Мех под кожей (джен)

В этом году Хэллоуин выпадал на воскресенье, и до него оставалось ещё пять дней — однако Драко интересовало не столько вся эта праздничная суета, сколько первое предстоящее ему посещение Хогсмида. В этом году оно приходилось прямо на праздник: объявление об этом висело уже недели три. Разрешение, подписанное отцом, Драко отдал декану едва ли не сразу по прибытии в школу, и теперь время от времени подходил к доске, проверяя, не изменилось ли что в связи с его рыскающим по окрестностям беглым дядюшкой. В конце концов, это даже было бы, в целом, логично: если Министерство отправило сюда дементоров, почему бы ему и прогулку не отменить? Судя по тому, что возле доски постоянно кто-нибудь околачивался, эта мысль приходила в голову явно не только Драко, и он готов был поспорить, что на остальных факультетах творится примерно то же.

Сложно было сказать, какое из событий занимало мысли студентов больше. Драко ежедневно наблюдал, как его однокурсники строили планы, какие из культовых мест в Хогсмиде непременно следует посетить — лидировали, как всегда, «Зонко» и «Три метлы»; ребята постарше приглашали девчонок или шумно выясняли, кому кого приглашать — но сам он планов не строил, потому что точно знал, чем будет занят. Хотя, конечно, того, что они всё лето планировали вместе с Винсом и Грэгом, было жаль — но у жалости этой был неопрятный и кислый привкус; раз они теперь все во вражеском лагере на другой стороне реки, Драко отказывался раскисать и даже вспоминать о подобных глупостях. Он, конечно, переживал, но это уже прошло, наверное аккурат вместе с ранами от того гиппогрифа; нынешние же его планы всё равно казались ему куда интереснее: лучше пусть ему там всё покажет Уолл. Так что о Хогсмиде можно было пока даже не думать, и сосредоточиться на другом.

Хогвартс, между тем, плавно готовиться к Хэллоуину: хотя школу ещё не начинали украшать, учителя уже явно что-то планировали — возможно, очередного тролля; сам же Драко, шатаясь по коридорам, заметил, как Филч тащит куда-то украшения, которые ещё только предстояло развесить. Пивз где-то раздобыл оранжевую краску и пытался выкрасить ей рыцарские шлемы у доспехов, стоявших в коридоре под тыкву — и старый сквиб с воплями гонял его шваброй. Не то чтобы совсем уж безрезультатно — но доспехов в замке было много, а Пивз явно вошёл во вкус… Репетиции хора становились всё интенсивнее — Драко пару раз проходил по вечерам мимо класса, в котором они занимались, и останавливался послушать, как распеваются школьники и расквакивается дюжина жаб. Театральный кружок тоже, кажется, к чему-то готовился — вроде бы у них что-то тематическое намечалось накануне в субботу, и Драко подумывал к ним заглянуть.

В меню понемногу становилось все больше и больше тыквы во всех её проявлениях, видимо, чтобы подготовить всех к кульминации на торжественном ужине. В дополнение же к этой тыквенной феерии на огороде у лес… ладно, профессора Хагрида, Драко вполне готов был сделать ему такую скидку — аккуратно уложенные на солому, дожидались своего часа просто-таки циклопического размера будущие зубастые головы для старины Джека.

УЗМС вообще проходил теперь на удивление мирно, но слава Мерлину, от флоббер-червей они всё-таки перешли сперва к лукотрусам, а затем к нарлам, которые, к некоторой досаде Драко, явно не в состоянии были покалечить школьников, но он, в целом, неплохо проводил время, предпочитая тварюшек собственным одноклассникам.

Вся эта предпраздничная суета оставляла Драко, равнодушным: настроение у него сейчас было не слишком-то праздничным, так как полнолуние в этом месяце ожидалось уже в субботу, и Драко снова думал о маме, и улыбки, оживление и чужие планы проходили мимо него. Впрочем, были вещи, которые Драко всё же нервировали: ответов на важных для него вопросы он так и не получил. Пока, по крайней мере — но он очень рассчитывал, что в этот раз Уолл не станет уходить, как тогда, от неприятных тем, особенно если Драко будет, чем ему возразить и чем поделиться.

Однако, теперь всё это слегка отошло на задний план.

За шерсть на своих ушах Пайк ответил ему симметрично уже на другой день, и, хотя сразу после завтрака всё, вроде, было нормально, но уже к середине урока Рун Драко почувствовал себя странно. Дальше стало лишь хуже: через полчаса уже Трансфигурации Драко смачно и гулко рыгал на весь класс, и в кои-то веки под дружный смех Слизерина и Гриффиндора МакГонагалл отправила его прямо с урока к мадам Помфри.

Всю пару на послеобеденной и от этого ещё более тяжкой Истории Магии Драко обдумывал месть, но толком ничего не выдумал — зато к середине второго урока нарисовал вполне пристойную иллюстрацию «Тролли верхом на метле»: три неуклюжих фигуры расположились на хлипкой конструкции, парящей среди условно обозначенных облаков, и их вздыбленные волосы поднимались от каждого удара кривоватой молнии. Сложив её лебедем, Драко отправил его в полёт, и вскоре рисунок уже пошёл по рядам — это был настоящий успех. Даже Нотт с Забини одобрительно фыркнули, Гринграсс закатила глаза, но Драко точно видел, как она улыбалась, гриффиндорская же половина смеялась в голос, и Дин Томас вдруг одобрительно показал ему поднятый большой палец. И хотя Пайк, Винс и Грег и пытались прожечь Драко насквозь яростными взглядами, сделать что-то на уроке они не решились, очевидно, не рискнув стать первыми на их курсе, с кого бы снял баллы покойный Бинс.

Затем была вечерня тренировка, и Драко расслабился, зная, что с командой точно связываться никто не решится. Да и настроение у него было приподнятым, и отлетал он куда приличней. По крайней мере, в этот раз Флинт на него не орал, но Драко всё равно был собою недоволен: мысли бродили в его голове, и из-за этого он периодически отвлекался. Погода к вечеру была пусть и не слишком приятной, но, в целом, сносной, так что списать на неё свои промахи Драко себе позволить не мог. Он летал, уворачиваясь от бладжеров, вроде бы выискивая в небе золотой шарик, но взглядом то и дело возвращаясь то к кромке леса над которой парили сумрачные фигуры, то к трибунам, на которых они не так давно сидели с Уоллом, и успокаивал Драко лишь вид барражирующей у края поля мадам Хуч. Да о чём говорить, если он даже на тренировке никак не может избавиться от образа кружащих над ним дементоров? А каково будет тому же Поттеру? Тем более, что тот остался теперь без метлы, и ему придётся привыкать к новой. Интересно, что это будет — наверное, какой-нибудь Чистомёт? Есть там парочка неплохих моделей, но до Нимбуса им далеко.

Впрочем, играть им предстояло только в мае, так что между ними уж точно всё будет уже по-честному — в конце концов, сам Драко тоже пропустил почти что полтора месяца тренировок. И они с Поттером ещё выяснят, кто из них лучше! А вот с Рейвенкло в феврале будет сложно — надо будет хорошенько присмотреться к этому их новому ловцу. Чжоу Чанг, да.

Так что с тренировки Драко возвращался в весьма задумчивом настроении, собираясь прежде, чем пойти на ужин, забросить форму в сундук. Он уже миновал холл и шёл по ведущему к подземельям коридору, когда ему навстречу вышел Люциан Боул в компании рыжего Монкли. Драко машинально обернулся — и увидел стоящих сзади Винса с Грегом, шедших вслед за ним с тренировки, и присоединившегося к ним в какой-то момент Пайка. Драко понял, что попался, и перевес явно не в его пользу — и он мог бы, разумеется, броситься в безнадёжный бой… но тогда старой Шляпе следовало бы отправить его не на Слизерин.

Времени на долгие размышления ему никто оставлять не собирался — у Боула в руках уже была палочка, но стоило ему навести её на Драко и открыть рот, как тот сделал то, чему всё лето учил его Уолл. Уолл, который был куда сильнее и крупней своего крестника.

Боул ещё не закончил заклятья, когда Драко упал, уйдя в какой-то невероятный даже для себя кувырок прямо под ноги этому придурку. За его спиной загрохотали рухнувшие от угодившего в них заклинания рыцарские доспехи, а сам Боул споткнулся, налетая на собственных же товарищей, и в этот момент Драко ткнул его точно в бок палочкой, отключая Петрификусом. А затем, не став дожидаться, пока остальные очухаются и приведут Боула в себя, и возблагодарив длинные летние кроссы, вскочил и побежал, как заяц, петляя по коридору.

Они ринулись за ним. Маршрут, в целом, был ему известен: бродя в одиночестве, он успел неплохо изучить нужные коридоры. Нет, в подземелья ему было нельзя — значит, нужно было оказаться на лестнице: там сейчас должно быть людно.

Они неслись так быстро, что преследователи Драко, опасаясь потерять его, не рисковали остановиться хотя бы на секунду, а колдовать на бегу им просто не хватало дыхания — невербальными же заклинаниями пока никто из его противников вроде бы не владел.

Очередной коридор, в который свернул Драко, был почти что пуст — вероятно потому, что в данный момент в нём хозяйничал Пивз, разукрашивая очередной шлем в ярко-оранжевый цвет, и мало было дураков, желавших подвернуться под руку вредному полтергейсту. Но для Драко сейчас Пивз был наименьшей из проблем, да и назад хода уже не было — зато его озарило неплохая идея.

— Глиссео, — закричал он, и с разбега проехался на ногах по ставшими идеально гладким до самого конца коридора плитам пола словно по ледянке, с нарастающим триумфом слыша, как падают позади его преследователи. И несколько угодивших ему на мантию брызг краски Драко настроения не испортили.

Он был уже практически в холле у лестниц, когда… едва не въехал на всей своей скорости в профессора. Однако тот с неожиданным для такого болезненного человека проворством успел совершить палочкой какой-то пасс и Драко почувствовал, что воздух прямо перед ним стал вдруг упругим и мягким, просто затормозив его.

Но это полбеды — хуже было то, что рядом с профессором обнаружился и декан, сам, лично, собственной угрюмой персоной. И выражение лица профессора Снейпа, на котором ясно виделись новые, неведомые доселе Драко оттенки неприятного недовольства, ничего хорошего ему не сулило.

— Мне кажется, — Люпин, как всегда, улыбнулся немного печально, при этом пытаясь, впрочем, не слишком упорно, сохранить нужную степень строгости на лице, — за колдовство в коридорах положено снимать баллы, — он парой взмахов палочки расколдовал сперва коридор, а затем избавил Драко от капель краски. — Коллега, вы ведь не станете возражать? — поинтересовался он, повернувшись к Снейпу. Тот одарил Драко и его пестревших оранжевыми потёками преследователей тем самым взглядом, что обещал им долгую, однако весьма насыщенную и разнообразную жизнь. Затем Снейп скривился и сделал приглашающий безнадёжно широкий жест. — По пять баллов с каждого, — сказал Люпин, и Драко сразу же посчитал в уме: их факультет только что лишился разом тридцати баллов. — И вам придётся помочь мистеру Филчу убрать беспорядок.

— После ужина, — кисло добавил Снейп. — И, господа, извольте прежде привести себя в надлежащий порядок, оранжевый вам не к лицу, — развернувшись, он стремительно двинулся к лестнице, словно в очередной раз разочаровавшись в разумности всех, кто его окружал.

Профессор Люпин поглядел на Драко слегка укоризненно и тоже отправился по дальше своим делам; и Драко разумно решил до ужина отсидеться в библиотеке: идти прямо сейчас в гостиную ему представлялось с тактической точки зрения отважной, но крайне недальновидной идеей.

К библиотеке Драко подошёл в весьма приподнятом настроении — а когда с порога увидел листавшую сразу два фолианта Грейнджер, решил, что сегодня на редкость удачный день, и он будет глупцом, если этим расположением звёзд не воспользуется.

Грейнджер стояла, опершись на стул коленом — книги были настолько велики, что сидя ей бы было просто неудобно с ними работать — и была, похоже, полностью поглощена своим занятием. Пожалуй, если бы он просто сказал ей: «Грейнджер, привет,» — он выглядел бы конченным идиотом, примерно таким, каким себя и ощущал. Не то чтобы он вообще хотел о чём-нибудь с ней беседовать, но сейчас он как никогда дотошно вспоминал всё, что говорил ему отец о тех ситуациях, когда желаемый результат должен перевесить чашу весов, на которой лежат желания и привычки, иногда нужно уметь переступать через самого себя, и не делать мученической гримасы.

— Справочник по Гербологии Белльхейма? — сказал Драко, подходя к ней и ставя сумку на соседний стул. Она подняла голову и посмотрела на него тем затуманено-сосредоточенным взглядом, какой бывает у тех, кто чем-то очень увлечён.

— Готовишься к Хэллоуину, Малфой? — спросила она, каким-то оберегающим жестом придвигая свой фолиант к себе. Как будто он собирался его отнять!

— Да, помогаю Пивзу, знаешь ли, — небрежно отозвался он, гадая, где же у него осталась краска и нарочно ли профессор Люпин так поступил. На волосах, наверное? — Надо поговорить.

Она прищурилась и внимательно на него посмотрела с таким видом, словно у него жар и он явно бредит. И Драко не до конца был уверен, что она ошибается.

— Малфой, ты, часом, не заболел? — поинтересовалась она. — Ты хочешь поговорить с грязнокровкой?

— Мне нужно. Действительно нужно, — неохотно признался он, глядя Грейнджер прямо в глаза — так открыто и твёрдо, как на его месте, наверно, смотрел бы Уолл, потому что только его Драко мог бы представить в принципе за подобным разговором. — О том, что вы мне тогда сказали.

Грейнджер первой отвела взгляд, помолчала, а потом вздохнула и, пристально его разглядывая, спросила, понизив тон:

— Прямо здесь? — на них уже действительно начинали коситься. — В библиотеке нельзя шуметь, — Драко с трудом удержался чтобы не закатить глаза.

Не то чтобы он действительно собирался шуметь, но нарываться на мадам Пинс не хотелось.

— Я буду ждать у портрета Фланжа, — ответил он. — Сэр Гугль в это время обычно играет в карты этажом ниже.

— Откуда ты знаешь? — с любопытством спросила Грейнджер.

— Не только вы имеете привычку бродить по замку, где угодно, — он сказал это просто чтобы что-то сказать, потому что нервничал. Он никогда не вёл подобных разговоров и считал, что Грейнджер как минимум следует огорошить, чтобы ей захотелось проверить его слова и убедиться, что он, скорее всего, ошибается.

Грейнджер пришла минут через десять, когда он уже начал нервничать. В руках она крепко сжимала палочку, и Драко спросил, настороженно оглядывалась:

— Кого-то ищешь?

— Странно видеть тебя без приятелей, — призналась она.

— Грейнджер, — слегка раздражённо заметил он, — если ты не заметила, я в этом году не слишком-то популярен.

Грейнджер отвела глаза, кажется, слегка смутившись — а может, ему это просто показалось, и он принял желаемое за действительное — а затем, тряхнув головой, спросила:

— Так о чём ты хотел поговорить?

— Тот разговор, тогда в Большом зале, вы назвали меня… убийцей, — как он ни готовился, ему понадобилась небольшая паузу, чтобы просто произнести это вслух. — Уизе…ли — что он конкретно имел в виду?

— Не столько тебя, — Грейнджер поджала губы, и Драко не понравилось это выражение на её лице. Почему-то у него в желудке стало немного холодно.

— Я помню, что он сказал. О его сестре, об отце, и о том, что все едва не погибли. — у него почему-то было ощущение, что он то ли оправдывается, то ли вынужденно признаётся в чём-то — хотя чувствовать что-то подобное из у него совершенно не было никаких причин. — И я хочу… нет, обязан спросить…

— Только не говори, что не знаешь, — Грейнджер фыркнула резко и неприязненно.

— Зачем бы мне тогда спрашивать... — вспыхнувшее раздражение Драко сумел подавить — зато теперь он больше практически не ощущал неловкости.

— …у меня? — Грейнджер удивилась скорей напоказ. Неискренне: — Вот и я думаю, зачем тебе пересказанные грязнокровкой сплетни? Малфой, я полгода провела в больничном крыле, пока не вызрели мандрагоры. Если тебе действительно интересно, почему бы тебе не спросить у Гарри, это ему пришлось…

— А он станет со мной говорить? — Драко с сомнением дёрнул он уголком рта. — Он же меня на дух не переносит, мы же враги…

— Он считает, что ты придурок, а не враг, — сообщила она ему, впрочем, вполне беззлобно. — Враг у него один, и это, извини, Волдеморт.

Драко вздрогнул. Да, конечно, Тёмного Лорда больше не было, но… это было всё равно неправильно.

— А я до Тём… того-кого-нельзя… не дотягиваю? — напряжённо попробовал он улыбнуться, и Грейнджер посмотрела на него скорее рассеянно. — Но ведь что-то же ты наверняка знаешь? Вы же всем делитесь...

— Я не уверена, захотят ли Гарри и Рон, чтобы я кому-то рассказывала, — сказала она, немного подумав.

— Мне правда очень важно знать, что тогда случилось, — признался он, произнеся это так серьёзно, как мог. —Даже у преступника есть право знать, в чём именно его обвиняют! Или у магглов не так?

— У магглов как раз так, — ответила она, сложив руки на груди. И опять задумалась — и терпеливое ожидание Драко было вознаграждено, когда она решилась: — Хорошо, но информация за информацию, — вдруг заявила Грейнджер, и в ответ на его непонимающий взгляд спросила: — Что скажешь?

Теперь настало время удивиться и задуматься самому Драко — и он, помедлив, нехотя всё же протянул ей руку и быстро её пожал. Прежде ему ни разу не доводилось пожимать девчонкам руки, и он до этого момента был вполне уверен, что никогда в жизни добровольно не прикоснётся к грязнокровке — но рука у неё была самая обычная. С чернилами у большого пальца.

А затем она начала рассказывать, и у Драко от её слов пересохло в горле, а лицо, кажется, пошло пятнами. Василиска выпустил отец? Да нет! Отец… как минимум ему сказал бы, Драко был в этом уверен. Или он не знал сам? Нет, не может такого быть! Тот-кого-называть был прямо здесь, в этой школе?! А Уолл? Уолл тоже знает?

Голова стала тяжёлой, и в какой-то момент Драко вдруг увидел перед собой и лицо мелкого Криви, и той старосты с Райвенкло… и мамино. Снова такой, какой она была в больнице, и к концу рассказа Грейнджер он чувствовал, что его знобит. Вероятно, это отразилось на его лице, потому что Грейнджер спросила:

— Малфой, эй, с тобой всё хорошо?

Он хмыкнул — ему не слишком-то сейчас продолжать разговор, но вместо этого он сказал:

— Моя очередь. Что ты хотела знать? — честно говоря, он спросил это просто потому, что нужно же было что-то сказать, хотя ему очень хотелось просто где-то спрятаться и отсидеться в одиночестве.

— Сириус Блэк ведь твой дядя? — тон Грейнджер показался ему слегка извиняющимся. — Об этом уже все говорят. Что именно он замышляет? Зачем он здесь?

— Двоюродный, — рассеянно поправил Драко. — Мамин кузен, но я никогда его не видел, — признался он, и почему-то правду сейчас говорить было легко, куда проще, чем что-то придумывать. — Мне же всего год был, когда его упекли в тюрьму. Я его не разу видел, — повторил он уже сказанное, потому что мысли у него путались.

— Потому что он совершил ужасное преступление? — понимающе спросила Грейнджер.

— Потому что его изгнали из семьи, — Драко покачал головой, объясняя само собой разумеющиеся всем вещи.

— Как это изгнали? — Грейнджер нахмурилась.

— Моя двоюродная бабушка Вальбурга Блэк… мать моего беглого дядюшки выжгла его с семейного гобелена, — ответил он.

— За что? — теперь Грейнджер смотрела на него очень внимательно.

— Не знаю, — покачал головой Драко. — Но собираюсь выяснить это… в библиотеке. Слушай, Грейнджер, я знаю, что он то ли ушёл из дома, то ли его и вовсе выгнали, а газеты ты и сама читала. Я знаю то же, что и любой другой, включая Лонгботтома и его жабу. И да, он действительно псих, маньяк и предатель, вот в этом точно можешь не сомневаться. И никто не знает, что ему придёт в голову, — он дёрнул плечом.

У него кружилась голова, и ему очень нужно было остаться, наконец, в одиночестве чтобы все услышанное переварить, так что Драко просто ждал удобного момента, чтобы, наконец, попрощаться.

— Спасибо, — сказала Грейнджер, явно о чем-то уже задумав — а может, ему просто казалось.

— Обращайся, — язвительно хмыкнул он, и она задумчиво кивнула в ответ.

На ужине Драко не мог думать ни о чём больше — он даже забыл посмотреть на себя в зеркало, когда мыл руки. Мог ли отец в самом деле всё это устроить? Но зачем? Зачем ему убивать мелкую Уизли? И почему именно её? Он бы ещё понял, если бы отец попробовал избавиться от её отца — их семьи не слишком-то ладили. Но эту мелочь? Значит, поэтому он лишился своего места в попечительском совете? Но почему тогда Дамблдор… И мог ли… Думать о крёстном Драко сейчас не пытался. Как же это было всё сложно! И не связан ли с этим со всем побег… ведь до этого дядюшка столько лет спокойно просидел в камере… А что, если Тёмный Лорд снова… Вот тут ему действительно стало страшно.

Одни вопросы…

Но ответы на них у него пока что не было возможности искать. Сразу после ужина он вместе с остальными наказанными оставил свою палочку у декана, и они все до самой ночи приводили коридор в порядок: каждый получил по тряпке и угрюмо отмывал свою часть не только от разлитой краски, но и заодно от художеств самого Пивза.

Под надзором завхоза и Кровавого барона, фланирующего по коридору, никто, естественно, не решался продолжить начатое, но, начищая расписанный под тыкву шлем, Драко чувствовал, как спину ему жгли недобрые взгляды.

Если бы можно было заночевать в библиотеке, он бы так, пожалуй, и поступил.