Мех под кожей (джен)

Драко выскочил из купе, с силой захлопнув дверь и отрезая этим себя от звука выводивших его из себя голосов. Ему хотелось не столько бежать, сколько исчезнуть отсюда, тесный коридор душил его, и он многое готов был отдать, чтобы сейчас оказаться у крёстного во дворе. Ему требовалось движение, но он мог только идти по узкому вагонному коридору, наполненному возбуждёнными и напуганными школьниками. Так что ему пришлось то и дело протискиваться между галдящими младшекурсниками, которых ему хотелось с силой отшвырнуть со своего пути. Но кидаться на людей просто так было всё-таки не в его стиле, и Драко просто отодвигал их с дороги, надеясь, что ему по пути не встретится никого из знакомых.

Вагон наконец подошёл к концу, и Драко остановился у двери туалета. Это было единственное известное ему тихое место, где можно было бы передохнуть, успокоиться и прийти в себя — и заодно умыться, что было ему сейчас просто необходимо.

Он с силой дёрнул ручку — и обнаружил, что дверь заперта. В бессильной ярости он пнул её ногой и отправился дальше, намереваясь перейти в соседний вагон и попытать удачи там. Но сегодня удача явно не была на его стороне, потому что, вывалившись в полумрак тамбура, Драко налетел на идущего навстречу ему человека. Он с трудом сдержал ругательство, рвущееся с его языка, поняв, что это даже не старшекурсник. Это был высокий человек в потрёпанной мантии, с больным, усталым лицом, которое в тусклом свете казалось даже не бледным, а, скорей, желтоватым. Сперва Драко заметил в волосах седину, но потом понял что незнакомец не слишком стар — примерно как его отец, решил Малфой.

Злость отхлынула, сменившись растерянностью, и, когда кровь перестала шуметь в ушах, сквозь стук колёс, звучавших в тамбуре куда громче, Драко разобрал слова незнакомца:

— …вдохните несколько раз. Дементоры на всех влияют по-разному. Иногда даже взрослые люди теряют самообладание рядом с ними, плачут или испытывают желание убежать, а потом что-нибудь, например, сломать. Некоторые даже теряют сознание.

Драко втянул воздух, а потом выдавил из себя:

— Извините. Я вас не увидел, — и подумав, всё же добавил: — Сэр.

Если этот человек находится в поезде, и дементоры не причинили ему вреда — значит, у него было на это право. Возможно, это аврор, рассудил Драко, или какой-нибудь министерский тип. Не стоило нарываться. Мало ли, почему он может быть одет так. В конце концов, проведя лето с крёстным, он стал несколько проще относиться к таким вещам.

— Не страшно, — устало улыбнулся ему незнакомец. — Да, не лучший способ начинать новый учебный год с дементоров, но, судя по всему, вы, молодой человек, всё сделали правильно.

И только тут Драко сообразил, что на его руках и даже на подбородке засох шоколад. Он торопливо достал из кармана платок и стёр с лица следы своего позора, а затем неуверенно буркнул:

— Да, мы знаем про сладкое… я. Сэр.

Приступ ярости наконец прошёл, и теперь Драко чувствовал себя уставшим и выжатым. Ему очень хотелось просто где-нибудь посидеть в тишине — но, похоже, ему не суждено было отдохнуть ещё долго, потому что незнакомец невозмутимо сказал:

— Поезд прибудет в Хогсмид через четверть часа. Когда вы придёте в себя, вам стоит переодеться в школьную мантию. А сейчас прошу меня простить — если позволите, — вежливо проговорил он, и только сейчас Драко понял, что сам так и не отошёл от двери, а стоит, привалившись спиной к ней.

Он отошёл, и в тот момент, когда незнакомец проходил мимо, Драко на миг показалось, что в том, как отражался свет из вагона в его глазах, было что-то такое странное… а может быть, ему просто это почудилось.

Постояв в тамбуре ещё немного, слушая монотонный перестук колёс, Драко развернулся и поплёлся назад. В купе. Нужно было переодеться — и вообще, сейчас, поостыв, он понял, что сбежал словно истеричная первокурсница, которой впервые довелось резать живых флоббер-червей.

К его облегчению, никто из сидящих в купе ему ничего не сказал — ни когда он вернулся, ни когда Панси выставила их всех в коридор, чтобы переодеться, ни когда они сами натягивали на себя мантии.

Наконец, поезд прибыл на станцию. Погода была паршивой, и платформа успел обледенеть после недавно закончившегося дождя. Начался шум и гвалт: галдели первоклассники, кто-то из старшекурсников, поскользнувшись ругался в голос, ухали совы, мяукали коты, квакали жабы…

— Первокурсники, сюда! — заорал их лесник, легко перекрыв голосом остальные звуки — и только тут Драко увидел, наконец, на платформе Гойла с абсолютно очумевшим и вымученным лицом в окружении их факультетской сборной по квиддичу. И поняв, куда тот пропал, Драко с одной стороны, ощутил неожиданное облегчение, а с другой, ему оказалось непросто не испытать приступ некоторого злорадства. Уже в этом году Гойл с Крэббом хотели пробоваться на загонщиков, и если Грегу хватило ума просто подойти с этим прямо к Флинту, к Мордреду завалившему в прошлом году ТРИТОН, и оставшемуся с ними на второй год, то «курс молодого бойца» Грегу был обеспечен. Пока сам Драко не стал ловцом, он даже не представлял, насколько это может быть страшно, когда их капитан входит в раж с этими его схемами.

Флинт махнул Малфою рукой и, братски хлопнув по плечу потерянного и ошалелого Гойла, направился к старшекурсникам. Остальные квиддичисты с заметным облегчением тоже разошлись по разным каретам, а Гойл, почти подбежав к компании Малфоя, пробормотал что-то приветственное и утёр пот со лба.

— Хорошо провёл время? — не преминул уколоть его Драко — но Гойл, конечно, иронии просто не уловил и ответил как всегда прямо:

— Кромешный ужас! Я думал, прямо там и свихнусь. Как он только меня поймал — сам не знаю, — пожаловался он. — Я ему говорю, это же просто битой по бланджеру, а он как начал мне рисовать…

— Вы идёте? — нетерпеливо спросила первой направившаяся к пустой карете Панси — а Драко поймал себя на неожиданной прежде мысли, что эти кареты вовсе не двигались самио по себе. Их тянут запряжённые в них фестралы — уродливые костлявые существа, которые он видел исключительно на гравюрах, потому что увидеть вживую не мог. И никто из тех, кого он знал, кажется, тоже. Но они всё-таки они были здесь, и при желании их можно было потрогать. Он почти протянул было руку, когда его отвлекли.

В карету они забрались вчетвером, потеряв по дороге Нотта с Пайком — та тронулась, едва последний Крэбб захлопнул за собой дверцу. Дорогой они с Гойлом бурно обсуждали их грядущую квиддичную карьеру, Флинта и первые матчи сезона, но Драко к ним почти не прислушивался. Панси, кажется, по-прежнему продолжала на него дуться — потому что ждала, что он подаст ей руку, но Драко, не задумываясь, уступил эту любезность Гойлу, которому даже напоминать не пришлось — а может, она просто устала.

Карета тряслась на ухабах, и всю дорогу до замка Драко безучастно смотрел в темноту, но, когда они приблизились к монументальным школьным воротам, вздрогнул, заметив у каменных колонн, увенчанных крылатыми кабанами, двух дементоров, и, пока ворота не остались позади, не опускал стиснутую в руке палочку.

Карета покатилась по длинному извилистому подъезду к замку, и Драко заметил вдали, что их уже дожидались Пайк, Нотт и объявившийся наконец Забини.

Покачнувшись, карета остановилась, и когда Драко и остальные вылезли, он не преминул поделиться свежими новостями:

— Вы уже слышали? Говорят, хлипкие нынче пошли гриффиндорцы: Поттер от этих тварей грохнулся в обморок, вот умора!

Гойл и Крэбб загалдели, затем прозвучал визгливый смех Панси. Драко дежурно приподнял уголок рта, но ни смешно, ни весело ему не было. Ему не было никакого дела до Поттера, он просто хотел уже оказаться в замке и сесть за обещанное маме письмо.

— Вот он! — сказала вдруг Панси, кивнув куда-то в сторону — а затем томно закатила глаза и обмахнулась платочком. Смех зазвучал ещё громче, и Драко посмотрел на подъехавшую карету, из которой выбрались Поттер, Уизли и эта их лохматая выскочка.

— Ты грохнулся в обморок, Потти? — громко и радостно спросил Крэбб, подходя к ним. И Драко поморщился, когда на его голос обернулись ещё несколько человек, а Крэбб как ни в чем небывало продолжил: — Слухи не врут? И впрямь хлопнулся, как девчонка?

— Крэбб, сделай одолжение, просто исчезни, — жёстко ответила ему Грейнджер, а Уизел, глянув сперва на Крэбба, затем посмотрел Драко прямо в глаза и сощурился:

— Девчонка? Значит, теперь у вас тоже учится мисс Малфой. Эй, хорёк, слухи не врут, это правда? — как всегда, не обращая внимания на приличия, гаркнул он, и на них обернулось все остальные.

— Что тут за шум? — вдруг прозвучал уже знакомый Драко хрипловатый голос незнакомца из поезда.

— Никакого шума, профессор, — тактично ответил Нотт сразу за всех них, и гриффиндорцы заткнулись.

Профессор?

Драко с некоторой растерянностью поглядел на своих одноклассников — и понял, что никого из них, и даже Поттера с Грейнджер, не удивило подобное обращение. Кажется, все знали о новом профессоре, и лишь он всё пропустил — и такого прежде с ним не бывало.

Драко вместе со всеми вошёл высокие дубовые двери в огромный холл, освещенный факелами. И поток учеников понёс его к гостеприимно распахнутым дверям в Большой зал, но только он успел посмотреть на затянутый сегодня черными тучами потолок, как почувствовал на плече чьи-то цепкие пальцы.

Декан абсолютно бесцеремонно выдернул его из толпы и отвёл в сторону за колонну, где их никому не было видно.

— Мне сообщили, что в поезде вам стало нехорошо, — не спросил, а констатировал он, глядя Драко прямо в глаза, и тому стало вдруг неуютно, он дёрнулся, а потом разозлился. Драко успел устать от него за лето, сколько ещё Снейп будет влезать в их жизнь! Но, конечно же, вслух ничего подобного он не сказал, вместо этого выдавив из себя:

— Да всё со мной хорошо! — Снейп скептически поднял бровь, и Драко уже твёрже повторил: — Со мной уже всё отлично, сэр. И со мной говорил новый профессор, — гримаса на лице Снейпа стала ещё более неприятной, но какого Мордреда, решил Драко. Однако Снейп, кажется, его снова просто проигнорировал, и, достав палочку, принялся колдовать.

— Вы уверены, что достаточно хорошо себя чувствует, чтобы идти на ужин? Если хотите, можете сразу отправиться в подземелье, — с раздражающим Драко скепсисом уточнил он, когда закончил.

И Драко, с трудом подавив предательское желание отправиться прямиком в спальню, задёрнуть полог, и не ходить ни на какой пир — тем более, что он не ощущал никакого голода — отрицательно покачал головой. Он понимал, что в противном случае будет выглядеть совершенным рохлей — и прозвище «мисс Малфой» останется с ним надолго. А он совершенно не желал этого. Ни капли. Да и кто бы на его месте желал.

Декан уже повернулся, чтобы уйти, когда Драко, наконец, задал действительно важный для него сейчас вопрос:

— Сэр, я хочу знать — как мама? — Драко упрямо сглотнул. — Как она перенесла… всё?

— Спит, я полагаю, — сухо ответил Снейп, а затем добавил уже спокойней: — Вам абсолютно не о чем волноваться, по крайней мере, перед моим уходом с ней было всё хорошо. Если вы собираетесь быть на пиру, вам стоит поторопиться.

Спорить Драко не стал — в конце концов, большего он от Снейпа вряд ли добьётся, а ему ещё нужно было успеть написать письмо после ужина. Он ломал голову, как ему поступить, если ужин затянется, как обычно это бывает, потому что тогда в совятню до отбоя он наверняка не успеет, но Снейп его вновь окликнул:

— Загляните ко мне перед сном. Я выдам вам зелья. И, если не желаете ждать до утра, так и быть, в качестве исключения, отправлю ваше письмо. Вам же не нужны лишние отработки в первый учебный день?

Процедура распределения тянулась на этот раз ужасно долго — и Драко, которому не терпелось уйти и сесть за письмо маме, пытаясь отвлечься, не следил за дрожащими первогодками, вместо этого разглядывая учительский стол. И, прежде всего, их нового профессора по ЗОТИ — это уже становилось привычно. Драко играл с собой в странную логическую игру, изобретая необычные версии, почему у того мантия вся в заплатках. Если это не маскировка, рассуждал он, то что? В конце концов Драко пришёл к выводу, что тот, наверное, какой-нибудь безумный учёный — из тех, кто забывает поесть, если им не напомнят, или, как их декан, вымыть голову. Что ж… возможно, этот чудак как учитель окажется куда лучше Локхарта, рассудил он. По крайней мере нам не придётся разыгрывать сражение с оборотнем.

Есть Драко совсем не хотелось, но он мужественно заставил себя сосредоточиться на куриной ножке, вспоминая Уолла и его слова о том, что людям, как правило, наплевать на то, что творится у тебя внутри до тех пор, пока ты ведёшь себя как обычно. Так что он ел и даже обсуждал какую-то ерунду — однако ушёл с ужина всё же одним из первых, едва только это стало прилично. Он уже продумал текст письма — но ему требовалось время, чтобы его написать.