Ольга (джен)

У костра сидели долго. Небо за это время так и не поменялось. Ольга нож правила. Она в последнее время всегда это делала, когда подумать хотела. А Маше нечем было себя занять. Все её размышления сводились к тому, что темной иной она даром не нужна. Бросит её спутница ведьмам на расправу. Что им инквизитор из чужой страны? Какое вообще ведьмам до инквизиции дело? Ведьму поди сперва поймай. А с темной иной у них быстрее сладится особенно теперь. Одна Ольга в Москву воротиться. Та поймала на себе её тревожный взгляд, и вздохнула.

-Можешь мне не верить, — процедила она, — воля твоя. Но во мне ничего не поменялось. Чего раньше хотела, о том и сейчас мечтаю. Только теперь этого не стыжусь.

-И чего же ты хочешь? — Маша чуть отодвинулась. Помнится, месяц назад она позволила себе на Ольгу огрызнуться. А та на память и раньше не жаловалась.

-Чтобы имя моё с дрожью упоминали, — мрачно отозвалась собеседница, — судьбы чужие сплетать, как сама пожелаю. Первой средь равных быть.

-До чего ж ты на Фёдора Алексеевича похожа, — улыбнулась Маша, — не тоскуешь по нему?

-Бывает, — пожала плечами Ольга.

-И как ты в него до сих пор не влюбилась-то? — завистливо протянула Машенька, — Вон он каков. Пригожий, богатый. Веселый опять же, да смелый.

-Не того мне надобно, — хмыкнула девушка, — не красы ищу. И не богатства.

-Но и не имени громкого, не рода знатного, — рассуждала Маша, — не то жила бы себе с Фомою. Так чего же?

-Я скажу, — строго начала Ольга, — только ты не вой. Мне нравилось, как Буслай с Ингигердою жили. Без слов друг друга понимали. Он всегда знал, что с нею быть хочет. Поверх её головы на других девок не поглядывал, как Фома. Когда ей детей нарожать приспичило, он её тридцать лет ждал. Во всем заодно были.

-Так чего ж ты ему отказала, — насупилась Маша, — Буслай тебя с дорогой душой взять готов.

-На что мне? — зло поинтересовалась Ольга, — Муж под себя обстругать захочет. А сможет ли? В четырех стенах меня не посадишь. Своих детей я не нарожаю. Чужих и вовсе пестовать не хочу. Щи варить да вышивать желающих и без меня в достатке.

Маша пожала плечами.

-Я дальше расти хочу, — зло продолжала Ольга, — вне порядка встать. Любое проклятие отводить. Мне наставник надобен, соратник. Поддержка и опора. Но такой маг, даже если и захочет со мною возиться, так у себя дома. Из Москвы меня увезет. Ночной Дозор ослабит.

-Не пойму,— буркнула Маша, — отец тебе нужен, али муж? Да и нужен ли вообще? Все, чего ищешь, Басманов уже дал.

-Не всё, — Ольга отела глаза, и усмехнулась чему-то. Маша хотела спросить, что такого есть, чего маг первого порядка своей падчерице дать не смог, но тут собеседница вмиг подобралась, и, не предупредив, ушла в Тень.

Ведьмы кольцом окружили поляну. Молодых и старых, по разному одетых, этих женщин ничто, кроме их природы не объединяло. Ольга знала, что силой тут ничего не решить. С ними придется договариваться. А, стало быть, нужно главную среди них отыскать. Вот где загвоздка выходила. Ведьмы почитают не самую знатную, али богатую. И даже не самую сильную. Среди них нужно было выявить самую упрямую, волевую. В глаза бы заглянуть. Да лучше при свете. Во тьме или в Тени сразу не разберешь, у кого взгляд тот самый, особый. Какой она у Ярины видала. Опасный.

Она вынырнула обратно в мир, на поляну. К Машеньке, которая, если по уму рассудить, была у них за главную, уже подошли две ведьмы. Совсем ещё девочки. Умудренные опытом старухи послали молодняк вперед, проверить, насколько гостьи опасны. Можно ли договориться, и кого первой убивать, коли не получится. Одна из посланниц была довольно богато одета, да и пахло от неё ароматной водою. Шитое жемчугами шелковое платье по всему подолу было усыпано репьем. Девушку вырвали прямо с праздника.

Вторая была одета в лохмотья. Но из двоих была чуть посильнее. С глазами уличной бродяжки. Дикими, злыми. Она смерила обеих московских иных недовольным взглядом, и процедила сквозь зубы:

-Жить хотите?

Жить хотели обе стороны. Они, конечно, уже осмотрели и Ольгу, и Машу. Обернувшись медведицей, та могла человек пять с собой на тот свет прихватить. В опасности Ольги вообще никто из присутствующих не сомневался. Ведьмы лишь были смущены тем, что Витезслав послал их убивать «темную». Да и связываться с инквизицией тоже было опасно. Да, пока что инквизиторы из разных стран друг с другом не были связаны. Но опытные, давно живущие ведьмы понимали, что все в мире потихоньку меняется. Придет день, и на место отдельных маленьких Дозоров придут огромные армии иных. И инквизиторов.

К Ольге тем временем подступила довольно молодая, и скромно одетая баба. По виду обычная крестьянка. В теле, со спускавшейся чуть ли не до колен толстой черной косою под полотняным платком. Не слишком чисто одетая. И с таким опасным взглядом, что дозорная чуть отступила назад.

-Не страшись, сестрица, — ласково начала женщина, — вижу, не по чужому приказу ты оборотня порешила. По велению сердца. Тебе пол шага до «темной» стороны осталось. Пойдем с нами. Витезслав мне возразить не посмеет.

-А коли не пойду, — Ольга направила женщине в горло острие ножа, — прямо тут нас положить думаете? Так не выйдет.

-Нам поспешать некуда, — пожал плечами женщина, — и крови вашей нам не надобно. Будете по лесу плутать, покуда сами не помрете.

-Или можем договориться, — вступила в их беседу Старицкая, — пять тысяч, что за казнь воеводы у банкиров оставлены, только вас и ждут.

-С чего бы нам с тобою уговор держать? — женщина чуть скривилась, — ты кто такая?

-Московский инквизитор, — Маша держалась на диво уверенно, — и правнучка Софьи Палеолог.

Ведьмы переглянулись. Ольга, которая все это время проглядывала нимбы окружающих, заметила нарастающее любопытство, и тревогу.

-А ты чья правнучка? — деланно усмехнулась женщина, обращаясь к Ольге.

-Она ученица Гесера, — строго сообщила вместо неё Маша.

Ведьма отступила так быстро, что споткнулась о кочку. Взгляд её стал колючим. А нимб наполнился таким страхом, что стало понятно: главная тут не она. Матерые древние ведьмы вроде Ярины, Гесера уважают, ценят. Но не страшатся. Где-то там, в темноте, за спинами своих подруг, стоит, возможно, самая стойкая ведьма Речи Посполитой. Даже интересно было, какая она. И отчего не спешит, не колдует. Будь на то её воля, Ольга давно бы своей спутнице горло перерезала и вместе с ведьмами обратно в Польшу воротилась.

И вдруг прямо в костер откуда-то из темноты вскочила огромная лошадь. Топча и разбрасывая вокруг горящие поленья, она громко хрипела, поводя серой мордою. На её спине, ловко орудуя поводьями и шпорами, сидел Ангел. Огромные крылья его трепетали в ночном воздухе. Ведьмы бросились врассыпную. Было слышно, как рвутся в темноте юбки. Ольга тоже отступила, вглядываясь во тьму. Тревога не отступала. Главная жрица все ещё была где-то рядом. Но тьма уже прорастала утренним туманом. Ведьмин круг был разомкнут.

-От кого Басманову поклон передать? — спросила она, стараясь докричаться до самых дальних деревьев. Ответом ей была тишина. Ведьмы потихоньку покидали поляну. И когда уже казалось, что девушки остались одни, откуда-то из соседних кустов донеслось: «От Софочки». Голос был низкий, приятный. А тон веселый. Женщина, говорившая с ними, улыбалась.

-А Гесер, — тихо спросила молоденькая ведьма, догоняя свою более опытную подругу, — это, который Витезславу крыло оторвал?

-Он самый, — кивнула та, не оборачиваясь.

-И что, — не унималась девушка, — накажет нас тепереча воевода?

-Пущай сперва с постели подымется, — недобро усмехнулась собеседница, — ещё неизвестно, может те пять тысяч уже кто-то зарабатывает.

-А чего Софья свою правнучку не признала?

-У ней тех внучат полон мир, — полжала плечами женщина, — всех помнить, голова треснет.

-И она девок этих никак не накажет? — не поверила девушка, — и гусара этого, что круг наш разорвал?

-Накажу, — раздалось откуда-то сзади, — токмо не так, как воевода думает.

Ведьмы задержались, пропуская вперед невысокую, полную, черноволосую женщину с большим носом и черными выразительными глазами

— Смерть, дорогие мои, — говорила она так, будто всю дорогу шла рядом, — никого ничему научить не может. То ли дело, когда жизнь бьет. Уроки жизни каждый усваивает в меру своего разумения. Свою правнучку мне карать не за что. Так, по носу щелкну, и будет. И того оборотня, что к ней на помощь примчался. Они тут люди маленькие. Воевода про них и не поминал. А вот рыжую эту придется посильнее пнуть. Хоть и жалко. Хорошая бы из неё ведьма вышла. Умная да сильная.

— И чем такую пронять можно? — молодая ведьма семенила позади бывшей царицы.

— Наставника себе в мужья ищет? — задумчиво произнесла Софья, — быть по сему. Но ведь как говорят, Бог захочет наказать, так слепым и глухим сделает. Будет тот паныч вокруг неё ходить, а она его и не признает. А то, чего больше всего желанно ей, карою обернется. Вечной. Будет она и сильная, и грозная. И с трепетом её имя вспоминать будут. Только сама она о том не узнает.

-Да какое ж это наказание? — усомнилась девушка.

-Увидишь, — улыбнулась ведьма, проходя мимо, — коли доживешь.