Ольга (джен)

Все, что после происходило, она как в тумане наблюдала. Снова вызвали Скуратова. Но он, мигом смекнув, что на Анри где сели, там и слезли, принялся торговаться. И говорить начал только после того, как все присутствующие, включая Ольгу, поклялись, что мстить его семье не будут. Пришлось всем ту клятву дать. И только Басманов клялся на том условии, что услышит то, чего ещё не знает. Сказался большой опыт.

Дэвид чуть притих. Спокойно поведал, как Темрюков, едва сестра его царицею стала, пришел к нему, и предложил Иоанна Васильевича извести. Мол, царевичи малолетние не в счет. И то правда. Наследнику престола тогда семь лет едва исполнилось. А брат его так мал был, что его как котенка утопить можно было. Иные и не такие дела творили, и все с рук сходило. Тем паче, что Святослав, единственный царев живой «иной» родственник, вечно в разъездах пребывал. Заступиться за царя и его семью было некому. Остальным иным было безразлично, кто на троне сидит.

Нет. Конечно, не враз Дэвид согласился. Но, будучи «темным» по природе своей, и не отказался. Взял время на раздумья. Заодно и выяснил, чего ради весь балаган затевается. А задумал Темрюков, ни много, ни мало, в инквизиторы податься. По возможности в главные. Брат законной жены правителя, он полагал, что дорога ему и так открыта. Но в инквизиции его не ждал никто. Филипп должность для Басманова придерживал. Усмотрев в том личную для себя обиду, оборотень взялся за дело, как привык. Начал большую расправу планировать. Ведь оборотни и так людей сильнее. Порою умнее, и уж точно зуб на них имеют за многолетнее принижение.

Надо сказать, Малюта, хоть и вышел из простых солдат, простачком не был. И раздумья его были долгими и тщательными. С чего и кому он понадобился, когда Басманов есть? Но с Темнейшим было не так просто договориться. Хитрый и умный, он близко дружил со Святославом. И не стал бы ради бесталанного, по его мнению, дозорного той дружбою жертвовать. Освальд тоже в качестве союзника мало подходил. Вообще кто угодно Темрюкову в союзники не подходил, окромя оборотней.

Оборотни-дозорные, боевой магии обученные, тоже безоговорочно поддержали бы Святослава. Светлые-то уж точно. Стало быть, всех тех, кого он для своей дружины привез, надо было под топор наладить. Но не нападать же потом на Дозоры с Инквизицией вдвоем! Союзники нужны были. Много, да сильные. К счастью, оборотням по деревням шастать не надобно, чтобы иных искать. Из любого человека себе подобных сотворить могут. Было бы согласие получено.

За согласными дело не стало. Опричники так по боярским усадьбам прошлись, что у Малюты полон подвал только столбовых бояр сидел. Четверо берсерки, оборотни отставные. Остальные тоже не робкого десятка. Да у каждого ещё семьи оставались, родня ближняя и дальняя. И все в страхе жили. И где им потом жить, когда обратятся, тоже легко решилось. У Дэвида земли были пожалованные. Недалеко от Москвы, удобно. Но ведь не один десяток душ переправить предстояло. Заметно бы стало. Надо было сперва дождаться, когда Дозорные из города отбудут. Так они, почитай, каждое лето на войну уходили.

Из дел важных, и сложных оставались только деньги боярские. Много было. Что-то опричники вывезли, но сама казна была тогда у Старицкого припрятана. Кому на хранение отдавать, как ни казначею — оборотню? А попробуй того казначея уговори! Но тот, на удивление, легко согласился. Был он обозлен на Басманова за то, что бояр-оборотней громил. Да на Филиппа, который, как ему казалось, своего земляка покрывал. Ну и щелкнуло в голове что-то. Он и Каю уговорил не вмешиваться, и ещё нескольких светлых оборотней, что боярами не были. А темные сами как-то проведали. Не только Басманов со Святославом дружили крепко.

Правда, подтолкнув Скуратова к заговору, Темрюков сам ничего делать не желал, да и не умел. Но имел большой опыт жизни придворной на Родине, и большой вес, как брат новой царицы, у престола. Он легко выявил других наследников, которые могли бы занять трон после Иоанна Васильевича. Понятно, что и сам бы присел на трон, кабы захотел. Но иным того не надобно. И раньше-то не царей пасли, а друг друга, чтоб влияния на правящую верхушку избежать. Так что мог бы Темрюков, конечно, и регентом при малолетних наследниках остаться. Но не захотел. Мелко!

Мария и тогда кое о чем догадывалась. Но ей по большому счету тоже безразлично было, где её муж голову сложит. Мачеха, она была к пасынкам добра, всячески пострелят баловала. Своих-то детей у неё быть не могло. А как муж-то помрет, пожалуй, и сама воспитает. И не хуже, чем царь. Ну, а как сроки подходить начнут наследникам трон принять, тут их можно и с лошади сбросить. И в озере утопить. Новую династию на трон посадить. К оборотным благосклонную.

Малюта быстро пристроил старшую дочь замуж за двоюродного брата царя, Ивана Глинского. Тот и не понял, как это произошло. Среднюю, Марьюшку, сватал своему старшему сыну боярин Старицкий. Тоже царю родственник, чуть ли не ближайший к трону наследник. И уж Малюта согласие дал. А вдруг пришел к нему в гости никому неизвестный улыбчивый «мальчик» Боренька. Не знатного рода, из помещиков. И с порога предложил ту помолвку побыстрее разорвать. На бояр Старицких царь в те поры сильно осерчал.

-А царевичей тебе Марьюшка и от меня нарожает не хуже, — сказал, и улыбнулся, как он умеет. Светло, беззлобно. Кабы Скуратов по нимбу считать не мог, подумал бы, что юродивый опричник этот молодой. А нет, просто хитрый. И умный. И обладал двумя ценными при дворе качествами. Он умел всем понравится. Просто мастер был по этой части. Кого не спроси, все о нем тепло отзывались. И врагов у него не было, как у дурачка. А вторым, и самым ценным его даром была способность быть неприметным. Даже рядом мог пройти, и незамеченным остаться, ежели сам того желал.

Третью, самую младшую дочку только прошлым годом за Шуйского отдал. Тот и не скрывал, что женится строго по расчету. На него тоже Темрюков указывал, но там надежды мало было. Хотя нити вероятности выводили на него, как на наследника престола. Но как-то непонятно, и слишком не скоро. Но сам он себя видел новым царем весьма отчетливо. Сговорился с оборотнем мигом. И только он один знал про иных. Что-то сам понял, а что-то и подслушал.

И всё то время, что Малюта дочерей в «царицы» пристраивал, он трясся, как бы Басманов не прознал. А тот увлечен был. Опричников обучал, Дневной Дозор в «непобедимую армаду» превращал. Ему не до того было. И хотя Освальд возмущался, и даже в инквизицию жаловался, но проку было мало. Инквизиция ответствовала, что общее число оборотней на Москве достаточно велико, и шум поднимать не из-за чего. А Святослав далече был.

Сам-то Рюрикович тоже мог за оборотнями не гоняться, а на месте новых наделать. Но это же годы работы! Каждого обучи. Да порядок ему вырасти! Долго, сложно. И никак не связано с путешествиями. В общем, совсем не подходящий для него путь. То ли дело оборотни оседлые. Прижившиеся у Дэвида в деревне, спокойно боевую подготовку проводившие, армию обучавшие. У них время было, как им тогда казалось. Не срослось только. Трон волшебный всех раньше времени на восстание вывел.

К тому времени Мария уже в отставку вышла. И Темрюкова из Кремля «попросили». Он к тому времени послов иностранных на царя натравил. Ртуть везде, где надобно было, оставил, и спокойно съехал. Но из кремля уезжать не спешил. Малюта не пускал. Царь оказался крепче, чем иные рассчитывали. И был фигурой слишком заметной, чтобы убивать его магически. Уж и прислуга помирать начала, иные что-то чувствовали, а Иоанн Васильевич все держался за жизнь. Поторопить надо было.

Царь медведей очень жаловал. И охотиться, и так, полюбоваться. Мог часами возле клетки с бурым красавцем сидеть. А уж если кто бороться с медведем умел, тот и вовсе царем обласкан бывал. Басманов и в мыслях не имел вредить семье казначея. Но раз послали по последнему разу боярскую усадьбу громить, так надо исполнять! Тем более, что там и казна потерянная нашлась. Убивать и вовсе никого не хотелось. Бориса родственники как-никак. Привез оборотня к палачу, и велел придержать. Малюта к оборотню бережно относился. А как царь к новому зверю привык, так и гвоздь заветный, что цепь укорачивал, вынул. Но тут Ольга не вовремя сунулась батюшку проведать. И понеслось!

И тут вдруг, нежданно, не гаданно, все оборотни в один день со своего места сорвались, и как полоумные на Дозоры войной пошли. Темрюков понять ничего не мог. Басманов, самый опасный для них противник, в городе был, но дома в тот момент находился. А как в тот дом пройти, ежели ты его не видишь даже? Анри помог. Он на Темнейшего за подвал был обозлен. За сына растленного, дочерей убитых. Ольгу, похищенную. Но Борис ему безропотно отпер. Батюшка мириться пришел! Анри и растаял.

Как и когда Темрюков его кинжалом под ребра угостил, Дэвид не знал. Уже в Тень попавши рану увидал. И то не сам. Ирину встретил, она подсказала. Самому совестно было оборотню на глаза попадаться. Если бы не был оборотень ранен, не дал бы сына убить.

-А в Ирину Шуйский стрелял, — кивнул Басманов, отпуская призрак Скуратова с миром, — а сам вскоре в Речь Поспалитую отбыл. И Темрюков за ним. Там их сейчас мой человек пасет.

Ольга ушла. Ей и спокойно стало, и неспокойно одновременно. И пусто как-то. Вышла на улицу, села на скамью возле конюшни. Как будто воз с сеном разгрузила. Сил совсем не осталось. А вскоре и Басманов за нею вышел. Набросил свою шубу ей на плечи, сел рядом.

-Я устала, — буркнула она, приклоняя голову ему на плечо, — ничего не хочу!

-Пройдет, — вздохнул инквизитор, — знаешь, сколько раз я так «уставал»? Все когда-нибудь проходит. И это пройдет. Поехали домой.