Асура (джен)

Акито Кавасаки

Прошло два года с тех пор, как я оказался в этом мире. Сергей из прошлой жизни ушел на задний фон, и теперь я Акито Кавасаки, сын Тоуширо Кавасаки. Неразговорчивый ребенок шести лет с небольшими способностями для того, чтобы стать шиноби, а шансов им стать у меня становилось все больше.

Полтора года назад я освоил хождение по вертикальным поверхностям, через полгода я мог довольно уверенно бегать по воде, и еще через полгода отец научил меня оказанию первой помощи. Теперь я мог передавать чакру и перекрывать танкецу все той же чакрой (находились они в аккурат под кожей, поэтому техника не вызвала у меня сложностей) при длительной концентрации. Для чего перекрывать танкецу? Все просто — так я мог, например, зафиксировать сломанную руку. Также я освоил лечебный массаж, основанный на втирании моей собственной чакры — эта процедура сильно расслабляла мышцы и убирала молочную кислоту.

За последние полгода я начал изучать технику мистической руки и научился залечивать поверхностные ранения — на большее моей чакры пока не хватало. Тоуширо-сан утверждал, что для моего возраста такой показатель чакры очень высок, и, как только он вырастет еще, мы перейдем к более сложным травмам. Правда, несколько расстраивало, что эти ранения придется наносить самому себе.

К сожалению, моя мечта — полный контроль своего тела — по-прежнему осталась недостижимой. Нет, я научился ощущать свое тело, понял, за что отвечает большая часть мышц, но вот как именно их улучшать, мне еще предстояло узнать.

Задумка по получению шарингана все еще висела в воздухе, всевозможная литература по ампутации этого органа была прочитана, дело осталось за практикой, но для этого мне требовалось улучшить свое владение мистической рукой.

Сейчас мой рост был сто двадцать два сантиметра, а вес — двадцать шесть с половиной киллограмм. Это было заметно выше нормы, так что чисто внешне мне можно было смело добавлять как минимум еще год. Диета и специфические тренировки давали свои результаты.

Сегодня был особый день — день поступления в академию.

Открывать глаза местным шиноби на мир моды я не стал. Черные бриджи, серая футболка, местное подобие шлепок. В общем, старался не выделяться.

Устроившись у дерева, прикрыл глаза заметно разросшимися волосами и принялся беззастенчиво разглядывать своих будущих сокурсников. Вон знаменитый Хьюго Нейджи в окружении шиноби из младшей ветви клана, вон близнецы Инадзука, играющиеся со своими щенками, одинокий Учиха, что было неудивительно — с другими кланами у них были натянутые отношения. Среди бесклановых я нашел Тен-Тен в сопровождении родителей, еще с аниме отличавшуюся своей прической-пельменями, а вот Ли нигде не было видно. Жаль. Хотелось пораньше познакомиться со своим первым соперником.

Вообще, не стоило заводить особо широких знакомств. Как оказалось, шиноби бывают не только боевиками или убийцами, но и курьерами, аналитиками, шпионами, контрразведчиками, инструкторами и, конечно же, медиками. Так что далеко не каждый из моих сокурсников станет полноценным шиноби.

Некоторое время собравшиеся галдели, ожидая Хокаге, который должен был произнести приветственную речь для поступивших в академию. Впрочем, он не заставил себя ждать, появившись из шуншина сразу на трибуне.

Пока он читал пропаганду, я внимательно наблюдал за выражениями лиц взрослых и делал выводы. Его уважали. Каждый смотрел на него с почтением, даже Хьюги. Интересно, сколько человек ему для этого потребовалось перебить на первых трех войнах? Пропаганду я пропускал мимо ушей — еще в прошлой жизни я не питал патриотических чувств, пропуская все речи через фильтр и слыша только "бла-бла-бла". Честь шиноби, товарищество, труд и возможность сделать многое для нашей страны!

После речи первого лица деревни нас еще некоторое время пожурили, после чего отпустили на занятия. Посмотрим, чему тут меня сумеют научить.

Перехватил нас не известный по аниме Умино, а пожилой мужчина с протектором. Вероятно, джонин на пенсии? Проводив нас до аудитории, напомнившей мне о прошлой жизни.

Вообще, в последнее время я старался не вспоминать о том мире, понимая, что там я погиб, и с этим ничего не поделать. Я скучал по отцу и его советам, скучал по матери и ее брюзжанию, по младшей сестренке, которую я всегда опекал, несмотря на ее скверный характер. Я скучал даже по той суке, из-за которой угодил в эту ситуацию, но время все вымыло. Тоуширо-сан заменил мне отца, гормоны во мне еще не играли, а остальную пустоту и грустные мысли я заменил тренировками.

— Класс, можете называть меня Йоширо-сенсей, я буду вашим куратором. Всего вас двадцать один человек, и я очень надеюсь, что каждый закончит эту академию. Рассаживайтесь по местам и начнем знакомство.

Я занял место на галерке. Второму было плевать, а мне так гораздо удобней наблюдать за классом.

— Сейчас я буду зачитывать список, вы поднимаетесь и вкратце рассказываете о себе — общее направление, мечты, характер, что любите и что не любите.

Я сидел и отмечал только тех, кто был интересен лично мне. Некоторые шиноби, кстати, сразу говорили о том, кем хотят стать, например, один из Яманак так и сказал — стремлюсь попасть в отдел дознания, в чем я не сомневался, там они нужны.

Первым, кого я выделил, стал парень из клана Курама, которого даже не было в манге.

— Хиро Курама.

Черный ежик волос, просторное хаори с символом клана на спине (завиток, похожий на крыло с двумя черточками повыше) и короткий танто на поясе.

— Хочу стать шиноби, специализирующимся на гендзюцу и кендзюцу. Мечтаю прославить мой клан. Люблю данго. Не люблю, когда кто-то лезет не в свое дело.

— Китсу Токитори.

Интересно! Это определенно клановый паренек, судя по символу растущего бамбука у него на спине. Растрепанная зеленая шевелюра (к таким цветам волос я уже успел привыкнуть), небольшой шрам в виде звезды на подбородке и, опять же, клановое хаори.

— Хочу стать шиноби, участвующим в боях. Мечтаю стать сильным шиноби этого поколения. Люблю техники своего клана, не люблю сладкое.

Техники клана? Без Генкая, как и Курама, специализирующиеся на собственных клановых техниках? Тогда ясно, почему о них почти не упоминается в аниме и манге, да и живут оба клана в основном за пределами Конохи. Правда, иллюзионисты все же имеют тут небольшой квартал.

— Акито Кавасаки!

А вот и я! Посмотрим, как второй поведет себя, если ему не давать подсказок.

— Боевик. Тайдцюзу. Люблю — бить, не люблю — пустые разговоры!

Молодец! Все-таки небольшие занятия с ним тоже дают результаты.

— А ты немногословен. Ладно, идем дальше…

Дальше шли близняшки из клана Инадзука, Учиха, знакомые мне по аниме Нейджи, Тен-Тен и Ли, а также оставшиеся бесклановые шиноби.

К процессу обучения здесь подошли с огоньком. Каждое занятие было заточено под будущих убийц, даже геометрия звучала как — под каким углом необходимо метнуть кунай, если вы находитесь в пяти метрах, выше цели на три метра? Даже курс математики — перед вами пять врагов, взрыв тегом вы устранили троих, сколько еще осталось? Позже выяснилось, что каждый метательный снаряд, использующийся в нашей деревне, имеет собственную формулу падения. Какому безумцу понадобилось их вычислять?!

Первый месяц нам ничего особо не показывали, даже на улицу не выпускали — чистая теория. Самые нехитрые тактики на трех и четырех человек, ознакомление с академией, математика, письмо (которым я владел, как и чтением, не знаю уж, оттого, что раньше это умело мое новое тело или оттого, что я владел этим на своем языке в прошлой жизни). На следующий месяц начались занятия по тайдзютсу. Никаких спарингов — тренировки, изучение стоек, движений. После пары таких уроков я подошел к учителю.

— Нужны отдельные тренировки.

— Зачем?

Бля, придется самому объяснять. Хотя нет, лучше пусть второй повторяет мои слова. Интонации голоса у нас заметно отличаются.

— Вы же знаете о моей проблеме?

— Да, ты не можешь выделять чакру далеко за пределы своего тела.

— Можно я буду заниматься по индивидуальной программе?

— Хочешь присоединится к Хьюго и Учихе? Тогда покажи хоть часть приемов, которые ты собираешь тренировать.

Чего захотел! Даже в нашем мире боевой раздел самбо одно время считался закрытым, и его преподавали только для МВД, КГБ и армии. Вообще, самбо довольно универсально и при этом направленно на эффективность.

— Может, вам будет проще показать? Возьмите мою руку в захват.

Вот только взял в захват он не мою руку, а схватился за волосы. Ладно. Второй, действуй!

Хватаю кисть двумя руками так, чтобы средний палец противника оказался между моими руками, делаю движение вовнутрь и наношу удар коленом, и все это сдобряется доброй порцией ярости. Разумеется, старый шиноби блокирует мой удар свободной рукой, после чего вырывается из захвата и отпрыгивает.

— Неплохо. Тайдзюцу, основанное на борьбе и захватах? В Конохе сейчас нет активных пользователей такого стиля. Думаю, месяц тренировок я тебе дам, за это время ты будешь должен будешь составить курс тренировок и показать, что они действительно действенны.

— Мне нужен партнер.

— Найдем, как только начнутся спарринги, пока же можешь попросить помочь тебе с этим своих соседей по необычным стилям.

Программу тренировок я показал сенсею через пару дней, и, судя по всему, тот впечатлился. Силовая подготовка, тренировка запястий, растяжка (гибкость важна для любого борца), особо важные упражнения на равновесие из-за моего постоянно растущего веса. Глядя на несколько шокированное лицо учителя, я решил не говорить ему о самостоятельных занятиях дома, которые вкупе с тренировкой самбо потребовали ежедневных лечащих массажей.

Спустя месяц случился мой первый спарринг с Учихой. Его звали Заку, и был он в одной из ветвей клана, которая занималась исключительно работой шиноби.

После пары обменов ударами я понял, что широкие взмахи и атаки на средней дистанции рукопашного боя мне не помогут. Мальчишка уже пробудил шаринган (родители погибли?) и уверенно пользовался его возможностями, предугадывая мои атаки.

Сближаюсь, пробуя бить коленом или взять противника в захват. Шаринган не поспевает за короткими захватами, и через несколько секунд Учиха оказался в болевом захвате, прося освободить его.

Все-таки шаринган имел свои слабости, стоило только поискать, но я все равно хотел себе его заполучить.

С Хьюгой все было не так радужно: мало того, что он пропускал половину занятий, уходя на клановые тренировки, так еще и высокомерно игнорировал меня, жутко выбешивая.

Спустя полгода занятий в академии, когда должны были начаться общие спарринги, я заметил необычные движения в Конохе. Количество Учих, попадающихся на улице увеличилось, что немного напрягало. Пришлось после академии присматривать за их кварталом, чтобы не пропустить час икс. К операции я был готов, но все еще немного мандражировал. Конечно, есть шансы, что все это зря, и у них просто собрание клана, но, как говорится, береженого шинигами бережет.

На случай ночных похождений я купил себе белую маску, якобы изображающую шинигами — брутального мужика с небольшими рогами. Мне не очень-то хотелось, чтобы меня кто-то узнал, поэтому возле Учиховского квартала я гулял только в ней с натянутым на голову капюшоном.

Во время одной из таких прогулок я с удивлением обнаружил, что один из постов пустовал. Заподозрив неладное, я аккуратно поднялся на стену и оказался в квартале глазастых. Если бы меня кто-то поймал, это как минимум грозило бы неплохой головомойкой, но, судя по человеку в форме полицая с перерезанным горлом, желающих вылавливать меня тут не было.

Осмотрев узкую улочку посреди традиционных японских домов, я практически прижался к одному из них и проследовал вперед. Второе тело я нашел на следующем перекрестке, а дальше они были практически в любом доме, пусть даже это были старики или немногочисленные члены клана без додзютсу.

Все они были убиты одним ударом. Труп — рана, труп — рана. Мне приходилось идти все дальше, пока я не нашел тех, кто мне был нужен. Девочка примерно моего возраста и парень чуть постарше. Сестра и брат, дети Ори Учихи, полицейская, отвечающая за наш район. Она сама, кстати, лежала рядом и, судя по всему, даже успела что-то понять, раз пыталась защитить своих детей. Вот только Обито и Итачи не знали жалости.

Поборов дрожь в руках, я достал две баночки с местной бальзамирующей жидкостью и начал извлечение глаз. Насколько я знал из ее разговоров с отцом, ее дети так и не активировали шаринган, идеально подходя для моего маленького эксперимента. Хе-хе-хе.

Где-то в стране Риса вздрогнул шиноби-альбинос, обладающий длинными черными волосами.

Оттянуть веко, немного надавить, достать скальпель… (не самые приятные описания операции).

— Блять! Вот ничего с первого раза не выходит!

Ругался я вовсе не просто так, поскольку первое глазное яблоко лопнуло в самый последний момент, когда я его почти вытащил из глазницы, и теперь оно растекалось в ней, вызывая у меня рвоту.

— Не смотреть! Не смотреть! — так, давай дальше, только на этот раз с сестрой, вдруг снова не получится?

Со вторым глазом вышло идеально, как и с оставшимися. Хорошо, что мне требовался только один глаз — я вовсе не намерен был ходить с двумя красными глазами если мой опыт не удастся.

Убрав емкости в сумку, я поспешил вон из района, и все бы хорошо, но я решил выйти через южную стену где я встретил… нет, не Обито и Итачи. Маленькую девочку, что плакала возле тела матери.

Ебаный в рот! Там что, еще один Учиха выжил!? Нет, не было такого! Сука, что делать-то?!

Я просто не мог уйти, оставив маленькую девочку на произвол судьбы, а раз ее не было в каноне, то это значит, что Итачи убьет ее на обратном пути от своего родного дома!

— Девочка, посмотри на меня! — я схватил ее за плечи и потряс, заставив смотреть на себя. И она посмотрела. Красными глазами с одним томое и морем боли.

— Уходим отсюда, или ты погибнешь, как твоя мама. Хватайся за меня! — девочка послушно обхватила мою шею.

К черту канон, я не намерен оставлять девочку этим убийцам!

— Выключи шаринган.

— Как?

— Успокойся, закрой глаза. — не знаю, поможет ли, но вдруг? Вряд ли девочка умеет пользоваться чакрой в столь юном возрасте.

Перепрыгиваю стену и стараюсь как можно дальше уйти от квартала Учих. Судя по тому, что меня никто не перехватил, АНБУ еще не успели оцепить территорию.

— Слушай меня внимательно. Сейчас я отведу тебя к себе домой, и мы скажем моему отцу, что ты потерялась. Переночуешь у нас, а завтра мы решим, что делать. Запомни, я встретил тебя возле академии — местные привыкли к тому, что я гуляю по ночам и не заподозрят, что я пробирался на территорию клана, пусть и для того, чтобы спасти тебя. Ты поняла? — девочка не помнит, откуда я пришел, поэтому ничего страшного. Пусть думает, что я услышал ее плач и решил помочь.

— Да.

— Молодец. Мы почти возле моего дома.

Фух. Я был почти на пределе, пусть и с использованием чакры, но такие путешествия мне еще рано совершать.

— Пап! Па-а-ап! — обычно я не будил его, когда возвращался, но в этот раз я был просто обязан.

— Чего тебе? — Тоуширо-сан спустился со второго этажа.

— Я нашел девочку, когда гулял, она сказала, что потерялась.

— Она же Учиха, — рассмотрел отец гербовую символику. — Почему ты ее в квартал не отвел?

— Постовых на входе не было, а внутрь заходить я не рискнул.

— Правильно, что не рискнул. Учихи очень трепетно относятся к личному пространству, — сказал он, и так многозначительно посмотрел на меня.

Да-да. Я прекрасно знаю, что за эту побудку ты придумаешь мне особое наказание, но оно того стоит.

— Хотя немного странно, что на воротах никого не оказалось. Раньше я не замечал за Учихами такой беспечности, — старик вздохнул и махнул мне на диван, где я проспал свою первую ночь.

Пришлось устраивать девочку на ночлег. Принес постельное, расстелил.

— Ложись, отдыхай. Завтра для тебя будет тяжелый день.

Хотел было уйти, но девочка схватила меня за руку. Посмотрев ей в глаза, я тяжело вздохнул и сел рядом, не отпуская ее руки.

И что мне теперь делать? Второй выживший Учиха — это же пизда всему канону! И дернуло же меня пойти именно к той стене!

От своих далеко идущих планов отказываться не стоит, но все они основывались именно на том, что канон пойдет своим путем. Аккуратно разжав объятия девочки, я поднялся к отцу в комнату.

— Пап?

— Ну что еще?

— Я немного соврал. На самом деле, когда я гулял возле квартала Учих, то услышал всхлипы. Сначала я не придал этому значения, но увидев, что часовых нет на месте перебрался через стену.

— Ты с ума сошел?! Пробраться ночью на территорию одного из кланов?

— Но они все были мертвые!

— Что?! — сказать, что старик был шокирован — значит, ничего не сказать. Еще бы, целый клан, основная ударная сила Конохи — и все перебиты. — Этого не может быть.

— Но это так. Я осмотрел несколько домов и везде были только мертвые. Дети, старики, подростки. Там не было живых. Кто-то уничтожил всех.

— Неужели… нет, он не мог так поступить. Или мог? Для этого ему бы понадобились сильные доказательства, советники бы не допустили подобного… — бормотал Тоуширо-сан себе под нос.

— Что делать с девочкой?

— В смысле?

— Давай спрячем ее!

— Ты с ума сошел?! А если кто-нибудь узнает? Ты хоть представляешь, что с нами будет?!

— Я не хочу, чтобы ее убили! Ты не понимаешь. Так много мертвых, и она одна среди них!

— Ладно! Только это будет твоей проблемой! Помнишь моего брата из поселения Ольмоноки? — их я помнил. Были у нас в гостях год назад, приезжали на время ярмарки. Милая пожилая пара, брат отца немного владел медицинскими техниками, но полноценным ирьенином стать так и не смог, поэтому нашел себе жену в одном из селений Огня и остался жить там. Детей, насколько я знал у них не было. — Сейчас я напишу письмо и передам деньги на ее содержание. Они всегда мечтали о дочери, пусть потешат себя на старости лет.

Старик достал свиток и принялся писать в нем.

— Выходите на рассвете. Думаю, Хокаге далеко не сразу объявит военное положение, постарается отсрочить такие новости, чтобы успеть прибрать к рукам библиотеку Учих, пусть и не все записи он сможет изучить без додзютсу, — закончив писать, он передал мне свиток. — Иди, отдохни. В академию я сам зайду. Думаю, неделю тебе простят.

Поняв, что буря с изменением канона уходит в сторону, я поднялся к себе. На сегодня у меня есть еще одно важное дело.

Удостоверившись, что со времени забега уровень моей чакры пришел в ному, я достал обезболивающее и прицелившись, вколол себе в глазной нерв.

Ебать, как же оно жжется первое время!

Подождав с десяток минут, я проверил, что мое лицо онемело и заблокировал все танкетсу, идущие от глазного яблока, и приступил к операции.

Не знаю, как это выглядело это со стороны, но, сидя перед зеркалом, я пару раз вздрогнул, благо это были не самые ответственные моменты, и вышло без дефектов. Пожалуй, это будет единственный раз, когда я что-то делаю с собой, полагаясь на зеркало и внутренние ощущения.

Вживив себе глаз, и убедившись, что все нервы подключены и каналы активированы, я почувствовал, как они стали самостоятельно удлиняться и формироваться в танкетсу, заставив меня облегченно вздохнуть. Операция была выполнена успешно.

Провалявшись на кровати еще с полчаса, я убедился, что глаз активно приживается, и лег спать.