Палочка для Рой (джен)

Я натянула на себя прежнюю личность словно пальто, переставшее сидеть по фигуре. В первый год в Хогвартсе требовалось всегда быть начеку, держать дистанцию между собой и всеми остальными. Я создала себе образ опасного и умелого человека. Я и в самом деле такой была, но только этим всё не ограничивалось.

Поначалу я тревожилась насчёт возможных нападений, но их так и не случилось, лето шло, сковывавшее меня напряжение понемногу отпускало. Я никогда не расслаблялась полностью. Мысль о том, что Пожиратели могут выжидать середину лета, чтобы напасть, посещала меня неоднократно.

И всё же ничего не случилось.

Просто лежать на пляже и наслаждаться моментом было потрясающе, иногда я развлекалась, организуя под водой, там, где их никто не видел, сражения между крабами.

Если бы я осталась в своём мире, то никогда не получила бы подобных впечатлений. Там я неотрывно работала бы, исправляя ущерб, причинённый Сыном моей Земле; если, конечно, все населявшие её люди просто не разбежались бы. Даже не случись нападения Сына, всё моё время отнимала бы работа на Протекторат. Даже если мне разрешили бы отправиться в колледж, летнее время было бы заполнено работой. Несколько месяцев просто расслабляться и отдыхать у меня не получилось бы никогда.

Если не вспоминать о том, что я, наверное, никогда не увижу снова никого, кто был мне дорог в прежней жизни, то я сочла бы происходящее раем. Впервые за долгие годы я смогла расслабиться и просто побыть ребёнком.

Я проводила дни с Грейнджерами, а ночи — в тренировочных боях с Люпином. Он был намного лучше, чем ученики, с которыми я сражалась, и проигрышей с моей стороны было больше, чем побед. Я не мухлевала, потому что здесь, в тиши, я могла позволить себе проиграть. Мне не надо было поддерживать репутацию, и провал не заканчивался тем, что я оказывалась в ещё большей опасности.

Я наконец-то могла немного расслабиться и на самом деле побыть собой.

Я свободно смеялась и играла, и была ребёнком, побыть которым у меня не было шанса ещё тогда, когда я в первый раз проходила всё это. Мне должно было быть скучно — большинство подростков обнаруживают, что проводить время с детьми утомительно. Но Гермиона не была обычным ребёнком, а Грейнджеры оказались по-настоящему интересными людьми.

Они водили нас в действительно интересные музеи и показывали места, которых я никогда ранее не видела.

На пляжах во Франции девушки ходили с обнаженной грудью, и это шокировало, хотя Гермиона, вроде бы, не обращала на это внимания, так что я предположила, что она уже встречала такие порядки. К счастью, хождение топлесс не было обязательно, чему я была несказанно рада.

У Гермионы даже прекратились кошмары по ночам. Несомненно, нападение Пожирателей Смерти повлияло на неё сильнее, чем я думала, потому что первую пару недель я слышала, как она стонет во сне. Со временем ночные кошмары стали не такими частыми, а к концу месяца исчезли.

* * *

— По крайней мере на нас не напали на платформе, — прошептала я Гермионе.

Она сидела в купе в середине поезда, вместе с Невиллом, и Милли, и Гарри. Трейси не появилась.

— Министерство ужесточило меры безопасности в этом году, — ответила Гермиона. — Неудивительно.

Авроры в первом и последнем вагонах, и ещё два, едущие на крыше, явно пребывали настороже. Мне стало любопытно, не принимали ли они перцового зелья или стимуляторов иного рода.

— Пожиратели Смерти вели себя тихо всё лето, — отозвалась я. — Вероятно, перегруппировывали силы и перестраивали планы.

На месте Волдеморта я так бы и поступила. Потери, которые он уже понёс, были невосполнимы, принимая во внимание малую численность волшебников. Я бы, вероятно, начала использовать заимперенных простофиль и, возможно, наняла бы иностранных наемников.

Я полагала, что он провёл всё лето, занимаясь чисткой рядов. Я бы заимперила столько людей, сколько смогла, чтобы понять, кто предатель. Он не тот человек, который поверит, что одиннадцатилетний ребенок перебил столько Пожирателей Смерти, так что его первым естественным предположением будет то, что кто-то мне помогал.

Он предположил бы, что предатели выдали информацию об атаке на поезд и что кто-то помог мне перебить его людей. То, что люди Грюма были более заинтересованы в поимке, нежели в убийствах, давало основания предполагать, что мне или помогала третья сторона, или кто-то в его собственных рядах, избавлявшийся от конкурентов. В свою очередь, подковёрная борьба могла означать, что кто-то в рядах Пожирателей Смерти готовит переворот, и подобное должно было стать для Волдеморта настоящим ночным кошмаром.

Странно, выбранное им имя раскрывало его страх. Полёт от смерти?

Зачем называть себя так, чтоб можно было подумать, что ты бежишь? Почему бы не назвать себя просто «Смерть»?

Классический пример — «Танатос», хотя подобное имя могли истолковать как желание смерти.

По правде сказать, я не очень-то умела придумывать прозвища, но рано или поздно люди дали бы мне какое-то имя. Конечно, даже Джек может стать именем, внушающим страх — если ты достаточно ужасающ.

— Ты волнуешься насчёт учебного года? — спросила Гермиона.

— Лично я считаю, что Люпин мог бы научить меня всему, что требуется, — ответила я. — Но я не могла оставить тебя и Гарри без поддержки.

Также я не хотела садиться Люпину на шею. За лето я зауважала его, даже в дни перед полнолунием, когда он становился раздражительным и беспокойным.

Тот факт, что ему приходилось уезжать раз в месяц, не ускользнул от внимания Грейнджеров, но вопросов они не задавали.

Я дала ему несколько советов о заработке в магловском мире с помощью магии. Он ответил мне, что с юридической точки зрения все мои идеи в серой зоне, хотя всё же задумался.

Он легко мог бы покупать битые автомобили и чинить их магией. Он не смог бы продать их как новые, без магического изменения воспоминаний и документов. Люпин заверил меня, что вот такое действительно было бы незаконно. Но даже битые авто после ремонта он легко мог бы продавать в десятки раз дороже цены покупки, зарабатывая, наверное, по полторы тысячи фунтов за сделку.

В этом доинтернетовском мире находить машины было сложнее, но я предложила ему поискать сквиба, торгующего автомобилями, или автомеханика. Если не удастся найти такого, то убедить любого сквиба выступать в роли номинального главы, который занимался бы всей нудной работой и получал половину прибыли.

По пятьсот галлеонов каждому — и он, возможно, смог бы возместить себе часть доходов, которых его обманом лишили Министерство и волшебное сообщество.

У меня были ещё и другие идеи, но Люпин заверил меня, что большинство из них абсолютно незаконно и приведут его к заточению в Азкабан.

Дверь в купе открылась.

Панси заглянула внутрь.

— Тейлор! — сказала она неестественно сладким голоском. — Удивительно, что ты вернулась в этом году!

До нас доходили слухи, что после инцидента с поездом люди стали забирать детей из школы. Я могла понять их, но если они не собирались покидать страну, то дома им было ещё опаснее.

— А я удивлена, что тебя на второй курс перевели, — мягко ответила я. — Ты разве сама не волновалась, что не пройдёшь?

Она покраснела.

— Зато я хоть не оборотень, — сказала она.

— Чего? — вытаращилась я на неё.

— Вы с Поттером и Грейнджер пропали, когда напали оборотни, — сказала Панси. — Все просто в неописуемом ужасе от того, что Мальчика-Который-Выжил заразили.

Судя по виду Невилла, он не знал, испытывать ли облегчение или оскорбиться от того, что люди не говорили такого о нём.

Гарри нахмурился:

— Враньё! Это вообще были не оборотни! Это были Пожиратели Смерти и Волдеморт!

Панси покачала головой:

— Бедный обманутый маленький мальчик. Ты просто не хочешь признавать ужасную правду. Газеты писали про это всё лето, так что все знают о случившемся. Вероятно, поэтому так много детей не вернулось в школу. Они не хотели находиться в одном классе с тремя оборотнями.

— Скажи, Панси, — спросила я. — Оборотни заразны, когда находятся в человеческом облике?

— Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросила она.

— Ну, если я укушу тебя прямо здесь и сейчас, ты станешь оборотнем, или может чем-то средним, типа оборотне-пуделем?

Гарри ухмыльнулся:

— Она и правда выглядит так, словно сейчас в пуделя превратится. Хочешь попробовать?

Панси фыркнула.

— Мне наплевать на ваши насмешки... оборотни ведь даже не настоящие люди.

— А собственно, кто вообще сказал, что я настоящая? — спросила я. — Думаешь, всех боггартов в замке переловили? Как считаешь, может кто-то из них пробрался на поезд?

Я улыбнулась ей, стараясь как можно сильнее походить на Джека Остряка. Склонила голову набок и двинулась к ней резкими, дёргаными движениями.

Панси побледнела и отшатнулась, плюхнувшись на мягкое место. Спотыкаясь, она вскочила и захлопнула дверь, затем послышался топот, стремительно уносящийся вдаль.

Никто больше не беспокоил нас, но когда я закрыла глаза, вслушиваясь в разговоры в других частях поезда, то к своему изумлению обнаружила, что ученики купились на агитку Министерства о том, что это оборотни совершили нападение на Хогвартс-Экспресс.

Они на самом деле поверили, что я и моя маленькая группа — оборотни, и даже факультет Гарри не знал, как себя с ним вести.

Дверь снова открылась, и внутрь пробрался Рон Уизли.

— Ты же сказал бы мне, если бы в самом деле был оборотнем, правда, дружище? — спросил он Гарри. — Когда братья мне рассказали, я подумал, что они врут, как всегда. Но я услышал об этом от Ромильды Вейн и ещё от парочки хаффлпаффцев.

— Это ложь, — устало ответил Гарри.

— Тогда почему к тебе не пускали посетителей всё лето? — спросил Рон. — Я пытался посылать тебе письма, но все они вернулись обратно.

— Пожиратели Смерти пытались убить меня, — сказал Гарри. — Так что Министерство переправляло всю почту обратно, просто на всякий случай, вдруг там что-то проклятое. И на поезд напали Пожиратели Смерти, а не оборотни.

Мне стало любопытно, пытался ли кто-нибудь отправлять мне какие-нибудь посылки летом. Если пытались, то там, вероятно, находилась бомба.

Нужно будет поискать, какое заклинание применялось, чтобы не давать нам получать почту, и самой его изучить. Если смогу воспользоваться им и найду какой-то способ избавиться от Надзора, то буду в состоянии скрыться в магловском мире, и делать, что захочу.

Летом Люпин обучил меня чарам хамелеона.

Он сначала был против, но когда я объяснила, что это может спасти жизни, он, в конце концов, согласился. Кажется, он понял намёк: мне, может, не пришлось бы убивать столько людей, если бы имелись варианты побега.

В магловском мире закон подразумевал подобное. Самооборона применялась, только если ты не мог сбежать. Если мог — стоило попробовать.

В течение следующих нескольких часов я подслушивала болтовню детей в других вагонах, и заметила, что на всех разговорах лежит тень беспокойства. В этом году они говорили намного тише, и подслушанные беседы между родителями детишки обсуждали только с самыми близкими друзьями.

Практически у всех родители раздумывали, забирать ли их из школы. У многих родители поговаривали о том, чтобы уехать из страны. Конечно, у слизеринцев было меньше подобного, но даже среди них нашлись такие. Они говорили об этом ещё тише.

Всё лето я проверяла Проявитель Врагов. Проверяла и сегодня, незадолго до сборов. Выглядело всё так, что Эйвери и несколько личностей, которых я не знала, находились ближе, чем за всё лето. Но всё же не настолько близко, чтобы начинать слишком уж волноваться.

К тому времени как мы добрались до Хогвартса, уже стемнело.

Староста остановился у нашего купе.

— Вы идёте не с первогодками, — сказал он. — Вам налево, где стоят кареты.

Я кивнула.

Мы высадились.

Я всё ещё ощущала дискомфорт, позволяя домовым эльфам возиться с моим багажом. Часть меня опасалась, что люди сунут туда нос ещё до того, как до него доберутся домовые эльфы. Мне просто надо будет тщательно всё перепроверить в багаже, когда доберусь до комнаты.

— Там фестралы? — спросила Гермиона, моргая.

Я убрала достаточно навоза из их стойл, чтобы знать о них больше, чем мне хотелось бы.

— Там ничего нет, — сказал Гарри. — Они что, едут из-за магии?

— Фестралы, — объяснила Гермиона. — Только те, кто видел смерть, могут их видеть.

По какой-то причине все повернулись и посмотрели на меня.

— Как вы можете не видеть их? — спросила я. — Вы все в прошлом году были в дуэльном клубе.

— Он умер позднее, — сказала Гермиона. — И никто из нас этого не видел.

— А что насчёт тебя? — спросила я Гарри.

— С акромантулами? — спросил в ответ Гарри. — Было же темно. Я ничего не видел, кроме парня с оторванной челюстью.

— Серьезно? Вы тусовались со мной месяцами, и до сих пор не видели, как кто-то умирает?

— Кажется невероятным, но факт, — ответила Гермиона. — Немного крови на рукоятке метлы не в счёт, когда дело доходит до фестралов.

Когда мы приблизились, я встала рядом с одним из фестралов. Похлопала его по боку.

— Они тя знають, — сказал Хагрид, подходя.

— Разве вы не присматриваете за первогодками? — спросила я.

Он покачал головой:

— Авроры тама верховодют. Х’тят быть уверены, что мальки доплывут до места. Новые меры противу опасностей в эт’м году.

Я кивнула.

— Будь ‘сторожна в этот год, Тейлор, — сказал Хагрид. — Я чул, не только Пож’ратили Смерти хотют с тобой разобраться. Люди есть, которы’ много бы дали, чтоб в Азкабан тя упрятать.

Да, не все мои недруги были Пожирателями Смерти. Некоторые были сочувствующими, другим просто было неуютно от того, что я нарушала статус-кво. К сожалению, некоторые из них обладали властью, достаточной, чтобы создать мне проблемы.

— Спасибо, Хагрид, — ответила я.

Я похлопала фестрала по боку.

— С радостью помогу тебе с ними, — сказала я. — Если только речь не про уборку навоза.

— В этом году ничё такого не буд’т, — ответил Хагрид. — Министерство сурьезно взялось за безопасность, и опосля темноты сделали комендантский час. Ни единому ученику низзя буд’т бывать даже рядом с замком.

Я кивнула.

После случившегося в прошлом году, я не собиралась выходить наружу, где Пожиратели Смерти могли попробовать подловить меня наудачу. Легко можно было аппарировать за пределами защит школы и затем пройти пешком на призамковую территорию.

— Ну, едем в замок, где вы буд’те в безопасности, — сказал Хагрид.

Пока мы ехали по маршруту, вдоль всего пути мои насекомые ощущали запах людей под чарами Хамелеона. Я подозревала, что это авроры, обеспечивающие безопасность, но уверенности не было, потому я держала палочку наготове, пока мы не добрались до замка.

В дверь я входила с облегчением. Одно-единственное Убивающее Проклятие от невидимого заимперенного простофили могло бы покончить со мной до того, как я успела бы среагировать. Единственная причина, по которой они не попробовали такой ход, заключалась, скорее всего, в аврорах, и в том, что они предполагали, что я смогла бы заранее предвидеть атаку при помощи своей «провидческой силы».

Во время пиршества в честь начала учебного года всё казалось нереальным. Лето уже ощущалось, словно сон, и возвращение к роли человека, которого все боятся, не доставляло мне никакого удовольствия.

Отчасти это было вызвано тем, что я не слишком-то подавляла эмоции летом. Мне постепенно становилось лучше в течение учебного года, но всё продвигалось ужасно медленно.

Добравшись до комнаты, я обнаружила, что устала. Трейси так и не появилась, и я решила, что родители перевели её на домашнее обучение.

Милдред ничего про Трейси не знала. Они не связывались всё лето, так как родители решили свозить её на каникулы в Венецию. У меня сложилось впечатление, что обычно они так не поступали. Но родители Милдред были напуганы, а в Венеции у них были друзья, о которых никто не знал.

Несмотря на измотанность, я начала параноидально перебирать вещи в сундуке. Последнее, что мне требовалось, это какой-нибудь подброшенный проклятый предмет, который сделает моё состояние неизлечимым или несовместимым с жизнью. Проклятые предметы могли быть одной из самых смертоносных вещей. Я слышала, что имелись проклятия, от которых ни у одного волшебника не было лекарств.

Так что я заволновалась, обнаружив в сундуке коробку, которую туда не клала.

Простая, невзрачная квадратная коробка, примерно двадцати пяти сантиметров с каждой стороны. Коробка была засунута наугад в мой сундук, забитый всевозможной одеждой, которую Люпин накупил мне летом. Я отлевитировала коробку и поставила ее на пол.

— Зови Снейпа, — коротко сказала я.

Люпин не оставил бы мне коробку, не предупредив. Он был достаточно благоразумен, чтобы понять, что я никогда не открою её, не зная, от кого это. Значит, её, скорее всего, подложил кто-то, кто не желал мне ничего хорошего.

Я пристально смотрела на коробку. В душе нарастало тяжкое предчувствие — я, кажется, знала, что там внутри: насекомые ощущали гниющее мясо. Тот факт, что запах воспринимался их органами чувств как манящий, вызывал смутное отторжение.

Снейп прибыл быстро.

— Этой коробки не должно было быть в моём сундуке, — сказала я. — И я до сих пор не умею снимать проклятья.

Он мрачно кивнул.

Следующие несколько минут он провёл, исполняя серии заклинаний и просто действий, за которыми я тщательно наблюдала. Вот как взлом проклятий выглядит? И если да, Снейп вообще в нём разбирается, или как?

Наконец, он заключил:

— Я не обнаружил на коробке никаких проклятий, равно как и яда на поверхности. Сейчас я откину крышку.

Я вытащила палочку и произнесла заклинание щита.

Он поднял крышку коробки заклинанием левитации, затем заставил её отлететь в сторону. В следующий миг он подался вперёд. Если у него и остались какие-то сомнения, он умело их скрыл.

Лицо его стало мрачным.

— Боюсь, придётся вызывать Директора, — проговорил он.

Я подалась вперёд.

Рядом закричала Миллисент.

В коробке, уставившись на нас, лежала голова Трейси. На лице её навсегда отпечаталось выражение агонии и ужаса.