Ольга (джен)

-Ты, девицу-то отпусти, — миролюбиво, но как-то напряженно, процедил Темнейший, спускаясь в горницу, и натягивая поверх измятой домашней рубахи свою меховую накидку, — если чего ей сказать хочешь, ты мне сперва скажи. А то вдруг непотребство какое. Я бы тоже поучаствовал.

-Не моим именем арест наложен, — возразил тонкокостный юноша, из Ночного Дозора, — инквизиторами.

Фёдор тяжело вздохнул, глянул на бледную, растрепанную и простоволосую Ольгу, на встревоженного Бориса, спустившегося за ним из спальни. На мальчика-дозорного. Затем вальяжно прошел мимо светлого и выплыв в сени, чуть приоткрыл дверь. Только чтобы нос на улицу высунуть.

-Ледяной ад! — буркнул он, уходя наверх, — я сейчас. Присядьте покуда!

Против своей воли присели все. Там, где стояли. Ольга в одной рубахе и дозорный в тулупе прямо на узорный шелковый ковер в горнице, а Борис, тоже в рубахе, как с постели вскочил, на лестницу.

-Сестрица, — прошептал он, — что же ты не можешь спокойно хоть один день-то прожить?!

-Так я и не виновна ни в чем! — огрызнулась та, приглаживая волосы. Мысль о том, что на неё смотрит посторонний мужчина, уже не приходила ей в голову. За время проживания с Темнейшим в одном дворе она и сама всякого насмотрелась, и стыдиться перестала. Басманов говорил, что стыдиться чего либо противоестественно. И чем боец лучше свое тело знает, тем дольше проживет.

Басманов спускался вниз, полностью одетый, в новом бархатном кафтане на белом меху, и двух согревающих амулетах. Проходя мимо Бориса, он потрепал его по волосам.

-Не жди, почивать ложись. Это до утра.

Борис только вздохнул. Фёдор, хоть и был от службы при дворе сейчас свободен, отсутствовал в тереме так же часто, как и раньше. Вот как сейчас, его поднимали посреди ночи, и он шел работать. То вызволять кого-то из Ночного Дозора, то на допрос пойманного беглого вампира. В последнее время много их бежало из под Польского подданства. Малюта тоже вскакивал среди ночи, но по совершенно другим поводам. Царь снова начал казнить.

-Ты в рубашке её к Филиппу повезешь? — холодно спросил Темнейший, проходя мимо дозорного, — одеться-то ей можно?

Юноша неуверенно кивнул.

Ольгу арестовали среди ночи. Подняли с постели, и хотели сразу же везти к инквизитору. Но она, чуя неладное, вырвалась, и бросилась в терем к Басманову. Тот мгновенно проснулся, и нарочно сейчас тянул время, чтобы решить для себя, на чьей стороне ему выступать, и как защищаться. В «хибару» вернулись втроем. Пока девушка одевалась у себя в спальне, он недовольно разглядывал дозорного, теребя на пальце перстень. Ольга глянула на него, пытаясь определить, в каком он настроении. Выходило, что в скверном. Оделся, как на престольный праздник. Серьги не просто золотые, а с камнями нацепил. Перстень свой любимый. Амулеты. Это уж не для красоты. А на случай нечаянной опасности. Если вдруг придется оказаться на нижних слоях Тени, где ему было холодно. Или выскочить без шубы на улицу. Что для теплолюбивого Фёдора было едино с Тенью.

И самой ей пришлось, как на именины нарядиться. Тоже не для красы. Тут ей Фёдора никогда не переплюнуть. Просто красиво одеваться да причесываться долго. За это время можно и успокоиться, и с мыслями собраться. Дозорный ни слова не сказал, куда и зачем её везти собирается. Про инквизицию он только Басманову объяснил. А девушку собирался так забрать, без разъяснений.

У ограды стояли запряженные крепкой пегой лошадкой сани. Ноябрь выдался снежным и очень морозным. Вода замерзала даже в колодце, и утром Ольге приходилось каждый раз разбивать ледяную корку, чтобы принести в терем хотя бы ведро воды, чаю напиться. Темнейший не имел привычки хранить воду в доме, как было принято у русских. И, что правда, то правда. Постоявшая в деревянном ушате хоть одну ночь, вода начинала пахнуть баней уже к утру. А к этому Басманов был крайне чувствителен. Кроме того, в сенях вода тоже замерзала. Не ставить же огромный ушат в доме на шелковый ковер!

Вопреки её ожиданиям, Дозорный повез их не в казарму, а в Александровскую слободу. Дорогой молчали. Ольга видела, как по лицу юноши проходит судорога. Басманов тихонько над ним подтрунивал в своей манере, не размыкая уст. Обычно нашептывал он что-то на грани приличия. То, что можно было истолковать двояко. Судя по тому, как дозорный постепенно краснел, Темнейший особо не сдерживался. И пока до места добрались, юноша уже и глаза поднять стыдился. Ольга чуть улыбнулась. С нею Басманов тоже пробовал так шутить, но она ничего не понимала, и ему быстро наскучило. А Борис выставлял сестру в «хибару», стоило Темнейшему глянуть на него своим долгим взглядом.

Встречать один Скуратов вышел. Мрачно глянул на дозорного, кивнул Ольге, обнялся с Басмановым. В Кремль вошли через дальний вход. Пришлось ещё по коридорам поплутать, да дважды на открытую галерею выходить, где такой ветрище дул, что длинные тяжелые рукава шубы на нем, как шелковые тряпки колыхались. Дошли, наконец, и до царских покоев. Тут их Гордей с Варей встретить вышли. Оба бледные да молчаливые. А в огромной спальне их уже и Филипп дожидался.

Марфа спала на большой, богато застеленной кровати, как была, не раздеваясь. После свадьбы Марфу Васильевну Ольга почти не видела. А третьего дня её, как часть «девичьей» жизни царицы, в отставку отправили. Теперь Марфой, как законной женой монарха, занимался непосредственно Варя. И сейчас девушка поразилась её бледности. Даже при свечах было видно, что губы у Собакиной белые, даже с синевой. И что же мужчин набилась полна горница? Замужняя женщина, позора не оберешься!

-Давно? — быстро глянув на спящую, поинтересовался Басманов.

-Вечор, — потупился Варя, — я ей капли принес. Гляжу, а она мертвая!

-Две недели после свадьбы! — шепотом возмутился инквизитор, — мне что, сейчас опять Дозоры в палатах менять?

-Зачем же? — равнодушно отозвался Фёдор, — кто у них по очереди следующая?

Все глянули на Варю.

-Котловская Анна, — тихо отозвался он, — но она живет далече. Пока привезут, пока обвенчаются.

-А тут спешить некуда, — зевнул Темнейший, — царю сейчас никакой жены не надобно. Силы не те. Я так понял, тут (он кивнул на мертвую девушку) тоже ничего не было? А следующим летом к нам татары по второму разу в гости заглянут. Иоанн Васильевич занят шибко будет.

-Он и теперь занят, — мрачно проворчал Скуратов, — сейчас пойдет "потеха". Он за царицу мстить будет.

-Кому? — машинально поинтересовался Варя.

Взгляды обратились на Ольгу. Та стояла, ни жива, ни мертва.

-Как ни крути, — печально проговорил инквизитор, — а ты ей последняя служила. Ты к еде доступ имела, ты бутылку из-под ртути принесла.

-А когда я каждый день говорила, что неладное твориться, — огрызнулась Ольга, — где ж ты был?

-В голову глянуть дозволишь? — инквизитор как будто и не обиделся.

Ольга кивнула. Хотя, кабы знала, что так больно будет, пожалуй, второй раз в окно бы выпрыгнула.

-Ну, извини, коли обидел, — равнодушно бросил Филипп, отстраняясь от девушки, которая тут же упала Гордею на руки, — сбирай общий Дозор, воевода. Не можно то дело так оставить.