Мех под кожей (джен)

Они всё-таки умудрились его достать, хотя Драко подозревал, что не обошлось без кого-то со старших курсов. Надо отдать им должное, это было неплохо. Он даже не понимал, что что-то идёт не так, пока в самый неподходящий момент из унитаза не вылетела Плакса Миртл, окатив его потоком воды. Неизвестно, кто из них в тот момент заорал громче, но Драко выскочил из кабинки, словно его ошпарили кипятком. Наверное, размышлял он, судорожно пытаясь застегнуть брюки, к нему применили Конфундус, если он сам не понял, что зашёл в девчоночий туалет. И ладно бы просто зашёл… Мерлин, какой же позор…

В итоге она летела за ним до самой гостиной, голося на всю школу, что в её время мальчики не были извращенцами; раньше они просто ходили подглядывать в её туалет, а теперь ещё и справляют нужду! На них оборачивались и провожали удивлёнными взглядами или же дружным смехом, и Драко хотелось провалиться сквозь землю и прихватить в преисподнюю тех, кто устроил ему подобное утро. И всё же, в самых глубоких глубинах своей души, наступив на горло своей уязвлённой гордости, он оценил и задумку, и исполнение. Он поклялся ответить ничуть не хуже, свершив достойную месть, и очень надеялся, что теперь к нему не прилипнет какое-то гадкое прозвище.

К счастью, дальше потайной двери в факультетское общежитие этой призрачной дуре хода не было: Кровавый Барон не терпел в своих владениях посторонних, а Миртл, хоть и была совершенно чокнутой, вряд ли хотела проверить границы его терпения. Ввалившись в гостиную, Драко смог хоть немного выдохнуть — благо, там осталась лишь малышня, потому что остальные, начиная с третьего курса, сейчас толпились у выхода, собираясь в Хогсмид.

— C тебя сильно капает на ковёр, — внимательно осмотрев его с головы до ног, подал голос мелкий поганец Причард. Они переглянулись с приятелем-вампирёнышем, всё ещё щеголявшим клыками, и Драко поспешно ретировался.

Спальня пустовала: все, наверное, уже были в холле, и Драко опаздывал. Но зато он смог спокойно вытереть голову и переодеться в сухое. И всё же он как мог, спешил — сколько бы он ни держался особняком, но сегодня не стоило отрываться от коллектива. Неприятно было себе признаться, но дорогу в Хогсмид Драко представлял очень смутно. Да, он видел, конечно, карту, но одно дело карта, а другое — реальный путь, особенно когда где-то там на границе с лесом висят дементоры. Он как мог гнал от себя то неприятное и тревожное чувство, что охватывало его при мысли об этих тварях, и надеялся, как и все третьекурсники, просто иди следом за старшими.

Значит, следовало поторопиться.

Наверх Драко почти бежал — и всё равно опоздал. В холле уже никого практически не было, разве что в дверях стоял мрачный Филч с длинным списком в руках, а рядом с ним смотрел в пол одинокий унылый Поттер. Судя по всему, Драко застал конец их разговора:

— Я всё, всё про вас знаю! — от праведного гнева челюсть Филча подрагивала — Сейчас же иди в гостиную! — скомандовал он и даже притопнул. Кажется, у Поттера не было разрешения от его магглов-опекунов, припомнил ходившие разговоры Драко, и вдруг ощутил нечто вроде сочувствия.

Они с Поттером молча обменялись взглядами, и Драко подумал, что скоро они непременно серьёзно поговорят обо всём, что у них накопилось, и Драко тоже будет, что ему высказать, но пока время ещё не пришло. Ему пока только предстоит во всём разобраться.

Наверное, если бы не долгожданная встреча с Уоллом, Драко чувствовал бы себя сейчас так же погано, как Поттер: ещё неизвестно, что хуже — никуда не пойти, или идти в Хогсмид совсем одному. Но у «Трёх мётел» его дожидался крёстный, и это была лучшая из возможных компаний, которую Драко ни на что бы не променял. И он капитально опаздывал — наверняка все были уже у ворот.

Отметившись у завхоза в списке — и успев раз пять проклясть его за медлительность: кажется, старик нарочно сперва долго вглядывался в его лицо, а затем водил грязным ногтем по своему пергаменту со скоростью сонного слизня — Драко, наконец-то, вырвался на свободу и почти побежал к воротам. На улице было туманно и хмуро, но, по счастью, обошлось без дождя — по крайней мере, намёка на него пока не было, и Драко надеялся, что хотя бы до вечера обойдётся.

У ворот он немного перевёл дыхание, а затем прошёл между высоких каменных колонн с крылатыми вепрями. Наезженную каретами дорогу на станцию он хорошо знал, потому, поколебавшись, свернул налево — сколько бы он не проделывал этот маршрут в голове, всё равно боялся где-нибудь заблудиться. Если б Филч так не тянул, Драко не пришлось бы тащиться сейчас в одиночку! Он бы наверняка всех догнал… но ничего. Не так уж и далеко до деревни — найдёт.

Дорога виляла, спускаясь вниз, и Драко несколько раз срывался на настоящий бег, в надежде увидеть спины отставших, и с каждой минутой ощупал, что опаздывает сильней, но затем сбивался на быстрый шаг. Крёстный, разумеется, его непременно дождётся, но как же выйдет неловко, если он ещё и отправится Драко искать! Когда за очередным изгибом дороги мелькнули школьные мантии, Драко набрал скорость и побежал, периодически оскальзываясь в осенней грязи и огибая лужи.

В первый миг Драко даже не осознал, что ему грозит хоть какая-нибудь опасность — он узнал Адриана Пьюси, и лишь потом увидел его компанию, и уже было поздно.

Его тоже заметили.

Боул нехорошо улыбнулся, а Пайка с Крэббом и как всегда замешкавшимся немного Гойлом запереглядывались. Как же это все было не вовремя.

— Эй, Малфой, и давно ты ходишь в девчоночьи туалеты? — со смешком поинтересовался Пьюси, поглядывая на дорогу.

— Потому что он девчонка, — отозвался Боул. — Только и может, что убегать.

Драко был настолько поглощён досадой, что заставляет Уолла так долго ждать, что в кои-то веки не нашёлся с остроумным ответом.

Палочки уже были у них в руках, и Драко просто достал свою, проклиная то, насколько эти придурки прицепились несвоевременно. Придётся драться: тут уже так просто от них не сбежишь, хотя бы потому что до замка уже порядочно, и он понятия не имел, сколько ещё до Хогсмида. Наверно, далеко: отец говорил, что не меньше часа.

А потом всё произошло быстро и вовсе не так, как Драко себе представлял. Он успел первым выпустить в них жгучие искры из палочки, стараясь, как Уолл и учил, заполучить хоть какое-то преимущество, но вдруг сам неожиданно оказался уже на земле, даже не успев понять, как такое случилось. Единственное, что он успел сделать — это ухватить стоящего ближе всех к нему Крэбба за ногу, и тот рухнул на Драко, негаданно прикрывая от чужого заклятья, и лишь каким-то чудом Драко не выронил свою палочку в грязь.

Пятеро на одного это было нечестно, тем более после истории с туалетом — была его очередь отвечать! Впрочем, думать об этом Драко было некогда. Крэбб неуклюже завозился на нём, пытаясь встать, и его тут же подняли приятели. Драко увидел, что их палочки нацелены на него, и понял, что точно не может ничего сделать. Хотя что-то было не так… Крэбба почти побелел, и Драко увидел, что палочка у того в руках сломана — остальные как по команде тоже уставились на неё, и Драко, не сдержавшись злорадно хмыкнул.

И тут лицом Крэбба случилось что-то необъяснимое — таким Драко не видел его никогда. Крэбб с каким-то безумным криком откинул палочку в сторону и пнул Драко со всей силы в бок. Это было так больно, что у Драко потемнело в глазах, и он задохнулся, даже не сумев закричать; слёзы сами выступили у него на глазах — а затем кто-то ударил его снова.

Никогда прежде Драко ещё не били. Он даже толком не падал с метлы!

Всё, всё было совсем не так, как на тренировках с Уоллом, и он ни морально, ни физически не был к такому готов — хотя и прежде был уверен, что справится с чем угодно. Но сейчас всё, что он мог — это как-то сгруппироваться, беспомощно сжавшись в комок и прикрыться пустыми руками. Удары сыпались градом, и Драко хотел чтобы это кончилось поскорей, или чтобы Уолл, не дождавшись, пошёл навстречу, и тогда им всем… Хорошо хотя бы его палочка валялась в луже прямо под ним, и они ничего с ней не сделают.

— Эй, парни, ему уже хватит, — услышал Драко, наконец, голос Пьюси.

— А то что, он нажалуется декану? Или скормит меня мамаше своей? — злобно рассмеялся распалившийся Боул.

— И за руки вас Флинт убьёт, — недовольно сказал Пьюси. — Хорош, говорю.

— Отец убьёт меня из-за палочки, вот гад, а-а-а! — надрывался Крэбб и заехал Драко по голени — это было ослепительно больно, и Драко зажмурился и, кажется, закричал.

Он не сразу понял, что кричит не один, и что к этому чужому крику примешивается ещё что-то… рычание. А затем хриплый лай.

— А-а-а-а-а, отпусти, отпусти! — это, кажется, был Боул, и Драко, приоткрыв глаза, увидел, как чёрный косматый пёс треплет его за рукав, и как тот тщетно пытается вырваться. Драко едва успел схватить свою палочку и спрятать её под мантией.

— Флиппендо! — прокричал бледный Гойл, но вместо юркой собаки, уже выпустившей рукав, заклинание угодило прямиком в Боула, и отталкивающие чары протащили его по грязи, обдав окружающих брызгами — а пёс уже рычал и скалился на отступающего от него Пайка, и Драко, не успев убрать руку, вскрикнул от острой боли, когда тот прошёлся ему по пальцам.

— Молодые люди, у вас тут всё хорошо? — вдруг раздался незнакомый взрослый голос.

— Собака, на нас напала собака, сэр! — заорал, поднимаясь и вновь шлёпаясь на задницу Боул, а лежащий в грязи Драко заметил приближающееся по дороге высокие кожаные сапоги и край килта.

— Здравствуйте, профессор Кеттлберн, — неожиданно вежливо поздоровался Пьюси, который участия в побоище не принимал, и рывком поднял Драко за шиворот на ноги. — Огромный здоровый пёс. Наверное, бешеный.

Человека, стоящего рядом с ними трудно было бы не узнать. Густые седые усы, повязка, под которой не было глаза, и, насколько Драко знал, у подошедшего было всего полторы своих уцелевших конечности. Профессор Кеттлберн уволился в этом году, но до этого Драко два года мог наблюдать его за столом в Большом зале.

Пока профессор оглядывался, Пьюси угрожающе зашипел Драко на ухо.

— Не вздумай жаловаться.

Однако собаки уже и след простыл, а Боул на коленях ползал в грязи, разыскивая свою палочку.

— Вижу, меня ещё кто-то помнит, — заметил бывший профессор. — Позволю предположить, вы юный Малфой, — обратится он к Драко. — Идёмте со мной, меня отправил ваш крёстный.

Мучителям Драко оставалось только его отпустить, и Драко, не оборачиваясь, похромал за своим неожиданным спасителем, растирая пострадавшие пальцы и радуясь, что профессор, похоже, не был любителем быстрых прогулок.

До Хогсмида, оказывается, было рукой подать, но единственная волшебная деревня не произвела сейчас на Драко ни малейшего впечатления. Пока они шли, Драко разглядывал своего спутника: клешня вместо левой руки, странная механическая походка, у него ведь протезы вместо обеих ног… впрочем, ковылял Кеттлберн весьма бодро.

С главной улицы они свернули практически сразу, и Кеттлберн, вновь поравнявшись с Драко, заговорил:

— Понимаете, вашего крёстного и остальных срочно вызвали по работе, кажется, у мыса Лиззард пострадал морской змей, и Уолден попросил меня встретить вас у Розмерты. Вас долго не было, и я предположил, что вы заблудились, — проговорил он, избавляя Драко от грязи чарами. — Сколько я помню, обязательно кто-нибудь теряется по дороге туда или обратно… я надеюсь, вы не сильно пострадали от этого таинственного лесного пса? — спросил он с любопытством, за которое Драко был ему благодарен. Жалости бы он к себе сейчас просто не вынес. Мало ему всего этого — так ещё и крёстного он не увидит! Драко понимал, конечно, что тот перед ним нисколько не виноват, и что раз его вызвали — значит, повод был крайне серьёзный, но до чего же ему сейчас было обидно! Почти до слёз — но старался даже не хлюпать носом. Ещё чего, будет он плакать перед профессором, пусть и бывшим!

— Вроде нет, — Драко надеялся, что его голос прозвучит бодро. — Нога немного болит — но вряд ли она сломана.

— О, не думаю, — со знанием дела согласился с ним Кеттлберн. — Вы бы наверняка не смогли так бодро двигаться. В остальном порядок? — спросил он, как показалось Драко, почти с разочарованием — и это было так забавно, что ему даже полегчало.

— Не знаю, — сказал Драко, осторожно пробуя вдохнуть поглубже — и немедленно отказываясь от этой мысли. Может, эти придурки и правда умудрились ему что-то сломать сломали?

— Давайте мы сейчас с вами эти неприятности исключим, — довольно предложил Кеттлберн. — Зайдём ко мне домой… на чашку чая?

— С удовольствием, — согласился Драко.

И, в принципе, не соврал. Ни о каком особом удовольствии, конечно, сейчас не шло и речи, но ему и вправду было интересно посмотреть на дом профессора Кеттлберна, в котором сейчас был на развёрнут штаб. Пусть даже Драко теперь и не перед кем было этим хвастаться.

— Гадкая погода, — Кеттлберн поёжился, когда до них обоих долетел резкий порыв ледяного ветра. — И я должен вам сказать, юноша, что эти твари скверно на неё влияют.

— Дементоры? — переспросил Драко.

— Они, — Кеттлберн поглядел на небо. Никаких дементоров, разумеется, там видно не было, но почему-то Драко всё равно на миг стало неуютно. — Поговаривают, что скоро этим тварям разрешат патрулировать прямо в Хогсмиде — правда, исключительно по ночам. Мало того, что всю живность в лесу распугали, так теперь возьмутся за колдунов и ведьм

Драко передёрнуло, и он почувствовал, как по позвоночнику пополз холодок. Но он не собирался демонстрировать Кеттлберну свой страх и скептически хмыкнул:

— Если они не могут поймать никого, то хотя бы кого-нибудь напугают. Зато по ночам никто не будет ходить.

— И не только, юноша, не только, — вздохнул Кеттлберн — и свернул к стоящему на отшибе дому. — Прошу вас! Осторожно, — тут же предупредил он, отпирая дверь и первым заходя внутрь.

Драко последовал за ним, с любопытством озираясь по сторонам. Одна из стен в крохотной прихожей была буквально завешана дождевиками, и Драко невольно попытался взглядом отыскать среди них знакомый — но не преуспел. Зато оценил, что стоило ему только встать на коврик, и грязь с ботинок исчезла сама собой. Филч бы наверняка за такой убил бы кого-то.

Они вошли в комнату, которая, похоже, служила Кеттлберну гостиной, и Драко даже позабыл о боли, разглядывая странные чучела, что украшали её стены и разыскивая среди них обещанного тибо. Тот обнаружился грозно нависающим над книжным шкафом, и Драко подумал, что определённо не полез бы туда без крайней надобности. А потом его взгляд упал на большую карту, висящую стене, и ещё пару других, поменьше, разложенных придвинутом к ней столе. Драко подошёл ближе и, присмотревшись, узнал Хогсмид, Запретный лес и окрестности Хогвартса. Карты эти были испещрены пометками и значками, и Драко вдруг на миг буквально ощутил присутствие крёстного. Вот он где, оказывается, работает… Ему стало ужасно одиноко и обидно, что всё так сложилось, и он не увидится с Уоллом до Рождества. Целых два месяца!

— Последнее время тут достаточно многолюдно, — сказал Кеттлберн, указывая палочкой на большой рыжий, словно тыква, чайник, из носика которого почти сразу же потянулся пар. — Но сегодня у них аврал, так что, юноша, располагайтесь, где желаете. И дайте-ка я осмотрю вас. Вдруг вас всё-таки покусали?

Укусов — кажется, к некоторому разочарованию Кеттлберна — не обнаружилось, и после того, как бывший профессор залечил ссадины и избавил Драко от ещё только наливающихся синяков, они устроились за большим овальным столом и пили пахнущий лесными травами крепкий чай с печеньем и засахаренными орехами. Кеттлберн рассказывал про миграции в Запретном лесу и отчаянно честил министерство, авроров, и в особенности дементоров, которые все вместе никак не могут поймать одного-единственного беглого заключённого…

— …и ведь не поймают! Я руку оставшуюся даю, что не поймают! Потому что он — я его отлично знал, юноша! — может быть, и задира, но уж точно не идиот! В отличие от них от всех. Да-да, они могут хоть всю Британию на уши поднять — а всё-таки Блэка им не видать, как Фаджу собственной лысины под котелком. А ведь он, когда у меня учился, был в целом приличный юноша, и вот племянник его, кажется, он сейчас должен быть на пятом курсе…

Они просидели так, наверно, час, а может, и все два — часов тут не было, или Драко их не заметил, и за временем никто не следил. Уже прощаясь, Кеттлберн вручил ему пухлый свёрток:

— Уолден просил передать. Он был очень расстроен, очень.

— Ничего, — наигранно пожал плечами Драко, пряча свёрток за пазуху. — Передайте ему, что я всё понимаю. Служба есть служба. Я ему напишу.

— Вы поаккуратней там, юноша, — сказал Кеттлберн, уже открывая дверь. — Надеюсь, ваши… кхм… товарищи не захотят продолжить ваш разговор — но я бы предложил вам на обратный путь поискать себе какую-нибудь компанию.

— Да всё в порядке, — преувеличенно бодро отмахнулся Драко. — Это был всего лишь огромный пёс. Спасибо вам за всё, сэр, — он улыбнулся. — До свидания!

Впрочем, едва за ним закрылась дверь, улыбка с лица Драко сползла, и он угрюмо нахмурился. На самом деле, он не был ни рад, ни бодр — ему было тоскливо и, хотя он больше боли он не испытывал, по крайней мере, физической, Драко было на редкость паршиво. Впрочем, он всё равно отправился побродить немного по Хогсмиду — надо же было осмотреться, раз уж обещанная экскурсия не состоялась, и купить что-нибудь. Хотя бы для того, чтоб было, о чём написать домой.

Уже начинало смеркаться, и Хогсмид был подсвечен тёплым светом, лившимся из фонарей и окон. Взгляд Драко всюду натыкался на школьные мантии, и если его ровесники собирались, по большей части, шумными группками, то старшекурсники чаще ходили парочками, и Драко даже поймал себя на том, что высматривает в этой возбуждённо-радостной каше своего капитана. Интересно, Флинт повёл свою пассию к Паддифут, или, что вернее, она его?

Драко общей радости не разделял, и чувствовал себя скорей посторонним и действительно заблудившимся. Что он вообще делал здесь? Ему хотелось поскорее вернуться в замок, но он всё-таки чинно прошёлся по центральной улице Хогсмида, разглядывая витрины и выискивая хоть что-нибудь, что ему захотелось бы купить для поднятия настроения. Из «Сладкого королевство» хотя бы заманчиво пахло.

Внутри было полно народу, словно сюда набилась половина Хогвартса, хотя, казалось бы, все сладости к вечеру должны были уже раскупить. Но на полках лежало полно всего, и народ со всех курсов пробовал, разглядывал и галдел так, что Драко захотелось наложить на всех — ну, или на себя — какие-нибудь заглушающее, которые он непременно выучит, как только снова окажется в библиотеке. Так что он просто взял несколько мятных жаб, заплатил на них — и вышел. И, даже не распечатывая, сунул в карман и пошёл к выходу из деревни, выглядывая какую-нибудь группу, направляющуюся туда же: совет Кеттлберна казался ему дельным, и, к тому же, других вариантов у Драко не было, а сумерки становились гуще.

Ему повезло: чуть впереди, по направленью к замку, неторопливо брела группа всем довольных хаффлпаффцев — кажется, они были курса с пятого — и Драко, быстро сокращая дистанцию, увидел идущего за ними Лонгботтома. Он оглянулся, и Драко так и не смог понять выражение его лица. Так что он просто кивнул ему и, сбавив шаг, позволил тому уйти вперёд. Почему-то теперь воспоминание о том, как они с Крэббом и Гойлом приклеили его рядом с библиотекой, не казались ему таким уж смешным.