Ольга (джен)

Мелодия "зова" http://mp3co.co/song/79889474/Etnicheskaya_muzyka_narodov_mira_Bashkirskaya_kuraj/

Ольге казалось, что полночь давно минула, но и до утра было далеко. Понять точнее она не могла. Птицы да звери ночные притихли, попрятались. Дождь усиливался. Кроме шума от падения капель на листья вообще ничего слышно не было. А от света магического она дальше двух шагов ничего не видела. Но у края поляны почудилось ей какое-то движение. Вроде, как звук хлюпающих и оскальзывающихся на вязкой грязи шагов. Пришлось стоять да мокнуть. Иначе кто поверит, что силы у неё вышли? Сильный противник давно бы уже заклинаниями сыпал. Значит слабый кто-то рядом притаился. Может и вовсе не придёт на переговоры. Побоится Великой Волшебницы.

После долгого ожидания все же вышел к ней старичок-ведьмак. Седьмого порядка, не выше. Одетый небрежно, по-крестьянски, но как-то необычно. Не на привычный боярыне манер. На плечах болталась обычная сермяга*, от воды потемневшая, и ещё более тяжелая. Шапку, тоже насквозь промокшую, мужик комкал в руках. Волосы у него были непривычно плетены в две короткие, жидкие, свалявшиеся косы. Ростом пришедший был чуть ниже своей собеседницы. Раскосый, чернявый. Весь его вид выражал уважение и трепет.

Едва войдя в круг света, он земно поклонился, и даже постоял так, согнувшись. Разговора начать все никак не решался. Пока он мялся, Ольга все обувку его разглядывала. Обычно-то крестьяне в лаптях ходили, даже на праздник, да в церковь. А её ночной собеседник был обут в хорошие охотничьи сапоги. Не чета солдатским. Добротно были пошиты, хоть и грубовато. Из-под коротких широких голенищ выглядывали аккуратные шерстяные обмотки. Ноги у мужчины были тощие. Сапоги были ему широковаты. Шерстяные полосатые штаны были призваны скрыть излишнюю худобу. Возможно, по здешним меркам ведьмак был обеспеченным щеголем. Мог себе позволить потратить ткани более, чем требовалось.

-Не прогневайся, Великая, — бубнил тем временем мужчина, — я человек маленький. Мне велено передать, я передам.

-Что передать? — прервала его девушка.

-В гости пожалуй, — ведьмак выпрямился, и махнул рукою куда-то в чащу, — тут недалече.

-А как не пойду? — Ольга поджала губы.

-Велено передать, что не дойдешь ты, куда навострилась, — мужчина перевел взгляд на молчаливого приказчика, — дорогою сгинете оба.

Наказывать а тем паче убивать посланника было не за что. Темные и на Москве так часто поступали. Подсылали на переговоры, или на дела сомнительные человека незначительного. С низким порядком. Знали, что «светлые» зачастую таких колдунов жалеют. Или побрезгуют руки марать. А коли убьют посланца, так и потеря не велика. Поманила она за собою приказчика, и сама по размокшей тропинке за мужиком направилась. Он был явно пришлый. С целыми ноздрями, не в цепях. Лицом был неказист, а все ж не побитый, не порезанный. И, скорее всего, не пьющий.

Шли недолго. Вскорости вышли к небольшой деревеньке. Ни одна собака при их появлении не залаяла. Едва ли их тут держали. В деревне и десятка домов не было, и все выглядели заброшенными. Ведьмак подвел своих спутников к покосившейся избенке. Единственной здесь с уцелевшей кровлей. С силой толкнул тяжелую, серую от постоянных дождей дверь. В сени вошел первым, и, не снимая ни промокшего кафтана, ни шапки, протопал в горницу. И спутники за ним.

Было темно. Но со вех сторон слышалось дыхание многих людей. Ольга по привычке отгородила приказчика магической сферой, чтобы под ногами не путался, и думать о нем не пришлось, коли драка начнется. Да и свет зажгла. Огляделась. В крошечной, запыленной комнатке, набилось чуть более десятка «темных». Все они были похожи на её проводника. Малы ростом, с узкими глазами, растрепанные. Женщины покрывали головы платками. Одежда на всех была сухая. Видно, собрались тут ещё до ливня, и всю ночь глаз не сомкнули.

-Заждались тебя, — вперед выступил один из мужчин. Видно, был он у честной компании за главного, — Угостить тебя нечем, прощения просим.

-Почто звали, — Ольга скользнула взглядом по лицам, — почто смертью нам грозили?

-В мыслях не было, — мужчина недовольно глянул на своего промокшего, дрожащего посланника, — потолковать с тобою хотели. Да тебя ж не поймаешь. С прошлого лета за тобой ходим, а близко подойти токмо нынче смогли.

-Зачем я вам понадобилась?

-Сказывают, — собеседник чуть понизил голос, — отец у тебя инквизитор. Так у нас жалоба на воеводу есть.

-Отчего вы в Тобольск не отпишите? — деловито поинтересовалась девушка, — он к вам ближе, чем Москва.

-Так они к нам его и прислали! — возмутился ведьмак.

-Чем же вас обидел светлый воевода? — безо всякого интереса спросила Ольга.

-То-то и дело, что темный, — буркнул мужчина.

-Инквизиция обычно не вмешивается в ссоры между «своими», — задумчиво протянула она, — я передам, конечно. Но…

Мужчина открыл было рот, чтобы возразить, но тут далеко, послышался волчий вой. Все присутствующие тут же испуганно завертели головами. И быстро, один за другим, не сговариваясь, потянулись в Тень. Дозорная и пикнуть не успела, как осталась в избе одна с приказчиком. Он тоже беспокойно озирался, но, окруженный защитной сферой, не мог двинуться с места. А на дворе к шуму дождя уже примешивались чьи-то хлюпающие шаги. Ольга притаилась в сенях у двери, прислушалась.

Неожиданно дверь скрипнула. Потом накренилась, отчего сотряслась вся изба. А затем и вовсе с верхней кожаной петли слетела и повисла на нижней. В избу же, чуть склонивши огромную голову, вступил медведь. Привычный, бурый. Ольга с такими постоянно сталкивалась то на охоте, то у цыган на базаре. Обычного размера. Только вел он себя не по-звериному. Весь в дом протиснуться не спешил. Стоял, оглядывался. Зверь-то лесной, сперва принюхивается. Глаз его в темноте не видать было. Есть ли в них что-то человеческое? Не оборотень ли? Медведь её тоже увидел, и остановился.

-Так вот, как ты к богомольцу в избу попал, — кивнула девушка, — по-хорошему перекинешься, али по-плохому?

Медведь, казалось, призадумался. Но тут с улицы донеслось: «Чего застыл? Бей! У неё силы вышли!» Почти сразу же откуда-то из-за дома, со стороны горницы, раздался скрежет когтей об дерево. Кто-то обошел домишко сзади, и теперь пытался проломить лапой тяжелое бревно. И ещё Ольга мелодию услыхала. Сперва тихую, какую-то хриплую. Так сразу и не поймешь, что музыка. Словно дыхание чье-то. Было в той песне что-то степное, и горное одновременно. А более всего она напоминала игру чосона на флейте. Только прислушавшись, девушка красоту её ощутила. И даже на миг почувствовала в себе желание за той мелодией последовать. Хотя нынче на неё «зов» уже так не действовал, как в юности.

Кто вампирский «зов» впервые слышит, часто за голос принимает. За пение. Хотя по сути это лишь призыв, из одной фразы состоящий: «Иди ко мне». Но каждый кровопивец в этот приказ всю душу вкладывает. Мужчина женщин выкликает, а девица парня. Хотя по-всякому бывает. И у каждого своя мелодия. Устин, покойного Гордея брат, что-то детское напевал. Его «зов» порою был похож на и птичий щебет, и на детский смех. В «зове» Марии Темрюковой была нежность, печаль. И странное чувство, что тебя зовет кто-то из домашних. Много Ольга вампирских песен слыхала. Только вот «зова» Витезслава, главы польского Дневного Дозора, так и не довелось послушать.

Дозорная все гадала, отчего никто из нападавших в Тень не ступает. Через стены пройти много ума не надобно. Но, нырнув на первый слой, обнаружила там несколько слоев защиты, да такой, какой отродясь не видывала. Гряда высоченных камней отделяла небольшой островок от остального мира даже на четвертом слое. И на втором, и на третьем. На первом дверь была нараспашку, но из порога и косяка угрожающе ощетинились острые колья. Ни войти в избу, ни выйти из неё способом, привычным иным, никто не мог. Вот и ломали хлипкие на вид стены. Это кто же из покинувших переговоры темных такой силой обладает?

*Сермяга — кафтан из грубого неокрашенного сукна.