Ольга (джен)

Офис Ночного Дозора. Наши дни.

-И что, — Антон положил голову на сложенные руки, — права оказалась Малуша? Так и не получилось с Ольгой увидеться?

-Отчего же? — пожал плечами Борис Игнатьевич, — В Кракове встретились. Почти через два десятка лет.

-А я думал, вы в Турции тогда работали, — простодушно возразил оперативник.

-В Османской Империи! — почему-то надулся шеф.

В столицу тогдашнего государства Польского его сам Витезслав зазвал. По мерками иных Гесера в ту пору только на службу приняли. Не сказать, чтобы чин большой дали, но должность была хорошая. С возможностью повышения. И при военном деле. И даже при дворе. Сипахи*, к которым он официально принадлежал, в казармах не жили, все больше в поместьях своих. Тогдашний бей** Ночного Дозора Константинополя* * *

, человек степенный, и на вид даже вялый, был при этом хитер, как лис. Сперва Великого Гесера с распростертыми объятиями встретил. Золотых гор насыпал, и ещё больше посулил. Богатый дворец сам дорогою мебелью и коврами обставил. Гарем на двести девушек пожаловал. В общем, создал все условия для плодотворной работы. Времени у бывшего кочевника оказалось на удивление много, и его нужно было чем-то занимать.

Страна воевала с соседями. Хороший полководец Гесер пришелся как нельзя кстати. И аккурат в год смерти маленького царевича Димитрия воротился в столицу героем. Вот тут и почувствовал глава Ночного Дозора Константинополя, как под ним, тихонько поскрипывая, зашаталось кресло. Бывший кочевник был обласкан эмиром* * *

. Константинополь на него молился. Женщины из богатых гаремов, рискуя жизнью, соглашались на свидания с ним. Инквизиторы набивались к нему в друзья. Но сам он беспросветно скучал. И часто можно было видеть его, прогуливающимся в полном одиночестве по берегу бушующего зимнего моря. После первой же такой прогулки в окружении бея начались какие-то непонятные, никем не предсказанные перемены. А ещё через год стало понятно, что Гесер пришел сюда не воевать. Паша отчетливо понимал, что кочевник дышит ему в затылок.

Границы тогдашних государств разительно отличались от нынешних. Как и политический их вес. Османская Империя и Речь Посполитая были соседями. Не сказать, чтобы добрыми. На границе было неспокойно. И Гесер, который за двадцать лет поднялся так, что стал в Ночном Дозоре вторым человеком, был милостиво, но настойчиво, отправлен от греха на самый дальний конец страны. Вот тут его Витезслав и позвал в гости. Благо, ехать было недалече.

Так уж вышло, что вскоре в Краков пришла и Ольга. И как же по разному их двоих встретила столица! Гесера носили на руках. Воевода Ночного Дозора был с ним приятен и обходителен. Витезслав, даром, что мертвый давно, вился ужом. Приглашал в гости. Недвусмысленно намекал, что знакомство будет выгодным для обоих иных. Но отчего-то степняку не верилось в искренность поляков. Оба они кланялись его статусу, должности да посоху, символу власти. Ольгу ждал честный, хоть и неприветливый прием.

Впереди боярыни Головиной в Краков въехала её репутация в лице Томаса Лермонта. И уж он-то не постеснялся, в красках описал девушку в светлой казарме. Что она с «темными» якшается, Гесер и раньше знал. Не удивился. Что характером она змея хитрая, злая, и ко всему, окромя службы, равнодушная, степняк тоже мог с легкостью поверить. А вот в то, что девушка из чистого коварства доверчивого Томаса за нос водила, чтобы только в шею вытолкать, сильно сомневался. Что порядок себе хитростью приращивает, тоже не поверил. Его Святослав при встрече строго настрого предостерег. Помогать Ольге запретил. И то правда. Какому дозору слабый боевой маг-то надобен?

А вот когда Томас ему на ухо шепнул, что Ольга «холодная», токмо усмехнулся. Полюбовника хорошего не знала. От того и с мужиком спуталась. Тут по разумению кочевника, Лермонт скорее себя очернил. Но вот чопорный, очень религиозный, строгий в своих правилах, Краковский Ночной Дозор уже был на стороне обманутого жениха. И когда сама Ольга подъехала прямо к его богато украшенной казарме в компании пестро наряженного казачьего атамана, в штыки её встретил. Просто одетая, наспех причесанная, она вошла в белокаменный замок, оставив своего немолодого любовника одного на улице.

Гесер её увидал, когда девушка, неуверенным шагом обратно выходила. Да какое там, увидал. Чуть в дверях не столкнулись. Блуждающий взгляд её скользнул по его лицу, не задержавшись. Впрочем, двинувшийся было за нею спутник, тоже был отстранен решительным жестом. Гесер видел, как девушка идет, не разбирая дороги, в соседнюю корчму. И как, отобрав у кого-то из посетителей бутылку, пьет прямо из горла. Он сразу понял, что творится недоброе. У его ученицы какое-то горе. Для того, чтобы это понять, даже нимба её видеть не нужно было. Мысль о том что Ольга, эта маленькая беззащитная девочка, сейчас в беде, странным образом оттенила всё прочее. Забылся даже Витезслав с его загадочными намеками на взаимную выгоду.

Девушка тем временем обратно на улицу вышла. Нимб её чернел неизбывным горем, тоскою и, кажется, стыдом. Старик, её сопровождающий, бросился к ней, расталкивая толпившихся у входа посетителей. Схватил её в охапку, придал к своей широкой груди. И все говорил что-то, о богатой хате, куда приведет её хозяйкой. О детях своих, сиротках бесприютных. Гладил её волосы. А Ольга только глянула на него быстро, и вдруг отстранилась. Гесер видел, как взгляд старика постепенно гаснет, как он озирается в поисках кого-то, кто только что стоял рядом, да отошел. Вот так просто, счастливый влюбленный остался совсем один. Ни слова прощания. Ни последнего поцелуя. У степняка сердце екнуло. Фома не врал, и не преувеличивал. Вслед за предложением руки и сердца Ольга сразу же дала от ворот поворот. Без жалости и объяснений. Но вместе с непонятно откуда взявшейся ревностью мелькнула странно приятная мысль. ОЛЬГА ВЫБИРАЕТ МУЖЧИН ПОСТАРШЕ!

Он отступил на несколько шагов. Для верности ещё морока на себя напустил, чтобы и вовсе незаметным стать. Что боярыня Головина скора на суд и расправу, он знал не понаслышке. Расстояние меж ними никуда не делось. Он это ещё в дверях почувствовал. Ему вдруг стало до дрожи в коленях интересно, куда она пойдет, и что станет делать. По хорошему, нужно было воротиться в казарму, да расспросить дежурного. Но рассудив, что Ночной Дозор всегда на своем месте стоит, а девка в большом городе мигом затеряется, он двинулся вослед своей ученице.

Широкие мощеные камнем улицы близь королевского двора, сменились богатыми купеческими кварталами. Гесер потихоньку шел за девушкой, понуждая встречных богато одетых горожан уступать себе дорогу, и гадал, что её так опечалило. Верно, встретили её не ласково. Воевода был с нею строг, а может и груб. Сказал ей что-то, не подумавши, на слова Лермонта положившись. Надо бы догнать её, да утешить. Вдвоем-то беду избыть быстрее и проще. Кочевник человек опытный и хитрый, враз бы ученице своей все поправил, куда надобно, нити судьбы вывел.

Связь их, так его сперва тяготившая, стала вдруг остро необходимой, стоило ей пропасть. И когда тоненькая ниточка снова появилась в Тени, а после стала потихоньку утолщаться, и обрастать Силою, Гесер ей обрадовался, как дорогому подарку. Порою, когда случалось увидать что-то приятное или красивое, он всегда по той ниточке Ольге видения посылал. А иногда от неё что-то оттягивал. Так, посмотреть, чем дышит. Не нужно ли чего. Вот и сейчас ничего он так не желал, как помочь. Или даже просто дать на плече выплакаться.

Ольга тем временем остановилась у ограды богатого купеческого дворца. Она поманила к себе паренька, что возился в земле у самой решетки, и он тут же в дом убежал, даже рук не обтерев. А девушка у ворот ожидать осталась. И Гесеру пришлось невдалеке остановиться. Не ровен час, погонят сейчас боярыню Головину от витиеватой кованной решетки. За нищенку убогую примут. Дом от ворот отделяла внушительной длины дорога, выложенная узорными изразцами. Усаженная розами, миндалем и невысокими яблоньками. Грязная растрепанная девушка у входа была тут не к месту. И вот-вот должна была выйти экономка. Подать по обычаю нищенке миску объедков, или вчерашней каши, да опосля вежливо в шею прогнать. Но вместо этого из парадных дверей буквально выбежала молодая, очень красивая, но совершенно мертвая девушка.

-Свет мой! — выпалила она, отворяя ворота и впуская девушку на широкий купеческий двор, — Не чаяли тебя живой увидать!

-Про Москву уже слыхала, — догадалась Ольга.

-Фёдор только нынче утром безмолвно говорить смог, — кивнула вампирша, укрывая собеседнице плечи тонкой кружевной шалью, — Гордея покойного помянуть приказывал. Пойдем же!

* Сипахи — конная гвардия султана.

** Бей — руководитель, вождь.

* * *

Константинополь — так до 1930 года назывался Стамбул.

* * *

Эмир — правитель.