Ольга (джен)

-Ты только тут не танцуй, — предупредил Басманов, — не то весь двор мне высветлишь.

-Да тут нешто одним двором отделаешься? — нервно отмахнулась женщина, садясь на скамью напротив Ольги, — завтра Ингигерду возьму, пройдемся по улицам. Хоть немного высветлить надобно. Отчего такой перекос, Флор?

-Освальд не следит, — пожал плечами Темнейший, — а мне недосуг. И что делать прикажешь, Малуша? Колдунов моих, что выше четвертого порядка, порешить всех?

-И Герда хороша! — продолжала возмущаться женщина, — нашла время за детьми ходить! Я-то думала, она уж успокоилась, как внуку моему осьмнадцать душ нарожала.

-Ну что ты ворчишь? — вступился за темных Святослав.

-Ты город видел?! — зашипела Малуша, — яма черная! А это кто?

Белые глаза уставились куда-то за Ольгу. Та чуть поклонилась, не уверенная, что надо. Все равно же не видят её. Лицо у Малуши было волевое, решительное. Волосы рыжие, длинные. В тугую косу заплетенные. Губы тонкие, плотно сжатые. «Добрым» светлым в семье она явно не была.

-Москва и правда, темна, — кивнула Ольга, — я ещё первый раз когда увидела, удивилась. А сейчас и того пуще. Хоть и светлые при царе главные.

-Я что должен сделать? — ворчал Фёдор, — Ночной Дозор иных низкого порядка плодит. Сели при царе, а что толку? Сила не в троне!

-Гостей в баню проводи! — строго потребовала Малуша, — ругаться будем!

-Ты сейчас на матушку мою более обычного похожа,— улыбнулся Святослав.

Малуша враз оттаяла. Провела рукою по столу, Темнейший ей в кружку вина разбавленного плеснул, а сам псоглавцев всех за собою из дому увел.

-Что это у нас Флор, детей что ли возжелал завести? — уже спокойнее рассуждала сама с собою гостья, — тебя как звать-то, красна девица?

-Ольга, — пискнула девушка, — Фёдор с братом моим живет.

-А я-то было невесть что удумала! — весело рассмеялась Малуша, — свекрови-матушки тезка, значит. А с нимбом что?

Ольга пожала плечами. Вместо неё ответил Святослав.

-Ничья пока что. Инквизиторы четыре года дали на познание равновесия, — он тоже присел возле жены.

-Что ж они, пакостники, — вновь рассвирепела Малуша, — сами-то за городом не проследили? Ну не может быть такая разница между Дозорами по силе!

-Ты, чем ворчать, — миролюбиво попросил Святослав, — Ольге поведай, как ты моей женою стала.

-Как-как! — огрызнулась Малуша, — твоей матушки железной рукою!

Святослав был молод. Он рано лишился отца, и князем стал в три года. По малолетству его, пока что мать правила, воевала, вела хозяйство. Женила его рано. По тогдашним меркам Ольга была матерью живого бога. Иного родила! Рожали тогда мало. Одного, ну двоих. До Битвы иные в силе нехватки не знали, ну и Святослав тоже не нуждался. А с войны мать ему ещё и иную рабыню привезла.

Малуша чуть помладше была. В ту пору она ещё не ослепла. Не понравились они друг другу с первого взгляда. Общего у них только и было, что способность у людей силу светлую тянуть. Они и в одну постель бы не легли, кабы Ольга не приказывала. Кто его знает, может ребенок иной родится. А не родился, так и ладно. Малуша к сыну равнодушно отнеслась. Родился — пусть бегает. У неё других забот полно было.

Ей в те поры сны сниться начали. Будто терем княжеский, да стены городские, да и все вообще, что вокруг построено, вода сносит. Святослав в походе был. Предслава, его жена, с детьми возилась, ей не до того было чтобы рабыню слушать. Да и власти такой она не имела, чтобы помочь. Пошла Малуша прямо к Ольге. Княгиня была женщиной умной, жесткой. И очень осторожной. Не будучи иной, она к любым проявлениям силы в человеке с интересом относилась. Выслушала рабыню спокойно, обещала подумать. И кабы не ухватила её девушка за руку, так бы и пропал род Рюриковичей. Сгинул бы в мутном потоке.

Малуша тогда как раз в ключницы выбилась. Но все равно даже вольной крестьянке не ровня была. А княгине уж и подавно. И хватать последнюю за руки было очень неосмотрительно. Ольга по тем временам и убить могла, не смотря, что иную. А только надо было как-то показать княгине ту воду. Видела Малуша, что не поверила ей хозяйка.

Вечером встревоженная Предслава, обняв детей, наблюдала, как свекровь-матушка по терему ходит. А слуги вещи собирают. Глянув на Владимира, сына ключницы-рабыни, княгиня кивнула. И его тоже с собою забирали. Уезжали не одни князья. Ольга подняла весь стольный Киев. Кто хотел, с ними в сторону стены чинийской отправились. А кто не хотел, тут остались. Женщине все равно было, кто тут погибнет. Да и времени до потопа оставалось достаточно. Год, или около того.

Вернулся князь в Киев, получив письмо от матери. Ольга прямо на порог терема ему Малушу вывела, сняла прилюдно с неё ярлык рабский, и объявила сыну и собравшимся людям, что теперь у их князя две жены. Такого поворота «молодой» не ожидал, и сперва протестовать пробовал. Но тут новая жена и ему показала, как и куда вода разольется.

Святослав был равнодушен ко всякого рода удобствам, княжеским почестям и роскошной одежде. Собрался мигом, но поехал не в сторону спасительной стены, а совсем наоборот. И жену новую с собою прихватил. По дороге все больше ругались. Да и сейчас бывает, ссорятся, хотя лет прошло достаточно. А поехали они к Гесеру, да к Завулону. Да хоть к кому-то, кто Договор заключал.

-Так нечто Договор не после Битвы заключили? — воскликнула Ольга.

-Ну, не то, чтобы, — уклончиво отозвался Святослав. — Договор заключили задолго до Битвы. Очень задолго.

-Насколько? — девушка переводила взгляд с одного иного на другого.

-Лет за пятьсот до того, — проворчал светлый, — не такой, каким ты его знаешь. Ни о каких Дозорах тогда ещё не помышлял никто. Первый Договор был о мире.

-И ты в силу своего девичества не можешь представить, — в дом вернулся Басманов, и тоже присел к столу, — какого размера инструмент на тот договор положили обе заинтересованные стороны!

-О ДА! — подтвердил князь, — Гесер, Завулон, Хена, и, как говорят, сам Свет, лично ездили по миру, и каждому чуть ни в ноги кланялись.

-Как мы знаем, не помогло, — вздохнула Малуша, — не нашли мы никого. Все в разъездах были. Каю нашли.

-Это она вам помогла? — догадалась Ольга.

-Не-е! — рассмеялся Святослав, — она нас прогнала. Но как вода пошла, я в первую попавшуюся ладью прыгнул. Кто же знал, что там правительница окажется? Вся до самых ушей в амулетах. С них мы весь месяц лечились, иначе бы не справились. Людей-то в мире поубавилось!

-А Ингигерда, она кто? Она вообще человек?

-Жрица, — пожал плечами светлый, — из её народа одна она и осталась. Не так сама страшна, как её колыбельные. Змея усыпила, с её-то пятым порядком! И всех, кто рядом был, окромя Буслая. У него уши от воды заложило. Тем и спасся.

-А я с темным войском пришел, — усмехнулся Фёдор, — и пока в меня молния не попала, ещё сомневался. Но в ладье за месяц понял, что я за Договор.

-Флор уют любит, — улыбнулся Святослав, — ковры, побрякушки золотые, платье богатое. Я его еле выманил в Москве Дозор возглавить!

-Обманул, — нахмурился Темнейший, — говорил, что тут тепло!

-Так тут и было тепло! — рассмеялся светлый, — ну, скажи ему, Малуша!

-Было, — кивнула женщина, глядя за Ольгу, — и тут тепло было, и севернее, где снега сейчас.

-А Иаков говорил, — встряла Ольга, — что небо другое было.

-Ой, вот теперь все будут тосковать, что вторая луна с неба пропала, — проворчал Фёдор, — забудь. Поверь, не самое лучшее зрелище, видеть, как её обломки вниз падают. Мне не понравилось. Небо ещё не скоро поменяется, я надеюсь.