Мех под кожей (джен)

Драко требовалось обдумать ответ, но он чувствовал себя слишком усталым; прикрыв глаза на минуту, он незаметно для самого себя задремал. Пробудился он не менее неожиданно: из приятной обволакивающей дремоты его выдернула внезапная мысль о том, что если он тут уже довольно давно, то… успели ли сообщить родителям? Или нет… ещё нет? Драко на заставившее его вздрогнуть мгновенье представил, что должна была пережить его мама после всего, что с у них этим летом произошло… нужно было срочно, срочно ей написать. Драко оглянулся по сторонам и только сейчас осознал, что нигде не видит своей школьной сумки. Может в тумбочке? Нет, там её тоже не было, скривился он от досады. Тогда… можно потребовать перо и чернила у мадам Помфри? Дурак, обругал он себя, даже если он что-то сейчас и напишет, как он отправит письмо? Он же сам напросился оставить его здесь на ночь! И даже если он соврёт, что чувствует себя замечательно, кто его теперь выпустит до утра?

А значит, ничего просить и ничего никому говорить он не будет, а пергаментом и пером разживётся где-нибудь ещё. Нужно только выбраться из больничного крыла сперва в какой-нибудь заброшенный класс, потом в совятню, и вернуться назад так, чтобы его никто не заметил. Хорошо бы где-то достать одежду — не в пижаме же бродить по школе. Впрочем, до ужина ещё далеко, решил он, все ещё на уроках, а значит, у него есть все шансы остаться никем не замеченным… Теперь ему нужен лишь хороший предлог, чтобы отсюда выйти, такой, чтобы его какое-то время никто не хватился. Ну, пожалуй, можно сделать вид, что он идёт в туалет… куда и вправду было бы заглянуть неплохо. Да, вот так.

Драко спустил ноги на пол и, отыскав тапочки, действительно отправился в туалет, собираясь после выскользнуть в коридор… всё равно до звонка была ещё уйма времени. Но ему не повезло: едва, выскользнув из туалета, он приблизился к высоким дверям, как столкнулся с хаффлпафским старостой, осторожно ведущим под руку пару рыдающих первокурсников, покрытых хорошо знакомыми Драко нарывами, которыми порой заканчивались уроки зелий на первом курсе. Диггори нервно кивнул, проходя мимо Драко, практически его не заметив, и Драко так же кивнул в ответ. Не то чтобы они были особо знакомы, но в школе было всего четыре ловца, и в прошлом году матчи были отменены и шанса сыграть против него Драко так и не выпало. Мадам Помфри выглянула на голоса из своего кабинета, встречая раненых, и Драко чинно вернулся в постель, с трудом скрывая своё раздражение. Вот что их сейчас принесло? Неужели так трудно смотреть, что кидаешь в чужой котёл? Ну почему, почему именно сейчас?

Мадам Помфри повела барсучат за собой в дальний конец лазарета, и, проходя мимо Драко, взмахнула палочкой, задвигая своего недовольного пациента ширмой. Не то чтобы Драко хотел на всё это смотреть, но можно же было поинтересоваться сперва его мнением?

Часы на стене отсчитывали минуты, и Драко нетерпеливо завозился под одеялом, все ещё вынужденный слышать приглушенные всхлипы и жалобное нытьё. Да сколько с ними можно возиться?! Драко уже был готов грызть локти, понимая, что не успевает до конца занятий, а бродить по школе в пижаме, когда они закончатся, он, определённо, никак не мог себе позволить. В больничном крыле этого не было слышно, но Драко знал, что вот-вот прозвенит звонок. Всё, момент был упущен, и он раздосадовано уставился в поток.

Он не знал, сколько так пролежал, когда из-за ширмы вдруг возникла и нависла над ним фигура Флинта. Драко совсем не ожидал его здесь увидеть и даже слегка оробел, пожалуй — или, скорей, очень растерялся от удивления.

— Ну ты и дурной, — сказал Флинт, подходя к нему и кладя на тумбочку символическую шоколадную лягушку. Потом он снял с плеча сумку и плюхнул её в изножье кровати. — Хорошо, что цел, конечно. С рукой-то порядок?

— Э-э-м… да, — осторожно проговорил Драко. — Спасибо.

— Что «спасибо»? — буркнул в ответ недовольно Флинт. — Снеси этот гиппогриф тебе башку — где бы мы второго ловца взяли?

— Я не нарочно, — как-то по-детски попытался защитить себя Драко, при этом ужасно глупо себя почувствовав.

Флинт хмыкнул и, придвинув стул, сел на него верхом:

— Я понимаю. Говорят, вышло эффектно и очень уж неожиданно: взбесившийся гиппогриф, реки крови, девчонки визжат, и ты весь такой героически спасаешь этого увальня.

— Это на факультете так говорят? — быстро уточнил Драко.

— Так говорю я, — сразу отрезвил его, оскалившись, Флинт.

— А остальные? — всё-таки не удержался Драко.

— Я бы сказал, что мнения разделились, — задумчиво протянул Флинт.

Подробности Маркус Флинт озвучивать не хотел, как и не видел смысла рассказывать пацану, что ещё вчера Джемма Фарли едва не выела ему мозг. Битый час она читала ему нотации за то, что он, наплевав на решение коллектива, усугубил раскол, и к тому же поставил теперь под угрозу победу в факультетском соревновании. Теперь-то из-за мелкого зарвавшегося засранца Малфоя с таким сырым составом о кубке можно забыть, и её мнение многие разделяют! О, Маркус прекрасно знал, откуда дул этот ветер — видимо, Джемма приняла злоключения Люциана Боула чересчур близко к своей пышной груди. Да и не только она, судя по тому, о чём шептались в гостиной.

— Вот эту штуку у меня на груди видишь? — спросил у неё в ответ Флинт, ткнув пальцем в свой капитанский значок. — Это значит — я капитан, и мне решать, кто и как у меня летает. Если я говорю, загонщиком будет Гойл, значит, он схватит биту и будет ей махать, даже если он на матче с метлы… свалится! — про себя он, конечно же, употребил другое слово, но Джемма всё же была старостой и девчонкой. — А если тебе что-то не нравится, ты всегда можешь пожаловаться декану.

Он широко ей улыбнулся, выставив напоказ свои кривые зубы, зная, какой примерно произведёт эффект.

— Маркус, ты тролль! — обиженно зашипела Джемма и демонстративно повернулась в нему спиной.

— А ты и не знала? — удивился он ей в затылок, и разговор на этом завершился.

Но это было вчера — а сегодня она уже отводила глаза, зато более горячие головы винили его ловца в том, что тот так глупо подставился, и теперь вынужден будет пропускать тренировки.

Но, определённо, этого Малфою этого было не нужно знать.

Так что вместо неприятных подробностей Флинт просто озвучил Малфою свой гениальный, как он полагал, тактический ход:

— Мы посовещались с парнями и решили… в общем, у нас загонщики не слётаны совсем, и погода, по прикидкам, обещает быть предельно скверной — наши отличницы на прорицания все-таки не просто так чай ходят пить. В общем, нам бы неплохо матч с грифами отложить…

— И? — вопросительно уточнил Драко, когда Флинт умолк, напряжённо на него глядя.

— Придётся тебе пострадать, — Флинт ухмыльнулся, — на публику и куда дольше, чем бы тебе хотелось. По тренировкам потом догонишь — тем более, что голова — штука такая… да и руку тоже хорошо бы разработать получше.

— Ты хочешь, — уточнил Малфой, — чтобы я сказался настолько больным, чтобы вместо нас играл кто-то ещё?

— В точку! Поменяемся с барсуками, пусть они развлекаются под дождём, — кивнул Флинт. — Справишься?

Драко помолчал немного, рассматривая эту внезапную стратегию со всех сторон, и вглядываясь в одухотворённое лицо своего капитана. Он с горечью думал о том, что Флинт оказался единственным, кто пришёл его навестить. Будто один дурацкий порыв героизма способен на факультете вот так просто хоть что-то исправить — они же не Грифы, кого тут такие штуки могут вообще впечатлить? А если даже это хоть как-то сгладит конфликт, остальное разве хоть как-то изменится? Нет, он не готов снова всё молча выслушивать, или делать вид, что просто не замечает. Наверное, за эти дни в нём что-то окончательно изменилось, Драко и сам не знал, что именно, но теперь… теперь ему не нужно было снисходительное прощение, нет, он определённо предпочтёт ему просто быть сам по себе. В конце концов, он, как и сказал Уолл в письме, Драко оставался Малфоем. Но ему действительно хотелось очень бы хотелось поднять квиддичный кубок над головой.

И вообще.

— Я подыграю, — кивнул он решительно.

В конце концов, ему это почти ничего не стоило, а маме он напишет, что с ним всё уже хорошо… тем более, что рана у него вполне реальная… как жаль, что шрама не останется! Тогда он мог бы потом показать его маме, сказав, что он не хуже, чем у неё — но рука у него всё равно слегка немела, и к тому же ломило в висках.

К тому же, вдруг сообразил он, что раз уж сам Маркус Флинт просит его об одолжении, то можно провернуть и обратное!

— Только, — добавил Драко, — мне бы нужно письмо написать. И отправить. Сейчас.

— Да не вопрос, — кивнул Флинт. — Пройдусь перед ужином до совятни.

— Только мне нечем, — вздохнул Драко, и Флинт немедленно извлёк из сумки перо, чернильницу, пергамент и учебник по чарам, который можно было использовать в качестве импровизированного стола.

Он даже с неожиданной для себя деликатностью отошёл к окну, покуда Драко писал, а когда тот закончил и, свернув пергамент, огляделся в поисках чего-то, чем письмо можно было запечатать, видимо, услышал шум, повернулся и сказал:

— Читать не буду, — пообещал он, и Драко ему почему-то поверил. — Кстати, — Флинт вернулся к сумке и извлёк оттуда стопку пергаментов, — меня просили анонимно тебе передать, — он положил пергаменты на край кровати. — Квиддич — не повод оставаться на второй год. Не бери с меня пример, — пошутил он. — Кому письмо-то?

— Родителям, — помолчав сказал Драко, и Флинт понимающе ему кивнул. — Мама… будет переживать. И… ты мог бы отправить с моим филином? Угости его печеньем для сов или мясом, если есть, тогда и он не попытается оторвать тебе клювом палец.

— Это мы ещё посмотрим, кто кого, — фыркнул Флинт, и забрав письмо взмахнул над скрученным в трубку послания палочкой, и его обвила плотная алая нить. Он сунул его свою сумку, небрежно повесил её на плечо, а затем махнул Драко рукой — и ушёл.

Драко нетерпеливо потянулся к стопке пергаменов и жадно принялся их изучать: конспекты за сегодняшний день, список домашних заданий… Никаких подписей и записок Драко, конечно же, не нашёл, но вдумчивый и убористый почерк Тео Нотта, разумеется, узнал, хоть тот и был наклонён в другую сторону. И Драко готов был готов поспорить, что, судя по количество текста и обилию примечаний, без замечаний педантичной Гринграсс дело тут тоже не обошлось, хотя подтвердить свою уверенность ему было нечем. И ему оставалось лишь хмыкнуть в ответ на подобную конспирацию.

Может ему и самому стоило о чем-то таком задуматься. Что ж… отважным он уже был — теперь попробует быть для разнообразия умным.

Он зачитался, и когда перед ужином мадам Помфри заглянула в свои владения с вечерним обходом, он с удовольствием ощутил, что просто проголодался, но на всякий случай сделал лицо понесчастнее и в ответ на вопрос о самочувствии снова пожаловался на головную боль и на то, что рука всё время отвратительно немеет и ноет. А когда целительница оставила его в компании появившегося подноса с больничным ужином и направилась к юным неудачливым зельеварам, Драко подумал, что, похоже, ему повезло, потому что наконец-то в лазарете больше не звучало нытья и всхлипов. Будут хорошо себя вести и дадут ему выспаться — тогда он даже пожертвует этим мелким шоколадных лягушек и подозрительный паркинсоновский котлокекс.