Ольга (джен)

Настроение главы: Harumi Ibe & Franz Loeffler カチューシャ (Катюша)

Офис Ночного Дозора. Наши дни.

-Так вот оно когда исполнилось, — улыбнулся Городецкий, — предсказание Малуши.

-С чего ты взял? — удивился шеф.

-Вы же поговорили, — настаивал дозорный, — все было, как вы представляли? Белое прозрачное платье, перси?

-Ни в одном глазу! — неожиданно огрызнулся Гесер.

Хотя с персями все обстояло более-менее понятно. Мода в те годы была такова, что грудь из декольте разве что по счастливой случайности не выпадала. От этого, или из внезапно обострившейся скромности, но белым прозрачным шарфиком Ольга все же прикрылась. И степняк сперва тоже подумал, что эта ночь в череде его мытарств последняя. Не стал спящую волшебницу будить. Приказал кофе подать, кальян раскурил, на Олю полюбовался. Уж больно спокойная она во сне была. Умиротворенная. И, хотя платье на ней было не белое, пока что не тревожился.

Дома, понятное дело, для храбрости стопку принял. Долго раздумывал, что Великой сказать, да так ничего интересного и не выдумал. А как на Ольгину улыбку глянул, так и вовсе растерялся. Брякнул, что первое в голову пришло. Но не успела графиня ему и слова в ответ вымолвить, как в ложе распахнулась дверь, впуская из театрального коридора яркий свет от двух огромных коридорных подсвечников, и внутрь ворвалась Катюша. Гневно сверкая серыми очами, она снесла тонконогий неустойчивый столик. Ароматный турецкий кофе тут же впитался в алый ковер с невысоким ворсом.

-Ольга Андреевна, — зашипела Катя, не извиняясь и не здороваясь, — что же это? И вы, Гесер! Я ожидала такой подлости от кого угодно, но не от вас! Мало мне Потемкина! ОЛЬГА АНДРЕЕВНА!

Голос у девушки был тихий. Манеры, хоть и аристократические, но сдержанные, женственные. Жесты убористые. Кабы не объёмистая атласная юбка, обошлись бы без происшествия. Гесер галантно поднялся, уступая даме кресло. Она тут же в него присела, достала платочек, и флакон нюхательной соли. От нервов и слишком тугого корсета ей сделалось дурно. Но тут из соседней ложи, бросив царицу в компании двух иностранных посланников, примчался Потемкин. Он был вежлив. Раскланялся с присутствующими, и беседу вел по-французски. Гесер подумал, и наворожил сферу отчуждения. Разговор уже сейчас не походил на милую театральную болтовню.

-Екатерина Романовна, — строго начал Светлейший, — я вам в сотый раз говорю. ХАНУМАН НИКАКИХ РАСПОРЯЖЕНИЙ НАСЧЕТ ВАС НЕ ОСТАВЛЯЛ!!! Может быть, в какой-то момент вашей…э… совместной деятельности, он был несколько неосторожен в словах. Чего в постели не говорится?! Но по старшинству ранга ему наследую я.

Ольга строго глянула на царского фаворита. Потом на Катюшу. Перевела холодный колкий взгляд на Гесера. Накануне отчим предупредил, что её, Великую, будут со всех сторон клевать да дергать. Место директора Ночного Дозора пока что вакантно. Хануман, и правда, никого приемником не предлагал. Инквизиторы, покамест следствие шло, никого на опасный пост главы Дозора не назначали. Последнее слово за Басмановым оставалось. А он молчал да улыбался загадочно. К кому же на поклон пойдут, как ни к падчерице его? Ну, сейчас начнется потеха!

Григорий Александрович, тем временем, навис над Катюшей. Та совершенно смутилась, порозовела до самых ушей, и комкала в кулачке мокрый платок. Гесер по привычке ей сверху в декольте заглянул и улыбнулся. Девушка она была привлекательная по столичным меркам. Пухленькая, румяная, большеглазая. Лет ей было тридцать. И после своей инициации десять лет назад она уже и в мастерстве подросла. Хотя и с третьим рангом ей в директорское кресло хода не было. Гесер вне ранга был, Потемкин первого. Лефорт, с которым кому-то из них предстояло работать, тоже был силен. Да к тому же хитер, опытен. Тягаться с ним эта девочка не смогла бы.

Катюша была тиха, скромна, молчалива и образованна. В свое время крепко сдружилась с императрицею, юной Екатериной. И даже в заговоре, её на престол возведшем, вроде как, участвовала. Но свидетелей этого участия в столице не осталось. Молодая царица первым делом все письма от Кати в печку отправила. От греха. А покуда не пришлось девушке спешно от подруги своей венценосной отдаляться, чтобы молодостью вечной никого не смущать, они с царевной наперегонки читали. Катенька ни на какие посты никогда не претендовала. Покорно в шестнадцать лет замуж вышла, двух детей родила. После чего располнела и похорошела ещё более. Да токмо жить в любви и радости ей на роду написано не было.

Муж скоропостижно скончался, оставив юную жену свою без средств, да ещё и по уши в долгах. Но, по счастью, почти тут же молодую вдову пригрел под своим крылом Ночной Дозор. Хануман долго, подобно Гесеру, не раздумывал. Побеседовал с Катюшей два дня, а на третий в гости позвал. Было в ней что-то, заставляющее мужчин проникаться к девушке нежностью. Опекать вдовушку многие рвались, но обойти обладателя сапфировых глаз и широких плеч никому не удалось. Екатерина не кокетничала, цену себе не набивала, и сомнительных романов после смерти мужа не заводила. В директора своего влюбилась с первого взгляда, и была ему верна до самой его безвременной кончины. И, хотя любимый ввел девушку в курс почти всех своих дел, и с первого дня твердил, что готовит её себе на смену, Катюшу никто не принимал в серьез.

-Ну, ежели эта юная нимфа, — продолжал Потемкин, обращаясь уже исключительно к Ольге, и тыча Кате в затянутое кружевом плечико пальцем, — желает взвалить на себя этот НЕПОСИЛЬНЫЙ труд, пожалуйста! Пущай Дозор проголосует. Вы, уважаемая Ольга Андреевна, кого над собою видеть желаете?

Великая молчала, равнодушно глядя перед собою.

-Эта милая девочка пришла сюда в поисках Вашей поддержки, — повысил голос царский фаворит, — так может, не по ней кресло-то? Мне разрешения испрашивать не надобно. Мне бы работать поскорее начать. Дела копятся!

-Хануман неоднократно… — пыталась протестовать Катя.

-Возможно, душенька, — перебил её Светлейший, — не сомневаюсь, милочка. Но ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ!

Гесер благоразумно не вмешивался. Но он первым увидал, что Катюша плачет. Слезы, одна за другою скатывались по щекам, и капали на её прекрасную обнаженною грудь. Тогда он ещё подумал, что она не рыдает, как маленькая девочка. Хоть этого вполне можно было ожидать. Не истерит и не причитает. А молча терпит этого наглого человека. У Потемкина был громкий голос и манеры солдата. Не мудрено было стушеваться на его фоне. Он не давал бедной девочке и слова вставить. Надо было что-то сделать.

Но тут со своей кушетки поднялась Ольга. Вытащила откуда-то из темного угла изящную трость. И с заметным усилием опираясь на неё, встала перед Светлейшим. Тому одного взгляда её карих глаз хватило, чтобы замолчать, и посторониться. Подхвативши Катюшу за локоть, Ольга осторожно вывела её в коридор. А затем они, обнявшись, как старые подруги, направились в сторону служебного входа на сцену. Гесер подхватил оброненный Катей платок, и вышел следом. Но в его помощи никто из девушек уже не нуждался.

Где-то совсем рядом, строгий и твердый голос Головиной вдруг произнес: «Это что за бабские сопли?!» В ответ Катюша ещё пару раз хлюпнула носом, и притихла.

-Ежели тебя Потемкин не боится, — спокойно продолжала Ольга, — то Лефорт и вовсе не по зубам. Он токмо с виду такой воспитанный. Но он враг, и забывать этого не следует. Ты считаешь это кресло своим? Так приди, и займи!

-Ольга Андреевна, — тревожно пролепетала Катюша, — у вас…

-Ведаю, — огрызнулась Ольга.

Гесер вовремя посторонился, пропуская мимо себя Великую. Силовой щит, наложенный инквизиторами, никуда не делся. Подойти к ней степняк все ещё не мог. Она шла, опираясь на трость, а прямо на животе у неё сквозь серый шелк платья медленно проступало и наливалось кровавое пятно в форме раскинувшей крыла птицы.