Ольга (джен)

Сперва Ольга очень боялась, что её будут спрашивать об отце. Но, проведя в Кремле неделю, убедилась, что её тут попросту никто не замечает. Не важно, как она одета, что делает целыми днями, как себя чувствует. Никому не было до неё никакого дела. Приставили её к собранным со всей страны «царским невестам». Будучи девчонкой на посылках, она то и дело носила какие-то записки, бегала на кухню за сладостями, читала вслух для всех невест, но по большей части тихо сидела в углу и слушала чужие разговоры.

В длинных галереях и больших изукрашенных залах Кремля собирались бояре. Мужчины говорили о войне. Ольгу чрезвычайно интересовали как сами эти разговоры, ведущиеся с большим знанием дела, так и то, отчего эти люди не вошли в ополчение. Бояре обсуждали цены на рожь да овес, предстоящую свадьбу. Иной раз и государя, но шепотом. Девушка царя ни разу ещё не видела, но, судя по разговорам, с этой встречей торопиться не стоило.

Невесты тоже обсуждали государя. Но в куда более сдержанных выражениях. У того было двое сыновей, одному из которых тоже сейчас подбирали жену. Сам царевич ни разу не подошел к резному окошечку. Или ему было все равно, или такой важный выбор отец не мог доверить молодому ещё сыну. Царевичи вообще из своих покоев не показывались.

-Это не от безразличия, — пояснил Скуратов, — у Ивана Васильевича вся семья взаперти живет. Всех детей потерял, эти последние остались. Трясется над ними, никуда не выпускает. И жен их тоже запрет. И внуков, если будут. И сам запирается.

-Заботливый, — тяжко вздохнула Ольга.

-Да, — кивнул Дэвид, — токмо это ему не помогает. Скоро сама увидишь.

С утра Марфа записочку в руку сунула. Для Скуратова. Тот, как прочел, в лице переменился. Поманил Ольгу за собой, ничего толком не объясняя. Невесты в комнатах по двое жили. Малюте в комнату ходу не было, за этим специально приставленные монахини сладили. А Ольга беспрепятственно прошла. Собакина ожидаемо делила комнату с Сабуровой. Обе иные встали, когда Ольга вошла. Та сразу почувствовала, как в комнате хорошо. Как было в Ночном Дозоре. Не оттого, что тепло, или как-то особенно пахло. Просто хорошо.

-Передай Дэвиду, — прошептала Марфа ей в самое ухо, — что я Темрюкова видела. Третьего дня мимо смотрового окошка прошел.

Ольга только плечами пожала и кивнула. Ей это имя ничего не говорило. Но вид у Собакиной был такой, что сомнений не оставалось. Дело было серьезное и неотложное. Опять же, надо привыкать. Царица будущая, как-никак.

-А кто такой этот Темрюков? — тихо спросила Ольга.

-Оборотень, — буркнула девушка, — брат предыдущей царицы, темной. Она-то дозволение на охоту получила, и может сейчас где угодно пребывать. А он что тут делает? Остальные оборотни всеми правдами и неправдами вместе с армией напросились. Следующая война ещё когда случится?! Оборотень не станет без причины в городе отсиживаться, когда такое гулянье. У меня только шестой порядок, я ничего сама не могу. А Освальд может в будущее глянуть.

-Так нешто он до свадьбы будущее твое не глянул? — удивилась девушка.

-А зачем? — грустно усмехнулась Марфа, — кого моё будущее волнует? Тут дела большие, царевы, воевод Дозорных да инквизиции. А мы с Евдокией в них пылинки.

-Что же, вам на защиту никого не отрядили? — тихо спросила Ольга.

-А Насте кого отряжали? — всхлипнула Марфа, — Мария, та уже мертвая, что ей сделается?

-А зачем вообще все это нужно? — удивилась Ольга, — жил бы царь со смертной женщиной.

-С Анастасией он на царство взошел, — как маленькой объяснила будущая царица, — она светлая была. При ней бояр поприжали мирно, не как при Марии. Духовному росту его способствовала. Умиротворению после тяжелого детства. Их же с братом тут голодом морили, да в обноски одевали! Царь сироткой при боярах вырос. Сама понимаешь, как он тех бояр «возлюбил». При первой царице все больше реформы были, тут много чего переделывать пришлось.

-Тогда зачем потом темную царицу ему давать?

-За тем, — Марфа насупилась, — что не всем те реформы по нраву были. Тем же боярам. Тут без крови никак. А светлые по этой части не мастера, сама понимаешь. Опять же, Басманов с Иваном Васильевичем оба охотники. Разбираются, как зверя загонять, как в засаде сидеть. У них за десять лет прямо дружба сердечная завалялась. Сама знаешь, какая. С мятежными боярами враз разочлись. Это Фёдор Алексеевич настоял, чтобы царскую семью оберегали. Инквизиторам-то что, ну, будет новый царь, лишь бы Рюриковной крови.

-Почему именно Рюриковой? — насторожилась девушка.

-Филипп знает, — пожала плечами Марфа Васильевна, — Освальд, да и Басманов, скорее всего. Мне-то без разницы. Я на службе.

Скуратова аж перекосило. Услышав про загадочного миролюбивого оборотня, он нервно заметался по узкому коридорчику, где ожидал новостей. И глаза у него снова стали безумными, как при их первой встрече.

-Марфе Васильевне что-нибудь передать? — попыталась Ольга прервать его беспорядочное брожение. В ответ он глянул на неё, как безумный.

-Освальду надо передать, — прошептал он, прижимая Ольгу к стене так, как будто она собиралась уйти, — только вот в казарму к нему тебе хода нет. А мне послать более некого. Хоть самому идти. Все на постах стоят, кто не в ополчении.

-А ежели исхитрюсь? — потупилась девушка, — что за то получу?

-Чего это тебя Темнейшй за светлую держит? — проворчал Малюта, — что хочешь?

-Правду хочу услышать, — Ольга чуть отстранила палача, — почему все царицы иные?

-Я не знаю, — буркнул Скуратов, — у Фёдора спроси, он в курсе.

-Тогда не пойду, — пожала плечами девушка, — я и так ничего не теряю.

-Пойдешь! — саксонец придержал её за плечо — я тебе за то кое-что покажу. Басманов сказал, тебе понравится.

Уговорившись, они расстались. Малюта скрылся в темноте коридорчика, а Ольга поспешила в город. По дороге все думала, что же такое ей может царев палач показать? Что темным верить нельзя? Или, может, в подвал к себе спустит, да гадость какую предъявит? Руку отрезанную, или как человека живьем резать будут. С него станется.

У двух заборов, где раньше для неё был вход в казарму, Ольга остановилась. Достала из-за рукава записочку от Скуратова, да на один из заборов и прицепила. А сама отошла, чтобы и на виду остаться, и не стоять рядом. Обернулась, а нету записки, исчезла. Испугалась было, что ветер унес. Покрутила головой. Вроде нет нигде обрывка бумажного. Никто по улице с той запискою не удаляется, значит, сторожа забрали.

Времени прошло прилично. Девушка уже и замерзнуть успела на обманчивом весеннем солнышке, и все дома на улице по сотому разу оглядеть. Глянула на забор, а там новая записка висит, на ветру колышется. И нет никого. Даже непонятно, когда успели подложить, ведь вроде и глаз-то не отрывала!

Малюта посланием остался доволен. Сразу как-то обмяк, и взгляд чуть спокойнее стал. Хотя и не сказать, чтобы он совсем в себя пришел.

-Молодец, — буркнул он, поманив Ольгу за собой, — придет ночью охранитель для светлых. Ну, пойдем, покажу, что обещал.

Девушка пошла за ним, поминутно спотыкаясь в плохо освещенных коридорах. Шли долго. Вышли, наконец в маленький узенький внутренний дворик. С трех сторон его высокие стены окружали, а с одной стороны он дверью заканчивался. Ольга глянула, нет никого. Куда привел её палач? Что хочет тут показывать?

И тут Малюта нож достал. Большой, острый. И взгляд у него стал ещё хуже. Злой. Ольга чуть отпрянула.

-Чего скукожилась? — усмехнулся мужчина, — Басманов сказал ты орехи учишься колоть, руки к оружию готовишь. А нож, он легкий. Тебе в самый раз.

И он, резко замахнувшись, бросил свой нож в противоположную стену. Тот, просвистев, с тихим стуком воткнулся в единственную деревянную колоду, стоявшую в самом дальнем углу.

-Нравится? — довольно улыбнулся Скуратов, — я всех дочерей научил, и тебя научу.