Асура (джен)

Резиденция Хокаге

— Данзо, — сухо констатировал Хокаге, когда начальник Корня вошел в его кабинет. — Как продвигаются поиски пропавшей Учихи?

— Было найдено тело матери пропавшей. Так же там были замечены следы девочки и еще одного неизвестного, предположительно, вражеского шиноби, который выкрал девочку, когда отряд АНБУ был отвлечен противником.

— Это может быть третья сторона, помимо неизвестного, что помог Итачи?

— Возможно. Но следы увели на людные улицы, поэтому ни запаха, ни следов обнаружить уже не удалось спустя такое время.

Хокаге рассержено выдохнул клуб дыма. Такого провала уже давно не было. Мало того, что они сами лишили себя сильнейшего клана, так еще и один из них может возродить клан в другом селении, и маловероятно, что девочка будет питать любовь к Конохе.

— Это очень плохо. Какой шанс того, что носитель додзютсу Учих достанется одной из великих стран?

Минимален. Все известные нам шпионы находились на виду и не делали лишний движений, кроме того дня, когда мы выдали информацию об уничтожении клана. Они узнали все необходимое и затихли.

— Хорошо. Даю на поиски еще трое суток.

Акито-Второй

Пока куноичи перебивала остальных разбойников, погруженных в гендзютсу, один из них заметил проблемы своего товарища и отправился ему на помощь.

Акито-Второй отреагировал мгновенно. Он выступил противнику навстечу, будучи полностью закачанным чакрой.

Разбойник поднимает над собой клинок и рубит им сверху вниз.

На скорости организма, закачанного чакрой, Акито без труда уклоняется, вместе с тем делая шаг вперед и немного вбок. Подсечка ногой, и разбойник заваливается вперед, пытаясь сгруппироваться в падении и развернуться к противнику. Левая рука ударом ладони придает бандиту ускорение, и тот чуть ли не впечатывается в землю.

Правая рука снова под завязку накачивается чакрой, и в замутненном яростью сознании Второго проскользает мысль:

«Пробьет или нет?»

Правая рука, сжатая копьем, бьет в спину врага, в район, где находится сердце врага.

«Пробила», — удовлетворенно отмечает сознание, когда рука под покровом чакры пробивает ребра и даже успевает повредить сердце, прежде чем берсерк вынимает свою руку из трупа.

Все-таки простые люди бессильны против шиноби, владеющего хотя бы минимальным уровнем управления чакры.

— Вы справились самостоятельно? — раздается голос со стороны их сопровождающего.

Осознав, что бой закончен, Акито-второй убирает подпитку чакры и с удивленным взглядом падает на землю. Похоже, он что-то повредил во время боя и теперь не может даже нормально передвигаться.

— Акито их победил, но его, наверное, ранили… — неуверенно отвечает Аои.

Куноичи быстро осматривает своего подопечного и констатирует растяжение нескольких мышц.

— Я его понесу, нам осталось около суток пути, так что думаю проблем с этим не будет.

— Хорошо, — кивает Аои.

Акито Кавасаки

Бум!

Ой иди нахуй. Как же меня уже заеб этот гром! Трое сраных суток, а я так и не постиг этого дзена, о котором так распинались монахи любой религии. Познай себя, говорили они, загляни в свою суть, говорили они.

И че? Вот он, блять, я, в этой своей сути. Где дзен, скотины?!

Нет кое-что я, конечно, узнал и даже понял. Можно было создавать вещи по своему желанию так же, как и еду. Поэтому стоило моему сознанию проголодаться, как появился стол со всяческой жратвой. Наскоро перекусив, я отправился постигать себя дальше.

Миниатюрная гора, скорее всего, была моей слабой предрасположенностью к стихии земли, так же, как и гром — предрасположенность к молнии. С пылью было сложнее. Сначала я грешил на зачатки таланта к стихии воздуха, но, подхватив пылинки, я смог понять, что это не земля, не пепел, а самое настоящее железо. Стихия стали или что-то сродное? Непонятно, для того, чтобы разобраться с этим вопросом, мне требовалось попасть в реальный мир и научиться владеть обеими стихиями. Насколько я знаю, кеккай — это всегда смесь двух или трех стихий.

И вот теперь я уже сижу перед красной луной и пытаюсь понять, что же она, собственно, означает. Что только я ни пытался предпринять за время, что провел тут — подлететь к ней, пожелать, чтобы она ко мне приблизилось, отправлял в полет другие предметы — но все было тщетно. Что для меня, что для других предметов это загадочное светило оставалось равноудаленным.

Тут мне пришла в голову очередная догадка. В первый раз, попав сюда, я сразу подумал, что она сильна похожа на глаз — так почему бы и не попробовать. Закрываю оба глаза, открывая только правый, тот самый глаз, который я себе пересадил, и…

Ничего, блять! Опять — ничего. Правый глаз задергался от нервного тика, а луна, казалось, на всякий случай отдалилась от меня, что тоже не добавляло мне благожелательного настроения.

Так, спокойно! Что я помню из канона? Шаринган пробуждается от горечи утраты, хреновой жизни и вообще всего плохого. А что это значит? Значит, что мне придется вспомнить то, что я хотел бы забыть.

Устраиваюсь на голом полу и вызываю воспоминания из прошлой жизни…

Раскуриваю вторую сигарету и выпускаю плотный дым, который медленным туманом спускается с балкона и падает вниз под тяжелыми каплями дождя.

Дождь хлещет с каждой секундой все сильней и сильней, но меня все это абсолютно не ебало. Не сейчас.

Крепкая порция никотина уже не вызывает кашель, только очередное опустошение в голове лишенных каких-либо мыслей. Очередной звонок сбрасываю. Мне не интересны чужие проблемы, да и на свои я плевал с высокой колокольни. Были только я, дождь, сигарета и какая-то пиздострадальческая песня, играющая в наушниках.

Осенью, в день нашей первой встречи,

Я тихо заплачу на твои плечи.

Ну а ты снова спрячешь себя под зонтом.

О да, я жалею что я стал дождем.

Никогда не любил подобные песни, а сейчас… слушать что-то другое не было сил. Скажу честно, после того, что случилось, меня вполне можно было назвать мужиком без яйц. Словно вынули тот стержень, который делал меня самого самим. Даже весь гнев почти выветрился, хотя совсем недавно я был на грани того, чтобы убить человека. Просто пустота и равнодушие.

И я превращусь в злой сильный ливень,

От мысли что я тебе настолько противен.

Ну а ты в который раз ничего не поймешь.

Ну смотри, я люблю тебя! Я — дождь!*

Смотрю на прохожих, завидую редким парочкам, немного сочувствую людям, бегущим под дождем, который застал их врасплох, и кидаю окурок в пробегающую мимо дворнягу.

Достаю третью сигарету.

Там, за моей спиной, бегает моя бывшая девочка, которая пытается одновременно собрать свои вещи и приложить что-нибудь холодное к яйцам своего теперь уже, видимо, нового парня.

Кто бы мог подумать, что, вернувшись с армии на несколько дней раньше, первым делом друзья мне расскажут, как моя девушка, весь год жившая в моей квартире, постоянно общалась с другими парнями? Все бы ничего, да вот только по приходу домой я увидел в своей спальне ее широко расставленные ноги и чужой зад между ними.

Вообще, было странно. что парень еще на ноги сумел подняться, учитывая, как сильно моя шиза сорвалась. Не зря в роте меня старались избегать, особенно, когда я слетал с катушек.

— Сергей.

О! А вот и шмара. А в письмах писала — ждет и любит. Только в скобках не приписала, что хуй чужой с удовольствием приголубит.

— Да, дорогая.

— Я не ждала, что ты приедешь так рано.

— Намекаешь, что я не должен был этого увидеть? — усмехаюсь, еле сдерживаясь чтобы не воплотить картины, присылаемые мне вторым я.

— Нет, но…

— Вали. И лучше вам больше не попадаться на мои глаза.

— Ты изменился. Раньше…

— Что раньше?! — плохо, еще немного, и на своих двоих она отсюда не выберется. Как же она меня бесит! — Ушел бы, засунув хуй себе в рот, так и ничего не сказав?! Может, я бы еще и квартиру тебе переписал? Что тебе еще надо от меня, какого ты, блять, ждешь ответа?!

— Я целый год ждала, но это не могло…

Срываюсь и даю зеленый свет своей шизе.

Хватаю ее за руку и тушу окурок о ее ладонь. Истошный крик лишь заставляет поморщиться.

— Чувствуешь?! А теперь представь, что так тебе прижигают не ладонь, а сердце, — тыкаю указательным пальцем себе в грудь. — А теперь убирайся отсюда, и чтобы больше я вас не видел.

Рыдающая девушка, держась за руку, заходит в квартиру.

— И еще. Я надеюсь вы не подадите на меня никаких заявлений? Вам же не нужно незаконное проникновению в чужую квартиру?

Слышу, как за ними закрывается входная дверь, и облегченно вздыхаю. У нее нет никакой возможности, а хахаля своего она остановит, если тот, конечно, на что и способен.

Чем бы мне теперь заняться в простой гражданской жизни? В двадцать два жизнь только начинается.

Акито Кавасаки

Мое возвращение в реальный мир ознаменовалось сильной болью. Схватившись за глаз, с согнулся и застонал от боли.

«Нахуя ты ее вспомнил?! Кретин!» — сквозь боль пробирались ругательства второго, но я их старался заглушить, с удивлением наблюдая за ростом танкецу пересаженного глаза. Неужели это произошло?

— Акито-кун, ты в порядке?

А че, блядь, похоже на то?!

— Да, сейчас пройдет, — матерясь сквозь зубы, использую технику мистической руки, чтобы проверить глаз. Мутации были мне совсем непонятны, поэтому я отключил болевые ощущения и осмотрелся одним взглядом.

Судя по всему, мы уже почти прибыли на место, когда меня скрутило от внезапной боли прямо посреди улицы.

— Дайте мне минуту, и я найду нужный дом.

Отойдя в сторону соорудил что-то вроде компресса-повязки из походной аптечки и принялся изучать улицу.

— Отец рассказывал, что дом родственников стоит немного в стороне от главной площади, но найти его будет несложно — на нем есть вывеска со ступой и лекарственными травами, — мы прошли на удивление многолюдную площадь и свернули возле лавки кузнеца. — Асами-сама, не расскажете, почему эта деревня выглядит несколько…

— Процветающей? — отвечаю кивком. — Землей, на которой стоит эта деревня, владеет клан Токитори, да и особняк клана стоит совсем недалеко, он окружен бамбуковой рощей.

— Почему на их гербе бамбук? Потому что дом их клана расположен в роще?

— Нет. Видишь ли, их техники имею форму бамбука.

— Идиотизм, — нахрена такие сложности? Техники из прямых палок? Бред.

— В твоем потоке, насколько я знаю, мальчишка из их клана. Если попросишь, он тебе покажет. Поверь, в этом есть смысл.

— Вот этот дом, — я указываю на здание с вывеской, которую описал мне отец.

Куноичи подходит к двери и стучит, нам открывает Роси-сама, женщина с добрым взглядом, которая еще в нашу первую встречу чуть не затискала меня до смерти.

— Акито-кун? С твоим папой что-то случилось?

— Нет, Роси-сама. Я к вам с письмом. Думаю, вам лучше его сначала прочитать.

— А ты стал довольно милым мальчиком! — замечает женщина и принимает письмо, а я в это время чертыхаюсь. Даже перед куноичи спалился, хотя она, скорее всего, и так знала, больно частый гость в госпитале.

По приезду домой надо все окончательно решить насчет своей линии поведения. Передав весь контроль второму, я не смогу задавать вопросы, а ведь мои знания об этом мире ограничиваются аниме и мангой, порой я не знаю даже очевидных вещей.

Решено, будем легализовывать свою думалку — сначала с пары робких вопросов с некоторыми вспышками ярости, а потом и вовсе сводить на нет общение второго, оставив ему только битвы.

— Хорошо, Акито-кун. Девочка остается. Вы переночуете у нас?

— Конечно, — опережаю куноичи, не давая ей ответить.

— Мой муж сейчас помогает плотникам, у них там упала балка, и один работник получил травму, поэтому, Асами-сама, составите мне кампанию, чтобы прикупить продуктов на ужин?

— Конечно Роси-сама, — женщине не остается ничего, кроме как согласиться.

— Акито-кун, проходите в дом и обустраивайтесь.

Дом у моих родственников оказался довольно роскошным по местным меркам. Несколько вещей интерьера, три комнаты и даже несколько вещей из современной техники.

Дождавшись, пока женщины уйдут на рынок, я отвел Аои в комнату, больше всего походящую на гостиную.

— Здесь ты проживешь до тех пор, пока я не узнаю, кто виноват в смерти твоей семьи. Я не знаю, есть ли еще выжившие, кроме тебя, но общения с ними лучше всего будет избегать — неизвестно участвовали ли они в заговоре, — девочка послушно кивает вслед моим словам. — Как только представится возможность купить линзы, скрывающие зрачки, обязательно купи себе, до тех пор не используй шаринган. Можешь попросить дядю научить тебя медтехникам, он знает основы и это поможет тебе с контролем чакры. Хорошо?

Кивает.

— Если я что-то выясню, обязательно сообщу.

Прояснив еще пару моментов, я убедился, что девочка не имеет никаких самоубийственных мыслей и во всем готова слушаться меня. Тем не менее время от времени ее стоит навещать, иначе она может на придумывать себе лишнего.

Раздался стук в дверь. Я немного растерялся, но все же поднялся и открыл. На пороге оказалась красивая женщина с голубыми глазами и веснушками под ними.

— Здраствуй, мальчик. Роси-сама нет дома?

Знакомое лицо. Неужели я ее уже видел?

— Меня зовут Акито! Я их племянник. Роси-сама ушла на рынок за продуктами. Поэтому я присматриваю за домом, — отвечаю как можно вежливей и по-мальчишечьи.

— Ясно. Акито-кун, передай маме, что заходила Юкими.

— Хорошо, Юкими-сама. Я обязательно передам тетушке что вы приходили.

— Спасибо, — девушка дарит мне теплую улыбку и уходит.

Юкими-сама, значит. Теперь я знаю, почему мне знакомо ваше лицо.

Ужин прошел без особых происшествий, а вот ночью мое второе Я снова затянуло меня во внутренний мир.

— Ну и что это за нахуй? — сходу просила меня шиза, кивнув на красную луну с… засечкой?

— М-м-а, — как говорит Какаши-пока-не-сенсей. И в самом деле, что это за хрень? Какое-то подобие шарингана? То, что оно относилось к нему, сомнений не было, вот только на месте первого томое висела обыкновенная зарубка.

— Понятия не имею. Но то, что мы что-то выиграли с похода к Учихам — это точно, остается только узнать, что именно.

Дорога назад у нас заняла двое с небольшим суток и обошлась абсолютно без приключений. На воротах нас по-быстрому осмотрели (Куренай-сенсей уже была в обычной форме джонина) и отпустили. Куноичи тут же распрощалась со мной, а я отправился домой.

Дома я застал отца отдыхающим после дежурства, услышав, как я вошел, он тут же проснулся и спустился в гостиную.

— Как прошло?

— Удачно. Они без проблем согласились присмотреть за ней, особенно Роси-сама.

— Да, она всегда хотела девочку, — довольно вздохнул старый ирьенин.

— Ее искали?

— Исключительно АНБУ и караульные. Простые шиноби, начиная с джонинов, не были подключены к поискам. Я не знаю, что произошло, но ты чудом ушел оттуда живым. Говорят, весь квартал был заполнен АНБУ, как только появились новости о нападении, но что-то их отвлекло — видимо, благодаря этому ты и сумел уйти.

Да, момент был рискованный. Но я всегда мог притвориться, что услышал шум, а дяденек-полицейских не было. Никто бы не воспринял ребенка всерьез — максимум очередная проверка у менталистов, ну и на заметку меня бы взяли. Тогда автоматически накрылись бы все мои планы на будущее.

— Пап, на самом деле я не за этим ходил в квартал Учиха.

Тоуширо-сан тяжело вздохнул.

— Ты, все-таки не выбил те бредни насчет пересадки шарингана и попробовал извлечь глаз из трупа? Не с твоими навыками…

— И даже больше, — снимаю линзу с правого глаза и подаю чакру в глаз, активируя ша… то чем бы это не было.

— О боже. В шесть лет ты не только сумел извлечь глаз, но и пересадить себе?!

Вообще-то уже в шесть с половиной, но ладно, не будем уточнять.

— Будь я таким же молодым, то тоже без сомнения бы воспользовался такой возможностью, вот только все твои усилия тщетны. То, что ты получил — это даже не подделка, это жалкая пародия на шаринган. После твоего вопроса я немного покопался и обнаружил, что раньше велись исследования по пересадки глаз мертвых членов клана Учиха, и обнаружилось, что пересадка неактивированного генинами додзютсу практически бесполезна. Активируемый тайдзюган, как его позже назвали, был полезен только для людей, подобных Майто Гаю. Шаринган лишался способности выпускать чакру, а это значило, что Мангекю бесполезен, пусть и успех его пробуждения так и остался непонятен для простых шиноби. Способности накладывать гендзютсу он так же лишался, как и видения чужой чакры, по последней причине тебе не удастся копировать техники. Единственное, на что он остался способен — это передача анализа возможных действий в глаза и видение тока своей собственной чакры, каналов, танкецу, хотя на последнее даже обычный шаринган не был способен.

М-да. Жопа с ручкой мне, а не единственная возможность хоть как-то получить возможность контролировать чакру вне себя. Гендзюцу и техники Мангекю как раз и специализировались на том, что чакра поступала из глаз, и на них шла сильная нагрузка.

— Учитывая твою неспособность к нин— и гентехникам, тебе он будет полезен, но не жди от него чего-то запредельного. Это будет сильным подспорьем для тебя, но не более. И еще, ты же понимаешь, что кроме меня об этом лучше никому не говорить?

Кивнул, соглашаясь и возвращая линзу на место. Как оказывается, Данзо с Хокаге и так чуть не схватили меня за яйца, а рисковать еще больше мне не хотелось.

*Noize MC — Это был дождь.