметут мусор под ковёр и, когда придет лето, мы все умрём. Нам надо выступить сегодня вечером.

Они внимательно посмотрели на меня и мрачно кивнули.

Были времена, когда шести- и семикурсники отнеслись бы с недоверием и не стали следовать моим указаниям. Эти времена давно канули в прошлое.

Весь семестр мы планировали решение вопроса Надзора, и самым лучшим временем для этого был сегодняшний вечер. Никто не ждёт, что мы что-то предпримем, пока восстанавливаемся после нападения, кроме того они заняты улаживанием последствий того, что здесь произошло. Если повезёт, то сгоняем туда-обратно ещё до того, как кто-либо узнает о нашем исчезновении.

Я знала, что мы в конечном итоге окажемся в медпункте, так что план базировался на этой предпосылке.

Авроры охраняли двери, и снаружи они направлялись к окнам.

― Мётлы, — сказала я.

Нас будет семеро, я и шестеро семикурсников. Все они были старше семнадцати, и Надзор на них не работал. Я была единственной, кто не мог колдовать, пока мы находились вне территорий волшебников.

Магически уменьшенные мётлы находились у нас в карманах.

Шестикурсники уже трансфигурировали наших двойников и уложили их по кроватям. Надеюсь, авроры не будут допрашивать меня до того, как я вернусь; Помфри дала мне сонного зелья, которое я выплюнула, пока её отвлекал кто-то другой.

Мы все запрыгнули на метлы и наложили на себя чары Хамелеона. Один из шестикурсников трансфигурировал отверстие над нами, и мы вылетели наружу. Мгновение спустя отверстие исчезло.

Взлетая в ночное небо, я не могла сдержать ухмылку.

Всё время после попадания сюда я была пассивна, реагировала на одну атаку за другой, но никогда не действовала на опережение. Теперь, наконец-то, я была готова дать бой врагу, сделать что-то, что фундаментальным образом изменит ситуацию.

Без Надзора, мы сможем раствориться среди маглов. В отличие от чистокровных, мы знали магловский мир как свои пять пальцев. Они не смогут нас найти, пока не будет уже слишком поздно.

Всё, что требовалось, так это пройти сквозь системы безопасности Министерства, уничтожить источник Надзора и выбраться обратно, при этом свалив всю вину на Пожирателей Смерти.

Я никогда не отступала перед испытаниями.