Огненноликая (гет)

Белла

За час до рассвета мужчины уединились в своих комнатах, а мы в своих, чтобы переодеться для свадебной церемонии. Я решила принять ванну, понежиться в душистой пене, помечтать о том, что совсем скоро произойдет.

Когда я вышла из ванной, завернутая в большое банное полотенце, меня уже поджидали Хайди и Жюли. Они принялись меня наряжать. Макияж вампирам особо не требовался, да и не задерживался на их идеальной коже, как я узнала, еще живя с Калленами. Так что этот этап подготовки к свадьбе мы, естественно, пропустили. Сами девочки были потрясающе красивы в своих праздничных туалетах. Покончив с прической, они помогли мне облачиться в платье. Надев босоножки на шпильках и пройдясь перед большим напольным зеркалом, я по достоинству оценила наряд, который помогла мне выбрать Хайди. Он действительно был стильным, очень подходил мне и, что немаловажно, был в моем вкусе. Единственное, с чем не очень вязались высокие каблуки, так это горы, где должна была состояться церемония. Если бы я была прежней Беллой-человеком, то и без каблуков переломала бы себе все ноги в горах. Но Белле-вампиру горы были нипочем — хоть в кроссовках, хоть на шпильках.

По неписаной традиции жених не должен был видеть невесту в свадебном платье до свадьбы. Все, что было связано с традициями, неукоснительно блюла Хайди. Ну а Феликс по-своему немного грубо, но по-доброму над этим подшучивал.

— Сдалось Дему какое-то там платье. Вот наряд Евы — это я понимаю, это совсем другое дело. Ведь так Дем? Думаю, Белла тебе в этом не откажет и не раз еще его покажет.

В ответ на эти шуточки Деметрий лишь молча ухмылялся, а я, уже порядком привыкшая к скабрезностям Феликса, почти не смущалась, просто пропускала их мимо ушей. Они даже немного помогали справиться с волнением, служа привычным фоном.

Хайди надушила меня какими-то ультрамодными духами с легким, нежным ароматом, а Жюли подала мне букетик из нежных анемонов, пионов и гортензий, внеся завершающий штрих в мое преображение в невесту.

Мужчины, не дожидаясь дам, отправились на место церемонии первыми. Невеста должна была прибыть на нее последней. Девочки меня сопровождали.

На самой вершине горы Ида, откуда открывался захватывающий вид на весь остров, находилась небольшая смотровая площадка, а на ней под увитой гирляндами цветов аркой в окружении друзей стоял мой любимый в элегантном белом смокинге с бабочкой и бутоньеркой на лацкане. Деметрий всегда отличался умением носить одежду, в любом наряде он выглядел элегантно и даже изысканно, с шиком. Но этот его образ врезался в мою идеальную память навечно. Я никогда не видела его таким ослепительно красивым и умопомрачительно элегантным. Я так залюбовалась им, что застыла в нескольких метрах от него, вместо того чтобы подойти и взять его за руку. Видя мою заминку, стоявший рядом с Демом Феликс, огромный как шкаф и нарядный как ёлка, в каком-то немыслимом зеленом сюртуке с золотыми пуговицами, золотой вышивкой и обшлагами на рукавах, не преминул на мой счет пошутить:

— Что красотка, не знаешь, кого выбрать? Смотри какой я красивый. Это твой последний шанс бросить этого полурослика и выбрать меня, потом будет поздно.

Его шутка вернула меня в окружающую реальность. «Это же твоя свадьба, Белла, не тупи. Подойди наконец к мужчине своей вечности», — мысленно пнула я себя и сделала шаг навстречу любимому.

На лице Дема, переливающемся в первых лучах рассветного солнца, сияла ослепительная улыбка. Он тоже пожирал меня глазами. Под его восхищенным взглядом я вконец одурела от счастья. Подошла к нему, не чуя под собою ног, вся светясь от любви и предвкушения, и мы взялись за руки. От этих прикосновений между нами моментально заискрило, да так, что послышался наигранно-испуганный голос Феликса.

— Эй, голубки, полегче, а то вы сейчас весь остров закоротите. Вот я вас благословлю и соединю неразрывными узами брака, тогда делайте, что хотите и сколько влезет.

Нет, определенно, благодаря главному церемониймейстеру наша свадьба была больше похожа на стендап-шоу одного веселого вампира. Гости и жених с невестой все время пытались принять серьезные выражения лиц, но это им катастрофически не удавалось. Никто из нас не мог сдержать расплывающихся улыбок и смеха.

Наконец, Феликс решил, что пора начать то, ради чего мы все притащились на эту гору, и дал нам «отдышаться». Когда мы наконец смогли придать нашим лицам более или менее серьезное выражение, он торжественно объявил:

— Леди и джентльмены, мадам и месье, синьоры и синьорины, мы собрались в этом забытом всеми богами месте, чтобы соединить священными узами брака этого мужчину и эту женщину. О мой влюбленный друг Деметрий, согласен ли ты взять в жены прекрасную Беллу? — с непередаваемо комичным пафосом изрек Феликс.

— Согласен, — произнес Деметрий, улыбнувшись уголками губ.

— О прекрасная Белла, согласна ли ты взять в мужья моего влюбленного друга Деметрия?

— Согласна, — ответствовала я, чувствуя, как мои губы сами расплываются в улыбке.

— А знаешь ли ты, мой влюбленный по уши друг Деметрий, почему бессмертный вампир откинул копыта? Нет? А я тебе скажу. Все потому, что жена высосала из него всю жизнь, — с серьезным выражением лица наставительно изрек наш церемониймейстер.

Послышался звонкий смех Хайди и короткий смешок Сала. Мы с Деметрием, взглянув друг на друга, тоже открыто рассмеялись.

— Надеюсь, с тобой, мой влюбленный друг, этого не случится. Ну вот, я тебя предупредил, выполнил, так сказать, дружеский долг.

Феликс состроил потешную мину и развел руками, а затем громко обратился ко всем присутствующим:

— Если у кого-то есть возражения против этого союза, пусть скажет об этом сейчас или замолчит навечно.

Кажется, Фел накануне насмотрелся старых голливудских фильмов со сценами брачующихся и теперь жёг не по-детски. Поскольку возражений не последовало, он продолжил:

— Можете произнести клятвы и окольцевать друг друга, голубки.

Сал, все это время молча стоявший за спиной Деметрия, приблизился и подал нам кольца.

— С этим кольцом я беру тебя в жены, Белла, и отдаю тебе навечно свое сердце, — произнес Деметрий, надевая тонкое кольцо мне на безымянный палец левой руки и не отрываясь глядя в мои глаза.

— С этим кольцом я беру тебя в мужья, Деметрий, и отдаю тебе навечно свое сердце, — надевая кольцо на палец Деметрия, эхом повторила я слова клятвы.

— Объявляю вас мужем и женой! Любите друг друга во всех позах и будьте счастливы. Жених, может поцеловать невесту, — громогласно провозгласил наш пошлый друг, в очередной раз оправдывая свое реноме.

Послышались смешки, я внутренне зарделась от смущения, а Деметрий лишь вздохнул и покачал головой. А чего мы, собственно, ожидали от душки Феликса?

После нашего поцелуя, такого сладкого и дурманящего, длившегося, наверное, целую вечность и сопровождавшегося криками гостей «Viva gli sposi»⁽¹⁾ и «Bacio, bacio»⁽²⁾, настал черед бросать букет и подвязку невесты. Букет для женской половины должна была бросить я, а подвязку для мужской — Деметрий. Для этого он встал на колено, осторожно приподнял на мне платье и медленно и аккуратно стянул с моего правого бедра подвязку, специально надетую для этого ритуала. Мы встали бок о бок спиной к гостям. Первой это сделала я, вскинув руку и бросив букет через голову. Послышались разочарованные женские голоса. Обернувшись, я увидела свой букет в руке у Феликса который успел переместиться к девушкам. В ответ на шутливое негодование Хайди и Жюли этот шут лишь весело ухмылялся, держа свой трофей словно факел в вытянутой вверх руке. Затем Деметрий бросил подвязку, и та, описав в воздухе дугу, приземлилась у ног Сала. Дампир машинально ее поднял и растерянно повертел в руках.

— Ну вот, теперь ты обязан на мне жениться, — уморительно писклявым женским голосом воскликнул Феликс, обнимая Сала.

— Иди ты, — рассмеялся тот и пихнул великана в бок.

* * *

После церемонии и последовавших за ней теплых поздравлений и объятий друзей мы все спустились к подножию горы, откуда на двух автомобилях отправились к южному побережью. Там в неприметной безлюдной бухте нас поджидала роскошная двухпалубная яхта. Все поднялись на борт на небольшой импровизированный банкет в честь нашего бракосочетания. Мы отплыли на достаточно большое расстояние от берега, чтобы не находиться в пределах видимости с суши, и стали на якорь. Для банкета был заранее припасен вампирский «нектар», быстро разлитый по бокалам.

Каждый из гостей произнес тост, пожелав нам счастливой совместной жизни, вечной неугасимой любви и согласия.

Тост Феликса то и дело прерывался нашим беззаботным смехом.

— Друзья мои, сегодня знаменательный день. Сегодня мой закадычный

друг Деметрий наконец-то женился. Надо же, не ожидал от него такой прыти. Не

прошло и тысячи лет.

— Теперь твоя очередь, дружище, — усмехнувшись, заметил Дем.

— Эээ нет, я пока не знаю в чем секрет счастливого брака. Вот как только узнаю, так непременно женюсь. А пока лучше на правах друга дам вам еще парочку советов.

— Валяй, советы давать — не мешки ворочать, — подколол его Деметрий.

Послышались смешки, но Феликс с серьезным выражением лица продолжал вещать:

— Говорят, что любовь слепа, а брак открывает глаза. Один хороший друг недавно сказал мне, что секрет хорошего брака в том, чтобы быть немного глухим, а другой поделился, что ключ к успешному браку — это спорить обнаженными, что, признаюсь, нравится мне гораздо больше. Так что вот вам мой совет: притворяйтесь глухими и почаще ходите голышом.

Мы вновь рассмеялись.

— Ну а теперь пришло время для того, ради чего мы все здесь на самом деле собрались. Поднимем бокалы! — обращаясь ко всем, добавил наш веселый друг.

Раздался разноголосый смех и звон бокалов.

— За новобрачных! — чокаясь с нами, провозгласил Сал.

— За Деметрия и Беллу Вольтури! — воскликнула Хайди, подойдя и поцеловав меня и Дема.

Потом неожиданно зазвучала красивая песня на итальянском, кажется, в ней говорилось о Вакхе, то есть, Дионисе, и Ариадне, и мой новоиспеченный муж, взял меня за руку и увлек в свадебный танец. Деметрий нежно держал меня за талию, а я, обвив его шею руками и закрыв глаза, прижималась щекой к его широкой груди. Мы кружились в медленном, романтическом танце, и мне казалось, что весь мир вокруг исчез и кроме нас больше нет никого, на всем белом свете остались лишь мы вдвоем, плеск волн, прекрасная музыка и наша любовь.

— Le parole non possono esprimere quanto ti amo, amore mio⁽³⁾, — тихо прошептал Деметрий, прижимая меня еще ближе.

— Anch'io non riesco a esprimere quanto ti amo⁽⁴⁾, — проговорила я в ответ, наслаждаясь моментом и предвкушая дальнейшее.

Когда музыка стихла и мы остановились, раздались бурные аплодисменты гостей и свист Феликса.

Затем заиграла зажигательная музыка и все принялись танцевать. Особенно круто отжигали Фел и Хайди. Они прекрасно смотрелись вместе, и будь моя воля, я бы соединила их в пару. «Ну вот, Белла, не успела ты выйти замуж, а уже решила стать сводней и осчастливить всех вокруг себя», — пожурила я себя мысленно.

После банкета вся компания, за исключением нас с Деметрием, высадилась на берег и, пожелав нам счастливого медового «месяца», укатила обратно на виллу.

Мне, как всегда, было неловко от прозрачных намеков и скабрезного подшучивания Феликса. Но и Хайди не осталась в стороне, на прощание пожелав мне на ушко море оргазмов. И хотя говорила она достаточно тихо, но стоявший рядом Дем, судя по его довольной ухмылке, наверняка все слышал.

К тому времени, когда мы остались на яхте одни и снова вышли в море, солнце уже высоко стояло над горизонтом, ослепительно сияя на чистом голубом небе и играя бликами на водной глади. Деметрий лично управлял двухмачтовой красавицей. Он был без ума от парусных яхт. Парусная навигация оказалась одним из немногих неизменных увлечений в его долгой вампирской жизни. У него даже имелась шкиперская лицензия, и эта яхта принадлежала ему. До этого дня я и не знала об этой стороне его личности и не предполагала, что у него есть собственная яхта. О том, что мы проведем наше свадебное путешествие на яхте в море, я даже не догадывалась, Деметрий лично подготовил для меня этот сюрприз, заранее перегнав ее к побережью Крита.

Когда берег превратился в тонкую, едва различимую полоску, а затем и вовсе исчез из виду, Дем вновь бросил якорь. Оставшись одни на несколько миль вокруг, мы наконец выпустили нашу страсть на волю, и она поглотила нас без остатка, взяв реванш за долгое воздержание. Наши чувства до того обострились и были настолько неуправляемыми, что мы громили и крушили все на своем пути. Хорошо хоть, что не разгромили рубку, штурвал и другие навигационные приборы и не сломали мачты и паруса. Пострадали лишь стоящие на палубах шезлонги, столы, стулья и навесы, а также мебель в кают-компании, большая деревянная кровать и несколько шкафчиков в большой каюте. Видимо, Деметрий все же контролировал процесс.

И лишь ближе к вечеру, немного утолив всепоглощающий любовный голод, мы чуть успокоились и настроились на романтический лад. Мы купались в теплых вечерних водах южного моря, нежились на палубе, пили вампирский «нектар», шутили, смеялись и снова любили друг друга.

Ночью, обнявшись, мы лежали на верхней палубе, на чудом оставшемся целым мягком диване, и смотрели в потрясающе красивое звездное небо. Млечный путь был как на ладони. Неимоверная красота! Такое небо я никогда бы не увидела, будучи человеком. Лишь вампирское зрение было способно углядеть столь густую россыпь звезд. Их свет миллиарды лет летел к нам из неизмеримых глубин космоса, чтобы отразиться в этот миг в глазах любимого.

— Я так счастлив, — прошептал Деметрий, словно боясь разрушить торжественную тишину, нарушаемую лишь тихим плеском волн за бортом. — Теперь ты моя жена, tesoro⁽⁵⁾, и я наконец могу назвать тебя синьорой Вольтури.

— Я и раньше была Вольтури, — с улыбкой заметила я.

— Да, но синьориной. Теперь же ты синьора, amore mio⁽⁶⁾. Ты моя жена, — повторил он, нежно целуя меня в шею.

— Я твоя жена, а ты мой муж, — проговорила я эти невообразимо приятные на слух слова, млея от его поцелуев. — Я тоже безумно счастлива. И лишь одно омрачает это счастье.

Он приподнялся на локте и обеспокоенно посмотрел на меня.

— Что не так, tesoro?

— Мои родители. Я не видела их со дня обращения. Они должны были разделить со мной эти счастливые моменты моей жизни, а вместо этого им пришлось оплакивать меня.

Он сочувственно вздохнул и нежно приобнял меня.

— Понимаю, любимая, но так, наверное, лучше для них.

— Я бы хотела узнать, как они там.

— Мы обязательно навестим их, обещаю, — сказал он, целуя меня в макушку. — Конечно, ты не сможешь с ними встретиться, но ты обязательно увидишь их и, быть может, тебе станет от этого чуть легче.

Я благодарно поцеловала его в губы, и он ответил на мой поцелуй, еще сильнее прижимая меня к себе и соединяя наши тела.

На следующий день мы снова плавали в море, плыли наперегонки, ныряли в морские глубины, где нам встречались самые разные подводные обитатели, которых раньше я могла видеть лишь в программах на телеканале «Дискавери», но все они, почуяв нас, очень быстро пускались наутек и прятались в коралловых рифах. Даже гроза морей — большая белая акула быстро уплыла восвояси, вильнув на прощанье своим большим хвостовым плавником. А еще мы обнаружили покоящиеся на дне моря обломки старинного затонувшего фрегата и даже нашли в них сокровища — старинные амфоры, некоторые из которых были наполнены золотыми и серебряными монетами.

Мы посетили различные достопримечательности Крита, в том числе две пещеры, оспаривающие друг у друга право называться местом рождения самого верховного олимпийца Зевса⁽⁷⁾, а также Кносс — древнюю столицу минойской цивилизации Крита, где располагался знаменитый Кносский дворец — резиденция легендарного царя Миноса. Стены залов этого дворца были покрыты великолепными фресками, краски которых остались яркими и свежими даже спустя тысячелетия.

Деметрий умело правил яхтой. Я любовалась тем, как он уверенно держит штурвал, как быстро и четко ставит и укатывает паруса, крутит лебедки, как при малейшем движении мускулы играют под кожей на его спине, груди, широких плечах и длинных жилистых руках, как соленые морские брызги сияют на его оголенном торсе и волосах. Это было непередаваемо восхитительное зрелище, от которого мне порой было трудно оторваться. Видя, как я на нем зависаю, Деметрий задорно улыбался и звал меня помочь ему настроить очередной парус, а когда я подходила к нему, просто брал меня в охапку и начинал целовать, чему я вовсе не противилась.

Мы обогнули на яхте западную оконечность острова и доплыли до лагуны Балос, где в рассветных лучах солнца наблюдали с высокой скалы, как в месте слияния трех морей — Ионического, Эгейского и Ливийского⁽⁸⁾ — вода переливается различными оттенками — от нежно-бирюзового и лазурного до индиго и темно-синего.

Двигаясь на север, мы также побывали на нескольких островах в Эгейском море, в том числе на Санторини, называемом «затерянной Атлантидой», и на любимом острове Диониса — Наксосе, где винный бог впервые встретил Ариадну.

Разумеется, достопримечательности мы посещали преимущественно в ночное время, когда там не бродили толпы туристов, а дни проводили на яхте вдали от людских глаз.

В последний день нашего свадебного путешествия Деметрий привез меня в Афины — конечный пункт нашего пути, откуда мы планировали на самолете вылететь в Италию. Но это была поездка не в современную столицу Греции и не в античный полис, а в маленький провинциальный городок на окраине Византийской империи, каким он был в период раннего Средневековья, а точнее в 10-м веке нашей эры. Именно там более тысячи лет назад мой прекрасный муж появился на свет и именно там его встретил и обратил вампир Амун.

Мы зашли в маленькую церквушку на окраине города, чудом сохранившуюся с того далекого времени. В ней маленького Деметрия, родившегося в семье богатого торговца, крестили и нарекли этим именем. И именно там Деметрий поведал мне о своей человеческой жизни. Сначала он усадил меня на скамью, взял мою руку в свою и долго смотрел мне в глаза, словно пытаясь в них что-то прочесть. Я и раньше порой замечала за ним этот странный взгляд, но не придавала ему значения. А затем он обвел взглядом церковь и заговорил:

— В те времена люди были набожны, и каждое воскресенье наша семья, как и многие другие горожане, посещала церковную службу. Именно здесь однажды я встретил девушку. Она стояла вон у той колонны и молилась. Я смотрел на нее и не мог отвести взгляда. А когда она повернула голову в мою сторону и наши взгляды пересеклись, я окончательно пропал. Мне было тогда лет двадцать, и я до той поры никогда не влюблялся. Я хотел подойти и заговорить с ней после службы, но в толпе выходящих из храма людей потерял ее из виду. Но я не сдался, и пошел искать ее. Сам не понял, как оказался в небольшом переулке и остановился у одной из дверей. Что-то мне подсказало, что она там, за этой дверью. Я долго наблюдал за домом, и мне повезло. Через какое-то время девушка вышла из дома и направилась на рынок. Я последовал за ней и, набравшись храбрости, в какой-то момент наконец заговорил с ней. С тех пор мы часто встречались тайком от наших родных. Мы были влюблены и счастливы, строили планы на будущее. Правда, было одно существенное препятствие. Ее семья была бедна, и я понимал, что будет нелегко уговорить моих родителей благословить наш союз, ведь они уже присмотрели для меня хорошую партию и видели в роли моей будущей жены дочь одного богатого горожанина.

Я слушала рассказ мужа и чувствовала, что невольно во мне пробуждается ревность к той далекой смертной девушке. Я мысленно укорила себя за это ядовитое чувство, ведь та история случилась больше тысячи лет назад и теперь рядом с ним была я, а не она.

— Но одна встреча перечеркнула все наши мечты и наше счастливое будущее, — продолжил свой рассказ Деметрий. — Однажды ночью на моем пути оказался бессмертный. Он напал на меня в глухом переулке, когда я возвращался из таверны домой. Египтянин Амун не убил, а обратил меня, так как искал одаренных людей и узнал, что у меня талант к поиску пропавших людей и вещей. Да, у меня был такой талант еще в человеческой жизни. Если кого-то грабили, я находил грабителей. Когда пропал сынишка наших соседей, я нашел его в заброшенных катакомбах. Поэтому Амун хотел, чтобы я присоединился к его клану. Но после того, как огонь перерождения стих, я почти свихнулся от дикой жажды крови и долгие часы буйствовал в городе, нападая на людей. А когда немного утолил голод, вспомнил о ней.

На лице Деметрия отразились боль и чувство вины.

— Я пришел к ней. К той, кого безумно любил. И я не смог совладать с монстром внутри себя. Она была не только моей любовью, но и моей певицей крови. Если бы я только знал, если бы кто-нибудь удержал меня. Но я не знал. Не знал, как я опасен для нее, не знал, что не смогу сдержаться. Сердцем я любил ее больше жизни, но моя плоть каждой своей клеточкой жаждала ее крови. Я видел перед собой лишь пульсирующую под тонкой кожей жилку и чувствовал лишь непреодолимо восхитительный аромат бегущей по ее венам крови. И я убил ее, Белла, убил, выпив ее досуха. При этом я одновременно испытывал и непередаваемое блаженство, и отвращение к самому себе.

Он прикрыл глаза и опустил голову. Сама находясь в шоке от услышанного, я придвинулась поближе и обняла его.

— Спасибо, что рассказал мне, милый, — прошептала я. — Знаешь, это была не твоя вина. Ты был новорожденным и не мог себя контролировать. Тем более ты при всем желании не смог бы устоять перед «певицей крови». Это было просто трагическое стечение обстоятельств.

— Знаю, — вздохнул он, — но вина, ненависть к себе и страшная тоска снедали меня, я стал настоящим безумцем. Амун долго не мог со мной справиться. Ему помог один из обращенных им одаренных вампиров. Он обладал даром, схожим с даром Сала, мог подавлять воспоминания. Со временем мои человеческие воспоминания о девушке и так бы померкли и стерлись, я почти забыл бы ее живой. Но ее остекленевший взгляд и серое безжизненное лицо, когда я выпил ее всю до последней капли, из идеальной вампирской памяти было не вытравить. А он подавил во мне эти болезненные воспоминания, и я надолго забыл о том страшном эпизоде моей жизни. Я вообще больше не помнил, что когда-то любил и был любим. Лишь смутные обрывки, словно полузабытые сны, и неясное щемящее чувство потери иногда тревожили меня. Когда появилась ты, они стали приходить ко мне чаще, и что-то в них не давало мне покоя. Однажды я попросил Сала вернуть мне эти воспоминания. Он вернул их. И тогда я наконец понял…

— Что ты понял?

Он пару секунд молчал, а потом наконец ответил:

— Что судьба послала мне тебя неслучайно. Белла, ты так на нее похожа. Я верю, что ты её перерождение… и моё прощение.

--

Песня, под которую Деметрий и Белла танцевали:

https://www.youtube.com/watch?v=sBUQBhdKKcQ

1) Vviva gli sposi (итал.) — Ура молодоженам!

Вернуться к тексту

2) Bacio, bacio (итал.) — Поцелуй, поцелуй

Вернуться к тексту

3) Le parole non possono esprimere quanto ti amo, amore mio (итал.) — Слова не могут выразить того, насколько я люблю тебя, любовь моя.

Вернуться к тексту

4) Anch'io non riesco a esprimere quanto ti amo (итал), — Я тоже не могу выразить, как сильно люблю тебя.

Вернуться к тексту

5) Tesoro (итал.) — милая, дорогая, сокровище

Вернуться к тексту

6) Amore mio (итал.) — моя любовь.

Вернуться к тексту

7) Зевс — верховный бог древнегреческого пантеона — Олимпа, повелитель неба, бог грома и молний. Согласно греческой мифологии, Зевс родился на Крите. Две критские пещеры претендуют на честь быть родиной величайшего бога Древней Греции — пещера в восточной части Крита — Диктеон и пещера Идеон — на самой высокой горе Ида (Псилорите). Нет достоверной информации, объясняющей, где именно родился Зевс, и у каждой пещеры есть свои сторонники.

Вернуться к тексту

8) Ливийское море — часть Средиземного моря, омывающая Крит с юга.

Вернуться к тексту