Ольга (джен)

Трупа в спальне было два. Мужчина на постели, с перегрызенным горлом, и оборотень-медведь на полу, весь когтями да зубами истерзанный. Кровищи было! Но все ковры да перина впитали. Ну, стены, понятно, все залило, оборотень перед смертью метался, боролся. Устин то трупов насмотрелся. Ему, как вампиру, даже в удовольствие было глянуть. Он и крови бы набрал, кабы дали. Зато Фёдор, когда узнал, чуть не помер. Целитель еле поспел. Не даром у Парацельса* учился! Но с Ольгой особо не возился, не того полета птица. Не помирает, и ладно.

-Что с ней? — Святослав снова потряс девушку за руку.

-Ступор, — равнодушно отозвался целитель. И, видя, что достаточное по его мнению объяснение не устроило князя, тяжело вздохнул, — разум спит, а тело бодрствует.

-А вылечить никак не можно? — нахмурился светлый.

-Можно, — старик и бровью не повел, — достаточно сильный испуг все поправит.

-Так нешто она ещё недостаточно напугалась, когда трупы увидала? — удивился Святослав, — может Фёдор чего наколдует?

-У тебя с ним, князь, цели разные, — цинично заявил лекарь, — тебе надобно, чтобы у девки свет в голове зажегся. А ему выжить бы. Для начала.

У бывшего бестиария в первую ночь трижды сердце останавливалось. Но Устин не растерялся, Ольгу на руки подхватил, да посадил к столу. Нимб у неё, до того мигавший, как у иного, что вот-вот развоплотится, тут же прояснился да выровнялся. И Басманову сразу полегчало. Даже сознание не терял, только кольцо на пальце теребил. К удивлению Устина, сердце у Фёдора оказалось сильно изношенным, не единожды латанным. Лекарь дивиться не переставал, как он на войне бился без магии, да ночью так долго продержался. Впредь строго настрого без колдовства драться запретил. Басманов только отмахнулся.

А вот Ольга, хоть и видала уже сестру свою мертвой, да прислугу домашнюю, так в себя и не пришла. Стояла, смотрела в одну точку. Или сидела. Или лежала. Но взгляд её был низменно направлен куда-то вдаль. Целитель приказал все окна в доме ставнями закрыть, чтобы не выпрыгнула. Сперва усомнись. Куда ж она выпрыгнет, когда даже не ходит сама? Но через три дня девушка, сидевшая наверху в горнице, вдруг вскочила, и ринулась прямо в стекло. Разбила, конечно. Порезалась вся. Но в окно не выпала. Стояла рядом, истекая кровью. Так её Сахар и нашел. Целитель сказал что пройдет. Тогда Басманов приказал всем в пятистенок перебраться.

Сахар от них не отходил. Фёдор быстро поправлялся, и уж Филипп в гости заходил, бумаги какие-то занес. И Гордей захаживал, чуть не каждый вечер. Днем-то работы было невпроворот. На пятый день, вот, Святослав забежал. Темнейшего дома не было, Сахар вокруг девушки один суетился. Целителя её судьба не шибко волновала. Для него Ольга была лишь средством для лечения Басманова. Уж больно много Силы она давала, хоть и угасала, и пятый день не ела ничего и не пила.

Оборотней почти всех живьем изловили. Бояр опальных среди них чуть не половина оказалась. Остальные кто слуги их, а кто и родственники. Старицких** одних почитай сорок человек собралось! Было похоже, что спасшись от неминуемой смерти, заговорщики сплотили вокруг себя всех, кого знали. Стаю собирали терпеливо, долго. Какая в том была выгода для Скуратова, никто так и не признался. А самого Дэвида пока что не изловили. Кого-то уж и обучить успели, и если бы не Трон волшебный, что их раньше времени на восстание заведомо проигрышное поднял, то лет через пять в том войске одни хорошие бойцы, да берсерки были бы. Тогда не выстоять Москве.

Светлых оборотней среди восставших предостаточно оказалось. Они, правда, про Договор слыхом не слыхивали. Все из «новых» были. Но те, что уже трудились в Ночном Дозоре отчего-то на улицы не вышли, чтобы с восставшими сразиться. А у Фёдора под началом и было-то двое их всего. Он о той потере и не сокрушался. Никогда оборотням не доверял, за людей их не считал. Это Святослав их по всему миру разыскивал, да у себя под началом собирал. Думал, оборотни сильные, да верные. Хорошее войско получалось.

Что приведенные им оборотни на защиту города не поднялись, тоже Святославу в вину ставили. Казнить не казнят, но с должности могли сместить. Сам он этой новости равнодушно отнесся. Все равно он в Москве лишь раз в несколько лет появлялся. Не большая для него потеря выходила. Освальд вступился. Боевых светлых магов на Москве только и было, что Святослав, Буслай да Ксения. И если суд инквизиторский так выведет, что оборотней всех казнить, и не причастных тоже, так и вовсе один Василий останется. А в Дневном Дозоре каждый второй хоть как-то, да бьется магически. Приговорили потомка Рюриковичей в итоге к пожизненному проживанию на Москве.

-А чего оборотни-то добивались? — Устин решил расспросить бывшего князя, пока Басманов не пришел. Ему Святослав тоже был приятен. И беседу с ним вампир почитал за благо для себя. Во время осады вампир себя хорошо показал, Фёдор тут же его и повысил. Теперь вот, за бумагами велел зайти.

-Власти, — пожал плечами Рюрикович, — их на совет после Битвы не звал никто. Вроде как вместо них все решения принимали. Практически без участия оборотней их судьбу на многие годы вперед решали. Что там один Хена мог сделать?

-Так ведь оборотень выше четвертого порядка сроду не будет! — возмутился вампир, — куда им?

-Поди знай! — отмахнулся Святослав, — если бы вышло у них, Хену во главе инквизиции Московской поставили бы. А с годами, глядишь, и по всему миру восстали. Расплодились бы. У них это быстро. Оборотни сильные. Людей бы в миг обратно в рабов обратили. Да и иных, кто послабже. Высших-то не так много. А магов боевых и того менее.

-А что светлые-то оборотни? Из Ночного.

-Все заодно! — хлопнув дверью, вошел Фёдор. Новый Московский инквизитор в рясе ходить отказывался, предпочитал черный кафтан на меху, — испугались. А может схитрили. При новой власти им бы тоже перепало. Хоть и светлые, а тоже звери. Хотя, кто их знает. Может, сами Дозоры бы сохранили. Ведь, по сути, тоже самое все. Только без магов.

-И что с ними теперь станется? — Святослава не допустили на инквизиторский суд, он специально пришел, узнать судьбу друзей.

-Децимация* * *

, — коротко бросил Басманов, — сами свою стаю уменьшат. Нечего иным руки пачкать.

-Это все? — не поверил светлый.

-С чего бы? — нехорошо усмехнулся Фёдор, — клеймить будут. Отныне и навеки. Всех оборотней. Чуть что — через знак в расход пускать. Любой иной это сможет сделать, даже шестого порядка.

-Дозорных оборотней тоже коснется? — Святослав опустил глаза.

-Всех! — бросил Фёдор через плечо, — золотые они тебя, али особенные? Те же звери.

-Ты не злись, — светлый примирительно улыбнулся, — неужто нет средства, чтобы жребия избегнуть?

Инквизитор первый раз пристально посмотрел ему в глаза.

-Есть, — протянул он, — но с чего мне стараться? Оборотень моего Бориса на части разорвал. Сестра его вон, как кукла сидит. Того и гляди помрет.

-Анри своих детей спасти хотел, — настаивал князь.

-Чем докажешь? — снова вскинулся Басманов, — А может он меня убить пришел? Вместе с Темрюковым. Он это был, я у Сахара в памяти порылся. Зачем-то же Борис ворота отпер. Почто ему незнакомца в терем пускать? А тут такое дело, отец. Мириться пришел.

-Не верю! — Святослав вскочил, — Анри не мог! Вызови его из Тени, пусть подтвердит!

-Стану я руки марать, — отозвался Фёдор, — мне не надобно. И решение не только моё было, все равно не отменим.

-С Филиппом сговорился? — догадался князь, — кто ещё римскою казнью людей убивать станет?

-Лично я предлагал всех ЗВЕРЕЙ в землю живьем зарыть, — огрызнулся инквизитор, — но Филипп светлый, руки пачкать не захотел. Пожелал, чтобы сами своих перебили. Виру мне за то выплатил. И я уж согласился. Хена, опять же, поддержал. Его тоже касается. Решение Московской инквизиции по всему миру силу имеет.

-И чем тебя купили? — поинтересовался Святослав.

-Одного оборотня на свой выбор спасти могу, — хитро улыбнулся Фёдор.

-Кого спасешь? — тут же встрепенулся светлый.

-Для начала девицу свою, — Басманов подошел к Ольге, и, вложил ей в руку орех, — да и мне пора из запоя силового выходить. Работы много.

Девушка не шелохнулась.

-Средь боевых магов не место слабым, — громко сказал инквизитор, — разбей орех, или уходи!

Ничего не произошло. У Ольги только ресницы чуть дрогнули. Святослав, Устин и Сахар замерли в напряженном ожидании. Даже лекарь поближе подошел.

-Может помочь? — неуверенно предложил светлый.

-Пущай сама! — огрызнулся Фёдор, — сколько ещё крови увидит? Сколько близких потеряет? Сказано, Тень сильных любит. Слабым в Дозоре места нет. В жизни места нет. Никому не надобен иной, который от любой потери сломаться может! Не может сама себя спасти, так пущай помирает.

Но тут с тихим треском на пол посыпались осколки скорлупы.

* Парацельс — Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенхайм. Швейцарский алхимик, врач.

** Бояре Старицкие — родственники царя Ивана 4 по линии деда (Ивана 3 Васильевича).

* * *

Децима́ция (от лат. decimatio, от decimus — «(каждый) десятый») — казнь каждого десятого по жребию, высшая мера дисциплинарных наказаний в римской армии.