Асура (джен)

Несколькими часами ранее. Человек в маске

Человек в спиральной маске с единственной прорезью для глаза в центре стоял на крыше одного из домов и сквозь тьму ночи наблюдал за происходящим в самом большом доме квартала.

Убедившись, что его подопечный выполнил свое задание, он исчез в пространственной воронке и появился в ближайшем доме. Подойдя к его погибшим обитателям, он просунул свою руку и достал глаз погибшего, словно ему ничего не мешало.

Он обходил дом за домом, чтобы наследство его клана не досталось постороннему. Попадя в следующее здание, он пораженно замер, обнаружив, что глазницы двух его обитателей были пусты.

— Зецу!

— Да? — из стены появился необычный мужчина, чья правая половина тела была окрашена в черный цвет.

— Корень решил взять лишнее, но думаю, с этим мы ничего не сможем поделать, не раскрыв себя — просто отвлеки их, если они в квартале или поблизости. Я завершу начатое.

Впрочем, человек не был расстроен: судя по всему, у этих детей шаринган еще не был активирован, а значит, их глаза были дефектны для не-члена клана и практически бесполезны для возможного пользователя. Зачем они Корню? Каждое заинтересованное лицо знало об этом, тем более, члены такой организации.

Рассвет. Резиденция Хокаге

— Хирузен, — человек с перевязанным глазом кивнул хозяину кабинета.

— Данзо. Как миссия?

— Клан уничтожен. Часть додзютсу была извлечена, после чего на глаза группе АНБУ попался неизвестный, которого не получилось устранить. За это время все остальные глаза были извлечены.

— Что значит "не получилось устранить"?

— Он владел техниками, позволяющими скрыться с любой поверхности.

— Хм, — Хокаге выдохнул клуб дыма. — Выжившие?

— После работы Итачи мы нашли только Саске. Сейчас устанавливаются личности каждого погибшего.

— Проверьте, чтобы выживших не осталось. Особенно, если это взрослый шиноби. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из них заявился на собрание кланов и обвинил меня в предательстве.

— Дело закрыть, любые разбирательства замять. Дело пусть состряпают твои аналитики, объявишь Итачи нукенином. И чтобы больше никаких неудач!

— Да… Хокаге-сама, — Данзо немного нервно поклонился и вышел из кабинета.

Учиха Аои

Мама почувствовала неладное, как только они вошли в квартал. Присев рядом с девочкой, она сказала:

— Аои, поиграем в прятки, только так, чтобы тебя никто не видел…

Мама обняла ее и затрясла…

Девочка проснулась разом и с удивлением узнала в будившем своего вчерашнего спасителя.

— Просыпайся и переодевайся, — красноволосый парень кинул на диван простую юкату, которую носили люди среднего сословия. — Твою одежду придется сжечь. Теперь тебя зовут Кими, ты дочь купца из Шогена, приезжала в Коноху для обследования. Вот твоя медицинская карта, которую ты будешь должна показать отцу. Когда ты узнала, что я собираюсь в Ольмоноки, то попросила идти с вами.

— С нами?

— Будет еще одна женщина. Она согласилась сопровождать нас до Шогена и будет играть роль твоей служанки.

— Как? — спросила Аои охрипшим голосом.

— Тебе небезопасно оставаться в Конохе. Кто-то вырезал весь твой клан, и ты тоже находишься в опасности. Мы не знаем, ищут ли тебя, поэтому мы спрячем тебя у моих родственников. Дядя подготовил документы. Учитывая твой возраст, все, что тебе нужно — документ о твоем рождении, по нему можно сделать медицинскую карту, необходимую для легенды. Несколько задних дат, и все готово. Подделок здесь нет. Остальные подробности твоего убежища я расскажу по дороге. И запомни самое главное — ни при каких условиях не используй шаринган! Теперь тебе нужно поторопиться.

Договорив, мальчик вышел из комнаты. Немного посмущавшись, девочка стянула свою одежду и переоделась в юкату. Платье было непривычным, поскольку мать сразу приучала ее к одежде навроде формы шиноби.

— Я готова.

— Тебе идет, — оценил мальчик и принялся раскладывать сумки.

— Как тебя зовут?

— Акито, — убедившись, что все на месте, он подхватил девочку за руку и вывел ее на улицу, где их ждала женщина с темно-синими вьющимися волосами, которая очень понравилась Аои.

— Асами-сама, мы готовы.

— Хорошо, Акито-кун

Акито Кавасаки

Девочка была настоящей находкой для родителей. Вырезали весь клан? Понимающе кивает. Убили мать? Только взгляд становится грустным-грустным. Придется покинуть деревню? Соглашается.

Я понимал, что у ребенка шок, и ее надо вывести из этого состояния, но я никогда не был психологом, и пытаться вывести из депрессии девочку, которая потеряла свою семью и всех друзей? Извольте.

Самым оптимальным будет как можно быстрее довести ее до наших родственников, а там — пусть они сами решают, что с ней делать. У меня есть вопросы посерьезней. Например, зачем отец отправил с нами Куренай?

Вариант с предательством я отбрасывал сразу — миссию ради чужой девочки он бы тоже не стал заказывать, пусть даже ради того, чтобы я добрался до родственников. Может, это ответная услуга? Все-таки мой отец опытный врач не только в лечении травм…

Да, наверное, этот вариант наиболее жизнеспособный, но нельзя ей давать даже намека на то, что Кими — это вовсе не Кими, а пропавшая девочка из клана Учих.

Ворот мы достигли минут через десять неспешной ходьбы, все-таки по легенде Аои — дочь купца со своей служанкой, поэтому двигаться может очень медленно.

— Добрый день. По какой причине покидаете деревню Листа?

Вот и типичное проявление паранойи шиноби. Караульные спрашивали не только причину цели посещения, но и причину, по которой мы покидаем деревню. Нет, ну нормально, блять, вообще? Они что, думают, шпионы им скажут “да мы за подмогой ща быстро метнемся до Кумо и назад”?

— Госпожа прошла медицинское обследование и возращается в Шоген. Вот подтверждающие документы — замаскировавшаяся шиноби передала пакет караульному. Быстро осмотрев записи, они вернули их назад.

— А мальчик?

— Я сын Тоуширо Кавасаки. Отправляюсь к дяде в Ольмоноки с посылкой. Вот записка, — протянул шиноби записку отца. — Асами-сама случайно услышала наш с отцом разговор и предложила сопровождать их до Шогена.

— Хорошо, проходите.

Фух, пронесло! В такие моменты становится понятен смысл выражения — гора с плеч упала.

Встречай меня, большой мир!

Резиденция Хокаге

— Докладывай, — Хирузен раскурил свою трубку и недовольно посмотрел на шиноби АНБУ, присланного Данзо. Интересно, почему старый интриган не пришел на доклад лично?

— В живых остался Саске Учиха, и неизвестен статус Аои Учихи.

Хокаге тяжело вздохнул. Все ясно, после такого провала Данзо попросту боялся попасться ему на глаза. Он знал, что был на крючке у главы деревни из-за прошлого покушения, поэтому в последнее время старался лишний раз не светиться.

— Данные?

— Девочка, пять лет. Пробужденного шарингана не было. Мать…

Слушая доклад, Хирузен сделал вывод, что все далеко не так уж и плохо. Пропала девочка, которая не могла сделать верных выводов, и, даже если она пропала не по вине неизвестных или Данзо, особой угрозы она не представляла.

— Оповестите караульных на воротах, предоставьте им данные. Если девочка пропала не по вине посторонних и находится в деревне, то найти ее и доставить мне, — шиноби уже начал формировать шуншин, как его догнала просьба старика. — И передай Данзо, чтобы в следующий раз такие новости он приносил сам.

Похоже, это далеко не последняя трубка за сегодняшний день. Теперь из-за провала Данзо ему придется оправдываться перед другими старейшинами. Если даже цель ушла своим ходом, то ее путь будет не так уж легко отследить, все-же, естественное население Конохи составляло более ста тысяч человек, а если учитывать нанимателей или крестьян, живущих неподалеку… Только в один день в деревне бывает около десяти тысяч человек, и далеко не все из них проходят через ворота, имея специальные печати.

Акито Кавасаки

Страна Огня… разочаровывала. Несмотря на технический прогресс (конечно, до нашего времени далеко, но кое-что имелось), крестьяне жили, как во времена средневековья нашего мира. То есть, лошадь, поля, хозяйственные инструменты и немного скота. Архитектура тоже не блистала изяществом.

Конечно, все можно было списать на то, что эти два дня мы избегали людных поселений и дорог, предпочитая немногочисленные селения, но вывод я все равно сделал.

В дороге мы передвигались пешком и почти не останавливались до тех пор, пока к вечеру не встречали жилые дома. Аои, как истинная дочь своего клана, стойко терпела все дорожные испытания и почти не жаловалась, предаваясь своим мрачным мыслям. Замаскировавшаяся Куренай не лезла к ней, но на меня посматривала неодобрительно. Впрочем, клал я на ее взгляд.

Поскольку в психологи записываться мне совершенно не хотелось, я изучал местную флору и сравнивал ее с той жизнью. Впрочем, отличий практически и не было. Те же березы, те же сосны, только в лесу рядом с Конохой росло что-то невероятное, но отец запрещал мне туда заходить, если мне хочется жить, а жить хотелось. Ягоды здесь тоже росли, но несколько измененные, ягоды крыжовника в форме бананов, вишня, растущая на листьях и имеющая форму конуса. В общем, природа изгалялась, как могла.

Было одно "но". Мое второе Я просто бесилось от бездействия и монотонного путешествия, поэтому иногда от меня шли небольшие волны ки, заставляя моих попутчиков нервно оглядываться.

На третий день Куренай выделилась в нашей молчаливой кампании и выдала целое предложение:

— Этот переход будет длинным, надо быть осторожней. Бандиты любят нападать на этой дороге.

— Может, обойдем? — резонно предложил я.

— На это уйдет два дня. Мы не можем так задерживаться.

Ну, впрочем, я-то мог и задержаться. Уже завтра к обеду мы будем на месте, а без Аоки мы будем двигаться гораздо быстрее.

— Хорошо. Мы будем осторожней, — спорить или идти без поддержки мне не хотелось даже в безопасный обход, поэтому пришлось согласиться.

Все время, пока мы были в пути, я размышлял над событиями канона. Хирузен — гад, но в меру, он хотел сохранить мир, искал компромиссы, но не увидел гадюку под своим задом. Данзо нужно было уничтожить, когда был шанс, и поставить во главе корня своего человека — думаю, тот же Какаши идеально подошел на эту должность. Но что имеем теперь? Данзо с кучей глаз, уничтоженный клан, который мог совладать с Кьюби, и чрезмерно самоуверенного Данзо. Плюс Хокаге, чувствующего себя виноватым, но уверенным, что другого выхода не было.

Дальше будет еще хуже. Предательство его ученика, смерть. Становление Цунаде, и опять Данзо со своими грязными ручками.

В идеале единственный, кто понаделал множество ошибок — это Данзо. Ошибка с политикой своего клана, когда он остался единственным из владык ветра. Ошибка, что он пошел против Третьего каге во время перемирия, ошибка, что он запретил клану Учиха успокоить девятихвостого, и ошибка с Шисую, когда он забрал его глаз, но так и не нашел достойного применения. Не говоря уже о том, какое омерзение вызывают его поступки.

Нет, я не считал себя святым, особенно со своим товарищем в голове, но у моего второго я всегда есть эмоциональная составляемая, а я пользуюсь тем, что знаю канон. Те же глаза Учих, куда бы они пропали? А так и я стану сильнее, когда смогу их пробудить, и у Тоби их меньше.

Жалко, что я пока не наблюдал у себя хоть одного признака активации шарингана — ни увеличение танкецу, ни томое. Я словно был обычным шиноби. Возможно, мой эксперимент провалился. Нет, мне вовсе не было жаль, что я обломался с одним из самых сильных орудий канона, но попытаться стоило.

На пятый час пути, когда дорога сменилась небольшим подлеском, мы попали в засаду. Первой это определила Куренай, а вторым я. Почему вторым? Потому что я заметил реакцию куноичи.

Подхожу к Аои и шепчу ей на ухо:

— Не смей активировать шаринган, оставь это нам.

Тем временем из леса вышло всего пять разбойников.

— А я уж думал, что сегодня не наш день. Сначала караван из Ивы который почти уничтожил нашу банду, потом шиноби-посыльные. Зато теперь мы оторвемся! — заговорил старший, держа в руках огромный четырехконечный сюрикен.

Я внимательно осмотрел разбойников. Они оказались простыми людьми, ни одного нукенина. Тем легче мне.

— Чур девчонка моя! — заорал один из них.

— Да никому она не нужна, когда с ней такая госпожа рядом. Забирай себе, больной.

Пока четверо окружали Куренай, тот самый “больной” метнулся к нам.

Это отличный шанс попробовать себя в битве. Второй, обожди!

Моя ручная шиза недовольно поворчала, но уступила тело мне. Разбойник не принял меня за противника и, подбежав к нам, протянул руку, чтобы схватить девчонку.

Так, усилить руки, ноги. Хватаем его за запястье, поворачиваемся и делаем классический бросок через плечи и… не выходит.

Блять, да у нас разница в посте полметра, что я творю!

Резко отпрыгиваю в сторону, но бандит не собирается прощать мою ошибку, и вдогонку мчится несколько сюрикенов. От двух я успеваю увернуться, а вот третий неглубоко застрял у меня в ноге.

— Молокосос! Как ты смеешь мне мешать? — бандит достает какое-то подобие катаны, наверняка выкованное у самого хренового кузнеца среди всех пяти великих стран.

«Уебывай отсюда. Ты, что нас, грохнуть хочешь?!» — заорал в моей голове второй, после чего я все же отступаю на второй план, молча соглашаясь со своим вторым Я.

Как только второй перехватывает контроль, вырвавшаяся ярость заставляет напрячься даже меня, не говоря уже о бандите, замершем на месте с непередаваемым выражением лица.

Учителя в академии говорили, что ки, или жажда убийства, может быть настолько сильна, что заставляет пострадавшего от нее видеть картины своей смерти. Интересно, сколько смертей разбойник успел увидеть за эти несколько секунд?

Я со стороны наблюдал и ощущал, как мое тело под управлением второго взяло быстрый разгон по направлению к противнику. Чакра начала медленно стекаться к руке, а ладонь выпрямилась. Враг уже на расстоянии вытянутой руки, судя по взгляду, он уже пришел в себя и даже пытается что-то сделать, но не успевает.

Удар ребром ладони в кадык. Хруст. Безвольное тело валится на землю.

Эмм. И все? Нет, я знал и даже практиковал этот удар, но чтобы вот так применить его…

«Иди сюда, долбоеб!» — слышу я голос второго, и меня затягивает в темноту.

* * *

Темнота.

Я стою на полу, который не видно в темноте, как и окружающих меня вещей. Единственное, что удается увидеть — это самого себя и свою копию, правда несколько измененную.

Кроваво красные глаза, длинная шевелюра спускалась еще ниже, чем в реальности, почти до середины спины, и непередаваемое выражение лица. Гнев, смешанный с толикой презрения.

— Ты — думаешь! Я — бью! — первым, как ни странно, заговорил двойник, и его манера разговора, если честно, кое-кого мне напоминала. — Ты — планируешь. Я — осуществляю. Ты — изобретаешь. Я — использую!

— Ой да заткнись ты! Я прекрасно знаю, что ступил с тем бандитом. С каждым бывает!

— Со мной — не бывает!!! — двойник в мгновение ока оказывается передо мной и бьет мне в скулу с такой силой, что я отлетаю на несколько метров.

Больно — так и не скажешь, что двойник затянул меня во внутренний мир.

— Я наша сила. Ты наш ум! Я часть тебя, и ты часть меня. Оглядись — все, что здесь есть, — это мы!

И я огляделся.

Тьма расступалась, открывая мне обзор на красную луну, больше похожую на глаз, на миниатюрную гору, в небе над которой появлялись всполохи грома и необычная пыль, летающая над горой.

— Ты не был здесь. Не понимаешь. Это все мы — это часть нас, как ты, как я. Не все понятно, но ты должен понять. Это твоя задача, не моя. Наша цель — стать сильнее. Выжить. Стать первыми. Это поможет. Реши задачу. Я оставляю тебя здесь, пока ты не решишь задачу и защищу всех. Я справляюсь. На этот раз.

Что ты слишком говорливый сегодня. Опять развиваешься?

— Да. Я понимаю больше. Нужно время. Больше времени там.

Еще и мысли читаешь? Хотя тут как раз ничего удивительного, мы же в нашем мире. Ладно, иди уж. Я попробую обеспечить наше будущее.

Спина двойника тут же растворилась в темноте.

Ну что, подумаем?