Ольга (джен)

-А чего ты Панькой назвалась? — спросил Борис за ужином, — Мы же по всему городу Ольгу искали!

-Про Паньку два человека точно знали, — пожала она плечами, — Фёдор, и тот, кто её в колодец бросил. Хотя, вряд ли он перед этим у неё имя спрашивал. Так что кроме Басманова более никому это имя знакомым не показалось бы.

-Вообще не глупо, — одобрил Темнейший, — Сестра Ольга в каждой обители есть, хоть одна. А попробуй сестру Панькой наречь. Но опасно. Вишь, как сразу забегали!

Все это время Ольга на Марию поглядывала. В простой домашней одежде она, как будто, ещё краше стала. Беззащитнее как-то. Косы свои черные простыми лентами заплела. Но голову не покрывала, как другие замужние женщины. Так и сидела при всех простоволосая. Вампирша, хоть и не ела, за общим столом примостилась. Фёдор ей где-то крови раздобыл, и она её пила потихоньку. А ещё у неё грудь не вздымалась от дыхания. Темнейший проследил за взглядом девушки.

-Мария, — буркнул он, — «дышать» забываешь! Смотри мне, при польском дворе так не осрамись, не то Витезслав тебя враз назад отправит!

Вампирша молча кивнула.

-С Ночным Дозором я договорился, — продолжал Темнейший, — развоплощение твоё как случайность обставят. Тогда и разрешение на охоту больше не понадобится.

-Как же так?! — Ольга от удивления тоже на минуту дышать перестала, — вампиры спят и видят, как того разрешения добиться!

-Ведаю, — тяжело вздохнула Мария, — по три раза на дню мне смертью грозили! И что я сделаю? У меня шестой порядок. Разрешения токмо охотиться дозволяет. А защищать вампира никто не обязуется.

-И как? — сочувственно поинтересовалась девушка.

-Брата пришлось с собой водить, — отмахнулась Мария, — а он просто так помогать отказывался. Вот, и с ртутью этой эдак нехорошо вышло. И с Марфой.

-Хочешь сказать, — Ольга пристально глянула на вампиршу, — что это вы с братом её отравили?

-Не мы! — та зло стукнула недопитым стаканом об стол. Кровь выплеснулась на скатерть, — Брат один все придумал, и сам делал! Я только в лавку сходила!

-Как будто ты не знала, зачем ему яд понадобился, — огрызнулась девушка.

-А если бы и знала, — тяжело вздохнула Темрюкова, — как бы помешала? У него четвертый порядок. И Скуратов замешан, а он и вовсе второго! Я как им могла помешать?

-Ты Марию не цепляй, — жестко потребовал Фёдор, — она ещё день-два побудет, и в Речь Посполитую отправится. Там Витезслав большое дело задумал, бьется с инквизицией, чтобы всем вампирам разрешить охотиться. Только Скуратов с её братцем просто так сбежать не дадут, нужно, чтоб Марьюшка для них померла. Совсем, понимаешь?

-Вообще ничего не поняла, — буркнула Ольга.

Вампир Витезслав попал в воеводы Дневного Дозора Кракова вполне законным способом. Старый воевода помер, а новый с таким же высоким порядком не объявился. Делать нечего, пришлось инквизиторам назначить вампира. Препятствий к тому никаких не обнаружилось, новый воевода был всей душей за Договор, да и роду-племени Витезслав хорошего, шляхтич. Нравом выдержан, справедлив, умен.

Начал новый воевода с того, что собрал всех знатных вампиров Речи Поспоитой в одном поместье, да приказал тем, кто желает по Договору жить, остаться. А остальным пожелал доброго пути, прямо от этого гостеприимного порога. Защиты не обещал. Не желаешь по чести жить, не живи! Проредив таким образом вампирскую шляхту, стал он потихоньку почву готовить к тому, чтобы всем вампирам разрешили вместо звериной крови человечью пить. Не сразу, конечно. И не всем такая честь будет оказана. Сперва высшим вампирам, потом шляхтичам. Ну а под конец и остальные подтянутся.

Инквизиторы сперва опешили. Но воевода разъяснил что пить будут не до смерти, да и не выгодно это. А потихоньку, понемногу. И токмо те вампиры, у которых совесть чиста. Кто себя в руках держать умеет. Головы от вида крови не теряет. Понятное дело, будут и ограничения. Не будет такой вампир пить кровь у ребенка, или бабы на сносях. Будет жертву свою усыплять, чтобы не напугалась. А ежели по согласию, то обезболивать. Все равно половина шляхты со смертными жила, у кого муж или жена, у кого другие родичи, все как-то выкручивались. Да, незаконно. Но можно, пока инквизиция не прознает.

Как и на Москве, в Кракове разрешение охотиться одно на Дозор выдавали. Отсюда и большое число вампиров на службе. Но разве они на ту службу по доброй воле попали, да по зову сердца? Разрешения добивались, и не всегда законным способом. Кто-то, как Гордей, для своего брата, выпрашивал. А кто-то и отнимал. Разрешение именное было, да с описанием нимба. Так они, стервецы, убивать начали. И так-то разрешение на год выдавали, а теперь и вампир с такой бумагой и года мог не прожить.

А ведь, если хорошо подумать, вампиры не все злые да кровожадные. Они такие, какими при жизни были. Мария вот, княжна кабардинская, о чести в первую очередь пеклась. А брат у Гордея, как мальчишкой был, так и в смерти им остался. Добрый да отзывчивый. Пугливый. А вот ведь, и ему пришлось ради заветной бумаги на службу в Дозор поступить.

Подумали-подумали инквизиторы, и дали десять лет на подготовку. Задумался Витезслав. Выгнать-то вампиров из страны выгнал. А где взять новых? Да чтобы честно жить захотели, и перед инквизицией без страха за них поручиться можно было. Кинул клич по всем Дозорам. И в Московию, конечно тоже. Басманов давно про то же думал, да только у него, живого, до дел мертвых москвичей все руки не доходили. А тут оказия вышла, Мария царицей свой срок отбыла, разрешение на охоту получила, и, как Темнейшему казалось, домой уехала, прихватив братца своего, бездельника. Зря он так подумал. Темрюковы в Кабарду только собирались. И тут Михаил (на родине у него другое имя было, как и у самой вампирши) заартачился. Там-то он кто? Оборотень. Дозоров на Родине и в помине нет. А местные с ним церемониться не станут. Убьют, да шкуру на стену повесят.

Мария без брата даже на улицу не выходила. С её невысоким порядком, да с опасной бумагой на руках, она для всех желанной добычей оказалась. И стал он её для всякого дела использовать, где красивая женщина нужна была. Купцы про ртуть и думать позабыли. И на допросе у Малюты молчали, как об лед ушибленные. Помнили, что куплена была бутылка. А кем, никто сказать не мог.

-А как бутылка на кухне оказалась? — перебила Ольга, — да и с чего вдруг Марфу травить? Ведь только что царицей стала.

Марфа под руку попалась. Темрюкова при царском дворе увидела, да и рассказала об этом Скуратову. Как Дэвид в том деле замешан, Темнейший пока что наотрез отказался поведать. Но кабардинец тут же из кремля убрался, пока не поймали. Даже вещи кой-какие побросал. А с бутылкой все и так ясно. Панька её просто украла. Как и Ольга, сунула в рукав и вынесла из опустевших покоев Михаила. Девка замуж собиралась. И денег у неё было накоплено прилично по деревенской мерке. На корову совсем немного недоставало. А такая бутылка рубль стоит, а то и больше, если сторговаться. Жених-конюший её в колодце и нашел.

-Что же её, бедняжку, за рублевую бутылку порешили? — опешила Ольга.

-Я бы на твоем месте об том волновался, — буркнул Басманов, — что вы всем двором из того колодца воду пили три дня! Воровку ей жалко. Тебя кто пожалел? Твое счастье, что иная. Прогулялась по морозу с мокрой головой в одной рубахе, даже не чихнула. А кабы не в монастырь тебя повезли, а к стрельцам, за реку?

-Ты прости меня, боярышня, — вампирша погладила Ольгу по руке, — я ведь давно померла. Уж и не помню, как это, «замерзнуть». Знаю, что всем холодно, когда снег. А помнить уже не помню.

-А от чего ты умерла? — тихо спросила девушка, — и почему тебя иной не сделали?

-Других иных не было, — пожала плечами Мария, — у меня чахотка была. Скоротечно умирала, окромя вампира некому было помочь. Да и брата одного оставлять не хотела. Он же дурак совсем. Пропадет.