Ольга (джен)

-Мадам Головина, — голос наблюдателя в голове прозвучал не вовремя. Ольга только глаза прикрыла. Ночь выдалась сложная. Сумрак как-то весь пришел в движение. А на первом слое даже что-то вроде непогоды приключилось. Мох как будто пульсировал, и от этого казалось, будто бы дождь идет, и траву тяжелыми каплями к земле применяет. А на третьем слое в небе кровавое солнце сияло, как никогда ярко. Оставшиеся в городе жители это чувствовали, тревожились. Мародеры, даже не пытаясь прятаться, обходили опустевшие особняки. Оборотни из баловства пустились играть с ними в салки. Не ради убийства. Так, постращать немного. Оба Дозора на время войны в одну казарму переехали. Чтобы времени на обмен дозволениями попусту не изводить.

-Что вам угодно? — пробормотала девушка, шаря по столу рукою в поисках остывшего кофе.

-Ничего, — безмолвная речь не передавала интонации, но всё же чувствовалось какое-то напряжение, — просто хотел убедиться, что вы в Москве и в настоящий момент не колдуете.

-Что с вами, Ян, — Ольга протерла глаза. Спать тут же расхотелось, — что у вас там?

-Здесь АД, — коротко без эмоций сообщил голос и пропал.

Третьего дня парижанин ещё держался молодцом. С интересом наблюдал, как в огромной спешке достраиваются оборонительный флеши, разглядывал униформы и оружие чужой армии. Даже весел был. Ещё бы! Солдаты, которым выпало счастье оборонять Шевардинский редут, шли по полю с песнями, в которых приличными были токмо предлоги. Все были на взводе, особенно генерал Горчаков*. Племянник Суворова, он с трудом сдерживался, чтобы не бежать, а шествовать, как предписывал устав.

Наблюдатель скептически оценивал возможности Российской армии. Солдат в ней было на порядок меньше. Вооружение и артиллерия у врага были куда лучше и дороже. Пушек же французами на Бородинское поле было привезено столько, что сомнений не оставалось. Наполеон победит. Святослав лишь холодно усмехнулся, и возвратился к строительству. Он совершенно не по-княжески, в одном исподнем, копал огромную траншею вокруг ощетинившейся кольями земляной стены.

-Что вы ухмыляетесь? — обиделся мсье Ян, — хотите сказать, что ваша отсталая армия выстоит?

Святослав пожал плечами.

-У Бонапарта шесть сотен пушек, — француз поджал губы, — они раскатают эти ваши земляные укрепления за час! Он легко обойдет это место с фланга, и зайдет Багратиону за спину! Признайте же, что Кутузов борется из принципа. Чтобы не выглядеть в глазах Его Величества бесполезным стариком! А ваше ополчение вообще не вооружено!!!

Стоявшие поблизости дозорные вежливо, хотя и натянуто, улыбались.

-Знаю, — примирительно продолжал француз, оглядывая собравшихся понаблюдать за спором, — как и всякий кто говорит, что думает, я вызываю у вас неприязнь. Понимаю. Но взгляните во-он туда, где у вас стоят баррикады из телег. Разве это не дичайшее средневековье?! Как и дикари с копьями и стрелами, которых тут в изобилии. Это же дичь, господа. Мы живем в девятнадцатом веке! В Париже уже лет двадцать проводят опыты с электрическим током!

-К чему весь этот разговор? — вежливо поинтересовался Завулон, избравший для себя место под командованием генерала Раевского**, и в сегодняшней обороне не участвующий.

-Вот вы, любезнейший Артур, должны меня понять, — развернулся к нему наблюдатель, — вы же из просвещенной страны. Я понимаю желание коренных россиян отстоять честь своего флага. Но Бонапарт уже сейчас привел сюда вчетверо более солдат. А ваш крошечный артиллерийский заслон он проломит молниеносно. С ним почти двести орудий. И это только здесь и сейчас. Я считаю, господа, что русским стоит побиться час для вида. А после сдаться. Поберечь солдат. Я доложу, что эксперимент, заявленный мсье Меньшиковым скорее имеет положительный исход. «Новый Россиянин» вполне состоявшаяся личность. Живет в приличном доме, отдает детей в школы, имеет светское воспитание. Зачастую хорошо образован. И осознает себя частью великой державы. Чувство национального самоопределение сохранилось даже у Великих. Что странно, на мой взгляд. И требует изучения. А что до дикарей…

-Что до дикарей, любезнейший, — тихо перебил его Завулон, — так их было предостаточно на моей Родине, когда я покидал своё королевство. Я даже успел с ними повоевать. Я человек азартный. Люблю риск. Но не поставлю и фальшивой полушки на вашего императора. Сколько бы пушек он сюда не прикатил. Вам ясно?

Парижский инквизитор дулся до полудня. Когда французы пошли в атаку, вид у него был такой, словно бы он простил Святослава, с его грязными ногтями и потной спиной. И жалеет этих жалкий ополченцев, заросших бородами. Они вовсе не выглядели участниками грандиозного эксперимента по созданию нового человека. Но к вечеру, когда бой даже и не думал заканчиваться, а воронки от пушечных ядер появились у самого его походного кресла, заметно помрачнел. Глядя на спокойно притаптывающих землю строителей, он нервно делал какие-то записи.

Вскоре мимо него пронесли раненного мужчину. Генерал Горчаков злился, протестовал, и требовал вернуть себя обратно на редут. Никакие уговоры на него не действовали. Перевязку он согласился сделать лишь под угрозой оружия, и при первой же возможности вырвался от своих спасителей, и оседлав первого же попавшего в его руки коня, был таков. Все это время оставленное им войско шло в атаку. Инквизитор, видя это, становился все мрачнее.

-Отчего они не сдаются? — наконец не выдержал он.

-Так шли-то сколько! — пожал плечами Гесер, — вся Европа за спиной.

-Я имел в виду «ваших», — инквизитор чуть прикусил губу. Да и щека у него едва заметно подергивалась.

-С чего нашим-то сдаваться? — искренне удивился пресветлый, — Кутузов приказал в атаку идти!

С этими словами он вскочил на коня, и помчался догонять кирасиров, с которыми тайно, в обход командира, сговорился ещё днем. И тут же ринулся в битву. А вскоре российское знамя действительно развевалось далеко, в самой гуще отступающих французов.

-Какая атака?! — растерялся наблюдатель, — там же погибла половина защитников.

-Угу, — кивнул Завулон.

-Ночь давно — ещё менее уверенно продолжал инквизитор.

-Вы человек редкостной наблюдательности, — любезно улыбнулся претемный.

-Они же не думают биться до утра? — Ян обернулся к Святославу.

-И не надобно, — широко улыбнулся тот, обтирая руки своей почерневшей от земли и пота рубахой, — Молодцы! Своё дело сделали, дали нам флеши закончить. Да Гесер сейчас ещё и пушек от них пригонит. А холм пущай занимают. Не жалко.

-Вы что-то скрываете, — раздраженно огрызнулся мсье Ян, — признайтесь, что продолжали колдовать, не смотря на инквизиторский запрет!

-Извольте проверить любым способом, — развел руками князь, — я на битвах уже давно магией не пользуюсь. А что вокруг меня люди высветляются, так это природное. Вы же инкубов за их привлекательность не развоплощаете.

-Вы хотите сказать, — щека у инквизитора дернулась весьма отчетливо, — что ваши солдаты добровольно выбирают смерть вместо плена? Но это же ненормально!

-Согласен, — кивнул Завулон.

-Нация с таким количеством потенциальных самоубийц просто не может выжить! — инквизитор продемонстрировал собравшимся свои подсчеты.

-Вам виднее, — равнодушно согласился Святослав.

-И что, — растерянно поглядел на него француз, — нет никакого способа этого избегнуть?

-Отчего же, — князь аккуратно приобнял наблюдателя, принуждая развернуться лицом в сторону Наполеоновского войска, радостно занимающего полуразрушенный Шевардинский редут, — вон та дорога ведет к Смоленску. По ней надобно тихонечко пройти вперед, тысячи полторы верст…

-Так там же Германские земли, — растерялся наблюдатель.

-Германцы, народ не злой. Пропустят, — заверил его Святослав, — главное, скорости не сбавлять. И все время вперед продвигаться. К весне, глядишь, дома будете.

-Так в чем же способ? — опешил инквизитор.

-ДОМА СИДЕТЬ! — рявкнул князь, — ЕФИМ! БАНЮ!!!

* Князь Андре́й Ива́нович Горчако́в 1779 — 1855, Москва — русский военачальник, племянник и протеже А. В. Суворова.

**Никола́й Никола́евич Рае́вский (1771—1829) — русский полководец, герой Отечественной войны 1812 года, генерал от кавалерии (1813). За тридцать лет безупречной службы участвовал во многих крупнейших сражениях эпохи. Борьба за батарею Раевского явилась одним из ключевых эпизодов Бородинского сражения.

* * *