Ольга (джен)

-Так как же Гесер оказался в Самарканде? — Антон от нетерпения поерзал на стуле.

-Не поверишь, — широко улыбнулся Семен, — пешком дошел! Он давно хотел Ольге степь показать. Там у них даже что-то вроде медового месяца было. Но потом, чтобы жену зря не мучить, он ей в женщину перекидываться запретил. Да ты сам видел, она и совой красавица была. Шел Пресветлый по степи да по пустыне, и по дороге потихоньку проповедовал. Позиционировал себя хаджей*, и небезосновательно. В Мекке он действительно был, и даже пешком туда добирался. Просто, рассказывая об этом, тактично умалчивал о дате посещения. Да и некому было спросить, как оно там в Палестине до Битвы было.

Заявляться в Самаркандский Ночной Дозор Гесер тоже не спешил. Сперва поселился где-то в пригороде, и так усердно проповедовал, что к концу года сколотил себе небольшую шайку, и ушел с нею в пустыню. И когда в девятнадцатом году инквизиция ценой невероятных усилий все же добралась до его тогдашней ставки, то обнаружила Пресветлого счастливым обладателем небольшого гарема и скромненькой, прекрасно обученной армии басмачей. Жил себе, и добром разживался. А заодно удерживал чересчур прытких соратников от того, чтобы пустить в Среднюю Азию англичан. Те неизбежно принесли бы в эти неспокойные районы опиум, как это было сделано в Китае. Потому инквизиция его за двухлетнюю самоволку никак не наказала. Разумеется, не последнюю роль в лояльном отношении инквизиторов сыграл сундучок с дозволениями, которые Ольга в приданое получила. Редкие были бумаги. По революционным временам бесценные.

-Оставил Гесер свою армию, значит, — задумчиво почесывая затылок, вспоминал Семен, — и в красную армию подался. А мы потом до сорок второго года с его организованной бандитской группировкой разбирались.

-Долго, — уважительно кивнул Городецкий.

-И кровопролитно, — согласился дозорный, — ты к ним посыльного с письмом, а они тебе обратно его скальп.

-А Ольга к гарему не ревновала, — почему-то шепотом спросил Антон.

-С чего бы? — удивился Семен, — был я в том гареме. Не подумай ничего такого. В ГОСТЯХ. Одна жена сове перышки чистит, вторая жердочку полирует. Третья животик гладит. А Пресветлый вокруг носится и причитает. Перекормили Великую изюмом!

-Прямо царские условия, — рассмеялся дозорный.

-Не то слово, — подтвердил Семен, — Гесер свою жену боготворил. У него на знамени сова была! Собственно, по этому знамени его и вычислили.

Антон ждал, что собеседник ещё что-нибудь скажет, но Семен замолчал надолго. И все посматривал на него. И вдруг улыбнулся своей приветливой ободряющей улыбкой.

-Засиделись мы с тобой, а работа стоит. Ты, Антоха, вот что мне скажи. Сможешь ли ты со всем тем, что тебе сегодня узнать выпало, дальше спокойно жить? И чтобы на твои решения эти знания не влияли.

-Смогу, — уверенно закивал Городецкий, — очень поучительно было. И Гесер даже как-то очеловечился.

-Добре, — кивнул Семен, — если передумаешь, только скажи. Я тебе память так подчищу, что комар носа не подточит!

В коридоре было по ночному многолюдно. Народ деловито разбирал назначения, все куда-то спешили, где-то мурлыкал невидимый радиоприемник. Лас с кем-то весело спорил. Антону тоже захотелось взять из серого лотка листок. Как заму по персоналу ему бы следовало сидеть в кабинете, надувать щеки. Но душа требовала действия. Хотелось творить, натаскивать молодежь. Так всегда бывало после долгой беседы с Семеном. А вот после разговора с Гесером хотелось вдумчиво и скрупулезно вникать в деловые бумаги. Раздумывая о взаимном влиянии Светлых друг на друга он даже не заметил, как свернул за угол, прошел мимо собственного кабинета, и остановился только уперевшись в широкую грудь инкуба Игната. Тот приветливо широко улыбнулся. Антон же в свою очередь густо покраснел и отвел взгляд.

-Это ты Семена на два часа задержал? — расцветая с каждым словом, промурлыкал инкуб, — о чем говорили? Если не секрет, конечно.

-Не секрет, — буркнул Городецкий, старательно пряча глаза, — пошли ко мне в кабинет, что ли. Разговор есть.

В тишине собственного кабинета Антону спокойнее не стало. Напротив, свет от настольной лампы показался слишком уж интимным. А тишина колючей, возбуждающей. Ну да, Игнат тоже не просто так свою зарплату в Дозоре получает. Краснея и путая слова, сбиваясь на каждой фразе, Гордецкий выдавил из себя короткий, лишенный деталей пересказ разговора с Ольгой. Инкуб понимающе кивнул, и не спрашивая разрешения присел на стол.

-А я-то думаю, — смущенно кашлянул он, — чего ты напряженный такой?

-Странно, что ты не напрягся, — проворчал Антон.

-Так я все знаю, — пожал плечами Игнат, — И что ты гомофоб, тоже.

-Ты все знал? — вскипел дозорный, — откуда?

-Ну, я Ольгу давно это… расслабляю, — пояснил инкуб, — ты ведь помнишь её после окончательного прощения? Она совсем никакая была. Ну, вот Гесер и приказал ни в чем ей не отказывать.

-И не ревнует? — уточнил дозорный.

-С чего это? — непонимающе прищурился Игнат, — она, когда мелом судьбы себе прошлое поправляла, подписалась: «Великая волшебница Ольга, жена Пресветлого Гесера». Так что теперь их только могила разлучит. А я так, на подпевках.

-А ты и рад, — нахмурился Антон.

-Ну да, — почему-то Игнат сразу сник, и будто бы угас, — хотя она меня в грош не ставит. Свистом подзывает. И вообще, Ольга женщина специфического характера. На любителя. Но когда она ко мне в твоем теле пришла, я даже обрадовался.

-Чему? — опешил Антон.

-Помнишь, — вздохнул Игнат, — я тебя в парикмахерскую водил? Ты потом ещё так смешно в магазине притворялся, что галстуки выбирать не умеешь?

-Я не притворялся, — буркнул Городецкий.

-Пусть так, — согласно кивнул инкуб, — а потом я пошутил, что теперь в тебя можно влюбиться.

-И?

-И я не шутил, — покраснел Ингат.

Антон заранее напрягся, ожидая бурного объяснения. Но инкуб лишь спокойно пожал плечами.

-Можешь считать меня ленивым расчетливым ублюдком, — вздохнул он, — но я не стану надрываться, чтобы завоевывать натурала. Зачем? У меня и так отбоя нет и от «мальчиков», и от «девочек». Так что я со своей влюбленностью перекопчусь как-нибудь. Я ведь не такой, как ты. Меня беречь не за что. И за одну только мою неземную красоту на работе держать не станут. Гесер мигом своей жене другого инкуба найдет. А это, как ни крути, работа моей мечты. Мне, в отличие от тебя, никто память подтереть не предлагает. А я бы с удовольствием кое-что позабыл.

-Что например? — мрачно поинтересовался Городецкий.

-Что если я поссорюсь с Ольгой, то через пять минут окажусь на улице, — Игнат чуть понизил голос, и воровато оглянулся на дверь, — это и тебя касается. Здесь вообще работают только те, кто готов под Ольгу прогибаться. И очень многое в офисе вокруг неё крутится. Для Гесера любое её слово стоит десяти чужих. Он в любом споре на стороне своей жены выступит. Только не нужно мои слова проверять, пожалуйста. Ты и так по краю ходишь.

-Ну, это уже перебор, — вскинулся Антон.

-Перебор, — возразил инкуб, — это когда Гесер господам нацистам опыты приплачивал по искусственному оплодотворению. А потом, когда эти исследования дали положительные результаты на сотне-другой подопытных женщин-заключенных, Ольгу в чистенькой немецкой больнице прооперировали. А чего стесняться? Мы нацистам вообще много какими медицинскими достижениями обязаны. И если не брать во внимание аморальные опыты над людьми, дело-то благое.

Антон молчал.

-А ещё я с удовольствием позабуду, что трудами Гесера таких воронок, как над Гитлером, по всей России в год по два-три случая происходило, — продолжил Игнат, — и это только по документам. Он Ольгу к прощению тянул, как мог. Кто станет осуждать? Вот ты, не сделал бы то же самое для Светы?

Городецкий потупился. Сделал бы. И больше бы сделал.

-Пойду я, пожалуй, — смутившись, прошептал инкуб. Но, проходя мимо, как-то ловко, привычно приобнял собеседника, и прошептал прямо в ухо:

-Ты себя побереги, Антоша. Гесеру на тебя плевать. Ему на всех плевать, кроме Ольги своей. И на Надю твою, и на Свету. Для него все пешки, даже ключевые фигуры. Понимаешь?

Антон невольно дернулся. От этого нежеланного объятия, и от неприятно резанувшего слух «антоши». Но тут дверь распахнулась, и Лас, не утруждая себя извинениями ил приветствиями прямо с порога выпалил:

-Хрен ли вы тут в темноте сидите? Антон! Тебя там шеф обыскался.

-?

-Да какой-то лейтенант пришел, тебя спрашивает, — пожал плечами Лас, — девчонку какую-то дикие вампиры покусали. Ну, пошли. Пошли!

*паломником