Палочка для Рой (джен)

Прошло несколько недель, прежде чем о создании дуэльного клуба объявили официально, и ещё одна до первой его встречи. В это время мы ещё несколько раз навещали василиска, чтобы покормить его и потренировать мой парселтанг.

Получалось у меня, прямо скажем, до сих пор паршиво; по словам Поттера, мой акцент был настолько ужасен, что едва позволял разобрать смысл слов. Словарный запас ограничивался всего несколькими словами. У меня не получалось сделать произношение столь же лёгким и непринуждённым, как оно само собой выходило у Поттера. Было впечатление, что в рот мне набили камней.

Змеиный язык оказался сложен. Порой казалось, что моё тело сопротивляется попыткам на нём говорить.

Существовали ли языки у других видов животных?

Что если в мире существуют люди, способные говорить с крысами или, хуже того, с насекомыми? Я не спала ночами, размышляя о вероятности этого. Человек, умеющий понимать насекомых, мог бы узнать обо мне то, что я хотела скрыть ото всех и каждого.

Единственным утешением было то, что змееусты считались крайне редкими. А насекомоусты должны встречаться ещё реже. Шансы на то, что таковым окажется один из учеников Хогвартса, были призрачными, а рассказать что-то обо мне могли только здешние насекомые.

В плане речи я возлагала большие надежды на акромантулов; мне было ясно, что они разумны. И хоть они с удовольствием питались другими разумными, но от них я могла научиться языку насекомых, что было бы полезно.

Дело в том, что когда насекомые покидали радиус действия моей силы, я теряла с ними любую связь. Если бы я научилась понимать их, то могла бы шпионить за кем угодно и на любом расстоянии. Конечно, существовала возможность, что насекомые недостаточно разумны, чтобы пользоваться речью, но и змеиная речь для меня была открытием.

И обладали ей не только волшебные змеи; Поттер рассказывал, что раньше и с обычными общался. Одна была в зоопарке, а ещё несколько встретились ему в саду, когда он там работал.

Было ли это уникальной особенностью самих змей, или же волшебники каким-то образом на время наделяли их подобием разума, когда находились рядом?

Альтернатива была пугающей.

Что если все животные были разумны? Миллиарды и триллионы насекомых, которых я недрогнувшей рукой посылала на смерть, пока меня называли Рой? Неужели у каждой букашки был свой внутренний мир, самосознание?

Со временем я пришла к выводу, что разговор со змеями — одно из свойств или волшебников, или змей. Иначе получалось просто что-то немыслимое. Нам что, как каким-нибудь буддистам, сидеть на месте и никуда не ходить, чтоб случайно не раздавить ползущего по дороге муравья?

Насекомые, по крайней мере неволшебные, разумом не обладали. Я всё же чувствовала разницу, когда брала под контроль акромантулов, и готова поспорить, что и других разумных насекомых смогу отличить.

— Надеюсь, будет высокая явка, — сказала Гермиона. — Если придёт мало народу, клуб, наверное, закроют, не успев открыть.

— У меня хорошее предчувствие, — ответила я.

Я подслушивала разговор Трэверса и Флитвика; они считали, что клуб имеет смысл вести, если в нём занимается хотя бы десять участников.

В главном зале же я чувствовала по меньшей мере человек пятьдесят, и ученики всё продолжали прибывать. Потом треть от этого числа наверняка отсеется — когда люди поймут, что тут нужно вкалывать или что это не так уж прикольно, как они думали, или у них просто не будет времени на клуб из-за других занятий.

Ба, знакомые все лица: близнецы Уизли, Поттер, Невилл, младший Уизли, даже Перси Уизли.

Маглорожденные пришли чуть ли не все; мы с Гермионой и остальными постарались по-тихому распустить информацию о положении дел в волшебном мире. Мы акцентировали на том, что важно уметь защитить себя в мире, который тебя ненавидит.

Сначала от нашей информации маглорожденные смущались или удивлялись, но скоро поняли, что да как. Меня поразило, что некоторые маглорожденные были и сами в курсе текущего положения вещей. Странно, но чистокровные или полукровки с Гриффиндора, Рэйвенкло или Хаффлпаффа замечали куда меньше.

Это было объяснимо: маглорожденным доставалось сильнее всего, поэтому и внимания они уделяли больше.

Также у нас, похоже, собрался полный комплект разных годов обучения. Я видела их все — от первого до седьмого. Частично тут сыграла репутация Флитвика-дуэлянта; куча народу хотели посмотреть на него в деле.

Когда мы вошли в Большой Зал, Гермиона ахнула, увидев, сколько собралось людей. Я постаралась не допустить на лицо самодовольства. Частично в таком большом числе участников была и наша заслуга. Я боялась, что некоторые чистокровные организуют бойкот, но такого не произошло.

Среди пришедших даже несколько слизеринцев обнаружилось; большинство были полукровками. Интересно, пришли они сюда, чтобы улучшить свои навыки или просто пошпионить за другими?

Когда мы вошли, многие стали поворачиваться в нашу сторону.

Меня провожали понимающими взглядами; в Уинслоу я бы забеспокоилась, что меня опять засунут в шкафчик, но здесь я понимала, что дело в другом. Все были уверены, что я не пропущу такого мероприятия; это было практически неизбежно.

Возникла мысль, что на мою дуэль будет любопытно взглянуть не меньшему числу людей, чем на дуэли Флитвика.

— Рад приветствовать всех вас, — сказал Флитвик, — на первой встрече Межфакультетского Дуэльного Клуба. Мы принимаем и другие варианты названий; сейчас главная цель МДК — укрепить единство факультетов, а также улучшить навыки, которыми должен обладать каждый волшебник без исключения в нынешние смутные дни.

Удивительно было, что он упомянул ситуацию за стенами школы. Многие профессора притворялись, что Хогвартс — изолированный островок, и события, происходящие во внешнем мире никак не касаются учеников здесь. Тот факт, что Флитвик признал обратное, пусть даже мельком, показывал, насколько всё плохо.

Ученики тут же притихли все до единого.

— Мы научим вас основам, — продолжил Флитвик. — Но есть большая разница между освоением базовых заклинаний и умением применять их в пылу сражения.

Наконец и Трэверс добавил:

— Участие в данном клубе будет считаться большим плюсом для Защиты от Тёмных Искусств, — сказал он. — Я не могу представить более действенного способа подготовить вас к опасности, чем просто-напросто выставить против другого волшебника палочка к палочке.

Он заработал репутацию хорошего учителя за прошедшие месяцы. Складывалось впечатление, что ему не всё равно, научатся ли дети тому, чему должны научиться, и он хорошо умел объяснять материал.

За ним много раз замечали предубеждение против маглорожденных и маглов в целом, но это, вроде бы, никак не влияло на выставляемые им оценки — в общем и целом он поступал честно. До тех пор, пока ему удавалось отставить свои предрассудки в сторону, когда это было нужно, я не собиралась обижаться на его редкие уколы.

Я даже не была уверена, сознательно ли он их делает. Подобное отношение так глубоко сидело у него в подкорке, что воспринималось как само собой разумеющееся.

При этом он был вполне компетентным учителем, и в данный момент важно было только это.

— Клуб будет разбит по годам обучения. Трое лучших учеников с одного курса смогут поучаствовать в дуэлях с учениками на курс старше.

Я подняла руку.

— Да, мисс Эберт? — спросил он.

— Насколько далеко мы можем пройти? — спросила я. — Только на один курс выше?

Он пристально посмотрел на меня, задумавшись, затем ответил:

— Если ученик способен сражаться с превосходящими по возрасту соперниками, то сможет продвигаться от младших курсов к старшим до тех пор, пока не встретит соперника, равного по силам.

Я кивнула.

На меня пялились со всех сторон, но я проигнорировала чужие взгляды. Мой вопрос был риском; учитывая свои успехи в спаррингах с Уизли, я надеялась, что смогу даже парочку слабых третьекурсников одолеть. Хотя тут, конечно, многое и от удачи зависело; теперь если я застряну на второкурсниках — неудобно получится.

— Начнём с обычных дуэлей, чтобы определить, кто на каком уровне находится, — сказал Флитвик. — Это поможет нам понять, какие у каждого из вас сильные и слабые стороны.

Они быстро разделили нас по годам обучения. Стоит заметить, никакого разделения на факультеты не было, что очень меня порадовало. Медленно закипающая злоба межфакультетской вражды немного притихла, но лишь потому, что профессора стали куда жёстче наказывать за происшествия в коридорах.

Такие встречи, как эта, где люди вынуждены взаимодействовать друг с другом, могли помочь снизить напряжение. Даже ученики, желающие вмазать своему обидчику, могли найти здесь отдушину — если оба состояли в клубе, то могли спустить здесь пар на совершенно законных основаниях.

Я подозревала, что именно поэтому Директор и остальные посчитали организацию клуба хорошей идеей. Они очень заботились о поддержании порядка внутри школы, и с радостью ухватились за возможность сильно облегчить себе работу, пусть и потратив немного времени и сил сверхурочно.

Я смотрела, как первые ученики становятся в очередь перед помостом.

Для меня одной из причин, по которым я хотела создать клуб, было желание лучше понять разницу в уровнях между различными группами волшебников. Как только я смогла бы сравнить свои навыки с навыками других, я узнала бы, сколько работы ещё предстоит.

— Только несмертельные заклинания, — сказал Флитвик. — Это учебные дуэли. Никаких непоправимых травм или увечий.

Он пристально посмотрел на меня, и я нахмурилась.

Я уже ж пару месяцев никого не калечила, чего это он уставился?

— От первогодок мы многого не ждём, — сказал он. — Но это не повод отлынивать. Смотрите за боями тех, кто вышел вперёд вас, учитесь на их примере. Сражение волшебников целиком и полностью зависит от стратегии. Существует маггловская игра «камень-ножницы-бумага»; дети волшебников тоже в неё играют. Волшебный бой во многом на неё похож; некоторые заклинания лучше работают против определённых видов защит, чем другие.

Заговорил Трэверс:

— Волшебные бои — это непрекращающаяся гонка вооружений. Волшебник изобретает новый вид защиты, более эффективный, чем раньше. Со временем, кто-то обязательно придумает новое атакующее заклинание, чтобы эту защиту обойти. Некоторые считают, что непростительные заклинания выбиваются из общей картины — против Авады Кедавры не существует защит, но это не значит, что в один прекрасный момент их не появится.

Технически, он ошибался.

От убивающего проклятья можно было защититься — по большей части это требовало тех же мер, что и против огнестрельного оружия: спрятаться за какой-нибудь твёрдой поверхностью, найти укрытие. Талантливые волшебники вроде Дамблдора просто левитировали бы вокруг себя случайные предметы; остальным же приходилось учиться уворачиваться.

Выступления нескольких первых первокурсников были ужасны. Большинство из них, казалось, не понимают, что делают, даже с учётом тех нескольких ограниченно полезных в бою заклинаний, которые нам преподали.

Я с удовольствием наблюдала за тем, как Гермиона не напрягаясь превосходит своего противника. То же можно было сказать и про Невилла.

Поттер справлялся далеко не так хорошо, но всё равно легко победил. Это внушало уважение: он, в отличие от нас, не тренировался целый семестр.

Наконец, подошла моя очередь.

Против меня выпало сражаться Симусу Финнигану. Он был полукровкой с Гриффиндора. Я не очень-то много про него знала кроме того, что он постоянно болтает о квиддиче.

На лице его лежала тень тревоги — он явно пытался не показать своих эмоций перед боем со мной. Что он там себе вообразил, что я ему ногу отрежу?

— Начали! — воскликнул Флитвик.

— Экспеллиармус, — почти обыденным голосом произнесла я.

Палочка вылетела из рук мальчишки прежде, чем он успел среагировать. Он скривился, но не выглядел разочарованным. Честно говоря, на его лице, наоборот, читалось облегчение.

Со всех сторон звучали перешёптывания о том, как быстро я среагировала, хотя экспеллиармус на нашем курсе не преподавали.

Кстати, я даже насекомых не использовала. За мной были долгие годы опыта сражений против кейпов. В таком бою промедление часто означало смерть, если только вам не повезло получить рейтинг Бугая. Но и для Бугая всецело полагаться лишь на крепость своей шкуры значило рано или поздно попасть в неприятности. Когда-нибудь обязательно находился кто-то сильнее или кто-то, чья атакующая способность превосходила твою защиту. Если и такого не случалось, приходило время очередного боя с Левиафаном — и вскоре тебя уже отпевали.

Первый урок, который усваивал любой кейп — уворачивайся или умрёшь. Как и в сражении волшебников, у нас тоже действовало правило камня, ножниц и бумаги, если только противник не был хорошо известен заранее; и даже в таком случае каждый кейп старался припасти какой-то козырь в рукаве. Иногда это была редко используемая способность. Иногда — стратегия или наработанный приём. Некоторые притворялись, что у их сил ограничения, которых на самом деле нет, чтобы усыпить бдительность противника и ударить в ключевой момент.

Так что моя скорость совсем не была чем-то неожиданным, даже и без жульничества с помощью насекомых. Я и в спаррингах с Уизли работала над реакцией.

Быстро отступив в сторону, я старательно сохраняла лицо бесстрастным.

Пусть я и надеялась точно определить силы своих одноклассников, давать им возможность рассматривать меня дольше необходимого в планы не входило.

Первый круг боёв закончился быстро; последовал второй, в котором победители первого круга сражались между собой, затем третий.

Я легко побеждала своих противников.

Все члены нашей группы: Гермиона, Милли, Трейси и Невилл, а также Поттер, остались победителями.

Поттер победил Милли. Гермиона — Невилла. Я легко одержала победу над Трейси.

Это означало, что мы трое проходим в следующий круг и сражаемся против второкурсников.

Эти бои были уже более интересными. У первокурсников был не такой уж широкий арсенал заклинаний, которые можно использовать в бою, так что некоторые из них просто мялись на месте, не зная, что делать.

Ученики второго курса же имели доступ к двум полезным заклинаниям: экспеллиармус и флипендо.

Тут и посмотреть было на что. Прикольно. То и дело в воздух взлетали выбитые палочки, а иногда летали и сами ученики.

Несмотря на это, они были медлительны, катастрофически медлительны. Было ощущение, что большинство ни разу в жизни не сражалось с помощью магии против других учеников, кроме редких столкновений в коридорах. А возможно, и того не было — большинство этих студентов вполне могли подвергаться травле и, возможно, вообще ни разу в гневе не поднимали палочку для самозащиты.

С другой стороны, я и другие члены нашей секретной группы практиковались в сражениях месяцами. Даже Уизли за это время стали заметно быстрее.

Противников для первого круга боёв, кажется, подбирали случайным образом, возможно, потому, что профессора не знали точно уровень участников; во втором круге противники были подобраны уже более-менее равные друг другу.

Поттер проиграл второй бой, хотя и в нем он очень неплохо постарался. В отличие от большинства остальных он, как минимум, умел уворачиваться, но, пока что, не наработал навыков нападения, чтобы хорошо себя защитить. Тем не менее, скорость и рефлексы у него были хороши, так что я полагала, после базовых тренировок он станет отличным дуэлянтом.

Гермиона выиграла первый бой.

Выйдя на свой поединок, я почти не двигалась — шагнула только раз в сторону, когда в меня попытались попасть флипендо. Моя противница была чистокровной, видимо поэтому она и решила использовать против меня более унизительную атаку. Это была ошибка, потому что заклинание флипендо они разучили совсем недавно, а значит, и применяли не так быстро.

Лишившись палочки во втором бою, Гермиона выглядела подавленной.

Трэверс поставил её против довольно сильного противника, одного из парней, которого ловили на драке в коридорах. Но и в таких условиях её бой не закончился мгновенно, и я считала, что Гермиона показала себя очень неплохо. Не повезло, что тот парень оказался немного быстрее.

Мой второй бой был против сильнейшего второкурсника.

Вот тут-то и пришлось по-настоящему уклоняться.

Тем не менее, я спокойно сражалась в учебных поединках против третьекурсников; причём в последнее время даже, бывало, против двоих сразу. Получалось у меня, правда, не очень хорошо, если не жульничать с насекомыми. Но этого я не собиралась делать по нескольким причинам.

Умение сражаться с несколькими противниками было необходимо. Пожиратели Смерти не будут нападать на меня по очереди, как на мастера боевых искусств в плохом боевике.

Своих людей я тоже планировала научить нападать на одного врага толпой; базовую тактику сражения в группе я планировала вбить в их головы, как только смогу заставить их всерьёз уважать моё мнение.

Так или иначе, меня ждали сражения с третьекурсниками, и я подозревала, что дальше них пройти будет трудно. Четвёртому курсу были доступны такие заклинания, которые Уизли только сейчас пытались освоить. И тем не менее, я уже доказала, что могу сражаться против превосходящего по возрасту противника.

Сейчас дуэли стали куда более познавательными. Когда я проиграю — было только вопросом времени, но я намеревалась приложить все усилия, чтобы продержаться подольше.

Будем надеяться, сражения помогут нам всем стать лучше, что окажется нелишним в грядущую трудную пору.

Пусть война с Волдемортом сейчас складывалась как нельзя лучше, сообщения о найденных и уничтоженных террористических ячейках становились всё реже. Они учились и приспосабливались.

В некотором роде сражение между Министерством и Пожирателями Смерти тоже было игрой в «камень-ножницы-бумагу», как и индивидуальные схватки.

Мне же оставалось лишь вступать в третий раунд боёв с высоко поднятой головой.