Мех под кожей (джен)

Принесённый эльфом бульон показался Нарциссе неожиданно вкусным. Определённо, сейчас она чувствовала себя не в пример лучше, чем в прошлом месяце. Правда, тело её болело, но в следующий раз она постарается что-то изобрести. Что именно, Нарцисса пока что не знала, но об этом она подумает позже. Жаль, что она не может сейчас просто позволить себе уснуть: ей отчаянно хотелось закрыть глаза и провалиться в сон, а не вставать и тащиться куда-то… Домой, поняла она, она должна возвращаться домой, словно загулявшая мать семейства, и объясняться с мужем. Может быть, отложить это всё на потом, мелькнула у неё предательская мысль. Она ведь уже отправила Тинки, что всё прошло хорошо, насколько это в её случае вообще возможно… но нет — ей прежде всего предстояло разговор со Снейпом. И уже потом с Люциусом… Он ведь наверняка просидел всю ночь в одиночестве, мучаясь от чувства вины. Да ещё эта их нелепая ссора с Драко… нет, нужно было его успокоить. Хотя бы поздороваться с ним — и тогда можно будет со спокойной совестью отойти ко сну.

Вещей в шкафу было немного, так что выбор наряда не отнял у неё много времени — и Нарцисса, спустившись вниз, зачерпнула из морской раковины и швырнула в камин горсть дымолётного порошка.

Стрелки старинных высоких часов, величественно стоящих в северном углу холла в Малфой-мэноре, показывали половину пятого, и Нарциссу это удивило. Надо же, сколько она проспала там, в подвале, а затем приходила в себя! Следовало поспешить к Снейпу в лабораторию. Сегодня — первый учебный день, он вероятно, предпочёл бы вернуться в Хогвартс как можно раньше. А потом… потом ей нужно будет зайти к Люциусу, в очередной раз напомнила она себе, и улыбнулась печально. Она вовсе не была уверена, что хочет его видеть — но она ведь знала, что он ждёт её. И пускай они и не близки теперь, всё-таки немыслимо было так поступать с супругом.

Всё оборудование, которым Снейп успел обрасти за эти месяцы, было уже практически упаковано и готово к отправке, и зельеварня Малфой-мэнора снова стала похожа саму на себя. Вот только неистребимый специфический запах зелий и, кажется, самого Северуса ощущался здесь теперь куда ярче, и Нарцисса удивилась, что не замечала этого прежде.

Сам Снейп выглядел привычно мрачным и привычно же недовольным. Если он с таким лицом каждый год сидит на пиру, подумала вдруг Нарцисса, не удивительно, что первокурсники его сразу пугаются и боятся последующие семь лет. Может быть, он нарочно? А сейчас тренируется, не желая сбивать настрой?

— Спрашивать, испытывала ли ты в этот раз дискомфорт, было бы слишком цинично, — заметил тщательно осматривающий её Снейп. — Меня интересуют более серьёзные на твой взгляд проблемы.

— Проблемы? — переспросила задумавшаяся Нарцисса. И по выражению лица Снейпа поняла, что он заметил и лечебные и косметические чары. — Практически ничего, о чём бы ты был не в курсе, — она очаровательно улыбнулась. — Слабость и тошнота. И, пожалуй, у меня проблема с углами. Но я имею право прилично выглядеть даже после очень непростой ночи, — она с удовольствием пронаблюдала, как его лицо приняло ещё более кислое выражение, и добавила: — Но я признательна тебе за твоё беспокойство. Всё прошло вполне пристойно, по крайней мере по сравнению с прошлым разом. Тинки ведь принёс тебе образцы?

— Да, с этим он справился, — пробурчал Снейп, а потом всё-таки соизволил заметить: — Я продолжу работать над зельем и подумаю, что ещё можно сделать с тошнотой и дезориентацией, их явно не должно быть. Со сборами, как видишь, я уже почти сам закончил. Ты можешь идти к себе отдыхать — я умею пользоваться камином, не стоит меня провожать. Я напишу, когда у меня утрясётся график.

— Конечно, как тебе будет удобно, — согласилась она и всё-таки задала тот вопрос, что мучил её: — А почему Люциус не с тобой?

— Как я понял, у него сегодня есть дела поважнее, — язвительно отозвался Снейп, и на сей раз его язвительность больно уколола Нарциссу.

— О, — сказала она и, поднявшись, добавила: — Не буду тебя отвлекать. Хорошего вечера.

Дела? Какие у Люциуса сегодня могут быть вообще дела? Впрочем, подумала она с горечью, а почему бы им, собственно, у него и не быть? Утром он узнал, что с ней всё в порядке — почему он должен сидеть и дожидаться её под дверью? Для чего? Да, она на его месте бы ждала — но он вовсе не обязан. Не так ли?

— Я присмотрю за Драко, — сказал Снейп, когда Нарцисса уже подошла к двери. — И не позволю ему делать глупости. Хотя бы сегодня.

— Спасибо, — она обернулась и искренне улыбнулась ему. — Увидимся через месяц.

Ей было не слишком приятно его обманывать, но она твёрдо считала, что так всем будет спокойнее. Не стоит никому знать, что она больше не примет ни капли зелья. Это знание принадлежало лишь ей — и никого, кроме неё самой, не касалось.

Осведомившись у эльфа, где её супруг, и удивившись, что он не у себя в кабинете, Нарцисса направилась к лестнице — и то ли было что-то особенное в той фразе, что бросил ей Снейп, то ли сердце ей что-то подсказывало, но, уже поднимаясь, Нарцисса ощущала смутное раздражение. Хотя, может быть, это давала о себе знать её сонливость и внезапная необходимость встречаться с кем-то ещё, кого она сейчас увидеть не ожидала. Хотя, если подумать, присутствие Уолдена здесь и сейчас было вполне уместно: ведь именно он сегодня провожал своего крестника, и, возможно, даже принёс какие-то новости по её делу… и, наверное, они в этот момент обсуждают с Люциусом что-то важное.

Едва свернув в нужный коридор, Нарцисса поняла, что, похоже ошиблась в своих предположениях, когда хорошо поставленный и напряжённый голос диктора, перекрываемый рёвом толпы, резанул её по ушам. А она-то наивно предполагала, что Люциус за неё волнуется и не находят себе места! Но, похоже, он волнуется вовсе не за неё — вот только не Эйдан Линч проснулся сегодня в подвале. Впрочем, почему бы нет, попыталась она убедить себя. Люциус ведь уже знает, что с ней всё в порядке. Они оба знают. Почему бы им и не послушать матч? Вдвоём?

Трибуны вновь заревели, и Нарцисса остановилась у двери, не решаясь войти. Что она могла им сказать? Что с ней всё в порядке? Да, именно это она скажет — а затем, пойдёт, наконец, спать.

«Кенмарские Соколы берут вынужденный тайм-аут, — прозвучало из-за двери. — Сможет ли взлететь их ловец? Об этом мы узнаем после десятиминутного перерыва, а пока — у нас последние волшебные новости!»

Заиграла музыка, и Нарцисса чуть поморщившись усмехнулась.

«…и-и-и главная новость на этот час — Сириус Блэк до сих пор не пойман, однако замечен в Шотландии. Сегодня на утреннем совещании в Министерстве Магии для обеспечения безопасности учеников Хогвартса и их защиты от возможного нападения беглеца, Корнелиус Фадж подписал приказ о привлечении к охране дементоров! Да, да, вы не ослышались, те самые таинственные и ужасные стражи Азкабана, которых — как считалось до сих пор — невозможно обмануть! Именно на них Министерство возложило охрану студентов Хогвартса и проверку Хогвартс-экспресса…»

Нарцисса поняла, что слишком крепко стиснула ручку и, распахнув дверь, увидела замерших в креслах Люциуса и Уолдена, и её, похолодевшую от услышанного, один только вид их ошарашенных и растерянных лица заставил почувствовать, как в её груди разливается жгучее возмущение.

— Цисса? — первым её заметил Люциус, и она, переступив порог, сперва бросила взгляд на него, а затем на МакНейра:

— Дементоры? — тихо произнесла она.

— Я понятия не имел… — виновато пробормотал МакНейр, зачем-то вставая.

— Ты не знал, что поезд будут сопровождать дементоры? — спросила Нарцисса, одним взмахом палочки заставив замолчать орущее колдорадио.

— Нет, — он бросил на неё полный раскаянья взгляд и помотал головой. — Нет, иначе я бы…

— Что? — жёстко спросила она. — Что бы ты сделал? Пока вы тут сидите, эти твари, может быть, прикасаются к Драко, — она сжала палочку ещё крепче. — Уолден, ты действительно ничего не знал? Или просто опустил эту малозначащую деталь, чтобы не расстраивать нас лишний раз?

— Не знал, — Уолден нахмурился, отведя глаза, и тоже поднявшийся на ноги Люциус внезапно за него вступился:

— Цисса, эти обвинения сейчас ни к чему. Я тоже не знал. Министерство, полагаю, не…

— О, тем, что ты ничего не знал, я и не удивлена даже, — холодно проговорила Нарцисса. — Ты слишком занят, чтобы вдаваться в такие мелкие подробности — тебе сейчас не до этого. Что ж, не стану вам больше мешать, кажется, у ваших ирландцев куда более значимые проблемы, — и она развернулась на каблуках. Что, собственно, что ей было ещё тут делать? О чем ещё говорить? Всё равно никто из них ничего уже не мог исправить.

Она вышла — и, уже в раздражении закрыв за собою дверь, смахнула с глаз злые слёзы. Как они оба могут быть настолько спокойны? Почему Люциус вообще что-то подобное допустил? И как так вышло, что он даже не узнал об этом? Она знала, разумеется, чем он сейчас был занят — но неужто же закон об оборотнях для него настолько важнее благополучия их сына?

Наверно, важнее, думала она, замедляя шаг, просто потому что почти бежать была сейчас совершенно не в силах. Она даже понимала ход его мыслей: ну что, по его мнению, могло бы случиться с Драко в поезде? Он ведь там не один — там все ученики, дети из самых выдающихся и имеющих вес семей, в конце концов тот же «золотой мальчик» Поттер. Нет, вряд ли дементоры навредят им — они обязаны строго подчиняться приказам. Приказам того, кто за ними наверняка присматривает, уговаривала она себя. Но даже просто представлять рядом с Драко этих чудовищных тварей Нарцисса спокойно была просто не в состоянии. И вдруг в какой-то момент она осознала, что толком даже не помнит, как именно они выглядят. Когда она видела их в последний раз? Кажется, когда Люциуса оправдали, но тогда она была в таком состоянии… Нет, конечно же, общий облик их она и сейчас представляла — но для неё они были не более чем высокой фигурой в истлевшей мантии, от которой веет ужасным холодом с покрытыми струпьями длинными руками и безглазым лицом. Интересно, почему любая ткань истлевает и рассыпается, стоит её оказаться на их жутком теле, подумалось неожиданно ей, нужно будет завтра поискать подробности в библиотеке, решила она, открывая дверь в свою спальню. Она должна знать, с чем придётся столкнуться её сыну сегодня.

Но это потом. Не сейчас. Как же она устала! Словно не спала неделю. Или две… Ей очень хотелось снова оказаться под душем, но сил переступить порог ванной комнаты у Нарциссы сейчас просто не было, и она, раздевшись, уже хотела было лечь, когда отвращение к себе пересилило в ней усталость. Нет, она не станет просто падать в кровать, словно вернулась с затянувшегося до утра суаре. Она непременно вымоется, да и чары косметические развеет. Халат… где-то здесь был халат. Мерлин, как же хотелось спать… Глаза у неё слипались, и Нарцисса потёрла их, пытаясь хоть немного проснуться — и упрямо направилась в ванную комнату. Забавно будет, если она уснёт там, под душем…

Но она не заснула, конечно — и даже слегка если и не взбодрилась, то по, крайней мере, пришла в себя. Вернувшись в спальню, Нарцисса задёрнула шторы на окнах, скинула халат… и, вдруг спохватившись, позвала Тинки, с досадой узнав от него, что «профессор Снейп уже отбыл». Нарциссе больше не хотелось спать — она не находила себе места, какой уж тут сон. Все, все вокруг были бесполезны — даже Уолден… почему он не знал? Он ведь должен был! Должен… он должен был знать о подобных вещах заранее, ведь совещание было утром. Она всегда так верила и надеялась на него — но и он тоже её подвёл… Как же так…

Ей хотелось аппарировать в Хогсмид, но она понимала, что Хогвартс-экспресс прибудет на станцию только к вечеру — да и какой в этом смысл? Что она сможет сделать? Одна? Потому что она одна…

Промаявшись так пару часов, Нарцисса заставила себя вновь спуститься — и на сей раз нашла Люциуса уже в кабинете.

— Дементоры останутся в Хогсмиде до тех пор, пока не поймают Блэка, — сказал он, едва увидев её. — И они же будут до той поры охранять школу.

— Школу? — переспросила Нарцисса, чувствуя, как её внутренности вновь холодеют и завязываются в узел.

— Снаружи, — торопливо успокоил он её. — Конечно, снаружи. На территорию им зайти никто не позволит. И у них есть строгий приказ охранять детей. Они не навредят им. Не бойся.

Он выглядел таким взволнованным и встревоженным, что Нарцисса почти простила его. Однако и говорить с ним ей сейчас не хотелось — потому что он мог бы узнать это раньше. Мог! Впрочем, ссориться она тоже не стала — просто спросила о чём-то, выслушала ответ — и кивнула.

Ей было неловко за свою нервную вспышку — и перед мужем, и перед Уолденом, которые, сейчас, остыв, она это понимала, не были ни в чём, конечно, виновны. Не всё можно знать — тем более, если совершенно подобного не ожидаешь. И кому, кому могло прийти подобное в голову?

Хотя ведь пришло кому-то. Наверняка тому, у кого нет детей… И куда только смотрит опять Дамблдор!

Они ещё немного поговорили с Люциусом, а потом Нарцисса вновь поднялась к себе в спальню. Она чувствовала себя совершенно разбитой — настолько, что, когда легла, не смогла заснуть. Нарцисса долго лежала, завернувшись в одеяло, и когда уже начала, наконец, дремать, услышала стук в окно. Сова! Вскочив, Нарцисса распахнула створки, и слегка дрожащими руками сняла с лапы хорошо знакомого ей филина письмо.

Оно было совсем недлинным — всего несколько строк, сквозь которые Нарцисса чувствовала мучившие её сына напряжение и тревогу. За неё — и, хотя она сама, наконец-то, успокоилась, и вновь оказалась во власти свинцовой усталости, Нарцисса всё же села писать ответ, с трудом выводя на пергаменте аккуратные и уверенные слова. Она тоже решила быть краткой — но сейчас, она точно знала, Драко было важно получить просто весточку от неё. А подробнее она напишет ему обо всём после…

Позволив филину пуститься в обратный путь, Нарцисса, наконец, легла — и на сей раз заснула, провалившись в темноту без каких бы то ни было сновидений.

Проснулась она достаточно поздно. Тело всё ещё болело, но Нарциссе это не мешало — а вот внешний вид её расстроил. Она долго разглядывала себя в зеркале, велев ему молчать; скрывая или сводя потемневшие за ночь синяки чарами, она размышляла о том, что должна что-нибудь непременно придумать. Потому что в следующий раз, возможно, она просто расшибётся об эти углы насмерть.

Выйдя, наконец, из гардеробной, Нарцисса медленно спустилась вниз, в столовую, прислушиваясь к царившей тишине в доме. Какой у них большой дом… и теперь они с Люциусом были здесь вдвоём. Только вдвоём… Если захотеть, можно вовсе не встречаться — никогда. И не заметить даже, что в доме ещё кто-то живёт…

Она допивала чай, когда появившийся Тинки доложил, что госпоже прислали цветы. Нарцисса едва удержалась от улыбки. Уолден. Больше некому — и он, наверно, снова пытается извиниться. Это было предсказуемо с его стороны, но от этого простого и такого знакомого жеста у неё стало светлее на душе. Эти цветы она не станет прятать… и нужно, наконец, спокойно поговорить с Люциусом. Вчера… вчера они оба были слишком взвинчены.

— Принеси, — велела Нарцисса. — И захвати подходящую вазу тоже.

Эльф исчез — и почти сразу же вернулся с букетом полевых цветов и простой вазой. Полевых… Нет, это были не лесные нарциссы — просто осенние цветы. Уолден вполне мог бы их собрать в лугах… но стоило Нарциссе просто взять букет в руки, как все волоски на её теле встали дыбом. Она могла бы поклясться, что цветы не от Уолдена!

Подавив внезапную панику, она пригляделась к подарку. Бузина… Лесные хризантемы. Водяные лилии… и ещё какие-то неизвестные ей травы, название которых, кажется вертелось на языке, но она никак не могла вспомнить. В них не было ничего зловещего, но почему-то от запаха внутри неё поднималась какая-то тёмная и незнакомая ей волна.

Она поискала карточку — и почти ожидаемо не нашла. Да и не место было здесь подобной светской детали, нет, не место… И при мысли, о неизвестном, приславшем ей эти цветы, ей почему-то захотелось тихо зарычать, гортанно и низко, но она и сама не знала, что хотела вложить в этот рык.

Нарцисса медленно втянула воздух подрагивающими ноздрями, глубоко вдыхая цветочные и травяные запахи — и вдруг уловив среди них что-то ещё, задрожала, а затем швырнула мордредовы цветы на пол и одним коротким заклинанием обратила их в прах. В труху. Потом Нарцисса резко поднялась, едва ли не бегом отправилась мыть руки — и долго держала их под струёй горячей воды.

Ей хотелось переодеться — и она, выйдя из ванной, поднялась к себе наверх. Этот бессмысленный ритуал Нарциссу практически успокоил — настолько, что она решила хотя бы разобрать корреспонденцию, возможно, накопившуюся за прошедшие пару дней.

Впрочем, писем почти не было, и Нарцисса, с некоторой горечью поглядев на маленькую стопку, сиротливо лежавшую на краю стола в её кабинете, провела по ней рукой, и её взгляд упал на стоящий рядом небольшой зачарованный календарь, где до сих пор привычно отражались пометки о важных событиях, которые делал её супруг. Понедельник, шестого сентября, украшала короткая запись: «В-т. Оборотни».

Что ж. Значит, у неё в запасе ещё есть несколько дней, чтобы обдумать и, возможно, принять одно из самых важных решений в её жизни.